CC BY
8
УДК 316
DOI 10.23672/f8638-7333-0315-c
Терещенко Олеся Валерьевна
кандидат философских наук,
ассистент кафедры истории и политологии,
Кубанский государственный
аграрный университет
имени И.Т. Трубилина
olesya.tereschenko@yandex.ru
Турк Светлана Нальбиевна
кандидат исторических наук,
доцент кафедры истории и политологии,
Кубанский государственный
аграрный университет
имени И.Т. Трубилина turk.svetlana@mail.ru
Olesya V. Tereshchenko
Сandidate of Philosophical Sciences, Assistant of the Department of History and Political Science Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin olesya.tereschenko@yandex.ru
Svetlana N. Turk
Сandidate of Historical Sciences, Associate Professor of the Department of History and Political Science, Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin turk.svetlana@mail.ru
Исторический взгляд
на понимание проблемы
социального порядка
A historical perspective on understanding the problem of social order
Аннотация. В данной статье мы сфокусируемся на объяснениях того, как достигается социальный порядок. При каких условиях люди могут координировать свою деятельность и сотрудничать? Через какие механизмы достигается социальный порядок? Теории социального порядка объясняют, как создается и поддерживается порядок, и почему некоторые группы, города и общества имеют больше порядка, чем другие. Эти теории поясняют это, сосредоточившись на одной или обеих проблемах - координации и сотрудничестве.
Ключевые слова: порядок, государство, социальный порядок, общественный договор, упорядоченное общество, сотрудничество.
Annotation. In this article, we will focus on explaining how social order is achieved. Under what conditions can people coordinate and collaborate? Through what mechanisms is social order achieved? Social order theories explain how order is created and maintained, and why some groups, cities, and societies have more order than others. These theories explain this by focusing on one or both issues - coordination and cooperation.
Keywords: order, state, social order, social contract, orderly society, cooperation.
В первые в радикальной теоретической интерпретации тема порядка была поставлена задолго до возникновения современной социальной философии, политологии и теоретической социологии: еще в середине XVII века классиком политической мысли Нового времени Томасом Гоб-бсом [1, с. 21]. Английский философ-политолог Т. Гоббс в своем знаменитом «Левиафане» [2] утверждал, что существует серьезная проблема как политического, так и социального порядка. В огромном трансграничном пространстве люди просто не могут жить друг с другом в вечном согласии и покое, ежечасно опасаясь при этом гражданских конфликтов. В качестве сурового решения указанной проблемы человечество вынуждено подчиниться человеку (деспоту) или бесконтрольной и никому не подотчетной группе сильных мира сего, уполномоченной решать все общественно-политические вопросы. Если же этого не происходит, наступает состояние «всеобщей незащищенности» («естественное состояние»), где каждый боится умереть насильственной
смертью, и где почти не существует награды за человеческое сотрудничество. Вышесказанное напоминает гражданскую войну.
Некоторые ученые придерживаются мнения о том, что Гоббс определяет людей, населяющих м и ровое пространство исключительно эгоистичными, корыстными, потребителями. Здесь нельзя не провести параллель с сегодняшним днем. Именно общество потребления способствует разложению существующего социального, а вместе с ним политического порядка. Во избежание гоб-бсовых выводов, люди должны изменить свою человеческую природу.
Несмотря на вышесказанное, многие, а их большинство, уверены в том, что сам английский философ придерживался усложненной точки зрения на то, что же выступает мотивацией людского поведения. Все сложности у человека, которые он сам себе и создает, невозможно искоренить исключительно сменой эгоистического взгляда на
существование. Он утверждал, люди должны всеми возможными способами избегать «естественного состояния». Это, конечно же, не касается чувства самосохранения.
Давайте разберемся в понимании «должны»? Можно двояко толковать Гоббса.
Во-первых, в рамках благоразумной рекомендации. Если человек настроен избежать насильственной смерти, он будет сторониться «естественных состояний». При данной трактовке совет английского философа-политолога применим только в том случае: если насильственная смерть -это то, чего человек главным образом и опасается, в связи с чем, и хочет обезопасить себя; и если между индивидом и его «естественным состоянием» стоит только бесконтрольный деспот-правитель. Однако это его понимание спорно.
Иной подход к трактовке Гоббса также дискуссионен. Он утверждал, что люди обязаны, морально, избегать «естественных состояний». Человек должен предпринимать все необходимо возможные меры, для того чтобы критические кризисные ситуации не возникали. А в идеале мы обязаны исключить их абсолютно. Это наш моральный долг. Однако в этом случае всплывают два нелегких вопроса: Почему именно эти обязательства? И почему они должны исполняться?
Аналогично большинству античных и средневековых ученых, Т. Гоббс представлял возможность распознания человеческим разумом отдельных извечных принципов управления нашими действиями. Эти основополагающие правила не подчиняются идеологическим, религиозным учениям, хотя могут дополнять их, придавать им особый смысл. Иначе говоря, это рациональные законы природы. Однако Гоббс наделяет последние особым смыслом, коренным образом изменяя их. В частности, он не считает, что естественное право компетентно осуждать или нарушать обязательные для всех писанные легитимные законы. Соответственно, английский философ-политолог отрицает точку зрения как католиков, полагавших, что Папские булы имеют первостепенное значение по сравнению с волей государственной власти, так и протестантов, которые утверждали, что у совести есть моральное право не следовать «аморальным» законам.
Т. Гоббс описывает девятнадцать естественных законов. Однако лишь первые из них имеют политический смысл. Третий, который указывает важность соблюдения общественного договора, важен в моральных оправданиях повиновения суверену-тирану. Оставшиеся нашего вопроса не касаются, поэтому мы их опустим.
В первом естественном законе говориться о том, что «предписание или общее правило разума гласит, что всякий человек должен добиваться мира, если у него есть надежда достигнуть его, если же он не может его достигнуть, то он может использовать любые средства, дающие преимущество на войне [2].
Это повторяет уже описанные нами моменты о нашем «естественном праве», если мир не представляется реалистичной перспективой.
Второй более сложный: «В случае согласия на то других, человек должен согласиться отказаться от права на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты, и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы по отношению к себе» [2]. В этом ярко прослеживается библейские заповеди - не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступили с тобой.
Нам видится, что Гоббс, тем самым, определяет переход индивида от естественного состояния к гражданскому обществу. Но, несмотря на это, в его точке зрения есть много разногласий. По мнению автора, все люди должны сложить оружие, отречься от своего «естественного права» и общими усилиями избрать себе суверена-тирана, который будет указывать, как необходимо себя вести, что разрешено, что нет, а за неподчинение его воле будет следовать наказание. На наш взгляд, очевидно противоречие. Если естественное состояние настолько плохо, то человечество просто не в состоянии будет прийти к согласию и (или) применить его на действительности.
В конце Левиафана Гоббс, как нам кажется, признает этот момент, заявляя: «В мире не развито общество, чьи начала могут быть оправданы совестью» [2]. Иными словами, исходя из анализа исторических фактов, государственные управленцы зачастую привлекались не общественным договором, а навязывались мошенническими действиями, посредством силы и кровопролития. Несмотря на это, Гоббс требует охранять любое действующее правительство, которое имеет возможность обеспечить вселенский мир, а не только мифическое, утопическое, которое возможно организовать посредством общественного договора из естественного состояния. «Люди обязаны поступать так, как если бы они добровольно заключили такое соглашение со всеми остальными в нашем социуме (кроме суверенной власти).
В гоббсовой утопии об общественном договоре все, кроме суверенного правителя, устанавливают свое «право на все». Люди добровольно соглашаются четко ограничить свое естественное право. При этом у них останется лишь право защитить свою жизнь в случае непосредственной угрозы. Вопрос о том, что же является непосредственной угрозой субъективен. Поэтому, бесспорно, мы можем оказать сопротивление правителю-тирану, если он пытается убить нас. Но что, если мы - солдаты? Что, если суверен реально слаб, а народ сомневается, получится ли у того обеспечить мирное существование...? Тем не менее, правитель оберегает свое естественное право, которое, как мы разобрали, фактически является абсолютным правом на все - решать, что должны делать другие, определять права собственности, осуществлять правосудие и т.д. Гоббс признает, что есть моральные границы того, что должны делать государи (Бог может назвать правителя). Однако поскольку в случае
спора суверен является единственным законным судьей на этой земле, то эти моральные ограничения не имеют практической разницы. Во всех идейных и политических вопросах решающий для Гоббса всегда одинаков: «У кого есть право судить?» Как мы уже говорили, в естественном состоянии каждый человек по отношению к себе самому является судьей своих поступков. По Гоб-бсу, это влечет неизбежно состояние конфликта. Но как только сформируется гражданское общество, единственным законным судьей будет уже государь.
Социальный порядок является основной теоретической проблемой в социальных науках. Проблема возникает потому, что люди как индивидуальны, так и социальны. Если бы мы были единственными на планете, мы могли бы делать все, что хотели, и никогда больше не беспокоились ни о ком другом. Или, если бы каждый из нас был привязан к одному групповому уму, у нас не было бы никаких индивидуальных переживаний и побуждений. Но каждый человек обитает в отдельном физическом теле, и поэтому он имеет свои собственные переживания, информацию, чувства и амбиции. Но мы не полностью независимы. Рассказы о людях, живущих изолированно-забытыми детьми, заключенными в одиночной камере, говорят нам, что мы нуждаемся в социальном контакте, чтобы быть физически и эмоционально здоровым и просто оставаться в живых.
Чтобы социальный порядок возникал и поддерживался, необходимо преодолеть две отдельные проблемы. Люди должны иметь возможность координировать свои действия, и они должны сотрудничать для достижения общих целей.
Для координации требуется, чтобы люди развивали устойчивое восприятие в отношении поведения других. Например, во время вождения полезно знать, могут ли другие люди приблизиться к вам по правой или левой стороне дороги. Если вы и я договорились на среду встретиться в 8:00, мы исходим из того, что оба имеем в виду тот же часовой пояс и дату, и каждый из нас будет находиться в одном месте в указанное время.
Мы можем иметь стабильные ожидания и, тем не менее, не организованный социальный порядок. Например, современные Израиль, Палестина, Афганистан, Северо-Кавказский регион России и т.д. - это территории с частыми межэтническими конфликтами и насилием, с крайне неравными отношениями между полами, возрастными классами и скудным уровнем жизни. Однако общество этих стран также демонстрирует высокую предсказуемость. Поскольку большинство палестинцев, афганцев и пр. предполагают жить в этих условиях, они действуют в соответствии с их ожиданиями и, следовательно, могут продолжать такое существование. Но жизнь тяжела. Это предсказуемо, но не то, что мы бы назвали упорядоченным.
Для поддержания социального порядка требуется что-то еще. Если люди должны жить вместе, они должны не только иметь возможность координировать свою деятельность, но и
взаимодействовать продуктивно - делать то, что помогает, а не вредит другим. Таким образом, вы-сокоупорядоченные общества обладают замечательной способностью поддерживать сотрудничество. Последнее подразумевает, что люди работают вместе для достижения одной и той же цели. Например, футбольная команда с профессиональными игроками, хорошей защитой и слаженными действиями будет более успешной, чем та, в которой игроки концентрируют свои усилия на индивидуальных голевых моментах. Люди, которые больше всего заботятся о своей личной статистике и профессионализме, вряд ли будут хорошими игроками в команде. В результате команда будет менее успешной, чем могла бы быть. Извечный пример, сломать одну соломинку можно, а вот с охапкой необходимо потрудиться.
Задача состоит в том, что совместное поведение может налагать обязанности на человека. Все думают, что это хорошая идея тратить деньги на образование, но никто не хочет платить больше налогов на недвижимость. Мы ценим многоканальное цифровое телевидение, но многие из нас меняют провайдера, когда приходит время платить. Таким образом, во многих ситуациях интересы индивида и группы противоречат друг другу. Иногда люди не могут внести свой вклад в группу -они не участвуют в деятельности школы, не жертвуют деньги людям и в благотворительные фонды, когда им необходима поддержка и просто помощь. Они надеются, что другие будут работать над улучшением сообщества, но предпочли бы пользоваться преимуществами, не прилагая слишком много усилий (Так называемый синдром свободного вождения [3]). В другое время люди могут делать вещи, которые налагают вред на группу: использовать чужую собственность, загрязнять окружающую среду, обманывать и пр. Они делают то, что хотят, независимо от влияния своих действий на других. Если порядок должен поддерживаться, эти тенденции должны быть преодолены.
Возникает вопрос: Как общества могут поддерживать высокий уровень координации и сотрудничества? Ответ частично зависит от предположений о человеческой природе. Как вы увидите, социальные теоретики делают очень разные предположения об индивидуальной мотивации. Если мы предположим, что люди в значительной степени альтруисты, склонны работать на одну и ту же цель, то основным препятствием для общественного порядка является координация. В российской политике, если мы предположим, что политические деятели хотят лучшего для своей страны, но демократы, коммунисты, социал-демократы и др. отличаются взглядами на соответствующую роль правительства в экономике, то законодательный тупик является вероятным результатом. Если мы предположим, что люди, в основном, корыстны, то сотрудничество также проблематично. Политики могут не только придерживаться разных взглядов на эти вопросы, но также могут заботиться о своем собственном переизбрании. Если это так, то они вряд ли будут принимать жесткие решения, непопулярные у их избирателей.
Общества различаются по уровню координации и сотрудничества и, следовательно, по уровню их социального порядка. Самые высокие уровни социального порядка на планете встречаются среди социальных насекомых - муравьев, ос и пчел [4]. Муравьям удается координировать свою деятельность для получения пищи, борьбы с мусором и утилизации их мертвых сородичей [б]. Они ведут себя самоотверженно. Ведущим объяснением этого высокого уровня социального сотрудничества среди этих насекомых является генетическая связь [б]. Однако в этом объяснении не учитываются наиболее важные изменения в социальном порядке, существующие среди человеческих обществ.
Человеческие общества менее упорядочены, чем социальные насекомые. Но даже здесь есть широкие вариации. Иногда человеческие группы могут достигать относительно высокого уровня социального порядка - даже в трудных условиях. Ярким примером может служить, на наш взгляд, Сингапур. Здесь всеобщими усилиями и власти, и народа государство поднялось с колен нищеты и заблистало новыми красками экономически развитой страны и законопослушания.
Однако общества не всегда могут быть настолько устойчивыми. Томас Гоббс дает известное описание социального беспорядка в Левиафане, написанном в 1бб1 году в середине гражданской войны в Англии: «Промышленности нет места; потому что плоды ее не определены и, следовательно, нет культуры Земли; нет мореходства и торговли товарами, которые могут быть
Литература:
1. Терещенко О.В. Криминализация и социальный порядок российского общества в условиях глобализационных процессов современности: дис. кан. философ. наук: 09.00.11 / Терещенко Олеся Валерьевна. Краснодар, 2020.
2. Гоббс Томас. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского / Томас Гоббс. М. : Мысль, 2001. URL : https:// dlib.rsl.ru/viewer/01000729973#?page=1
3. Olson Mancur. 19бб. The Logic of Collective Action. Cambridge, Mass.: Harvard University Press.
4. Pope Alexander. (1733-34) 1994. An Essay on Man and Other Poems. New-York : Dover Publications.
б. Johnson Steven. Emergence: The Connected Lives of Ants, Brains, Cities, and Soft ware. New-York : Scribner's, 2001.
6. Dawkins Richard. The Selfish Gene. Oxford : Oxford University Press, 1989.
7. Ignatieff Michael. Blood and Belonging: Journeys into the New Nationalism. New-York : Farrar, Straus and Giroux, 1993.
импортированы морем; нет просторного здания; нет инструментов перемещения и удаления таких вещей, которые требуют большой силы; нет знания о происхождении Земли; нет учета времени; нет искусств; нет писем; нет Общества; и что хуже всего, непрерывная боязнь и опасность насильственной смерти; И жизнь человека одинокая, бедная, противная, грубая и короткая...» [2, с. 9394]. Такая же история возникает из описаний гражданской войны в Югославии в 1991 году. После краха центральной власти спрос на безопасность привел к появлению военачальников, ново-обретенных знаменитостей на Балканах, которые занимались длительными и кровавыми кампаниями этнической чистки [7].
Общества с высоким уровнем социального порядка способны справляться с возникающими проблемами. Они лучше способны обеспечить образование, контролировать преступность, не допускать войну, ограничивать терроризм, улучшать здравоохранение, решать проблемы глобального потепления и т.д.
Они также могут ограничить свободу. Больше порядка не обязательно лучше. С одной стороны, на лицо низкий уровень преступности, с другой стороны, очень высокий уровень социального порядка может налагать большие издержки на отдельных лиц. Никто из нас не захочет жить в муравьином сообществе. Таким образом, мы не претендуем на желаемый уровень порядка. Скорее, мы фокусируемся на объяснениях того, как достигается социальный порядок.
Literature:
1. Tereshchenko O.V. Criminalization and the social order of Russian society in the conditions of globalization processes of modernity: dis. kan. Philosopher of Sciences: 09.00.11 / Tereshchenko Olesya Val-eryevna. Krasnodar, 2020.
2. Hobbes Thomas. Leviathan or Matter, Form and Power of the Church and Civil state / Thomas Hobbes, M. : Mysl, 2001. URL : https://dlib.rsl.ru/ viewer/01000729973#?page=1
3. Olson Mancur. 1965. The Logic of Collective Action. Cambridge, Mass.: Harvard University Press.
4. Pope Alexander. (1733-34) 1994. An Essay on Man and Other Poems. New-York : Dover Publications.
5. Johnson Steven. Emergence: The Connected Lives of Ants, Brains, Cities, and Soft ware. New-York : Scribner's, 2001.
6. Dawkins Richard. The Selfish Gene. Oxford : Oxford University Press, 1989.
7. Ignatieff Michael. Blood and Belonging: Journeys into the New Nationalism. New-York : Farrar, Straus and Giroux, 1993.
