CC BY
24
А.С. Акимова (Москва)
ИСТОКИ И ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБРАЗА АКТЕРА В РАССКАЗЕ А.Н. ТОЛСТОГО «ТРАГИК» (1913)
Аннотация. В статье рассматривается история создания рассказа А.Н. Толстого «Трагик» (1913), написанного в период вхождения писателя в театральную среду и начала сотрудничества с Малым театром. Рассказ связан с дневниковыми записями 1905-1913 гг., а также ранними («Актриса», «Поездка Симонова. Сезон 1910 г.») и более поздними произведениями писателя («Приключения Растеги-на»). В образе главного героя, спившегося актера-трагика Ивана Кривичева, покинутого родственниками в неотапливаемом доме, нашли отражение наблюдения Толстого над представителями театральной среды и рассказы режиссера Малого театра И.С. Платона и художника К.В. Кандаурова. О близости образа Кривичева дневниковым записям свидетельствует текст первой публикации рассказа, который был переработан для собрания сочинений, в результате чего создан более реалистичный и трагический образ, вобравший не только впечатления от увиденных писателем постановок (например, «Гамлета» Г. Крэга), но и размышления над проблемой нового театра, широко обсуждавшейся в начале ХХ в.
Ключевые слова: образ актера; дневник писателя; текстология рассказа; А.Н. Толстой; К.В. Кандауров; Малый театр; новый театр.
A. Akimova (Moscow)
The Origins and Transformation of the Image of Actor in the A.N. Tolstoy's Story The Tragedian (1913)
Abstract. The article is devoted to the history of the creation one of the early Alek-sey N. Tolstoy short story The Tragedian (1913), written during the period of the writer's entry into the theatrical environment and of the beginning of cooperation with the Maly Theater. The short story associated not only with his the diary of 1905-1913th, but with his early stories (Actress, Simonov's Journey. Season 1910) and later works (Adventures of Rastegin). In the main character of the story, drunk actor-tragedian Ivan Krivichev, left by relatives in an unheated house, were reflected Tolstoy's observations over representatives of the theatrical environment and the stories of the director of the Maly Theater I. Platon and the painter K. Kandaurov. The text of the first publication and the character that was closed to diary notes, were corrected for the collection of works, as a result he became more realistic and tragic, absorbing both the performances seen by the writer (for example, Hamlet by G. Craig) and reflections on the problem of the new theater, widely discussed at the beginning of the 20th century.
Key words: the image of actor; writer's diary; textual criticism; Aleksey N. Tolstoj; K.V. Kandaurov; Maly Theater; new theater.
Рассказ А.Н. Толстого «Трагик» (1913) называли мастерским и ярким. Отмечая его высокую художественную ценность критика, тем не менее,
задавалась вопросом о реальности образов, «существуют ли в жизни такие люди?»1. Многочисленные дневниковые записи писателя в период 19051913 гг. красноречиво свидетельствуют о наличии конкретных прототипов образа главного героя рассказа, спившегося провинциального актера, покинутого родственниками в неотапливаемом доме.
Рассказ был написан в апреле 1913 г. во время пребывания Толстого в Париже, на что указывает проставленные автором в конце первой публикации в газете «Русские ведомости» место и дата «Париж, апрель»2. В его основе - случай, произошедший с И.С. Платоном, режиссером Малого театра, записанный Толстым в дневнике в период между 3 декабря 1912 -13 февраля 1913 г.:
«Вечер у Кругликовых
Рассказ Платона о том, как он приехал в подмосковное именье, в старинный дом; была натоплена (открыта) одна комната, в ней жил бывший актер, брат хозяина. По стенам бут<афорское> оружие, костюмы. На окошке бутыли. Он полупьяный, с ним деревенская девка. Днем он катается на коньках по льду в зале.
Был выпущен из театр<альной> школы, не попал в императорский <театр>. Уехал в провинцию, все промотал. Спился»3.
Действие рассказа также происходит в неотапливаемом усадебном доме, за которым присматривает родственник хозяев, промотавшийся актер-трагик, Иван Степанович Кривичев (в первой публикации - Хлюстов). В угловой комнате, которую он топит книжками, заблудившийся путешественник видит «ведерные бутылки с наливкой» на подоконниках (ср. в записи: «На окошке бутыли»), на стенах - «один над другим <...> пестрые костюмы, латы и плащи...» (ср.: «По стенам бут<афорское> оружие, костюмы»). Яркая деталь рассказа Платона, также использованная Толстым, - каток в доме. «Хотите на коньках покататься? - предлагает Кривичев. - Внизу в зале я отличный каток устроил. Сам воду носил -поливал паркет; покатаешься, потом из окошка прямо в сад и на речку». Однако образ Машеньки, присматривающей за домом со стороны Бабыче-вых, в «Трагике» решен совершенно иначе: в милой и простой, с «измученным лицом» и прекрасными «еще не наглядевшимися на свет глазами» девушке трудно увидеть «деревенскую девку». Скорее в ней угадывается героиня другой дневниковой записи (<1911>), в которой говорится о живущей в доме художника В.П. Белкина паре - «паршивеньком актере» и его красавице-спутнице: «На Венькином корабле живет паршивенький актер и с ним девушка нечеловеческой красоты. По ночам она кричит на весь коридор и будит соседей, которые выходят в коридор кое в чем и перегова-риваются»4. В рассказе свидетелем ссор Кривичева и Машеньки становится кухарка. Ее слова приводит ямщик: «Рассказывала: шибко она боится у них жить... Вчера, говорит, барин за барышней с ножом по всему дому бегал...»5. [Здесь и далее в тексте статьи название указанного издания сокращено и набрано курсивом.]
При работе над образом главного героя были использованы и другие наблюдения Толстого над представителями театральной среды, нашедшие отражение в его дневниковых записях. Одна из первых, помещенная под датой 1905 г., озаглавлена «Актер» и содержит портрет обманутого антрепренером и освистанного публикой спившегося актера, который выпрашивает деньги: «Мал, волоса вихрем, лицо кувшином. Сел и, глядя на пол, заговорил наизусть. Антрепренер жулик. В сапожке 4 р. 50 к. сбору, у официантов взял залогу, чтобы расплатиться за зал»6. При описании Кри-вичева автор также отмечает небольшой рост («потный, красный, маленький»), «бритое его оплывшее лицо», в чем, вероятно, могло подразумеваться сходство с кувшином и взъерошенные полуседые волосы. Другая запись («Старый актер с тиком, в морщинах, полон портсигар мундшту-ков»7) могла быть использована в изображении душевных переживаний героя через его жесты: «Он закрыл глаза, вздрогнул, словно от озноба» или «Иван Степанович сморщился, засопел...».
Образ актера провинциального театра мог быть связан и с актером, режиссером и антрепренером Г.Ф. Сарматовым (наст. фамилия Беляев), встреча с которым нашла отражение на страницах дневника: «Сарматов говорит мне: "И простите за совет: юродствовать нужно, хватить по башкам; костюм себе завести эдакий. Без рекламы нельзя-с. Я 15 лет на сцене, а меня 10 лет воши ели"»8.
Дневниковые записи Толстого периода 1908 - начала 1913 гг. свидетельствуют не только о все возрастающем интересе к миру театра, но и о расширении круга знакомых театральных деятелей. Толстой общался с режиссерами (И.С. Платон, Н.Н. Евреинов, А.Я. Таиров, В.И. Немирович-Данченко, С.В. Носов, Ф.Ф. Комиссаржевский), актерами (Г.Ф. Сарматов (Беляев), Ю.Л. Ракитин (Ионин), М.А. Бецкий (Кобецкий), А.А. Мгебров, В.В. Чекан, О.А. Правдин), художниками, сотрудничавшими с театрами (С.Ю. Судейкин, А.В. Лентулов), многие из которых стояли у истоков нового театра.
В начале века произошел «внезапный, ни с чем не сравнимый рост значения и места театра в культурной жизни эпохи»9. Алексей Толстой, как и многие деятели культуры своего времени, не остался в стороне от дискуссии о задачах драматического театра и о новом зрителе. Еще в студенческие годы Толстым была написана заметка [«О пьесе М. Горького "На дне"»]. Его стихотворения «Любил тебя в грозе под вечер.», «Темнеет степь и нет прохлады.» (1909. № 5. С. 15), сказка «Дочь колдуна и заколдованный королевич» (1909. № 6. С. 6-7), а также рассказ «Разбойник» (1909. № 7. С. 32) публиковались в «Журнале театра художественно-литературного общества» во второй половине сезона 1908/1909 г., а в 1912 г. в журнале «Маски» (№ 2) появилась статья Толстого «Об идеальном зрителе. (По некоторому не указанному здесь поводу)». В форме диалога Режиссера и Автора начинающий писатель ставит проблему ответственности театра перед зрителем, развивая, таким образом, идею нового народного театра, сформулированную А. Луначарским в статье «Социализм
и искусство» и А.А. Блоком в финале своей статьи «О театре» (обе статьи вошли в книгу: «Театр». Книга о новом театре. СПб.: Шиповник, 1908).
В Кн-во 1 рассказ был посвящен близким друзьям Анне Владимировне Кандауровой (урожд. Попова, 1877-1962) и Константину Васильевичу Кандаурову (1865-1930), с которыми Толстой и С.И. Дымшиц познакомились весной 1911 г. в Коктебеле в доме М. Волошина. «Очень было занятно с Толстым и Максом», - писал Кандауров 25 мая 1911 г.10. В начале 1912 г. Толстые, приехавшие из Петербурга в Москву, остановились сначала у Кандауровых, которые помогли им найти квартиру на Новинском бульваре.
О Кандауровых Толстой писал в дневнике: «Вообще описать Анну Владимировну. Припомнить вечеринку у них. Как она меняла банты. Как краснела под всеобщими взглядами. Как Костя, сидя на углу стола, скалился во весь рот, вертя цепочку, вдруг хохотал деревянным смехом»11. Из Парижа Толстой писал Кандауровым: «Милые Костя и Аня, что делается в Москве? Боюсь - отлучился, а вы там что-нибудь напутаете <...> В Париже время течет спокойно, радостно, хорошо. Ждем вас сюда непременно»12.
Художник К.В. Кандауров, заведовавший осветительной частью в Малом театре, поддержал идею постановки пьесы Толстого «Насильники», «известив» управляющего труппой театра, актера и драматурга, А.Ю. Южина-Сумбатова перед чтением автором пьесы. Об этом периоде и о роли Кандаурова в судьбе пьесы Толстой вспоминал позднее в статье «Моя первая пьеса»: «Помог мне мой друг, Константин Васильевич Канда-уров, который с незапамятных времен заведовал в Малом театре солнцем и луной. Грозой и бурей. Как дух стихий он сидел под сценой и не раз приглашал меня в свою будочку, откуда я следил за спектаклем. Кроме того, он был живым архивом театра»13. Позднее в воспоминаниях второй жены Кандаурова, художницы Ю.Л. Оболенской, также возникнет образ хранителя театральных историй: «Москвичи любили его рассказы о старом театре и актерах. Передаваемые им с необычайной непосредственностью и брызжущим весельем.»14.
Текст первой публикации в «Русских ведомостях» для Кн-во (1) был значительно переработан. Сокращенное пространное вступление к газетной публикации, в котором описывалось заброшенное имение Чувашки и разгоревшийся из-за него конфликт между двумя семействами - Бабыче-выми и Кривичевыми, было использовано Толстым для изложения конфликта с Бабычевыми. В Кн-во (1) он дан в пересказе актера-неудачника Ивана Степановича Кривичева у портрета предка: вместо «. и вдруг глаза его потухли, словно выцвели, у губ легли складки. - Я всю эту рухлядь сожгу, - так пусть они и знают, - окончил он и опять потащил меня из последней залы в коридорчик, где вдруг шепнул.» в Кн-во (1) автор добавил поясняющие суть спора слова: «"У нас теперь тяжба с Бабычевыми" и потащил через залу в коридорчик, где шепнул.».
Основное направление правки было связано с характеристикой главно-
го героя рассказа «Трагик» - провинциального актера Ивана Степановича Хлюстова, в Кн-во (1) - Кривичева. Начиная с описания внешности героя, автор работает над выразительностью и точностью формулировок: рассказчик при взгляде на актера отмечает бритое оплывшее лицо и черные круглые глаза, характеристика «словно воткнувшиеся в меня» и «глаза эти я где-то видел, только на другом лице» в Кн-во (1) отсутствует.
Сокращаются театральные движения и жесты героя - подошел большими шагами, ступил на согнутых ногах к подмосткам. В результате работы над текстом первой публикации создается менее театральный и искусственный образ, но более реалистичный и трагический.
В Кн-во (1) благодаря сокращению ряда деталей и судьба актера представляется иначе. Неожиданно для себя и еще до приезда в Чувашки он осознает, что бездарен и решает оставить сцену. Фраза «Двадцать два года срамился. Все ждал, вот-вот заиграю» сокращается, а «срамился» заменяется на «играл»: «Двадцать два года играл.». И далее: «А знаете, почему сорвалось?», где безличное «сорвалось» меняется на осмысленное «оставил сцену». Кроме того, дается иная трактовка его пребывания в уединении: из безвольно оставленного родственниками для охраны дома («Вот сейчас только в этом проклятом дому догадался: сначала полюбить надо, а потом изображать любовь.») он превращается в сознательно покинувшего сцену («Вот и решился сначала полюбить, а потом изображать любовь...»). Его попытка декламировать перед гостем на «самосильно» устроенных подмостках заканчивается провалом: «Офелия, иди в монастырь! Иди в монастырь. Не отпирая дверей. А если он, со зверской лаской, ворвется в девичью обитель, ты шаль свяжи на девственной груди и тайно в узел спрячь иглу». Кривичев старается припомнить слова Гамлета, обращенные к Офелии в 1 сцене 3 акта, цитируя трагедию Шекспира «Гамлет» в переводе Н.А. Полевого, который утвердился в репертуаре русских театров. 16 декабря 1907 г. в Общедоступном театре (Лиговский театр), организованном П.П. Гайдебуровым и Н.Ф. Скарской в Народном доме графини С.В. Паниной в Петербурге состоялась премьера «Гамлета» в переводе Полевого в постановке А.Я. Таирова (в роли Гамлета Гайдебу-ров, Лаэрт - Таиров). Частично переделанный Гайдебуровым спектакль шел до 1910 г., затем - в сезоне 1910/11 г. - значительно переработанный А.П. Зоновым. Фактов, подтверждающих знакомство Толстого с этой постановкой, не обнаружено, но он видел более поздний спектакль «Гамлет» (в переводе А.И. Кронеберга) в постановке Г. Крэга, К.С. Станиславского и Л.А. Сулержицкого в МХТ, премьера которого состоялась 23 декабря 1911 г.15 Их продолжает фраза из стихотворения А.А. Блока «Девушке (Ты перед ним, что стебель гибкий.)» (1907): «Ты перед ним, что стебель гибкий, / Он пред тобой, что лютый зверь <.> / А если он ворвется силой, / За дверью стань и стереги: / Успеешь - в горнице немилой / Сухие стены подожги. / А если близок час позорный, / Ты повернись лицом к углу, / Свяжи узлом платок свой черный / И в черный узел спрячь иглу»16. Блоковское стихотворение в контексте размышлений актера-неудачника
об актерстве и сам образ трагика, путающего Гамлета с героем-любовником, современникам Толстого могли напомнить знаменитую статью поэта 1908 г. «О театре». В ней выведен «актер, у которого не осталось за душой ничего, кроме биения здоровым кулаком в хриплую грудь», превращающий «принца Гамлета в грустного красавчика.»17.
В первой публикации в словах Кривичева звучит надежда на возрождение и возвращение на сцену (сокращенные впоследствии: «.дам спектакль. Пресса сверху донизу затрещит»), и даже слова «Забыл. Все забыл <.> Я - плохой актер» не воспринимаются как приговор, который выносит сам себе актер в тексте Кн-во (1): «Забыл. Все перепутал <.> Какая досада!..».
Значительной переработке подверглась финальная сцена рассказа. После слов Кривичева «Замолчал, замолчал» следовала его просьба к гостю никому не рассказывать об их с Машенькой совместной жизни («Только вы никому об этом не говорите. По положению она должна быть ведьма и шпион. А то родные мои узнают, - что тогда будем делать?..») и скорый отъезд гостя, которому «представлялись актер и худая девушка, сидящие у памятного самовара, глядя на свечу». Для Кн-во (1) была дописана сцена в комнате Машеньки («Иван Степаныч притих совсем. . Не будите его»), пронизанная жалостью к несчастному трагику. Последние слова ямщика также были изменены: «Барин, говорит, у нас - трагик. Это что-то мудреное...» на сочувственное «Барин, говорит, у них раньше человеком был, а теперь трагик...».
В пересказе ямщика и в названии рассказа в целом ироничная интерпретация слов А. Луначарского в статье «Социализм и искусство»: «Трагик подымается до философской концепции жизни, иначе он не может быть трагиком. Ибо только философски подымая зрителя над частным фактом, давая заглянуть через него, как через узорное окно в полутьму всежизни - он может ужасом и скорбью ковать готовые к жизненной борьбе души, давать и воодушевляющее утешение, очищение»18. По мнению критика, осознание трагичности существования должно повыситься, что породит «в человеке творческую тоску, глубокую, мечтательную, в даль устремленную меланхолию»19. С другой стороны, в «Журнале театра художественно-литературного общества» (1909. № 9-10. С. 18-19), с которым сотрудничал и Толстой, была опубликована ироничная статья «"То Ье" (Из фрагментов о Шекспире)», посвященная интерпретации провинциальными, захолустными трагиками образа Гамлета, преисполненными ложного пафоса и читающими знаменитый монолог с неизменным канделябром в руках.
Рассказ «Трагик», с одной стороны, становится развитием темы впервые затронутой в рассказе «Актриса» («Два друга»), о возвращении провинциальной актрисы к мужу в уездный городишко, и в неоконченном рассказе «Поездка Симонова. Сезон 1910 года» (<1912>), написанном по воспоминаниям друга семьи Кандауровых, актрисы передвижных театров Валентины Владимировны Успенской, в кругу друзей прозванной «Валет-
ка». С другой стороны, некоторые мотивы «Трагика» отзовутся в более поздних произведениях писателя: например, название усадьбы, Чувашки и мотив узнавания в хозяине усадьбы прежнего знакомого, который был в первой публикации рассказа «Трагик» («Русские ведомости»), будут использованы при создании повести «Приключения Растегина» (1913) в фамилии героя повести, Семена Семеновича Чувашева, в котором Расте-гин признал «старого своего приятеля». А детские воспоминания о саде, занесенном снегом, покрытых инеем окнах и пустынном доме, впервые использованные при описании усадьбы Чувашки, найдут отражение в повести «Детство Никиты» в описании заброшенных летних комнат с хрустальными люстрами и покрытыми пылью шкафами, сквозь стекла которых «поблескивали переплеты старинных книг».
В рассказе «Трагик» нашли отражение наблюдения Толстого разных лет над представителями театральной среды. Зафиксированные в дневнике, они были использованы при создании образа главного героя. Наблюдения и впечатления, записанные в дневнике, были дополнены рассказами о закулисной жизни театра «пугателя и ламповщика» Малого театра Кан-даурова. «Здесь, - писал Толстой в статье «Моя первая пьеса», - я впервые узнал и полюбил театр, - его традиции, будни и праздник его кулис, его двойную жизнь, его трагический венец из золоченого картона.»20. Эти слова перекликаются с воспоминаниями повествователя в «Трагике» о первой встрече с провинциальным актером Кривичевым: «И сейчас же я вспомнил . коротенькую фигуру короля в картонной короне.», что свидетельствует о реальности образа главного героя и искреннем интересе писателя к изображенным в рассказе событиях и характерах.
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 14-18-02709) и в ИМЛИ РАН.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Русское богатство. 1914. № 2. С. 357, 358.
2 Русские ведомости. 1913. № 98. 28 апреля. С. 3-4.
3 А.Н. Толстой. Материалы и исследования. М., 1985. С. 305.
4 А.Н. Толстой. Материалы и исследования. М., 1985. С. 282.
5 Толстой А.Н. Сочинения: [в 10 т.]. Т. 3. М.: Книгоиздательство писателей в Москве, 1913. С. 53-63.
6 А.Н. Толстой. Материалы и исследования. М., 1985. С. 286.
7 А.Н. Толстой. Материалы и исследования. М., 1985. С. 302.
8 А.Н. Толстой. Материалы и исследования. М., 1985. С. 289.
9 Родина Т.М. Александр Блок и русский театр начала XX века. М., 1972. С. 30.
10 Купченко В.П. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. СПб., 2002. С. 271.
11 А.Н. Толстой. Материалы и исследования. М., 1985. С. 308.
12 Переписка А.Н. Толстого: в 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 204-205.
13 Толстой А.Н. Полное собрание сочинений: в 15 т. Т. 15. М., 1953. С. 327.
Новый филологический вестник. 2017. №4(43). ----
14 А.Н. Толстой. Новые материалы и исследования. (Ранний Толстой и его литературное окружение). М., 2002. С. 202.
15 А.Н. Толстой. Материалы и исследования. М., 1985. C. 309.
16 Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: в 20 т. Т. 2. Кн. 2. М., 1997. С. 93-94.
17 БлокА.А. Полное собрание сочинений и писем: в 20 т. Т. 8. М., 2010. С. 17.
18 «Театр». Книга о новом театре. СПб., 1908. С. 18.
19 «Театр». Книга о новом театре. СПб., 1908. С. 28.
20 Толстой А.Н. Полное собрание сочинений: в 15 т. Т. 15. М., 1953. С. 326.
References (Monographs)
1. A.N. Tolstoy. Materialy i issledovaniya [A.N. Tolstoy. Materials and Researches]. Moscow, 1985, p. 305. (In Russian).
2. A.N. Tolstoy. Materialy i issledovaniya [A.N. Tolstoy. Materials and Researches]. Moscow, 1985, p. 282. (In Russian).
3. A.N. Tolstoy. Materialy i issledovaniya [A.N. Tolstoy. Materials and Researches]. Moscow, 1985, p. 286. (In Russian).
4. A.N. Tolstoy. Materialy i issledovaniya [A.N. Tolstoy. Materials and Researches]. Moscow, 1985, p. 302. (In Russian).
5. A.N. Tolstoy. Materialy i issledovaniya [A.N. Tolstoy. Materials and Researches]. Moscow, 1985, p. 289. (In Russian).
6. Rodina T.M. Aleksandr Blok i russkiy teatr nachala 20 veka [Alexander Blok and Russian Theater of the Early Twentieth Century]. Moscow, 1972, p. 30. (In Russian).
7. Kupchenko V.P. Trudy i dniMaksimiliana Voloshina. Letopis'zhizni i tvorchestva [Proceedings and Days Maximilian Voloshin. Chronicle of Life and Creativity]. Saint-Petersburg, 2002, p. 271. (In Russian).
8. A.N. Tolstoy. Materialy i issledovaniya [A.N. Tolstoy. Materials and Researches]. Moscow, 1985, p. 308. (In Russian).
9. A.N. Tolstoy. Novye materialy i issledovaniya. (Ranniy Tolstoy i ego literaturnoe okruzhenie) [A.N. Tolstoy. New Materials and Research. (Early Tolstoy and His Literary Environment)]. Moscow, 2002, p. 202. (In Russian).
10. A.N. Tolstoy. Materialy i issledovaniya [A.N. Tolstoy. Materials and Researches]. Moscow, 1985, p. 309. (In Russian).
Анна Сергеевна Акимова - кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН.
Научные интересы: история литературы, текстология, источниковедение, А.Н. Толстой.
E-mail: [email protected]
Anna Akimova - Candidate of Philology, Senior Researcher at the Gorky Institute of World Literature, Russian Academy of Sciences.
Research interests: history of literature, textual studies, source study, A.N. Tolstoy. E-mail: [email protected]
