CC BY
518
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ РЕГИОНОЛОГИИ
В. Н. Стрелецкий
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ И РЕГИОНАЛИСТИКА:
ПУТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Историко-географический подход -один из давних, наиболее распространенных и продуктивных научных подходов в сфере региональных исследований. Характерно, что в настоящее время, по мере формирования комплекснойрегионалистики как сравнительно новой интегральной научной дисциплины, усиливается ее взаимодействие с другой, уже давно сложившейся дисциплиной, также возникшей на стыке разных наук,
- исторической географией.
Регионалистика - быстро развивающаяся в последнее время научная дисциплина. Широко распространено мнение, что она изучает главным образом региональные группировки, страны и их регионы как субъекты международных и межрегиональных отношений. Согласно одному из наиболее авторитетных определений, современная регионалистика -это "наука, изучающая объективные процессы формирования территориальных сообществ (надгосударственных группировок, стран и внутригосударственных административных регионов), стремящихся наиболее эффективно использовать внешние и внутренние факторы развития и противостоять вызовам глобализации" [10, с. 4]. Существуют и
другие дефиниции. Так, регионалистика может рассматриваться как "макродисциплина, которая оперирует обобщенными, итоговыми результатами специализированных исследований, выполненных в рамках отраслевых естественных и гуманитарных дисциплин" [24, с. 5]. В такой интерпретации регионалистика выступает в роли своего рода связующего звена, объединяющего самые разные направления региональных исследований.
В отличие от западной регионалистики, известной также под названием "региональной науки" ("regional science") и имеющей давние и богатые научные традиции, в России она все еще находится в стадии формирования, поиска своей идентичности. Теоретическое ядро регионалистики часто называют регионологией, в рамках которой и ведется обсуждение методологических проблем региональных исследований, содержания региональной концепции, научных парадигм, используемых в изучении процессов региональной дифференциации и концептуализации самих понятий "регион", "район" (и других, смежных с ними).
Ключевые понятия регионалистики -регион, регионализм, регионализация, регио-
нальный метод. Простейшие трактовки категории "регион" - физико-географическая (регион как сегмент земной поверхности, отличающийся определенной однородностью физической среды) и политико-юридическая (регион как административно-территориальная единица государства). Однако современная регионалистика имеет дело и с более сложными, многомерными трактовками региона. Часто это понятие трактуется в очень широком контексте, охватывает большую совокупность стран и территорий и соотносится обширными геополитическими зонами, геоэко-номическими и геоцивилизационными пространствами (во избежание терминологической путаницы в этом значении иногда используется термин "макрорегион").
Иной концепт региона доминирует в исследованиях регионалистов, работающих на внутристрановом уровне. В западной социокультурной и политической регионалистике широко распространена точка зрения, в соответствии с которой регионы являют собой, прежде всего, самоорганизующиеся территориальные сообщества людей. Являя собой единство в разнообразии, они образуют единицы пространственной таксономии, занимающие как бы промежуточные ступеньки между индивидуумом и государством. Поскольку единство региона мыслится при этом именно как общность людей, при таком исследовательском подходе просто невозможно обойтись без учета фактора исторического наследия. Территориальные общности людей - категории не просто изменчивые, но развивающиеся перманентно, и не случайно одно из самых распространенных в регионалистике понятий - это понятие хронотопа (пространство + время). Временная доминанта в региональном анализе не менее важна, чем пространственная. Ключевые характерные особенности регионов связаны не только с настоящим, но и с прошлым. Сами концептуальные рамки регионального анализа задают необходимость историко-географического исследовательского синтеза.
Историческая география - смежная наука, сформировавшаяся, как известно, на стыке истории и географии. Наиболее широко распространена точка зрения, согласно которой она изучает физическую, социально-экономи-
ческую, культурную, политическую географию прошлых эпох в исторической динамике.
Существуют большие различия в определении предмета исторической географии представителями исторической и географической наук, а также разных национальных школ исторической географии. В исторической науке историческая география большей частью трактуется как дисциплина, изучающая пространственную сторону исторического процесса, либо как историческая дисциплина, изучающая конкретную географию прошлого той или иной страны или территории. Многие из историков пытались, и иногда небезуспешно, связывать исторические события с особенностями географической среды тех или иных регионов. Однако на практике часто дело сводилось к (несомненно, тоже очень важной) работе по локализации упоминаемых в исторических источниках пунктов, событий и прочих сведений. Иначе говоря, историческая география рассматривалась как сугубо вспомогательная историческая дисциплина, занятая преимущественно решением задач географической "привязки" событий и явлений.
У физико-географов преобладает взгляд на историческую географию как на науку, изучающую изменения природной среды в антропогене (четвертичном периоде), когда появляются человек и человеческое общество. В таком понимании историческая география
- лишь один из разделов палеогеографии, объектом исследования в рамках которого является последний, "исторический" этап развития природы Земли (в противоположность грандиозному по продолжительности "доисторическому" этапу). В недрах данного исследовательского направления сложилась особая субдисциплина - историческая география ландшафтов [11, 12 и др.]; в настоящее время, наряду с понятием "историческая география ландшафтов" широко используется также термин "историческое ландшафтоведение".
В обществоведческих же и гуманитарных историко-географических дис-циплинах (исторической географии населения, социальной, экономической, культурной, политической географии) традиционно основное внимание уделяется изучению т.н. "временных срезов" (особенностей географии общества, характеризующих ту или иную эпоху). Вместе с тем, к ис-
торической географии относят и работы, сфокусированные на изучении истории современных географических объектов, исторических корней сложившейся географии населения, хозяйства, культуры, а также на исследовании эволюции социально-пространственных структур различного уровня иерархии.
Региональные методы исследований, современная концептуализация которых дается в "новейшей" теоретической регионологии, стихийно осваивались исторической географией, тем не менее, с самых первых этапов ее формирования и развития. Нынешний этап интенсивного взаимодействия исторической географии и регионалистики - это фактически лишь завершающая фаза долговременного процесса "освоения" историко-географами региональных исследовательских методов и регионального дискурса.
Национальные школы исторической географии и традиции
регионального анализа
Историческая география как особая область знаний начала формироваться в эпоху Возрождения и Великих географических открытий [40]. Наибольшее значение для её становления имели в XVI в. работы фламандских географов и картографов А. Ортелия и Г. Меркатора, итальянского географа Л. Гвиччардини, в XVII-XVIII вв. - труды голландского географа Ф. Клювера и французского учёного Ж. Б. Д'Анвиля. В XVI-XVIII вв. развитие исторической географии было неразрывно связано с исторической картографией; особое внимание в историко-географических работах уделялось вопросам исторической динамики размещения населения, расселения разных народов, изменениям государственных границ на политической карте мира.
В XIX-XX вв. предмет исторической географии расширился; в круг вопросов её рассмотрения вошли проблемы исторической географии хозяйства, взаимодействия общества и природы в историческом прошлом, изучение исторических типов природопользования и др. Важным и самостоятельным направлением в исторической географии стало также изучение географических представлений прошлых исторических эпох.
Ведущие национальные историко-географические школы, сформировавшиеся в XIX-XX вв., отличаются глубоким своеобразием. Наиболее тесная "смычка" между историей и географией сложилась на рубеже позапрошлого и прошлого столетий во Франции. В русле геоисторического синтеза выполнены главные труды выдающегося французского географа - Элизе Реклю: основанная им знаменитая серия "Земля и люди. Новая всеобщая география" [32] фактически утвердила роль исторической географии в страноведении и регионоведении. Историко-географические традиции школы Э. Реклю были успешно продолжены в работах представителей французской школы "географии человека" -Поля Видаля де ла Блаша [71-73] и его последователей (Ж. Брюн, А. Деманжон, Л. Галлуа, П. Деффонтен и др.). П. Видалем де Ла Бла-шем были сформулированы важнейшие принципы поссибилизма, на многие десятилетия ставшего методологической основой развития не только французской, но и всей западной исторической географии.
Именно во французской школе "географии человека" было сформулировано представление и об историческом районе как главном объекте историко-географических исследований. Наиболее последовательно понятия "географического района" и "исторического района" разводит Ж. Брюн. Если географические (т.н. "естественные") районы, по Брюну, являют собой природные единства (тезис, ставший впоследствии объектом жесткой критики Брюна социо- и культур-географами), то районы исторические, всегда "складывающиеся из нескольких единств", суть продукт длительного развития, а их единство "создается волей человека" [44].
В XX в. традиции геоисторического синтеза во французской науке поддерживались также в рамках исторической школы "Анналов", прежде всего в работах Л. Февра [51 и др.] и особенно Ф. Броделя. Последний, будучи профессиональным историком, оказал очень глубокое воздействие и на развитие географической науки. Автор капитальных многотомных исторических трудов, главные из которых уже после его кончины были переведены на русский язык [4-6], Ф. Бродель уделял первостепенное внимание анализу про-
странственных структур, специфичных для разных эпох и разных регионов мира. Не удивительно, что в странах Запада этот французский ученый признан "мэтром" регионалис-тики и до настоящего времени остается одним из самых цитируемых авторов в гуманитарных и социальных науках.
В Германии важный толчок становлению и развитию исторической географии дали работы Ф. Ратцеля - основоположника и лидера немецкой антропогеографии. В фокусе внимания этой научной школы находились вопросы влияния природных факторов на историю разных народов. Также в работах Ф. Ратцеля подробно описывались распространение локальных и региональных комплексов культуры по Земному шару, роль исторических контактов в формировании культуры народов - в неразрывной связи с ландшафтными особенностями соответствующих территорий [30; 31; 61]. В конце XIX в. - начале XX в. в Германии были опубликованы капитальные труды по исторической географии агрикультуры [53], расселению народов и распространению цивилизации в Европе [58].
Еще со времен А. Гумбольдта и К. Риттера немецкие географы уделяли пристальное внимание изучению вопросов изменчивости облика земной поверхности. Не удивительно поэтому, что именно в Германии родилась концепция культурного ландшафта и были заложены основы историко-географических культурно-ландшафтных исследований [66]. Уже авторы первых немецких работ по культурному ландшафту стали применять методы ис-торико-географическихреконструкций. Так, О. Шлютер четко разводил термины " Urlandschaft"- т.е. ландшафт, существовавший до начала широкомасштабного антропогенного воздействия на него, - и "Kulturlandschaft" - т.е. ландшафт, формирование которого было приурочено к определенной исторической стадии, когда стало возможным "сотворчество" человека и природы [67]. Отметим, что при этом О. Шлютер не ограничивался теоретическими декларациями, но оставил после себя колоссальное научное наследие, в т.ч. в области исторической географии. Его метод широко использовался в эмпирических региональных исследованиях при анализе конкретных геоисторических ситуаций,
сопутствовавших трансформации первозданных, девственных ландшафтов в ландшафты культурные.
Среди наиболее значительных и масштабных работ здесь следует назвать осуществленное О. Шлютером и его учениками исследование динамики лесопокрытой площади Центральной Европы в эпоху Великого переселения народов в первой половине - середине I тысячелетия н.э. [68]. Массовые миграции населения, а также широкое распространение экстенсивного земледелия стали в этот период мощными факторами антропогениза-ции ландшафтов к северу от Альп и к югу от Ютландии и побережья Северного моря. О. Шлютером была предпринята попытка детальной реконструкции первичных ландшафтов ("Urlandschaft") Средней Европы и исторических "волн" дефорестации региона, сопровождавших крушение античного миропорядка и становление раннефеодальных отношений. Ввиду специфики проводимой работы, историко-географическое картографирование площадей и контуров лесных массивов (значительно сокращавшихся) и реконструкция архаичных ландшафтов проводились с привлечением многих видов источников, ранее фактически не использовавшихся геогра-фами-ландшафтоведами (хроники римских и средневе-ковых историков, актовые материалы, данные топонимики и ономастики и т.п.).
Тесная связь с культурно-ландшафтными исследованиями - характерная и специфическая черта немецкой исторической географии. Немецкие историко-географы второй половины XX в., особенно Хельмут Егер и Клаус Фен, внесли большой вклад в развитие теории культурного ландшафта [52; 55-57; 59]. По Х. Егеру, историческая география изучает земное пространство, освоенное человеком в историческом прошлом, используя в первую очередь синхронистический метод "временных срезов" ("Querschnitt-Verfahren"). К числу ее важнейших задач Х. Егер относит исследование культурных ландшафтов определенной исторической эпохи в пределах крупных географических макрорегионов Земли [56, S. 86].
Характерно, что в Германии историческая география выросла именно из "лона" географической науки. Но у нее есть своего рода
"близнец" и в науке исторической. Это научное междисциплинарное направление, известное в ФРГ под названием "культурно-ландшафтной истории" ("Kulturlandschaftsgeschichte"). Оно развивается преимущественно усилиями историков (Х. М. Клинкенберг, Л. Петри, Х. Аубин и др.), но его последователи пользуются многими подходами и методиками, заимствованными из исторической географии, и широко публикуют свои научные труды в географических изданиях. Хотя приверженцы данного направления используют главным образом не синхронистические, а диахронические методы, оно постепенно сближается с традиционной культурно-ландшафтной школой немецкой исторической географии и, по мнению некоторых исследователей, даже может рассматриваться как одно из течений в рамках последней [52, S. 100].
В странах англосаксонской языковой и культурной традиции (Великобритании, США и др.) историческая география стала бурно развиваться после Первой мировой войны. Признанным лидером британских историко-географов еще с 1930-х гг. стал Клиффорд Дарби, работы которого в области исторической географии считаются классическим примером успешного использования методологии т.н. "временных срезов", в значительной мере именно им теоретически и обоснованной [47]. Работы К. Дарби существенно продвинули вперед источниковедческую базу исторической географии, в оборот которой фактически впервые в таких масштабах стали вовлекаться письменные материалы, относящиеся к соответствующим историческим эпохам, причем не только разного рода исторические хроники, но и кадастровые книги земель и прочие официальные документы. Акцент при этом делался на комплексных и очень тщательных обследованиях небольших территорий, по которым удавалось собрать подробные дан-НЬЕ!. Тем большего уважения заслуживает тот факт, что К. Дарби и его ученикам, наряду с многочисленными локальными (крупномасштабными) исследованиями, удалось подготовить сводные историко-географические тру-
ды страноведческого характера [46; 48]. Схожих взглядов на предмет и содержание исторической географии придерживались и другие ведущие британские историко-географы XX в. - Г. Ист [50], Н. Паундс [60], К. Т. Смит [70]. Они, как и Дарби, считали, что главная задача исторической географии - реконструировать географическую картину прошлых исторических эпох, используя комплексный (интегральный) подход.
В США историческая география в период своего формирования испытала сильное влияние идей модернизированного и адаптированного к новейшим научным веяниям географического детерминизма ("энвайронментализма"), главными проводниками которого в американском научном сообществе на рубеже XIX-XX вв. были Элсуорт Хантингтон и Эллен Семпл. Отсчет развития американской исторической географии часто ведут с публикации первой книги Э. Семпл "Географические условия в американской истории" [69], ученицы Ф. Ратцеля, воспринявшей многие положения его антропогеографии. Ситуация принципиально изменилась в 1920-е гг., когда очевидным стал отход большинства исто-рико-географов от энвайронментализма, на смену которому пришли более "гибкие" и эвристически продуктивные идеи поссибилистов, заимствованные главным образом из западноевропейской географии.
Наибольшее значение для развития американской исторической географии, несомненно, имели работы Карла Зауэра - основоположника знаменитой Берклийской (Калифорнийской) культурно-ландшафтной и историко-географической школы. Главной задачей исторической географии, по Зауэру, является изучение взаимозависимости всех составных ком -понентов ландшафта природного и культурного происхождения, выделяемых для каждого класса явлений, в исторической динамике. В программной работе "Морфология ландшафта" [63] культурный ландшафт определялся им как "территория, отличающаяся характерной взаимосвязью природных и культурных форм"; при этом культура интерпретировалась как ак-
1 Особую известность получило исследование, выполненное английскими историко-географами во главе с К. Дарби на основе детальной обработки территориально дробных данных т.н. "Книги страшного суда" - земельной описи, произведенной в Англии Вильгельмом Завоевателем в 1086 г. [49].
тивное начало во взаимодействии с природной средой, природный ареал - как посредник ("фон") человеческой деятельности, а культурный ландшафт - как результат их контакта. Данная мировоззренческая установка, восходящая к классическим традициям географического пос-сибилизма, была принята последователями Зауэра из числа ученых Берклийской школы, хотя в целом далеко не все американские историко-географы ее разделяли.
К. Зауэр детально исследовал вопросы происхождения культурных растений и исторической географии ранних типов земледельческого хозяйства (особенно в Новом Свете), а также проблемы исторической и культурной географии американских индейцев (преимущественно юго-запада США, Западной и Центральной Мексики). В монографии "Agricultural Origins and Dispersals" [65] он выдвинул т. н. экологическую теорию возникновения производства пищи и отстаивал представления о полицентризме происхождения разных типов сельского хозяйства. По Зауэру, древнейший центр земледелия в Старом Свете располагался не на Ближнем Востоке (как в то время считали Г. Чайлд и другие ведущие специалисты по истории неолитической революции), но в Юго-Восточной Азии, а в Новом Свете - в северных предгорьях Анд. Полемизируя с Г. Чайлдом, К. Зауэр утверждал, что земледелие едва ли могло самостоятельно возникнуть в речных оазисах аридной полосы Евразии: они сильно подвержены засухам и наводнениям и их освоение предполагает наличие у местного населения достаточно зрелых гидротехнических навыков. Американский ученый придерживался мнения, что условия для зарождения сельского хозяйства благоприятнее были в более гумидных областях Земли либо в регионах с возвышенным рельефом.
Другим "классиком" американской исторической географии принято считать Рал-фа Брауна, концепция которого зиждется на иных, в сравнении с К. Зауэром, методологических принципах. Для Р. Брауна реконструкция географических условий прошлых исторических эпох представляла самостоятельную научную ценность [42; 43]. Процессуальный же (генетический) подход к исторической географии, присущий К. Зауэру и другим пред-
ставителям Берклийской школы, предполагал, что такие реконструкции органично вписываются в контекст анализа эволюционных изменений культурных ландшафтов и необходимы для понимания исторически сложившихся структур расселения, географии современной сельскохозяйственной и других видов человеческой деятельности. С начала второй половины ХХ в. в американской исторической географии предпринимаются попытки интегрировать оба подхода; примерами этого рода могут служить "синтетическая" концепция исторической географии Эндрю Кларка [45] и "геоисторическая" концепция американской истории Уолтера Уэбба [74].
В становлении русской исторической географии в XVIII в. первостепенную роль сыграли работы В. Н. Татищева и И. Н. Болтина, а в XIX в. - труды Н. И. Надеждина [25; 26], Н. П. Барсова [1], И. П. Филевича [38]. Историко-географическая проблематика занимает важное место в трудах выдающихся российских историков XIX в. и начала XX в. - С. М. Соловьёва, В. О. Ключевского, П. Н. Милюкова.
Как самостоятельное междисциплинарное научное направление российская историческая география оформилась в конце XIX -начале XX вв. В этот период сложилась крупнейшая национальная школа исторической географии, во главе которой стоял академик М. К. Любавский - преемник В. О. Ключевского по кафедре русской истории Московского университета (с 1911 г. по 1917 г. его ректор). "Визитной карточкой" нового направления стала классическая работа М. К. Любавского "Историческая география России в связи с колонизацией" [20]. Главный же труд великого русского ученого - "Обзор истории русской колонизации" - увидел свет только через 60 лет после его кончины [21]. Труды М. К. Любавского получили мировое признание и дали толчок первому "взлету" российской исторической географии, в которой в дореволюционные годы появились работы комплексного характера, выполненные профессиональными историками [18; 34; 36]. Большое значение имели и историко-географические исследования региональной направленности (Ю. В. Готье. П. Н. Буцинско-го, А. И. Багалея).
Параллельно этому историко-географическая проблематика заняла важное место и в трудах русских антропогеографов, получивших широкую известность благодаря великолепным регионально-историческим описаниям [2; 17; 33; 35 и др.].
В СССР историческая география развивалась в большей степени усилиями профессиональных историков, нежели географов, в связи с чем она трактовалась в советский период преимущественно как историческая научная дисциплина (В. К. Яцунский, Л. А. Голь-денберг, Л. Г. Бескровный, А. В. Муравьёв, В. В. Самаркин, Я. Е. Водарский, В. М. Кабузан и др.). Вопросы исторической географии разрабатывались в трудах многих ведущих советских историков (М. Н. Тихомировым, А. Н. Насоновым, Б. А. Рыбаковым).
Наибольшее признание в отечественной исторической географии середины - второй половины XX в. получили работы В. К. Яцунс-кого и его последователей. Именно В. К. Яцун-скому, считавшемуся лидером советской школы исторической географии, принадлежит наиболее широко распространенная в советский период дефиниция предмета этой научной дисциплины, неоднократно воспроизводившаяся в многочисленных историко-географических изданиях. Историческая география, по В. К. Яцунскому, "должна на основе периодизации, принятой в исторической науке, дать ряд характеристик физической, экономической и политической географии данной страны или территории на соответствующие моменты времени" [39]. Соответственно, им выделялись историческая физическая география, историческая география населения, историко-экономическая география и историко-политическая география. Естественно, как писал В. К. Яцунский, что "все элементы науки должны быть изучаемы не изолировано, а в их взаимной связи и обусловленности", а географические характеристики предыдущих периодов должны быть не статическими, а динамическими, то есть показывать процесс изменения пространственных структур. "Схема Яцунского" неоднократно воспроизводилась во многих работах советских историков, обращавшихся к историко-географической проблематике.
Региональный метод достаточно широ-
ко использовался в историко-географических исследованиях, проводившихся профессиональными географами [3; 8; 13; 16; 29 и др.]. Сохранилась традиция историко-географического анализа и в отечественной геоурбанистике. Типичными сюжетами историко-географического изучения городов можно считать анализ изменений их географического положения, функциональной структуры, динамики городской сети в пределах той или иной страны или территории. Исторической географии городов отведено много места в обзорных трудах ведущих российских урбанистов [19; 27; 28]. Сравнительно обособленное положение среди направлений отечественной исторической географии заняла школа Л. Н. Гумилёва, разработавшего собственную концепцию взаимосвязи этноса и ландшафта и трактовавшего историческую географию как народоведение [9 и др.].
Важный толчок развитию исторической географии в нашей стране во второй половине XX в. дало издание специализированных историко-географических сборников под эгидой Всесоюзного географического общества. В них публиковались статьи не только географов и историков, но и представителей многих смежных наук - этнографов, археологов, демографов, экономистов, специалистов в области топонимики и ономастики, фольклористики [14; 15 и др.]. С конца XX в. фактически новым направлением, возрождающимся спустя несколько десятилетий в России, становится историческая география культуры [22-24; 37 и др.]. Стремлением сблизить профессиональные позиции историков и географов, возродить историческую географию именно как целостную дисциплину, были продиктованы организация с 1996 г. Научного семинара по исторической географии в Москве и выпуск трех "Вестников исторической географии" [7].
Данная задача остается чрезвычайно актуальной, поскольку в области исторической географии все еще отчетливо проявляются междисциплинарные перегородки. Профессиональные историки и географы, занимающиеся проблемами исторической географии, недостаточно знают работы "смежников", зачастую проводят даже схожие исследования фактически в отрыве друг от друга. Концеп-
ция региона, успешно преодолевающая крайности номотетического и идеографического полюсов в гуманитарных и общественных науках, как раз и может стать тем связующим звеном между учеными-историками и географами, которое бы и обеспечило возможность реального геоисторического синтеза.
В этом отношении опыт развития исторической географии за рубежом в XX в. имеет несомненную практическую ценность. Конечно, сложившиеся междисциплинарные перегородки проявляются, так или иначе, в развитии гуманитарных и социальных наук и в странах Запада [41; 54], где уже традицией стало проводить различие между понятиями историческая география и геоистория. Первая из них рассматривается преимущественно как пространственная дисциплина, относящаяся к системе географических наук, вторая - как преимущественно историческая дисциплина. Историческую географию, в сравнении с геоисторией, отличает большее внимание к вопросам пространственной неоднородности изучаемых феноменов, их внутренней дифференциации в исторической динамике. В свою очередь, геоистория - дисциплина, в большей мере " вписанная" в проблемное поле разнообразных смежных гуманитарных и общественных наук. Ее развитие в странах Запада в ХХ в. было тесно связано с исторической геополитикой, а в последнее время также и с геоэкономикой - сравнительно новой, формирующейся научной дисциплиной. Понятие региона в западной геоистории занимает, как и в исторической географии, одно из ключевых мест в научном тезаурусе. Но "геоисто-рические" регионы, как правило, более крупные пространственные образования, чем те, что исследуются историко-географами, и рассматриваются часто как целостности, без учета (или почти без учета) их внутреннего хорологического разнообразия.
И все же грань между исторической географией и геоисторией достаточно условна, и во многих случаях разделить исторический и географический дискурс в работах западных исследователей практически невозможно. Граница между этими дисциплинами "прозрачна" и не мешает ученым - географам и историкам, "освоившим" методологию региональ-
ного анализа, - эффективно проводить комплексные и "стыковые" исследования.
Историко-географический синтез в региональных исследованиях: тенденции и перспективы
Отметим несколько характерных тенденций, отличающих взаимодействие исторической географии и регионалистики в настоящее время.
Во-первых, одним из важнейших проявлений этого взаимодействия становится все больший разворот регионалистики в сторону комплексного, синтетического исследования пространственных и временных структур. Как известно, в исторической географии традиционно широко используется метод т.н. "временных срезов", позволяющий, в большей или меньшей степени, реконструировать картину географии конкретного общества в конкретную эпоху. Но существенным недостатком данного метода является статичность анализа, поскольку динамике исследуемых явлений при этом уделяется гораздо меньше внимания, чем их текущему состоянию. В этой связи особый интерес представляет наметившийся в зарубежной науке поворот ученых-региона-листов в сторону изучения именно динамических, эволюционных в широком смысле, процессов, без чего немыслим подлинный синтез истории и географии. Статические "срезы" географической картины той или иной эпохи, безусловно, сохранят свое значение как одно из важных научных направлений региональных исследований, но они никоим образом не могут покрыть собой все их проблемное и тематическое "поле".
Во-вторых, в конце XX в. - начале XXI в. в развитии регионалистики, испытавшей со стороны т.н. "новой" западной исторической географии глубокое влияние посмодернистс-ких мировоззренческих установок и подходов, отмечается известная смена исследовательских акцентов. Все большее внимание в ней уделяется историко-географическому изучению нематериальных феноменов, в т.ч. представлений о географическом пространстве и среде обитания у разных территориальных общностей людей и в разные исторические
периоды. В известном смысле в регионалис-тике меняется сам историко-географический дискурс. Самый очевидный пример этого -подлинный "бум " в странах Запада исследований феномена региональной идентичности на рубеже XX-XXI вв.
В-третьих, очевидной тенденцией развития современной регионалистики становится широкое внедрение принципа полимасштабности в региональные историко-географические исследования. Особенно характерна эта тенденция в исследованиях феномена культурного регионализма; от выбора масштаба, локуса историко-географического исследования региональных культур зависит очень многое: культурные регионы имеют свою иерархию. Культурная идентичность как бы многоярусна: можно одновременно себя ощущать генуэзцем ("местечковый" патриотизм), лигурийцем, итальянцем, человеком Средиземноморской Европы, всей Европы, западной цивилизации в целом. Как отмечал известный социолог, один из основоположников политической регионалистики ФРГ Х.-Г. Велинг [62, S. 11], в Германии (которую часто и справедливо называют подлинной "лабораторией регионализма") местечковое - земляческое -региональное - национальное самосознание
(Wir-Bewusstsein) образуют как бы разные пространственные "концентры" единой культурной идентичности.
Современный регионализм все более определяется и обуславливается возрастанием функций как места, так и социального времени. Поэтому учет роли унаследованных структур в региональном развитии имеет не только теоретическое, но и огромное практическое значение, позволяя в т.ч. грамотно и верно определять приоритеты региональной политики. Выработка стратегий регионального развития и конкретных технологий их реализации во многом зависит как раз от того, с какими унаследованными социальными и пространственными структурами приходится сталкиваться при определении региональных приоритетов применительно к той или иной территории. Внимание современной регионалистики к историко-географической проблематике объясняется многими причинами, но в т.ч. и практическими, вполне рациональными. Усвоение и творческая переработка наследия отечественных историко-географических школ, достижений дореволюционной антропогеографии и богатейшего опыта мировой исторической географии являются в этом отношении задачами первостепенной важности.
Литература
1. Барсов Н. П. Очерки русской исторической географии. География начальной летописи. - Варшава, 1873.
2. Безобразов В. П. Московская (Центральная промышленная область). СПб., 1882-1885.
3. Бернштейн-Коган С. В. Волго-Дон: историко-географический очерк. - М.: Изд-во АН СССР, 1954.
4. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, 15-18 вв. Т. 1-3. - М.: Прогресс, 1986-1992 [Braudel, 1967-1979].
5. Бродель Ф. Что такое Франция? Кн.1-2. М.: Изд-во им. Сабашниковых 1994-1997 [Braudel, 1986].
6. Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Ч. 1-3. - М., 20022004 [Braudel, 1949].
7. Вестник исторической географии. Вып. 1. - М.-Смоленск: Изд-во Смоленского гумм. ун-та, 1999; Вып. 2. - М.-Смоленск: Изд-во "Ойкумена", 2001. Вып. 3. - М.: Изд-во "Эслан", 2005.
8. Витвер И. А. Историко-географическое введение в экономическую географию зарубежного мира.
- М.: Географгиз, 1963.
9. Гумилев Л. Н. По поводу предмета исторической географии // Вестник ЛГУ. Серия геологии и географии. 1967. № 6. С.120-129.
10. Дергачев В. А., Вардомский Л. Б. Регионоведение. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004.
11. Жекулин В. С. Историческая география ландшафтов. - Новгород, 1972.
12. Жекулин В. C. Историческая география: предмет и методы. - Л.: Наука, 1982.
13. Иофа Л. Е. Города Урала. - М.: Географгиз, 1951.
14. Историческая география России // Вопросы географии. Сб. 83 / Отв. ред. Б. А. Рыбаков, Н. П. Никитин, Я. Е. Водарский. - М.: Мысль, 1970.
15. История географических знаний и историческая география. Матер. Моск. фил. Геогр. Об-ва СССР. Вып. 5. - М.: Изд-во МФГО, 1975.
16. Кабо Р. М. Города Западной Сибири: очерки историко-экономической географии. - М.: Гос. изд. геогр. лит., 1949.
17. Крубер А. А. Антропогеография. Вып. 1-2. - М., 1913-1914.
18. Кузнецов С. К. Русская историческая география, курс лекций читаных в Московском археологическом институте в 1907/08 г. Вып. 1. - М.: Изд-во Моск. Археол. Ин-та, 1910.
19. Лаппо Г. М. География городов. - М.: Владос, 1997.
20. Любавский М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. - М.: Типо-Литогра-фия И. И. Любимова, 1909; 2-е изд.: СПб.: Изд-во "Лань", 2000.
21. Любавский М. К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1996.
22. Манаков А. Г. Геокультурное пространство северо-запада Русской равнины: динамика, структура, иерархия. - Псков: Центр "Возрождение" при содействии ОЦНТ, 2002.
23. Манаков А. Г. На стыке цивилизаций: Этнокультурная география Запада России и стран Балтии.
- Псков: Изд-во ПГПИ, 2004.
24. Манаков А Г. Основы культурно-географической регионалистики. Учебное пособие. - Псков: Изд-во ПГПУ, 2006.
25. Надеждин Н. И. Опыт исторической географии русского мира // Биб-лиотека для чтения. 1837. Т.22.
26. Надеждин Н. И. Об этнографическом изучении народности русской // Записки Русск. Геогр. об-ва. - СПб., 1847. Т.2.
27. Перцик Е. Н. Города мира. География мировой урбанизации. - М.: Международные отношения, 1999.
28. Пивоваров Ю. Л. Основы геоурбанистики. Урбанизация и городские системы. - М.: ВЛАДОС, 1999.
29. Покшишевский В. В. Заселение Сибири: историко-географические очерки. - Иркутск: Иркут. обл. гос. изд-во, 1951.
30. Ратцель Ф. Народоведение. - СПб.: Просвещение, 1902. Т. 1-2. [Ratzel, 1885-1888].
31. Ратцель Ф. Земля и жизнь. Сравнительное землеведение. Т. 1-3. - СПб.: Изд-во Брокгауз-Ефрон, 1903-1906 [Ratzel, 1901-1902].
32. Реклю Э. Земля и люди. Всемирная география. Т. 1-19. - СПб.: Изд-во О. Н. Попова, 1898-1906 [Reclus, 1876-1894].
33. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества (под ред. В. П. Семенова-Тян-Шан-ского и под общ. рук. П. П. Семенова-Тян-Шанского и В. И. Ламанского. В 19 тт. - СПб.: Изд-во А. Ф.
Девриена, 1899-1914.
34. Середонин С. М. Историческая география. Лекции читаные проф. С. М. Середониным в Петроградском Археологическом институте, посмертное издание. - Пг.: тип. гл. упр. уделов , 1916.
35. Синицкий Л. Д. Очерки землеведения (Антропогеография). - Пг., М.: Книгоиздат. т-во "Книга", 1923.
36. Спицын А. А. Русская историческая география. - Пг.: Имп. Петроградск. Археол. Ин-т, 1917.
37. Сущий С. Я., Дружинин А. Г. Очерки по географии русской культуры. - Ростов-н/Д: СКНЦ ВШ, 1994.
38. Филевич И. П. История древней Руси. Т. 1. Территория и население. - Варшава, 1896.
39. Яцунский В. К. Историческая география как научная дисциплина // Вопросы географии. Сб. 20. 1950. - С. 13-41.
40. Яцунский В. К. Историческая география. История ее возникновения и развития в XIV-XVIII вв. -М.: Изд-во Академии наук СССР, 1955.
41. Baker A. R. H. Geography and History: Bridging the Divide. - Cambridge: Cambridge University Press, 2003.
42. Brown R. H. Mirror for Americans: likeness of the eastern seaboard 1810. - NY.: American Geogr. Society, 1943.
43. Brown R. H. Historical geography of the United States. - NY.: Harcourt, Brace, 1948.
44. Bruhnes J. La geographie humaine. - Paris: Armand Colin, 1910.
45. Clark A. H. Historical geography//American geography: Inventory and prospect / P. E. James, C. F. Jones, eds. Syracuse. - NY.: Syracuse University Press, 1954. - P. 70-105.
46. Darby H. C. Historical geography of England before 1800. - Cambridge, 1936.
47. Darby H. C. On the relations of geography and history // Transactions and Papers, Institute of British Geographers. 1962. Vol.30. P. 1-14.
48. Darby H. C. A new historical geography of England. - Cambridge: Cambridge University Press, 1973.
49. Darby H. C. Domesday England. - Cambridge: Cambridge University Press, 1977.
50. East W. G. Geography behind history. - L.-NY., 1938.
51. Febvre L. P. V., Bataillon L. A geographical introduction to history. - NY, 1925 [франц.: Paris, 1924].
52. Fehn K. Zum wissenshaftstheoretischen Standort der Kulturlandschaftsgeschichte // Mitteilungen der Geographischen Gesellschaft in Munchen. 1971. Bd. 56. - S.95-104.
53. Hahn E. Die Wirtschaftsformen der Erde // Petermann's Mitteilungen. 1892. Bd. 38.
54. Historical geography: Progress and prospect / Ed. by M. Pacione. - L.-Sydney-Wolfeboro, New Hampshire, 1987.
55. Jager H. Zur Geschichte der deutschen Kulturlandschaften //Geographische Zeitschrift. 1963. Bd. 51. -
S. 90-143.
56. Jager H. Historische Geographie. Braunschweig: Georg Westermann Verlag, 1969.
57. Jager H. Entwicklungsprobleme europaischer Kulturlandschaften. Darmstadt: Wiss. Buchges., 1987.
58. Meitzen A. Siedlung und Agrarwesen der Westgermanen und Ostgermanen, der Kelten, Romer, Finnen und Slawen. Bd. I-Ш. - Berlin, 1895.
59. Perspektiven der historischen Geographie: Siedlung - Kulturlandschaft - Umwelt / Verf.: K. Fehn. Bonn: Selbstverlag von K.-D. Kleefeld und P. Burggraaff, 1997.
60. Pounds N. G. J. An historical and political geography of Europe. - L., 1947.
61. Ratzel F. Anthropogeographie. Bd. 1. Grundzuge der Anwendung der Erdkunde auf die Geschichte. Stuttgart: J. Engelhorn, 1882. Bd. 2. Die geographische Verbreitung des Menschen, Stuttgart: J. Engelhorn, 1891.
62. Regionale politische Kultur / Red.: H.-G. Wehling. Stuttgart - Berlin - Koeln - Mainz: Kohlhammer, 1985.
63. Sauer C. O. The morphology of landscape // University of California Publications in Geography. 1925. No. 2. - P. 19-53.
64. Sauer C. Foreword to historical geography // Annals of the Association of American Geographers. 1941. Vol. 31. - P. 1-24.
65. Sauer C. Agricultural origins and dispersals. - NY.: American Geogr. Society, 1952.
66. Schluter O. Die Ziele der Geographie des Menschen. - Munchen: R. Oldenburg, 1906.
67. Schluter O. Die Erdkunde in ihrem Verhaltnis zu den Natur- und Geisteswissenschaften // Geographische Anzeiger. 1920. Bd. 21. - S. 145-152, 213-218.
68. Schluter O. Die Siedlungsraume Mitteleuropas in fruhgeschichtlicher Zeit. Bd. 1-2. Remagen: Bundesanstalt fur Landeskunde, 1953-1958.
69. Semple E. G. American history and its geographic conditions. Boston: Houghton Mifflin, 1903.
70. Smith C. T. Historical geography: current trends and prospects //Frontiers in geographical teaching / R. J. Chorley, P. Hagget, eds. - L.: Methuen, 1965. - P.118-143.
71. Vidal de la Blache P. Histoire et geographie. Atlas Generale Vidal - Lablache. - Paris, 1894.
72. Vidal de la Blache P. Tableau de la geographie de la France. - Paris: Hachette, 1903-1908.
73. Vidal de la Blache P. Principes de geographie humaine. - Paris: Armand Colin, 1922.
74. Webb W. R. Geographical-historical concepts of American history // Annals of the Association of American Geographers. 1960. Vol. 50. № 2.
