CC BY
162
УДК 328
Ю.А. Матафонова, ассистентка каф.
ГМУ и П, ЧитГУ
ИСТОКИ ЕВРОПЕЙСКОГО ФЕДЕРАЛИЗМА
Научные интересы: история и современное развитие федеративных отношений в России и за рубежом. Вопросы трансформации политической системы в постсоветский переходный период. Политика выстраивания вертикали власти и укрупнения субъектов федерации.
В статье рассмотрены некоторые аспекты генезиса европейской теории и практики федерализма, прошедшего путь от католического социального учения, протестантского реформизма и теории народного суверенитета И. Альтузия до нового типа организации политико-территориальной структуры современного общества - Европейского Союза. Используя в исследовании компаративный политический анализ зарубежного федеративного строительства, автор пришел к выводу, что в Европе приверженцы федеральной политической мысли искали в федерализме выход из сложившейся расстановки сил на европейском геополитическом пространстве ■
Y. Matafonova, Chita State University HISTORICAL SOURCES OF EUROPEAN FEDERALISM
Some aspects of European theory development and practice of federalism from catholic social theory, protestant reformism and Altuziy's theory of national sovereignty to new type of political and territorial structure of modern society - European union are surveyed in this article. In this article the authors use the comparative political analysis of foreign federative construction and conclude that European adherents of federal political theory were seeking in federalism a way out from political forces arrangement on European geopolitical space ■
* * *
Долгое время федерализм ассоциировался исключительно с американской моделью, предполагающей сильное централизованное правительство [1]. В условиях современной политической действительности в связи с процессами глобализации и формированием единого геополитического пространства Европы востребованными оказались идеи федерализма европейского происхождения. Его истоки следует искать в швейцарской модели и
концепции так называемого "интегрального федерализма", основоположником которого был П. Ж. Прудон и который получил дальнейшее развитие в среде участников Сопротивления как альтернативная модель национальногосударственных моделей тоталитарного и унитарного типов.
Итальянские федералисты Д'Амико и Пикконе на страницах американского журнала «Тєіоб» указывают на то, что через 100 лет государственно-
го строительства и централизации США превратились в мощное национальное государство, "федералистское" только по названию, стремящееся к социальной однородности и пренебрегающее всем особенным и специфичным. Современное управление, по их мнению, не учитывает разнородность общества, лишая себя возможности опираться на ценностный консенсус, который может быть создан только в традиционном европейском обществе [2].
Английский политолог Томас Флеминг также отмечает, что творческий характер присущ только обществам, развивающимся собственным путем, фактически противопоставляя искусственное образование США естественному политическому развитию Европы, высшим выражением которого стала Империя [3]. Возросшее государственное вмешательство разрушает механизм социальной саморегуляции, порождая дисфункции, что, в свою очередь, диктует необходимость дальнейшего вмешательства, ведущего к перегрузке системы и к ее неуправляемости.
И.М. Бусыгина утверждает, что федералистские идеи и сам дух федерализма всегда были частью европейской конструкции [4]. Однако в XVШ-XIX вв. традиционный европейский федерализм, выросший из католического социального учения и протестантского реформизма, трансформировался в соответствии с оформившимися общественно-политическими течениями и нашел выражение, в том числе и в социалистических, и анархических утопиях. Представителем анархического течения европейского федерализма современные исследователи признают Пьера-Жозефа Прудона, предложившего модель федеративного общества в работе «Принцип федерации» (1863). Сравнивая существующие федерации своего времени —
Швейцарскую, Германскую и Американскую, он отмечает, что именно федерация помогает «найти условия для социального равенства, которые не требовали бы ни коммунизма, ни деспотизма, ни фрагментации, ни анархии, но обеспечивали бы свободу в условиях порядка и независимость в единстве» [5]. Для Прудона федералистский принцип был универсальным, т.к. он способствовал сохранению культурных различий и разнообразия местных структур, включая их политическое представительство.
Следуя воззрениям Платона, Прудон негативно оценивает демократию, отрицая ее взаимосвязь с федерализмом. В демократии над индивидом преобладает масса, легкая добыча демагогов. Политика массовой демократии, которая представляет народ как единое и неделимое тело, жертвует интересами меньшинств и порождает тиранию. Спасением от нее является федерация, в которой граждане предстают как члены групп, объединенных реальной солидарностью и сохраняющих присущий им облик: их индивидуализм сочетается с ответственностью.
С другой стороны, как и И. Альту-зий, Прудон выстраивает конструкцию многоуровневого (федеративного) общества снизу вверх, начиная с индивида и заканчивая всеобъемлющей транснациональной федерацией. Он указывает на кризис европейской системы национальных государств и считает необходимой реорганизацию старого континента на основе автономии частей, предполагающую дезагрегацию национальных государств на меньшие (этнические) единицы и их последующее объединение, конечным результатом которого должен стать глобальный союз федераций.
Выступая против централизации,
представители социалистического направления европейской политической мысли называли федерацию идеальной формой устройства государства или косвенным образом указывали на федеративную систему управления. Так, французский утопист Морелли, изображая коммунистическое устройство общества, выстраивает управление им на началах федерализма. Фактически описывая систему управления, схожую с современной российской, он отмечает, что начальники городов находятся под властью начальников провинций, а эти под властью Главы государства исполняют в своих областях те же функции, какие он исполняет для всей страны.
Также в XIX в. принципы федерализма остаются привлекательными и для представителей либерального общественно-политического течения. Так, А. Токвиль, сопоставляя систему государственного управления США и Франции, выявил прямую взаимосвязь между демократией и федерализмом. Не конкретизируя понимание федерализма, он указывал на его способность обеспечить защиту прав и свобод граждан путем децентрализации государственной власти [6].
Диалектика разнообразия и однородности очевидна в контрасте политических течений и учений XIX в., рассматривавших федерализм как некий идеал, средство разрешения конфликтов или наиболее эффективную форму государства. Георг Еллинек фактически дает определение федерации, которую считает союзным государством, и четко определяет её черты:
1) наличие общей союзной конституции;
2) деление властной компетенции между союзным правительством и правительством участников союза;
3) объединения территории и населения отдельных государств в одно неразрывное целое;
4) необходимость объединяющих всех участников союза структур власти, в качестве которых выступают Президент и двухпалатный парламент федеративной республики;
5) сохранение значительной самостоятельности во внутреннем управлении всеми объединившимися в союз государствами [7].
Отличие европейской политической теории и практики федерализма в североамериканской ситуации заключается в том, что в Европе территориальные сообщества уже существовали, и приверженцы федеральной политической мысли, предлагая инкорпорацию, объединение или дезагрерацию, искали в федерализме выход из сложившейся расстановки сил на европейском геополитическом пространстве.
Компаративный политический анализ зарубежного федеративного строительства и стратегий формирования национальных государств может быть представлен через кросс-
национальное сравнение европейских государств (см. таблицу [Бусыгина И.М. Политическая регионалистика / И.М. Бусыгина. - М.: Московский государственный институт международных отношений (Университет); «Российская политическая энциклопедия» (РОС-
СПЭН), 2006]) и рассмотрение кросс-региональных аспектов государственного строительства в Западной Европе и США.
Основные условия (факторы) формирования некоторых государств-наций в Западной Европе [8]
Условия (факторы) Франция Италия Г ермания
Г раницы Явные Явные Неопределенные
Принадлежность городских центров к «городскому поясу» Вблизи пояса, но вне его по преимуществу Формирует ядро Формирует ядро
Роль и относительный Велики Относительно Относительно
«вес» центрального невелики невелики
места
Структура рас- Моноцент- Полицент- Полицент-
селения рическая рическая рическая
Транспортная сеть Радиальная Меридианальная Меридианальная
(по преимуществу)
Этнический состав Относительно Относительно го- Относительно
(язык) гетерогенный могенный гомогенный
Роль католической Относительно Тормоз для объе- Неоднозначна
церкви невелика динения
Отношения центр - Подавление, но не Сосуществование Отсутствие выра-
периферия интеграция (развитие по разным траекториям) женной периферии
Направление объе- Из одного развитого Из более развитых От периферии к более
динения центра центров развитым территориям
Роль внешних сил Относительно не- Относительно Относительно велика
(экстерналий) велика велика («помощники») («противовес»)
На наш взгляд, данная таблица позволяет говорить о степени федерализации исходя из постепенно утверждающегося в исследовательской литературе тезиса о многомерности федерализма (включающего и унитаризм, и конфедеративную форму устройства территории). Базисным элементом указанных государств является региональное раз-
нообразие, на которое в ходе государственного строительства оказывалось воздействие, приведшее к разностатусно-сти политических регионов, а следовательно, к разным формам организации власти на подчиненных территориях. Если во Франции в силу исторических условий действия власти были направлены исключительно на централизацию
и унификацию территорий, в Италии под влиянием Франции был сделан выбор в пользу полуунитарного централизованного государства, то в Германии федерализация стала вполне успешным средством объединения развитых западных и южных территорий с восточной периферией - Пруссией. Исходя из кросс-национального сравнения развития европейских государств, мы можем выделить условия, препятствующие и способствующие образованию союзного государства. К первым можно отнести неопределенность границ, наличие
мощных политически автономных городов, религиозную гомогенность, отсутствие инициирующего объединения центра или недифференцированность территории на «центр» и «периферию».
Кросс-региональные аспекты процесса федерализации могут быть рассмотрены через выделение и сопоставление таких геополитических регионов как Западная Европа и Северная Америка. По мнению С. И. Каспэ, американский федерализм роднит с раннеевропейским сущностная, генетическая связь с империей, представляющей альтернативную территориально ограниченному государству открытую и расширяющуюся политическую форму [9]. Но американский федерализм зеркален раннеевропейскому, так как возникает не в ходе центробежных тенденций и распада империи, а в процессе её предвосхищения. Если раннеевропейский федерализм можно назвать вариантом самоорганизации имперской периферии, стремящейся к некоторому обособлению, то федерация американского образца формировалась в условиях отсутствия центра и была направлена на его конструирование. Поэтому вполне обоснованно утверждение У. Райкера о создании в Северной Америке федерализма нового типа, в результате чего в
современном мире централизованный федерализм вытеснил более ранний пе-риферизованный (нецентрализованный) федерализм [10]. Все последующие федерации учреждались уже с учетом американского опыта строительства системы «соположенных» институциональных субцентров, ориентированных на общий ценностный центр. Как отмечает С.И. Каспэ, по мере становления американского государства его федеративный опыт начинает идеализироваться в той же степени, что и американская демократия [11].
В то же время, прецеденты европейского федеративного строительства отвечали каждый на свой собственный уникальный вызов, и потому их результаты оказались разными до такой степени, что сформировать концептуально однородное поле сравнительного исследования федераций не удалось до сих пор. Возможно, здесь индивидуализирующий подход в целом продуктивнее компаративного; но некоторые наблюдения все же могут быть сделаны.
С.И. Каспэ дифференцирует федерации Нового времени на несколько легко различимых классов, не образующих связной типологии [12]. Один класс - это Канада, Австралия и Индия, в которых (в 1867, 1901 и 1950 гг. соответственно) была в рамках и средствами той же англосаксонской политической культуры решена почти та же, что и в США, задача формирования множественной совокупностью достаточно автономных политических субъектов нового, нейтрального по отношению к любому из них макросоциального центра. Отличия от американского сценария состоят в том, что, во-первых, контекст этого процесса был задан не радикальным разрывом с внешним имперским центром, а плавным, длительным, управляемым удалением от него, при-
чем в случае Канады и Австралии формальная связь с британской короной не разорвана до сих пор; во-вторых, что эти предельно периферийные и гораздо менее ресурсно-обеспеченные, чем
США, политики по понятным причинам никогда и никем не рассматривались в качестве эталона организации политических взаимодействий. Другой класс -латиноамериканские федерации (Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Мексика), порожденные сочетанием объективной слабости институционального центра, необходимости обеспечить местным нотаблям адекватное их потребностям количество статусных позиций и отсутствия иного авторитетного институционального образца, кроме североамериканского. Третий - "вынужденные федерации" (в большей степени относящиеся к новейшему времени), возникшие из невозможности иным способом притормозить "разбегание" все более автономизирующихся субцентров
(Бельгия, Россия, Эфиопия, Нигерия, Сербия и Черногория).
Таким образом, несмотря на стереотипное отождествление федерализма с американской политической системой, его начала присутствовали и в европейской политической действительности. Генезис европейского федерализма, начавшийся с католического социального учения, протестантского реформизма и теории народного суверенитета И. Аль-тузия, в настоящее время воплотился в новый тип организации политико-
территориальной структуры современного общества - Европейский Союз.
ЛИТЕРАТУРА
1. Твердохлеб А.А. Европейский федерализм: современные тенденции / А.А. Твердохлеб. - М.: ИНИОН, 2000.
2. D’Amico N., Piccone P. Federalism // Te-los. - N.Y., 1992. - № 91. - Р. 3-12.
3. Fleming T. The Federal Principle // Telos. -N.Y., 1994. - № 100. - P. 17-36.
4. Бусыгина И.М. Европейский союз: новые измерения концепции суверенитета / И.М. Бусыгина // Политическая наука. Суверенитет в условиях глобализации. Опыт политик Запада и Востока: Сб-к науч. тр. / РАН ИНИОН. Ред. и сост. Кудряшова И.В. - М.: ИНИОН РАН, 2005. - С. 64.
5. Ulmen G.L. What is integral federalism? // Telos. - N.Y., 1992. - № 91. - Spring 1992. -P. 139-149.
6. Токвиль А. Демократия в Америке / А. Токвиль. - М., 1992. - С. 481-506.
7. Еллинек Г. Общее учение о государстве / Г. Еллинек // Изд-е 2-е. - СПб., 1908. - С. 569-571.
8. Бусыгина И.М. Политическая региона-листика. - М.: Московский государственный институт международных отношений (Университет); «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006.
9. Каспэ С.И. Суррогат империи: о природе и происхождении федеративной политической формы / С.И. Каспэ // Полис, 2005. - № 4. - С. 23.
10. См. Riker W.H. Federalism: Origin, operation, significance. - Boston, 1964. - С. 9.
11. Каспэ С.И. Суррогат империи: о природе и происхождении федеративной политической формы / С.И. Каспэ // Полис, 2005. -№ 4. - С. 25.
12. См. там же. - С. 25-27.
