CC BY
0Леонтьев Я.В., Лившин А.Я
235
УДК 930
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-10-235-238
Дата поступления (Submitted) 11.10.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 21.10.2024
ЯРОСЛАВ ВИКТОРОВИЧ ЛЕОНТЬЕВ
доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры истории государственного и муниципального управления факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова.
Россия, 119234, Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4.
e-mail: leoyar@mail.ru
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВИЧ ЛИВШИН
доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории государственного и муниципального управления факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова.
Россия, 119234, Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4.
e-mail: livshin@spa.msu.ru
Историческая руморология: итоги и возможные перспективы
исследовательского подхода
Аннотация. Изучение курсировавших в прошлом слухов стало заметным направлением в исследованиях по социально-политической истории. В статье подводятся основные итоги применения руморологического подхода к рассмотрению политической истории и указывается перспективное, по мнению авторов, направление его дальнейшего развития. Констатируется правильность сосредоточения на анализе слуха как самоценного исторического факта без попыток доказательства его соответствия реальной действительности. Подчеркивается применимость руморологической оптики не только к ситуациям исторических транзитов или кризисов, но и к периодам стабильного существования институционально организованных обществ. Делается вывод о перспективности соединения потенциалов исторической руморологии и исторической семиотики.
Ключевые слова: руморология, историческая семиотика, открытое общество, Avital Ronell, Б.И. Ко-лоницкий, В.Б. Аксенов
Historical rumology: results and possible prospects of the
research approach
JAROSLAV VIKTOROVICH LEONTIEV
Doctor in History, Associate Professor, Professor, Department of History of State and Municipal Management, Faculty of Public Administration,
Lomonosov Moscow State University.
Russian Federation, 119234, Moscow, Lomonosovsky Prospekt, 27-4. e-mail: leoyar@mail.ru
ALEXANDER YAKOVLEVICH LIVSHIN
Doctor in History, Professor, Professor, Department of History of State and Municipal Management, Faculty of Public Administration,
Lomonosov Moscow State University.
Russian Federation, 119234, Moscow, Lomonosovsky Prospekt, 27-4. e-mail: livshin@spa.msu.ru
Abstract. The study of rumors circulating in the past has become a prominent area in research on socio-political history. The article summarizes the main results of the application of the rumorological approach to the consideration of political history and indicates the promising direction of its further development, according to the authors. It is stated that it is correct to focus on the analysis of rumors as a valuable historical fact in itself without trying to prove its compliance with reality. The applicability of the rumorological optics is emphasized not only to situations of historical transits or crises, but also to periods of stable existence of institutionally organized societies. The conclusion is made about the prospects of combining the potentials of historical rumorology and historical semiotics.
Keywords: rumorology, historical semiotics, open society, Avital Ronell, B.I. Kolonitsky, V.B. Aksenov
Начальной датой формулирования румо-рологии (от английского слова rumor - «слух», в смысле «толк», «пересуда», «сплетня») как особой области гуманитарного знания можно считать употребление этого понятия американской исследовательницей, занимающейся литературной критикой, философией и психоанализом, А. Ронелл в середине 1980-х гг. применительно к интерпретациям лингвистических аспектов коммуникаций [1]. Причем данный термин был употреблен ей как прилагательное, которое по контексту не требовало каких-либо дополнительных комментариев, оно сразу и точно передавало авторские мысли. Вместе с тем исследования слухов как важнейшего инструмента формирования массовых настроений имели место и прежде, другое дело, что до работы А. Ронелл не было произнесено слово, которое столь емко обозначило данное междисциплинарное пространство гуманитарного знания.
Если говорить об историческом аспекте ру-морологии, то в России внимание к влиянию слухов на социально-политические процессы исследователи стали проявлять буквально в начале постсоветского периода. Первой такой работой стала вышедшая в середине 1990-х гг. небольшая брошюра И.В. Побережникова [2]. Круг историков, интересующихся руморологией, стремительно расширялся. Определенной вехой в изучении слухов как важнейшего фактора формирования общественных настроений, особенно в переломные эпохи, стал сборник статей под редакцией И.В. Нарского [3]. Во втором десятилетии XXI в. и позже вышло значительное количество работ, в которых рассматривается фактор слухов. Тогда же предпринимаются попытки методологического [4; 5; 6] и историографического [7; 8] обобщения отечественных наработок в области исторической руморологии.
То есть налицо экстенсивное расширение поля руморологического изучения прошлого. В связи с этим возникает потребность подвести некоторые промежуточные итоги данного направления и поразмышлять о возможных перспективах анализа слухов в целях реконструкции прошлого. И на этот счет можно сделать
следующие замечания.
Во-первых, преимущественным трендом руморологических фокусировок стал анализ именно воздействия слухов, а не поиск ответов на вопрос, насколько те или иные проговаривавшиеся в разных сообществах предположения, версии, допущения и даже «абсолютно верные» эксклюзивные данные соответствуют или, напротив, не соответствуют действительности. При этом не идет речи об отказе от исследовательской руморологической оптики в режиме верификации, использования данного специфического вида нарративов для уточнения тех или иных непроясненных фактов, что иногда вполне успешно работает [9]. Однако такой подход является все же вторичным. Это и понятно: слухи, как правило, концентрируются вокруг событий (состоявшихся или несостоявшихся), которые слабо освещены в источниках и которые поэтому сложно подвергаются реконструкции, заслуживающей доверия. Интерпретации слухов в таком случае рискуют сами превратиться в слишком уж некорректные допущения или в откровенные домыслы. Поэтому перенос акцента с попыток выяснить, правомерен ли слух или нет, на оценку слуха именно как определенного факта, который уже сам по себе заслуживает внимания как значимый маркер исторического момента, представляется совершенно верным исследовательским ходом. Если в некой ситуации в каком-то сообществе курсируют слухи, пусть даже и не соответствующие действительности, они, тем не менее, формируют определенную социально-психологическую реальность, которую нельзя недооценивать.
Во-вторых, в отечественных (как, впрочем, и в зарубежных) исследованиях, обращающихся к исторической руморологии, закрепилось мнение, что слухи присущи либо нестабильным периодам, либо закрытым (в большей или меньшей степени) обществам, а в пространстве институционально отрегулированной публичной политики, демократических традиций, информационной транспарентности и правовой культуры почвы для слухов, как правило, нет. Данное мнение представляется не вполне корректным.
Леонтьев Я.В., Лившин А.Я
237
Действительно, в иерархически организованных и закрытых политических системах налицо благодатная почва для разного рода домыслов, которые транслируются в коммуникационные практики и активно задействуются формально организованными сообществами (например, политическими партиями, медийными предприятиями или бизнес-структурами), а также способствуют образованию сообществ неформальных (клубов, досуговых объединений, группировок по интересам среди работников по местам их занятости или просто соседей). Тем более провоцируют слухи периоды нестабильности - войны, политические кризисы и нестроения, смены режимов. Однако потребность в некоем кулуарном обмене мнениями, доверительной передаче «своим» какой-то «закрытой» информации свойственна психологии вне зависимости от того, в каком социально-политическом пространстве живет человек. Другое дело, что в открытых в попперовском понимании обществах слухи из индивидуальных практик превращаются в целенаправленно воспроизводимую информационную продукцию в ситуациях информационных специальных акций (как, например, в американском политическом детективе 1970-х гг. Ф. Нибе-ла и Ч. Бейли «Семь дней в мае»), в электоральные периоды или просто в целях рекламы для продвижения товаров и брендов. Причем соответствующее практическое учебное пособие вышло даже в России [10].
Наконец, в-третьих. На фоне растущей популярности руморологического взгляда в прошлое возникает естественная потребность в более сложных объяснительных схемах, нежели простые констатации того, о чем люди нашептывали друг другу и что это значило. Слух по определению предполагает деформализацию коммуникации, ее доверительность (пусть часто и постановочную, целенаправленно репрезен-
Литература и источники
тируемую). А значит, руморология может быть ключом к не всегда явственно просматриваемым закономерностям или к фактам, которые могут быть нащупаны лишь, что называется, по касательной, пусть и не в качестве доказанных, а просто допускаемых. Для этого требуется стыковка руморологии с какой-то иной методологией. В качестве результативного примера подобной гибридизации можно назвать восприятие слухов в точки зрения исторической семиотики в трудах Б.И. Колоницкого [11] и В.Б. Аксенова [12; 13] (который развивает подход Б.И. Колоницкого на практически том же историческом материале). Так, например, Б.И. Колоницкий в указанной работе обходит неразрешимый вопрос, была ли дискредитация верховной власти накануне Февральской революции организованным проектом (то есть, иначе говоря, являлось ли падение монархии в России все-таки результатом заговора) или же результатом спонтанного нарастания политического кризиса. Автор работает с символами дискредитации, и в эту категорию вписываются слухи, порожденные диффамационными приемами и одновременно подстегивающие их, делающие такие пропагандистские акции все более и более радикальными. В.Б. Аксенов анализирует более широкий руморологический контекст [12]. Представляется исключительно перспективным предпринятая им попытка соединения руморологии и семиотики на примере возникновения целого спектра патриотических нарративов на фоне кризиса, а затем и деконструкции официального патриотического мифа [13].
Как методологический прием историческая руморология, безусловно, состоялась и демонстрирует свою результативность. Но в настоящее время требуется ее дальнейшее развитие путем соединения с другими подходами к изучению прошлого.
1. RonellA. Street Talk // Studies in 20th & 21st Century Literature. 1986. Vol. 11. Issue 1. P. 105-131.
2. Побережников И.В. Слухи в социальной истории: типология и функции: по материалам восточных регионов России XVIII-XIX вв.). Екатеринбург: Банк культурной информации, 1995. 58 с.
3. Слухи в России XIX-XX веков. Неофициальная коммуникация и «крутые повороты» российской истории: сборник статей / Под ред. И.В. Нарского и др. Челябинск: Каменный пояс, 2011. 3б8 с.
4. Егоров А.К. Слухи как объект исторического исследования // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2015. Т. 2. № 3. С. 7-10.
5. Осетрова Е.В. Парадокс слухов: доверие vs. недостоверность // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. 2015. № 4 (34). С. 131-135.
6. Гайлит О.А. Исследовательские возможности слухов и проблемы их изучения в работах современных историков // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 4 (20). С. 45-52.
7. Осетрова Е.В. Слухи в современной социокультурной среде: историографический обзор // Антропологический форум. 2011. № 15. С. 55-82.
8. Гэрасуди М.К. Слухи как источник исторического исследования: опыт историографической систематизации // Клио. 2021. № 7 (175). С. 19-35.
9. Андреев Д.А. Правительственная «перемена» 15 августа 1903 года в зеркале руморологии // Вестник Нижегородского университета имени Н.И. Лобачевского. 2011. № 2. Ч. 1. С. 208-215.
10. Борисова Е.Г., Василенко С.А. Основы руморологии. Теория и практика управления слухами: учебное пособие для магистратуры. М.: Флинт; Наука, 2014. 128 с.
11. Колоницкий Б.И. «Трагическая эротика»: образы императорской семьи в годы Первой мировой войны. М.: Новое литературное обозрение, 2010. 664 с.
12. Аксенов В.Б. Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции (1914-1918). М.: Новое литературное обозрение, 2020. 992 с.
13. Аксенов В.Б. Война патриотизмов: пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи. М.: Новое литературное обозрение, 2023. 488 с.
References
1. Ronell A. Street Talk // Studies in 20th & 21st Century Literature. 1986. Vol. 11. Issue 1. P. 105-131.
2. Poberezhnikov I.V. Sluhi v social'noj istorii: tipologiya i funkcii: po materialam vostochnyh regionov Rossii XVIII-XIX vv.) [Rumors in social history: typology and functions: based on materials from the eastern regions of Russia (XVIII-XX centuries)]. Ekaterinburg: Bank kul'turnoj informacii Publ., 1995. 58 p.
3. Sluhi v Rossii XIX-XX vekov. Neoficial'naya kommunikaciya i "krutye povoroty" rossijskoj istorii: sbornik statej [Rumors in Russia in the 20th-20th centuries. Unofficial communication and "sharp turns" in Russian history: a collection of articles] / Pod red. I.V. Narskogo i dr. Chelyabinsk: Kamennyj poyas Publ., 2011. 368 p.
4. Egorov A.K. Sluhi kak ob"ekt istoricheskogo issledovaniya [Rumors as an object of historical research]. Uchenye zapiski Petroza-vodskogo gosudarstvennogo universiteta [Scientific notes of Petrozavodsk State University]. 2015. Vol. 2. No. 3. Pp. 7-10.
5. Osetrova E.V. Paradoks sluhov: doverie vs. nedostovernost' [The Rumor Paradox: Trust vs. Unreliability]. Vestnik Krasnoyarskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. V.P. Astaf'eva. 2015. No. 4 (34). Pp. 131-135.
6. Gajlit O.A. Issledovatel'skie vozmozhnosti sluhov i problemy ih izucheniya v rabotah sovremennyh istorikov [Research possibilities of rumors and problems of their study in the works of modern historians]. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Istoricheskie nauki". 2018. No. 4 (20). Pp. 45-52.
7. Osetrova E.V. Sluhi v sovremennoj sociokul'turnoj srede: istoriograficheskij obzor [Rumors in the modern socio-cultural environment: a historiographical review]. Antropologicheskij forum [Anthropological forum]. 2011. No. 15. Pp. 55-82.
8. Gerasudi M.K. Sluhi kak istochnik istoricheskogo issledovaniya: opyt istoriograficheskoj sistematizacii [Rumors as a source of historical research: an experience of historiographic systematization]. Klio. 2021. No. 7 (175). Pp. 19-35.
9. Andreev D.A. Pravitel'stvennaya "peremena" 15 avgusta 1903 goda v zerkale rumorologii [The Government "Change" of August 15, 1903 in the Mirror of Ruturology]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta imeni N.I. Lobachevskogo. 2011. No. 2. Part 1. Pp. 208-215.
10. Borisova E.G., Vasilenko S.A. Osnovy rumorologii. Teoriya i praktika upravleniya sluhami: uchebnoe posobie dlya magistratury [Fundamentals of Ruturology. Theory and Practice of Rumor Management: A Study Guide for Master's Degree]. Moscow, Flint; Nauka Publ., 2014. 128 p.
11. Kolonickij B.I. "Tragic Erotica": Images of the Imperial Family During the First World War. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 2010. 664 p.
12. Aksenov V.B. Sluhi, obrazy, emocii. Massovye nastroeniya rossiyan v gody vojny i revolyucii (1914-1918) [Rumors, images, emotions. Mass sentiments of Russians during the years of war and revolution (1914-1918)]. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 2020. 992 p.
13. Aksenov V.B. Vojna patriotizmov: propaganda i massovye nastroeniya v Rossii perioda krusheniya imperii [War of Patriotisms: Propaganda and Mass Sentiments in Russia During the Collapse of the Empire]. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 2023. 488 p.
© «Клио», 2024 © Леонтьев Я.В., Лившин А.Я., 2024
