CC BY
60
ИСТОРИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 32.019
ИСТОРИЧЕСКАЯ ДИНАМИКА МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ ОППОЗИЦИОННОСТИ КАК АТРИБУТА ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА
© Александр Анатольевич ВОРОБЬЕВ
Тамбовский государственный технический университет, г. Тамбов, Российская Федерация, аспирант, кафедра связей с общественностью, e-mail: a-vorob-t@yandex.ru
Рассматривается историческая динамика и проблемное поле методологического осмысления оппозиционности как атрибута политического процесса.
Ключевые слова: политический процесс; власть; оппозиция; государство; гражданское общество.
Как принято считать, термин «оппозиция», происходящий от латинского слова «орро8Шо» - противопоставление, вошел в употребление примерно в 1730-1740 гг. Одними из первых, кто ввел данный термин в политический лексикон, стали видные государственные деятели и мыслители Англии Г. Болингброк [1] и идейный родоначальник британского консерватизма Э. Берк [2; 3].
Современные научные исследования генезиса и эволюции представлений об оппозиционности в мировой политической мысли отмечают многообразие подходов к восприятию и пониманию оппозиции как политического явления [4]. Это обусловлено многообразием конкретных форм государственных устройств и спецификой политического развития, определяемой взаимоотношениями гражданского общества и государства, возрастанием противоречий между пределами либеральных тенденций и границами тоталитаризма, соразмерностью пределов концентрации государственной власти со степенями свободы и правами человека.
Классическое понимание оппозиции базируется на признании ее неотъемлемым институтом современного демократического общества.
Следовательно, чтобы политическая система могла считаться формально демократической, она должна иметь оппозицию как атрибут. В рамках институционального под-
хода наибольшее внимание уделяется формальным основаниям организации оппозиции. При этом оппозиция трактуется преимущественно как деятельность организованных субъектов в рамках партийной системы или в стенах парламента. Если мы имеем дело со стабильными политическими системами, находящимися в состоянии динамического равновесия, с четко отлаженными механизмами смены политических элит и представительства интересов меньшинств, то такой подход вполне оправдан и релевантен. В ситуациях же политической нестабильности, широкого распространения теневых форм политической борьбы, неукорененно-сти базовых принципов демократической политической культуры в широких слоях общества институциональный подход к пониманию сущности оппозиции неоправданно зауживает поле исследования, не учитывая все разнообразие форм протестной активности.
Из сказанного выше следует, что традиционное исследование оппозиции только как института, как субъекта политического процесса не в достаточной степени отражает реалии текущего дня, не способно дать ответы на многие актуальные вопросы, а главное, не готово предложить видение будущего. Политическая оппозиция может и должна рассматриваться не только как субъект процесса, но и как сам процесс, для чего более удачным является термин «оппозицион-
ность». Тем более, что в истории политической мысли мы можем обнаружить значительную традицию ее осмысления.
В первых источниках политико-правовой мысли, появившихся в государственных образованиях Древнего Востока и Китая, любая оппозиция рассматривалась как однозначно враждебная и подлежащая немедленному уничтожению сила. Поскольку основой государственного устройства была неограниченная власть верховных правителей - деспотия, то главными были мифологизированные идеи о божественном, сверхъестественном происхождении существующего общественного порядка. При этом наибольшую опасность для себя и своей власти древневосточные монархи видели в своих приближенных, подозревая их в заговорах против себя [5]. Формирование правящего класса (правители) осуществлялось по принципу преданности и служения монарху только на родословной (кровной) основе. В результате этого политико-правовые учения Древнего Востока постепенно стали приобретать рациональный характер. Одними из наиболее приоритетных их направлений стали идеи, посвященные искусству эффективного управления, осуществления власти и правосудия.
Первой традиционной особенностью политического дискурса власти и оппозиции становится то, что их цели в этой коммуникации изначально амбивалентны и конфликтны. Возможности оппозиционных отношений признаются враждебными, угрожающими безопасности монархической формы правления.
Несколько иная рациональность проявилась в античной политико-философской мысли, основным направлением которой был поиск идеальной формы правления. Проблема оппозиционности в политике, в общественной философии к вопросам государственного устройства и механизмов осуществления политической власти осознавалась классической античной политической мыслью, о чем наиболее ярко свидетельствуют крылатые слова Аристотеля по отношению к своему учителю Платону: «Платон мне друг, но больший друг - истина» («Платон мне друг, но истина дороже»).
Политико-идеологической оппозицией Платону, Аристотелю выступали «стоики» (Зенон, Полибий), которые своим акцентом
на всеобщую значимость, универсальную ценность и безусловную силу естественного закона и мирового государства фактически обесценивали смысл и роль отдельной и особой полисной формы государственности, полисных законов, порядков и установления. По смыслу политико-правовых представлений стоиков рабство не имеет оправдания, поскольку оно противоречит общему закону и мировому согражданству людей (космополитизм). Оппозиционными также являются их представления о гражданском обществе: выступления против семьи, индивидуального брака, за общность жен. Критическим нападкам стоиков подвергались, кроме семьи, и такие институты общественной жизни и политической культуры, как суды, храмы, школы, торговля, деньги и т. п.
Классический пример последовательной оппозиционной приверженности своим представлениям о справедливости, законности и разумном правлении продемонстрировал Сократ, что привело к обвинению его в безбожии, нарушении отечественных законов и развращении молодежи и к смертной казни, когда его оппоненты стали правителями. В противоположность Сократу софисты (Протагор, Горгий, Продик, Гиппий, Антифонт, Фрасимах, Калликл, Ликофрон, Алкидам Элейский и др.) защищали правителей и были платными учителями мудрости, в т. ч. и в вопросах политики, государства и права. Таким образом, разнообразие форм государственного устройства привело к анализу их различий, делению на «правильные» и «неправильные» формы правления. Полагая, что причиной для раздоров в государстве является нарушение отношений к власти, древнегреческие философы Платон и Аристотель обосновали неизбежность «вырождения» и последующего за ним свержения соответствующих политических режимов в результате «возмущения» народа и государственных переворотов. Сократ фактически становится первым публичным оппозиционером [6].
В Древнем Риме Марк Туллий Цицерон одним из первых выдвинул идею о естественном происхождении государства, характеризуя последнее как «народное установление». Ему также принадлежит постановка вопроса о необходимости достижения «согласия сословий» [7]. В этот период закладывается направление политико-правовой мыс-
ли, которое признает возможность оппозиционных отношений и начинается обоснование правомерности сопротивления народа государственной власти. Оппозиционность становится соразмерной власти и атрибутом республиканской формы правления. Однако дальнейшая практика концентрации власти в процессе политического диалога подтверждения легитимности правителей в глазах народа выявила зависимость оппозиционности от типа политического режима, возрастание амбивалентности и конфликтности политического дискурса власти и оппозиции.
В средние века и эпоху Возрождения многообразие политических субъектов и их противоборство друг с другом обусловили понимание оппозиции сквозь призму дихотомии «свой - чужой». Общим моментом для всех соответствующих политико-правовых идей и учений этого времени было то, что оппозиция традиционно рассматривалась преимущественно в виде процесса (сопротивление, восстание, мятеж, смута и т. д.), но не института политической системы [4]. Этому также способствовало развитие теологии и становление современных мировых религий, смещение акцента в сферу религиозной оппозиционности.
Доктор юридических наук, профессор Л.Р. Сюкияйнен отмечает, что в политических учениях арабского Востока проблема возможности оппозиции в политическом процессе традиционно рассматривалась сквозь призму правового положения халифата как основной формы правления и политического режима, определяющего содержание и сущность мусульманского государства. Основные течения исламской политической мысли на арабском Востоке вплоть до настоящего времени предопределяют взгляды Ибн Халдуна, Джемаля ад-Дина аль-Афгани, Рашида Риды, Али Абдель Разека и др. [8, с. 142-143]. Халифат как форма государства, по сути дела, сводился к исполнительной власти и лично главе государства - центральной фигуре всех мусульманских политических концепций, в которых оппозиция оценивается как вредоносное явление во власти, однако полное отсутствие оппозиции в обществе ведет к упадку и гибели государства [8, с. 152-154].
В европейской общественно-политической мысли также господствовали учения о власти
и государстве, центральным звеном которых был теократизм. Наиболее видные мыслители этого периода Марк Аврелий Августин (Августин Блаженный), Фома Аквинский допускают, несмотря на божественное происхождение власти, что могут быть злоупотребления ею, и это дает народу право на сопротивление тирану и даже его насильственное свержение [10]. Понимание истории человечества как борьбы «двух градов», двух государств: «града божьего», состоящего из праведников, божьих избранников и светского государства, и «великой разбойничьей организации», в которой борются лишь за материальные блага и притесняют праведников [11; 12], обосновывает, с одной стороны, возможность оппозиционных отношений только к государственной власти и исключает их возможность по отношению к святой церкви. Оппозиционность выступает как атрибут монархической формы правления. С другой стороны, главными «оппонентами» друг другу становятся церковь и государство, порождается процесс секуляризации [13; 14].
Таким образом, изначально традиционной особенностью политологического дискурса, проявления оппозиционности, с одной стороны, является амбивалентность и конфликтность. Возможности оппозиционных отношений признаются враждебными, угрожающими безопасности монархической формы правления. С другой стороны, античная политико-философская мысль заложила направление, признающее возможность оппозиционных отношений и правомерность сопротивления народа государственной власти. Оппозиционность становится атрибутом демократии и республиканской формы правления. Однако дальнейшая практика выявила большую зависимость оппозиционности от типа политического режима, чем от формы правления; оппозиционность проявилась и при монархической форме правления.
Началу переворота в понимании возможностей проявления оппозиционности в политическом процессе послужили, с одной стороны, процесс секуляризации и, с другой стороны, британская Великая хартия вольностей 1215 г., положившая начало конституционному контролю над королевской властью, современным принципам демократического способа правления и беспристрастного судопроизводства. В 1689 г. был принят пер-
вый в истории Билль о правах человека, резко ограничив власть короля и гарантировав права и свободы парламента, заложил основы английской конституционной монархии
[15].
Середина XVII в. является началом нового этапа всемирной истории (Нового времени), в котором на первое место в политико-правовых учениях выходит теория естественного права, основанная на признании всех людей равными от природы и наделенными природой неотъемлемыми чертами и свойствами. Широкое распространение получают идеи, обосновывающие неотъемлемость прав и свобод человека.
Нарождавшиеся демократические движения опирались, главным образом, на два теоретических постулата: 1) о благой природе человеке; 2) об общественном договоре. Новыми мыслителями демократического толка отвергалось представление о том, что человек нуждается в применении к нему насилия. Единственным обоснованием власти над человеком может быть его согласие на осуществление такой власти. Для развития данных идей важное значение сыграла возможность реализации их в той или иной степени на практике в результате буржуазных революций в Нидерландах и Англии.
Наиболее распространенным стало заключение об «ограниченном договоре», которое предлагали Джон Локк [16, с. 263-264] (1632-1704) и Томас Джефферсон (17431826), согласно которому, люди признают определенную степень государственной власти, но в то же время сохраняют за собой некоторую степень власти или ряд прав, которые правительство не может нарушать. В связи с этим обосновывались верховенство народа над государством и необходимость предоставления ему права контроля за деятельностью действующей власти. Примером реализации данной концепции в истории служат Декларация независимости и Билль о правах человека в США. Первые 10 поправок к Конституции 1787 г., принятые в 1789 г., вступили в силу в 1791 г. Билль провозглашал свободу слова, печати, собраний, религиозного исповедания, отделение церкви от государства, неприкосновенность личности, собственности и др. [15]. Впервые в истории человечества были сформулированы конкретные институциональные формы и идео-
логические направления, в которых может быть выражена легальная оппозиционность. Именно с этого времени мы можем всерьез говорить о начале институционализации оппозиции, о закреплении оппозиционности в виде официальных институций. Оппозиционность перестала быть антигосударственной деятельностью, но, напротив, приобрела черты важного, обеспечивающего политическую стабильность и даже государственную безопасность фактора.
Политологический дискурс возможности оппозиционных отношений через призму государственной безопасности и регулируемости оппозиционных отношений находит свое выражение в обосновании политической целесообразности переноса оппозиционных настроений в обществе из внесистемной плоскости, откуда проистекают восстания, мятежи, бунты и т. д., в системную, т. е. в сферу деятельности представительных органов государственной власти через избрание членами общества своих представителей (депутатов) и оказания определенного влияния на их деятельность. Новое звучание получает проблема формирования правящего класса, создаются предпосылки его трансформации в класс политический.
Анализ природы оппозиционных отношений через призму государственной безопасности и механизмов регулируемости подобного рода деятельности нашли свое выражение в новом звучании проблемы формирования правящего класса, позднее сформулированное М. Вебером [17]. Было положено начало замещению кровно-сословных механизмов формирования правящего класса профессионально-политическими.
В политико-правовых учениях XVII-XVIII вв. проявление оппозиционности представлено уже не только в виде процесса (сопротивление, восстание, мятеж, смута и т. д.), но и качестве института политической системы общества данного времени. Одновременно политическая практика демонстрирует субъектность оппозиции преимущественно в лице соответствующих представительных органов власти в контексте их взаимоотношений с монархами как верховными правителями и подчиненными им должностными лицами исполнительных органов.
На XVIII в. приходится исторический период, известный как эпоха Просвещения и
ознаменовавшийся переходом от феодализма и капитализму. Как отмечает профессор И.И. Санжаревский, в основу нового понимания политического управления была положена традиция прав и свобод человека, самоорганизация граждан начала набирать силу и приобретать признание как вид политического управления [18].
Таким образом, либеральная традиция позволила создать благоприятные условия для бурного развития профессиональной, классовой (стратификационной) системы, оказавшей определяющее влияние на наполнение новым содержанием понимания политического управления, основанном на общественном договоре и, как было отмечено уже выше, признании права самоорганизации граждан и их участия в политическом управленческом процессе. Возможности оппозиционных отношений признаются конструктивными и политически институализируются как при республиканской, так и монархической формах правления. Монаршая власть ограничивается, развивается система представительной власти, парламентаризм, признается независимость судей.
В становлении и развитии демократических режимов государственного управления на основе расширения народного волеизъявления, прав парламентов, складывалась политическая самоорганизация граждан. Она зарождалась как во время электорального и парламентского цикла, когда возникали политические партии, так и вне его, когда церковь, коммерческие образования, союзы предпринимателей и другие общественные объединения, профсоюзы и т. п. инициировали создание политических партий [19; 20].
В период XIX - начала XX в., который характеризуется интенсивным развитием капитализма, утверждением и укреплением буржуазно-демократических порядков в ряде стран мира, в политическую жизнь общества активно внедряются институты, обеспечивающие включение в политический процесс все более широкого числа населения, - парламент, партии, ассоциации и т. д. В этих условиях на смену традиционным учениям приходят идеологии, отражающие основные цели и интересы различных классов, представляющих их партий и иных общественнополитических организаций, их отношения к вопросам устройства и развития общества и
государства, В рамках развития соответствующих идеологий происходило и формирование новых представлений и подходов к пониманию сущности и роли института политической оппозиции.
Оригинальное развитие вопроса об оппозиции было продемонстрировано в творчестве М. Бакунина, поскольку в России в XIX в. отсутствовали общероссийские представительские учреждения и легальные партии. Особая актуальность проявлений оппозиционности проявилась в выделении им двух основных групп политических оппонентов существующей в России монархической власти:
- «реформаторы-государственники», чья оппозиционность проявляется в основном в том, что они «...почти всегда порицают и часто ругают правительство, того или другого министра, пожалуй, самого государя...», но при этом убеждены, что государство является лучшим и даже единственным средством для достижения «народных целей» и осуществления «высших народных судеб»;
- «революционеры», которые убеждены в том, что «...государство по существу и по форме вместе с церковью принадлежит к гнуснейшим и к вреднейшим порождениям исторического невежества и рабства...», и в связи с этим выступают за полное его уничтожение [21, с. 136],
Довольно противоречивые отношения к термину «оппозиция» высказывал Б.Н. Чичерин. Основываясь на представлениях о партиях как естественном и необходимом явлении в обществе, Б.Н. Чичерин выводит необходимость существования в каждом обществе охранительной и прогрессивной партии. Охранительная партия стоит на страже существующего порядка: законов, власти, религии, семьи, собственности. Прогрессивная или либеральная партия дает планы преобразований. Но в своем одностороннем стремлении она способна более развязывать, нежели создавать. Это, по сути, оппозиционная партия. Но оппозиция, с его точки зрения, должна действовать только в рамках закона. С одной стороны, он считал, что оппозиция заставляет правительство работать более эффективно, но, с другой стороны, он утверждает, что оппозиция ведет к ослаблению правительства и делает положение его шатким [22].
Таким образом, проблемное поле взаимодействия оппозиции и государства имеет границы, определяемые соотношением либеральных пределов с пределами тоталитаризма, соразмерностью прав и свобод человека со степенью концентрации государственной власти. При этом особенностью политического дискурса власти и оппозиции является то, что их цели в этой коммуникации изначально амбивалентны и конфликтны. С одной стороны - это взаимное приспособление практик и перспектив своей деятельности путем социально направленного политического диалога с тем, чтобы подтвердить легитимность каждого в глазах народа. С другой стороны - стремление к односторонней победе на поле коммуникации с целью завоевания достаточного ресурса голосов для победы на выборах, В итоге такого взаимодействия власти и оппозиции решаются две существенные задачи: проводится свободная, добровольная, без принуждения экспертиза текущего политического курса и возникших проблем; конструируются пути и способы их разрешения, альтернативные проекты будущего развития страны.
Сегодня во многих суждениях зачастую смешиваются два всем известных понятия -«оппозиция» (от лат. oppositio - противопоставление) и «оппонент» (от лат. opponentis -возражающий). Это происходит потому, что все происходящие политические процессы совершают флуктуации относительно генерального тренда развития политической системы и социума. Действия оппозиции всегда по отношению к власти совершают колебания между двумя разнонаправленными векторами - от противопоставления к сопротивлению и противодействию, и, наоборот, от сопротивления и противодействия к противопоставлению. Проблема выбора «правильного» пути в соотношении эволюционных (конструктивная оппозиция «возражающая» и «сопротивляющаяся», т. е. оппоненты) и революционных способов (оппозиция «противодействующая», т. е. непримиримая) становится неотъемлемым атрибутом для всех политических режимов и государственных устройств.
Подводя итог анализу исторической динамики методологического осмысления оппозиции, можно сделать вывод, что динамическое свойство оппозиционности имеет
циклический или волновой характер этого процесса. Длительное время феномен оппозиции рассматривался в истории политической мысли исключительно как процессуальное, внеинституциональное и антигосударственное явление. На то были свои причины, связанные с отсутствием в эпоху античности и средневековья каких бы то ни было институтов, легально противостоящих государству (за исключением противостояния монархической власти и католической церкви) и правовых основ подобной деятельности. Этот этап развития политической сферы можно назвать государствоцентристским. С переходом к следующему, социоцен-тристскому этапу развития политики Новое время продемонстрировало появление альтернативной государственной формы политической деятельности, институционализировавшееся в государственной системе управления посредством организаций и институтов гражданского общества. Наступило время преобладания институционального подхода к оппозиционным политическим отношениям. В этот период создаются классические политические теории партий и партийных систем, групп интересов, выборов и парламентской деятельности. Однако в нынешних условиях информационного общества мы видим, что все активнее разрушаются традиционные политические структуры, меняется их функциональность и способы деятельности. Становится очевидной определенная узость традиционного институционального подхода к проблеме оппозиции, возникает необходимость вернуться к процессуальной методологии анализа оппозиционности. Соединение на новом информационном уровне институционализма и процес-суальности в политологическом исследовании оппозиционных отношений представляется способным дать хорошие эвристические результаты.
1. Болингброк Г. Письма об изучении и пользе истории / пер. с англ. С. Берковская, А. Парфенов, А. Розенцвейг. М., 1978.
2. Берк Э. Размышления о революции во Франции и заседаниях некоторых обществ в Лондоне, относящихся к этому событию / пер. с англ. Е.И. Гедьфанд. М., 1993.
3. Чудинов А.В. Размышления англичан о Французской революции: Э. Берк, Дж. Макинтош,
У. Годвин: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 1996.
4. Казбекова М.А. Генезис и эволюция представлений об оппозиции в мировой политической мысли // Вестник Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. 2008. № 1. ИРЬ: http://oad.rags.rU/vestnikrags/issues/issue0108/0 10816.htm. Загл. с экрана.
5. Артхашастра, или Наука о политике / пер. с санскрита; изд. подгот. В.И. Кальянов М., 1993.
6. История политических и правовых учений / под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 1998.
7. Цицерон М.-Т. О пределах блага и зла. Парадоксы стоиков / пер. с лат. Н.А. Федорова, коммент. Б.М. Никольского, вступ. ст. Н.П. Гринцера. М., 2000.
8. Сюкияйнен Л. Р. Политическая и правовая мысль Арабского Востока // История политических и правовых учений / под общ. ред. А. С. Нерсесянца. М., 1998.
9. Хачим Ф.И. Вопросы государства и права в идеологии исламского фундаментализма // Правоведение. 2000. № 1. С. 20-27.
10. Фома Аквинский. О вечности мира // Интеллектуальные традиции античности и средних веков: исследования и переводы. М., 2010. С. 122-130.
11. Кюнг Г. Великие христианские мыслители / пер. с нем. О.Ю. Бойцовой. СПб., 2000.
12. Марру А.-И. Святой Августин и августиниан-ство / пер. О. Головой. Долгопрудный, 1999.
13. Бородай Т.Ю. Вопрос о вечности мира и попытка его решения Фомой Аквинским // Интеллектуальные традиции античности и средних веков: исследования и переводы. М., 2010. С. 107-119.
14. Гайденко В.П. О двух трактатах, относящихся к кругу Фомы Аквинского // Интеллектуальные традиции античности и средних веков: исследования и переводы. М., 2010. С. 131155.
15. Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Спб., 1890-1907. ИРЬ: Ы1р:// dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz_efron/20249. Загл. с экрана.
16. ЛоккДж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения: в 3 т. М., 1988. Т. 3.
17. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения: пер с нем. / сост., ред. Ю.Н. Давыдов, предисл. П.П. Гайденко. М., 1990. С. 644-706.
18. Санжаревский И.М. Политическое управле-
ние и российская государственность // Проблемы модернизации российской государственности: стратегии, институты акторы:
сборник научных трудов (по материалам Всероссийской научно-практической конференции, Саратов 22-23 ноября 2010). Саратов, 2010. С. 81-86.
19. Дюверже М. Политические партии: пер. с франц. М., 2000.
20. Материалы о демократии / под ред. Дж. Клэ-ка, М.-И. Юрофски, П. Маламуда // Политическая наука: учебно-методический комплекс (электронное учебное пособие) / авт. и сост. И.М. Санжаревский. Тамбов, 2011. 1 СБ-РОМ. М., 2008. № 50200801141.
21. Бакунин М.А. Наука и насущное революционное дело // Философия, социология, политика. М., 1980.
22. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. М., 2010. Т. 3. Политика.
Поступила в редакцию 21.09.2012 г.
UDC 32.019
HISTORICAL DYNAMICS OF METHODOLOGICAL UNDERSTANDING OF OPPOSITION AS ATTRIBUTE OF POLITICAL PROCESS
Aleksander Anatolyevich VOROBYOV, Tambov State Technical University, Tambov, Russian Federation, Postgraduate Student, Public Relations Department, e-mail: a-vorob-t@yandex.ru
The historical dynamics and problem field of methodological understanding of opposition as attribute of political process are considered.
Key words: political process; power; opposition; state; civil society.
