CC BY
62
УДК 36(470.21):316.52
Ж.Э.Каспарьян
ИСТОРИЧЕСКАЯ РЕТРОСПЕКТИВА ИССЛЕДОВАНИЙ ПРОБЛЕМЫ РАЗРАБОТКИ И РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В УСЛОВИЯХ КОЛЬСКОГО СЕВЕРА: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
Аннотация
Представлена ретроспектива научных исследований, посвященных вопросам создания и развития социальной инфраструктуры Кольского Севера. Выделены основные социально-экономические и демографические особенности региона, требующие нового научного осмысления исторического опыта разработки адекватной социально-экономической политики. Обоснована необходимость дальнейших исследований исторической ретроспективы данного вопроса с целью изучения опыта строительства и развития социальной инфраструктуры на Кольском Севере, обладающем большими потенциальными возможностями для своего развития и развития всей страны.
Ключевые слова:
история социально-экономической политики, социальная инфраструктура, Кольский Север.
Zh.E.Kasparyan
RETROSPECTIVE STUDIES ON THE DEVELOPMENT OF SOCIAL POLICY IN THE CONTEXT OF THE KOLA NORTH: THE PROBLEM SETTING
Abstract
The article presents retrospective research on the development of social infrastructure in the Kola North. The main socio-economic and demographic characteristics of the region that require new scientific understanding of the historical experience of the development of an adequate socio-economic policies are presented. The necessity of further researches of historical retrospectives and experience of social infrastructure construction and development in the Kola North, what has great potentials for development and for the development of the whole country is founded.
Key words:
history of socio-economic policies, social infrastructure, the Kola North.
Начало нового века стало временем реальных качественных трансформаций в вопросах отношения Российского государства к арктическим территориям, связанным с необходимостью усиления геополитических позиций страны в этом регионе. Пришло и понимание того факта, что отстаивание стратегических интересов РФ в Арктике невозможно без решения массы накопившихся за последнее время и остающихся до сих пор нерешенными социально-экономических проблем. В сентябре 2008 г. президентом Российской Федерации Д.А.Медведевым были рассмотрены и утверждены «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 г. и дальнейшую перспективу» как основополагающий документ, где северные территории страны рассматриваются как резерв не только для настоящего, но и будущего развития российской государственности, как стратегическая ресурсная база страны, обеспечивающая её социально-экономическое развитие на длительную перспективу [Основы..., 2008]. В данном документе обозначены основные задачи и меры по реализации государственной политики Российской Федерации в Арктике, среди которых особо отметим необходимость «изучения
влияния на здоровье населения вредных факторов окружающей среды, выработку требований по охране здоровья населения и полярников, обоснование комплекса мероприятий, направленных на оздоровление среды обитания населения и профилактику заболеваний» [Там же].
Научное обоснование комплекса мероприятий по оздоровлению среды обитания населения арктических регионов должно быть направлено на решение глобальной задачи формирования социально ориентированной инфраструктуры обеспечения жизнедеятельности населения в экстремальных условиях Севера. Для решения данной задачи необходимо разработать комплекс научно обоснованных и эффективных мероприятий социальной политики, целевым образом направленных, в том числе, если не на устранение, то, по меньшей мере, на снижение влияния негативных региональных гетерогенных факторов на население, присущих Крайнему Северу как специфической среде обитания и жизнедеятельности человека. Таким образом, актуальной задачей формирования социальной политики в регионах Арктики становится задача создания системы различного рода мероприятий, эффективно компенсирующих проживающему здесь населению неблагоприятные условия среды обитания.
Глобальность поставленной задачи предъявляет целый ряд требований к ее изучению и решению. Именно поэтому, возможно, настал момент для научного переосмысления имеющегося в этой области национального, а, возможно, и международного опыта и более пристального изучения истории освоения Крайнего Севера с точки зрения строительства, формирования и модернизации на этой территории социально ориентированной политики и инфраструктуры жизнеобеспечения населения. Справедливости ради надо отметить, что в настоящее время этим вопросам посвящен целый ряд научных публикаций и диссертационных работ. Однако, несмотря на рост научного интереса к данной проблеме, научное сообщество продолжает отмечать, с одной стороны, имеющийся недостаток публикаций по данной тематике, с другой, - фрагментарность представленной научной информации. Это положение вполне объяснимо с точки зрения целого ряда обстоятельств, на наш взгляд, существенно затрудняющих проведение научных исследований по данной проблеме. Представляется, что эти обстоятельства необходимо проанализировать несколько подробнее.
Во-первых, Север России чрезвычайно обширен: он занимает 11 млн км2 и составляет около 70% территории нашей страны. В эту экономико-географическую зону полностью или частично входят 27 субъектов РФ: 6 республик, 3 края, 10 областей и 8 автономных округов; кроме того, на территории Российского Севера сконцентрировано две трети ресурсного потенциала Российской Федерации.
Во-вторых, северные территории в основной своей массе - это территории активной экономической деятельности в сфере добычи полезных ископаемых и биоресурсов. Доля Севера в национальном производстве выглядит следующим образом: здесь добывается 93% природного газа, около 80% нефти, 100% алмазов, кобальта, платины, молибдена, апатитового концентрата, 90% меди, никеля, 66% золота, половина деловой древесины и рыбной продукции [Север ..., 2004].
В-третьих, зона Севера была и до сих пор остается малозаселенной зоной страны, однако при этом 7.4% населения страны, проживающего здесь, обеспечивает производство 25% валового внутреннего продукта страны и 60% её совокупного экспорта.
В-четвертых, Север РФ представляет собой крайне неоднородную территорию, где административно--территориальные единицы (имеются в виду субъекты РФ)
существенно различаются и по природным условиям, и по степени освоенности, и по структуре населения, и по степени удаления от центральных областей.
Последнее обстоятельство, на наш взгляд, требует существенного сужения рамок проводимых исследований хотя бы до уровня субъектов Федерации, за исключением, может быть, тех из них, которые посвящаются различного рода сравнительному анализу сопоставимых объектов или систем. При этом отметим, что в последнее время в научной «северной» литературе наблюдается рост числа исследований, посвященных проблемам развития отдельных северных территорий, например, Европейского Севера России. Однако исследователи часто расходятся в понимании того, какие именно субъекты Федерации в него включать, а какие - нет.
Не вдаваясь в территориально-географическую полемику, согласимся с позицией О.Л.Петряковой, которая рассматривает Европейский Север России как регион, территориально охватывающий Архангельскую и Мурманскую области, Ненецкий автономный округ, республики Коми и Карелия, а также Вологодскую область1 [Петрякова, 2003].
Особенности Европейского Севера заключаются в том, что, с одной стороны, это регион, освоенный в наибольшей степени, с другой - территория, характеризующаяся относительно более благоприятными климатическими условиями и меньшей удаленностью от центральных областей России. Данное обстоятельство формирует определенные преимущества этого региона по сравнению с другими «северами», а также по определенным параметрам позволяет проводить межрегиональные сопоставления входящих в него субъектов, поскольку разброс климатических и геофизических характеристик на данной территории сравнительно невелик.
Сложность и многоаспектность социальных проблем заставляют исследователей еще больше ограничивать рамки проводимых исследований и фокусировать научное внимание на изучении особенностей развития отдельных субъектов Российской Федерации. Именно поэтому представляется необходимым ограничиться в нашем случае территорией Мурманской обл., поскольку этот субъект Федерации обладает рядом специфических особенностей, связанных с одной стороны, с его современными тенденциями социально-экономического развития, а с другой - с историческими объективными процессами его заселения и промышленного освоения.
Обзор публикаций, посвященных проблемам формирования адекватной и эффективной социально-экономической политики в Мурманской области современного этапа, позволяет сделать вывод, что большая часть их посвящена анализу текущей ситуации, несколько меньше - периоду активных социально-экономических трансформаций.
Исследователи отмечают, что на этапе социально-экономического перехода отсутствие государственного интереса к проблемам северных регионов, а также несистемность и фрагментарность мер разрабатываемой и реализуемой социально-экономической политики привели к резкому ухудшению положения населения и фактически стимулировали массовый выезд людей с северных территорий. Как
1 О.Л.Петрякова отмечает, что «Вологодская область только географически относится к Северу, исторически все демографические процессы, как и процессы развития области, шли по нехарактерному для «северов» сценарию; отличие состоит в том, что это староосвоенная территория с относительно стабильным населением».
следствие, вынужденная массовая миграция населения привела к росту социального напряжения, повышению социальных рисков, снижению степени социальной безопасности, качества жизни и уровня трудового потенциала, а также к целому ряду других негативных социально-экономических последствий.
Применительно к ситуации, сложившейся в Мурманской обл., можно выделить целый ряд негативных медико-демографических особенностей, требующих разработки адекватных мер социальной политики, на некоторых из которых представляется необходимым остановиться несколько подробнее.
Подробный анализ миграционных процессов, происходящих в Мурманской обл., позволяет сделать вывод, что регион в настоящее время представляет собой фактически «средоточие острых социальных проблем» [Кудрявцев, 2007]. С данным положением нельзя не согласиться в силу ряда следующих положений.
Во-первых, регион характеризуется чрезвычайно высокой (если не экстремальной) скоростью процесса депопуляции. Напомним, что в конце 1960-х гг. по плотности и численности населения Кольский Север занимал первое место среди других полярных районов страны (на тот период здесь проживало более половины населения полярной зоны СССР). Современные процессы депопуляции позволяют говорить о том, что область находится в состоянии глубочайшего демографического кризиса: только за последние 20 лет (1992-2012) область потеряла более 30% населения, и, согласно данным современной официальной статистики, тенденции к улучшению ситуации на данный момент не наблюдается.
Более того, выполненный нами прогноз численности населения на период 2012-2022 гг. показывает и дальнейшее его вероятное снижение в ближайшую декаду еще на 20% (рис.).
Фактическая и прогнозная численность населения Мурманской обл., 1992-2024 гг. (данные Госкомстата РФ, авторский прогноз выполнен в комплексной среде моделирования AnyLogic®, подробнее см. [Каспарьян, 2013])
Процессы депопуляции северных регионов имеют ряд негативных особенностей. Например, для Европейского Севера характерна ситуация, когда регионы теряют в основном население трудоспособных возрастов (и моложе) гораздо интенсивнее, чем лиц пенсионного возраста [Кудрявцев, 2007]. Это не только усугубляет современные ярко выраженные тенденции к преждевременному постарению северного населения, но и существенно меняет его половозрастную структуру и приводит к ухудшению качества трудового потенциала.
Процесс снижения качества трудового потенциала, в свою очередь, сказывается на экономике региона: для Мурманской обл. характерна высокая дефицитность кадров, позволяющая говорить о кадровом голоде и поднимать вопрос о кадровой безопасности, практически неактуальный, например, для городов федерального значения. Среди основных причин оттока населения с Севера выделяют неудовлетворенность заработной платой, продовольственным обеспечением, решением жилищных проблем и качеством медицинского обслуживания [Кудрявцев, 2007; Гущина, Положенцева, 2013].
Второй по значимости причиной депопуляции в Мурманской обл. является отрицательное сальдо рождаемости и смертности населения. Для Мурманской обл. на протяжении последних декад характерны низкие уровни рождаемости, не соответствующие половозрастной структуре населения. Только в последнее время наметилась положительная тенденция к повышению уровня рождаемости, связанная, возможно, с принятием интенсивных мер поддержки рождения второго и последующих детей на государственном уровне.
Что касается показателей смертности в Мурманской области, то детальное изучение их этиологической структуры обнаруживает, что на втором месте, после сердечно-сосудистых заболеваний, занимающих соответственно первое, находится смертность по причине несчастных случаев, травм и отравлений. Напомним, что в «нормальной» структуре смертности2 на втором месте «должна» находиться смертность по причине заболеваний онкологической этиологии (проще говоря - смертность от злокачественных опухолевых процессов) (Подробнее о структуре смертности в Мурманской обл. см. [Проблема инвалидности., 2010: 56-57]).
Кроме того, половозрастная структура смертности населения Мурманской обл. характеризуется сверхсмертностью мужчин трудоспособного возраста [Петрякова, 2003; Горчакова, 2010]. Отметим также, что официальная статистическая информация об инвалидности и смертности населения в Мурманской области заставляет сомневаться в ее корректности и, вероятно, требует процедуры верификации. Причины некорректности официальной статистической информации, собираемой и обрабатываемой в РФ, более подробно изложены в работах [Иванова, 2001; Малева, Васин, 2001].
Трансформации российского общества негативным образом сказались на и так немалой естественной ограниченности ряда ресурсов, необходимых для оптимизации жизнедеятельности в условиях Севера. В итоге в Мурманской обл. это привело к росту безработицы и демографической нагрузки на
2 Под «нормальной» структурой смертности мы понимаем структуру смертности относительно благополучного в демографическом отношении населения, т.е. населения с высокой ожидаемой продолжительностью жизни.
трудоспособное население, повышению социальной напряженности, росту заболеваемости, хронизации болезней, росту инвалидности и смертности, а также к снижению доходов населения. Особые опасения вызывает отмечаемый рост инвалидности и заболеваемости детского населения Мурманской обл., характеризуемый одновременным неуклонным повышением
распространенности практически всех классов болезней и бремени заболеваний [Проблема инвалидности..., 2010], что позволяет рассматривать детское население Севера как особую группу риска [Клюкина, 2004].
В исследовании демографических особенностей Мурманской обл. на этапах социально-экономических трансформаций [Каспарьян, 2008] показано, что «ответы» населения региона на этапы этих преобразований характеризуются более выраженной и резкой реакцией, что позволяет сделать вывод о большей уязвимости населения этого северного региона к действию негативных социально-экономических факторов. Однако нельзя при этом не отметить, что для региона характерен и более высокий адаптивный потенциал населения, о чем свидетельствует сравнительно быстрое снижение темпов депопуляции региона при улучшении социально-экономического положения его жителей [Каспарьян, 2008]. Последнее обстоятельство дает возможность надеяться, что адекватность и своевременность предпринимаемых мер социально-экономической политики в этом регионе может довольно быстро сказаться на улучшении положения населения.
Однако что касается ретроспективы изучения отдельных аспектов социальной политики в регионах Крайнего Севера, то в ней наблюдается та же упомянутая выше фрагментарность и недостаточность научных работ. Исследователи отмечают следующие наиболее проблемные места реализуемой в настоящее время социальной политики.
Мурманская обл., как и другие регионы Европейского Севера с развитой промышленностью, нуждается в особом внимании со стороны системы профилактической медицины, поскольку здесь годами формировались обширные области антропогенных загрязнений - зоны экологического бедствия или чрезвычайной экологической ситуации [Калабин, 1994]. Работами исследователей было доказано, что заболеваемость населения, проживающего в зоне промышленных предприятий Мурманской обл., в 1,5-2,5 раза выше, чем в отдаленных от промышленных предприятий районах [Величковский, Чащин, 1986]. Были выявлены и причины более высокой заболеваемости населения Мурманской обл., проживающего и работающего в условиях холода [Чащин, 1988; Чащин, Величковский, 1989; Чащин, Деденко, 1990].
Среди наиболее острых социальных проблем, требующих своевременного и немедленного решения, отметим как наиболее острые, следующие:
резкое ускорение процесса постарения населения региона на фоне совершенно не приспособленной к нуждам пожилого населения социальной инфраструктуры;
динамика ожидаемой продолжительности жизни, которая до 2002 г. и у мужчин и у женщин была существенно выше средней по РФ, однако на рубеже 2002-2003 гг. резко снизилась и до настоящего времени остается ниже средней по стране;
относительно низкий уровень рождаемости и высокая доля детей, рождающихся с врожденными аномалиями [Проблема инвалидности., 2010: 54-69];
отсутствие в регионе и, в особенности, в отдельных городах и районах области развитой системы обслуживания семей с младенцами и детьми раннего возраста (в настоящее время система характеризуется приоритетом деятельности медицинских служб и недостаточной степенью социальной поддержки благополучных молодых семей с маленькими детьми) [Клюкина, 2004];
рост инвалидности населения на фоне одновременного утяжеления бремени заболеваний и роста скрытой инвалидности при недостаточно развитой системе социальной стационарной и амбулаторной защиты и обслуживания людей с инвалидностью [Проблема инвалидности., 2010];
отсутствие в регионе системы профилактики заболеваемости и инвалидности, в том числе системы программ комплексной профилактики профессиональной заболеваемости и инвалидности.
Все вышесказанное позволяет согласиться с выводами работы [Верещагин, 2011], где особо отмечено, что социально-экономическая политика, проводимая в северном регионе, должна иметь выраженную демографическую направленность, а совершенствование системы жизнеобеспечения населения на Севере является значимым фактором социального развития [Федоров, 2007], позволяющим сохранить население и обеспечить его нормальное воспроизводство.
Таким образом, современные исследования, посвященные социально-экономической политике в регионах Европейского Севера РФ и, в частности, на Кольском Севере, в достаточной степени, на наш взгляд, описывают текущую ситуацию, обосновывают задачи по улучшению положения населения и предлагают способы их решения. При этом объем научных работ, посвященных данной тематике, весьма впечатляет.
Однако, несмотря на обилие научных публикаций, возникает вопрос, почему все же до настоящего момента существенного улучшения социально-демографической ситуации в регионе не наблюдается, а программы по ее улучшению признаются мало- или неэффективными, несмотря на все применяемые меры и целевые программы федерального и регионального уровня.
На наш взгляд, в такой тупиковой ситуации целесообразно обращаться к историческому опыту, который, применительно к Мурманской обл., очевидно доказывает, что в этом регионе возможно быстрое и эффективное решение демографических и социально-экономических проблем. Об этом говорит скорость развития региона в период его индустриального освоения, когда всего лишь за период 1926-1939 гг. население Кольского полуострова выросло с 32 тыс. до 291 тыс. чел., т.е. более чем в 8 раз.
Несмотря на тот факт, что развитие системы социальной инфраструктуры в период активного индустриального освоения региона носило все же догоняющий, а не опережающий характер, тем не менее, до начала трансформационного периода, т.е. до начала реформ 1990-х гг. в регионе была выстроена такая система жизнеобеспечения населения, которая, по меньшей мере, могла обеспечивать воспроизводство её человеческого потенциала. Поэтому, с нашей точки зрения, особый научный интерес в настоящее время может представлять изучение истории вопросов научного обоснования необходимости развития социальной инфраструктуры жизнеобеспечения населения Мурманской обл. с учетом достижений и анализа ошибок предшествующих лет.
Однако проведенный анализ научных публикаций, касающихся вопросов истории развития социальной сферы, ограничившись, допустим, рамками Европейского Севера России, показывает, что территория Кольского полуострова, или, опираясь на принципы современного административно -территориального деления, Мурманская обл., нередко «выпадает» из рамок исследований, посвященных Европейскому Северу. Так, например, история формирования и развития системы подготовки работников службы социальной защиты в России в целом и Архангельской обл. как регионе Севера подробно отражены в работах историка В.В.Тевлины. Довольно объемный труд, посвященный развитию системы детского призрения на Европейском Севере, в котором представлена и обоснована периодизация процесса развития системы социальной защиты детей с выделением преобладающих форм и методов ее реализации, принадлежит Л.В.Хотемовой [2003]. Однако и в этой работе Кольский Север отдельно как регион не представлен.
В исторической ретроспективе вопросы разработки отдельных направлений социальной политики на Кольском Севере представлены фрагментарно - и с точки зрения охвата социальных проблем, и с точки зрения исторических периодов. Так, например, диссертация А.М.Вязьмина [1993] отражает историю развития и региональные особенности социальной политики в сфере охраны здоровья населения северного края в период 1929-1936 гг., т.е. на этапе первых пятилеток, когда Мурманская обл. входила в состав Архангельской губернии. Данная работа впервые вопросы медицинского обеспечения спецпереселенцев рассматривает в контексте исследований социальных проблем процесса колонизации Северного края.
Кроме того, необходимо отметить работы, посвященные вопросам становления и развития системы общественного дошкольного воспитания на Кольском Севере в период 1925-1991 гг., где подробно исследованы историко-культурологические и социально-педагогические условия зарождения дошкольного воспитания на Мурмане, региональные особенности становления системы общественного дошкольного воспитания, динамика развития сети дошкольных учреждений и организационной структуры управления и методической помощи [Головина, 2007].
Вопросы развития социальной инфраструктуры - систем образования и здравоохранения - в целях обеспечения колонизации Мурманского края во второй половине XIX - первой трети XX вв. довольно подробно освещены в диссертации Е.А.Ореховой [2009: 178-204].
Таким образом, как справедливо замечает Л.В.Хотемова, попытки детального рассмотрения проблемы социальной защиты детей с конкретизацией категорий и способов оказания помощи в отечественной историографии единичны [Хотемова, 2003].
Кроме того, можно отметить, что в историографии вопросов создания и развития социальной инфраструктуры Кольского края практически отсутствуют работы, посвященные проблеме социального призрения (позже - системы социальной защиты и обеспечения) людей с инвалидностью и пожилых граждан. Таким образом, приходится констатировать, что процессы создания и исторического развития социальной инфраструктуры Кольского Севера представлены в отечественной историографии фрагментарно и, возможно, требуют более пристального внимания историков.
В связи с этим представляется необходимым более тщательное исследование исторической ретроспективы данного вопроса с целью изучения опыта строительства и развития социальной инфраструктуры на Кольском Севере, обладающем большими потенциальными возможностями как для своего развития, так и для развития всей страны. Очевидно, что этот опыт может и должен быть переосмыслен для максимального использования имеющегося здесь гуманитарного и социально-экономического потенциала в целях разработки системной, непротиворечивой и, самое главное, эффективной модели реализации социально-экономической политики, направленной на улучшение условий жизни и труда северян.
Список литературы
Величковский Б.Т., Чащин В.П. Здравоохранение и некоторые гигиенические проблемы трудовой деятельности в северных и восточных районах СССР // Вопросы медицинской географии Севера. 1986. № 14. С. 3-9.
Верещагин А.И. Гигиеническая оценка загрязнений среды обитания и состояние здоровья населения, проживающего в районе размещения горнохимического комплекса на Крайнем Севере: дис. ... канд. мед. наук: 14.00.07. СПб., 2011. 157 с.
Вязьмин А.М. Региональные особенности социальной политики в сфере охраны здоровья населения (на материалах Северного края, 1929-1936 гг.): автореф. дис. ... канд. мед. наук: 07.00.10; 05.26.02. Архангельск, 1993. 24 с.
Головина Б.Г. Становление и развитие системы общественного дошкольного воспитания на Кольском Севере: 1925-1991 гг.: дис. ... канд. пед. наук: 13.00.01. Мурманск, 2007. 184 с.
Горчакова Т.Ю. Зависимость смертности населения трудоспособного возраста в промышленных городах от специфики градообразующих предприятий (на примере Мурманской области): автореф. дис. ... канд. биол. наук: 14.02.04. М., 2010. 24 с.
Гущина И.А., Положенцева О.А. Некоторые аспекты социальной жизни в оценках и представлениях жителей Российской Арктики (по материалам социологических опросов населения Мурманской области) // Интернет-портал журнала «Арктика и Север». 2013. URL: http://narfu.ru/aan/SF/2013/%D0%93%D1%83%D1%89%D0%B8%D0%BD%D0%B 0%20%20%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D 1%86%D0%B5%D0%B2%D0%B0%20.pdf (дата обращения: 25.04.2014).
Иванова А.Е. Продолжительность жизни, свободной от инвалидности, в России и за рубежом: проблемы сравнительного анализа // Федеральный образовательный портал «Экономика, Социология, Менеджмент». 2001. URL:, http://ecsocman.edu.ru/images/pubs/ 2006/08/04/0000282939/011 .IVANOVA.pdf, (дата обращения: 23.03.2007).
Калабин Г.В. Экология и охрана природы Кольского Севера. Апатиты, 1994. С.54-57.
Каспарьян Ж.Э. Системно-динамическая модель инвалидизации населения Мурманской области: сопоставление эмпирических и фактических результатов // Теория и практика системной динамики: материалы докл. V Всероссийской науч. конф. (25-29 марта 2013 г., Апатиты). Апатиты: КНЦ РАН, 2013. С. 21-22.
Каспарьян Ж.Э. Динамика медико-демографических показателей населения Мурманской области на этапе рыночных трансформаций // Социальная и демографическая цена перехода (Карапетяновские чтения): тезисы докладов междунар. науч. конф. Ереван: Limush, 2008.C. 150-156.
Клюкина Э.С. Ресурсный потенциал молодой семьи в условиях Кольского Севера: дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04. СПб, 2004. 197 c.
Кудрявцев В.А. Миграционные процессы в районах Европейского Севера России: дис. ... канд. экон. наук: 08.00.05. М., 2007. 136 с.
Малева Т.М. Васин С.П. Инвалиды в России - узел старых и новых проблем // Pro et contra. 2001. № 3. URL: http://www.carnegie.ru/ru/pubs/procontra/v6n3-05.pdf (дата обращения: 04.02.2010).
Орехова Е.А. Колонизация Мурманского берега Кольского полуострова во второй половине XIX - первой трети ХХ вв.: дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. СПб, 2009. 311 с.
Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу: утв. Президентом Российской Федерации Д.Медведевым 18 сент. 2008 г. Пр-1969. // Российская газета. 2009. URL: http://www.rg.ru/2009/03/30/arktika-osnovy-dok.html (дата обращения: 25.04.2014).
Петрякова О.Л. Статистический анализ демографической ситуации Европейского Севера РФ: дис. ... канд. экон. наук: 08.00.12. М., 2003. 205 с.
Проблема инвалидности населения: состояние и пути решения (на примере Мурманской области): моногр. / Ж.Э.Каспарьян, В.П.Петров, А.Н.Виноградов, А.Г.Олейник; науч. ред. проф. В.П.Петров. Апатиты: КНЦ РАН, 2010. 146 с.
Проблемы Севера (Научно-аналитический доклад) / Ин-т социально-экономических и энергетических проблем Севера, Ин-т экономических проблем КНЦ РАН. Апатиты: 2005. С.5.
Север: поднимем или потеряем? // Российская Федерация сегодня: интернет-портал общественно-политического журнала Федерального Собрания - Парламента РФ 2004. URL: http://www.russia-today.ru/old/archive/2004/no_20/20_topic_1.htm (дата обращения: 25.04.2014).
Мурманская область: статистический ежегодник // Интернет-портал территориального органа Федер. службы гос. статистики по Мурманской области. 2013. URL: http://murmanskstat.gks.ru/wps/wcm/ connect/rosstat_ts/murmanskstat/resources/24c5a7004e5547828045a1ed5c35388a/% D0%A7%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1 %81%D1%82%D1%8C+%D0%BD%D0%B0%D1%81%D00/oB5%D0%BB%D0%B 5%D0%BD%D0%B8%D1%8F.pdf (дата обращения: 25.04.2014).
Федоров Р.И. Совершенствование жизнеобеспечения населения как фактор социального развития северных регионов России: автореф. дис. . канд. экон. наук: 08.00.05. М., 2007. 24 с.
Хотемова Л.В. Система социального призрения детей на Европейском Севере России: Последняя четверть XVIII - начало XX века: автореф. дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Сыктывкар, 2003. 24 с.
Чащин В.П., Величковский Б.Г. Взаимодействие организма и вредных веществ в условиях холода // Вестник АМН СССР. 1989. № 9. С. 21-26.
Чащин В.П. Гигиена труда в производстве цветных металлов на Крайнем Севере: автореф. дис. ... д-ра мед. наук. М., 1988. 38 с.
Чащин В.П., Деденко И.И. Труд и здоровье человека на Севере. Мурманск: Кн. изд-во, 1990. 104 с.
Сведения об авторе Каспарьян Жанна Эдуардовна,
кандидат экономических наук, научный сотрудник Центра гуманитарных проблем Баренц региона Кольского научного центра РАН
Kasparyan Zhanna Eduardovna,
PhD (Economy), Research Fellow of the Barents Centre of the Humanities of the Kola Science, RAS
УДК 316.334.55/.56:316.52 О.А.Сулейманова
«УЗЕЛОЧЕК ЛИЧНЫХ ВЕЩЕЙ» (ИЗ БЫТА СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ) Аннотация
Статья посвящена вещевому аспекту изучения спецпереселенцев Кольского Севера. На материале документальных и устных свидетельств рассмотрены основные особенности вещевого поведения в экстремальных условиях переезда, а также бытовая адаптация этой категории переселенцев.
Ключевые слова:
спецпереселенцы, миграция, вещи, вещевое поведение, бытовая адаптация.
O.A.Suleymanova
«A HANDFUL OF PERSONAL THINGS» (ABOUT SPECIAL SETTLERS LIFE)
Abstract
Article is devoted to ware aspect of studying of special settlers of the Kola North. On the material of documentary and oral evidence the main features ware behavior in extreme conditions of moving, and also household adaptation of this category of immigrants are considered.
Key words:
special settlers, migration, things, ware behavior, household adaptation.
В 1930-е годы на Кольский полуостров было выслано не менее 45 тыс. спецпереселенцев. К сожалению, установить точное количество прибывших в Мурманский округ спецпереселенцев из-за отсутствия архивных материалов не представляется возможным [Шашков, 2004: 110]. По данным ведущего специалиста в изучении этой категории населения Мурманской обл. ВЯШашкова, переселения проходили в несколько этапов: «Первые спецпереселенцы прибыли в Хибинскую тундру 14 марта 1930 г. и были направлены на строительство горно-химического комбината и города (918 чел.). К декабрю 1930 г. в округ прибыло уже более 11 тыс.
