CC BY
335
ИСТОРИЯ. АРХЕОЛОГИЯ
j&gfejfegfe^fegfegfegfe ¿'Ч ¿М'Ч ¿'Ч ¿'Ч £f4 ¿;ч^уЧЙЧ £уЧ £'Ч ¿уЧ i'4 £'Ч
ß.ß. Ушницкий
ИСТОРИЧЕСКИЙ ДИСПУТ ОБ ЭТНИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ НАЙМАНОВ И КЕРЕИТОВ
Кереиты и найманы были самыми влиятельными племенами Монголии до возвышения Чингиз-хана. Они приняли заметное участие в этногенезе тюркских и монгольских народов. Найманы как племя, оказавшее сильное сопротивление Чингиз-хану и повлиявшее на становление монгольской государственности и письменности, довольно подробно представлены в литературе, посвященной монгольской эпохе. Поскольку племена найманов и кереитов (керей) занимают большое место в этническом составе тюркских народов, изучение их этнической истории и поиск тюркских корней имеют значительную историографию.
Слово найман связывают с числительным «восемь» на монгольском языке (т.е. союз восьми племен). Поэтому некоторые исследователи отождествляют их с секиз-огузами, обитавшими в Монгольском Алтае до найманов. По китайским источникам, найманы XII—XIII вв. были родственниками онгутов и вместе с ними подходили под понятие «белые татары».
Первые достоверные сведения о найманах оставлены Рашид-ад-дином (XIII в.): «Это племя степное: некоторые жили в крепких горах, другие в степях... Обитали в Большом Алтае, Каракоруме... в горах Алуй-Сераса и Кек-Иртыша... у этих найманских племен были свои почтенные и сильные государи; они имели многочисленное и хорошее войско; обычаи и привычки их были подобны монгольским. Государей их в древние дни называли Кушлук-хан — сильный, великий государь. Из племен, близких к найманам и которых юрты соединялись с их юртами, было племя Бикин» [I, с. 136—137].
Найманы занимали под свои кочевья Хан-гайское нагорье, оба склона хребта Алтаин-нуру, долину Черного Иртыша (у Рашид-ад-дина — Кук Иртыш) и озера Зайсан-нор, на востоке их кочевья граничили с землями кераитов, на севере — киргизов, на западе — канглов и на юге — с Уйгурией. После завоевания найманского ханства Чингиз-ханом большая часть их земель отошла под кочевья монголов, в т.ч. и хори-бурят; впрочем, еще в середине XIII в. они, по свидетельству армянского царя Гайтона, жили на землях к востоку от Иртыша [2, с. 522].
По определению официальных документов юаньской династии найманы относились к «пес-троглазыш» народам (эриен нидутэн). В эту группу также входили орусы, сергизы, кашимиры, асу, тоба (тибетцы), тангуды, сартулы, кыпчаки, хар-луки, уйгуры, ханлины, архоны. Вероятными потомками найманов историк из Внутренней Монголии Сайшиял считает алтайцев. Тем самым он доказывает их тюркоязычность и европеидность [3, с. 52].
Найманы считаются народом с довольно развитой культурой. Поэтому высказываются самые разные версии о происхождении найманов и их государства. Часть историков, вслед за Л.Н. Гумилевым, считает их северной ветвью кара-ки-даней, отказавшейся подчиняться Елюю Даши и ушедшей в алтайские степи. Их система титулов является тюркской, и найманы вполне могли быть монголизированныши тюрками. По «Сокровенному сказанию» монголов, шаманы пользовались одинаковым влиянием среди най-манов, поскольку во время сражения они были способны вызывать помощь бурь, используя вол-
Ушницкий Василий Васильевич, кандидат исторических наук, научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН
шебный камень. Найманы заимствовали основы своей культуры у уйгуров — своих соседей на юге [4, с. 202—203].
Найманы пользовались заимствованными титулами — чжурчжэньскими, китайскими, тибетскими. У них чувствовалось наследие великих тюркских каганатов. Своим правителям они продолжали присваивать древнетюркские тронные имена: буюрук-каган, кучлук-каган, инанч биль-ге буку-каган. Иногда предлагается упрощенная схема, будто монголоязычные кидани вытеснили тюркское население из степей к северу от Великой стены. Значительная часть оставшихся тюрков могла находиться в найманском ханстве.
Рашид-ад-дин сообщает: «Ранее эпохи Чингисхана государями найманов были Наркыш-Таян и Эниат-каан... они разбили племя кыргызов... Буюрук и Таян были сыновьями Эниат-каана... племена найманов были кочевыми, некоторые обитали в гористых местностях, а некоторые — в равнинах... они имели большое и хорошее войско; их обычаи и привычки были подобны монгольским» [I, с. 135—137]. Найманы имели диалектные отличия от языка других монголов: «...На языке найманов и некоторых монголов букаула называли кишат, а монголы говорят кичат» [1, с. 124]. Слово кишат имеет смысловую нагрузку в казахском языке — от слова оковы, кандалы, происходящего от слова кысу «сжимать, сдавливать, ограничивать». В таком случае кишат мог быть пленником, рабом в кандалах, колодках. Такая же семантика углядывается и в другом слове — букаула, связанном с бугау «кандалы» (от понятия «колодочник», которому давали пищу на пробу).
Разберем имена и титулы найманских вождей. Рашид-ад-дин писал следующее: «У их царей в древние времена имя было кушлук-хан или буюрук-хан. Значение слова кушлук-хан — сильный и великий государь» [1, с. 137]. В монгольском языке имя найманского полководца можно восстановить как Кючулуг от слова хючулуг «сильный», в тюркских языках — кюштуг, кюшти и т.д., на якутском куустээх «сильный», слово буюрук — тюркское и означает «приказ».
Рашид-ад-дин упоминает первых властителей найманов — Наркыш-таяна и Эниат-каана (известно, что он разгромил кыркызов) [1, с. 135]. Царя найманов, который был у них до вражды с Чингиз-ханом, называли Инанч-Билгэ Буку-хан.
Слово инанч Рашид-ад-дином переводится как «верить». Такое слово в таком же виде имеется в современных тюркских языках, например, в казахском инаныш «вера, доверие». Буку-хан в древние времена был великим государем, к памяти которого уйгуры и много других племен относились с уважением и рассказывали, что он родился от одного дерева [1, с. 139].
Слово билъге «знак, отметка» было в ходу и у монголов, и у тюрков. В качестве имени или прозвища оно могло означать «отмеченный, избранный, известный», т.е. вполне подходит к наименованию представителя правящего рода. Такая этимология может конкурировать с вариантом билъге «знающий, мудрый» от того же тюркского корня бил «знать».
Об имени найманского полководца Коксей-Сабрака Рашид-ад-дин писал следующее: «Ко-кэсу-Сабрак, значение этого имени — «боль груди»; он имел громовой голос» [1, с. 138]. Коксу в тюркских языках обозначает «грудь», в якутском языке слово кёхсю — «спина». Имя жены Таян-хана Гурбэсу происходит от монгольского слова ящерица. В якутском языке есть идентичное слово кюлгэри.
Найманы расселялись практически по всему Алтаю и Центральной Монголии. Какая-то часть соприкасалась с Балхашем. Их караулы встретились в 1204 г. с войском Чингиз-хана, поднимавшимся по р. Керулен. Таким образом, ареал обитания населения найманских ханств XII в. не совпадает с ареалом обитания субэтнической группы казахов — найманов.
Найманы — одно из четырех племен (кирей, аргын, кипчак и найман), составляющих так называемую Среднюю Орду (восточная область улуса Джучи). Утверждая о наличии среди алтайцев найманов, отождествляют их с маймана-ми, которых можно назвать отдельной этнографической группой в составе алтай-кижи. Май-маны Горного Алтая могли получить свое имя от названия речки Майма. Но у них есть предание о появлении предков с дальних мест, когда большая часть народа была истреблена врагами. Май-маны не должны охотиться на беркута. Это объясняется тем, что раньше майманы были воинами среди алтайцев; когда-то они воевали с китайцами, после битвы нашли китайского мальчика, державшего в руках беркута. Во времена творения майманы родились от собаки, они имеют собачью печень. Поэтому их называют «соба-
30
В.В. Ушницкии
ки», т.е. «майманы». Таким образом, найманы символически связаны с собакой, печенью и беркутом: «В шапке из черной жеребячей шкуры, на высоком берегу реки жившие «черные» май-маны» [5, с. 38—42].
Н.В. Дашиева вариантом этнонима найман/ майман считает этноним момондой из тунгусского мифа. Морфологически он состоит из корня момон (майман) и форманта дой. Этимология этнонима найман/майман восходит к табуирован-ному описанию медведя-предка как косолапого, кривоногого посредством монгольского прилагательного маймагар/майжагар «имеющий шаткую, неуверенную походку», т.е. косолапый [6, с. 168]. Она считает, что монгольские этнические группы с этнонимом найман/майман вошли в состав эвенков в Ангаро-Ленском междуречье [6, с. 165]. Подобные этнонимы широко распространены на территории Якутии: момогиры, маймага, майаа-ты. Их носителей В.А. Туголуков связывал с самодийскими группами, которых следует отнести к праюкагирам.
Таким образом, существуют разные мнения о происхождении найманов. Наиболее убедительной является версия о происхождении данного племенного союза, судя по названию, состоявшего из восьми отдельных племен. Современные найманы в составе как тюркских, так и монгольских народов, безусловно, не их прямые потомки, они получили свое имя от отдельных батыров — представителей найманов, возглавивших чужие роды.
Центр владений кереитов находился вдоль верховий р. Орхон; на востоке их территории ограничивались р. Тула, на юге — р. Онгин. О происхождении кереитов, а также найманов и меркитов домонгольской эпохи существуют в основном две точки зрения. Большинство исследователей, опираясь на достоверные монгольские, персидские и китайские источники, признают их монгольское происхождение, другие же считают их тюрками на том лишь основании, что кереиты, найманы и мер-киты не включены Рашид-ад-дином в число «коренных» монгольских племен Х1—ХП вв.
В начале Х в. к северу от киданьского государства Ляо складываются предпосылки для образования одного из первых монгольских государств — союзов племен, представлявших потенциальную опасность для Ляо. В главном источнике по истории государства киданей — Ляо ши — по отношению к этим племенам применяется со-
бирательное название цзубу. В киданьских письменных источниках (Ляо ши, Цидань го чжи) четко различаются термины «цзубу» и «шивэй», т.е. татар [7, с. 2004].
Л.Л. Викторова отождествляла тюрков-шато (с китайского переводится как «ворон») с кереи-тами (от монгольского кэрэ «ворон») [8, с. 197]. В то же время нельзя не заметить, что Е.И. Кы-чанов кереитов, как и найман, относит к племенам «кыргызского великодержавия».
Л.Л. Викторовой была высказана гипотеза о том, что кидани называли различные тюркоязыч-ные племена, генетически связанные с тюрками и уйгурами, собирательным словом цзубу [8, с. 197]. Прежде всего, в состав цзубу входили кереиты (центральная группа), найманы (сев.-зап. группа), меркиты (сев. группа). Киданьское слово — иероглиф «цзубу» — принято выводить из тибетского «сог-по». Весьма любопытно, что под этим названием тибетские источники обозначали сначала согдийцев, затем монголов [8, с. 80].
Рашид-ад-дин, которому нельзя отказать в объективности при освещении событий XIII в., прямо говорит о кереитах: «Они представляют собой род монголов; их обиталища есть по рекам Онону и Керулену, земля монголов» [1, с. 127]. Он также отмечает: «Они были славны многочисленным племенем, войсками и древними государями, имели сходство с монгольскими племенами, и их обычаи, нравы, наречия и словарный состав (лугат) — близки друг другу» [1, с. 108]. Однако эти замечания персидского историка некоторыми исследователями опускаются, приводятся также примеры из контекста, где термину «тюркские племена» Рашид-ад-дин придавал политическое значение, но не этническое.
В эпоху владычества монголоязычных кида-ней в Центральной Азии после уйгурского господства упоминается группа цзубу, в которую входили кереиты, найманы и меркиты. Центральную группу цзубу «исследователи отождествляют именно с кереитами, во главе которых известен вождь Мо-ко-сы, т.е. Маркус или Меркуз, Хурчаус, Буюрук-хан монгольских и персидских источников. Этот Меркуз или Буюрук-хан доводился дедом Тогорил (Тоорил)-хану или же Ван-хану кереитскому. После разгрома Кидань-ской империи (Да Ляо) чжурчженями в 30-х годах XII века ведущая роль в Центральной Азии перешла к кереитам» [9, с. 104].
Сайшиял считает, что кереиты были ветвью татар — племени тунгусского происхождения. «Татары девяти родов», кочевавшие по долинам рек Тола и Орхон, стали кереитским аймаком [3, с. 90]. В сочинении Карпини и Рубрука вместо кереитов упоминаются караниты. Вероятно, в этом можно увидеть тождество этнонима кереит и кара-ит. По Абульгази, этноним кереит происходит от слова кара ит «черная собака». Также любопытно, что Пелльо и Пейтнер видели в упоминаемых Марком Поло мекритах кера-итов. В. Рубрук, излагая историю Унка — брата пресвитера Иоанна, утверждает, что он правил народом, именовавшимся крит и меркит. Отсюда делается вывод, что народ крит (мекрит) есть кереиты [10, с. 159—160].
Г.А. Авляев утверждает, что сам термин «ке-реит» (кэрэит, кэрээд и т.п.) объясняется только с монгольских языков и в переводе с ойратского (западно-монгольского) и калмыцкого означает «вороны». Таким образом, этот термин происходит от ойрат-калмыцкого слова кэрэ в значении «ворон», которое во множественном числе оформляется как кереит, кэраа т (на халха-монголь-ском — хэрэит). Учитывая, что этноним кереит легко объясняется с монгольских языков и непереводим с тюркских, следует признать ошибочными мнения тех исследователей, которые считают кереитов тюрками по происхождению. Так, мнение Абулгази о том, что слово кераит якобы в переводе означает «черный баран» и имеет тюркское происхождение, Г.А. Авляев считает ошибочным [9, с. 104].
Как полагает китайский исследователь Илин-чжэнь, кереиты и найманы были все-таки монголами, но управлялись христианизированной тюркоязычной знатью [11, с. 178]. Имеется также гипотеза, что кераиты были тюрками и произошли от тюркских канглы и огузов и их язык был тюркским. Относительно их монголоязычия, Пауль Ратчневский предполагает, что часть ки-даней осталась и была ассимилирована кераита-ми. Он подчеркивает дружественные отношения между кераитами и западными киданями, что иллюстрируется тем фактом, что хан кереитов Тогрул находит убежище в Западном Ляо. Ратч-невский упоминает, что кераиты приняли несто-рианскую веру и что дед и отец Тогрула имели латинские имена Маркуз и Кириакис [12].
Тюркское происхождение кереитов Грумм-Гржимайло считал сомнительным, т.к. не уда-
лось установить их преемственной связи с современными киреями в составе тюркских этносов. Так, остатки кереитов — части той тысячи, которая, по приказанию Чингиз-хана, была из них собрана, в XIV в. вступили в узбекский, а затем и в казахский союз с именем керейт, а не кирей, и что роды, носившие оба эти названия, существовали в союзе одновременно. Некоторое сомнение в их тюркизме вызывает также и указание «Юань-чао-ми-ши» на их родство с монголами. Наконец, не отождествляет кераитов с киреями и «Цзинь Ляо Юань сань-ши-юй-цзэ» — «Словарь исправлений туземных названий, встречающихся в историях Цзиньской, Ля-оской и Юаньской династий», изданный ученым комитетом, учрежденным императором Цянь-луном, который называет киреев цюй-линь, а кераитов — кэ-лэ (хэрэ) [2, с. 521]. Таким образом, в документах юаньской эпохи фигурируют два разных народа/эля — кэрэиты (ке-ле) и керей (це-ле).
Рашид-ад-дин утверждал о том, что первоначально родными землями кереитов были Иртыш и Алтай, на основе китайских источников выдвигается версия об их происхождении от канглы и огузов. Известно о тесной, возможно, и генетической связи канглов с кераитским улусом Тогрул-хана. Представители канглийской знати, например, упомянутый в «Юань-ши» Кайранбай, служили при дворе кераитских ханов, а китайское сочинение «Менуэр-шицзы» прямо пишет об их родстве: «Кераиты были предками канглы. Западные именовались канглы, восточные кера-итами» [13, с. 35—36].
Имена и титулы кереитских правителей являются тюркскими. Тогрул — это монголизиро-ванная форма тюркского имени Тогрил. Отец и дед Тогрула носили тюркский титул «буйрук» («командир»), титул кереитской принцессы — Докуз-хатун — тюркский, так же как титул «Желтый Хан», под которым был известен один из кереитских лидеров. Указание Рашид-ад-дина, что первоначально родными землями для кереитов были Иртыш и Алтай, намекает на происхождение кереитов от распавшегося Кимакского каганата. Эти территории были заселены киргизами до того, как их оттуда вытеснили найманы. Поэтому не исключается возможность того, что часть киргизов двинулась на восток из-за атак найма-нов, хотя основная часть племени была отброшена назад на Енисей [12].
32
B.B. Ушницкий
По одной из версий «Алтан Тобчи», в состав древнеойратского союза, видимо, входили и ке-реиты (в тексте — «керед-гуд»). По данным Ра-шид-ад-дина, кереиты имели в своем составе следующие племена: кереит, джиркин, конкаит (тун-гкаит, донгхаит), сакаит (сахаит), тумаут, албат (элиат, альмат). Таким образом, кереитский племенной союз включал в себя 6 племен, из которых лишь одно сохраняло собственно имя «кере-ит» и оно же дало название всему союзу.
Одним из самых крупных этнополитических образований в Западной Сибири было объединение тюркоязычных племен на территории Среднего Иртыша, Тобола, Ишима и Туры, в котором главенствующую роль играли кереиты. Это отмечает и один из исследователей родоплемен-ного состава казахов Среднего жуза М.С. Мука-нов: «В начале XIII в. кереи бежали в степи Северного Казахстана под ударами Чингисхана ..., жестокость монголов вызвала бегство некоторой части кереитов со старых кочевий. Многочисленные роды кереитов двинулись вниз по Иртышу, от его истоков вплоть до реки Оми, оседая в различных местах долины Иртыша, а также на запад, вплоть до кочевий племени аргын и кипчак...» [14, с. 50].
Таким образом, получается, что кереи были как в составе казахов, так и в составе ойратов. Возможно, поэтому ойраты вынуждены были прикочевать к своим соплеменникам — кереям Сибирского улуса, когда последние были устранены от власти в Сибири Шейбанидами в начале 80-х г. XVI в.
Часть кереитов после разгрома их монголами была рассеяна среди тюркских народностей и племен, где они со временем ассимилировались. Потомков кереитов видят в носителях этнонимов ки-рей, герей, гере среди тюркских этносов. Кереиты участвовали в этногенезе многих тюркоязычных этносов — крымских татар, карачаевцев, ногайцев, башкир, казахов, узбеков, киргизов, алтайцев, татар и др. В составе перечисленных этносов присутствуют этнонимы кераит, кирей, гере и т.п.
Наименования кереитских племен по списку Рашид-ад-дина, видимо, можно сопоставить с уже известными нам племенами предмонгольского времени. Так, племя тумаут из Кереитского ханства напоминает племена тумат XII в. и хори-тумат из «Сокровенного сказания», обитавшие в Восьмиречье (Сегиз-мурен), откуда они, по нашему мнению, были оттеснены пришлыми дер-
бен-ойратами. Название племени сакаит, сахаит созвучно тюркскому этнониму саха или сахалар, вошедшему в самоназвание якутов — урангхай-сахалар. В составе монголов также известны племена сакаит и сукан. Среди донских калмыков в станице (аймаке) Зюнгарской имелся ясун сохад. Термин «албат» или «альмат» напоминает этнонимы калмыцкий альмат и казахский албан [15].
Русские документы XVII в. наряду с кыргы-зами постоянно упоминают племя кереитов (ке-ретцов). Н.Н. Козьмин кереитов ошибочно отождествлял с езерскими кыргызами. Однако кереи-ты не являлись езерскими кыргызами. Так, по документу, обнаруженному В.К. Чертыковым, кереиты не подчинялись езерским и тубинским князьям. Езерцы на протяжении всего XVII в. жили обособленно от кереитов. Кереитские князья считались данниками Тайчин-нояна, брата Алтын-хана. На протяжении всего XVII в. они проживали на устье р. Абакан. Таким образом, нет оснований отождествлять кереитов с езерца-ми и считать их «за особливый род тувинцев». Их также нельзя считать за кыргызское племя. В документах они обычно упоминаются в качестве «кереицких татар», но не кыргызов. На Алтае имелась одноименная Керецкая волость, платившая ясак в Кузнецк. Чертыков предполагает, что после поражения от Темучина небольшая часть кереи-тов оказалась на Абакане и на Алтае. В последний раз кереиты упоминаются в кыргызской земле в начале XVIII в. Вероятно, в 1703 г. они были выселены вместе с кыргызами в Джунгарию, т.к. служилые люди, придя в устье Абакана в 1707 г., кереитов там не обнаружили [16, с. 50—52].
В 20—30-х гг. прошлого века развернулась острая заочная дискуссия между историками М. Тынышпаевым, П.А. Ойунским и Г.В. Ксе-нофонтовым о связи саха с кереитским племенем сакаит. В труде казахского историка М. Ты-нышпаева есть сведения о племени кереит, в состав которого входили и сакаиты: «Из сопоставлений непосредственно явствует, что нынешние черневые и сагайские татары, урянхайцы, кара-касы и наши кереи — осколки когда-то многочисленного и сильного племени керей, которое в самом начале происходило от гуннов, т.е. тюрков, и с течением времени омонголилось. Далее Д.А. Кочнев говорит, что якуты сами называют себя саха, производят себя от сагайских татар» [17, с. 14].
В состав калмыков входил род соха-сохад, имя которого отождествляется с саха [15, с. 32, 69]. Здесь следует привести тот факт, что в генезисе позднеойратского объединения активное участие принимали остатки кереитов, у которыгх имелось племя под названием сахаэт [9, с. 88—89, 134]. Данное племя можно увидеть в роде саху каракалпакского племени ашамайлы, считающегося частью кереев [18, с. 122]. H.A. Сердобов утверждал, что тувинцы, хакасы, саха имеют общие этнические корни через кереев, исходным местом обитания которых быши Восточные Саяны. Сам он считал тюркизм первичным явлением в формировании кереитов [19, с. 125—127].
Таким образом, кереиты являются загадочным племенем, этническая принадлежность которого неясна и вряд ли когда-нибудь станет известным. Скорее всего, они также состояли из племен разного происхождения, объединенных фактом принятия несторианского христианства в качестве государственной религии. Также неясен вопрос об их потомках. Считать ли казахских кереев, крымских гереев, хакасских и якутских саха-сагай, бурятских тункинцев, сибирских тайбугидов их прямыми потомками — вопрос остается открытым для дискуссии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. I, кн. 1— 2. — М.; Л.: АН СССР, 1952. — 221 с.
2. Грумм-Гржимайло Т.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 2. — Л., 1926. — 523 с.
3. Сайшиял. Сказание о Чингисхане / пер. со старомонгольского Норпола Очирова. — Улан-Удэ: ОАО «Республиканская типография», 2006. — 576 с.
4. Рене Груссе. Империя степей. История Центральной Азии / пер. с фр. Вилла Мирзаянова. — Режим доступа: http://www.mirzayanov.com/ 1048108410871077108810801103108910901077108710771081html
5. Тюхтенева С.П. Люди с собакой печенью // Проблемы этногенеза и этнической истории тюрко-монгольских народов. — Элиста, 2004. — С. 31—45.
б. Дашиева Н.В. Медведь — тотем народов алтайской языковой семьи // В мире традиционной культуры бурят. — Улан-Удэ: Бурятский научный центр СО РАН, POOT. — С. 1S1—168.
U. Пиков Г.Г. Кидани и Сибирь // Межвузовский сборник научных трудов «Из прошлого Сибири». — Новосибирск, 199б. — Вып. P, ч. I. — Режим доступа: Сайт «Сибирская заимка». http://www.zaimka.ru/ kochevie/pikovl.shtml
8. Викторова Л.Л. Монголы. Происхождение народа и истоки культуры. — М., 196O. — С. 1бЗ—^.
9. Aвляев Г.О. Происхождение калмыцкого народа. — P-е изд., перераб. и исправл. — Элиста: Калм. кн. изд-во, POOP [199R]. — ЗPS с.
10. Юрченко A.r. Христианский мир и «Великая Монгольская империя»: мат. францисканской миссии 1PRS г. — СПб.: Евразия, POOP. — RU8 с.
11. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. — М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 199U. — ЗPO с.
IP. Paul Ratchnevsky. "Genghis Khan — His Life and Legacy" / trans. and ed. by Thomas Nivison Haining. — Blackwell, Oxford UK & Cambridge, Massachusetts, USA, 1999 (Cinggis-Khan: Sein Leben und Wirken, Franz Steiner Verlag GMBH, 198З).
1З. Кадырбаев А.Ш. Тюрки и иранцы в Китае и Центральной Азии XIII—XIV вв. — Алма-Ата: Гылым, 199O.
IR. Муканов M.C. Этнический состав и расселение казахов Среднего Жуза. — Алма-Ата: Наука, 19UR. — POO с.
15. Эрдниев У.Э. Калмыки. Историко-этнографи-ческие очерки. — Элиста: Калм. кн. изд-во, 198O. — P86 с.
16. Чертыков В.К. Хакасия в XVII — начале XVIII века и ее взаимоотношения с Россией и государствами Центральной Азии. — Абакан: Хакасское кн. изд-во, POOU. — ЗЗб с.
1U. Тынышпаев М. Материалы к истории киргиз-казахского народа. — Ташкент, 19PS. — С. lP—lR.
18. Жданко T.A. Очерки исторической этнографии каракалпаков. — М.; Л., 19SO. — 1UO с.
19. Сердобов H.A. История формирования тувинской нации. — Кызыл: Тув. кн. изд-во, 19U1. — RUЗ с.
Ключевые слова: этногенез, тюрки, этноним, саха, монголы, Чингиз-хан, историография, хакасы, тюркские народы, архивные документы.
Keywords: ethnogenesis, the Turks, ethnonym, the Sakha, the Mongols, Chingis-khan, historiography, the Khakas, the Turkic peoples, archival documents.
34
В.В. Ушницкии
ИСТОРИЧЕСКИЙ ДИСПУТ ОБ ЭТНИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ НАЙМАНОВ И КЕРЕИТОВ
Статья посвящена происхождению и этнической истории двух племен: кереитов и найманов, населявших территорию Монголии в XI—XII вв. В статье разбираются разные версии о происхождении этих племен. Приводятся историографические версии и источниковедческие сведения о наличии их потомков среди казахов, саха, алтайцев и хакасов. Разбор антропонимов и этнонимов, связанных с этими племенами, приводит к выводу о тюркоязычии этих племен.
Vasiliy V. Ushnitskiy
HISTORICAL DEBATE ABOUT THE NAIMANS AND THE KEREITS' ETHNIC ORIGIN
The article is devoted to the origin and ethnic history of the Kereits and the Naimans who inhabited the Mongolian territory in the IIth to the 12th centuries. The study investigates different versions of the origin of these tribes. The historiographic versions and the data taken from source studies that their descendants are among the Kazakhs, the Sakha, the Altaians and the Khakas are given. An analysis of antroponyms and ethnonyms connected with the tribes in question leads to the conclusion that they were Turkic-speaking ones.
К сведению читателей
Вышла книга:
Востока. — М.: Институт востоковедения РАН, 2009. — Выпуск 28. — 198 с.
Очередной, двадцать восьмой, выпуск «Эпиграфика Востока» подготовлен по материалам Международного семинара «Построение слова в надписях и рукописях Южной и Центральной Азии», проведенного в Москве с 26 по 28 мая 2009 г.
Проведение семинара и издание настоящего выпуска «Эпиграфика Востока» осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект № 09-04-14099г.
Выпуск посвящен арабской эпиграфике Северного Кавказа, нумизматическим памятникам Улджайтимур-хана Золотой Орды XIV в. и Хорезма XV в., четырем иероглифам со стелы из Кайфынской синагоги, тюркским руническим надписям из урочища Кара-Булун, надписям на шлемах из Нальчика, структурному анализу фразеологии Амона в египетскоязычной эпиграфике Куша, египетским наскальным надписям и гончарному делу эпохи Древнего царства, грамотам Амшувармана из Харигаона и некоторым знакам пунктуации в текстах раннесредневековых североиндийских жалованных грамот.
Г.К , п!1[ ► .1 лкыюсня 1<«У*
ИИСТЕПТТ воствкоголкипя
ЭПИГРАФИКА
шва
XXVXII
