CC BY
152
УДК 94.71 197
ББК 63.3 (7 Кан)
Ю.Г. Акимов
«истинным север, сильным и свободный»: фактор северности в формировании канадской национальной идентичности
Рассматривается роль северной/арктической тематики в формировании национальной идентичности канадцев. Показана эволюция отношения жителей Канады к северному характеру их страны с начала колониальной эпохи до наших дней.
Ключевые слова:
Канада, Север, Северность, Арктика, национальная идентичность
Канада - одно из наиболее развитых государств современного мира, входящее в G8 и много лет занимавшее первое место по Индексу человеческого развития ООН, традиционно позиционирует себя как северная, а последнее время - и как Арктическая страна. Северная тематика занимает очень важное место в канадской культуре, символике, общественном сознании. Не случайно в английском тексте национального гимна Канады она воспевается как «Истинный север, сильный и свободный». Безусловно, это связано со спецификой ее географического положения - Канада занимает северную часть Североамериканского континента, и значительная часть ее территории находится за Полярным кругом. Однако при этом абсолютное большинство населения страны сконцентрировано в ее южной части - в пределах относительно узкой (шириной 150-200 км) полосы вдоль границы с США, то есть в районах, отличающихся в целом умеренным климатом.
Чем вызвано такое отношение к Северу у канадцев? Как формировалось представление о Канаде как о северной стране? Как менялось восприятие «северности» и ее различных атрибутов на протяжении канадской истории?
Представления о Канаде как о северной стране появились практически одновременно с «окончательным» открытием ее территории в эпоху Великих географических открытий. Главным показателем ее северности являлся климатический фактор - прежде всего, долгие и холодные зимы, которые доставили немало трудностей и первым исследователям и первым поселенцам (см. [2, с. 58-61]).
В XVI-XVIII вв. европейцы рассматривали северность Канады как большой минус, как препятствие для колонизации. Согласно представлениям того времени колонии должны были, прежде все-
го, служить источником золота, серебра, драгоценных камней, пряностей и экзотических товаров, отсутствующих в Европе - то есть всего того, что можно было найти в южных тропических странах, а никак не на севере. Не случайно еще на заре эпохи Великих географических открытий знаменитый ученый Пьетро Мартире д’Ангьера (Петр Мученик) пропагандировал экспансию именно в южном направлении и критически относился к северному. Достаточно вспомнить его знаменитый призыв, обращенный к европейским путешественникам: «На Юг! На Юг! Ищущий богатств не должен идти в холодные районы Севера!» [4, с. 260]. Исследование европейцами Северной Атлантики в целом и внутренних (в том числе арктических) вод Канады в частности долгое время было связано с поисками новых путей на Восток - в Японию и Китай. При этом уже у первых путешественников сама Канада порой получала весьма нелестную характеристику. Жак Картье (первооткрыватель залива и реки Св. Лаврентия, привезший в Европу слово «Канада»), увидев скалистое побережье Лабрадора, решил, что это «та земля, которую Господь отдал Каину» [9, р. 22-23]. Руководитель одной из первых английских арктических экспедиций Джон Дэвис (исследовавший побережье Гренландии, Баффиновой земли и некоторых других островов Канадского арктического архипелага) назвал открытый им берег «Страной Отчаяния» (Land of Desolation) [10, р. 35]. Английский аристократ Джордж Кэлверт, первый барон Балтимор в 1620-е гг. пытался создать колонию на полуострове Авалон (юговосточная оконечность Ньюфаундленда), однако, оставил свои попытки сразу же после того как лично провел одну зиму в «этой жалкой стране, где одна ужасная зима почти погубила нас» [7, р. 24].
Среда обитания
Terra Humana
Климатический фактор весьма значительно повлиял на судьбу французской колонии в Канаде (Новой Франции), существовавшей с начала XVII в. до 1760 г. На первых порах именно «ужасная Канадская зима» больше всего отпугивала потенциальных колонистов, многие из которых возвращались в Европу, после первой же зимовки. Это, конечно, замедляло темпы колонизации, и без того не слишком высокие [1, с. 118, 157, 253-254]. Впрочем, постепенно немногочисленные французские поселенцы приспособились к холодам, и в долине реки Св. Лаврентия возникла небольшая, но вполне жизнеспособная колония, ставшая впоследствии ядром Французской Канады. Тем не менее, Новая Франция постоянно вызывала известный скепсис у французских властей и у французской интеллектуальной элиты, считавших ее ненужным и бесполезным предприятием - опять-таки, прежде всего из-за холодного климата. Наиболее ярко это проявилось в XVIII в., когда колонизация Канады Францией стала мишенью критики просветителей. Особенно яростно обрушился на нее такой властитель дум, как Вольтер. В своем «Опыте о нравах и духе народов» он назвал ее «страной, покрытой снегом и льдом восемь месяцев в году, населенной варварами, медведями и бобрами» [21, ^ 12, р. 409]. Большую известность получила фраза Вольтера о том, что Канада - это лишь «несколько арпанов снега» (с незначительными вариациями она повторяется в романе «Кандид или оптимизм» и нескольких письмах) [3, с. 131]. В письме к графу Аржанталю Вольтер противопоставлял Канаду и другую часть Французской Америки - Луизиану, и дал Канаде следующую уничижительную характеристику: «Вы знаете мою склонность к Луизиане. Я никогда не понимал, как можно было выбрать самую отвратительную страну севера [т.е. Канаду], которую можно сохранять только разорительными войнами» [21, t. 41, № 4320, р. 48]. В аналогичном ключе - как холодную северную и потому бесполезную страну оценивали Канаду и другие современники Вольтера, в частности авторы знаменитой «Энциклопедии». В итоге потеря Францией ее Североамериканских владений в ходе Семилетней войны была достаточно равнодушно воспринята и обществом и правительством.
Переход Канады под власть Британской короны стал важнейшей вехой в ее историческом развитии. Во-первых, с этого момента сообщество франкоязычных по-
селенцев окончательно отсоединилось от своей исторической родины - Франции - и начало самостоятельное развитие. Благодаря счастливому (для них) стечению объективных и субъективных факторов франко-канадцы не были ассимилированы и не превратились в крошечную замкнутую общину-изолят, но стали многомиллионным народом, со своей собственной оригинальной культурой. На ее формирование, конечно же оказал очень большое влияние «природно-климатический фактор». Однако у франко-канадцев он проявился, прежде всего, в особом отношении к зиме. Именно зима - холодная и снежная (а не Север и/или «северность») заняла центральное место в фольклоре франко-канадцев, в их легендах и песнях, в их литературе и шире в художественной культуре, став не просто фоном, но действующим лицом, а возможно и хронотопом [17]. Это обстоятельство явно сближает франко-канадскую культурную традицию с русской.
Во-вторых, английское завоевание Канады открыло дорогу к освоению и заселению ее огромных территорий англоговорящими поселенцами. В 1867 г., когда был создан доминион Канада, где англо-канад-цы составляли почти 2/3 населения, перед ними остро встала задача выработки новой национальной идентичности, способной сплотить новорожденную страну. В этой ситуации на вооружение была взята идея о том, что главной особенностью Канады, отличающей ее от других государств, является ее северность, особый, присущий только ей северный характер.
Впервые эта идея была сформулирована Т.Г. Хэлибертоном - одним из участников движения «Канада превыше всего» (Canada first), объединявшим представителей патриотически настроенной англо-канадской интеллектуальной элиты. В 1869 г. в своей лекции в Монреальском литературном клубе он назвал канадцев «северянами Нового света». Хэлибертон утверждал: «Специфическая особенность нового доминиона должна состоять в том, что это северная страна, населенная представителями северных рас». При этом акцент делался на двух обстоятельствах. Первое касалось того, что поскольку Канада привлекает именно выходцев с Севера Европы, ее новая формирующаяся нация должна включать одновременно «кельтский, тевтонский и скандинавский элементы и должна объединить в единое целое кельта, француза-нормандца, сакса и шведа». Второе - что климат сам по себе является важной «творческой силой»,
которая в свою очередь обуславливает расовое разнообразие и различия. С точки зрения Хэлибертона канадский холодный северный климат имел выдающееся значение, поскольку способствовал сохранению всех положительных свойств северных рас в их «изначальной силе» и гарантировал, что Канада сможет разделить благополучную судьбу северян Старого Света [19, р. 2, 8, 16].
В последующие десятилетия в англоканадском общественном сознании закрепилось представление о том, что северный характер страны выполняет сразу несколько важных функций и дает Канаде значительные конкурентные преимущества.
Во-первых, подчеркивалось, что канадский климат и канадская природа оказывают положительное воздействие на чрезвычайно важные для страны иммиграционные процессы. Правда, мнения о том, в чем именно проявляется это воздействие, могли расходиться. Одни (например, историк Чарлз Таттл) утверждали, что «широкие реки, бескрайние прерии, высокие горы и непроходимые леса» совместно с холодным климатом и британскими политическими институтами будут способствовать прогрессу и позитивным изменениям среди иммигрантов, которые прибывают из разных стран, привыкли жить в условиях тирании и часто оказываются невежественными, грубыми и невоспитанными [20, р. 28]. Т.е. предполагалось, что климат будет играть роль оного из «преобразующих факторов». Другие (например, канадский империалист Джордж Паркин), рассуждая в духе социал-дарви-низма, считали, что северный климат будет исключать представителей «слабых» рас и в то же время будет укреплять суровый характер более сильных рас - то есть фактор северности будет своего рода «барьером» или «фильтром» [19, р. 25].
Во-вторых, «северность» выступала в качестве одной из главных отличительных черт Канады по сравнению с Соединенными Штатами. Подчеркивание различий со своим могущественным (и единственным) соседом всегда имело чрезвычайно большое значение для канадской нации. Естественно, это отличие трактовалось (и трактуется в наши дни) в благоприятном для Канады ключе. Так, утверждалось, что именно благодаря суровому климату Канада не должна столкнуться с теми проблемами, которые имелись в США - наплывом «нежелательных» иммигрантов из стран южной Европы, расовых конфликтов, безработицы и т.п. По словам Дж. Паркина,
холодный климат - «это фундаментальное политическое преимущество, которое Доминион [Канада] имеет по сравнению с Соединенными Штатами». Паркин полагал, что благодаря этому Канада будет избавлена от имеющейся на юге «негритянской проблемы», и в ней не будет «таких больших городов, которые притягивают бродяг из Италии и других стран Южной Европы» [26, р. 211-215]. Несколько в ином ключе писал об отличии Канады от США Т.Г. Хэлибертон: «Наши поля, хотя они и хороши, нельзя сравнить с плодородными прериями Запала, а наши холодные зимы уменьшают доходы бизнеса, но не дает ли нам наш снег и мороз то, что ценнее золота и серебра - здоровую, сильную, добродетельную, господствующую расу?» [12, р.16]. Позднее, в середине ХХ в., генерал-губернатор Канады Винсент Мэсси, положивший начало проведению канадским государством активной культурной политики, подчеркивая различия между Канадой и США, также объяснял их именно климатическим фактором. По его словам, «Прежде всего именно климат дает нам [канадцам] наш особый характер, отличный от характера наших соседей», он помимо прочего определяет «наш склад ума и рассудительный темперамент» [13, р. 98].
В-третьих, северность неразрывно связывалась с политической свободой и способностью к разумному и рациональному самоуправлению. Утверждалось, что именно северный климат порождает и развивает в людях те качества и добродетели, которые необходимы для функционирования «институтов свободы» (в духе популярных в то время утверждений англо-саксонской исторической и политической науки о том, что свободы, которыми пользуется весь мир, зародились на севере).
В-четвертых, холодный северный климат - сам по себе рассматривался как позитивный фактор, способствующий и духовному росту и физическому здоровью населения Канады. Священник Ф. Уайтмен в начале ХХ в. писал: «долгие зимы способствуют бережливости, силе и дальновидности, без которых исчезла бы цивилизация, и в то же самое время предоставляют досуг для чтения и учебы» [22, р. 46]. Монреальский врач УХ. Хингстон в 1884 г. опубликовал серию статей под общим заглавием «Климат Канады и его воздействие на жизнь и здоровье». В этих статьях он доказывал, что северный климат чрезвычайно полезен для канадцев и способствует их прогрессу, поскольку «больше всего подходит для наивысшего
Среда обитания
Terra Humana
развития сильных, умных и здоровых людей». По словам Хингстона, таким образом Всевышний «сохраняет нас [канадцев] в здравии, спокойствии и безопасности» [14, р. XVIII].
Конечно, некоторые из этих утверждений сегодня могут казаться несколько наивными, а порой и несправедливыми. Они отражали представления, господствовавшие в то время в англо-саксонской и германской исторической и политической науке (в частности, некоторые положения немецкой романтической историографии), идеи социал-дарвинизма, расистские заблуждения. Однако важно отметить, что уже тогда была высказана универсальная идея о севере, который объединяет всех канадцев и о «северности», которая является отличительной характеристикой страны. Безусловно, в тот момент эти идеи отвечали насущным потребностям канадского государства.
В 1908 г. Р.С. Уэйр написал английский текст к мелодии песни «О, Канада», созданной еще в 1880 г. во Французской Канаде (музыка К.Лавалле, текст А.-Б.Рутье). Первый куплет начинался словами «О, Канада, наша родная земля / Любовь истинных патриотов владеет всеми твоими сынами / С пылкими сердцами мы смотрим, как поднимаешься ты - / Истинный север, сильный и свободный». Со словами Уэйра песня быстро приобрела популярность среди англо-канадцев и впоследствии стала национальным гимном страны (наравне с французским вариантом, в котором о Севере не говорится) [5].
С начала ХХ в. в Канаде в общественном сознании, в политическом и общественном дискурсе, в литературе и искусстве постепенно получает распространение несколько иной подход к Северу - выделение его в особую сферу, которая не отождествляется со всей страной, но при этом имеет для нее особое значение. Именно в это время получает широкое распространение термин «Арктика».
С начала ХХ в. арктическая тематика получает широкое распространение в канадском искусстве и литературе. Если до конца XIX в. Арктика (Дальний север / Крайний север) фигурировала там преимущественно как экзотический фон, то теперь она становится одновременно и контекстом (фоном, пейзажем) и своего рода процессом (действующим лицом). Появляется много произведений об Арктике, созданных людьми, которые были знакомы с этим регионом не понаслышке (А.Лаут, Г. Паркер, Х. Коди, А. Кэмерон, Дж. Тирелл, В. Сте-
фансон и др). Уже в середине 1920-х канадская литературная критика отмечала, что «Канада в целом начинает отождествляться с ее северными пространствами» и «в современной фолк-географии Канада означает север» [6, р. 96].
Особо следует сказать о канадской живописи и, прежде всего о знаменитой «Группе 7». Художники, входившие в это объединение, обладали разными манерами письма, индивидуальными стилями и подходами, однако всех их объединяла общая северная, арктическая тема. «В их сознании Канада была длинной узкой полосой цивилизации на южной оконечности огромного пространства бесконечно разнообразной, девственной земли, простирающейся до далекого севера <...> Именно открытие этого великого северного пространства как объекта художественного постижения пленяло и вдохновляло этих художников» [16, р. 73]. Участники «Группы 7» воспринимали север не только как отвлеченный объект, но, прежде всего, как «зеркало национального характера». Один из членов группы Лорен Харрис писал: «Мы пришли к пониманию, что только через глубокое и живое восприятие всего, что его окружает, народ отождествляет себя со своей землей и постепенно приближается к ее глубокому и всеобъемлющему познанию» [18, р. 21].
Сформировавшийся в Канаде в первой трети ХХ в. подход к Арктике как к части страны, которая имеет значение и оказывает определяющее влияние на целое.-т.е. на всю страну, некоторые специалисты называют «северным мифом», указывая на то, что для подавляющего большинства населения страны север и Арктика остаются воображаемыми (явлениями/феноменами) [15]. Однако вряд ли можно согласиться с теми исследователями, которые сравнивают канадский Северный миф с Западным мифом в американской культуре - роль Канадского Севера - в том числе и как мифа неизмеримо значительнее и многообразней.
«Северный миф» в Канаде выступал на первый план в те моменты, когда особенно остро вставал вопрос о сохранении национального единства и/или когда возникала необходимость мобилизации общества для достижения каких-либо целей и задач. Так, во время предвыборной кампании 1958 г. тему канадской северности поднял на щит тогдашний лидер прогрессивно-консервативной партии Дж.Дж. Дифенбейкер, завивший: «Одна Канада. Одна Канада, где канадцы сохранят за собой контроль над
их собственной экономической и полити- это краеугольный камень национальной
ческой судьбой <...> Я вижу новую Кана- идентичности страны» [11]. Можно ска-
ду - Канаду Севера» [8, р. 332]. Спустя поч- зать, что именно она сплачивает выходцев
ти полвека нынешний премьер-министр из разных стран, которые продолжают в
Канады Стивен Харпер заявил: «Канада - большом количестве прибывать в Канаду,
это северная страна. Север вдохновлял население которой растет преимуществен-
наших художников и исследователей. Он но за счет иммиграции.
делает нас всех канадцами. И сейчас, как * * *
никогда раньше, он занимает центральное О погоде и климате говорят все и очень
место в нашей национальной судьбе» [13]. часто. Но погода и климат редко становят-Безусловно, северная, арктическая ся атрибутами национальности. Канада в
идентичность в Канаде - сложное мно- этом смысле представляет собой редкое
гоаспектное явление. Среди канадских исключение. Россия, будучи географичес-
политиков, ученых, общественных деяте- ки северной страной не основывает свою
лей продолжаются дискуссии на эту тему. государственную (национальную) идео-
Однако важно подчеркнуть, что сегодня логию на своей «северности». Возможно,
даже весьма критично настроенные экс- такая перспектива была бы оправданной.
перты отмечают: «Все канадцы сходятся По крайней мере, канадский опыт под-
по крайней мере на одной вещи: Арктика - тверждает это.
Список литературы:
[1] Акимов Ю.Г. Очерки ранней истории Канады. - СПб.: Изд-во ВИРД, 1999. - 336 с.
[2] Акимов Ю.Г. Северная Америка и Сибирь в конце XVI - середине XVIII в.: Очерк сравнительной истории колонизаций. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2010. - 372 с.
[3] Вольтер. Кандид или оптимизм // Вольтер. Философские повести. - Л., 1988.
[4] Хенниг Р. Неведомые земли: в 4-х т. Т. IV. - М., - 1962.
[5] Черкасов А.И. Национальный гимн Канады: два несхожих текста, два различных восприятия страны // Восприятие Квебека в России. Научно-просветительский альманах. Вып. 1. - М.: АИКВР, 2001. - С. 109-114.
[6] Berger C. The True North Strong and Free // Canadian Culture. An Introductory Reader / Ed. E. Cameron. -Toronto, 1997.
[7] Browne W.H. George Calvert and Cecilius Calvert: Barons Baltimore of Baltimore. - New York, - 1890.
[8] Canadian History in Documents, 1763-1966 / Ed. by J.W.M. Bliss. - Toronto: Ryerson Press, - 1966.
[9] Cartier J. The Voyages ofJacques Cartier / Ed. H.P. Biggar. - Ottawa, 1924.
[10] Davis J. et al. The Voyages and Works ofJohn Davis, the Navigator. - London, 1880.
[11] Enduring Dreams: An Exploration of Arctic Landscape. - Toronto, 1994.
[12] Haliburton T.G. The Men of the North and their place in history. A lecture delivered before the Montreal Literary Club, March 31st 1869. - Montreal, 1869.
[13] Harper St. The true North Strong and free // Ottawa Life Magazine. - 2010, November, 16.
[14] Hingstone W.H. The Climate of Canada and its Relation to Life and Health. - Montreal, 1884.
[15] Hulan R. Northern Experience and the Myths of Canadian Culture. - Montreal, 2002.
[16] Katerberg W.H. A Northern Vision. Frontiers and the West in the Canadian and American Imagination // One West, Two Myths / Ed. C.L. Higham, R. Thacker. - Calgary, 2006.
[17] Lamontagne S.-L. L’hiver dans la culture quebecoise (XVIIe - XIXe siecles). - Quebec, 1983.
[18] Nationalism in Canada / Ed. by P. Russel. - Toronto, 1966.
[19] Parkin G. R. The Great Dominion, Studies of Canada. - London, 1895.
[20] Tuttle Ch. R. Popular History of the Dominion of Canada: 2 vols. Vol. 1. - Boston, 1877.
[21] Voltaire ftuvres completes. Nouvelle edition: 50 vols. - Paris, 1877-1882.
[22] Wightman F.A. Our Canadian Heritage. Its Resources and Possibilities. - Toronto, 1905.
Среда обитания
