CC BY
64
© 2003 г. Н.Р. Оганезов
ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ РАЦИОНАЛЬНОСТИ И ХАРАКТЕР СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
Сегодня вполне ясно, что рациональное основание человеческой деятельности исторически весьма подвижно, изменчиво. Оно причудливо соседствует с внерациональными и иррациональными моментами, определяя весь строй жизни общества и отдельных людей. В то же время много неясностей остается в понимании реальной исторической динамики рациональности и выявлении ее воздействия на конкретные стороны социальной жизни. В социально-философской литературе пока нет необходимого единства мнений по данной проблеме.
Так, один из самых авторитетных российских философов XX в. Ю.М.Лотман, размышляя о различии недискретных и дискретных кодирующих систем - сна или естественного языка - указывает на то, что каждая из них рациональна для себя и иррациональна с позиции другого типа текстов. Обе семиотические системы, также как и любая культура, имеют свою грамматику, с собственной точки зрения логичны и последовательны (хотя характер логики может быть различен). Иррациональность возникает только при переводе текстов одного типа на язык другого [1, с. 31 - 33].
В.С.Швырев полагает, что идея многообразия типов рациональности в различных общественных системах приводит к релятивизации природы данного феномена, оборачивается концепцией «рациональности без берегов». Вследствие этого утрачиваются основания для ее выделения как некоего уникального принципа культуры [2, с. 78 - 79]. Многообразие подходов к этой проблеме выявил и III Российский философский конгресс, посвященный проблемам рационализма и культуры на пороге третьего тысячелетия.
Думается, что сегодня можно считать вполне утвердившимся мнение, согласно которому следует различать особые исторические типы рациональности применительно к различным типам общественной организации. Так, общественной системе, построенной на основе традиции, реально соответствует свой тип рациональности, который условно можно было бы обозначить как рациональность традиции (традиционную рациональность). Ведь константность традиции не заключается всего лишь в автоматизме мышления и действий. Не только современное, но и традиционное общество конституируют такой тип отношения к миру, в котором присутствуют все признаки рациональности. В частности, в рамках традиции устанавли-
ваются определенные, исторически обусловленные формы критикорефлексивной, целеполагающей и целесообразной деятельности.
Традиция есть механизм фиксации и аккумуляции общего, коллективного опыта и вместе с тем способ «вхождения» индивида в мир культуры. Но при этом она действительно в определенной степени способствует формированию автоматизированного поведения, осуществляя нормообра-зование, обеспечивает культурное сообщество стереотипными схемами деятельности.
Являясь условиями осознания и осмысления людьми своего бытия, традиция представляет собой такие формы общения и деятельности, которые существуют как бы «за спиной» конкретных индивидов. Репродуктивная деятельность в форме ее воспроизведения традиции доминирует над продуктивным творчеством. И все же традиция не исключает рефлексию, отличающую рациональные способы отношения к миру. Рефлексия возникает по поводу осознания индивидом историчности своего опыта, понимания его как достояния, выработанного прошлыми поколениями, наследия, оставленного культурной общностью людей. Ведь базисом любого осознанного отношения субъекта к миру, к условиям настоящего бытия служит сознательно-рефлексивное отношение к прошлому, к исторически сложившимся формам общения и деятельности.
Наиболее выразительной формой проявления способности субъекта традиционного мышления и поведения к рефлексии в рамках христианской культуры является, по нашему мнению, исповедь. В ней индивид становится зримым для самого себя. Более того, он стремится к самопостижению, вне этого стремления вообще невозможно представить исповедь. Это са-мопостижение осуществляется индивидом во имя своего изменения и преобразования. Поиск и осмысление греховности есть акт, в котором человек очищает свою душу во имя того, чтобы стать лучше, совершеннее, суметь соответствовать тем требованиям, которые Бог предъявляет к нему.
Вместе с тем в актах исповедальной рефлексии, индивид, по терминологии К.Манхейма, осуществляет саморационализацию: систематический контроль над влечениями [3, с.296]. В исповеди индивид учится регулировать свои желания и влечения, свою психическую жизнь, способности мышления и переживания.
Таким образом, исповедь можно рассматривать как необходимую форму рационализации индивидом своего отношения к окружающему миру и самому себе. Ее роль в истории культуры, формировании и развитии рациональности очень велика. Своими специфическими средствами и методами исповедь подготовила появление нового типа личности - рационального индивида более позднего этапа цивилизационного развития, называемого в литературе чаще всего современным.
В рамках традиции складывалось как целеполагающее, так и целесообразное отношение к миру. Надо отметить, что носителями специфических отношений к миру, построенных на целеполагании и поиске целесообразных решений, представляющих собой рациональность, могут быть как индивидуальный, так и коллективный (общественный) субъекты. Поэтому не только на уровне общественных систем, осваивающих новую онтологию и связанные с нею нормативно-ценностные комплексы, но и на уровне индивидуального субъекта деятельности происходит рационализация действительности, формирование и смена видов рационального отношения к миру.
Рационализация осуществляется в процессе овладения индивидом вещами, включаемыми им в систему жизненно-практических отношений, а также благодаря освоению форм означивания реальности, присущих другому индивиду, вследствие чего достигается понимание чужого Я. К важнейшим составляющим повседневной жизнедеятельности индивида относится рационализация универсалий культуры. При этом надо учитывать, что это происходит не только в форме концептуализации, формирования теоретического знания, философской мысли, но и в повседневной практике жизни, даже при рассмотрении индивидом осваиваемых вещей и действий в контексте с другими.
Главной задачей индивида, включенного в традицию, встраиваемого в систему уже сложившихся форм бытия и мышления, становится не столько адекватное познание предметов и ситуации, сколько правильная интерпретация того, что культурой уже сказано. Репродукция преобладает над конструктивным созиданием.
Поэтому, хотя с точки зрения истории общества, рациональность возникает в открытой форме, на индивидуальном уровне ее становление может осуществляться сразу как закрытая рациональность. Именно это обусловливает преобладание форм закрытой рациональности в традиционном обществе. Ведь воспроизводя традицию, индивид выступает как субъект репродуктивного творчества, осуществляет действие, кажущееся ему целесообразным, но не участвует в целеполагании. Вместе с тем эта целесообразность становится формой рационального понимания, включенного в структуру вполне рациональной деятельности.
Итак, выделяя две длительные и качественно отличные стадии цивилизационного процесса, можно вычленить и два соответствующих им исторических типа рациональности: традиционную и новационную. Важнейшее проявление обоих типов рациональности - способность субъекта к объяснению причин тех или иных процессов и действий, обоснованию предпочтений и целей деятельности, умение «взвешивать» средства их достижения, предвидеть последствия.
В результате актуализации этих способностей и умений формируются некие онтологические и ценностные комплексы представлений, отличающиеся как всеобщностью (рациональность общества), так и индивидуальным своеобразием (на уровне рационального индивида). На их основе вырабатываются приемлемые для человека и общества стратегии жизненного поведения. Благодаря им создаются объединяющие идеи, воспринимаемые членами сообщества как условие установления коммуникации, складываются социальные ожидания и императивы действия.
Каковы эти онтологические и ценностные системы идей в традиционном и современном обществах, чем отличаются соответствующие им типы рациональности?
Изучение научной литературы, посвященной проблемам единства и разнообразия цивилизационного процесса, модернизации, трансформации традиционного и современного обществ, позволяет выделить следующие критерии противопоставления исследуемых исторических типов рациональности. Эго, во-первых, отношение меяеду рациональностью общества и индивида, различные в традиционном и современном обществах. Во-вторых, принципиальное отличие между исследуемыми типами цивилизационных систем в понимании способов образования того целого, в рамках которого существует индивид (целостности общества, мироздания и пр.). Здесь, пожалуй, можно говорить прежде всего о различной трактовке принципа интеграции элементов в систему, отличающей особые исторические типы рациональности. В-третьих, разное для конкретных обществ решение проблемы новаций, отражаемое в преобладании открытой или закрытой рациональности в той или иной цивилизационной системе.
Согласно первому критерию, рассматриваемые цивилизационные типы отличаются друг от друга тем, что в системе общественных отношений, построенных на воспроизведении традиции, рациональность общества определяет рациональность индивидов, а в современном обществе, напротив, рациональность социального целого обусловливается рациональностью составляющих его индивидов [4].
Традиционное общество организовано как целостность, из которой индивид себя четко не выделяет. Рациональность его собственной позиции заключается в следовании общественно значимым нормам и ценностям, гармоническом слиянии с обществом. Здесь всеобщность (община, род) доминирует над единичностью (индивидом), ибо только при этом условии может быть обеспечено существование как того, так и другого.
Личность вынуждена раствориться в общностях, поскольку такая ориентация на слияние с целостностью обеспечивает ее выживание. Подобные установки определяют и непосредственные цели индивида, и его действия, становясь предпосылкой личностной идентичности и общественного признания.
Рациональность современного типа ориентирована на способность человека ставить цели и их достигать. Не внешняя по отношению к индивиду рациональность общественного целого, которая может соответствовать интересам личности, а может и не соответствовать, а динамика спроса и предложения любых продуктов человеческого труда становится универсальным и безусловным императивом повседневного поведения.
Современное общество не создает конкретных предписаний и запретов, в нем то, что не запрещено законом, разрешено. Эго отсутствие жестких стандартных форм личностной активности и общественного признания, высокий статус и абсолютное значение индивидуальной рациональности по отношению к общественной связаны с установкой индивида на согласование частных интересов с рыночной конъюнктурой (а не с общественным целым), потому что только это и может обеспечить его нормальное существование в современных условиях.
Личность в традиционном обществе воплощает в себе черты коллективного типа, поэтому рациональность приобретает в нем преимущественно парадигмальный характер. Она содержит такие максимы, как «не высовывайся», «будь как все», «веди себя как положено». Напротив, современный человек отчетливо индивидуализирован, сориентирован на то, чтобы «оставить след», «делать дело», «быть полезным членом общества» [5, с.4].
Индивид в современном обществе готов ставить и реализовывать цели, подчас наперекор обстоятельствам, преодолевая сопротивление. Несогласие, стремление к опровержению характеризуют подобную критическую рациональность.
Согласно второму критерию, принципиальное отличие между традиционным и новационным типами рациональности заключается в различном понимании способов образования того целого (общества, мироздания и пр.), в рамках которого существует индивид. По сути мышление в разных культурах апеллирует к различным логикам, принципам соотношения частей и целого.
Человек относится к миру в традиционной культуре не как к внешней по отношению к нему целостности и не как к совокупности частей, могущих существовать вне данного целого. Мир рассматривается как поток связей, в котором все живет в другом и проявляется через другое. Все части мира представляются одинаково культурно значимыми и способными воспроизводить в себе весь мир в целом. Смысловым ядром традиционной рациональности является представление о сакральном мировом порядке, который может обозначаться как Космос, Традиция, Путь (Дао), Предел. Но как бы ни определялся мировой порядок, он во всех традициях обосновывается как выражение гармонии: все лишнее и неупорядоченное относится к хаосу и рассматривается как безобразное. Человек должен либо стремиться к поддержанию гармонии-порядка-красоты (в западном тради-
ционном мышлении), либо, вплетаясь в ткань мира, соблюдать обменные процессы в нем, обретая тем самым здоровые жизненные силы, энергию жизни (восточная традиция).
В нынешнем западном мышлении господствует, с точки зрения
З.П.Морохоевой, принцип дискретности: целое рассматривается как совокупность самостоятельных частей, последние могут существовать независимо друг от друга и вне единства [6]. Современный человек осознает себя как автономную, суверенную и самоценную личность. Он сам определяет цели своей деятельности и не считает себя обязанным улавливать мировую гармонию, искать в своей частной жизни проявления некоей единой сущности, Абсолюта.
В традиционном мышлении разум - это то общее, что объединяет людей. Вместе с тем он объективно реален, является характеристикой всего универсума. Именно поэтому индивид уверен в своей способности создать в общественной жизни такой же порядок, который правит в мире. Но поэтому же создается и установка на адаптацию к среде - природной и социальной - ведь через них индивид включается в систему мирового порядка и гармонии.
Личность в современном обществе, напротив, рассматривает различные сферы бытия - природы и общества - как объекты познания и практического манипулирования. Установка на адаптацию уступает место ориентации на внешнюю активность и преобразование мира. Преобразующая деятельность здесь расценивается как процесс, обеспечивающий господство над внешними обстоятельствами, которые человек призван подчинить себе. Под таким подчинением подразумевается овладение силами природы и социального развития. Цивилизационные достижения начинают трактоваться в терминах силы («производительные силы», «сила знания» и т.п.), что выражает установку на обретение человеком все новых возможностей, позволяющих расширять горизонты его преобразующей деятельности. Ценностью становится сама новация, оригинальность, вообще новое.
Здесь происходит переход к третьему критерию отличия традиционного и новационного типов рациональности. Он заключается в разном для традиционного и современного обществ решении проблемы новаций. То, как цивилизационная система соотносит себя с новациями - отторгает их или порождает и использует, - связано с преобладанием открытой или закрытой рациональности в отношениях индивида к миру, выстраиваемых в рамках конкретной системы.
Исходя из высказываемых в данном контексте суждений, следует сфокусировать внимание на наименовании типа цивилизационного развития, пришедшего на смену традиционному. Следующее за традиционным общество принято называть современным и антитезой традиции является
новация, поэтому более корректно традиционному обществу было бы противопоставлять общество новационное.
Однако не в названии суть. Главное то, что отношение к новации -важнейшая черта, отличающая обе общественные системы. Традиционное общество не просто не знает новаций или избегает их, оно борется с ними, ибо только тип мышления, сориентированный на новацию, может разрушить традицию.
Однако в современном обществе доминанты сознания перемещаются в направлении абсолютизации ценности стремительно обновляющегося мира. Этот мир наполнен техническими устройствами благодаря их постоянному совершенствованию, он делается все более комфортным. Важнейшими детерминантами общественной жизни становятся техника, производство новых знаний, товаров и удовольствий. Традиция в этом мире вытесняется новацией, бесконечным стремлением к созданию нового (знаний, структур, процессов). В основе этих явлений и процессов лежит смена приоритетов в ориентации на тот или иной вид рациональности.
Традиционная действует в замкнутом концептуальном пространстве. Для нее характерны установки на воспроизведение заданных норм, стандартов, эталонов, на реализацию внешних, определенных субъектом, находящимся вне данной системы, целей. Творчество, осуществляемое в границах такой рациональности, носит репродуктивный характер. Новация не может стать типичным результатом данной деятельности.
Для новации нужна иная рациональность, ориентированная на творчество. Именно она содержит установку на сокрушение устоев, всего удобнопривычного, кающегося очевидным, не требующим пересмотра.
Настрой на критику и опровержение создает интеллектуальную и психологическую готовность к конструктивному творчеству. Но вместе с тем формируется и способность к рационализации конфликта, умение видеть в нем нормальное явление, обнаруживать его продуктивные и новационные возможности.
Таким образом, новационная рациональность подготавливает и выражает себя в требовании демократического устройства общества. При этом такая рациональность не только создает свою собственную политическую форму в виде демократии, она также готовит и тип личности, способной воплотить эту форму в жизнь. Это автономный, суверенный и самоценный индивидуум, движимый разнообразными интересами и полагающий собственные цели.
Конфликтность - состояние, имманентное современному обществу, а следовательно, внутренней необходимостью развития общественной системы данного типа является реализация задачи разрешения постоянно возникающих конфликтов. Демократия и развивается как политическая форма решения данной задачи. Именно она представляет собой особый вид регу-
ляции, основанный на диверсификации социальных интересов, целей и действий, призванной координировать это разнообразие.
Итак, историческая динамика традиционного и новационного типов рациональности показывает нам особые и весьма принципиальные грани общей эволюции основных форм социальной организации, позволяя по-новому высвечивать казалось бы известные социальные проблемы.
Литература
1. ЛотманЮ.М. Избранные статьи. Т.1. Таллин, 1992.
2. Швырев В. С. Человек и рациональность // Человек. 1997. № 6.
3. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 296.
4. Федотова В.Г. Социальная рациональность и демократическое общество. Рациональность на перепутье. Кн.1. М., 1999. С. 247.
5. Игнатьев А.А. Ценности науки и традиционное общество (социокультурные предпосылки радикального политического дискурса) // Вопросы философии. 1991. №4.
6. Морохоева З.П. Личность в культурах Востока и Запада. Новосибирск, 1994.
Ростовский государственный строительный университет 16 июня 2003 г.
