CC BY
129
Международные отношения. Политология. Регионоведение Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 2 (1), с. 315-320
УДК 329.3:297
ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ УЧАСТИЯ ШИИТСКОЙ ОБЩИНЫ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ЛИВАНА
© 2014 г. Н.А. Беренкова
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского natalia ,berenkova@gmail .com
Поступила в редакцию 21.03.2014
В современном Ливане шиитская община ведет активную борьбу за повышение своего статуса в рамках политической системы конфессионализма, сохранившейся со времен французского мандата. Укрепление позиций данной общины имеет как внутриполитические, так и внешнеполитические последствия для Ливана и региона. В статье освещаются основные этапы и формы участия шиитов в политической жизни страны.
Ключевые слова: Ливан, шиитский ислам, «Хизбулла», политический конфессионализм, политическая партия.
Основными ареалами проживания шиитов в Ливане являются район Джебель Амиль (ограниченный рекой Авали на севере и Г алилеей на юге) и северная часть долины Бекаа (в основном вокруг городов Хермель и Баальбек). Так как эти регионы не имеют общей границы, общины приобрели свои специфические региональные характеристики, а шииты Ливана никогда не составляли единого конфессионального блока. Оседлый образ жизни преобладал в районе Джебель Амиль, шиитские семьи работали на полях на благо землевладельцев, которые взамен обеспечивали им безопасность и урегулировали внутриобщинные споры. Шииты из долины Бекаа вели кочевой образ жизни, были менее зависимы от феодалов. Географическая принадлежность и различный политический опыт до сих пор играют большую роль в самоопределении ливанских шиитов.
В османский период в отличие от других конфессий Ливана шииты не могли рассчитывать на какие-либо внешние силы, которые гарантировали бы их интересы. Община занимала маргинальное положение, что объяснялось подозрительным отношением суннитского большинства и преобладанием сельскохозяйственного труда в жизни самих шиитов.
Самой древней формой политического лидерства в шиитской общине являлась власть кланов, присущая всему арабскому миру. Феномен, характерный для Ливана, - это система власти так называемых заимов. В оттоманский и мандатный периоды, а также первое время после обретения Ливаном независимости политическое представительство общин было исключительной привилегией заимов. Зуама1 имеет иерархичную структуру. Так, заим более
низкого уровня может быть вассалом другого заима и выражать его интересы на более низком уровне [1, р. 37]. Традиционно заимы черпали свое влияние из двух основных источников: сдача в наем земель и владение коммерческими предприятиями, где большинство рабочих составляли их вассальную базу. В Джебель Амиль и Бекаа роль зуамы различалась, и клановые лидеры этих двух регионов действовали независимо друг от друга.
После установления французского мандата стало очевидно, что именно участие в политических процессах поможет заимам сохранить лидерство. Во-первых, заим получал определенные административные ресурсы и мог поощрять своих сторонников и отказывать в некоторых услугах своим соперникам. Во-вторых, политическая маргинализация шиитской общины в Оттоманский период и появление возможности участия в политической жизни с приходом Франции стимулировали заимов к выполнению своих традиционных лидерских функций. В-третьих, престиж высоких правительственных постов мог соответствовать знатности родов. Клановые лидеры вынуждены были создавать тактические альянсы, чтобы не представлять друг другу угрозы на выборах. Эти союзы закреплялись династическими браками.
В середине ХХ в. зуама столкнулась со следующими видами угроз их доминированию в политической жизни шиитов.
1. Угрозы, исходящие от внутриконфессио-нальных противоречий в шиитской общине (места в парламенте, являющиеся показателем статуса клана, распределялись в соответствии с региональными квотами, что вызывало соперничество между представителями различных семей).
2. Угрозы от влиятельных политических деятелей из других общин Ливана (так, марони-ты получали большее количество мест в парламенте и более высокие посты в правительстве).
3. Угрозы от возникновения новых (незнатных) политических кандидатов (заимы рассматривали представительство в парламенте как свое наследственное право).
А уже в 1960-е гг. главным выразителем интересов шиитской общины в Ливане стали политические партии, развивающиеся тремя основными путями.
1. Блок, составленный из представителей традиционной аристократии, которые объединились для достижения конкретных политических целей.
2. Оформление вассальной базы политически активного индивида: остальные члены имеют ограниченное влияние на политику партии.
3. Партии, более или менее напоминающие западный образец: формально светские национальные или региональные объединения.
Отсутствие политических партий, которые могли получить широкую народную поддержку, свидетельствовало о том, что не-заим почти не имел возможности оказать влияние на ливанскую политику. Особенно эта тенденция прослеживалась в сельских районах, где проживала большая часть шиитской общины. Более того, избирательная система способствовала избранию двух или трех знатных людей от религиозной общины. Именно поэтому на первых порах шиитское участие в партиях было ограничено деятельностью отдельных заимов и их сотрудничеством с конкретными политическими блоками.
Политическая жизнь шиитов накануне гражданской войны связана прежде всего с участием в коммунистических и других левых партиях (в том числе палестинских) и сотрудничеством с христианскими партиями. Нужно отметить, что, сотрудничая с представителями христианской зуамы, шииты неохотно участвовали в союзах с суннитскими партиями [1, р. 89].
Гражданская война закрыла для шиитов множество возможностей в партийном строительстве. Нефункционирование правительства побуждало население концентрироваться вокруг своих общин. В политическом поведении шиитов произошли значительные изменения, однако эти процессы были обратными по отношению к другим общинам. Так, в период гражданской войны многие партии образовывали свои вооруженные отряды, милиции. У шиитов создание вооруженных отрядов предшествовало созданию партий, основанных на конфессиональном принципе.
Первая в истории ливанских шиитов попытка политической организации, основанной на конфессиональном принципе и созданной без участия зуамы, - это движение Харакат аль-махрумин (движение обездоленных). На его основе была создана первая шиитская партия АМАЛЬ (Афуадж аль-мукауама аль-любнания -бригады ливанского сопротивления). Партия стала ответом на неравномерность распределения власти в стране, пыталась обратить внимание на недостатки в социальном обеспечении шиитских районов. С помощью формирования вооруженных структур была сделана попытка создать альтернативу отсутствию безопасности на юге страны.
АМАЛЬ в своей программе провозглашает политическую систему конфессионализма «препятствием на пути к развитию и угрозой национальному единству» [2]. Важным элементом дискурса движения АМАЛЬ является подчеркивание роли Джебель Амиль в истории шиизма. Так, утверждается, что именно «адепты из Южного Ливана привнесли шиизм в Иран» [3, р. 127].
Партия АМАЛЬ не привлекла автоматически большинство политизированных шиитов. Однако несколько событий способствовали росту ее популярности в шиитской среде.
1. Вторжение израильских войск в Ливан в марте 1978 г., которые нанесли удар по господствующим в регионе палестинским группировкам. После этого вакуум был заполнен группировками АМАЛЬ.
2. Как это ни парадоксально, но исчезновение основателя АМАЛЬ Мусы ас-Садра в Ливии в 1978 г. способствовало развитию АМАЛЬ. Это событие резонировало в массовом шиитском сознании с исчезновением Двенадцатого Имама2.
3. И, наконец, Исламская революция в Иране дала толчок развитию шиитского самосознания, демонстрируя успешный пример, когда шиитская народная оппозиция смогла свергнуть несправедливый политический режим.
Шиитское сообщество в начале 1980-х гг. не было политически гомогенным. Некоторые требовали более радикальных действий, чем те, которые осуществляла АМАЛЬ, и партия вскоре столкнулась с возникновением отдельных внутрипартийных фракций. Во-первых, организации приходилось преодолевать множество идеологических разногласий, в частности относительно вопроса близости с Ираном. Несомненно, Иранская революция послужила вдохновляющим событием для всех шиитов, но и Муса ас-Садр и Набих Берри3 больше ассоциировали АМАЛЬ с интересами Сирии, чем Ира-
на. Не всем нравился светский подход к шиитским интересам в рамках ливанской системы. Этот фактор наряду со слабой организационной структурой АМАЛЬ приводил к тому, что многие выбирали иранскую модель политического активизма. Во-вторых, часть членов покинули партию из-за отрицания Набихом Берри Исламской национальной модели и его приверженности единству многоконфессиональной Ливанской Республики. В-третьих, многих возмутило участие Набиха Берри в Национальном Комитете спасения 1982 г. и тем самым его переговоры с Баширом Жмайелем4.
Все вышеперечисленные факторы послужили толчком к выделению из АМАЛЬ ряда под-группировок, сформировавших впоследствии движение «Хизбулла» (Партия Бога)5. Одной из основ стала организация «Ад-Дава», духовным лидером которой был Саид Мухаммад Хусейн Фадлалла, стоявший за рамками движения АМАЛЬ и всегда принадлежавший к более радикальному шиитскому исламистскому крылу. Если последователи Мусы ас-Садра признавали легитимность существования Ливанского государства, которое просто нуждается в реформах, то Хусейн Фадлалла и партия «Ад-Дава» отказывались признавать христианское управление над мусульманами в Ливане.
Сначала объединялись различные небольшие радикальные организации, чье формирование происходило на фоне учащающихся контактов с Ираном и которые по отдельности не могли противостоять натиску Израиля. Их объединяли три основные идеи: сопротивление израильской оккупации, ислам как полноценная программа, следование доктрине аятоллы Хо-мейни - вилайят аль-факих6.
«Хизбулла» в отличие от АМАЛЬ базировалась на первых порах в долине Бекаа: здесь Саид Аббас Аль-Мусави основал Исламский АМАЛЬ, большую часть которого составили члены клана Мусауи [1, р.113], многие представители партии «Ад-Дава» проживали в долине, а также было сильнее влияние Ирана после прибытия в Баальбек отрядов Корпуса стражей Исламской революции после израильского вторжения 1982 г.
«Хизбулла» создавалась как ответ на израильскую агрессию. В первые годы своего существования идеологи партии были больше обеспокоены военными проблемами, чем формулировкой четкой политической программы. По словам генсека «Хизбуллы» Хасана Насраллы, «не было никакого плана, кроме того, чтобы противостоять оккупации... Юг был оккупирован, то же самое было с Бейрутом, Горными областями и центральной и западной Бекаа. Ос-
тальная часть Ливана была под угрозой, так как никто не знал, когда вторжение прекратится. Мы думали так: дайте нам освободить нашу родину, а потом мы подумаем о политической системе» [4]. Подобные рассуждения наложили свой отпечаток на содержание программного документа партии - «Открытого письма». Движение выступает прежде всего против двух явлений: 1) существующего режима в Ливане, не гибкого, не подлежащего реформированию и потому нуждающегося в радикальном изменении, и 2) мировой системы империализма, враждебной исламу [5].
Оппозиция, не требующая изменений основ системы является, по мнению партийных идеологов того времени, просто формальностью, так как не может привести к существенному прогрессу в положении ливанского народа. Исходя из этого, «Хизбулла» до 1992 г. отказывалась быть частью этого режима и участвовать в деятельности правительства, так как участие означало бы согласие с существующим положением вещей.
Существование двух шиитских движений, представляющих различные методологии изменений и конкурирующие за влияние в одной общине, неизменно вело их к конфликту. Позиция АМАЛЬ более националистична и носит светский характер, в то время как «Хизбулла» ставит перед собой определенные наднациональные цели и сохраняет религиозную исламистскую составляющую. АМАЛЬ рассматривался как неотъемлемая часть ливанской политической системы, так как это движение в течение всей гражданской войны стремилось приспособиться к ней и тем самым оказывать влияние на политическую жизнь страны. Оба движения позиционировали себя как сопротивление израильской оккупации, однако АМАЛЬ был более умеренным. Период 1985-1987 гг. ознаменовался вооруженным конфликтом между двумя партиями, получившим название «война лагерей» (харб аль-мухиямат) и заключавшимся в противостоянии АМАЛЬ (при поддержке Сирии) и палестинских группировок в Ливане (поддерживаемых «Хизбуллой» и друзской Прогрессивно-социалистической партии Ливана). Эта внутриобщинная борьба привела к осложнениям на региональном уровне: соперничеству Ирана и Сирии. В 1988 г. стычки двух вооруженных партий в Южном Бейруте вынудили Сирию вмешаться. Желание «Хизбуллы» не допустить укрепления союза Сирии и АМАЛЬ, а также стремление самой Сирии установить близкие отношения с движением, ни при каких условиях не допускающим договор с Израилем, и обеспокоенность потерей контроля над уси-
ливающейся исламистской партией, привело к заключению тактического альянса между партиями при посредничестве Ирана и Сирии. АМАЛЬ и «Хизбулла» до сих пор остаются наиболее влиятельными шиитскими организациями в Ливане. Дифференцировать их влияние в шиитской общине достаточно сложно, ибо они последние 20 лет выступают почти всегда единым блоком.
Начиная с 1992 г. «Хизбулла» приняла решение участвовать в парламентской деятельности и рационализировала свою политическую программу, а в 2005 г. два официальных представителя «Хизбуллы» вошли в правительство Фуада Синьоры. Согласно статье Али Фаяда, главы Центра по изучению информации при «Хизбулле», после ухода израильских войск из Южного Ливана в 2000 г. все еще было невозможным стать частью ливанского правительства, хотя «движение сопротивления и получило моральный вес» [6, с. 3]. «Хизбулла» уже обладала сильными позициями, особенно в конфликте с Израилем, но не имела никакого влияния на администрирование государства. Поворотным моментом, который «вынудил» «Хизбуллу» побороться за места в правительстве, по словам Фаяда, стала Кедровая революция 2005 г., уход сирийских войск из Ливана и изменение баланса политических сил.
Ни одна из программ «Хизбуллы» на парламентских или муниципальных выборах не пропагандирует образование исламского государства в Ливане, в то время как лидеры партии сохраняют его в своем дискурсе. Фаяд формулирует новый термин, характеризующий политику «Хизбуллы»: «новый арабский политический рационализм», который преследует две цели: внутреннюю стабильность и общественное развитие [6, с. 4].
В 2009 г. «Хизбулла» выпустила новый политический документ (аль-вафика аль-сиясия ли Хизбулла) [7], даже беглый взгляд на который позволяет увидеть более развернутый, структурированный, менее эмоциональный подход. В нем Ливан определяется как родина для всех ливанцев в равной степени, которая должна иметь единую территорию, единую политическую систему и единые органы власти. Политическая система, основанная на конфессиональных принципах, отвергается как недемократическая и не учитывающая мнение большинства. Эта система должна быть упразднена в соответствии с Таифским соглашением. Но пока не создан специальный орган по реформированию политической системы, «фудаментальной основой управления Ливаном остается консенсусная демократия (димукратия аттавафикия)» [7].
В результате соглашений в Дохе в мае 2008 г. оппозиция (блок, включающий в себя АМАЛЬ и «Хизбуллу») получала 11 мест из 30 в правительстве, фактически право вето, а также стороны договаривались не покидать правительство и не препятствовать его работе [8]. Данное соглашение явилось «пакетной сделкой», характерной для многосоставных обществ [9], когда решения принимаются по нескольким вопросам путем взаимных уступок. Одновременно было решено не прибегать к использованию оружия в политических целях и распространить власть ливанского правительства на территорию всей страны, отказаться от принятия проекта избирательного закона Фуада Бутроса и передать его на повторное рассмотрение парламента.
Проблема избирательной системы и пропорциональности представительства во власти является одной из самых болезненных: последняя перепись населения проводилась в 1932 г. Однако демографический вопрос все же активно используется всеми общинами для политических спекуляций. Шиитская община, которая чаще всего определяется как наиболее крупная, в контексте политической системы представляет собой меньшинство. Многие решения правительства Фуада Синьоры партия рассматривала как «попытку большинства монополизировать процесс принятия решения» [6, с. 6]. Али Фаяд пишет в связи с этим, что «правление большинства создает нестабильный баланс сил и неспособно защитить интересы всех в долгосрочных проектах» [6, с. 7].
Принято считать, что от упразднения политической системы конфессионализма шиитская община только выиграет, так как обладает огромным демографическим потенциалом, однако можно констатировать, что сейчас на тактическом уровне «Хизбулла» и ее союзники выбрали путь консоциативной демократии и научились весьма продуктивно ее эксплуатировать. В долгосрочной же перспективе сохраняется линия на упразднение этой системы, дающей преимущество другим общинам. Несмотря на то что требование пересмотреть конфессиональное распределение власти является мощным инструментом политического торга, сохранение status quo на данный момент позволяет «Хизбулле» и ее союзникам монополизировать власть в самой шиитской общине.
Большое влияние на ливанскую политику окажет развитие событий в Сирии и способность «Хизбуллы» примирить свою региональную повестку с внутренними амбициями. «Хизбулла» сначала отрицала, что в Сирию были посланы ее бойцы: «руководство Сирии не так ослаблено, чтобы просить «Хизбуллу» о вои-
нах» [10]. Периодические столкновения на ливано-сирийской границе, взятие сирийскими повстанцами заложников, в том числе шиитов, не могли изменить выжидательной и рациональной позиции партии. Однако ситуация начала стремительно меняться весной 2013 г. Решение открыто выступить на стороне сирийского правительства далось руководству «Хизбуллы» непросто, так как последнее время партия все больше внимания уделяла внутренней политике. На данный момент самым эффективным примером участия подразделений «Хизбуллы» на стороне сирийской армии стали бои в городе Эль-Кусейр.
Участие в боевых действиях на территории соседней страны является непопулярным решением, угрожает позициям организации внутри страны и приводит к эскалации противоречий с рядом стран региона. В апреле 2013 г. «Хизбулла» впервые была включена в список террористических организаций арабской страны: согласно официальной версии Бахрейна, решение было принято на основании разведданных, полученных в Сирии, о готовящихся операциях в этой стране. А в июне Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) заявил о введении санкций против резидентов стран залива, поддерживающих любые контакты с «Хизбуллой».
Однако нужно отметить, что бои в Сирии представляют для «Хизбуллы» возможность усовершенствования тактики ведения военных операций, которая не отрабатывалась с ливаноизраильской войны 2006 г. Несмотря на попытки разделить свое военное и политическое крылья, в любом случае «Хизбулла» рискует самой возможностью сохранения своих арсеналов и политической мощи.
Таким образом, развитие шиитского политического сознания связано прежде всего с внешними воздействиями во второй половине XX в. До этого момента большую роль играли традиционные структуры лидерства зуамы. Ливанское общество и сегодня, несмотря на развитие многопартийной политической системы и возникновение политических групп, связанных определенной идеологией, все же обладает важной неформальной властной структурой, хотя она и не настолько влиятельна, как во времена своего расцвета. Интересным остается тот факт, что другие общины Ливана сохранили систему лидерства заимов. Необратимые изменения в роли шиитских заимов произошли в период гражданской войны, после нее они уже не могли претендовать на лидерство в общине. Шииты все больше стали выражать свою лояльность религиозным или светским партиям. В
частности, «Хизбулла», а до нее АМАЛЬ стали выполнять многие социальные функции государства, тем самым устанавливая своего рода социальный контракт с большой частью шиитской общины. В целом можно констатировать, что посредством парламентской и политической деятельности шиитам удалось улучшить свои политические возможности во внутренней политике Ливанской Республики. Кульминационной точкой для политического кризиса последних лет в Ливане и поворотной точкой в судьбе шиитской общины стали соглашения в Дохе о создании правительства национального единства, в котором преимущественно шиитская оппозиция получила право вето. Дальнейшие перспективы определяются в условиях турбулентности на Ближнем Востоке и кризиса в Сирии, традиционно являющейся союзником «Хизбуллы».
Примечания
1. Мн. ч. от заим - собирательное определение для системы кланового лидерства.
2. Мухаммад ибн аль-Хасан аль-Махди, двенадцатый шиитский имам. Согласно верованиям шиитов-двунадесятников, двенадцатый имам не умирал, а был сокрыт Богом, он является мессией и вместе с Иисусом вернется перед Страшным судом.
3. Набих Берри - ливанский политик-шиит, возглавляющий движение АМАЛЬ с 1980 г., спикер парламента с 1992 г.
4. Башир Жмайель - ливанский политик-маронит, член политбюро партии «Катаиб», избранный в 1982 г. Президент Ливана, убит до вступления в президентские полномочия.
5. Здесь и далее приводится арабская транслитерация, в том числе названия партии; также распространено написание «Хезболла».
6. Вилайят аль-факих - доктрина, сформулированная аятоллой Рухоллой Мусави Хомейни, которая заключается в необходимости управления общиной исламским законоведом в период сокрытия двенадцатого имама Махди.
Список литературы
1. Shanahan R. The Shi‘a of Lebanon Clans, Parties and Clerics. L.; N.Y.: Tauris Academic Studies, 2005.
2. Мисак харака АМАЛЬ (Устав движения
АМАЛЬ) / Афуадж аль-мукауама аль-любнания. URL: http://www.amal-movement.com/mithaq/index1.
htm (дата обращения: 29.04.2011).
3. Roschanack S.-E. Shi'ite Lebanon: Transnational Religion and the Making of National Identities. N.Y.: Columbia University Press, 2008.
4. Wärn M. The Voice of resistance: The Point of
View of Hezbollah.// Al-Mashriq. URL: http://
almashriq.hiof.no/lebanon/300/320/324/324.2/hizballah/ warn/index.html (дата обращения: 24.05.2011).
5. An Open Letter. The Hizballah Program// Stand
With Us. URL: www.standwithus.com/pdfs/flyers/
hezbollah_program.pdf (дата обращения 30.04.2011).
6. Фаяд, Али Хизбулла уа ад-дауля аль-любнания: ль-муваима бейна аль-истратиджия аль-ватания уа ад-дур аль-иклими / Мубадара аль-ислях аль-араби. Аурак аль-мутабаа аль-сиясия. № 11. Август 2006.
7. Альвафика ас-сиясия лиХизбулла 2009 // Аль-мукавама аль-исламийя фи Любнан. URL: http://www.moqawama.org/essaydetailsf.php?eid=16245 &fid=47 (дата обращения: 25.04.2012).
8. Doha Agreement On the Results of the Lebanese
National Dialogue Conference, 21 May, 2008 URL: http://peacemaker.un.org (дата обращения: 22.10.2013).
9. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование. М.: Аспект Пресс, 1997.
10. Хитаб уль-амин иль-ами лихизбулла фильма-сирати ль ашураийа фильдахия // альмувакама аль-исламийя фи любнан URL: http://ar.moqawama.org/ essaydetails.php?eid=22614&cid=138 (Дата обращения: 11.12.2011).
HISTORICAL FORMS OF THE SHIITE COMMUNITY PARTICIPATION IN LEBANESE POLITICAL LIFE
N.A. Berenkova
In today's Lebanon, the Shiite community struggles for raising its status on the political arena. At the same time, political life in Lebanon is guided by confessional principles that emerged during the French mandate. The strengthening of this community's position has both domestic and foreign policy consequences for Lebanon and the Middle East region. This article is aimed at showing some milestones and major forms of the Shiite community's participation in the political life of the state.
Keywords: Lebanon, Shiite Islam, Hizbullah, political sectarianism, political party.
References
1. Shanahan R. The Shi‘a of Lebanon Clans, Parties and Clerics. L.; N.Y.: Tauris Academic Studies, 2005.
2. Misak haraka AMAL' (Ustav dvizheniya AMAL') / Afuadzh al'-mukauama al'-lyubnaniya. URL: http://www.amal-movement.com/mithaq/index1. htm (data obrashcheniya: 29.04.2011).
3. Roschanack S.-E. Shi'ite Lebanon: Transnational Religion and the Making of National Identities. N.Y.: Columbia University Press, 2008.
4. Wärn M. The Voice of resistance: The Point of View of Hezbollah.// Al-Mashriq. URL: http:// alma-shriq.hiof.no/lebanon/300/320/324/324.2/hizballah/warn/ index.html (data obrashcheniya: 24.05.2011).
5. An Open Letter. The Hizballah Program// Stand With Us. URL: www.standwithus.com/pdfs/flyers/hez-bollah_program.pdf (data obrashcheniya 30.04.2011).
6. Fayad, Ali Hizbulla ua ad-daulya al'-lyubnaniya:
l'-muvaima bejna al'-istratidzhiya al'-vataniya ua ad-dur al'-iklimi / Mubadara al'-islyah al'-arabi. Aurak al'-mutabaa al'-siyasiya. № 11. Avgust 2006.
7. Al'vafika as-siyasiya liHizbulla 2009 // Al'-
mukavama al'-islamijya fi Lyubnan. URL: http://
www.moqawama.org/essaydetailsf.php?eid=16245&fid= 47 (data obrashcheniya: 25.04.2012).
8. Doha Agreement On the Results of the Lebanese
National Dialogue Conference, 21 May, 2008. URL: http://peacemaker.un.org (data obrashcheniya:
22.10.2013).
9. Lejphart A. Demokratiya v mnogosostavnyh obsh-chestvah: sravnitel'noe issledovanie. M.: Aspekt Press, 1997.
10. Hitab ul'-amin il'-ami lihizbulla fil'masirati l'
ashuraija fil'dahiya // al'muvakama al'islamijya fi lyubnan. URL: http://ar.moqawama.org/ essaydetails.
php?eid=22614&cid=138 (Data obrashcheniya:
11.12.2011).
