CC BY
102
Виталий КУСТОВ
ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗАСЕДАНИЕ IV ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ
В статье раскрывается влияние исторического заседания Государственной думы 26 июля 1914 г. на внешнюю политику страны. Автор полагает, что сотрудничество исполнительной и законодательной власти в начальный период Первой мировой войны позволило быстро согласовать внешнеполитические приоритеты ведущих российских партий и придать дополнительный вес действиям правительства на международной арене.
The article analyzes the influence of the historical session of the State Duma on the foreign policy of the Russian Empire. The author considers that cooperation of the executive and legislative power at the beginning of the World War I allowed to coordinate foreign policy priorities of the main Russian political parties and to give additional weight to the government's actions on the international scene.
Ключевые слова:
Государственная дума, политические партии, Первая мировая война, внешняя политика России; State Duma, political parties, World War I, foreign policy of Russia.
КУСТОВ
Виталий
Анатольевич —
к.и.н., доцент
кафедры связей с
общественностью
Саратовского
государстнеиного
социально-
экеанмического
университета
кт1ои\@Ш1.ги
Мировой конфликт внес существенные коррективы в разработку внешнеполитического курса Российской империи и подверг серьезным испытаниям весь государственный механизм управления внешней политикой. Согласно Основным законам Российской империи руководство международными отношениями по-прежнему оставалось исключительной прерогативой императора, не предусматривая какого-либо вмешательства Государственной думы в процесс разработки и реализации внешнеполитических решений. Между тем, еще в предвоенные годы окончательно сложилась практика выступлений министра иностранных дел перед депутатами с разъяснениями по вопросам внешней политики. Российский парламент фактически наделялся правом «совещательного голоса», имея возможность получать из первых рук необходимую информацию и декларировать собственную позицию. В экстремальных условиях мирового конфликта это был весомый ресурс, задействовав который можно было быстро согласовать взгляды основных политических сил по ключевым аспектам российской внешней политики и придать дополнительный вес действиям МИДа на международной арене.
Июльский кризис 1914 г. стремительно втянул Российскую империю в водоворот необратимых процессов и привел к быстрому разрастанию общеевропейского конфликта. За объявлением Австро-Венгрией войны Сербии 18 июля последовала общая мобилизация в России. Уже в полночь с 18 на 19 июля германский МИД предъявил российскому правительству ультиматум с требованием остановить военные приготовления, а вечером 19 июля Германия объявила России войну. Несколько дней спустя в конфликт вступили и остальные державы противоборствовавших коалиций.
Начало мирового противостояния изменило политическую ситуацию в Российской империи. Положение в стране на время стабилизировалось, наблюдался значительный патриотический подъем среди самых различных слоев населения. На следующий день после объявления войны, 20 июля 1914 г. в именном высочайшем указе Правительствующему сенату Николай II, «желая быть в полном единении с народом», признал «за благо созвать Государственный
Совет и Государственную Думу»1. Столкнувшись с беспрецедентным внешнеполитическим вызовом, самодержавие поспешило заручиться поддержкой народных избранников, рассчитывая укрепить общественное согласие и политическую стабильность в империи. Представительные учреждения, не обладая внешнеполитическими полномочиями (в т.ч. и по вопросам объявления войны и заключения мира) должны были пост-фактум одобрить действия верховной власти и утвердить военные кредиты.
Определенную уверенность правительству придавали заявления, сделанные российской прессой в ходе скоротечного июльского кризиса. Практически все издания — от правомонархических до либеральных — выразили свою солидарность с властью в твердом отстаивании великодержавных интересов страны и включились в информационную кампанию по пропаганде внутреннего мира. Рупор националистов газета «Новое время» отмечала, что имея нравственную опору в обществе и армии, правительство уже не может чувствовать себя ни одиноким, ни слабым. При внутреннем единстве стране не страшны никакие внешние затруднения. «Моральная и материальная готовность к войне, — развивали свою мысль обозреватели «Нового времени», — лучшее средство к предупреждению вызывающих посягательств. Иногда достаточно положить руку на меч для того, чтобы сохранить мир»2. Взгляды националистов совпали с взглядами октябристов и прогрессистов. «С чувством полного нравственного удовлетворения русское общество узнало, что на этот раз правительство заговорило языком и тоном, достойным великой державы»,
— писал «Голос Москвы»3. Либералы были уверены, что отстаивание правительством национальных интересов государства, его великодержавного статуса приведет к сплочению разрозненных политических течений.
Заявили о поддержке внешнеполитического курса правительства и крайне правые, терявшие последние надежды на предотвращение войны и возможность мирного существования с близкой им по
1 Государственная дума. IV созыв. Сессия 2. Стенографический отчет. Заседание 26 июля 1914 г. - СПб., 1914, с. 3.
2 Новое время, 1914, 14 июля.
3 Голос Москвы, 1914, 15 июля.
духу монархической Германией. «Бывают минуты, - признавала «Земщина», - когда голос крови говорит настолько сильно и неудержимо, что подчиняет себе все прочие соображения... Все сознают, что мы должны воевать, так как Австрия косвенно бросила и нам свой вызов, предъявляя к Сербии совершенно невыполнимые требования»4.
В то же время выяснилось, что целый ряд парламентских фракций и групп либо весьма сдержанно относятся к перспективам войны с Германией (крайне правые), либо вообще занимают антивоенную позицию (социал-демократы, трудовики, кадеты).
Совершенно неожиданно против вмешательства России в австро-сербский конфликт выступили представители конституционно-демократической партии. Главный печатный орган конституционных демократов резко осудил громкую патриотическую кампанию, которая разворачивалась в российской прессе, призывая министерство иностранных дел «не поощрять Сербию» и сделать все возможное для предотвращения втягивания страны в масштабный конфликт. «Хотим мы или не хотим европейской войны? Считаем мы или не считаем момент, выбранный для конфликта нашими противниками, удобным для нас? Готовы мы принять сражение там, где нам его предлагают? Вот, в сущности, те вопросы, которые приходится решать в данную минуту, а вовсе не вопрос о том, заслужено или не заслужено Сербией то обращение, предметом которого она сделалась»5, — говорилось 12 июля в передовой статье газеты «Речь».
«После всех балканских событий предыдущих годов, — писал впоследствии Милюков, — было поздно говорить о моральных обязанностях России по отношению к славянству. Надо было руководиться только русскими интересами»6. По мнению лидера конституционных демократов, необходимо было локализовать австро-сербский конфликт, даже при самых тяжелых последствиях для Сербии. Только свершившийся факт вступления России в войну кардинальным образом изменил позицию кадетов.
4 Земщина, 1914, 17 июля.
5 Речь, 1914, 12 июля.
6 Милюков П.Н. Воспоминания (1859—1917). В
2 т. — М., 1990, т. 2, с. 149.
Накануне созыва парламента в Таврическом дворце ежедневно проводились совещания Совета старейшин. Неофициальный консультативный орган Государственной думы, включавший ее президиум и руководство фракций, в спешном порядке вырабатывал повестку исторического заседания, согласовывал взгляды депутатов на представленные правительством «военные» законопроекты. «Никто не сомневался, — вспоминал
А.Ф. Керенский, — что Дума единодушно подтвердит решимость всех классов и национальных групп защитить отечество и обеспечить победу в войне. Решающим был вопрос: пойдет или не пойдет на уступки народу царь»1. На одном из совещаний представители Трудовой группы поставили вопрос об условиях сотрудничества с властью. Обеспечение единства страны, по их мнению, невозможно было без конкретных шагов самодержавия по изменению внутренней политики — провозглашения всеобщей политической амнистии, прекращения преследований законных организаций рабочего класса и профессиональных союзов, отмены ограничений в отношении евреев, восстановления конституции Финляндии, объявления автономии Польши.
Однако Совет старейшин решительно отклонил предложение лидеров трудовиков, посчитав, что предъявление в первые дни войны условий и требований помешает наладить конструктивное сотрудничество с властью и разрушит хрупкий внутренний мир. Ради решения внешнеполитических задач большинство думских партий готово было поступиться своими политическими амбициями и не поднимать спорных вопросов, разделявших общество в течение долгих лет. «Каково бы ни было отношение к внутренней политике правительства, — говорилось в воззвании ЦК кадетской партии, — наш первый долг сохранить нашу страну единой и нераздельной и удержать за ней то положение в ряду мировых держав, которое оспаривается у нас врагами. Отложим же внутренние споры, не дадим врагу ни малейшего повода на разделяющие нас разногласия»2.
26 июля 1914 г. представительные учреждения собрались на экстренную одноднев-
1 Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. — М., 1993, с. 48.
2 Ежегодник газеты «Речь» на 1915 год. — Пг.,
1915, с. 242.
ную сессию. Перед началом заседаний депутаты обеих палат были приглашены на прием в Зимний дворец. В присутствии высших гражданских и военных сановников страны Николай II приветствовал парламентариев, выразив уверенность, что каждый на своем месте, начиная с императора, исполнит свой долг и «тот огромный подъем патриотических чувств, любви к Родине и преданности Престолу, который как ураган пронесся по всей земле», послужит веским свидетельством предстоящей победы. Огромный зал встретил выступление монарха громогласным «ура». В ответных речах главы палат И.Я. Голубев и М.В. Родзянко заявили о решимости законодательной власти содействовать правительству в деле защиты отечества. «Настала пора упорной борьбы во имя охраны государственного достоинства, борьбы за целостность и неприкосновенность русской земли, и нет ни в ком из нас ни сомнений, ни колебаний», — провозгласил М.В. Родзянко3.
В обстановке «патриотической эйфории» во второй половине дня прошло и само историческое заседание IV Государственной думы. Выступления председателя Совета министров И.Л. Горемыкина, министра иностранных дел С.Д. Сазонова и министра финансов П.Л. Барка восторженно принимались аудиторией. Большинство депутатов безоговорочно поддержало призыв премьер-министра забыть внутренние распри и «без различия фракций и направлений, проникнуться заветами Царского Манифеста и сплотиться вокруг единого знамени, на котором начертаны величайшие для всех нас слова: Государь и Россия»4.
По свидетельству очевидцев, произошло то, чего ни раньше, ни позднее никогда не видели, — «все партийные перегородки пали», наблюдалось полное единодушие между думскими фракциями, исполнительной и представительной властью5.
3 Государственная дума. IV созыв. Сессия 2. Стенографический отчет. Заседание 26 июля 1914 г., стб. 5.
4 Там же, стб. 8.
5 См.: Глинка Я.В. Одиннадцать лет в
Государственной Думе. 1906—1917. Дневник и воспоминания. — М., 2001, с. 137; Ознобишин А.А. Воспоминания члена VI-й Государственной думы. - Париж, 1927, с. 205-206; Родзянко М.В. Крушение империи. — М., 2002, с. 243;
Шидловский С.И. Воспоминания. В 2 ч. — Берлин, 1923, ч. 2, с. 223.
Действительно, атмосфера думского заседания была поразительна: «Вместо прежней угрюмой отчужденности, недоверчивости — злобного отношения одних групп к другим, взаимного непонимания
— искренний, единодушный и горячий патриотический подъем, — писал прогрессист С.П. Мансырев. — Ни одной фальшивой ноты в речах, всеобщие аплодисменты выступавшим ораторам, горячая готовность всех рука об руку добиваться победы и служить родине»1.
После выступлений министров слово взяли представители национальностей и лидеры фракций, озвучившие свое отношение к началу «великой народной войны». Особое внимание было приковано к речам оппозиции. Обращаясь к общественности России, послам союзников, лидер конституционных демократов П.Н. Милюков заявил, что возглавляемая им партия солидарна с действиями правительства, правительств Англии и Франции и для достижения победы готова к самому тесному сотрудничеству с властью. «Наше дело — правое дело: мы ведем борьбу за освобождение нашей родины от иноземного нашествия, Европы и славянства
— от германского преобладания, всего мира — от невыносимого гнета постоянно растущих вооружений. В этой борьбе мы все заодно: мы не ставим условий и требований; мы просто кладем на весы борьбы нашу твердую волю одолеть насильника».
Несмотря на критику самодержавия, ярко выраженную оборонческую позицию заняла и Трудовая группа. «Мы непоколебимо уверены, — провозгласил с думской трибуны А.Ф. Керенский, — что великая стихия российской демократии вместе со всеми другими силами дадут решительный отпор нападающему врагу и защитят свои родные земли и культуру, созданные потом и кровью поколений». И только меньшевик В.И. Хаустов, выступивший с совместной декларацией большевистской и меньшевистской социал-демократических фракций Думы, сделал заявление о невозможности единения угнетенного народа с поработившей его властью и возложил ответственность за развязанную войну на правящие круги всех вовлеченных стран. Социал-демократы отказались
1 Мансырев С.П. Мои воспоминания о Государственной думе (1912—1917) // Историк и современник. Историко-литературный сборник.
— Берлин, 1922, ч. 2, с. 5.
голосовать за военные кредиты, демонстративно покинув зал заседаний.
Демарш радикалов не повлиял на дальнейшую работу Государственной думы. Депутаты в отсутствие социал-демократической фракции единогласно приняли формулу перехода, в которой признавалось, что правительством «были исчерпаны все средства для сохранения мира, отвечающие достоинству России, как великой державы», и выразили уверенность, что «перед надвигавшейся военной грозой все народы России... готовы стать на защиту Родины, ее чести и достоя-ния»2. Государственная дума также приняла законы о праве Совета министров перенаправлять часть бюджетных расходов на военные нужды, запрете разменивать кредитные билеты на золотую монету и расширении эмиссионного права Государственного банка. В тот же день данные законопроекты были одобрены Госсоветом и утверждены императором.
Кредит доверия, выданный правительству со стороны представительных учреждений, поддерживал уверенность российского общества в сохранении национального согласия на длительный период. Между тем, громкие патриотические и верноподданнические заявления в Думе были рассчитаны не только на внутреннюю, но и на внешнюю аудиторию. Союзники с большим интересом следили за дебатами политических партий по внешнеполитическим вопросам. Их первые впечатления были вполне благоприятными. Председатель французской палаты депутатов П. Дешанель в приветственной телеграмме в адрес Государственной думы выражал свое «глубокое восхищение единением царя, правительства и всех представителей русского народа в деле войны»3. Послы стран Антанты, присутствовавшие на заседании Государственной думы, также были полны оптимизма и делали далеко идущие выводы. Во-первых, полагали они, русский народ, не желавший войны, «будучи застигнут врасплох, твердо решил принять на себя ее бремя». Во-вторых, «правительство и руководящие классы осознают, что судьба России отныне связана с судьбами Франции и
2 Государственная дума. IV созыв. Сессия 2. Стенографический отчет. Заседание 26 июля 1914 г., стб. 28.
3 РГИА, ф. 1278, оп. 5, д. 1133, л. 11.
Англии»1. И второй пункт, как отмечал глава французской дипломатической миссии М. Палеолог, не менее важен, чем первый. Действительно, с этого времени ведущие политические партии, представленные в российском парламенте, последовательно выступали за ведение войны до полной победы и принимали активное участие в налаживании контактов с государственными и общественными деятелями стран Антанты.
Вопросы внешней политики (отношение к причинам и целям войны, союзникам и врагам, перспективам послевоенного устройства Европы и мира) вышли в российском обществе на первый план. Они были предметом острейших дискуссий в прессе, на заседаниях консультационных органов Думы, в парламентских комиссиях и фракциях. Лидеры ведущих партий направляли все свои усилия на то, чтобы объяснить «навязанную нам войну, ее происхождение, ее достижимые последствия»2. Необходимо было объединить страну на общем понимании смысла войны, ее значения, отстаивания национальных интересов. Единство русского общественного мнения было для парламентариев одним из главных условий успеха, не менее важным, чем военная победа.
Ведущие лидеры парламентских фракций (П.Н. Балашев, И.Н. Ефремов,
A.Ф. Керенский, В.М. Пуришкевич, Е.П. Ковалевский, П.Н. Милюков,
B.В. Шульгин и многие др.) сходились в мнении, что победа в мировом конфликте должна кардинально изменить геополитическую ситуацию в Европе, максимально усилить империю в экономической, военной, международной, стратегической и других областях. «В этой войне,
— заявляли они в Государственной думе,
— все наше прошлое и все наше будущее»3. Возрождение могущества России, обеспечение ее дальнейшего развития ставилось в зависимость от исхода мирового противостояния. Такая позиция во многом предопределила отсутствие у депутатов серьезных разногласий с правительством
1 Палеолог М. Дневник посла. — М., 2003, с. 62.
2 См.: Милюков П.Н. Указ. соч., т. 2, с. 159; Пуришкевич В.М. Чего хочет Вильгельм II от России и Англии в великой битве народов? — Пг.,
1916, с. 7—9.
3 Четвертая Государственная дума. Фракция народной свободы. Военные сессии. 26 июля
1914 —3 сентября 1916 года. — Пг., 1916, с. 8.
по ключевым внешнеполитическим вопросам.
Совершенно иной была ситуация в сфере внутренней политики. По мнению оппозиции, первые же шаги правительства ставили под сомнение объявленное «священное единение». Проект министра внутренних дел Н.А. Маклакова предусматривал после проведения единственного заседания 26 июля распустить законодательные учреждения до осени 1915 г., т.е. перерыв должен был продолжаться больше года, что было не только оскорбительным для большинства депутатов, но и являлось нарушением Основных законов Российской империи. «Правительство поспешило распустить Государственную думу, чтобы “не мешала вести войну”. Наша мечта быть полезными в трагических обстоятельствах борьбы за само существование России
— потерпела полное фиаско»4, — отмечал октябрист Н.В. Савич. Как показали дальнейшие события, в обстановке разрастания социально-экономического кризиса, тяжелых поражений на фронте нежелание правительства наладить тесное взаимодействие с думской оппозицией, привлечь ее представителей к управлению страной привели к резкой конфронтации с парламентом и стремительной дестабилизации политической ситуации.
Таким образом, при сохранении серьезных разногласий в вопросах социальноэкономического и общественно-политического развития государства в обществе сложился консенсус ведущих политических сил по основным аспектам российской внешней политики. Накануне и в ходе исторического заседания российского парламента 26 июля 1914 г. думское большинство согласовало свои взгляды по главным внешнеполитическим приоритетам страны, показав, насколько важна в условиях войны координация действий исполнительной и законодательной власти. Принципиальная поддержка парламентариями внешнеполитического курса правительства способствовала консолидации российского общества, повышала легитимность принимаемых решений в сфере международных отношений и, что немаловажно, создавала дополнительный уровень доверия к внешней политике Российской империи со стороны союзников и нейтральных стран.
4 Савич Н.В. Воспоминания. — СПб., Дюссельдорф, 1993, с. 125.
