CC BY
95
6. Овчинников А. И. Базовые ценности и конституционное развитие России // Философия права. 2011. № 5.
7. Румянцев О. Г. Основы конституционного строя России. URL: http://rumiantsev.ru/a883/(дата обращения: 07.10.2014).
stitutional development of Russia // Philosophy prava. 2011. № 5.
7. Rumyantsev O. Fundamentals of the constitutional order of Russia. URL: http://rumiantsev.ru/a883/ (the date of circulation: 07.10.2014).
УДК 351.74 (091) ББК 67.99 (2) 116.31
© 2015 г. В. А. Хажироков
ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИИ
Статья посвящена исследованию исторических традиций правоохранительной деятельности в России, выступающих основой современной правоохранительной системы и определяющих поиск наиболее эффективных форм осуществления правоохранительной функции государством.
Ключевые слова: правоохранительная функция, общественный порядок, общественная безопасность, судебная деятельность, юридические традиции, правоохранительная культура, законность.
HISTORICAL TRADITIONS AND MODERN TRENDS OF LAW ENFORCEMENT
IN RUSSIA
The Article is devoted to the study of historical traditions enforcement in Russia were the basis of modern law enforcement system and determining the most effective forms of exercise of law enforcement functions by the state.
Keywords: law enforcement function, public order, public security, judicial activities, legal tradition, law enforcement culture, law.
Современная фактическая правоохранительная деятельность органов государственной власти и функциональная поддерживающая их деятельность общественных институтов России, основанная на многочисленных западно-либеральных формальных заимствованиях, имеет, тем не менее, глубокие исторические корни. Именно последние определяют существующие правоохранительные практики и реальное содержание правоохранительной функции Российского государства, устанавливают, какие зарубежные рецепции жизнеспособны, а какие - противоречат глубинным архетипическим моделям профессиональной деятельности отечественных правоохранителей. Указанную культурно-профессиональную преемственность традиций правоохранительной деятельности от царской России к советской, а от нее к России современной отмечают отечественные исследователи [1, с. 7]. Вполне понятными в этой связи представляются научный анализ и оценка соотношения традиций и инноваций, включая имплементации зарубежных моделей реализации правоохранительной функции государства
в российской правоохранительной системе. Очевидно, что для критической оценки существующего процесса архитектоники национальной правоохранительной системы необходимы: объективное понимание существа и значения правоохранительных традиций и архетипов, их роль в ассимиляции западноевропейских институтов осуществления правоохранительной деятельности.
Однако, анализируя историю правоохранительной деятельности, не следует забывать и о том, что нас должны интересовать не сами факты существования тех или иных практик в определенные исторические периоды, а те устойчивые, переходящие из поколения в поколение правоохранительные традиции, которые сегодня задают национальные особенности российской системы реализации правоохранительной функции государства. Вторым важным аспектом является понимание того, что «правоохранительная традиция» - явление не оценочное, а объективно-комплексное и включает в себя как позитивные аспекты правоохранительной деятельности, так и ее деструктивные формы, выражающие историческую устойчивость.
Так, характеризуя институциональную структуру правоохранительной деятельности, отметим, что история осуществления полицейской функции изначально носила двойственный характер. С одной стороны, вплоть до 1991 года правоохранительная система поддерживала классовый интерес, то есть была легально политизирована, а система управления воспроизводила модель исключительности правоохранителя, наделяя его особым статусом, привилегиями и неприкасаемостью по отношению к обществу, начиная с института опричнины Ивана Грозного. С другой стороны, правоохранительные органы во все исторические периоды выполняли функции поддержания правопорядка, общественной нравственности, основывались на служении государственному интересу и безопасности. При этом справедливо отметить, что правоохранительная деятельность соответствовала общественному идеалу в рамках эпохи, в которой она была организована на уровне государственного управления и государственной политики [2, с. 2]. Вполне естественно, что изменение общественных идеалов с точки зрения сегодняшних представлений определило и ценностные противоречия в ретроспективе деятельности правоохранительных органов России. В частности, как отмечают современные исследователи, для полицейской службы царской России была характерна такая деятельность стражей порядка, которая «зачастую имела характер антиобщественный, почти случайный и неконтролируемый» [3, с. 12]. Например, юридически отмененные лишь в 1801 году в России продолжали практиковаться при проведении дознания пытки [4, с. 11]. Впоследствии эту практику на полулегальном уровне воспроизвели правоохранительные органы в СССР, воспитывая в мировоззрении дознавателей двойные стандарты профессиональных ценностей. Очевидно, отсюда в современной практике дознания и следствия, невзирая на гуманистическое и правовое мировоззрение общества, юридический государственный запрет, внутриведомственный инструктивный запрет и уголовное преследование за применение пыток, в правоохранительной среде бытует не только мнение о допустимости примирения, но и жестокого обращения и пыток подозреваемых. Как в этой связи отмечают С. А. Гордейчик и Н. А Егорова, пытки, применяемые при дознании, имеют «глубочайшие исторические корни» [5, с. 12]. В то же время эта форма негативной традиции в правоохранительной деятельности прервана на системном уровне и сегодня характеризуется лишь отдельными инцидентами (хотя и это утверждение ставится под сомнение рядом правозащитных организаций, концентрирующих особое внимание на
традициях применения пыток в рамках Северного Кавказа)[6, с. 463]. Этот пример исторически устойчивой негативной формы правоохранительной деятельности показывает, что структурно правоохранительная традиция состоит из весьма разных и подчас противоречивых явлений.
Другой пример правоохранительной функции, осуществляемой судами, заключается в следующем. Здесь история также фиксирует политизацию суда, его высокую экономическую коррупционность в царской России и административно-политическую коррупционность в советскую эпоху. То есть в истории отправления правосудия России существуют типичные, исторически устойчивые негативные явления бюрократизации правоохранительной функции, сопутствующие судебному процессу. Р. В. Филиппов отмечает, что в XVIII веке «подчас самое простое дело переходило из одной судебной инстанции в другую годами, обрастая ворохом бумаг» [7, с. 464]. В то же время необходимо подчеркнуть, что далеко не все правосудие, например российской империи в глазах общественного мнения, было «продажным» и охраняло исключительно интересы правящего класса. Так, во время Судебной реформы, проводимой Александром II с 1864 года, в народе пользовались авторитетом почетные мировые судьи, которые не назначались административно, а избирались самим населением [8, с. 27].
Реализация правоохранительной функции силами общественности тоже имеет свою конструктивную историческую традицию. Например, еще в 1881 году в Москве были созданы первые добровольческие народные дружины, силами которых обеспечивался общественный порядок в ходе массовых мероприятий и при проезде высочайших особ по улицам города [9, с. 29]. В дальнейшем этот институт развивался вплоть до 1917 года, когда революцией были уничтожены правоохранительные институты царской России и началось формирование правоохранительных органов советской власти, к 30-м годам восстановивших традицию гражданской помощи силовым ведомствам. По мнению С. В. Егорышева и А. Е. Линкевич, этот институт сыграл ключевую роль в борьбе с преступностью в период 30-40-х годов [10, с. 12], а позже он получил название добровольческих народных дружин. С распадом СССР и созданием современной Российской Федерации первоначально форма гражданского участия в правоохранительной функции осуществлялась частными детективными и охранными агентствами, которые не были в полном понимании этого слова представителями общества, а вспомогательная ниша охраны правопорядка осталась незанятой. Такое положение дел увеличивало правоохрани-
тельную нагрузку и неизбежно привело к возрождению общественного содействия в правоохранительной деятельности. Однако и это не было пределом развития формы гражданского участия в правоохранительной деятельности государства. Очевидно, что исторический опыт формирования данного института западных зарубежных государств привел к попытке создания системы общественного контроля в недрах самой правоохранительной системы. Данными полномочиями, согласно подзаконным актам, наделялись Общественные советы при Министерстве внутренних дел Российской Федерации [11], Федеральной службе исполнения наказаний по проблемам деятельности уголовно-исполнительной системы [12], Министерстве юстиции РФ [13], Следственном комитете РФ [14] и т. д. Они были призваны как контролировать правоохранительную деятельность, так и оказывать помощь правоохранительным органам в ее осуществлении.
Что касается генезиса в науке и юридической практике, то процесс эволюционной трансформации традиций правоохранительной деятельности должен носить осознанный характер [15, с. 61], выраженный в правоохранительной политике государства по формированию профессионального мировоззрения, аксиологии правоохранителей, социального имиджа правоохранительной деятельности, профессиональной преемственности и т. п. Ключевыми идеологическими принципами здесь должны выступать такие ценности, как: уважение прав человека как осознаваемой и признаваемой ценности высшего порядка в правоохранительной деятельности; верховенство принципов и целей закона над ведомственными и частными интересами, формалистским подходом к соблюдению правовых предписаний; нетерпимое отношение к коррупционным формам взаимодействия в правоохранительных практиках во всех формах, включая «телефонное право», «кумовство» и т. п.; ценность профессионализма. Однако долженствование само по себе не обеспечивает давно известных и повторяемых как политический лозунг ценностей правоохранительной деятельности. Реальные правоохранительные практики замкнуты в социально-экономической, криминальной, культурно-духовной, аксиологической реальностях, которые воспроизводят системные условия, деформирующие, подменяющие ценностные характеристики идеалистических представлений о правоохранительных традициях. Как в этой связи отмечают Я. Л. Алиев, П. П. Сальников и В. М. Реуф, характеризуя кумулятивную функцию полицейской традиции, - «моменты субъективизма и релятивизма идеологических компонентов традиций, включая и полицейские или
милицейские традиции, усиливаются наличием существенной доли социально-психологического, то есть обыденного уровня общественного сознания в их сущности и содержании» [16, с. 21]. Таким образом, правоохранительные традиции включают в себя накопление не только профессионального опыта, но и опыта социального, отражая все достоинства и недостатки национальной культуры и мировоззрения российского общества.
Фактически же вышеуказанные ценности, несомненно, присутствующие в разных объемах и чистоте при осуществлении государственными служащими и институтами гражданского общества правоохранительной функции, тем не менее сопровождались сбалансированными и негативными корпоративными и социальными традициями, среди которых следует выделить: политизацию правоохранительной деятельности; корруп-циогенность, проявляемую в таких формах, как кумовство, телефонное право, злоупотребление властью; бюрократизация; карьеризм; правовой нигилизм; деинтеллектуализация силовых ведомств. При этом отметим, что фактически все перечисленные негативные традиции, имеющие устойчивые формы, передаются из поколения в поколения в силу успешности применения данных моделей правоохранительного поведения. Такие модели выступают системными гарантиями экономической и карьерной успешности в системе правоохранительной деятельности органов государственной власти, что свидетельствует о пороках национальной системной правоохранительной политики. Конечно, последняя не воспроизводит указанных негативных явлений, но допускает создание благоприятных условий, в которых формируются и закрепляются деформационные практики. Так, отсутствие в системе кадрового отбора правоохранителей эффективного контроля за качеством человеческого капитала, неэффективный менеджмент правоохранительной деятельности во всех органах государственной власти не создают условий для массового притока интеллектуалов в правоохранительные органы, не стимулируют формирования устойчивого корпоративного сознания, неприемлющего антиправовые формы работы и коррупционного поведения. Сотрудники же, достигшие высокой квалификации, зачастую покидают государственную службу ввиду низкой заработной платы, неадекватной трудовой нагрузки, неслужебного давления непосредственного руководства и т. д. Характерно, что о проблеме традиции исторжения бюрократизированной части государственного аппарата «лучших людей» (служилого сословия) говорил еще дореволюционный отечественный мыслитель Л. А. Тихомиров [17, с. 261].
Останавливаясь на имплементации западных правоохранительных институтов и их соотношении с правоохранительными традициями России, следует констатировать их неоднозначное воздействие на уровень законности и правопорядка в российском обществе и государстве. Некоторые правоохранительные институты западного образца остаются не приемлемыми для российской правоохранительной традиции и национального менталитета. Например, «сделка с правосудием», распространенная в процессуальных практиках США и применяемая в ряде европейских государств [18, с. 180], в российской социально-правовой действительности была бы не только опасна, но и аморальна. Другие рецепции, исторически подтвердившие свою самостоятельность, в течение продолжительного времени не
ет статусу правового государства. Так, к примеру, методика работы с массовыми нарушениями правопорядка направлена не на подавление про-тестной массы граждан, а на обезвреживание подстрекателей и организаторов общественных беспорядков.
Столь же разный подход на уровне системной правоохранительной политики наблюдается в отношении жестокого обращения и пыток в ходе дознания и следствия. Если в России фиксируются исключительные случаи подобных явлений, связанные прежде всего с деформацией ценностной иерархии сознания правоохранителей, то в США использование пыток и жестокого обращения с заключенными закреплено, пусть и нелегальной, но системной правоохранительной политикой, а также оправдано правоохранительной идеологией [20].
получают своего институционального развития. Так, Как демонстрируют приведенные выше при-суд присяжных, некогда заимствованный из запад- меры, несмотря на то, что в национальной право-ной модели отправления правосудия с участием об- охранительной традиции присутствуют негатив-щества, хотя и нашел свое признание в 1864 году, в ные элементы, в настоящее время некоторые из отличие от западных судебных систем, крайне долго них не поддерживаются на уровне системной побыл определен узкими рамками применения. Толь- литики Российского государства, а другие - при-
ко в начале 2015 года по инициативе Президента Российской Федерации стал рассматриваться вопрос о расширении перечня судебных дел с участием присяжных заседателей [19].
Обобщая вышесказанное и давая комплексную оценку правоохранительной функции Российского государства, реализации ее традиций в практической деятельности, следует отметить, что, хотя западно-либеральные научные и популярные издания классифицируют Россию как «полицейское государство», современная политико-правовая реальность с этим идеологическим фоном никак не связана. Напротив, правоохранительные традиции и правоприменительные практики в российской действительности не позволяют представителям правоохранительной сферы в значительной мере на вполне легальном уровне злоупотреблять властью, что фиксируют юридические практики тех же США. При этом вполне обоснованным считают применение силы правоохранительными органами в Германии и других странах Евросоюза, например, в отношении демонстрантов. Исследуя же формально-юридический статус полицейского в России, мы видим, что его права по применению спецсредств и оружия ограничены настолько, что использование таковых в установленном законом и практикой порядке становится порой невозможным или маловероятным даже при обоснованном служебном риске. В свою очередь, система внутриведомственного контроля в силовых правоохранительных органах к служебному поведению чрезвычайно жесткая, а внутриведомственная методика работы соответству-
сущи правоохранительной системе в силу природных пороков (архетипов) самой публичной власти. В то же время исследователи, правозащитники, специалисты констатируют проблему прерывания конструктивных правоохранительных традиций как следствие снижения уровня квалификации сотрудников всех правоохранительных органов власти, кадровый «интеллектуальный голод», а в конечном счете - снижение качества осуществления правоохранительной функции Российского государства.
В заключение нашего исследования можно сформулировать следующие выводы.
Во-первых, правоохранительная функция Российского государства в институциональном и ценностном измерениях опирается на культурно-профессиональные традиции, сформированные практикой правоохранительной деятельности. Данные традиции выступали основой на любом историческом этапе генезиса правоохранительной функции государства, сохраняя профессионально-культурную преемственность. Отсюда следует, что в процессе формирования институтов правоохранительной системы даже с «чистого листа» в реальности сохранялись определенные глубинные традиции, стили, мировоззрения, аксиологические основы правоохранительной деятельности как в позитивном, так и в негативном их содержании.
Во-вторых, при исторической преемственности и базисе правоохранительной функции Российского государства на каждом этапе ее развития происходит приращение объема, частичная трансформация и актуализация правоохранительных тради-
ций согласно тенденциям нового времени. Таким образом, правоохранительная функция не является застывшей формой, и, обладая признаками институциональной устойчивости, она подвержена эволюции вместе с государственной системой управления и национальной системой права.
В-третьих, современная правоохранительная функция государства отражает не только исторические особенности формирования государства, но и архетипы публичной власти. Последнее же означает, что при реализации правоохранительной функции современным обществам приходится сталкиваться с такими генетически присущими пороками государственной власти в правоохранительной деятельности, как злоупотребления правоохранителями должностными полномочиями, политизация правоохранительной деятельности, коррупция и т. п. Соответственно, при реализации правоохранительной функции ее институциональная саморегуляция, как и статусная неЛитература
прикосновенность исполнителен правоохранительной деятельности (модель правоохранительной системы США), неприемлема и ведет к трансформации правового государства в полицейское.
В-четвертых, современные рецепции западно-либеральных институтов правоохранительной функции должны осуществляться с учетом исторически сформированных культурно-профессиональных традиций правоохранительной деятельности России. Игнорирование данных традиций ведет к возникновению избыточного объема правоохранительной функции, не действующих правоохранительных институтов, на поддержание которых затрачивается значительный бюджетный ресурс. При этом нефункционирующие, равно как и деформированные, правоохранительные институты делегитимируют высшую государственную власть, наносят серьезный удар по авторитету закона, правоохранительных органов, образу судей, прокуроров, полицейских и т. п.
Bibliography
1. Алиев Я. Л., Сальников П. П. Традиции полиции как связь и преемственность истории российской государственности // Мир политики и социологии. 2012. № 7.
2. Алиев Я. Л. Корпоративный традиционализм полиции и режим законности: историко-правовое и сравнительно-правовое исследование: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2003.
3. Сунгуров П. А. Полиция российской империи накануне революции 1917 года: перспективы развития // Теория и практика общественного развития. 2015. № 2.
4. Филиппов Р. В. Формирование суда присяжных в ходе судебной реформы 1864: предпосылки, история, итоги // Вестник Тамбовского университета. 2008. № 2. Сер.: Гуманитарные науки.
5. Гордейчик С. А., Егорова Н. А. Пытки на предварительном расследовании: причины и предупреждение // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2012. № 2.
6. Пытки в разных лицах: изучение применения
1. Aliyev Y. L., Salnikov P. P. Traditions police communications and the continuity of the history of Russian statehood // The world of politics and sociology. 2012. № 7.
2. Aliyev Y. L. Corporate traditionalism police and the rule of law regime: Historical and legal and comparative legal research: the Author's abstract of the thesis for the degree of Doctor of Laws. St. Petersburg, 2003.
3. Sungurov P. A. The police of the Russian Empire on the eve of the revolution of 1917 : prospects of development // Theory and Practice of Community Development. 2015. № 2.
4. Filippov R. V. Formation of the jury in the course of judicial reform 1864 .: premise history, results // Bulletin of the University of Tambov. 2008. № 2. Ser.: Humanities.
5. Gordeychik S. A., Egorova N. A. Torture during the preliminary investigation: the causes and prevention // Bulletin of the Volgograd Academy of the Russian Interior Ministry. 2012. № 2.
пыток в России. URL: http://unmondetortionnaire.com/ 6. Torture in different faces: the study of the use of
IMG/pdf/acat_russie_ru.pdf
7. Ахмедов Ч. Н. Земские участковые начальники в правоохранительной системе Российской империи // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 1.
8. Харламов В. И. Исторический опыт и проблемы совершенствования нормативно-правовой базы деятельности народных дружин в Российской Федерации // Проблемы взаимодействия органов внутренних дел с общественными объединениями по охране правопорядка и обеспечению общественной безопасности. М., 2006.
torture in Russia (electronic resource). URL: http:// unmondetortionnaire.com/IMG/pdf/acat_ russie _ru.pdf.
7. Akhmedov C. N. zemstvo precinct captains in the law enforcement system of the Russian Empire // Vestnik St. Petersburg University of the Russian Interior Ministry. 2014. № 1.
8. Kharlamov V. The historical experience of the problems of improving the regulatory framework of activities in the national teams of the Russian Federation // Problems of interaction between law-enforcement bodies with public associations for the protec-
9. Егорышева С. В. и Линкевич А. Е. Из истории tion of public order and public security. Moscow, 2006. взаимодействия правоохранительных органов с ин- 9. Egorisheva S. V., Linkevich A. E. From the his-ститутами гражданского общества и населением в tory of cooperation between law enforcement agen-Российской Федерации // Вестник ВЭГУ. 2014. № 5. cies and civil society institutions and the population in
10. Указ Президента Российской Федерации the Russian Federation // Herald VEGU. 2014. № 5. от 23.05.2011 № 668 «Об общественных советах 10. Presidential Decree of23.05.2011 № 668 «On при Министерстве внутренних дел Российской the Public Council under the Ministry of Internal Af-Федерации и его территориальных органах». URL: fairs of the Russian Federation and its territorial bod-http: // cousultant.ru. ies»». URL: http: // cousultant.ru.
11. Приказ ФСИН России от 01.10.2013 № 542 11. Order of the Federal Penitentiary Service of «О создании Общественного совета при Феде- Russia from 01.10.2013 № 542 «On the establishment ральной службе исполнения наказаний по пробле- of the Public Council of the Federal Penitentiary Ser-мам деятельности уголовно-исполнительной сис- vice on the activities of the penal system and the ap-темы и утверждении его состава» . URL: http: // proval of its composition». URL: http: // cousultant.ru. cousultant.ru. 12. Order of the Russian Ministry of Justice on
12. Приказ Минюста России от 25.12.2009 25.12.2009 № 435 (ed. By 12.25.2014) «On the Pub-№ 435 (ред. от 25.12.2014) «Об Общественном lic Council under the Ministry of Justice of the Rus-совете при Министерстве юстиции Российской sian Federation». URL: http: // cousultant.ru. Федерации» // . URL: http: // cousultant.ru. 13. Order IC Russia from 30.03.2011 № 43 (rev.
13. Приказ СК России от 30.03.2011 № 43 (с on 21.02.2012) «On the formation ofthe Public Coun-изм. от 21.02.2012) «Об образовании Обществен- cil under the Investigative Committee of the Russian ного совета при Следственном комитете Россий- Federation»». URL: http: // cousultant.ru.
ской Федерации» // . URL: http: // cousultant.ru. 14. Aliyev Y. L., Salnikov P. P. The legal reality
14. Алиев Я. Л., Сальников П. П. Правовая ре- and the formation of traditional police // Disclaimer альность и формирование традиций полиции // Пра-modern economy. 2012. № 7.
вовое поле современной экономики. 2012. № 7. 15. Aliyev Y. L., Salnikov P. P., Reuf V. M. Le-
15. Алиев Я. Л., Сальников П. П., Реуф В. М. gal ideology in the context of the cumulative and pre-Правовая идеология в контексте кумулятивной и dictive functions of traditional police // Disclaimer прогностической функций традиций полиции // Пра-modern economy. 2012. № 8.
вовое поле современной экономики. 2012. № 8. 16. Tikhomirov L. A. Monarchical state. Mos-
16. Тихомиров Л. А. Монархическая госу- cow, 1998.
дарственность. М., 1998. 17. Rodin V. V., Yadzhin N. V. Pretrial agree-
17. Родин В. В., Яджин Н. В. Досудебное согла- ment and «plea bargaining»»: pragmatism without con-шение и «сделка с правосудием»: прагматизм без flict with morality? // Jurisprudence and law enforce-конфликта с нравственностью? // Юридическая нау- ment practice. 2014. № 4.
ка и правоохранительная практика. 2014. № 4. 18. The jury will be more: Vladimir Putin instructed
18. Присяжных станет больше: Владимир Пу- to prepare proposals for the judiciary // Rossiyskaya тин поручил подготовить предложения по судебной Gazeta January 23. 2015.
системе // Российская газета от 23 января 2015. 19. Business newspaper «Vzglyad»». URL: http://
19. Деловая газета «Взгляд». URL: http://vz.ru/ vz.ru/news/2014/12/10/719609.html. news/2014/12/10/719609.html.
УДК 343.12 ББК 67.411
© 2015 г. А. А. Истратов
ПРИНЦИПЫ И ФОРМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СЛЕДОВАТЕЛЯ С ОБЩЕСТВЕННЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ В ХОДЕ ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
В статье рассматриваются основные формы и принципы взаимодействия следователя с общественными организациями на стадии досудебного производства по уголовным делам. По мнению автора, анализ такого взаимодействия, его обоснование и эффективность представляют несомненный научный и практический интерес.
