CC BY
102
Трудоустройство инвалидов войны и их переобучение также частично легло на плечи власти духовной. 12 июля 1915 г. был издан указ о создании ремесленных школ для обучения ветеранов и инвалидов. До этого было опубликовано циркулярное отношение канцелярии Обер-прокурора Синода от 30 мая 1915 г. на имя Алексея, архиепископа Владимиро-Суздальского, о трудоустройстве нижних чинов-инвалидов по рекомендации с пенсией 30—129 рублей в год [4]. Причем предполагалось организовать переобучение на базе имеющихся учебных заведений. В церковно-приходских школах и при семинариях появляются «промышленные классы» для взрослых, где обучают «несложным кустарным профессиям» инвалидов.
Образовательные учреждения Русской православной церкви в годы мировой войны не только сохранили свой учебный потенциал, преподавателей и учащихся, но и взяли на себя, вместе с епархиями, заботу о жертвах войны. Силами учащихся организовывалась раздача ма-
териальной помощи, проводилась посевная и уборочные кампании, учащиеся церковно-приходских школ работали в яслях для крестьянских детей. На базе семинарий, духовных училищ и церковно-приходских школ создавались лазареты для раненых воинов, пункты питания для беженцев и бедняков. Таким образом, недостатки социальной работы власти светской пыталась компенсировать власть духовная.
ЛИТЕРАТУРА
1. Владимирские епархиальные ведомости. — 1915. — 27 мая.
2. Уткин А.И. Забытая трагедия. Россия в Первой мировой войне. —Смоленск, 2000.
3. Муниципальный архив городского округа Шуи. Ф. 7. — Оп. 1. — Д. 114.
4. Владимирские епархиальные ведомости. — 1915. — 5 июня.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ И УРОКИ КАДРОВОЙ ПОЛИТИКИ СОВЕТСКОЙ РОССИИ
(1917—1991 ГГ.)
А.В. Филатова, соискатель кафедры истории Отечества социально-гуманитарного факультета Российского государственного социального университета, (910) 4514731
В статье исследуется проблема формирования и расстановки управленческих кадров в Советской России, показана роль кадровой политики в решении базовых задач государственного строительства.
Ключевые слова: кадровая политика, политический процесс, аппарат управления, государственное строительство.
HISTORICAL EXPERIENCE AND LESSONS OF MANPOwER POLICY IN SOVIET RUSSIA (1917—1991)
Filatova A.V.
The paper investigates the problem of the formation and placement of management personnel in Soviet Russia, shows the role of manpower policy in dealing with the basic tasks of state-building.
Key words: manpower policy, political process, administration, state-building.
Исторический опыт формирования и расстановки управленческих кадров в Советской России представляет научный и практический интерес главным образом с точки зрения решаемых сегодня в стране задач укрепления вертикали власти, повышения эффективности государственного управления, преодоления политической и социально-экономической нестабильности переходного времени.
Концептуальные основы большевистской кадровой политики органически вытекали из марксистской идеи о диктатуре пролетариата, которая в той или иной фор-
ме рассматривалась как власть, опирающаяся не на закон, не на выборы, а «непосредственно на вооруженную силу той или иной части населения» [1]. Ее ключевой задачей объявлялась «самая беззаветная и самая беспощадная война нового класса против буржуазии, сопротивление которой удесятерено ее свержением» [2]. Орудием борьбы должно было выступить государство «диктатуры пролетариата» и его аппарат.
Лидеры советского государства стремились вовлечь в управление абсолютное большинство трудящихся. Этому должны были способствовать нерасчле-
ненная структура власти, соединяющая воедино законодательные, исполнительные и контрольные функции, а также ликвидация традиционного чиновничества, комплектование аппарата управления на основе выборности и сменяемости в любое время. Таким образом, пролетарское государство должно было обеспечить «высочайший уровень демократических прав и свобод для трудящихся и быть диктатором по отношению к эксплуататорам» [2].
Реальная практика управления обнажила противоречия данной политической концепции и потребовала от правящей большевистской элиты трансформации представлений о пролетарской государственности, способах ее построения и соответственно кадровых процессах. По мере разочарования в «революционном творчестве масс» становилось ясно, что народное самоуправление не может заменить профессиональный аппарат, а сама большевистская партия испытывает колоссальный дефицит квалифицированных управленческих кадров.
Не оправдались ожидания теоретиков ВКП(б) относительно принципиальной возможности быстрого перехода к самоуправлению. Напротив, предпринимаемые большевистской элитой меры по централизации социально-экономической жизни страны требовали резкого увеличения функций государственной службы. В данной связи уже в начале 1920-х гг. был взят курс на привлечение «буржуазных специалистов» в органы государственного и хозяйственного управления [3].
В политике большевиков отчетливо проявился классовый характер детерминации кадровых процессов в органах власти. Однако отсутствие у пролетариата и крестьян специальных знаний и опыта в сфере управления потребовало от лидеров партии более прагматичного подхода к формированию государственного аппарата [4]. Уже в первые послереволюционные годы сложился политический принцип, обозначенный позже в литературе как подбор и расстановка руководящих кадров по политическим и деловым качествам [5]. Он отражал противоречивость большевистской кадровой политики, вынужденной находиться в русле следования социальным законам и руководствоваться сложившимися в обществе реалиями [6].
На протяжении всего советского периода доминирующим принципом кадровой политики являлась партийность кандидата на руководящий пост в госаппарате. До середины 1950-х гг., наряду с парторганами, серьезные кадровые решения обязательно согласовывались и с органами госбезопасности, которые проверяли кандидатов на политически значимые должности с точки зрения их коммунистической надежности [7]. «Орабочивание» кадров рассматривалось как одно из «основных условий улучшения работы и организационного состояния нашего госаппарата» [8]. Особо подчеркивалась необходимость применения репрессий «как средства борьбы с бюрократизмом и волокитой» [9].
В 1930-е гг. массовые чистки и выдвиженчество стали главным инструментом реализации кадровой политики, направленной фактически на захват И.В. Сталиным аппарата государственной власти.
Изменение политического курса в середине 1950-х гг. в значительной степени определялось сменой прежней партийно-политической элиты. Высшее партийное политическое руководство страны было обновлено на 35% [10]. Началась политика омоложения кадрового корпуса, повышения личной ответственности, образовательного и культурного уровня руководителей всех рангов. Однако, как показало исследование, в 1960— 1970-е гг. руководство КПСС стало заложником той системы расстановки кадров, на которую опиралось и с помощью которой поддерживало контроль над экономикой и общественной жизнью страны. Тот факт, что членство в КПСС являлось необходимым условием для занятия любой важной управленческой должности в государственных органах или хозяйственных структурах, повлек за собой изменение социального состава партии. С одной стороны, КПСС стала партией интеллигенции и служащих, что противоречило самой ее природе, с другой — увеличился отрыв партии от народа, поскольку техническая и гуманитарная интеллигенция со временем стала основой номенклатуры и считала себя элитой, лучшей частью общества.
В конце 1950-х — начале 1960-х гг. на декларативном уровне власть ставила задачу возврата к ленинским нормам в партийной жизни, что теоретически предполагало возобновление дискуссий в среде высшего руководства, приоритет партийных интересов, а не личную преданность вождю и его ближайшему окружению. Однако на практике преодолеть инерцию аппаратной системы, сложившейся на предыдущем этапе, оказалось чрезвычайно трудной, фактически невыполнимой задачей. Борьба с бюрократизмом, проводившаяся на рубеже 1950—1960-х гг., встретила латентное сопротивление в широких слоях аппаратных работников РСФСР, поскольку противоречила не только их личным интересам, но и логике развития социально-экономической системы страны в целом.
Непременное совмещение руководящей работы и членства в КПСС, как главный императив кадровой политики РСФСР, привело к зависимости системы управления от любых перемен во внутрипартийной жизни. В частности, рост численности членов КПСС, связанный с официально провозглашенной на рубеже 1950—1960-х гг. коммунистической перспективой, повлек за собой изменение социального состава руководящих кадров страны. При этом привлечение к руководящей работе вчерашних рабочих и крестьян носило во многом формальный, показной характер. В дальнейшем, в 1970— 1980-е гг., КПСС все больше превращалась в партию интеллигенции и служащих, что противоречило самой ее природе и увеличивало отрыв политической элиты от народа [11].
Анализ документов партии и правительства показал, что в 1950—1980-е гг. кадровая политика определялась главным образом задачами экономического развития, стоявшими перед страной на завершающем этапе индустриальной модернизации. В данной связи главным требованием при подборе и расстановке управленцев нижнего и среднего руководящего звена становится компетентность в вопросах развития народного хозяйства. Повышению образовательного уровня директората и аппаратных работников крупных предприятий в значительной степени способствовали экономические реформы середины 1960-х гг.
Главным вопросом кадровой политики в республиках и автономиях страны являлся национальный состав местной политической элиты. Искусственное повышение уровня образования и культуры в национальных регионах на предыдущем этапе обеспечило конкурентоспособность местных кадров в борьбе за руководящие места. Кроме того, передача на рубеже 1950—1960-х гг. части полномочий из центра в регионы объективно способствовала усилению местной номенклатуры. Высокий уровень централизации власти и политика стабилизации кадров в 1970-е — первой половине 1980-х гг. позволяли временно снимать противоречия между центром и национальными регионами, обеспечивали общую прочность государственной системы. К концу исследуемого периода местным руководителям удалось сосредоточить в своих руках значительный объем властных полномочий, что привело к росту центробежных тенденций на рубеже 1980-х — 1990-х гг.
К середине 1980-х гг. кадровая политика КПСС и советского правительства постепенно перестала отвечать не только потребностям экономики и общества, но и интересам самой номенклатуры, особенно в регионах. В данной связи конец 1980-х гг. характеризуется существенным обновлением кадрового корпуса. Уже к марту 1988 г. в Политбюро и Секретариате ЦК КПСС сторонники М.С. Горбачева составляли 61,6%. В 1989
г. были отстранены от занимаемых постов 40% сотрудников МИДа, 24% министров, 23% первых секретарей местных партийных комитетов, 25% ответственных работников аппарата ЦК КПСС. Средний возраст правящей элиты снизился с 68,5 до 52 лет [12]. В СССР происходил сложный, во многом болезненный процесс смены политической элиты.
В годы перестройки заметно снизилась роль идеологического фактора в работе аппарата государственного управления Советской России. К концу 1980-х гг. интересы большинства советских управленцев перестали соответствовать политике КПСС, что явилось одной из основных причин распада советского государства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин В.И. Полн. собр. соч. — Т. 33.
2. Ленин В.И. Полн. собр. соч. — Т. 35.
3. СУ РСФСР. — 1921. — № 56.
4. Митрофанов А.Х. Выдвижение рабочих и крестьян. — М., 1926.
5. Лебин Б.Д., Перфирьев М.Н. Кадры аппарата управления в СССР. — Л., 1970.
6. Ленин В.И. КПСС о работе партийного и государственного аппарата. — М., 1980.
7. Пашин В.П. Страна номенклатурия. — М., 1992.
8. Строительство Российского государства. — М., 1929.
9. Митрофанов А.Х. Компартия и госаппарат. — М., 1928.
10. Джавланов О.Т., Михеев В.А. Номенклатура: эволюция отбора (историко-политологический анализ). — М., 1993.
11. Федоров А.В. Кадровая политика СССР на завершающем этапе индустриальной модернизации: конец 1950 — 1980-е гг.: дисс. к. и. н. — М., 2005.
12. Политические процессы в условиях перестройки. Вып. 2. — М., 1991.
