CC BY
95
необходимо отметить, что при различии индивидуальных творческих подходов к общим тенденциям могут быть отнесены стремление художников к правдивому отражению наблюденных фактов и открытости в выражении личной позиции.
В художественной графике XIX века дагестанская тема была тесно связана с историей Кавказской войны, потомутворчество художников, вдохновленных Кавказом, было движимо не только интересом к открытию самобытной культуры края как источника экзотического материала, но и возможностью представить в художественной форме картину важных исторических процессов. Эта задача во многом определяла тесную связь искусства с политикой и идеологией. В исследовании отражения в произведениях графики XIX века отношения к горцам и событиям Кавказской войны можно выделить несколько идеологических аспектов: первый - характеризуется восприятием горцев как примитивного общества, завоевание которого может быть оправдано его агрессивной культурой, дикостью, отсталостью. В этой парадигме Россия выступает в роли миссионера, проводника бо-
Список иллюстраций
лее развитой культуры, несущей прогресс, просвещение на «отсталый» Восток. Вместе с тем, эта логика не была лишена проявления дружеской симпатии к некоторым представителям горского общества и толерантности по отношению к мирному населению. И другой аспект, менее выраженный в изобразительном искусстве чем, например, в русской литературе, возникающий из оценки состояния собственной культуры, реакции протеста к официальной власти, сложившимся общественным стереотипам и порядкам. В этом ракурсе сопротивление горцев воспринималось символом борьбы за свободу, очень идеализированным, субъективным, но созвучным умонастроениям многих творческих личностей этого времени. В контексте индивидуального художественного опыта познания инонациональной культуры и образа «чужого» проявление этих идеологических позиций обретает сложный неоднозначный характер с фиксацией разных смысловых оттенков, что в определенной степени отражает объективные процессы этапа становления русско-дагестанских связей, когда система взаимоотношений только формировалась.
1. Г.Г. Гагарин. Ахтынки. Центральный Дагестан. 1841. Цв. лит. 34х24. «Костюмы Кавказа», ДМИИ, инв. № г-27.
2. В.Ф. Тимм. Дочь князя Ахтынского (40-е годыXIX в.) Б., акв. 35х25. ДМИИ, инв. № 1447.
3. В.Ф. Тимм. Портрет имама Шамиля. 1859. Лит. Русский художественный листок. СПб., 1859. № 32.
4. Т. Горшельт. Разорение аула. 1861. Фототипия. 24х33. Кавказские походные рисунки Горшельта. Вып. 1. Л. 11. СПб., 1895. ДГОМ, инв. № 4980.
Примечания
ДМИИ - Дагестанский музей изобразительных искусств им. П.С. Гамзатовой. ДГОМ - Дагестанский государственный объединенный музей им. А. Тахо-Годи.
Библиографический список
1. Доногоно-Коркмас, М. Кавказский художник князь Г. Гагарин / сост. М. Доногоно-Коркмас, Б.С. Гамзатова. - Махачкала, 1993.
2. Гейбатова, Л.Г. Дагестан в творчестве русских художников XIX - начала XX веков: дис. ... канд. искусствовед. - М., 2011.
3. Магомедова-Чалабова, М.И. Русские художники и Дагестан (XIX-XX вв.) // Возрождение. - 2009. - № 11-12.
4. Корнилова, А.В. Гагарин. Творческий путь от романтизма к русско-византийскому стилю. - М., 2001. - Гл. вт. Иллюстрации и альбом-
ная графика 1830-х годов; Корнилова, А.В. Мир альбомного рисунка. - Л., 1990.
5. Коркмасов, М.М. К иконографии портретов Шамиля // Художественная культура Дагестана XIX века: сб. ст. / сост. А.М. Умаханова. -Махачкала, 1989.
Bibliography
1. Donogono-Korkmas, M. Kavkazskiyj khudozhnik knyazj G. Gagarin / sost. M. Donogono-Korkmas, B.S. Gamzatova. - Makhachkala, 1993.
2. Geyjbatova, L.G. Dagestan v tvorchestve russkikh khudozhnikov XIX - nachala XX vekov: dis. ... kand. iskusstvoved. - M., 2011.
3. Magomedova-Chalabova, M.I. Russkie khudozhniki i Dagestan (XIX-XX vv.) // Vozrozhdenie. - 2009. - № 11-12.
4. Kornilova, A.V. Gagarin. Tvorcheskiyj putj ot romantizma k russko-vizantiyjskomu stilyu. - M., 2001. - Gl. vt. Illyustracii i aljbomnaya grafika
1830-kh godov; Kornilova, A.V. Mir aljbomnogo risunka. - L., 1990.
5. Korkmasov, M.M. K ikonografii portretov Shamilya // Khudozhestvennaya kuljtura Dagestana XIX veka: sb. st. / sost. A.M. Umakhanova. -Makhachkala, 1989.
Статья поступила в редакцию 10.05.12
УДК 7808
Grinchenko IV. THE ORIGIN OF CHORAL MINIATURE OF ROMANTICISM EPOCH IN CONTEXT OF RUSSIAN ART TRADITIONS. The article is devoted to the history of choral miniature. The question of genetic roots of a genre at early steps of its development is mentioned. The special attention is given to samples of a small form in different types of arts in which specifics lines of a choral miniature developed.
Key words: choral miniature, genre, short form, folklore, miniature portrait, minor plastique, applied art.
И.В. Гринченко, соискатель Ростовской гос. консерватории им. С.В. Рахманинова, педагог
дополнительного образования МБОУ ДОД «ДТДиМ», г.Ростов-на-Дону, E-mail: grin-kirill1@yandex.ru
ИСТОКИ ХОРОВОЙ МИНИАТЮРЫ ЭПОХИ РОМАНТИЗМА В КОНТЕКСТЕ ТРАДИЦИЙ РУССКОГО ИСКУССТВА
Статья посвящена истории хоровой миниатюры. Затрагивается вопрос о генетических корнях жанра на ранних ступенях его развития. Особое внимание уделяется образцам малой формы в различных видах искусств, в специфике которых развивались черты хоровой миниатюры.
Ключевые слова: хоровая миниатюра, жанр, романтизм, малая форма, фольклор, миниатюрный портрет, мелкая пластика, прикладное творчество.
Мир жанра русской хоровой миниатюры, полный ярчайших художественных открытий прошлого и современности, обладает необыкновенной привлекательностью. Феномен миниатюры - концентрированная «формула» поэтики романтизма, возникший в фортепианной западноевропейской музыке на
рубеже ХУШ-Х1Хстолетий, нашел свое отражение и в русском искусстве [1].
Общение с западноевропейским романтизмом было преисполнено напряженной диалектикой притяжения и отталкивания. Еще в XVII веке в России появились признаки приятия западно-
европейской культуры с отрицательным отношением к своей собственной, традиционной. Начало этому процессу положил период царствования Петра I. «Петр придал русскому пограни-чью чрезвычайно большое значение, перенеся столицу государства на самый край державы...основное значение придал пристаням этой столицы. Причалы Петербурга, однако, знаменовали собой не только приятие «другой» культуры, но и отрицательное отношение к своей, традиционной. Важно, впрочем, что это привело не к полной гибели традиционной древнерусской культуры, а только к раздвоению русской культуры на два русла. Одно русло повело культуру по самой границе с западной Европой, а другое враждебно отделилось от Запада - это сохранившаяся до двадцатого века культура старообрядчества и крестьянства, в которой продолжалась жизнь культуры народной» [2, с. 106]. Таким образом, осмысливая историческую судьбу России, придавшую ей вектор двухосновного развития культуры, в процессе становления русского романтического сознания мы можем констатировать впитывание общего опыта европейского романтизма с одной стороны, и зарождение его в недрах русской культуры с другой.
Романтической настроенности русского общества, способствовала победа в войне 1812 года, показавшая величие и силу русского народа. Русское общественное сознание XIX века вырабатывало и развивало новые идеи, раскрывающие рациональный взгляд на мир, привлекало внимание к проблеме человека
- к смыслу его жизни, морали, творчества, эстетических взглядов, что, конечно же, готовило почву для восприятия нового направления. Российская философская мысль продолжала решать спорный вопрос западного (Чаадаев П.Я.) и самобытно русского взглядов (Хомяков А.С., Киреевский И.В.) на прошлое, настоящее и будущее России, вошедшего в историю как противостояние западников и славянофилов. Но историко-философские идеи западноевропейской культуры (Ф.В. Шеллинг, Г.В. Гегель)-уже декларировали осмысление сущности стиля, так глубоко отразившего время:«В романтический период форма попадает под власть содержания. Образ бога сменяется образом рыцаря. Угасание классического искусства - не упадок, а лишь переход от созерцания к представлению. Духовное начало торжествует над материальным, равновесие духовного и материального, как было в классическую эпоху, нарушается, начинает преобладать музыка и поэзия. В музыке художник может проявить больше свободы, чем в других видах искусств» [3, с. 92].
Напряженное общение с западноевропейским романтизмом, его философской концепцией (Ф. В. Шеллинг, Г.В. Гегель), созревшие идеи русской мысли о национальной особенности развития России, подготовленность общественного сознания обусловили возникновение некоего русского понимания сущности этого художественного явления.«Романтизм, - писал Аполлон Григорьев, -и притом наш, русский, в наши самобытные формы выработавшийся и отличившийся, романтизм был не простым литературным, а жизненным явлением, целой эпохой морального развития, имевшей свой особенный цвет, проводившей в жизнь особое воззрение. Пусть романтическое веяние пришло извне, от западных литератур и западной жизни, оно нашло в русской натуре почву, готовую к его восприятию, - и поэтому отразилось в явлениях, совершенно оригинальных.» [4, с. 233-234].
Прежде всего, эти явления были отличны от западных меньшим претворением субъективности творческого сознания и ориентацией на фундаментальную традицию русского православия
- подчинения индивидуального сознания представлениям, выработанным коллективно в далеком прошлом. Может быть поэтому, выдвинув на культурно-историческую арену жанр хоровой миниатюры, русское искусство в своем самобытном романтическом мироощущении сочетало традиции песенности, как национальную особенность своей культуры и пафос православия, опирающийся на «соборность», которая представляла собой принципы организации личностей, имеющих единую цель, но выбирающих индивидуальный путь к ней.
Итог эволюции русской культуры не только одарил хоровую миниатюру всеми достижениями хорового искусства, но и представил ее как яркое отражение романтической эстетики, новых представлений о глубинном единстве всех видов искусств, о возможности их смешения и синтеза. Вследствие этого было бы логично рассматривать истоки возникновения хоровой миниатюры не только с позиции ее развития в одном родовом искусстве, но и определить роль жанров-прототипов в других видах художественного творчества. Они, словно малые драгоценные крупицы, разбросанные в разных исторических эпохах и искусствах, несущие эстетическую сущностную красоту жанра малой формы, вбирающие и синтезирующие в себе принципы вырази-
тельности разных видов искусств, представляют «биографию» художественного феномена хоровой миниатюры.
Обратимся к некоторым видам русского искусства, в малых формах которого сформировались черты жанра миниатюры, воспринятые хоровой миниатюрой эпохи романтизма. Ее генетические корни уходят в далекую древность, апеллируя к творчеству русских иконописцев. Как известно, икона и фреска были призваны изображать божественный мир. Художественное качество любого изображения в храме понималось как второстепенное по отношению к его главной цели - воспроизведению священного события. Истинность изображений (и словесных, и красочных), понимаемая в духе чувственно-материального тождества с первообразом, - бесконечно важнее их красоты. Подобие лика иконы человеческому изображению, обращение его к внутреннему миру молящегося, то есть глубокая человеческая сущность искусства будет «впитана»последующими эпохами, станет, в частности, важной составляющей эстетики романтизма.
И.Н.Лосева пишет: «В древности слову придавалось необычайно большое значение. «Сказать» и «Создать» были тождественными понятиями. Слово, как определяла древняя философия, считалось моделью мира, включающей материальные, чувственные и идеальные элементы» [3, с. 126]. К этому правомочно прибавить и еще одно тождественное понятие: «Представить» [5]. Подтверждение тому - сопровождение заглавных букв в рукописных книгах рисунками, выявляющими глубокий мировоззренческий смысл текстов. Позже, книжная миниатюра материализовывала духовное наполнение в изображении символов, в орнаментах и, наконец - в самих знаках книжного шрифта. Как пишет исследователь новгородского искусства Э.С. Смирнова, это есть «знак, символ святости текста, предуведомление и сопутствие глубинному содержанию книги» [6, с. 59].В некоторых лицевых рукописях есть украшения миниатюры, подлинно иллюстрирующие текст. Они действительно обладают качествами особого искусства, как бы осознающего свой малый размер и не склонного копировать приемы монументальной живописи. Опредмечивание смыслового и эмоционального наполнения книжного текста, в сочетании с украшающей функцией будут восприняты хоровой миниатюрой и привнесут в нее впоследствии изобразительные черты, что выразиться в тяготении к программности и декоративности.
Другим важным источником, формирующим генезис будущей хоровой миниатюры, явился фольклор. Былины, сказки, пословицы, поговорки создавали поэтику малых форм в древнерусской литературе, в них проявлялась связь с ситуацией, бытом, развивалась композиционная структура текста, речевая интонация [7]. Все эти черты литературного искусства воспримет музыкальная миниатюра. В связи с этим интересно отметить, что своеобразие композиций былины и сказки было связано с такими «микроэлементами» как «запев», «исход» и «присказка». Например, сказочная присказка, небольшая по размеру, настраивала слушателя на занимательное повествование, подчеркивая вымышленность и фантастичность сказки. А былинные запевы, несмотря на свою лаконичность, рисовали величественные картины природы, передавали торжественный пафос, настраивали слушателя на восприятие чего-то важного, значительного. Функциональная роль этих разделов заключалась в предварении, предвосхищении сюжета, создании определенного настроения в небольшом поэтическом построении. Указанные черты, несомненно, явились предтечей жанра миниатюры.
Обратимся к музыкальному искусству. Е.М. Орлова указывает, что к XVвеку в русском фольклоре формируется жанр лирической протяжной песни [8, с. 97].В отличие от былины и сказки, где обязательно имелся развернутый сюжет, в основе протяжной песни лежала сжатая сюжетная ситуация, которая являлась лишь поводом для выражения определенных чувств и мыслей. В синтезе слова и музыкальной интонации русская песенная кантилена рождала неисчерпаемый потенциал психологической выразительности, оказавший несомненное влияние на природу хоровой миниатюры.
Рассматривая контекст разных видов искусства, в рамках которых складывались те или иные особенности миниатюры, становится очевидным, что этот процесс нашел свое продолжение в XVI веке. Искусство этого времени устремилось от церковного аскетизма к светскости, от абстракции к реальным человеческим эмоциям и ясности мысли. Яркое проявление эти темы получили в русской архитектуре. «Архитектор-поэт, объединял скульптуру, покрывающую резьбой созданные им фасады, и живопись, ... и музыку, приводящую в движение колокола» [8, с. 94]. Рельефы, украшавшие соборы Москвы, Вологды, Новгорода, представляли собой пластичную резьбу, в которой обнаруживалось стремление к трехмерному объему и смелым ра-
курсам фигур. Скульптурное дарование русских мастеров сказывалось ив мелкой пластике: образки, кладни, кресты-панагии (дерево, камень, кость).По характеру трактовки формы их можно сравнить со скульптурным рельефом, по тщательности работы, миниатюрности деталей - с ювелирным искусством. Эти образцы малой формы изобразительного искусства также несли в себе специфичные черты, которые позже в опосредованном виде проявили себя в хоровой миниатюре. Прежде всего, это стремление к пространственности, тонкая филигранность отделки произведения.
Накопление художественного опыта работы с малыми формами различных искусств, приводит к появлению миниатюры как самостоятельного вида искусства, что происходит на рубеже XVII-XVIII столетия в живописи. Ее расцвет приходится на XVIII-XIX века и связан с развитием жанра портрета и пейзажа. Портретные и пейзажные миниатюры в самом начале своего пути были теснейшим образом связаны с живописью маслом. Эта связь прослеживалась в сюжетах, в подчинении единым эстетическим канонам, в общих стилевых чертах. В силу этого в начале XVIII века миниатюре была свойственна характерная для живописи парадность и декоративность. Но постепенно миниатюра вливается в общее русло развития графического камерного портрета. Миниатюры пишутся с натуры, становятся непосредственнее, живее передают характерные черты модели, обретают демократичность. Расцвет данного жанра был связан с появлением камерного портрета, раскрывшего серьезность и глубину изображаемого образа. Интимный и лирический характер воплощения тем брал свое начало из традиций живописи В.Л. Боровиковскогои А.Г. Венецианова.
Свои особенные черты миниатюра черпала не только из профессионального изобразительного искусства, но и из народного творчества. Прочными нитями она связана с прикладным искусством. В древности миниатюра выполнялась на камне, дереве, серебряном и медном литье. В более позднем периоде мастерами использовались фарфор, кость, золото, серебро, терракота, керамика и другие нетипичные материалы. Развитие традиционного крестьянского и декоративно-прикладного древнерусского искусства, иконописи и живописи в XVIII веке подготовило возникновение такого художественного явления как русская лаковая миниатюра. Федоскино, Палех, Мстера, Холуй представили миру самобытное искусство лаковой миниатюры - одно из ярчайших явлений культуры России.
Библиографический список
Живописные приемы художественной миниатюры формировались в согласованности с русской иконописной традицией и западноевропейской гравюрой, с русской живописью, что позволило ей соединить религиозное чувство и светские взгляды. Миниатюра несла на себе печать высокого изобразительного искусства и в то же время создавалась в формате прикладного народного творчества. Это объясняло обращение к сюжетам сказочным, былинно-эпическим, историческим, мифологическим или к стилизованным в таком же духе картинам из современной жизни. Живопись миниатюр проникнута особой внутренней динамикой, передающей полноту ощущения родной земли, она насыщена эмоциональной глубиною, созвучной внутреннему миру человека, несет неповторимые черты местного колорита.
В сложной игре ритма, в пересекающихся линиях фигур, в созвучиях цветовых масс и планов слышатся отзвуки народных песенных образов и церковных песнопений. Музыкальный образ народной песни сказывался в художественном решении, способствовал появлению музыкальной, ритмической структуры живописного полотна. Миниатюра придавала вещи не только духовную значимость. Одрагоценивая ее в духовном смысле, она нередко была выполнена из материала высокого качества, что придавало ей ценность в прямом смысле слова. Материал исполнения был связан с отечественным золотым и серебряным, фарфоровым и костяным делом, с финифтяным умением. Особенного внимания заслуживает изысканная живопись мелкими точками, развивавшаяся параллельно с техникой пунктира в гравюре на металле [9]. Объемность и пространствен-ность изображения, тонкая техника письма на драгоценных материалах, декоративность, «хоровой» метод исполнения, представляющий опыт школы, творческого коллектива, преемственность традиций - главные эстетические принципы лаков, воплотившиеся впоследствии в хоровой миниатюре.
Таким образом, в произведениях из разных областей искусства, явившихся прототипами хоровой миниатюры, проявились родовые черты жанра - его формы, содержания и функциональной предназначенности [10]. Появление первых образцов хоровой миниатюры в XIX веке, в эпоху освоения Россией достижений западного романтизма, несомненно, было связано с обобщением в ней художественного опыта малых форм различных видов русского искусства.
1. Зенкин, К.В. Фортепианная миниатюра и пути музыкального романтизма. - М., 1997.
2. Лихачев, Д.С. Очерки по философии художественного творчества. - СПб., 1999.
3. Лосева, И.Н. Проблема человека в западно-европейской и русской философии: учеб. пособие для студентов гуманитарных и творческих вузов. - Ростов н/Д, 2010.
4. Григорьев, А.А. Литературная критика. - М., 1967.
5. Ванцлов, В.В. Изобразительное искусство и музыка. - Л., 1983.
6. Петров-Стромский, В.Ф. Тысяча лет русского искусства: история, эстетика, культурология. - М., 1999.
7. Лазутин, С.Г Поэтика русского фольклора: учеб. пособие для филолог, фак. ун-тов.- М., 1981.
8. Орлова, Е.М. Лекции по истории русской музыки: учеб. пособие. - М.,1979.
9. Власов, В.Г. Словарь изобразительного искусства: в 10т. - Л.; М., 2006. - Т. V.
10. Назайкинский, Е.В. Поэтика музыкальной миниатюры // Израиль XXI. - 2012. -№ 2.
Bibliography
1. Zenkin, K.V. Fortepiannaya miniatyura i puti muzihkaljnogo romantizma. - M., 1997.
2. Likhachev, D.S. Ocherki po filosofii khudozhestvennogo tvorchestva. - SPb., 1999.
3. Loseva, I.N. Problema cheloveka v zapadno-evropeyjskoyj i russkoyj filosofii: ucheb.posobie dlya studentov umanitarnihkh i tvorcheskikh
vuzov. - Rostov n/D, 2010.
4. Grigorjev, A.A. Literaturnaya kritika. - M., 1967.
5. Vanclov, V.V. Izobraziteljnoe iskusstvo i muzihka. - L., 1983.
6. Petrov-Stromskiyj, V.F. Tihsyacha let russkogo iskusstva: istoriya, ehstetika, kuljturologiya. - M., 1999.
7. Lazutin, S.G. Poehtika russkogo foljklora: ucheb. posobie dlya filolog. fak. un-tov.- M., 1981.
8. Orlova, E.M. Lekcii po istorii russkoyj muzihki: ucheb. posobie. - M.,1979.
9. Vlasov, V.G. Slovarj izobraziteljnogo iskusstva: v 10t. - L.; M., 2006. - T. V.
10. Nazayjkinskiyj, E.V. Poehtika muzihkaljnoyj miniatyurih // Izrailj XXI. - 2012. -№ 2.
Статья поступила в редакцию 25.04.12
YflK:7.072.2: [378]
Zolotareva L.R. ARTISTIC INTERRELATIONS IN CONTEXT OF ART HISTORY STUDY: INTERRELATION OF ARTS IN POETICS OF IMPRESSIONISM. The article considers the interrelation of arts in poetics of impressionism in context of art history study. It analyses the correspondences of pictorial, literary and musical impressionism by examples of works by Guy de Maupassant, Claude Monet, Charles Baudelaire, Paul Verlin, Claude Achille Debussy and others. It suggests a table «Interrelation of musical and pictorial texts».
Key words: correspondences of pictorial, literary and musical impressionism, pictorial reading book.
