CC BY
203
ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ МИРОВОГО ПОРЯДКА В РАННИХ РАБОТАХ ГЕНРИ КИССИНДЖЕРА
С.В. Хомутинкин
Khomutinkin S.V. The historical types of world order in Henry Kissinger’s early works. This article deals with the “world order”, one of the key categories of Henry Kissinger’s foreign policy views. The clear understanding of this subject is crucial because many statements of H. Kissinger’s early works were later transferred onto the present events and then reflected in his political practice during the administrations of Richard Nixon and Gerald Ford.
Категория мирового порядка - одна из главных тем работ Генри Киссинджера, одного из знаковых представителей внешнеполитического истэблишмента США второй половины ХХ в. Как известно, он не только был крупным ученым-международником, но и занимал в 1970-е гг. ключевые посты помощника президента по национальной безопасности и государственного секретаря. Центральное положение данной категории в интеллектуальном творчестве Киссинджера и в его практической деятельности обусловлено тем, что она является своеобразным каркасом для оценки им событий прошлого и настоящего, а также для выработки конкретных рекомендаций и перспективных решений в области внешней политики США. На наш взгляд, можно говорить о том, что именно понятие «мировой порядок» наиболее полно отражает сущность внешнеполитической философии Киссинджера на том или ином этапе его карьеры. В данном смысле мы согласимся с мнением американского исследователя С. Уолкера, утверждавшего, что одним из верных ключей для понимания эволюции внешнеполитических идей Киссинджера являются «его собственные усилия развить концепцию мира» [1].
Типология мирового порядка - проблема, к которой Киссинджер постоянно возвращается в своих работах. Особый интерес представляет его видение данного предмета на раннем, академическом этапе своей карьеры (середина 1950-х гг. - 1969 г.). Целый ряд сформулированных тогда теоретических положений так или иначе нашли свое воплощение в деятельности Киссинджера на дипломатическом поприще в период пребывания в Белом доме администраций Р. Никсона и Дж. Форда.
Для понимания ранних взглядов Киссинджера наибольшую ценность представляет его работа «Мир восстановлен: Кэслри, Меттерних и проблемы мира, 1812-1822» [2]. Важно заметить, что интерес Киссинджера к прошлому - одна из констант его политического мышления. Во многом это было связано с особенностями его личного опыта (бегство еврейской семьи Киссинджеров из нацистской Германии; холокост, затронувший в том числе и значительное число их родственников). Именно поэтому его трактовка исторических событий времен окончания наполеоновских войн и установления, в терминах Д. Якобсена, чартистской модели миропорядка в Европе говорит нам многое об убеждениях и позиции автора. С. Гробард удачно подметил: «Это был на самом деле очень личный документ - почти что диалог между Киссинджером и Киссинджером» [3]. Подробнее о классификации Д. Якобсена смотри работу Ю.П. Давыдова [4].
Стабильность существующей системы международных отношений - основная характеристика мирового порядка в ранних работах Киссинджера. Стабильность никогда не понималась им как стремление к миру: «Всякий раз, когда мир - понимаемый как предотвращение войны - был первичной целью державы или группы держав, международная система оказывалась отданной на милость самого безжалостного члена международного сообщества. Всякий раз, когда международный порядок признавал, что некоторые принципы не могли быть скомпрометированы даже ради мира, стабильность, основанная на равновесии сил, была по крайней мере мыслима». Однако, согласно Киссинджеру, стабильность не являлась простым производным этого равновесия: она «обычно была результатом не поисков мира, а разде-
ляемой всеми [концепции] легитимности. «Легитимность» означает не больше, чем международное соглашение о характере приемлемых мер и о допустимых целях и методах внешней политики» [2, р. 1].
Исходя из этого критерия, в работе «Мир восстановлен» Киссинджер выделил два типа международного порядка - революционный и легитимный, не оставив места для иных его форм. «Всякий раз, когда существует держава, которая считает международный порядок или способ его легитимизации деспотическим, - писал он, - отношения между ней и другими державами будут революционными». Так, Германия Гитлера у Киссинджера выступает как один из примеров разрушительности политики революционной державы. Исходя из этого, он усматривает главную проблему международного урегулирования в том, «чтобы связать требования законности с потребностями безопасности таким образом, что никакая держава не станет выражать свою неудовлетворенность проведением революционной политики, и так устроить баланс сил, чтобы удержать агрессию, имеющую другие причины, нежели условия урегулирования» [2, р. 146].
Киссинджер указывает на настоятельную необходимость наличия легитимизирующего принципа в международной системе. Именно он призван как сдерживать, так и диктовать применение силы: он «устанавливает относительную «справедливость» соперничающих требований и способа их урегулирования» [2, р. 145].
Обратим внимание на некоторые характеристики выделенных Киссинджером типов международного порядка. Так, легитимный международный порядок всегда предполагает наличие нескольких приблизительно равных по своей мощи центров силы, находящихся между собой в сложных отношениях, которые в самом общем виде можно описать как соперничество за влияние и сотрудничество во имя недопущения чрезмерного усиления одного из акторов международной системы и предотвращения таким образом революционной ситуации. При революционном типе миропорядка мощь одного из центров неимоверно вырастает, вплоть до того, что революционная держава может в одиночку противостоять не только разрозненным, но до поры до времени и совокупным
усилиям остальных. «Мир восстановлен»
оставляет впечатление, что в таком случае возникают два центра силы - революционная держава и все остальные. Именно так и было в периоды наполеоновских войн и крушения Версальской системы. Поэтому особенную тревогу Киссинджера вызывает проблема распознавания агрессора на ранней стадии и выработки стратегии общих усилий остальных держав по его нейтрализации. Он часто ссылается в таких случаях на механизм демонтажа Гитлером Версаля. Тем не менее, он не дает нам четкого понимания того, когда именно место дипломатических переговоров с революционной державой должно занять применение силы и как при этом согласовать подходы к обеспечению безопасности у держав с различным историческим опытом (в частности, континентальных Австрии и Пруссии и островной Англии).
Интересны также и рассуждения, приводимые американским политологом Альбертом Элдриджем относительно природы двух типов мирового порядка, которые выделял Киссинджер. В своем исследовании, посвященном анализу основных ценностных характеристик внешнеполитической философии Киссинджера, он обратил внимание на то, что революционная система международных отношений характеризуется как «жестокая», «хаотичная», «конфронтационная»,
«склонная к войне», «неупорядоченная»,
«напряженная», «небезопасная» и «антагонистическая». Политическая жизнь в легитимной системе, с другой стороны, описывается им как «организованная», «устойчивая», «имеющая соревновательный характер», «безопасная», «склонная к примирению», «мирная» и «справедливая». Элдридж особенно подчеркивает ту роль, которую играет гармония в убеждениях Киссинджера относительно стабильности. Кроме того, указывает исследователь, «эта ценность также связана с ценностью «безопасность» и шлифует использование им других терминов типа «соизмеримости», «пропорциональности» и «равновесия»» [5].
Таким образом, в концепции мирового порядка Киссинджера, изложенной им в работе «Мир восстановлен», можно выделить две главные составляющие - эмпирическую, основанную на учете свойственных текущей эпохе возможностей ведущих держав, и нор-
мативную в лице разделяемого всеми принципа легитимности, вбирающего в себя исторические устремления основных акторов и задающего как нормы их поведения, так и некоторую направленность развития всей системы. Установление и поддержание равновесия сил и, следовательно, стабильности -вот основная задача, с которой должна справиться та или иная форма мирового порядка: даже революционная держава стремится к стабильности, которую она, правда, понимает как превращение себя в систему. Использование силы - от дипломатического давления до объявления войны - для обуздания деструктивных амбиций рассматривается в концепции Киссинджера как совокупность эмпирической и нормативной составляющей. Сила должна иметься в наличии, а следование принципу легитимности - направлять ее применение, но только для того, чтобы восстановить утраченное равновесие. Киссинджер указывает, что государственные деятели, собравшиеся на Венском конгрессе, в конце концов были вынуждены пригласить побежденную Францию к участию в «европейском концерте», поскольку без нее он был бы немыслим. Именно поэтому, заключает он, Талейрану надо было просто подождать [2, р. 148, 168-169].
Обратим внимание еще на два важных момента в концепции мирового порядка Киссинджера в том виде, в каком она была сформулирована в его исторических работах в конце 1950-х - середине 1960-х гг. «Мир восстановлен» оставляет впечатление, что Киссинджер утверждает возможность построения мирового порядка через установление равновесия сил и единого принципа легитимности за сравнительно короткий исторический промежуток (от окончания Венского конгресса, установившего принципы новой системы международных отношений, до конгресса в Лайбахе, где эти принципы восторжествовали и Европа стала «единой», прошло семь лет). Кроме того, исторический тип мирового (фактически - европейского) порядка в XIX в. предстает в работах Киссинджера в значительной степени как результат сформулированных выдающимися деятелями эпохи проектов развития международных отношений. Последнее обстоятельство небезынтересно и для понимания его концепции истории.
Безусловно, такая концепция мирового порядка - концепция консервативная; личный опыт Киссинджера, как мы установили, благоприятствовал такому видению. Однако он не защищает статус-кво, подчеркивая важность изменений миропорядка сообразно обстановке и новым веяниям эпохи. Поэтому можно согласиться с мнением Б. Мазлиша, который утверждал, что «консерватизм Киссинджера - консерватизм философский, который оставляет место для маневра и изменений» [6].
Г. Блюминк предложил следующую схему, суммирующую подход Киссинджера к мировому порядку (рис. 1). Он обращает особое внимание на то, что такая схема должна быть нисходящей, поскольку в концепции Киссинджера каждый нижестоящий элемент является производным от вышестоящего [7].
Рис. 1. Нисходящая схема мирового порядка по Генри Киссинджеру
В целом можно согласиться с основными составляющими данной схемы. Тем не менее, на наш взгляд, стабильность в концепции Киссинджера скорее является производной силового баланса, по крайней мере, в 1950-е - 1960-е гг. Отметим также, что для Киссинджера внутри означенных стадий существует вертикальный уровень - направленность усилий великих держав не только на развитие, но и на сохранение. Данную схему также хотелось бы дополнить указанием на важность, которую Киссинджер придает достижению гармонии в международных отношениях.
В работе «Мир восстановлен», по единодушному мнению исследователей, Киссинджер заложил основы своего видения международной политики. Для понимания его
взглядов, указывает Г. Блюминк, с данной работой может сравниться только «Дипломатия» (1994) [7, р. 264]. Следующие книги Киссинджера - «Ядерное оружие и внешняя политика» (1957) и «Необходимость выбора» (1960) - стали в концептуальном плане применением тех выводов, к которым он пришел в результате изучения постнаполеоновской Европы, к реалиям конца 1950-х - начала 1960-х гг. Концептуальная структура из работы «Мир восстановлен» была перенесена в две следующие работы, но с существенной корректировкой на особенности современной обстановки [8]. Именно поэтому, по мнению С. Гробарда, «Мир восстановлен» и две последующие должны изучаться вместе: «Некоторые из самых важных концепций [в них] брали свое начало в пространном, практически неторопливом исследовании дипломатии и политики в наполеоновскую эру, предпринятом Киссинджером» [3, р. 13].
1. Walker S. // Caldwell D., ed. Henry Kissinger, His Personality and Policies. Durham, 1983. P. 89.
2. Kissinger H. A World Restored: Metternich, Castlereagh and the Problems of Peace, 18121822. Boston, 1957.
3. Graubard S. Kissinger: Portrait of a Mind. N. Y., 1973. P. 14.
4. Давыдов Ю.П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С. 41-42.
5. Eldridge A. // Henry Kissinger, His Personality and Policies. P. 68.
6. Mazlish B. Kissinger. The European Mind in American Policy. N. Y., 1976. P. 155-156.
7. Bluemink G. Kissingerian Realism in International Politics. Political Theory, Philosophy and Practice. Amsterdam, 2000. P. 240.
8. Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок (анализ современных американских концепций). М., 2005. С. 72-73.
Поступила в редакцию 23.04.2006 г.
«УМИРОТВОРЕНИЕ И РЕФОРМЫ»: ТАМБОВСКАЯ ПОЛИЦИЯ НА ОХРАНЕ СТОЛЫПИНСКОГО АГРАРНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Н.В. Токарев
Tokarev N.V. “Reconciliation and reforms”: police of Tambov on the guard of Stolypin’s agricultural legislation. The paper is dedicated to identifying the role of Russian police in implementing agricultural reforms at the beginning of XX century. The author reveals the basic forms, scales and dynamics of the police repressive actions against peasants of Tambov protesting against Stolypin’s agricultural reform. Types of punishments involving the separation of a peasant from the family were the most effective for the “reconciliation” of peasantry. These sanctions broke the economical potential of a peasantry household and thus served as an effective way for intimidation of opponents of the state agricultural policy.
Реализация столыпинской аграрной политики в губерниях Черноземного Центра России не только способствовала определенному подъему сельского хозяйства, она вела к возникновению нового для российской деревни рода социальных конфликтов - между приверженцами общинных устоев и адептами участкового землевладения. Столыпинское землеустройство вело также к столкновению общинников с «землеустроителями»: чиновниками землеустроительных комиссий, землемерами, земскими начальниками - и в конечном итоге с полицейскими органами.
По нашим подсчетам, в ходе аграрного реформирования в Тамбовской губернии
произошло 94 выступления крестьян, примерно 25 % которых относятся к массовым. Столкновение с властными структурами на основе неприятия столыпинского аграрного законодательства в 36 случаях было индивидуальным. Группы крестьян (от 2 до 9) были замечены в сопротивлении проведению реформы в 34 эпизодах. Почти 30 % актов крестьянского противодействия относились к Борисоглебскому уезду, 18 % волнений происходили в Кирсановском уезде.
Самым значительным, получившим всероссийский резонанс выступлением против столыпинского землеустройства в Тамбовской губернии стали волнения лебедянских
