CC BY
66
(О;
Ерохин И.Ю.
Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Кройдон Колледж, Лондон, Великобритания.
Историческая география и вопросы полиэтничности казачества
Исследователь А.Курлапов небезосновательно полагает, например, в отношении уральского казачества: «Ошибки в исследованиях по линии истории яицкого казачества проявляются, прежде всего, в игнорировании этнических аспектов проблемы...»[1, с.6] В качестве примера важности вопроса этничности для казачества исследователь ссылается на факт того, что, когда «русские, желая наказать яицких казаков за восстания 1772 г. и 1773-75 гг., то первая предпринятая ими мера являла собой указ, лишавший казаков самоназвания, переименовав их в казаков.., но уральских». [1, с.6] Казаки воспринимали сию меру как очень обидную и позорную. По сути, она представляла собой «гражданскую казнь» сословия-этноса (этно-сословия).
Яицкое казачество как этническая группа было крайне неоднородно в своем составе. В него входили: тумы (тумаки) - оседлое население, занимавшееся земледелием и населявшее долину р.Яик; тюркская ветвь - яицкие татары (казаки не принявшие православие и исповедовавшие мусульманский обряд); особая социальная группа или прослойка знати, т.н. «старых казаков», обладавших значительной зажиточностью. Но, эти группы не были устойчивыми. На них оказал сильное влияние процесс трансформации казачества из этноса в служилое сословие, начавшийся с эпохой зарождения капитализма и промышленного производства. Уже с середины XVIII в. Происходит разделение яицкого казачества на две большие основные группы: верховое и низовое. [1, с.8] Эти казаки различались внешне своими антропологическими типажами. Низовские были смуглыми, черноволосыми и с явной доминантой тюркского компонента верховские же - русоволосыми, белокожими и голубоглазыми. Эти две группы даже говорили на двух совершенно разных диалектах русского языка. Низовские казаки, как правило, охотно осваивали и второй (дополнительный) тюркский язык: казахский, ногайский, та-
тарский и т.д. Речевые особенности данного этноса достаточ- р. но подробно описаны в работах крупного российского филолога и знатока языкознания Н.М.Малечи.[2] Гораздо меньше отличий, чем между верховыми и низовыми казаками Яика, имелось в иных группах, существовавших в конце XIX в. в этом регионе: казаками-уходцами (местный аналог казаков некрасоцев на Дону, Волге и Кубани), казаками-сурошниками, обитателями степей. [1, с.9]
Одним из элементов наступления централизованного государства на казачью этничность являлась деятельность по размежеванию и реорганизации казачьих областей, т.е. ге-о-ландшафтный фактор. Данные процессы происходили в Российской Империи попеременно, отмечались то волны наката подобного рода деятельности и реформаций, то волны «послаблений» в отношении казачьей автономной самостийности (областничества). Одним из главных врагов казачьего регионального самостийства стал военный министр Милютин. Вот что пишет о его деятельности, например, русский публицист и литератор И.Курицын: «Он хотел «объединить» казачье сословие с другим, совместно с ним обитающим населением, под одним гражданским управлением, сохранив отдельность только в военном устройстве казаков, в собственном хозяйстве войсковом и военной администрации... Казаков же охватила тревога, вызванная слухами о возможном переименовании казачьих областей в губернии. Отчасти эти слухи подтверждались фактами: по окончании Кавказской войны был образован на восточном берегу Черного моря Черноморский округ, который подчинялся кубанскому наказному атаману. Возник вопрос - как быть с этим округом дальше? Присоединить его к Кубанской области или образовать Кубанскую губернию. Министерство внутренних дел ответило, что оно не считает вообще казаков способными к колонизации, а потому высказывается за учреждение особой губернии... И... это после вековой колонизаторской деятельности казаков...»^, с.2]
Кубань вообще являлась территорией, где трансформации казачьего этноса под влиянием государственного аппарата, получили особое развитие. Сначала сюда переселяются черноморские казаки (потомки запорожцев), затем из черноморского и линейного казачьих этносов формируется прин-
(О;
ципиально новая казачья структура - Кубанское казачье войско. Однако, полного слияния прежних этнических казачьих групп в единый этнический монолит так и не происходит, что нельзя сказать о военно-государственном монолите. Если переселенные черноморцы в значительной степени уже утратили этнические признаки запорожцев, то слить их с линейцами и превратить в один единый кубанский казачий этнос было значительно труднее. Вот что говорят источники по данному вопросу: «Нижнюю часть Прикубанья и степное пространство до р.Ея в 1792-1794 гг. заселяли черноморские казаки... Несмотря на постоянную борьбу с хуторами и категорическое предписание войскового начальства жить в своих куренных селениях, черноморцы самовольно стремились создать тысячи хуторов-зимовников, хотя это и было сопряжено с массой опасностей в связи с набегами воинственных горцев... Казаки же линейцы, напротив, жили крупными организованными станицами.»[11, с.61] По мнению такого авторитета в области истории казачества, как Ф.А.Щербина, гораздо активнее черноморцы, в отличии от линейцев, были и в области установления межэтнических и межконфессиональных связей. Историк писал: «Черкесы и черноморцы хотели родниться, черкешенки не прочь были выходить замуж за русских, а казачьи старшины мечтали о женитьбе на черкасских «княжнах». [12, с.611]
Схожие процессы с волнением казаков относительно претензий власти к их территориям имели место на Дону, Яике. Так на Яике лояльный в целом к казакам наместник Оренбургского края И.И.Неплюев некоторое время активно вынашивал идею открытия 2-ой военной линии, по которой части земли яицких казаков, лежащие к югу от Яицкого городка вплоть до г.Гурьева должны были перейти под заселение и контроль самарских дворянских детей и охрану Казанского драгунского полка. [4, с.2] Яицкие казаки взроптали, хотя и преднамеренно воздерживались от активных противоправных действий в отношении власти. Протестное движение и настроения поддерживал сам атаман яицкого казачества Илья Григорьевич Меркульев. Однако, пошли слухи, что сепаратисты обещают «уйти на другую воду». Слухи говорили и о том, что Меркульев даже отправил предварительную миссию к Хивинскому хану для начала тайных переговоров о дипломатическом и военном союзе. Неплюев был вынужден
в спешном порядке отказаться от своих недальновидных и р. опасных последствиями планов. С казаками был заключен договор, по которому власть обещала не трогать их земли, а те, в свою очередь, самостоятельно освоить Вторую линию, построив на ней 7 крепостей и примерно 11 форпостов. [4, с.2] После всех этих перепитий с казаками Неплюев говорил о них с опаской, но уважением: «Учинить (реформы) опасно.., дабы народ конфузии не учинил», «Они - народ сумасбродный.., и ко всяким вольностям склонный.»[4, с.2] В Военную Коллегию Империи он отписывал об яицких жителях: «Небезызвестно, какой важный военный корпус есть Яицкое войско, не только для защиты здешней безопасности от степных народов, но и для других государственных польз. Не малая потребность есть наблюдать, дабы оный в добром состоянии был...»[4, с.2] Неслучайно совсем, что надзирать за территориями яицких казаков царская администрация всегда ставила самых талантливых, грамотных и умелых чиновников. Так, при Петре Великом Яицкая защитная линия находилась в ведении выдающегося управленца и общественного деятеля, дипломата Астраханского губернатора В.Н.Татищева. [5, с.2]
Сложные и многоходовые хитросплетения, связанные с автономно-территориальным делением и этническим определением казачества, имелись у гребенских казаков. Вплоть до XVII в. гребенцы были почти полностью автономны от Российского государства, что хорошо показано в работах известного казаковеда, историка И.Д.Попко.[8] Но, в марте 1721 г. Гребенское войско перешло в подчинение Государственной Военной коллегии с надзором Астраханского губернатора и коменданта Кизлярской крепости. [9, с.1; 10, с. 52] Начинаются длительные попытки власти превратить гребенский казачий этнос в служилое военное сословие и попытки отстоять свои вольности со стороны последнего.[9, с.1] В 1744 г. губернатор Астрахани докладывал о положении дел: «Оные гребенские казаки, хотя и могут из всех казаков за лучших воинов почитаться.., но в великом беспорядке находятся.., от того, что погодно атаманов меняют и старших среди прочих вовсе не имеют.»[9, с.1] Т.е. ситуация была полностью аналогична ситуации с яицким казачеством.
Правительство попыталось использовать уже применяе-
iQ;
мый им метод, - объединить гребенцев с покорными правительству терско-семейными казаками. Н.Н.Великая пишет: «В 1745 г. по Высочайшему Указу Елизаветы Петровны было решено слить Гребенское и Терско-Семейное войска и выбрать на круге общевойскового атамана под надзором Кизлярского коменданта.»[9, с.1-2] Объединенная структура ставилась под жесткий контроль Военной Коллегии и других начальствующих лиц.[10, с.68-69]
Русско-турецкие войны XVIII пополнили Российскую Империю новыми обширными территориями. Это были, прежде всего, малозаселенные районы Северного Причерноморья. Правительство проименовало их Новороссией, и посчитав фронтирными, тут же приступило к образованию на них новых казачьих войск. Бывшие украинские казачьи формирования были упразднены, но возникли Черноморское (1787 г.), Екатеринославское (1787 г.), Бугское (1803 г.) казачьи войска. В Екатеринославсое войско вошло более 5 тыс. бывших запорожских казаков. Новороссийские казачьи войска просуществовали сравнительно недолгое время: в 1802 г. было упразднено Екатеринославское, а в 1817 г. - Бугское войско. Однако уже в 1828 г. правительство из остатков данных войск основало в Приазовье Азовское казачье войско. В том же 1828 г. в другом конце Новороссии - на Дунае - образуется Дунайское казачье войско. Его костяк составят сербы, болгары, молдаване и бывшие запорожские казаки, несшие службу Турции до 1808 г. Дунайское войско стало одним из самых многочисленных в данном регионе и за десять лет с момента его создания достигло численности в 7 тыс. человек, которые затем активно участвовали в событиях Крымской войны. Азовское войско было упразднено правительством в 1865 г., а Дунайское - в 1868 г.
Из всего вышесказанного можно сделать важные выводы. В эпоху капитализма основной доминирующей линией власти в отношениях с казачеством становится линия ликвидации этнического и развития социально-общественного и сословного (военно-служилого) начал. По мнению дореволюционных историков, «казак все более становился гражданином, чем воином»[7, с.1], а это имело далеко идущие последствия. В качестве инструментария и наиболее популярных методов используются принципы:
Данные принципы в отношении отдельных войск и тер- р риторий достаточно хорошо описаны в исторической научной литературе, но почти полностью не систематизированы, не проведено внятного сравнительного анализа по войскам и территориям. Не установлены общие и особенные черты процессов и явлений. Это становится сделать крайне важным и насущным, ибо эти вопросы напрямую связаны с вопросами государственности, систем автономии, федерализма, фактов истории сепаратизма и сепаратистских настроений.
Список литературы:
1. Баранов А.В. Роль этнополитических мифов в конструировании идентичности казачества // История и современность. - 2014. - №1(19).
2. Курлапов А. Уральские казаки и проблемы этнической идентификации [Электронный сетевой ресурс]: http://zema.su/blog/kurlapov-uralskie-kazaki-i-problemy-et-nicheskoi-identifikatsii.
3. МалечаН.М. Словарь говоров уральских(яицких) казаков. Т.1.
4. Курицын И.И. Донское казачество и Россия // Родимый Край: орган общеказачьей мысли. Изд.: Донское Войсковое Объединение. 230, Av.dela DivisionLeclerc, 95 Montmorency, France. - 1967. - №68 (январь-февраль). - C.l-5.
5. Фадеев П.А. Реформы Патриарха Никона в Уральском-Яицком войске // Родимый Край: орган общеказачьей мысли. Изд.: Донское Войсковое Объединение. 230, Av.dela DivisionLeclerc, 95 Montmorency, France. - 1976. -№121 (март-апрель). - C.l-4.
6. Аникин И.П. Рыцари речного войска. Глава V. Казаки на службе московского царя [Электронный сетевой ресурс]: http://ural-cossacks.chat.ru/pages.htm.
7. Васильев И. Славяне, казачество и горцы на Северном Кавказе [Электронный сетевой ресурс]: http://narodnazemle.info/node/32.
8. Статистические монографии по исследованию Терского казачьего войска. - Владикавказ, 1881.
9. Попко И.Д. Терские казаки с стародавних времен. Вып.1. Гребенское войско. -Нальчик, 2001.
10. Великая Н.Н. Система самоуправления у гребенского казачества в XVIII-XIX вв. // Государственная власть и самоуправление: взаимоотношения и проблемы. - Ставрополь, 2003. - С.6-12 [Электронный сетевой ресурс]: http://www.cossackdom.com/ articles/v/velikaya_sistema.html.
11. Козлов С.А. Кавказ в судьбах казачества. - СПб., 1996.
12. Авраменко A.M. Дискуссионные вопросы истории казачества в свете исторической географии // Культурная жизнь Юга России. - 2009. - №4(33). - С.60-63.
13. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. - T.I. - Екатеринодар, 1913.
14. Сулейманова Ш.С., Рябова Е.Л. Миграционные процессы и межнациональные межконфессиональные отношения в России: взаимовлияние и роль СМИ // Этносо-циум и межнациональная культурам. 2016. № 2 (92). С. 9 - 20.
15. Колесникова Н.А., Рябова Е.Л. Гражданское общество в современной России: Монография. - М.: Этносоциум, 2016. 266 с.
16. Рябова Е.Л. (рецензия на монографию) Абдулатипов Р.Г., Михайлов В.А. Россия в XXI веке: общенациональный ответ на национальный вопрос. М.: Этносоциум,
2015.// Этносоциум и межнациональная культура. 2015. №10 (88). - С. 175 - 179.
17. Бормотова Т.М. Влияние неконтролируемой миграции на рост трансграничной преступности в европейских странах // Этносоциум и межнациональная культура.
2016. № 8 (98). С. 169-173.
iQ;
18. Бормотова Т.М. Никитина И.Э. Проблемы сближения национальных законодательств стран-членов Евросоюза в вопросах миграционной политики // Этносоци-ум и межнациональная культура. 2016. № 1 (91). С. 51-54.
19. Рябова Е.Л., Бормотова Т.М. Адаптационные проблемы межнациональной миграции (на примере Российской Федерации) // В сборнике: Совет по межнациональным отношениям при Президенте Российской Федерации. Москва. 2015. С. 91-98.
Bibliography
1. Baranov A.V. The role of ethnopolitical myths in formation of Cossack identity //History and modernity.-2014. - №1(19).
2. Kurlapov A. The Cossacks of Ural and the problems of ethnical identification [Electronic network resource]: http://zema.su/blog/kurlapov-uralskie-kazaki-i-problemy-etnich-eskoi-identifikatsii.
3. Malecha N.M. The dictionary of dialects of Ural / Yaik/ Cossacks Vol. 1.
4. Kuritsin I.I. Don Cossacks and Russia // The native land - a body of general Cossack idea. Publishing house - The Don District Association. 230, Av.dela DivisionLeclerc, 95 Montmorency, France. - 1967. - №68 (January-February). - Pagesl-5.
5. Fadeev P.A. Reforms of Patriarch Nikon in the Ural-Yaitsk Cossack Army// The native land - a body of general Cossack idea. Publishing house - The Don District Association. 230, Av.dela DivisionLeclerc, 95 Montmorency, France. - 1976. - № 121 (March-April). - Pagesl-4.
6. Anikin I.P. The knights of a river army. Chapter V. The Cossacks in the service of Moscow Tsar [Electronic network resource]: http://ural-cossacks.chat.ru/pages.htm.
7. Vassiliev I. The Slavs, the Cossacks and the Highlanders at the Northern Caucasus. [Electronic network resource]: http://narodnazemle.info/node/32.
8. Statistic monographs on research of Terek Cossack Army-Vladikavkaz, 1881.
9. Popko I.D. Terek Cossacks from ancient times. Extract 1. The Greben army. - Nalchik, 2001.
10. Velikaya N.N. The system of self-governance by Greben Cossacks in XVIII-XIX centuries // The state power and self-governance - interactions and problems.-Stavropol, 2003. - Pages 6-12 [Electronic network resource]: http://www.cossackdom.com/arti-cles/v/velikaya_sistema.html.
11. Kozlov S.A. Caucascus in the destinies of Cossacks.- Saint-Petersburg, 1996.
12. Avramenko A.M. Controversial questions of the history of Cossacks in the view of historical geography // Cultural life of Southern Russia.-2009. - №4 (33) - pages 60-63.
13. Shcherbina F.A. The history of Kuban Cossack Army - Vol. 1- Yekaterinodar, 1913.
14. Suleymanov S.S., Ryabova E.L. Migration processes and ethnic-confessional relations in Russia: interaction and the role of the media // Etnosotsium and international culture. 2016. № 2 (92). P. 9 - 20.
15. Kolesnikova N.A., Ryabova E.L. Civil society in modern Russia: Monograph. - M.: Etnosotsium, 2016. 266 p.
16. Ryabova E.L. (Review) Abdullatipov R.G., Mikhailov V.A. Russia In XXI century: a national response to the national question. M.: Etnosotsium, 2015. // Etnosotsium and international culture. 2015. №10 (88). - p. 175 - 179.
17. Bormotova T.M. The impact of uncontrolled migration to the growth of cross-border crime in Europe // Etnosotsium and international culture. 2016. № 8 (98). p. 169 - 173.
18. Bormotova T.M. Nikitina I.E. Problems of convergence of national laws of European Union member states in matters of migration policy // Etnosotsium and international culture. 2016. № 1 (91). p. 51 - 54.
19. Ryabova E.L., Bormotova T.M. Adaptatsionnye problems of ethnic migration (on the example of the Russian Federation) // The President's Council on International Relations of the Russian Federation. Moscow. 2015. p. 91 - 98.
