CC BY
111
УДК 327.56; 327.5; 327.7; 303.01
О. А. Воркунова
кандидат исторических наук; ст. научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений им. Е. М. Примакова, РАН; доцент каф. теории регионоведения МГЛУ; e-maiL: oLga@pww.ru; infopari2016@gmaiL.com
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЦЕНТРОВ И ПЕРИФЕРИИ В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ
Статья посвящена проблеме международно-политического развития и взаимодействия различных регионально-культурных моделей организации пространства в истории человечества. Особое внимание уделяется исследованию соотношения центров, периферии и полупериферии. В центре внимания оказываются работы ведущих западных и отечественных теоретиков международных отношений. В статье рассматривается теория демографического перехода С. Капицы, длинных волн в мировой политике Д. Модельски. В современный период постепенно снижается концентрация глобальных сил в одной локации и монополярность уступает место многополярности. Наблюдавшееся ранее в прошлом веке доминирование сверхдержав уступает снижению влияния центров силы. Жесткость противостояния лидеров и челленджеров сменяется большей гибкостью поведения альянсов и переустройством систем союзов. Устойчивость политических союзов строится на приверженности общим ценностям. Система мировой политики постепенно вступает в период перехода от состояния лидерства одной сверхдержавы к «культурному балансу».
Ключевые слова: мировая политика; международные отношения; социальная эволюция; центры; периферия; лидеры; гегемоны; конфликты; глобальные войны; Португалия; Нидерланды; Британия; США; Германия; Испания; Советский Союз.
О. А. Vorkunova
PhD (History), Assoc. Prof., Department of Regional Studies, MSLU; Senior Researcher, Primakov Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences; e-mail: olga@pww.ru; infopari2016@gmail.com
HISTORICAL DEVELOPMENT OF CENTRE-PERIPHERY RELATIONS IN WORLD POLITICS
This article is about the world system as one form of social organization humankind can assume. It provides a valuable, conceptual and historical introduction into the structuraL components of the worLd system, such as economic or poLiticaL, as weLL as gLobaL and nationaL, each of which might be expected to be subject to evolutionary process. The nature of global leadership
is among the most hotLy contested issues in contemporary political science. The articLe is devoted to the problem of interaction of various regional and cultural models of space organization in the history of mankind. Particular attention is paid to the study of сenter-periphery hierarchies and center-periphery relations as a constant structural feature of world system. The focus is on the work of leading Western and domestic theorists of international relations. The article deals with the theory of the demographic transition of S. Kapitsa, long waves in the world politics of D.Modelsky. In the modern period, the concentration of global forces in one location is gradually decreasing, and the 'unipolar' model of center-periphery relations is giving way to 'multipolar center-periphery relations. Observed earlier in the last century, the domination of superpowers is inferior to the decrease in the influence of centers of power. The rigidity of confrontation between leaders and chaHengers is replaced by greater flexibility in the behavior of aHiances and the reorganization of aHiance systems. The stability of political alliances is built on the commitment to shared values. The system of world politics is gradually entering a period of transition from the state of leadership of one superpower to a "cultural balance".
Key words: world politics; globalization; global leadership; hegemonic leadership; world history; conflicts; global wars; center-periphery; Portugal; the Netherlands; England; the United States; Spain; Germany; the Soviet Union.
В силу противоречивости и неравномерности наметившегося сдвига в планетарном процессе социальной эволюции формирующиеся структуры мировой политики приобрели противоположные и, казалось бы, взаимоисключающие свойства, что и ставит перед теоретическим знанием немало новых и сложных проблем. В самом общем виде и до некоторой степени схематично их можно сгруппировать по трем направлениям. Первое - охватывает отношения между центрами и периферией. Предметом обсуждения здесь являются три основных вопроса: ведет ли зависимость от центров к развитию полупериферии или к деформации периферийных отношений; возможно ли становление новых регионов как составной части системы мировой политики в рамках их зависимости от центров; какова специфика современной системы международных отношений в связи с этими изменениями. Второе направление относится к дискуссии о лидерах мировой политики, их конкурентах (challengers) и субъектах международных отношений, выпадающих из магистрального потока социальной эволюции (так называемых «изолятах», по образному выражению С. Капицы [Капица 2010, с. 84]. Третья линия касается особенностей культурной эволюции современных социальных систем.
Из всех теоретиков, работавших на рубеже XX-XXI вв. и считающихся специалистами в области эволюции мировой политики, выделяется группа западных ученых, разрабатывающая различные регионально-культурные модели организации пространства.
Попытка внести вклад в понимание текущего развития сложной системы мировой политики была предпринята коллективом авторов под руководством американского ученого Джорджа Мо-дельски. По мнению авторов, мировая система представляет собой форму социальной организации и динамический процесс. Эволюция мировой системы включает четыре основные фазы развития, протяженностью многих тысячелетий. Нынешний этап развития отличается созданием новых активных зон инноваций и освоением навыков адаптации к стремительно меняющейся среде.
В конце прошлого века появились и отдельные работы, авторы которых предлагали новые теоретические подходы к анализу процессов глобализации вообще и регионализации, в частности. Примерами могут служить труды Й. Галтунга (Норвегия), М. Альберта (США), М. Родса, Б. Ван Апельдорна, Моерланда, Де Йонга, Д. Греневегана, Р. Бойе [Denemark 2000, Galtung 2002, Albert 1991, Rhodes 1997]. Особое место в ряду этих авторов занимают работы Д. Модельски, в которых анализируются процессы становления центров и периферии, закономерности возвышения и упадка лидеров мировой политики и их оппонентов [Modelski 2000, c. 24-54].
Исходным пунктом в работах Д. Модельски является его теория длинных волн в мировой политике. Период обращения мировой политики, по Модельски, составляет 500 лет. За это время проходят развитие четыре длинных цикла мировой политики. Каждый цикл, или фаза, эволюции выполняет определенные функции, в том числе субъекты мировой политики проходят стадию накопления опыта (фаза обучения), в ходе которой создается фундамент общих интересов. За ней следует этап формирования коалиции суверенных государств, преследующей цели решения глобальных проблем (фаза макрорешения). В каждом из этих циклов выделяется лидер, обладающий явным преимуществом по сравнению с другими субъектами мировой политики. Ему противопоставляется так называемый челленджер, другой доминирующий субъект, формирующий свою коалицию государств и предлагающий альтернативу
для решения глобальных проблем. Критическое столкновение моделей развития, представленных лидером и челленджером, выливается в глобальные войны. Тесная взаимозависимость участников мировой политики не исключает противоречий между ними, а, напротив, зачастую создает почву для конфликтов и войн. В процессе эволюции глобальные войны являются органически присущими компонентами восхождения лидеров мировой политики, формирования новых центров и развития периферии.
Адекватное понимание глобальных проблем, постановка долгосрочных задач, выдвижение глобальных проектов их решения и привлечение других государств к созданию коалиций для осуществления новых проектов мирового порядка обеспечивают роль лидера мировой политики. В этих условиях на смену идеи мирового господства приходит идея опоры на единомышленников, союзников и партнеров. Однако в русле логики социальной эволюции и законов термодинамики любое действие рождает противодействие, и таким образом формирование коалиции одного лидера оспаривается коалицией конкурента - челленджера.
Подобно длинным волнам кондратьевских циклов в мировой политике происходит циклическое возвышение одних доминирующих субъектов, которое завершается их упадком и возвышением новых ведущих субъектов мировой политики. За последние пятьсот лет эту роль последовательно выполняли Португалия, Британия (дважды) и США. Соответственно их оппонентами в разные исторические периоды становились Испания, Германия и Советский Союз.
Разработка проблемы исторического отбора интересовала известного российского ученого С. Капицу в контексте его теории глобальной демографической революции и связанных с этим социальных механизмах управления и распределения знаний, богатства и территории. Точка зрения С. Капицы состояла в утверждении, что в эволюции сложных социальных систем наблюдается естественный отбор наиболее удачных локальных структур по сравнению с менее жизнеспособными формами организации общества. Для человечества понятие естественного отбора можно трансформировать в концепцию исторического отбора. Появление таких структур, ограниченных в пространстве и во времени, по
существу, соответствует тому, что историки традиционно связывают с понятием цивилизации [Капица 2010, с. 86]. Поэтому переходы между циклами при непрерывной скорости различаются по изменениям в культуре. Более того, культура и развитие, по мысли С. Капицы, оказываются связанными с демографическим ростом. И эта связь «выражена через глобальное информационное взаимодействие, определяющее синхронное развитие демографической системы мира» [Капица 2010, с. 77]. Развитие человечества после демографической революции меняет сам исторический процесс.
Особое место в анализе зарубежных ученых Дэвида Уилкинсо-на, Андре Франка и Барри Гиллса занимает теория гегемонии в развитии цивилизаций и международно-политического пространства. Попытка выявить закономерности развития на большом историческом материале, приводит авторов к мысли о существовании небольшого числа мировых гегемонов, протогегемонов и претендующих на эту роль мировых игроков. Центры силы в мировой политике, по замыслу авторов, в различные исторические эпохи принимают форму глобального доминирующего субъекта, олигархии сверхдержав, метрополии или империи [Chase-Dunn and Hall 2000, c. 95]. Так, Британия выполняла роль гегемона в мировой политике в XIX в., после Второй мировой войны таким ведущим субъектом международных отношений стали США.
В то же время не все авторы разделяют мнение о наличии неоспоримого превосходства одного доминирующего субъекта мировой политики в конкретный исторический период. В разное время предпринимались успешные и неудачные попытки со стороны участников международных отношений стать гегемоном в мировой политике. Отталкиваясь от известных работ Иммануила Валлерштейна, американские ученые Дэвид Уилкинсон, Барри Гиллс и голландский исследователь Андре Франк конструируют свою картину мира, предлагая новые термины «парагегемонии» и «супергегемонии» [Wilkinson 2000, c. 76]. Авторы устанавливают функциональную зависимость между парагегемонией, занимающей особое место в локальном и региональном пространстве, и традиционным гегемоном в международно-политическом пространстве. По их мнению, парагегемон получает экономические преимущества благодаря своему положению в регионе, подобно
тому как получает экономические преимущества гегемон посредством силы или угрозы ее применения.
Явление парагегемона в современном мире принимает новые формы и меняет свое содержание благодаря экономическим преимуществам привилегированного «бегуна на опережение» (т. е. за счет центров инноваций и новейших технологий, инвестиций, фондов и эффективного предпринимательства либо за счет природной ренты, монопольного геоэкономического контроля над ограниченными ресурсами, транспортной инфраструктурой или коммуникационной системой, либо благодаря гигантскому рынку сбыта) [Wilkinson 2000, c. 76].
Далеко не последнее место в обеспечении роли парагегемона играют военно-геополитические преимущества для защиты своих монополий и центров силы от угрозы со стороны других гегемонов [Wilkinson 2000, c. 76]. В разные исторические эпохи такими парагегемонами были Нидерланды, Великобритания, США.
По мнению упомянутых авторов, золотой век американского лидерства приходился на период с 1945 по 1967 гг. Вместе с тем признавая тот факт, что США представляли собой военно-политическую сверхдержаву в период 1945-1967 гг. в рамках биполярной системы, соперничая лишь с СССР, авторы приписывают США роль регионального гегемона в системе мировой политики, но отказывают ей в роли мирового гегемона [Wilkinson 2000, c. 76].
Объясняя особенности и закономерности эволюции системы мировой политики, авторы выделяют три взаимосвязанных процесса: развитие полупериферии, итерации демографии и создания региональных иерархий и трансформации моделей накопления. Указанные процессы отвечают за эволюцию человеческих сообществ от первобытных племен численностью до сотен тысяч особей до современной комплексной глобальной системы. Социальные сети трансформируются и расширяются благодаря институциональным инновациям, связанным со структурами центров силы и периферии. Стимулами для развития служат демографические факторы, интенсивность процессов, формирование международных и региональных иерархий. Они же определяют динамику мировых политических процессов.
Взаимодействие центров и периферии играет значительную роль в эволюции международно-политического пространства. Конкуренция между центрами силами в мировой политике проявляется, в частности, в способности ведущих субъектов доминировать на периферии и успешно эксплуатировать периферийные регионы. Современная система мировой политики отражает указанную тенденцию. Геополитически структурированное капиталистическое производство является наиболее успешным и стабильным механизмом эксплуатации периферийных регионов. Вместе с тем дальнейшее развитие полупериферии в контексте глобальной системы мировой политики свидетельствует о возможностях принципиально новых трансформаций [Chase-Dunn and Hall 2000, c. 109].
Флуктуации повышательных и понижательных циклов, взаимодействующих с демографическими и эпистемологическими процессами, отражают долгосрочные тенденции социокультурной эволюции.
По мнению западных ученых, существует несколько сценариев будущих трансформаций политического мироустройства. Системные тенденции и циклы развития, подобные явлениям в прошлом, продолжатся, и вся международная политическая система разрушится в 2020-х гг. под влиянием глобальной войны между центрами силы. Другой сценарий возможен на новом витке развития, который приведет к созданию мирового государства, способного найти решения глобальных проблем. Предупреждение конфликтного взаимодействия в форме войны возможно с помощью метода выбора глобального лидерства. Альтернатива различным формам экспансии - глобальная политическая интеграция и сотрудничество.
Очевидно, что демократические политические институты на глобальном уровне способны выполнить ряд задач, в их числе легитимацию глобального провайдера коллективной безопасности, формирование механизма решения глобальных экологических проблем и запуска процессов сбалансированной демократизации экономического развития. В современной полупериферии вполне возможны эксперименты с разновидностью социализма как модели накопления.
Системный анализ 70-х гг. прошлого столетия оперировал величинами в сто тысяч лет, в 90-х гг. временной масштаб анализа,
принятый на вооружение в современных теориях и анализах системных изменений, составлял тысячелетия. Будущие системные исследования сфокусированы на нациях как первичных единицах анализа или на мировой системе городов как отправной единицы изучения.
Джордж Модельски отмечал некоторые эмпирические закономерности в развитии долгосрочных циклов в мировой политике. Он сформулировал теорию системы лидерства как промежуточного этапа эволюции глобальной политики. Опираясь на обширный исторический материал, Дж. Модельски описывает эволюционный процесс в глобальной политике от состояния низкой степени сплоченности и простейшей структуры до высокого уровня единства коллективного лидерства и прочной интеграционной общности.
Политическая эволюция происходит под воздействием необходимых условий - механизмов дарвиновского естественного отбора и вариаций, механизмов взаимодействия и усиления. Механизмом макрорешения Дж. Модельски считает глобальные войны. Таким образом, он отчасти разделяет точку зрения отдельных западных авторов о необходимости глобальных войн как регуляторов системы мировой политики [МоёекЫ 2000, с. 24-54]. Вопреки данной точке зрения, по мнению С.Капицы, глобальные войны свидетельствуют о потере системной устойчивости. При этом максимальную неустойчивость мировой системы, по критерию российского ученого А. Ляпунова, следует ожидать вблизи начала демографического перехода [Капица 2010, с. 142]. «Вблизи границы устойчивости малые возмущения усиливаются, прежде чем система теряет устойчивость... Большие флуктуации в финансовых системах указывают, что система находится вблизи границы ее устойчивости» [Капица 2010, с. 146-147].
Согласно Дж. Модельски, перед началом нового цикла наблюдаются значительные изменения в расстановке основных субъектов мировой политики, которые сопровождаются возвышением новых ведущих субъектов и ослаблением роли прежнего лидера мировой политики. При этом глобальные политические процессы обнаруживают определяющую их пространственную структуру, идентифицированную во времени [МоёекЫ 2008, с. 164].
В ходе развития длинных циклов мировой политики формируются не только лидеры, но и их оппоненты - челленджеры, провоцирующие рост напряженности и конфликты. Траектория развития мировых лидеров и челленджеров включает фазы подъема и упадка, причем кульминация пиковых позитивных и негативных волн эволюции происходит в период глобальных войн. Восхождение и упадок мировых лидеров и челленджеров совпадают по фазам и формируются под влиянием сходных условий. Вместе с тем последствия эволюции лидера и челленджера противоположны по сочетанию позитивных и негативных черт. Это касается таких характерных признаков, как степень открытости общества, инновационная составляющая экономики, военно-промышленный потенциал. Последовательность прохождения фаз эволюции мирового лидера и челленджера нарушается на этапе макрорешения, за которым следует поражение претендента на мировое господство. При этом фазовое движение эволюции челленджера начинается с периода выполнения программы решения глобальных проблем потенциальным мировым лидером.
Последняя четверть XX в. и начало XXI в. ознаменовались глобальностью действия нелокального квадратичного закона роста, следствием которого стало неизбежное отставание «изолятов». Особенностью изолятов в мировой политике стала их оторванность от остального человечества, сосредоточенного в основном в Евразии. От себя добавим, что потеря мировых связей в эпоху глобального кризиса приводит к нарушению адаптационной способности изолятов к среде международных отношений и формированию в силу этого менее жизнеспособных форм организации общества. В социальной эволюции выживают более удачные локальные структуры.
Доминирующие субъекты международных отношений играли фундаментальную роль в создании центров и периферии мировой политики. Наше внимание привлекают прежде всего качества, необходимые для выполнения роли лидера в мировой политике, и условия, при которых формируются центры, а также предпосылки перемен, в результате которых происходит как смещение лидерства, так и изменения в соотношении центров и периферии.
Таблица 1
Лидеры Фазы развития Фаза исполнения (И) Фаза коалиции (КО) Индексы мощи
Португалия И 1516-1540 0.597-0.511
КО 1550-1580 0.425-0.202
Нидерланды И 1609-1640 0.557-0.476
КО 1660-1680 0.335-0.260
Великобритания I И 1716-1740 0.522-0.461
КО 1763-1792 0.448-0.332
Великобритания II И 1815-1850 0.660-0.462
КО 1873-1914 0.477-0.436
США И 1945-1973 1.0-0.713
Источник: George Modelski. World System Evolution // World-System History: The Social Science of Long-Term Change / Ed. Robert A. Denemark. London: Routledge. 2000. P. 24-54. Джордж Модельски. Эволюция глобальной политики. Available at: worldpolit.ru/index.php? option=content&task=view&id=46
Таблица 2
Челленджеры Фазы развития Концентрация военной мощи
Испания 1580 0.649 1560-64
Франция I 1688 0.484 1690-94
Франция II 1792 0.537 1800-04
Германия 1914 0.366 1910-14
0.486 1940-44
Источник: George Modelski. World System Evolution // World-System History: The Social Science of Long-Term Change / Ed. Robert A. Denemark. London: Routledge. 2000. P. 24-54. Джордж Модельски. Эволюция глобальной политики. Available at: worldpolit.ru/index.php? option=content&task=view&id=46
Логика эпохи лидерства строится на укреплении позиций и доминирующей роли отдельных государств в системе международных отношений, разделении мира на сферы влияния. Для Португалии временным пиком фазы подъема лидерства стал 1516 г., завершивший процесс повышательной фазы мировой политики, начавшейся в 1430 г. С вступлением Португалии в фазу упадка после 1516 г. (понижательная траектория эволюции Португалии) набирает силу фаза подъема ее челленджера - Испании. Здесь необходимо отметить важный момент, согласно Модельски, роль лидера мировой политики отражает не особые качества суверенного национального государства и его преимущества перед другими по параметрам экономического, военного или политического потенциала, но свидетельствует о его способности мобилизовать коллективные возможности союзников и партнеров. Иными словами, залог успеха глобального лидерства - это вовлечение в коллективный процесс эволюции мировой политики своих партнеров. И, наоборот, основным признаком начавшегося упадка лидера служит утрата легитимности своей роли в глобальной политике.
Возвращаясь к условиям становления лидера в ходе исторического процесса отбора как существенного этапа социальной эволюции, важно отметить, что государство, претендующее на роль доминирующего субъекта, должно успешно пройти четыре этапа. Они включают фазу постановки глобальных проблем, формирования коалиций государств для ответа на вызовы глобального развития, поиски и нахождение решений, и выполнение функции коллективной мобилизации для выполнения стратегической программы развития (фаза исполнения). При этом потенциальному лидеру присущи определенные структуры, иерархии и характер отношений с другими участниками международных отношений. В их числе способность разработать стратегию и сформировать организационные структуры, добиться глобального влияния и располагать преимуществами в экономике с упором на инновационные составляющие, отвечать критериям открытого общества и нести ответственность за действия на мировой арене.
В противоположность лидерам челленджеры, претендуя на роль глобального лидера, проигрывают по отдельным позициям в конкурентном соревновании. Чаще всего это происходит, по
Модельски, на фазе мобилизации партнеров и союзников для коллективного решения глобальных проблем или в силу сущностных характеристик тех или иных претендентов. Примечателен также и тот факт, что, согласно Модельски, процесс отбора предоставляет не конкретный набор программных установок, а лишь первоначальную инструкцию, по аналогии с геномом человека. Потенциальный лидер призван найти решения для установления мирового порядка, наилучшим образом отвечающим конкретно-историческим задачам социальной эволюции.
Отмечая перемены в эволюции глобальной системы политики, Модельски обращает внимание на то, что в современный период постепенно снижается концентрация глобальных сил в одной локации и монополярность уступает место многополярности. Наблюдавшееся ранее в прошлом веке доминирование сверхдержав уступает в современный период снижению влияния центров силы. Жесткость противостояния лидеров и челленджеров сменяется большей гибкостью поведения альянсов и переустройством систем союзов. Устойчивость политических союзов строится на приверженности общим ценностям. Система мировой политики постепенно вступает в период перехода от состояния лидерства одной сверхдержавы к культурному балансу.
Внешняя, видимая сторона длинных волн мировой политики представляет собой поток политических событий глобального уровня продолжительностью 100 лет. Иными словами, каждая повышательная и понижательная фазы длинной волны мировой политики совпадают с продолжительностью жизни одного поколения. Участники процесса и кандидаты на роль лидеров варьируются от национальных государств, региональных держав до федеративных комплексов и международных организаций. Для претендента на роль лидера в мировой политике необходимо стратегическое мышление и способность создавать глобальную коалицию. В течение 500 последних лет за лидерство боролись девять крупных игроков, при этом одновременно участвовали в борьбе четыре государства. Наличие мобильных сил глобального охвата, будь то военно-морские силы (океанический флот) или морской флот, объединенный с аэрокосмическими силами и информационными коммуникационными системами, является решающим условием для превосходства над другими претендентами.
Уильям Томпсон, американский ученый и тогдашний президент Ассоциации международных отношений различает два магистральных подхода государств в мировой политике: ориентация на территориальную экспансию, обеспечение безопасности по периметру границ и специализация на промышленной и торговой экспансии, связанной с проблемой доступа к отдаленным мировым рынкам и контролю над ними. Обе стратегические установки могут совмещаться, например государство, удовлетворившее локальные территориальные амбиции, может устремиться к выдвинутым рубежам в поисках торговых и промышленных преимуществ [Thompson 2006].
Идея, получившая довольно широкое распространение за последнее время в литературе о процессах глобализации и регионализации, заключается в том, что весь мир делится на центры, субцентры, полупериферию и периферию. Согласно классификации американского ученого Майкла Альберта, выделяются две основные регионально-культурные формы: англо-саксонская и рейнская [Albert 1991, c. 12-21]. Другие авторы, такие как Мартин Родс и Бастиан Ван Апельдорн, Моерланд и Де Йонг выделяют три типа моделей, подразделяя рейнскую на две субсистемы: германскую, или сетевую, ориентированную на социальный рынок, и латинскую, или средиземноморскую, характеризующуюся большим прагматизмом [Rhodes 1997, c. 171-189; Levai 2006, c. 17]. В свою очередь, Джон Греневеген называет три главных центра мирового капитализма: англо-американский, континентальный европейский и японский капитализм. Роберт Бойе считает, что существует четыре модели: рыночная (США, Канада, Великобритания); рейнская, или корпоративистская, модель (Германия, Япония); государственная модель (Франция, Италия), и социал-демократическая (Швеция, Австрия) [Levai 2001, c. 216].
По мнению Й. Галтунга, существуют семь регионально-культурных объединений с соответствующими центрами силы - США, ЕС, Япония, Китай, Россия, Индия и «исламский стержень» [Galtung 2002, c. 5].
По мнению венгерского ученого Имре Левай, региональная общность формируется по признакам исторических и культурных традиций и в соответствии с социально-экономическими полупериферийными особенностями [Levai 2001, c. 200-216]. С этой
точки зрения, восточноевропейская модель имеет структуру европейского субрегиона. Имре Левай приводит периодизацию развития человечества в соответствии с длинными циклами глобальных войн, которые он определяет как периоды хаоса в современной мировой системе. При этом он выделяет так называемый центральный регион: иберийский - в 1494-1526 гг; голландский -в 1618-1648 гг. и период коммерческого (торгового) капитализма; французский - 1688-1713 гг.; британский - 1792-1815 гг. и период промышленного капитализма; англо-саксонский - 1914-1945 гг. и период финансового капитализма. Шестой и пока последний этап хаоса, по его мнению, пока не имеет ни географического названия региона, ни качественной характеристики этапа развития капитализма, равно как и временные рамки [Levai 2001, c. 200-216].
В эпоху глобальных перемен, когда вся система мировой политики проверяется на прочность, концепции социальной эволюции представляют значительный интерес и дают повод для исследований и обсуждения этапов переформатирования системы межгосударственных отношений. Крушение советской империи, рост удельного веса мировых гигантов Китая и Индии в глобальной политике коренным образом изменили баланс сил между состоявшимися и потенциальными лидерами, челленджерами и изолятами. Всё более настойчивые требования региональных лидеров создания нового мирового порядка толкают США и Европу к поискам различных форм трансатлантического и транстихоокеанского сотрудничества и партнерства.
Попытки создания новых коалиций - глобальных: «Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство» и «Зона свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе», инициированных Китаем с участием России, и Транс-Тихоокеанского партнерства, продвигаемого США, региональных - Восточного Средиземноморья, предложенных Турцией, Катаром, Грецией, Египтом и Кипром, болезненная смена мирового лидерства и опасность возникновения новых челленджеров и изолятов создают новые угрозы международной безопасности. От того, насколько успешно коллективный разум человечества сможет преодолеть эти угрозы и выработать новую стратегию развития, зависит будущее планеты.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Капица C. Парадоксы роста. Законы развития человечества. М. : Альпина нон-фикшн, 2010. 192 с.
Модельски Дж. Эволюция глобальной политики. URL : Available at: worldpolit.ru/index.php?option=content&task=view&id=46
Albert M. Looking Forward: Participatory Economics in the 21st Century (mit Robin Hahnel). Boston : South End Press, 1991.
Albert M. Political Economy of Participatory Economics (mit Robin Hahnel). Princeton University Press, 1991. P. 12-21.
Chase-Dunn C., Hall T. Comparing World Systems to Explain Social Evolution // World-System History: The Social Science of Long-Term Change / Ed. by A. Robert. Denemark-London : Routledge, 2000. P. 95.
Galtung J. Rethinking Conflict: the Cultural Approach. Strasbourg: Council of Europe, 2002. P. 5.
Modelski G. World System Evolution // World-System History: The Social Science of Long-Term Change / Ed. by A. Robert. Denemark. London : Routledge. 2000. P. 24-54.
Levai I. Coexistence of Civilizations and Patterns of Accumulation: the European Sub-Centre and Semi-Periphery // Central European Political Science Review. 2001. Vol. 2. No 4. P. 200-216.
Rhodes M., and Bastian van Apeldoorn. Capitalism versus Capitalism in Western Europe // Developments in West European Politics / Eds. Martin Rhodes, Paul Heywood, and Vincent Wright. New York : St. Martin's Press, 1997. P. 171-189.
Thompson W. Systemic Leadership, Evolutionary Processes, and International Relations Theory: The Unipolarity Question // International Studies Review, 2006. Vol. 8. No 1. P.8-9.
Wilkinson D. Civilizations, World Systems and Hegemonies // World-System History: The Social Science of Long-Term Change / Ed. by A. Robert. Denemark-London : Routledge, 2000. P. 76.
