CC BY
29
УДК 342
ИСТОЧНИКИ И ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ОБЫЧНОГО ПРАВА САЛАТАВИИ
© 2015 г. С.И. Омарова
Омарова Саният Исаевна -преподаватель,
Филиал Южного федерального университета в г. Махачкала,
ул. Юсупова, 51, г. Махачкала, 367013. E-mail: isaevna.ru @mail.ru
Omarova Saniyat Isayevna -Lecturer,
Branch of the Southern Federal University in Makhachkala,
Yusupova St., 51, Makhachkala, 367013, Russia. E-mail: isaevna.ru @mail.ru
Изучение источников и основных черт по древней и средневековой истории государства и права Салатавии -территории Дагестана - показало, что правовые отношения горцев изложены в адатах. Горские адатно-правовые нормы включали обычаи, решения сельских сходов, соглашения между аулами, акты ханов. Правовая система основывалась не только на адате, но и шариате. Среди источников права, как и в мусульманском мире в целом, выступают Коран и сунны. В Салатавии обществом управляли избираемые в каждом селе всем джамаатом судьи, или карты - старики, старейшины.
Ключевые слова: Салатавия, джамаат, кадий, тухум, адат, годекан, ишкиль, община, поселение, Дагестан, старшины, обычное право.
The study of the sources and the main features on the Ancient and Medieval history of state and law of Salataviya - the territory of Dagestan showed that the legal relations of mountaineers were set out in adats. Mountain adat-legal norms included customs, solutions of village congregation, the agreement between the auls, khan acts. The legal system is based not only on adat, but Sharia as well. Among the sources of law, as well as in the whole Muslim world, there are the Qur'an and the Sunnah. Salatavian community was ruled by judges - the elders elected in village congregation.
Keywords: Salataviya, Jamaat, Qadi, tukhum, adat, godekan, ishkil, community, settlement, Dagestan, elders, customary law.
Наименее изученным вопросом в истории государства и права Дагестана является история государственности и правовых институтов сельских обществ.
Салатавский союз сельских обществ - один из интересных в научном плане мест Дагестана. Территория, на которой живут салатавцы, была заселена еще в первобытные времена [1].
Салатавское общество объединяет поселения, которые претендуют на древность своего происхождения. До присоединения Дагестана к России салатавцы в политическом отношении представляли единое целое.
Научные работы по древней и средневековой истории государства и права Салатавии почти отсутствуют, в связи с чем крайне трудно представить историческую картину прошлого салатавцев. В обычном праве народов Дагестана, возникшем и действовавшем на базе отсталого натурального хозяйства, процесс отмирания норм родоплеменного строя затянулся на длительный исторический период. Обычное право кавказских горцев, в том числе и горцев Дагестана, привлекло внимание Ф.И. Леонтовича [2].
Начало правовых отношений горцев изложено в адатах. Значительная трудность в их изучении состоит в том, что они неупорядочены и противоречивы, многие содержат архаичные нормы. Другая трудность заключается в том, что адаты в своем абсолютном большинстве не были записаны, они передавались от поколения к поколению, как и всякое право, развивались и изменялись вместе с происходящими в экономической и политической жизни сдвигами. Одни адаты исчезали, а другие появлялись [3]. Так или иначе, адаты отражали уровень развития современного общества. Нередко механизм принятия нового адата сводился к тому, что он лишь тогда приобретал силу закона, когда за него голосовали на собрании схода все его члены.
Многие нормы и представления обычного права действительно имеют идейную связь с первобытными религиями, в частности с анимизмом и его проявлением - культом предков. Одним из первых попытался проследить связь родового быта с культом предков М.М. Ковалевский [4].
Источниками обычного права являются: третейский суд, судебно-правовая практика феодальных правителей, договоры между селами и внутри сел, деятельность сельских джамаатов. Важное значение в выработке новых адатных норм имело и общее собрание союзов сельских обществ. Обязательными становились условия для разрешения длительных споров между двумя аулами из-за пастбищ.
По мере развития абстрактного мышления осложнялись религиозные верования людей. Важным этапом в этом процессе было появление представления о дуализме человека, о смертном теле и бессмертной душе. С этого времени жизнь человека и его смерть связывались с душой [5].
Соблюдение религиозных верований людей сохраняло живую силу и честь рода, отсюда возникла традиция кровной мести [6]. Общественность также
придавала ей большое значение. Отказ от кровной мести считался позором, вызывал насмешки и презрение односельчан. Кровная месть связана с более поздней традицией диет-возмездия. Получение диета среди большинства народа расценивалось как продажа родного человека [7]. Поэтому прибегали к кровной мести, хотя в душе чуть ли не все осуждали ее. К тому же нужно иметь в виду, что не только в тот период, когда жили родами, но и позднее, вплоть до полного утверждения влияния России, в Дагестане не было сильной публичной власти, которая могла принудительно регулировать гражданскую жизнь горцев. Поэтому каждый род, тухум сам должен был отстаивать свои интересы. Орудием же защиты могла быть только сила.
Следует отметить, что горские адатно-право-вые нормы, возникли на местной социальной почве. В обычном праве народов Дагестана сохранились родовые обычаи с некоторыми видоизменениями. В то же время члены рода не считали позором похищение или воровство, совершенные в отношении чужеродца. Видимо, с этими обычаями связаны по своему происхождению установления обычного права ряда обществ об умерщвлении родившихся вне народа и семьи детей, а также убийство виновников прелюбодеяния.
Важным источником права в Дагестане служили обычаи, решения сельских сходов, соглашения между аулами, акты ханов. Правовая система основывалась не только на адате, но и шариате. Среди источников права в Дагестане, как и в мусульманском мире в целом, выступают Коран и сунна.
С появлением частной собственности понятие справедливости приобретает другой смысл - права на частную собственность и ее неприкосновенность. Так было и в Дагестане. Мы сопоставили понятие справедливости в адатах родового строя и феодализма. Обычаи и нравы явились выражением таких понятий, как дисциплина и ответственность за общее дело, а также определенных требований коллектива по отношению к его членам. Конечно же они не сразу приобрели устойчивый характер. У первобытных людей развивались определенные моральные чувства и представления о своих обязанностях и ответственности перед коллективом. Но для того чтобы они стали субъективной потребностью индивидов, их осознанным моральным долгом, требовалось немало времени. Таким образом, возникновение нравов и обычаев, регулировавших взаимоотношения людей, относится к раннему периоду человеческого общежития. Требования жизни держалось тогда силой привычки, традиций, авторитетом или уважением, которым пользовались старейшины рода или женщины, в то время
занимавшие не только равноправное положение с мужчинами, но даже нередко более высокое [8].
Но в тех редких случаях, когда обычаи оказывались недостаточными, дельные члены общины допускали отклонение от норм, на помощь приходило общественное мнение, которое имело значение предрекаемого авторитета. Здесь нужно отметить, что дисциплинированность и исполнительность в родовых общинах находилась на высоком уровне.
Не у всех народов Дагестана существовал обычай барамты, или ишкиль - право истца, потерявшего надежду на мирное возвращение вещи или долга, силой отнимать какую-нибудь вещь у должника или родственника. Она возвращалась по удовлетворению ответчиком истца. Этот обычай служил поводом к грабежам и разбоям. Но нельзя рассматривать его врожденным свойством природы горцев. Не выдерживает критики и попытка Ф.И. Леонто-вича представить дело так, будто хищничество, т. е. воровство, грабеж и разбой отвечают характеру и потребностям горцев, и, передаваясь по поколениям, приобрели силу непреложного закона [2]. Такое понимание противоречит научным фактам и исторической действительности.
Как отмечалось, адаты как явления духовной культуры в конечном счете отражали экономические отношения. Но влияние последних на адаты трудно уловимы, так как они выступают в основном через посредство социально-политических отношений. Разумеется, в родовом строе не было классов, стало быть и политики, являющейся выражением взаимодействия между классами. Вряд ли будет ошибкой, если скажем, что родоплемен-ные пережитки сохранились в этом регионе вплоть до конца XIX в. Поэтому правомерно подчеркнуть, что в Дагестане социальные отношения выступали в сложном переплетении [9]. Наряду с феодальными отношениями, определявшими в основном характер существующего общественного строя, здесь бытовали остатки отжившего родового общества и, начиная со второй половины XIX в., -элементы нового, капиталистического строя. Все это в своеобразной форме нашло отражение в ада-тах, возникших в родовом строе как обычаи и нравы, регулирующие жизнь людей. Но с формированием феодальных отношений они во многом трансформировались. В том виде, в каком они дошли до нас, дагестанские адаты представляют собой сложное образование, в котором правовые нормы феодального характера соседствуют с родовыми обычаями. В адатах «вольных» обществ родовые нормы сохранились в большей степени, чем в адатах феодальных владений. Последние
приспособлены самой феодальной верхушкой к своим интересам. В XIX в. и адаты «вольных» обществ во многом носили феодальный характер.
Отсюда создается впечатление, что обычное право с самого начала было феодальным. Не учитывается также, что в адатах «вольных» обществ сохранились еще родовые установления, не способствующие в прямом смысле закреплению феодальной эксплуатации. Процесс трансформации родовых адатов в феодальные шел вслед за процессом формирования феодальных отношений. Но в распоряжении исследователей обычного права «народов Дагестана нет пока других сколько-нибудь серьезных, научных работ, относящихся к XVII в.» [10].
Русские ученые М.М. Ковалевский [4], Ф.И. Ле-онтович [2], изучавшие общественный строй и право горцев Дагестана, подчеркивали большую научную значимость юридических сборников, являвшихся результатом кодификаторской деятельности феодальных правителей. Наиболее важные вопросы внутреннего управления общины, распределения общинных земель, выбор должностных лиц, организация сельскохозяйственных работ, вопросы политической жизни общины решались на сельском сходе, где принимали участие все совершеннолетние мужчины джамаата. Собирался народ на сходы исполнителями по решению совета старейшин, старшины или кадия. Местом сбора народных сходов была площадь у мечети, называемая у аварцев «годекан», или другие специально для этого отведенные места. На них решались наиболее главные вопросы внутренней жизни джамаата: распределение общественных земель (пашни, покосы, пастбища), исправление старых и проведение новых дорог, оросительных канав, мостов, выборы сельских административных и духовных лиц, судебных заседателей, назначение исполнителей, наем общественных пастухов. На сходах также принимали новые адатные нормы, которые становились обязательными для всех членов общины. Однако в изучаемое время сельские «богатеи» использовали народный сход в своих интересах, навязывали те решения, которые были направлены на защиту частной собственности [11].
Между сходами эти же функции по салатавским адатам выполнял совет старейшин, который состоял из выборных и почетных представителей каждого тухума, приобретших общее доверие своею опытностью. Называли их в Салатавии «джамаатчи» (почетные старики), избираемые сходом для контролирования деятельности сельской администрации.
Фактически, как об этом свидетельствуют письменные и устные источники, в совет старейшин выдвигались представители состоятельной сельской
верхушки, принимавшие угодные для нее решения. Затем совет старейшин, опираясь на свой авторитет, проводил их в жизнь от имени всего джамаата.
Каждое сельское общество в зависимости от его величины управлялось одним или несколькими старшинами. У салатавцев своих владельцев не было, «а было в каждой деревне по несколько старшин» [9]. Их в народе называли «чухби» (справедливые люди или судьи). В начале XIX в. с дальнейшим укреплением позиции шариата в селениях Чир-кее и Чирюрте, относящихся к Салатавии, старшин стали называть арабским словом «магкамачи» (судья), в остальных общинах - «карт» (букв. старик, старейшина), которые соблюдали светские порядки по адату. Избирались старшины всем обществом из людей добросовестных и хорошо знающих сельские порядки и адаты по одному из каждого тухума или по одному с каждого мечетского прихода, и назначались двое старшин в таком селении, в котором одна мечеть. Нужно заметить, что в большинстве случаев старшинами выбирали членов из состоятельных тухумов. Однако адаты салатавцев ставили старшин в привилегированное положение и давали им большие права. «За ослушание старшине и обществу, - говорится в салатавских адатах, - взыскивался штраф 5 руб. сер. В Чиркее точно установленного размера штрафа не существовало, его назначали при объявлении приговора».
Для разбора возникших в селении различных тяжб старшины выходили к мечети или на специально избранное для суда место [12]. Там они разбирали дела, преимущественно подлежащие решению по адату, и тот же час приводили в исполнение (если дело не сложное); в противном случае, при запутанности дела, к которому трудно подвести существующие адаты, или же если стороны недовольны решением старшин, тогда представляли дело на обсуждение всего джамаата или же давали на обсуждение почетных стариков, приобретших всеобщее доверие своею опытностью. Они участвовали в обсуждении всех важных вопросов и общественных дел. Называли их в Салатавии «г1адатчи» (человек, знающий хорошо народные адаты и имеющий вес в обществе). Если после окончательного приговора одна из сторон оставалась недовольной, то она обращалась к посредникам. В таких случаях, - писал А.В. Комаров, - для решения дел особой важности или при явно неудовлетворительном решении дела картами своего селения спорящие обращались к картам селений, издавна приобретшим известность своею непогрешимостью» [3]. Таким селом для жителей Присулакских селений был Цоботль «Зубутли» (территория Салатавии).
В каждом джамаате требовалось определенное число присягателей, которое зависело от важности дела и от стоимости иска. В записках о правах и об адатах жителей присулакского наибства говорится: «В Салатавии присутствовали на суде по воровству от 2 до 6 человек, грабежу - 12 человек, в убийстве и прелюбодеянии - 12 человек присягателей» По адату салатавцев, как и у других народов Дагестана, безнаказанным считалось убийство кровного врага, человека, нанесшего бесчестье целому семейству, объявленного врагом общества, нападающего из засады, вора на месте преступления, жены, матери, сестры и их любовников, если они застигнуты в момент близости, похитителя жены при его преследовании и т. д. [13].
В джамаатах для решения духовных дел имелся кадий (судья по шариатским делам и глава духовенства). Салатавцы кадия называли иногда равнозначным для них словом «дибир» (букв. писарь - иранское слово). Вероятно, причиной этого факта было то, что в Салатавии джамаатскую переписку вел кадий или кто-то от его имени. Кадия «избирали» на джама-атском сходе из лиц, известных своею ученостью, знанием корана, шариата и хорошей нравственностью. В обязанности кадия входило исполнение духовных требований, наблюдение за сельчанами по исполнению требований обрядов ислама и разбор тяжебных дел по шариату без права приводить в исполнение свои решения. Следовательно, несмотря на то, что духовная власть обладала большими полномочиями в джамаате, решающее слово в судебно-административной системе принадлежало светской власти. Однако в исследуемый период в Салатавии с дальнейшим усилением экономического положения духовенства шел процесс укрепления власти кадия.
В 20-х гг. XIX в. с распространением мюридизма и укреплением позиции шариата в Салатавии чиркеевский кадий, так же как и старшина, получили право на исполнение своих решений на месте, после чего кадий приобрел себе большую власть в джамаате как в духовных, так и в светских делах. С усилением власти кадия в это время наблюдается передача этой должности по наследству.
Кадии за свою службу получали установленную плату деньгами или хлебом. Кроме этого, кадии имели большой доход за разбор дел по шариату. Они были освобождены от податей и повинностей и получали определенную часть из «закята», «фит-ры», «напака» («напака» - часть дохода, вносимого в пользу мечети, которая назначалась на содержание мутаалимов) и из других доходов, выделяемых на содержание представителей духовенства, мечетей и мутаалимов при них, а также за исполнение конкретных своих обязанностей: при погребении -
верхнюю и нижнюю одежду покойного и с помин-ков половину барана и поднос сладостей и чуреков; на совершение обряда бракосочетания - от 50 коп. до 1 руб. сер.: в праздник курбан-байрама - по ляжке со всех жертвенных баранов; при разделе наследства - соразмерно количество оного и добровольное приношение наследников от 20 коп. до 3 руб. и более. Все решения сельской администрации и джамаата претворялись в жизнь через органы исполнительной власти. В Салатавии они назывались «тургаками» или «туркаками» (от тюркского слова «тургъахъ» - сельская стража, исполнительный орган, обязанный наблюдать за порядком). Их также называли «алабами» или «росдал-алаби» (букв. сельские исполнители). Выбирали исполнителей по нескольку человек в зависимости от величины села на общественном сходе, как правило, сроком на один год. Если исполнитель справлялся с этой должностью, то его избирали и на больший срок. Они также доводили до каждого члена общины все решения совета старейшин, суда картов и кадия, участвовали на суде и приводили в исполнение все решения, следили за правильным владением и использованием общественных земель, состоянием дорог, мостов, родников и др. [11].
Сельские «исполнители» были избавлены от всех повинностей, получали от общества плату деньгами или хлебом, пользовались везде и всегда определенной частью штрафов, взыскиваемых с виновников и ослушников. Поэтому они проявляли инициативу в деле взыскания штрафов с населения.
Следовательно, община, формально сохраняя свои основные институты, выборность органов правления, принятие решений в результате голосования, создавала в глазах общинников иллюзию того, что эти органы принадлежат народа. Иначе говоря, общинный демократизм был условным.
Литература
1. Алиев Б.Г., Ахмедов Ш.М., Умаханов М.-С. Из истории средневекового Дагестана. Махачкала, 1970.
2. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1868.
3. Комаров А.В. Адаты и судопроизводство по ним // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 1. Тифлис, 1868. С. 10.
4. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе: в 2 т. М., 1890.
5. Ламберт Д. Доисторический человек. Л., 1991.
6. Ковлер А.И. Исторические формы демократии. М., 1990.
Поступила в редакцию
7. Массон В.М. Первые цивилизации. М., 1989. С. 34.
8. Хашаев Х.-М.О. Памятники обычного права Дагестана XVII-XIX вв. М., 1965. С. 5.
9. Ахмедов Ш.М. Сельская община в раннесредне-вековом Дагестане // Вопросы истории Дагестана. Махачкала, 1974.
10. Хрестоматия по истории права и государства Дагестана. Махачкала, 1997.
11. Розен Р.Ф. Описание Чечни и Дагестана. 1830 г. // История, география, этнография Дагестана XVIII-XIX вв. Архивные материалы / под ред. М.О. Косвена, Х.-М.О. Хашаева. М., 1958.
12. Рукописный фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 169. Л. 9.
13. ЦГА РД. Ф. 147. Оп. 2. Д. 7. Л. 272.
References
1. Aliev B.G., Akhmedov Sh.M., Umakhanov M.-S. Iz istorii srednevekovogo Dagestana [From the History of Medieval Dagestan]. Makhachkala, 1970.
2. Leontovich F.I. Adaty kavkazskikh gortsev [Adats of Caucasian Highlanders]. Odessa, 1868.
3. Komarov A.V. [Adats and proceedings in accordance with them]. Sbornik svedenii o kavkazskikh gortsakh [Collection of information about the Caucasian Highlanders]. Issue 1. Tiflis, 1868, p. 10.
4. Kovalevskii M.M. Zakon i obychai na Kavkaze [Laws and Customs of the Caucasus]: in 2 vol. Moscow, 1890.
5. Lambert D. Doistoricheskii chelovek [Prehistoric Man]. Leningrad, 1991.
6. Kovler A.I. Istoricheskie formy demokratii [Historical Forms of Democracy]. Moscow, 1990.
7. Masson V.M. Pervye tsivilizatsii [The First Civilization]. Moscow, 1989, p. 34.
8. Khashaev Kh.-M.O. Pamyatniki obychnogo prava Dagestana XVII-XIX [Monuments of Customary Law Dagestan of 17-19 Centuries]. Moscow, 1965, p. 5.
9. Akhmedov Sh.M. Sel'skaya obshchina v rannesredne-vekovom Dagestane [Rural Communities in the Early Medieval Dagestan]. Voprosy istoriiDagestana. Makhachkala, 1974.
10. Khrestomatiya po istorii prava i gosudarstva Dages-tana [Chrestomathy on the History of Law and State of Dagestan]. Makhachkala, 1997.
11. Rozen R.F. [Description of Chechnya and Dagestan. 1830]. Istoriya, gegrafiya, etnografiya Dagestana XVIII-XIX vv. Arkhivnye materialy [History, Geography, Ethnography of Dagestan XVIII-XIX Centuries]. Archival materials. Ed. M.O. Kosven, Kh.-M.O. Khashaev. Moscow, 1958.
12. Rukopisnyi fond IIAE DNTs RAN [Manuscript Fund]. F. 1. Op. 1. D. 169. L. 9.
13. TsGA RD. F. 147. Op. P. D. 7. L. 272.
24 марта 2015 г.
