CC BY
15УДК [316.42:355.01] - 029:9
В. Б. ПОПОВ
(к.филос.наук, доцент) Луганский государственный университет имени Тараса Шевченко (г. Луганск, ЛНР)
ижсо1$(@уапйех. ги
ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛИМИТАРНОСТЬ В МНОГОМЕРНЫХ ПРОЦЕССАХ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ
Аннотация. Концептуальный синтез принципов нелинейности, многомерности эволюционного процесса, вместе с целостным (тоталлогическим) видением человеческого миробытия обнаруживает серьёзный эвристический потенциал и может применяться для изучения многих аспектов общественной жизнедеятельности. Одним из них является феномен лимитарности (граничности). Историческая лимитарность не тождественна границе в её классическом понимании. Она выступает как интегральная граница, как общий принцип предельности, сочетающий в себе территориально-административное, политическое, экономическое, социокультурное и этнокультурное членение. Границы есть свернутая в пространстве совокупность историй всех сфер социальности. Складывающаяся в последнее время эмпирическая лимитарность (линия фронта) ЛНР и ДНР при кажущейся случайности отражает примерные очертания прошлых границ.
Ключевые слова: историческая лимитарность, нелинейность, многомерность, общественная эволюция, тотальность, Антропосоциетальный Универсум.
Предельность линейно-прогрессистской парадигмы давно уже актуализировала поиск новых концептов эволюционного процесса. Одним из наиболее распространенных ныне является принцип нелинейности, активно используемый, прежде всего, в русле синергетической парадигмы. Кроме того, достаточно активно задействовано и понятие поливариантности общественной эволюции. На Западе возникновение подобного подхода связано с неоэволюционистским направлением, и хотя пик популярности его уже прошёл, но целый ряд исследователей здесь по-прежнему применяют поливариантность в качестве методологемы эволюционной теории [1; 2]. Таковая, пожалуй, ещё более популярна в отечественной историографии [3; 4]. Впрочем, относительно эвристического потенциала поливариантности у нас имеются определённые сомнения, так что вполне оправданными представляются критические замечания Л. Е. Гринина и А. В. Коротаева, которые усматривают в подобном подходе лишь модернизацию линейно-поступательного развития [5, с. 49-54].
Обвинения в «бессодержательности», которым иногда подвергается категория «нелинейности» [6, с. 106-108], вряд ли могут считаться обоснованными, особенно с учётом того обстоятельства, что нелинейность прежде всего предполагает отсутствие универсальной детерминанты, некоего изначального качества развертывающегося исключительно поступательно-стадиальным образом, а не отрицание направленности как таковой (ненаправленность есть признак хаотических процессов).
Нелинейность общественной макроэволюции видится нам как поле взаимодействия различных форм социальной динамики/типов эволюции (маятниковой,
и и и / 1 и ■■ и \
циклической, линейно-поступательной/формационной и сопряжённой), наряду с феноменом «открытого», «сфероидного» пространственно-временного континуума, где в «переотложенном» состоянии находятся социальные практики, институ-
циональные формы с исторической событийностью, возвращение к которым предполагает астадиальные трансформации [7; 8].
Новые постнеклассические подходы к проблемам общественной эволюции могут быть рассмотрены через концептуальное сопряжение нескольких теоретико-методологических блоков. Первый из них - это всеобщность человеческого миро-бытия (антропосоциетальность). Наиболее существенно в этом направлении, на наш взгляд, продвинулся В. В. Кизима, предложивший в качестве макропарадигмы разрабатываемый им тоталлогический подход [9; 10]. Следующим будет общая теория многомерности (находится в стадии становления, но в научной литературе имеются весьма серьёзные доводы в пользу её методологической и концептуальной значимости [11; 12] ). Наконец, ещё одним макроконцептом является общая теория эволюции в постнеклассическом измерении, раскрываемая нами через проецирование на социальную динамику принципов многомерности, что придаст социодина-мике объёмность и нелинейность.
Рассматриваемая социальная всеобщность - Антропосоциетальный Универсум развёртывается как сопряжение двух начал - социально-стабилизирующего, воспроизводственного (социализация) - Социальный континуум и трансформаци-онно-преобразующего - Исторический континуум [13, с. 67-69].
Последний, с одной стороны, выступает в виде универсального начала, как сфера действия всех форм общественной эволюции, но с другой - реально проявляется через Исторические континуумы самого различного масштаба. Любая куль-турно-цивилизационная территориальная общность исторически конкретного социума (социора, в терминологии Ю. И. Семёнова) может трактоваться как локальный Исторический континуум, а исходной единицей здесь будет трансформационное поле (ареал) внутри его. Они-то и продуцируют трансформации, причём как линейного (наращивание уже имеющегося качества в поступательном ритме), так и нелинейного порядка, где могут быть задействованы и переотложенные социальные практики в контексте «открытого» времени.
Демаркация локальных исторических континуумов предполагает их пределы (историческая лимитарность), которые следует отличать от классических границ в их чисто территориальном, государственно-административном понимании, обычно связываемых с организацией политической, хозяйственной и культурной жизни [14, с. 231]. Историческая лимитарность (граничность) выступает как интегральная граница, как общий принцип предельности, сочетающий в себе территориально-административное, политическое, экономическое, социокультурное и этнокультурное членение. Границы есть свернутая в пространстве совокупность историй всех сфер социальности.
Данный феномен также оказывается подверженным нелинейным, астадиаль-ным трансформациям. В этом смысле события последних лет демонстрируют обратное течение истории украинского геополитического сегмента, когда начинает суживаться и распадаться некогда казавшееся незыблемым территориально-политическое пространство Украины, как из небытия выплывают геополитические проекты прошлого.
После насильственного свержения правительства В. Януковича в стране возник правовой вакуум, и трудно было бы ожидать, что «майданные» технологии есть прерогатива лишь одного Киева или Львова. Новые правители с первых дней своего пребывания у власти явно заявили о тотальном разрыве с «проклятым советским прошлым», упустив из виду то обстоятельство, что территориально-
политическое пространство Украины - это продукт данной эпохи. Территориальная целостность Украины была результатом политической деятельности центрального коммунистического правительства, и только ещё непреодолённое коммунистическое наследие скрепляло воедино те регионы, которые никогда прежде не были вместе в составе единого политического организма.
Распад имперских образований вызывает целый комплекс трудно разрешимых проблем территориального разграничения, где историческая, географическая и этнокультурная карта накладываются друг на друга, создавая сгустки конфликтного напряжения. Классическим примером является Версальско-Вашингтонская система, заложившая основы будущего глобального конфликта. В этом же ряду стоит и распад Югославии. Даже после краха СССР, где разлом первоначально прошёл по линиям административно-территориального устройства, из 15-ти бывших союзных
_ С /-ч « « "
республик лишь 12 сохраняют контроль над всей своей территорией, да и то у некоторых из них (Россия и Таджикистан) есть зоны весьма условного контроля. Там, где вспыхнули вооружённые конфликты между Центром и регионами, лишь в одном случае из пяти (это не считая Украины) метрополии удалось восстановить контроль над мятежными регионами, но и здесь понадобились две войны («чеченские») и 10 лет противоборства. В Таджикистане противостоящие друг другу территориально-клановые группировки около 5 лет боролись за господство над страной, пока в действие не вступил внешний фактор, принесший окончательную победу одной из сторон.
Принцип территориальной целостности и неизменности границ находится в постоянном и неразрешимом противоречии с изменяющимися соотношениями между нациями внутри многонационального государства или в палитре межрегиональных, социокультурных и конфессиональных взаимосвязей. В любом случае эмпирика границ устанавливается в результате противоборства всех этих факторов.
За все годы своего независимого существования Украина так и не стала геополитической реальностью, а в последнее десятилетие превратилась в лимитрофное пространство схлестнувшихся глобальных интересов России и Запада. Налицо социокультурное, региональное и отчасти конфессиональное разнообразие страны, что превращает тезис о «единой и неделимой» Украине в очередную идеологему мантрического свойства. В частности, нами обосновывалось положение о Донбассе как специфической социокультурной территориальной общности (СКТО) [15], качественное своеобразие данного региона разделяется и другими авторами (напр., [16, с. 152-153]). Если в социоструктуре государства развернулись тектонические трансформации, то, спрашивается, почему они должны не затронуть и территориальное устройство?
Вступив в 2014 г в полосу бифуркации, Украина запустила, тем самым, нелинейные, астадиальные процессы во всех сферах жизнедеятельности. Мы видим, как ринулась вспять историко-пространственная процессуальность. Прошло чуть более недели после очередной украинской «революции», как её территориальное состояние вернулось к январю 1954 г. Ещё некоторое время была возможность известного повторения событий ноября - декабря 1917 г., когда, потерпев поражение в Киеве, украинские большевики перебрались в Харьков и там 12 декабря на 1 Всеукраин-ском Съезде Советов провозгласили УССР, а затем уже через месяц триумфально вернулись в Киев. Однако Янукович последовал примеру и судьбе гетмана Скоро-падского, так что слова булгаковского полковника Малышева вполне соответствуют действиям обоих персонажей. Теперь же история воспроизвела ситуацию фев-
раля 1918 г., реинкарнировав идею Донецко-Криворожской Советской республики в несколько видоизменённом виде и границах (столицей ДКСР был г. Харьков). Вообще-то, набор макросоциальных практик ограничен, они не уходят в прошлое, а остаются в некоем «переотложенном» измерении, откуда всякий раз могут быть затребованы в сходной ситуации.
В отличии от ДКСР, просуществовавшей около 3 месяцев и уничтоженной немецкими войсками, а не петлюровскими атаманами (исторический аналог нынешних «комбатов»), ЛНР и ДНР оказались более жизнеспособными. Видимо, не случайным видится тот факт, что эмпирические границы (они же линия фронта) в целом повторяют очертания залегания Донецкого каменноугольного пласта. Так, утратив от 60 до 65% территории Донецкой и Луганской областей, они сохранили около 80% от всей площади залегания каменного угля и основные урбанизированные регионы. ЛНР потеряла важный в экономическом и стратегическом плане треугольник Рубежное - Северодонецк - Лисичанск, а для ДНР особенно болезненной стала утрата г. Мариуполя. Линия разграничения проходит по Донцу, а далее за Славяносербском изгибом поворачивается на юг мимо Первомайска к Донецку и упирается в Азовское море между Новоазовском и Мариуполем. В этой связи стоит напомнить мысль всё того же К. Хаусхофера о том, что наиболее надёжны и безопасны границы и окаймляющие области с сырьевыми ресурсами [14, с. 384]. В этой связи наиболее уязвимым в ДНР выглядит приморский сегмент, который может быть отсечён от основного территориального массива.
Несмотря на имеющиеся трудности, новообразования способны обеспечить необходимым минимумом проживающее в их пределах население, и хотя предсказать последующее развитие событий вряд ли кто решится, достаточно очевидным представляется то обстоятельство, что произошедшая трансформация сделала невозможным возвращение к дофевральской (2014 г.) Украине, а последующие процессы, скорее всего, ознаменуются очередным противостоянием на восточноевропейской геополитической арене, где украинское геополитическое пространство будет одним из решающих участков данного противостояния.
Историческая лимитарность есть не территориальный, а социально-исторический феномен. Социальное действие / социальная энергетика / социальная трансформация здесь первична, а потом уже идёт её территориальное оформление (эмпирически складывающиеся границы). Вышеназванная эмпирическая гранич-ность есть одно из её проявлений. Она возникает в результате стихийных или целе-рациональных меж и внутрисоциумных взаимодействий, когда в итоге в новых очертаниях границ прослеживаются отголоски прежних, казалось, окончательно стёртых самим ходом истории.
Первым значимым примером будет «делание границ» версальско-вашингтонскими геополитиками, в результате чего возникли новые исторически исчезнувшие государства, такие как Польша, Венгрия, Чехия / Чехословакия, казалось, безнадежно сданные в архив геоисториополитики. Если в последнем случае доминировал рационалистический подход (впрочем, оказавшийся впоследствии очередной «хитростью разума», приведшей к прямо противоположным результатам), то примером стихийно сложившейся граничности будет раздел Кипра на греческий и турецкий сегменты. В этом ряду стоят и Сербская Краина в Хорватии, возникшая и уничтоженная в ходе гражданской войны 1991-1996 гг., вместе с ныне существующей автономной Республикой Сербской в Боснии. На постсоветском пространстве первой ласточкой стало Приднестровье, затем в ходе грузино-
абхазской войны 1992-1993 гг. оформилась граница (линия фронта) вдоль реки Гу-миста, просуществовавшая, однако, немногим более года.
В эмпирике и кажущейся случайности новообразовавшихся пределов Украины также прослеживаются прежняя историческая лимитарность, где примерные очертания бывших российских губерний и уездов накладываются на процессы советской индустриализации, административного районирования и т.п. При этом исторические реалии причудливо преломляются в их символическом отражении в массовом сознании в виде системы ментальных форм разной степени устойчивости, и наоборот. Насколько вся эта лимитарность закрепится в историческом процессе, дело будущего - как ближайшего, так и последующего.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Carneiro R.M. Evolution in Cultural Anthropology: A Critical History / Robert L.Carneiro. -Boulder,CO: Westview Press, 2003. - 384 p.
2. Sanderson S.K. Social Transformation: A General Theory of Historical Development / Stephen K. Sanderson. - Oxford: Blackwell, 1995. - 424 p.
3. Нехамкин В.А. Проблема поливариантности исторического процесса: генезис, пути решения / В.А.Нехамкин. - М.: Макс-Пресс, 2002. - 104 с.
4. Шевченко В.В. Многовариантность исторического развития. Автореферат дис. ... канд. филос. наук / В.В.Шевченко. - Волгоград, 2005. - 22 с.
5. Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Социальная макроэволюция. Генезис и трансформация мир-системы / Л.Е.Гринин, А.В.Коротаев. - М.: Либроком, 2009. - 568 с.
6. Алаев Л.Б. Альтернативность и однолинейность в истории / Л.Б.Алаев // Филос. науки. 2005. № 6. С. 101-111.
7. Попов В.Б. Астадиальные трансформации в структурах Социетальной многомерности / В.Б.Попов // Гшея. 2010. Вип. 37. С. 269-283.
8. Попов В.Б. Феномен астадиальности в процессе общественной эволюции / В.Б.Попов // Гшея. 2013. Вип. 70. С. 423-432.
9. Кизима В.В. Тоталлогия / В.В.Кизима. - К.: ПАРАПАН, 2005. - 272 с.
10. Кизима В.В. Социум и бытие / В.В.Кизима - К.: ПАРАПАН, 2007. - 204 с.
11. Алтухов В.Л. Логика человеко-и мироустроения / В.Л.Алтухов. - М.: Компания Спутник, 2003. - 97 с.
12. Пак Г.С. Многомерное время истории как человеческой деятельности / Г.С.Пак. -Н.Новгород: Изд-во НГУ, 1998. - 182 с.
13. Попов В.Б. Антропосоциетальный Универсум: многомерный подход / В.Б.Попов // Практична фшос. 2013. № 1. С. 65-74.
14. Хаусхофер К. Границы в их географическом и политическом значении / Карл Хаусхо-фер // Классика геополитики ХХ век. - М.: АСТ, 2003. С.227-598.
15. Попов В.Б. Социокультурная гетерогенность Украины в индустриальном и постиндустриальном измерениях / В.Б.Попов // Стосунки Сходу та Заходу Украши: минуле, сьогодення, майбутне. Матерiали Всеукр. конференцп. Луганськ: Знання, 2006. С. 125-135.
16. Кононов 1.Ф. Етнос. Цшность. Коммушкащя. (Донбас в етнокультуршх координатах Украши) / 1.Ф.Кононов. - Луганськ: Альма - матер, 2000. - 493 с.
V. B. Popov
(Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor) T. Shevchenko Lugansk State University (Lugansk, Lugansk People's Republic)
ltsucots@yandex.ru
HISTORICAL LIMITARITY IN MULTYDIMENSIONAL PROCESSES OF SOCIAL EVOLUTION
Annotation. The conceptual synthesis ofprinciples of non-linearity, multidimensional evolution process together with the total vision of human entity reveals serious heuristic potential and may be used in studying numerous aspects of public vital activities. One of them is the phenomenon of limitarity. Historical limitarity is not identical to the bound in its classical sense. It is an integral border, common principles of the range, combining in itself territorial, administrative, political, economic, sociocultural and ethnocultural articulation. The boundaries are the curled up totality of histories of all spheres of society. Emerging empirical boundaries of the LPR and DPR in spite of randomness, which seems to be random at first sight, roughly reflect the limits of the former boundaries.
Key words: historical limitarity, non-linearity, multidimensionality, social evolution, totality, Antroposocietal Universum.
Поступила в редакцию 5 октября 2016 года
