CC BY
186
УДК 340.12
ИСТОЧНИКИ И ФОРМЫ ПРАВА В КОНТЕКСТЕ ПРАВОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ
© 2016
Краснов Александр Валерьевич, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры
теории и истории права и государства Казанский филиал Российского государственного университета правосудия, Казань (Россия) Скоробогатов Андрей Валерьевич, доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры теории государства и права и публично-правовых дисциплин Казанский инновационный университет имени В.Г. Тимирясова (ИЭУП), Казань (Россия)
Аннотация. Авторы статьи основывают исследование источников и форм права на постклассической научной парадигме. В частности, исходя из антрополого-правовой методологии и концепции интегративизма, источник права рассматривается в широком плане как силы и факторы, творящие право, во всем своем многообразии. Источники права представляют собой обязательный компонент правовой реальности, проявляют себя на всех ее уровнях, имеют разные основания (ментальные, деятельностные, ценностные) и подвержены влиянию объективных и субъективных факторов. Ситуация с источниками права носит конкретно-исторический характер и социально-культурно детерминирована. В перечень источников права включены явления функционального, аксиологического, интеллектуально-психологического характера, а также деятельностного, доктринального и социально-регулятивного типа. Некоторые источники права помогают формировать сферы отношений, которые регулируются не только позитивным, но и социальным правом. К формам права современной России авторы однозначно относят нормативные правовые акты и нормативные правовые договоры, определяя правовой обычай, судебную практику и правовые принципы преимущественно как источники права. По итогам исследования установлена тесная связь между правовым поведением как уровнем правовой реальности с источниками и формами права. Сделан вывод о том, что необходимо различать формы существования и развития источников права, то есть те социальные явления и процессы, которые дают возможность появиться правовым установлениям, и формы выражения права (формы права), как непосредственно внешне выраженные явления, единство носителя информации и правового содержания.
Ключевые слова: источник права, форма права, антрополого-правовая методология, правовая реальность, правовое поведение, постклассическая парадигма, позитивное право, социальное право, нормативный правовой акт.
SOURCES AND LAW FORMS IN THE CONTEXT OF THE LAW REALITY
© 2016
Krasnov Alexandr Valeryevich, candidate of law science, associate professor, associate professor
of the chair of theory and history of state and law Kazan branch of Russian State University for Justice, Kazan (Russia) Skorobogatov Andrey Valeryevich, doctor of history sciences, associate professor, professor of the chair
of theory of state and law and public-law discipline Kazan Innovative University named after V. G. Timiryasov (IEML), Kazan (Russia)
Abstract. Authors of article base research of sources and law forms on a postclassical scientific paradigm. In particular, proceeding from legal-anthropological methodology and the concept of integrativizm, the source of law is considered in the wide plan as forces and factors creating the law, in all variety. Source of law represent an obligatory component of a law reality, prove at all its levels, have the different bases (mental, activity, valuable) and are subject to influence of objective and subjective factors. The situation with law sources has concrete historical character and is social-cultural determined. The phenomena that included in the list of sources of law have functional, axiological, intellectual-psychological character, and also activity, doctrinal and socially-regulate type. Some sources of the law help to form spheres of relations which are regulated not only positive, but also the social law. Authors unequivocally carry normative law act and normative law agreements to forms of law of modern Russia, defining legal custom, judiciary practice and legal principles mainly as sources of law. Following the results of research the close connection between law behavior as level of a law reality with sources and form of law is established. It is concluded that it is necessary to distinguish forms of existence and development of sources of law, that is those social phenomena and processes which give the chance to appear to legal establishments, and forms of expression of law (forms of law) as the directly outwardly expressed phenomena, unity of a data carrier and the law maintenance.
Keywords: source of law, form of law, legal-anthropological methodology, law reality, law behavior, postclassical paradigm, positive law, social law, normative law act.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. На сегодняшний день весьма актуальными представляются комплексные, многоплановые правовые исследования, объектом которых выступают не только само право, система права, даже правовая система, а вся правовая сфера в своей многомерности. Для обозначения такого видения права и правовых явлений используется категория правовой реальности.
По существу рассмотрение правовых явлений в ракурсе многообразия правовой реальности представляет собой определенный методологический подход, который, с нашей точки зрения, представляется весьма плодотворным, так как позволяет взглянуть на уже разработанные в правовой науке явления с совершенно новых позиций и, тем самым, прийти к выводам, отличающимся от тех, что казались незыблемыми в правоведении в течение уже довольно-таки длительного периода времени [1, с. 31-60].
Исследование поставленной проблемы основывается
на методологии социально-культурной антропологии, которая исходит из постулатов о праве как социальном явлении, взятом в определенном культурном контексте.
Антропология права ставит в центр внимания человека, исследуя разные формы его правового бытия, а также юридизацию человеческой жизни [2, с. 7-13; 3, с. 22-26]. Собственно, «...формирование юридической антропологии проходит через выдвижение новых научных парадигм, новой методологии юридической деятельности (правотворчества, толкования права, применения права и др.), а также на логическом уровне, - за счет придания новых смыслов понятиям и выведения на этой основе новых юридических конструкций» [4, с. 3]. В качестве основного объекта исследования антропологии права может быть рассмотрена «обычно-правовая система (инвариант обычного права), которая формируется в процессе общественной самоорганизации и определяет социальный порядок в традиционном обществе», точнее говоря - неписаное право традиционного общества во взаимодействии с правовыми практиками общества со-
временного [5, с. 15-20].
В рамках социально-культурного антропологического подхода к исследованию права последнее рассматривается, прежде всего, как социальное явление [6, с. 78]. Право в связи с этим может определяться как социальный конструкт, который в целом предопределен сложившимися социально-культурными условиями развития общества. При этом большое внимание уделяется ценностным аспектам правового регулирования [7].
Человек сам создает право, а также его реализует, будучи непосредственно включенным в правовую реальность. Несмотря на существенную объективную составляющую правовых явлений, правовую реальность нельзя рассматривать вне контекста внутреннего, психического отношений субъекта (субъектов) к правовым явлениям.
Право тем самым может быть рассмотрено как явление, зависимое от представлений, которые складываются в массовом сознании по поводу тех или иных образцов (стереотипов) поведения [8].
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. Термин «правовая реальность» с середины ХХ в. используется в работах зарубежных экзистенциально-феноменологи-чески ориентированных философов права (А. Кауфман [9; 10, с. 104-134], Дж. Кон [11], М. Мур [12], М. Сэлтер [13], Э. Фехнер [14, с. 179-294], В. Хэмрик [15]). Преимущественно данная категория применяется для обозначения реального существования единичных правовых фактов и явлений [16; 17]. Концептуального исследования правовой реальности как философской и правовой категории предпринято практически не было.
На постсоветском пространстве к исследованию этой категории ученые обратились в середине 1990-х гг. Практически одновременно она оказалась в центре внимания как философов (В.А. Бачинин [18], В.П. Ляшенко [19], С.И. Максимов [20; 21], И.П. Малинова [22], С.Л. Слободнюк [23]) и теоретики права (А.В. Поляков [24], А.В. Стовба [25], И.Л. Честнов [26], Ю.С. Шемшученко [27]). Термин «правовая реальность» используется ими преимущественно в интегра-тивном ключе, как комплексная категория [8; 28; 29].
Как мы отмечали в ранее опубликованных работах, правовая реальность феноменологически может быть представлена несколькими уровнями - уровнем правотворчества, реализации права и уровнем так называемого правового поведения [30; 31].
Указанные уровни, конечно, существуют в неразрывной связи между собой. Отметим, что, с одной стороны, недостаточное внимание к социокультурным аспектам взаимосвязи между уровнями правовой реальности существенно снижает эффективность законодательства, с другой - разрыв между должным в норме и должным в традиции способен породить коллизию в правовой самоидентификации индивида. В совокупности эти проблемы усиливают традиционное негативное отношение к официальному закону и порождают массовый правовой нигилизм и правовой инфантилизм, которые даже официально признаются сущностными чертами российского менталитета.
Какими же представляются источники права в обозначенном нами методологическом контексте?
Тематика источников и форм права хорошо известна отечественному правоведению. По существу, в науке можно выделить нескольких основных точек зрения по поводу соотношения форм и источников права [32-35].
Так, достаточно хорошо известна позиция, согласно которой форма и источник права отождествляются [36, с. 405; 37, с. 42; 38, с. 10].
Кроме того, источники права могут классифицироваться на виды, исходя из того, что источник может рассматриваться как многозначное понятие. Прежде всего,
источник толкуется как исток, как правопроизводящая сила [39, с. 252]. Достаточно давно в науке выделяются материальный, идеальный и формальный источники [40]. Есть и иные варианты выделения нескольких разновидностей источников права [41; 42, с. 7; 43]. В вышеприведенных мнениях получается, что формальные источники, или формы выражения права по смыслу выступают формами права, то есть форма права - в своем роде разновидность источника права.
Существует и несколько иная позиция, при которой различается внутренняя и внешняя формы права; при этом последняя отождествляется с источниками права [44, с. 23, 24].
Наконец, порой понятия формы и источника права рассматриваются как логически не связанные. В частности, такая точка высказывалась в советское время. Источник права в таком случае мыслится как воля государства, воля трудящихся, а форма права - как нормативные акты, придающие воле трудящихся юридически обязательную силу [45, с. 34].
Очевидно, что вариант соотношения формы и источника права во многом производен от типа правопонима-ния, которым руководствуется тот или иной ученый [46, с. 6-7].
Целью статьи выступает формирование научно обоснованных знаний о понятии и характеристиках источников и форм права в их взаимосвязи в контексте содержания правовой реальности и выделяемых в ней уровней.
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов.
В последние десятилетия всё более авторитетной становится интегративная концепция правопонимания, которая, пусть и в разных прочтениях, но, тем не менее, утверждает о невозможности выделения сущностных черт права исключительно на базе одного, пусть и авторитетного, и распространенного явления (будь то только законодательство, или только сложившиеся общественные отношения, или только сознание человека) [47; 48]. Как отмечается, в рамках интегративизма уместно выделение «неформальных» источников права (социальных, политических) [46, с. 7].
Интегративная концепция близка и к антрополого-правовым научным исследованиям именно в силу допущения разнообразия правового бытия. Ученые справедливо отмечают, что в основе интегративного правопо-нимания лежит синтез наиболее значимых аспектов или методологий естественно-правовой, нормативистской и социологической концепций правопонимания [49]. Это созвучно идее рассмотрения в праве блоков права позитивного, естественного и обычного [50, с. 29].
В рамках интегративизма можно говорить о сочетании, таким образом, позитивного права с естественным, а также со сложившимся порядком общественных отношений, изучение в едином контексте формального права и социальной справедливости [51]. Именно в антропологии права ставится проблема правового плюрализма [2, с. 31-32; 3, с. 10; 52, с. 3], то есть допущения одновременного существования разных правовых практик, наряду с позитивным правом (обычное право, право социальных субкультур, права человека как некое априорное явление).
Думается, социально-культурный антропологический методологический подход, который предполагает социальный, культурный, а также антропологический детерминизм права, способен в определенной степени показать всё многообразие факторов, выраженных в концепциях правопонимания, оказывающих влияние на формирование права. В этом плане источник права как исток, как факторы и силы, творящие право, действительно может по-разному выражаться в правовой реальности. Источники права могут носить и объективный, и субъективный характер, как и правовая реальность в целом. Субъективность источников связана с возмож-
ностью человеческого сознания конструировать те или иные модели поведения - либо как принципиально новые, либо как результат осмысления уже сложившихся вариантов поведения.
Исходя из используемого нами методологического подхода, в качестве источников права могут выступать явления:
- функционального характера - интересы и потребности людей (социально-экономические, политические и культурные условия жизни индивида, локального сообщества и общества в целом);
- аксиологического плана - правовые и иные социальные традиции, правовые и иные социальные ценности (правовая культура общества или локальных сообществ);
- интеллектуально-психологического характера
- ментальные представления о правовом поведении, общественное сознание (правосознание в широком понимании, включающее в себя правовую ментальность и правовое сознание) [53];
- деятельностного типа - деятельность компетентных государственных органов и, в делегированных и допустимых государством пределах, общественных организаций по созданию проектов нормативных правовых актов;
- заключающиеся в сочетании деятельности и совокупного опыта ее осуществления - судебная практика;
- социально-регулятивного типа - религиозные, моральные, корпоративные и иные социальные нормы;
- доктринальные составляющие - правовые принципы, сложившиеся в данной правовой системе или включенные ее в результате различных форм правовых заимствований, религиозная или правовая доктрина (официальная или научная).
Отечественной науке известна концепция различения истока и источника права. При этом в качестве истоков права рассматриваются условия, предшествующие принятию и внедрению в общественные отношения формально-юридического источника, а именно предпосылки правообразования. Первичные истоки представляют собой общественные отношения, а вторичные
- концептуальные, технические и псиохологические основания правообразования. Однако, в таком ракурсе понятие источника в формальном смысле совпадает с формой права [54, с. 133-134], что, на наш взгляд, достаточно существенно снижает смысл различения истоков и источников права.
Оговоримся: с нашей точки зрения, следует различать, с одной стороны, формы существования и развития источников права, то есть те социальные явления и процессы, которые дают возможность «родиться» тем или иным правовым установлениям, а, с другой стороны, формы выражения права (формы права), которые представляют собой непосредственно внешне выраженные явления, единство носителя информации (документы и пр.) и правового содержания (нормы, выраженные в указанных документах и пр.), то есть некий финальный результат преобразования правовой информации в текст, обозначенный на носителе. Причем в современной правовой реальности следует учесть, что носитель может иметь как письменный характер, так и электронно-виртуальный.
К формам права в общемировом масштабе, по нашему мнению, на данном этапе можно относить нормативные правовые акты, нормативные правовые договоры, правовые прецеденты, а также так называемые религиозные памятники, то есть сборники религиозно-правовых норм, получивших внешнее оформление. Спорным, с нашей точки зрения, является вопрос об отнесении правовых обычаев к формам права, поскольку они далеко не всегда находят внешнее документальное выражение. Так, действующий Гражданский кодекс РФ (часть первая) предусматривает, что «обычаем признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области
предпринимательской или иной деятельности, не предусмотренное законодательством правило поведения, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе. Обычаи, противоречащие обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства или договору, не применяются (ст. 5) [55]. Думается, что в сложившейся правовой реальности в России к формам права можно однозначно относить только нормативные правовые акты и нормативные правовые договоры. Правовой обычай представляет собой скорее источник права, так же, как и судебная практика, которая, хотя и имеет внешнее документальное выражение в виде обзоров судебных актов, тем не менее, не признается официально в России в качестве носителя правовых норм.
Порой высказываются суждения об отнесении правовых принципов к числу форм права [56; 57]. Думается, что правовой принцип не подпадает под признаки формы права, которые мы попытались обозначить выше. Правовой принцип может существовать как явление идеологическое, не фиксированное напрямую в правовом документе. Правовые принципы можно соотнести с правовыми ценностями, которые, безусловно, влияют на правовое поведение индивида и правовую реальность в целом, но при этом существуют не вербально, а лишь ментально. Вербализация же, сохраняя их смысл, придает нормативный характер не самим ценностям, а форме их словесного (письменного) выражения. В связи с этим полагаем возможным его отнесение к источникам, а не формам права.
Особого внимания требуют формы международного права, имеющие существенные отличия от форм национального права той или иной страны. Поскольку по Конституции РФ (п. 4 ст. 15) «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы», нельзя не оговориться, что, на наш взгляд, к формам международного права можно отнести международные договоры, правовые акты международных организаций, носящие нормативный характер. Что касается принципов и обычаев в международном праве, то по аналогии с вышеприведенными суждениями позволим отнести их к источникам международного права. Нормы международного права, обозначенные в ст. 15 Конституции РФ, не могут быть отнесены ни к формам, ни к источникам международного права, являясь первичными клеточками нормативного массива. При этом следует различать межгосударственное международное право, постулаты которого содержатся в формальных документах, и надгосударственное международное право, которое по существу выступает как принципы. В силу надпозитивного характера этих принципов надгосударственное международное право можно соотнести с естественным правом в объективном смысле. Однако это будет естественное право второго порядка (производное) [58, с. 208-211]. В отличие от классического (абсолютного) естественного права, право производное может существовать лишь в вербализованных формах. Если юридическая сила абсолютного естественного права вытекает из его природного характера и соответствия разумной природе человека, то действие производного естественного права определяется его включенностью в форму права как на международном, так и на внутригосударственном уровне.
Источники права представляют собой обязательный компонент правовой реальности. Как и правовая реальность в целом, они носят смешанный, объективно-субъективный характер [59; 60, с. 15-16], так как они имеют разные основания (ментальные, деятельностные, ценностные) и подвержены влиянию объективных и субъективных факторов. Ситуация с источниками права носит конкретно-исторический характер и социально-культурно детерминирована.
Взаимосвязь источников и форм права с регулируе-
мыми правом общественными отношениями на современном этапе, как нам кажется, не может быть рассмотрена с позиций линейности и односторонности причинно-следственных связей. Так, в правовой реальности на уровне правотворчества норма права может появляться под воздействием множества факторов в силу разнообразия источников права. Выбор того или иного варианта модели поведения для нормы позитивного (подчеркнем) права по существу представляет собой равнодействующую от множества векторов воздействия. Что касается остальных правовых (непозитивных) практик (в антропологии права в качестве таковых могут рассматриваться нормы традиционных обществ, социальных, возрастных, гендерных и прочих субкультур или локальных сообществ), то они существуют одновременно и параллельно с позитивным правом, что позволяет говорить о развитии разных источников права: какие-то из них формализуются до нормативных правовых актов и договоров, тогда как иные могут найти развитие в непозитивных практиках (как, к примеру, происходит со многими правовыми традициями, правовыми ментальными установками, социальными нормами).
На каждом этапе развития общества формируются определенные представления об онтологических основаниях права - теологических, природных, рациональных и пр. Условно в целом их можно обозначить как некую «естественно-правовую составляющую». Кроме того, в каждом обществе складывается некоторая правовая традиция, система отношений и ценностей, которые существенно влияют как на законодательство, так и практику его применения. Собственно, именно к указанному компоненту правовой реальности, обуславливающему содержание ее уровней, можно относить источники права в широком смысле - как силы, творящие право, как основания права.
Особенность правовой реальности как объективно-субъективного феномена состоит в том, что истинное правовое бытие, то есть правовая практика в широком значении, далеко не всегда соответствует правовому официозу, выраженному в формах права. Необходимо помнить о том, что наличие форм права - лишь одно из направлений воздействия общества на право. Указанное воздействие происходит по разным направлениям (экономика, политика, культура и пр.), пусть и опосредованно [6, с. 80], но весьма результативно. В то же время, многие правовые традиции столь устойчивы, что способны в определенной мере преодолеть регулирующее влияние форм права. Однако необходимо учитывать, что правовая традиция не всегда представляет собой совокупность реальных правовых ценностей, положительный результат от ориентации на которые апробирован социальным правовым опытом. Зачастую в процессе правовой социализации традиция приобретает мифологизированный характер, представляя собой образ желаемых результатов от совершения тех или иных действий, который благодаря соотнесению его с традицией приобретает не только социальный, но и сакральный характер.
При этом необходимо помнить и том, что официальное, исходящее от государства законодательство будет эффективно реализовываться только в том случае, если его положения не вступают в существенный конфликт с правовой традицией, правовой ментальностью и правовыми ценностями. Ранее в своих работах мы приводили примеры негативного характера в указанном направлении [61].
Взаимодействие источников и форм права с общественными отношениями в правовой реальности в наиболее яркой форме проявляется на уровне правового поведения. Более того, сторонники социально-культурного антропологического подхода к праву утверждают, что само по себе право есть тип массового поведения [6, с. 79]. Основную суть этой мысли можно выразить следующим образом: нормы права не могут существовать без правового поведения. Последнее является пока-224
зателем развития права, а, с другой стороны, выступает и в качестве индикатора правового сознания общества, показывая, какие из моделей поведения представляются большинству членов общества наиболее целесообразными (направленными на достижение позитивного социального результата), каковы недостатки официальных формулировок правил поведения и как эти недостатки компенсируются иными правовыми практиками. Правовое поведение - наиболее устойчивый уровень правовой реальности. Оно служит основным элементом механизма обратной связи между обществом и государством, между реальной правовой практикой и официальными государственными установками. Именно правовое поведение, наряду, конечно, с механизмом правореализации, способно легитимировать позитивное право, сделать его социально авторитетным. Степень распространения тех или иных моделей поведения - сигнал для управляющей системы в лице государства о необходимости сохранения или изменения норм позитивного права с учетом национальных правовых традиций и правовых ценностей. Кроме того, правовое поведение и само по себе способно сформироваться как саморегулирующаяся система на основе разнообразия источников права данного общества.
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления. Таким образом, следует различать, источники права как силы, творящие право; формы существования и развития источников права (социальные явления и процессы, которые дают возможность «родиться» тем или иным правовым установлениям) и формы выражения права (формы права), которые представляют собой непосредственно внешне выраженные явления, единство носителя информации (документы и пр.) и правового содержания (нормы, выраженные в указанных документах и пр.), то есть некий финальный результат преобразования правовой информации в текст, обозначенный на носителе.
Источники права присутствуют на всех уровнях правовой реальности, они многообразны, объективно-субъективны, проявляют себя в разных правовых практиках, дают возможность формировать ниши правового регулирования параллельно с позитивным правом, порой даже в противоречии с последним. К источникам права можно отнести многообразные явления - функционального характера, аксиологического плана, интеллектуально-психологического характера, деятельностного и социально-регулятивного типа, доктринальные составляющие. Эффективность форм права во многом зависит от соответствия их содержания реальным источникам права.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Максимов С.И. Концепция правовой реальности // Неклассическая философия права: вопросы и ответы / отв. ред. А.В. Стовба. Харьков, 2013. С. 31-60.
2. Рулан Н. Юридическая антропология. Учебник для вузов: Перевод с французского / jтв. ред.: Нерсесянц В.С. (Предисл.); gер. под ред.: Ковлер А.И. М.: Норма, 1999. 310 с.
3. Ковлер А.И. Антропология права: Учебник для вузов. М.: НОРМА (Издательская группа НОРМА -ИНФРА М), 2002. 480 с.
4. Пучков О.А. Теоретико-правовые основания юридической антропологии: Автореф. дисс. ... д.ю.н. Екатеринбург, 2000. 39 с.
5. Бочаров В.В. Неписаный закон: Антропология права. Научное исследование: Учебное пособие. СПб.: Издательство РХГА, 2012. 386 с.
6. Социальная антропология права современного общества: Монография / И.Л. Честнов. Н.В. Разуваев, Л.А. Харитонов, А.Э. Черноков; под ред. И.Л. Честнова. СПб.: ИВЭСЭП, Знание, 2006. 840 с.
7. Беляева О.М. Оценочные понятия и категории в российском праве // Актуальные проблемы экономики и
права. 2013. № 1 (25). С. 203-206.
8. Скоробогатов А.В., Краснов А.В. Правовая реальность России: философско-правовой анализ // Российский журнал правовых исследований. 2015. № 1 (2). С. 79-85.
9. Kaufman A. Preliminary Remarks on a Legal Logic and Ontology of Relations // Law, Interpretation and Reality. Dordrecht, 1990.
10. Kaufman A. Ontologische Struktur des Rechts // Rechtsphilosophie im Wandel. Frankfurt am Maine: Stationeneines Weges, 1972. P. 104-123.
11. Cohn G. Existentialism and Legal Science. N.-Y.: Occana publications inc., 1967. 148 p.
12. Moore M.S. Excerpts from Legal Reality // Associations. Journal for Legal and Social Theory. 2003. Vol.7. № 1. P. 145-157.
13. Salter M. Towards a Phenomenology of Legal Thinking // Journal of the British Society for Phenomenology. 1992. Vol. 23. № 2. P. 167-182.
14. Fechner E. Rechtphilosophie. Tubingen, 1956.
15. Hamrick W.S. An Existential Phenomenology of Law: Maurice Merleau-Ponty. Dordrecht: Martinus Nijhoff Publishers, 1987. 246 p.
16. Gordon R.W. Unfreezing Legal Reality: Critical Approaches to Law //Florida State University Law Review. 1987. Vol. 15. № 2. P. 137-151.
17. Calavita K. Invitation to Law and Society: An Introduction to the Study of Real Law. Chicago: University of Chicago Press, 2010. 177 p.
18. Бачинин В.А. Неправо (негативное право) как категория и социальная реалия // Государство и право. 2001. № 5. С. 14-20.
19. Иконникова Г.И., Ляшенко В.П. Основы философии права. М.: ИНФРА-М, Весь мир, 2001. 256 с.
20. Максимов С.И. Правовая реальность: опыт философского осмысления. Харьков: Право, 2002. 328 с.
21. Максимов С.И. Онтологическая природа права // Проблеми законности Харшв: НЮАУ, 2001. № 48. С. 175-184.
22. Малинова И.П. Философия правотворчества. Екатеринбург: Уральская государственная юридическая академия, 1996. 146 с.
23. Слободнюк С.Л. Правовая реальность и кризис правосознания. Saarbrücken, Deutschland: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2012. 360 с.
24. Поляков А.В. Общая теория права: феноменоло-го-коммуникативный подход. СПб: Юридический центр пресс, 2003. 845 с.
25. Стовба А.В. Правовая ситуация как исток бытия права. Харьков: ФО-П Лисяк Л.С., 2006. 176 с.
26. Честнов И.Л. Правопонимание в эпоху постмодерна. СПб.: ИВЭСЭП, Знание, 2002. 272 с.
27. Шемшученко Ю.С. Актуальш проблеми фшософп права // Проблеми фшософп права. 2003. Т. 1. С. 7-9.
28. Skorobogatov A.V. Realta legale come categorie filosofiche e giuridiche // Italian Science Review. 2014. № 12 (21). P. 155-157.
29. Skorobogatov A.V., Bulnina I.S., Krasnov A.V., Tyabina D.V. Legal Reality as a Jural Category // Mediterranean Journal of Social Sciences. Rome-Italy: MCSER Publishing, 2015. Vol. 6. No. 3. P. 664-668.
30. Краснов А.В. Санкция в правовой реальности России: уровневое исследование // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. № 1 (33). С. 39-45.
31. Скоробогатов А.В., Краснов А.В. Правовая реальность России: константы и переменные // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. № 2. С. 161-170.
32. Петров К.В. Источники и формы права в советском правоведении // Ленинградский юридический журнал. 2009. № 2. С. 23-33.
33. Петров К.В. Об источниках и формах права в постсоветском правоведении // Ленинградский юридический журнал. 2009. № 1. С. 61-75.
34. Бошно С.В. Форма права: теоретико-правовое ис-
следование: Дисс. ... д.ю.н. М., 2005. 440 с.
35. Рябов Е.В. Соотношение терминов «юридический акт» и «правовой акт» в отечественной юриспруденции // Актуальные проблемы экономики и права. 2012. № 3 (23). С. 210-217.
36. Кечекьян С.Ф. Теория государства и права. М.: Госюриздат, 1962.
37. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1914. 483 с.
38. Зивс С.Л. Источники права. М.: Наука, 1981. 239 с.
39. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Госиздательство иностр. и нац словарей, 1963.
40. Малиновский Л.А. Источники права // Российская юридическая энциклопедия. М., 1999. С. 404.
41. Гранат Н.Л. Источники права // Юрист. 1998. № 9. С. 6.
42. Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1959. 157 с.
43. Истоки и источники права: Очерки / под ред. Р.А. Ромашова, Н.С. Нижник. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2006. 810 с.
44. Шебанов А.Ф. Форма советского права. М.: Юрид. лит., 1968. 216 с.
45. Иоффе О.С. Советское гражданское право. Л.: ЛГУ, 1958. 511 с.
46. Гурова Т.В. Актуальные проблемы теории источников права: Автореферат дисс. ... к.ю.н. Саратов, 2000. 25 с.
47. Поляков А.В. Коммуникативное правопонима-ние: Избранные труды. СПб.: Алеф-Пресс, 2014. 575 с.
48. Ромашов Р.А., Ветютнев Ю.Ю., Тонков Е.В. Право - язык и масштаб свободы: монография. СПб.: Алетейя, 2015. 448 с.
49. Немытина М.В. Проблемы современного право-понимания // Современные методы исследования в правоведении / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. Саратов: Науч. кн., 2007. С. 115-116.
50. Нормы права: теоретико-правовое исследование. Монография / Губаева Т.В., Гумеров Л.А., Краснов А.В. и др. Отв. ред. Губаева Т.В. и Краснов А.В. М.: РАП, 2014. 164 с.
51. Ольков С.Г. Закон «добра и зла», нелинейная функция справедливости, политические режимы и деформации политических систем // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. № 2. С. 147-154.
52. Пилюгина Н.С. Антропологический метод познания права: Теоретико-правовой анализ: Автореф. дисс. . к.ю.н. Краснодар, 2009. 25 с.
53. Краснов А.В., Скоробогатов А.В. Роль правосознания в развитии правовой реальности // Балтийский гуманитарный журнал. 2015. № 2 (11). С. 18-21.
54. Ромашов Р.А. Теория государства и права. Краткий курс. 2-е изд. СПб.: Питер, 2010. 304 с.
55. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994. № 51-ФЗ (ред. от 31.01.2016. № 7-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. Ст. 3301.
56. Ершов В.В. Система форм права в Российской Федерации // Российское правосудие. 2009. № 1. С. 7-15.
57. Ершов В.В. Основополагающие принципы российского права // Российское правосудие. 2008. № 11. С. 7-15.
58. Скоробогатов А.В. Практический потенциал естественно-правовой теории в условиях современной российской правовой реальности // Права человека и правоохранительная деятельность: Международная научно-практическая конференция (Минск, 13 декабря 2013 г.): тезисы докладов / отв. ред. В.Б. Шабанов. Минск: Академия МВД, 2013. С. 208-211.
59. Большаков Е.В. Теоретико-методологические основы исследования проблемы правовой реальности // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение.
Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 6 (32). Ч. 2. С. 40-43.
60. Барсуков А.Ю. Правовой прогресс как юридическая категория: Автореф. дисс. ... к.ю.н. Саратов: Саратов, госуд. акад. права, 2004. С. 15-16.
61. Скоробогатов А.В., Краснов А.В. Правовая реальность России в постклассической парадигме // Правовая культура. 2015. № 3. С. 38-47.
