CC BY
70
УДК 316.4 ИСТОРИЧЕСКАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ РОССИЙСКОГО ПАТТЕРНА АЛКОГОЛИЗАЦИИ: ПРИМЕР СТУДЕНТОВ СПбГУ
Одинокова В.А.
В исследовании предпринята количественная оценка социальных детерминант молодежной алкоголизации. Анализ основан на результатах опроса 1276 студентов санкт-петербургского вуза, проведенного с использованием структурированного вопросника в 2006 году. Для оценки вклада социальных факторов в уровень алкоголизации использован линейный регрессионный анализ. Результаты статистической обработки показали, что механизм усвоения паттерна алкоголизации в виде приема больших доз крепких напитков и пива реализуется на уровне родительской семьи в процессе социализации. Результаты интерпретируются с позиции теории социального научения. Представленные данные показывают, что эффективные меры по профилактике пьянства должны проводиться в форме программ раннего вмешательства.
Ключевые слова: потребление алкоголя, пьянство, студенты, социальная детерминация, родительская семья, социальное научение.
THE HISTORICAL STABILITY OF THE RUSSIAN PATTERN OF ALCOHOL USE: THE CASE OF STUDENTS OF ST. PETERSBURG STATE UNIVERSITY
Odinokova V.A.
In the study we made a quantitative estimation of the social determinant of youth alcohol abuse. The analysis is based on a survey of 1276 students of the St.
Petersburg University, conducted using a structured questionnaire in 2006. To estimate the contribution of social factors in the level of alcohol use we used a linear regression analysis. Results of statistical analysis showed that the mechanism of absorption of pattern in the form of alcohol abuse taking large doses of liquor and beer is implemented at the parental family during childhood. The results are interpreted from the perspective of social learning theory. The data shows that the effective prevention of drunkenness should be in the form of early intervention programs.
Keywords: alcohol consumption, drunkenness, students, social determination, the parent family, social learning.
Введение
За последние более чем 100 лет уровень алкоголизации населения России оставался стабильно высоким или постоянно нарастал, несмотря на то, что характер воздействия социальных институтов контроля и социальных процессов, влияющих на алкопотребление, неоднократно менялся.
В научной литературе, затрагивающей проблемы потребления алкоголя, кроме уровня потребления, значительное внимание уделяется паттернам потребления алкоголя. Паттерны (образы, модели) потребления отражают веками формировавшиеся социальные нормы, «окружающие» потребление алкоголя. На эмпирическом уровне элементы паттерна алкоголизации операционализи-руются посредством индикаторов: доли абстинентов в популяции (или какой-либо её части); распределения потребления алкоголя внутри популяции по полу и возрасту; типов предпочитаемых алкогольных напитков; объема потребляемого алкоголя и др. [5].
Специфический российский паттерн потребления алкогольных напитков характеризуется эпизодическим приемом больших доз алкоголя, предпочтением крепких напитков слабоалкогольным, снисходительным отношением к мужскому пьянству и осуждением женского, сравнительно низкой долей абстинен-
тов в популяции и сравнительно высокой долей пьянствующих[1,3]. Это паттерн мало меняется с течением десятилетий и даже столетий [10]. Ситуация с употреблением алкоголя в России говорит о том, что в основе воспроизводства этого паттерна потребления лежат социально-психологические механизмы, которые никогда не бывают затронуты мерами государственного и экономического регулирования алкопотребления. Без ответа на вопрос о сущности этих механизмов невозможно определить потенциально эффективные направления контроля и профилактики злоупотребления алкоголя в России.
Популяционные исследования распространённости, паттернов потребления алкоголя и факторов их формирования проводятся в нашей стране крайне редко. Важнейшие их результаты, в контексте рассматриваемой проблемы, следующие. Анализ позитивного и негативного опыта алкоголизации в России и Финляндии, проведенный H.Mustonen [9] на основе популяционного исследования в Москве (1994), показал, что наиболее распространённым позитивным исходом алкоголизации в Москве воспринималось «более оптимистическое отношение к жизни», а в Финляндии - возможность «быть веселее в компании». Исследование, проведенное в 1999 году в Санкт-Петербурге по аналогичной методике [1], показало сходные результаты: в России алкоголь чаще субъективно способствовал у мужчин - выражению эмоций и разрешению трудных жизненных ситуаций, в Финляндии же мужчины при помощи алкоголя ощущали себя более коммуникабельными. В социально-статистическом исследовании, проведенном И.Н. Гурвичем, была показана модель реагирования увеличением пьянства на стресс политических изменений в России [3].
Таким образом, исследования показывают, что россиянам свойственно использование адаптогенных функций алкоголя, т.е. для регуляции собственного эмоционального состояния («социальный адаптоген»). Важной мотивационной основой пьянства в России является желание забыть о тяготах жизни и беспокойстве, связанном с будущим. Цитируемые исследования «приоткрывают
завесу» мотивационных факторов трансмиссии паттерна потребления алкоголя в России, но не собственно социально-психологических.
Конечно, социальные нормы потребления алкоголя (вместе с мотивами его потребления и ожидаемыми позитивными исходами алкоголизации) проделывают трансформацию, связанную с актуальными социальными процессами в стране. Так, статистические данные ВОЗ по России показывают, что с конца 90х - начала 2000-х гг. обнаруживается рост потребления пива и некоторое снижение объема потребления крепких напитков. Общий же уровень потребления алкоголя в виде чистого спирта при этом в 2000-х гг. остается высоким, с тенденцией к дальнейшему росту (благодаря пиву). Таким образом, пиво не столько замещает крепкие напитки, сколько дополняет их: основной объем алкоголя по-прежнему употребляется россиянами в виде крепких напитков. Таким образом, пивная тенденция захватывает Россию, однако в плане объема потребляемого чистого спирта она не способна поколебать позиции крепких алкогольных напитков, что свидетельствует об устойчивости традиционного паттерна потребления алкоголя [6].
Молодежь в результате интенсивно протекающих процессов социализации оказывается наиболее склонной к принятию новых ролевых моделей. Поэтому она рассматривается как такая группа населения, которая наиболее чувствительная к современным тенденциям глобализации и культурного обмена, влиянию рекламы алкогольной продукции.
В данной статье нами предпринят анализ детерминации элементов двух основных элементов паттерна молодежной алкоголизации: типа предпочитаемого напитка и объема потребления алкоголя (рассчитанного на основе частоты и разовой дозы приема алкоголя). Эти элементы паттерна можно считать одними из важнейших, по крайней мере, в контексте последующего формирования негативных социальных и медицинских последствий употребления.
Материалы и методы
Студенческое исследование было проведено в 2006 г. на квотной выборке студентов Санкт-Петербургского государственного университета (N=1276). Выборка была реализована в 2 этапа: на первой ступени - сплошная факультетов СПбГУ и курсов обучения. На второй ступени выборка была пропорциональной несистематической - опрашивались по 25 человек с каждого курса на каждом факультете, присутствующих в аудиториях на дату проведения исследования. Сбор данных был выполнен в рамках проекта «Образ жизни и здоровье студентов» (общее руководство: декан факультета психологии СПбГУ, кандидат психол. наук, доцент Л.А. Цветкова; научное руководство: доктор пси-хол. наук, профессор И.Н. Гурвич).
Гипотеза: паттерн алкоголизации, связанный с потреблением больших объемов крепких напитков, подвержен культурной трансмиссии и заучивается детьми в процессе наблюдения за родительским поведением.
Зависимые переменные
Для оценки паттерна алкоголизации студентов использовался частотноколичественный подход, рекомендованный ВОЗ для применения в исследованиях уровня и факторов алкоголизации [8]. Он заключается в серии вопросов, оценивающих: опыт проб алкоголя в течение жизни (отражает и уровень абстиненции в популяции), в течение 12 месяцев, предшествовавших опросу, долю употреблявших отдельные алкогольные напитки (пиво, вино, крепкие напитки) в течение 12 месяцев, предшествовавших опросу. Непосредственно для оценки объема потребления алкоголя респондентам задавались вопросы о частоте (в днях) и обычной разовой дозе (в мл, переводившиеся в привычные, общеупотребительные меры объема) употреблявшихся в последние 12 месяцев алкогольных напитков.
На этапе статистического анализа был выполнен расчет объема алкоголя, потребляемого респондентами в год, в мл чистого спирта, как в виде отдельных напитков, а также суммарно - в виде всех напитков. Именно эти расчетные
данные (годовой уровень потребления чистого спирта в виде пива, вина, крепких напитков) в представленном анализе являлись зависимыми переменными.
Независимые переменные
Основной независимой переменной в анализе выступает характеристика связанного с алкоголем поведения, свойственного родителям респондентов в период времени до начала обучения респондента в университете. Ретроспективная «алкогольная характеристика» отца и матери осуществлялась с помощью шкалы, где респонденту предлагалось выбрать наиболее подходящий вариант для описания алкоголизации отца и матери (таблица 1). Интерпретация категорий шкалы осуществлялась в терминах трехстадийной модели течения алкоголизма [2].
Таблица 1
Шкала оценки характера употребления алкоголя родителями респондента
Оценка респондентом характера употребления алкоголя отцом/матерью: варианты ответов Интерпретация категории шкалы
Полный отказ от употребления алкогольных напитков Абстиненция
Употребление алкоголя крайне редко, в исключительных случаях Нормативное употребление алкоголя
Ранее употреблял/а алкоголь в большом количестве и/или часто, но затем полностью прекратил/а употребление Алкоголизм П-Ш ст. (ремиссия)
Употреблял/а алкоголь практически ежедневно, но в небольшом количестве Алкоголизм III ст.
Были периоды ежедневного употребления алкоголя, сменявшиеся периодами полного отказа от него Алкоголизм II ст. (запойное пьянство)
Влияние иных, кроме алкогольного поведения родителей, факторов детского и подросткового возраста на формирование паттерна алкоголизации оценивалось с помощью серии вопросов, относившихся к довузовскому периоду жизни респондента, и включающих следующие темы: воспитание в неродной семье или государственном учебно-воспитательном учреждении, обсуждение с родителями опасности употребления алкоголя, отношение сверстников к упот-
реблению алкоголя, профилактические мероприятия антиалкогольной направленности в школе. Поскольку уровень и характеристики потребления алкоголя в значительной степени зависят от социально-структурных переменных, в анализе детерминации связанного с алкоголем поведения возникает необходимость их контроля. Для этого в качестве независимых переменных в анализ были введены социально-демографические характеристики (пол, возраст, наличие брачного партнера - в зарегистрированном или незарегистрированном браке), трудовая занятость (вторичная - помимо обучения в вузе), место проживания (один или в семье - родительской или брачного партнера), этническая принадлежность респондентов.
Анализ данных
С использованием статистического пакета для социальных наук SPSS 13.0 были построены линейные регрессионные модели, предсказывающие значения зависимых переменных всем набором перечисленных независимых переменных. Отдельные модели были построены для годового уровня употребления пива, вина и крепких напитков. Данный вид анализа помог установить вклад социальных факторов в формирование актуального «алкогольного поведения» с учетом предпочитаемого вида напитка. Расчеты были проведены отдельно для мужчин и женщин. Поскольку модели употребления алкоголя родителями являются взаимно коррелирующими, каждая из этих моделей вводилась в регрессионное уравнение отдельно, в виде дихотомической переменной. Рассчет всех возможных вариантов влияния показал, что только употребление алкоголя в виде запойного пьянства («были периоды ежедневного употребления алкоголя, сменявшиеся периодами полного отказа от него») оказывает значимое влияние на уровень актуальной алкоголизации студентов, поэтому далее мы приводим регрессионные уравнения только с этой моделью поведения.
Результаты
Респонденты представлены молодыми людьми преимущественно в возрасте до 19 лет (59,2%); две трети (68,9%). Лишь незначительное число имеет постоянного партнера, с которым проживают в зарегистрированном или незарегистрированном браке (6,1%). Треть студентов (29,4%) проживают одни, чуть более четверти работают параллельно с обучением в вузе (26,0%). Большинство студентов (86,4%) относят себя к русской национальности.
Доля абстинентов среди студентов достигает 16%. Первая проба алкоголя среди обследованного контингента состоялась, как правило, в возрасте 11-13 лет (29%) и 14-16 лет (42%). В течение последнего года алкоголь употребляли 83,5% студентов. Если рассмотреть распространённость употребления алкоголя за последний год по отдельным видам напитков, наиболее распространено употребление вина (75%), менее распространено употребление пива (56%) и крепких напитков (50%). Вино чаще предпочитается девушками (употребляли 79,4% девушек против 63,9% у юношей), пиво и крепкие напитки - юношами (69,6% и 59,1% юношей соответственно против 49,3% и 45,8% у девушек).
Годовой объем потребления алкогольных напитков (по медиане) достигает 2,8 литра абсолютного алкоголя на душу (4,6 литров у юношей, 2,2 литра у девушек). Юноши употребляют вдвое больше абсолютного алкоголя, чем девушки за счет большего объема потребления пива и крепких напитков, а вот девушки основной объем алкоголя употребляют в виде вина.
В большинстве (75%) родительских семей студентов хотя бы изредка проводились профилактические беседы относительно вреда употребления алкоголя, причем чаще - с юношами. Менее 10% студентов воспитывались в неродной семье или в государственном учебно-воспитательном учреждении. Большинство были участниками профилактических программ антиалкогольной направленности в школе (70%). Среди школьных друзей респондентов преобладало безразличное (44,7%) или положительное (29,3%) отношение к употребле-
нию алкоголя. Отрицательное отношение друзей к потреблению алкоголя было более распространено у респондентов женского пола.
Преобладающая модель «алкогольного» поведения родителей - это крайне редкое употребление (отмечалось студентами у 84,3% матерей и 63,8% отцов). Полный отказ от употребления (абстиненция) также чаще отмечался у матерей (9,8% против 4,1% у отцов). У отцов, по сравнению с матерями, чаще наблюдались такие модели алкогольного поведения, как ежедневное употребление алкоголя в небольших количествах (алкоголизм III ст.) (14,4% против 3,5%) и периоды ежедневного употребления, сменявшиеся периодами полного отказа, интерпретируемые как алкоголизм II ст. или запойное пьянство (13,3% против 2,1%).
Регрессионный анализ показал следующее (таблица 2). Влияние на годовой объем потребления пива у мужчин оказали факторы (в порядке значимости согласно бета-коэффициенту) актуального проживания в одиночку, пьянства отца, отсутствия профилактических программ в школе и пьянства матери. Влияние на годовой объем потребления пива у женщин оказали факторы одобрительного отношения к потреблению алкоголя друзей и пьянство матери. На годовой объем потребления вина у мужчин больше влияют отсутствие профилактических программ, актуальная трудовая занятость помимо обучения в вузе и более младший возраст. У женщин на потребление вина оказал некоторое влияние фактор одобрительного отношения к потреблению алкоголя сверстниками. На годовой объем потребления крепких напитков у юношей влияли отсутствие профилактических программ, пьянство обоих родителей, младший возраст. У женщин факторами потребления крепких напитков выступает воспитание в неродной семье или государственном учреждении, одобрение алкоголизации сверстниками и отсутствие профилактических программ антиалкогольной направленности в школе.
Таблица 2
Результаты регрессионного анализа
Предикторы Мужчины Женщины
В t В t
Регрессионная модель для предсказания объема потребления пива, мл. абс. спирта в год. AdjustedR Square: 0,176(мужчины); 0,059(женщины)
Возраст -0,051 -0,71 0,065 1,07
Есть партнер -0,007 -0,10 0,048 0,82
Проживает один/одна 0,225*** 3,33 0,060 1,02
Русская национальность 0,003 0,04 0,051 0,88
Место воспитания - неродная семья или учреждение 0,018 0,26 -0,024 -0,40
Обсуждение вреда злоупотребления алкоголем в семье -0,135 -1,94 -0,022 -0,38
Участник профилактических мероприятий в школе -0,151* -2,23 -0,097 -1,62
Отношение сверстников 0,243 3,57 0,233*** 3,97
Трудоустроен/а 0,027 0,40 0,111 1,79
Употребление алкоголя отцом - запойное пьянство 0,184* 2,58 -0,024 -0,39
Употребление алкоголя матерью - запойное пьянство 0,145* 2,17 0,128* 2,08
Таблица 2. Окончание
Мужчины Женщины
В t В t
Регрессионная модель для предсказания объема потребления вина, мл. абс. спирта в год. AdjustedR Square: 0,076 (мужчины); 0,017(женщины)
Возраст -0,165* -2,09 0,040 0,84
Есть партнер -0,008 -0,1 -0,044 -0,93
Проживает один(на) 0,018 0,23 -0,028 -0,59
Русская национальность -0,060 -0,81 0,040 0,88
Место воспитания - неродная семья или учреждение -0,105 -1,36 0,059 1,29
Обсуждение вреда злоупотребления алкоголем в семье -0,054 -0,71 -0,051 -1,08
Участник профилактических мероприятий в школе -0,196** -2,64 -0,063 -1,34
Одобрение употребления алкоголя друзьями 0,120 1,60 0,110* 2,38
Трудоустроен/а 0,181* 2,35 0,088 1,84
Употребление алкоголя отцом - запойное пьянство 0,029 0,37 -0,082 -1,68
Употребление алкоголя матерью - запойное пьянство -0,040 -0,54 0,031 0,65
Регрессионная модель для предсказания объема потреб. крепких напитков, мл. абс. спирта в год. Adjusted R Square: 0,196(мужчины); 0,067(женщины)
Возраст -0,180* -2,41 -0,106 -1,74
Есть партнер -0,001 -0,01 -0,023 -0,40
Проживает один(на) 0,029 0,41 -0,031 -0,54
Русская этническая группа 0,024 0,34 -0,036 -0,63
Место воспитания - неродная семья или учреждение 0,024 0,32 0,202*** 3,44
Обсуждение вреда злоупотребления алкоголем в семье -0,114 -1,58 -0,067 -1,14
Участник профилактических мероприятий в школе -0,279*** -3,93 -0,141* -2,38
Одобрение употребления алкоголя друзьями 0,131 1,84 0,146* 2,51
Трудоустроен/а -0,009 -0,11 0,049 0,81
Употребление алкоголя отцом - запойное пьянство 0,184* 2,47 -0,061 -0,98
Употребление алкоголя матерью - запойное пьянство 0,179* 2,56 0,006 0,09
* p<0.05, ** p<0.01, *** p<0.001
Наилучшее качество соответствия регрессионных моделей (Adjusted R Square) отмечается в отношении объема потребления пива и крепких напитков мужчинами: 18% и 19% вариации зависимой переменной объясняются выбранными независимыми переменными. Мы рассматриваем данный показатель как высокий, поскольку потребление алкоголя - это сложный вид социального поведения, формируемый комплексом биопсихосоциальных факторов предрасполагающего и способствующего уровней, которые все, естественно, не могут быть учтены в рамках отдельной статистической модели.
Качество соответствия регрессионных моделей в отношении объема потребления пива и крепких напитков женщинами варьирует в пределах 6-7%. В целом, это говорит о том, что характер алкоголизации женщин в большей степени формируется гендерно-специфическими факторами, которые в данном анализе не учитывались.
Обсуждение результатов
Модель потребления алкоголя российскими студентами сегодня приближается к западноевропейской и выражается в предпочтении слабоалкогольных напитков. Обращает на себя внимание популярность вина - напитка в России в целом мало потребляемого. Так, статистические данные ВОЗ о продажах алкоголя населению говорят о том, что 63% алкоголя в России употребляется в виде крепких напитков, 33% - в виде пива, и только 1% в виде вина. В Европейском регионе в виде вина употребляется значительно больше алкоголя - 26% от объема всего спирта, потребляемого населением [7]. Таким образом, на фоне российского населения студенты отличаются большим предпочтением вина. Если говорить о характере этого потребления, то, конечно, оно вполне социально приемлемое, умеренное, о чем свидетельствуют его небольшой, в среднем, объем. Например, согласно данным ВОЗ, употребление алкоголя на душу населения в возрасте 15 лет и старше в РФ составило, на конец 2005 г., почти 16 литров чистого спирта. На этом фоне 2,8 литров в год, потребляемые студентами, выглядят более чем скромно.
Установление характера потребления алкоголя, в т.ч. симптомов алкоголизма у родителей респондентов представляет собой сложную методическую задачу. В пользу достоверности оценки распространенности запойного пьянства у родителей (13% среди отцов и 2% среди матерей) могут говорить популяционные данные о распространённости алкоголизма, но они очень ограниченны. Так, по данным популяционного опроса, проведенного в Новосибирске в 2006-2007 гг. среди населения в возрасте 45-69 лет 19.2% среди мужчин и 1.4% среди женщин имели симптомы алкоголизма [4]. По данным ВОЗ на 2003 г. распространённость «тяжелого эпизодического пьянства» среди населения России составила 15,7% среди мужчин и 2,9% среди женщин [7]. Эти оценки сходны с полученными нами ретроспективными данными о родителях респондентов, что свидетельствует в пользу надежности последних.
Влияние возраста на годовой объем потребления крепких напитков юношами может объясняться фактором селекции: тяжело пьющие молодые люди в более старших возрастных группах «вымываются» из студенческой популяции, проще говоря, оказываются исключенными из вуза. Отчетливое влияние профилактических программ также может быть вызвано этим фактором (более низкая посещаемость таких занятий алкоголизирующимися школьниками, которые демонстрируют более высокие уровни алкоголизации и в студенческие годы), поскольку отсутствуют хоть какие-то опубликованные данные об эффективности широкомасштабных антиалкогольных профилактических программ, реализованных в Санкт-Петербурге.
Нормы потребления алкоголя жестко регулируются гендерными ожиданиями. Женщинами «предписано» употреблять меньше алкоголя, чем мужчинам, и употреблять слабоалкогольные напитки, но не крепкие. Именно поэтому рост объема потребления алкоголя у женщин происходит при условиях нарушения процесса формирования гендерных норм - т.е. при материнском пьянстве или одобрительном отношении к употреблению алкоголя среди сверстников, а также в условиях воспитания вне родительской семьи. Последнее, по-
видимому, само по себе препятствует формированию адекватных для данного общества норм гендерного поведения. В качестве основного результата проведенного анализа, подчеркнем, что влияние пьянства родителей, но не умеренного потребления или абстиненции, на предпочтение напитков и объемы их потребления детьми, прослеживается даже на этапе вторичной социализации.
Заключение
Межпоколенная трансмиссия норм алкоголизации осуществляется в отношении приема больших доз крепких напитков и пива, и только у мужской части молодежи, т.е. она гендерно специфична. Рост предпочтения вина вызван иными процессами - модой, глобализацией, культурным обменом, образами современного киноискусства и др. К этим влияниям оказались более чувствительны девушки, но не в силу какой-то особенной сензитивности к процессам глобализации, а поскольку «винная» западноевропейская модель потребления алкоголя не противоречит глубоким гендерным нормам потребления алкоголя в России, согласно которым женщина потребляет слабоалкогольные напитки в незначительных дозах. Восприимчивость женщин к «мужским» моделям алкогольного поведения происходит в том случае, если в их детском и подростковом опыте сложились условия, препятствующие формированию традиционных гендерных норм потребления алкоголя.
Модели алкогольного поведения перенимаются юношами у обоих родителей, причем пьянство родителей способствует большим объемам актуального потребления пива и крепких напитков юношами, но не потребления вина. Приведенные данные демонстрируют трансмиссию традиционного российского паттерна потребления алкоголя путем социального научения, причем с использованием ролевых моделей, прежде всего, родительской семьи. Таким образом научение тому, «что и как употреблять» включено в процесс социализации. Представленные данные убедительно показывают, что эффективные меры по профилактике пьянства должны проводиться в форме программ раннего вме-
шательства, ориентированных, прежде всего, на семьи, где один или оба родителя злоупотребляют алкоголем.
Ограничением данных выводов является тот факт, что исследованием проведено на студенческой выборке - достаточно однородной в отношении социального статуса респондентов. Факторы формирования сензитивности к влиянию ролевых моделей у различных социально-статусных групп населения должны стать перспективным направлением дальнейшего изучения факторов и потенциально эффективных направлений контроля алкоголизации населения России.
Список литературы
1. Г орячева Н. Особенности опыта алкоголизации в России и Финляндии // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004, т. VII, вып. 3. C. 182191.
2. Сегал Б.М. Алкоголизм. Клинические, социально-психологические и биологические проблемы. / Под ред. Федотова Д.Д. М. Медицина: 1967. 578 с.
3. Употребление алкоголя в России: история, статистика, психология / Гурвич И.Н., Горячева Н.А., Левина О.С., Мустонен Х., Одинокова В.А., Пак-касвирта Т., Русакова М.М., Симпура Ю. СПб. Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2008. 184 с.
4. Bobrova N., West R., Malyutina D., Malyutina S. Bobak M. Gender Differences in Drinking Practices in Middle Aged and Older Russians // Alcohol and Alcoholism. 2010.Vol. 45, No. 6, pp. 573-580.
5. Demystifying Russian Drinking: Comparative Studies from the 1990s. / Eds.: Simpura J., Levin B.M. Helsinki: Stakes, 1997. 226 p.
6. Global Information System on Alcohol and Health (GISAH). http://apps.who.int/globalatlas/default.asp (accessed 20.09.2011).
7. Global status report on alcohol and health. WHO Press, Geneva, 2011. http://www.who.int/substance_abuse/publications/global_alcohol_report/en/ (accessed 20.09.2011).
8. International Guide for Monitoring Alcohol Consumption and Related
Harm. World Health Organization 2000.
http://whqlibdoc.who.int/hq/2000/WH0_MSD_MSB_00.4.pdf (accessed
20.09.2011).
9. Mustonen H. Positive and negative experience related to drinking, Moscow, 1994 // Demystifying Russian Drinking: Comparative Studies from the 1990s. / Eds.: Simpura J., Levin B.M. Helsinki: Stakes, 1997. pp. 125-148.
10. Segal B.M. Drinking patterns and alcoholism in Soviet and American societies: A multidisciplinary comparison // Psychiatry and psychology in the USSR / Eds.: S.A. Corson, E. O’Leary Corson. NY.; L.: Plenum Press, 1976. pp. 181-265.
References
1. Goryacheva N. Zhurnal sotsiologii i sotsial'noj antropologii, Vol. VII, Issue 3 (2004): 182-191.
2. Segal B.M. Аlkogolizm. Klinicheskie, sotsial'no-psikhologicheskie i biolo-gicheskie problem [Alcoholism. Clinical, socio-psychological and biological issues]. Ed. Fedotov D.D. Moscow. Meditsina. 1967. 578 p.
3. Gurvich I.N., Goryacheva N.A., Levina O.S., Mustonen KH., Odinokova V.A., Pakkasvirta T., Rusakova M.M., Simpura Y. Upotreblenie alkogolya v Rossii: istoriya, statistika, psikhologiya [Alcohol consumption in Russia: history, statistics, psychology] St.Petersburg. S.-Peterb. State University. 2008. 184 p.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Одинокова Вероника Александровна, руководитель направления «Инновационные программы и фандрайзинг» Региональной общественной организации социальных проектов в сфере благополучия населения «Стеллит», соискатель
Социологический институт Российской Академии Наук
ул.7-я Красноармейская, д.25/14, г. Санкт-Петербург, 190005, Россия
verony1@yandex. ru
DATA ABOUT THE AUTHOR
Odinokova Veronika Aleksandrovna, Head of Innovation programs and Fundraising, Regional Non-Governmental Organization of Social Projects in Sphere of Population’s well-being “Stellit”, Degree applicant
Sociological Institute of Russian Academy of Sciences
25/14, 7 Krasnoarmeiskaya str., Saint-Petersburg, 190005, Russia
verony1@yandex. ru
Рецензент:
Гурвич Иосиф Наумович, главный научный сотрудник Сектора социологии девиантности и социального контроля Социологического института РАН, доктор психологических наук, профессор
