CC BY
22НА. АЛЕКСЕЕНКО N.A. ALEKSEIENKO
ИССЛЕДОВАТЕЛИ XIX-XX ВВ. И ЗАРОЖДЕНИЕ КРЫМСКОЙ СФРАГИСТИКИ: К ВОПРОСУ О ВИЗАНТИЙСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ НА БОСПОРЕ1 NINETEENTH AND TWENTIETH CENTURY RESEARCHERS AND THE ORIGINS OF THE CRIMEAN SIGILLOGRAPHY: ON THE PROBLEM OF THE BYZANTINE ADMINISTRATION IN BOSPOROS
Еще на заре византинистики один из корифеев византийской сфрагистики Густав Шлюмберже обратил свое внимание на моливдовулы причерноморского региона, посвятив им специальную работу, в которой собрал известные в то время немногочисленные печати чиновников Херсона и Болгарии [Schlumberger, 1881, p. 136-154]. Дальнейшее развитие интереса к истории византийской Таврики можно видеть в его знаменитой «Сигиллографии», представившей моливдовулы из многих регионов империи [Schlumberger, 1884]. Однако крымская тема и здесь не получила широкого освящения и была представлена исключительно печатями Херсона, которым был посвящен специальный раздел [Schlumberger, 1884, p. 235-238]. Во второй половине 80-х гг. XIX в. появляются первые публикации херсонских печатей и в России. В.Н. Юргевич в «Записках Одесского общества истории и древностей» издает моливдовулы, происходящие из начавшихся раскопок Херсонеса Таврического [Юргевич, 1886, с. 5-10; Юргевич, 1889, с. 41-43]. Специальную статью молив-довулам фемы Херсон посвящает И.И. Толстой, в которой, кроме девяти экземпляров, изданных Г. Шлюмберже и В.Н. Юргевичем, фигурируют еще шесть новых печатей херсонских чиновников [Толстой, 1887, с. 28-43].
Однако известий о находках моливдовулов на других таврических территориях, в том числе и на Боспоре, так и не было; последний для сфрагистов по-прежнему оставался своеобразной terra incognita. Лишь спустя десятилетие Г. Шлюмберже все-таки удалось ввести в научный оборот первую боспорскую буллу (рис. 1) - печать стратига Боспора, протоспафария Аркадия [Schlumberger, 1895, р. 206-207] и таким образом стать своеобразным родоначальником боспорской сфрагистики.
К сожалению, современное местонахождение моливдовула не известно, и мы можем судить о нем лишь по изданному Г. Шлюмберже рисунку печати (рис. 1). Стилистически моливдовул принадлежит памятникам конца Х - начала XI вв. Аналогичную датировку памятника предусматривали в свое время и Н. и В. Зайбты, упоминая его в своей работе, посвященной херсонским стратигам [Зайбт, Зайбт, 1995, с. 95]. Мало понятно и происхождение моливдовула. Г. Шлюмберже лишь пи-
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научного проекта № 15-31-10106 «Византийский Херсон ^-ХШ столетий в памятниках сфрагистики».
шет, что о печати ему сообщил некто М. Постоласса, который, судя по примечаниям о других буллах в «Сигиллографии», видимо, имел некое отношение к Афинскому Кабинету медалей. Не исключено, что печать была привезена из Крыма.
В последнем десятилетии XIX и в начале XX вв. появляется целый ряд публикаций ранее не издававшихся печатей, а также каталоги некоторых европейских музейных собраний византийских моливдовулов, в которых присутствуют и новые буллы представителей администрации Херсона [Schlumberger, 1895b, p. 121, nr. 49; Birch, 1898, p.63-64, nos. 17792, 17794,17796; Kœvaxavxonoubç, 1902, p. 208, nos. 120121; Kœvaxavxonoutaç, 1906. p. 69, nr. 118a; Bssç, 1911, p. 11-12; Ebersolt, 1914, p. 231, nr. 341 (500); Schlumberger, 1916, p. 36, nr. 306; Kœvaxavxonou^oç, 1917, p. 36, nos. 120-121, p. 289, nr. 118а]. Однако другие византийские центры в сфрагистическом отношении по-прежнему оставались в тени неизвестности.
Впрочем, вслед за Г. Шлюмберже, но уже в начале ХХ в., ученый-секретарь Русского археологического института в Константинополе Б.А. Панченко, издавая печати из коллекции РАИК, привел фрагмент моливдовула, в легенде которого он предполагал топоним Боспор [Панченко, 1908, с. 57, № 144 (148)]. Однако здесь следует заметить, что впоследствии австрийские исследователи Н. и В. Зайбты высказали мнение о спорном отнесении буллы к крымскому топониму не только вследствие плохой сохранности легенды, но и невозможности принадлежности моливдовула стратигу Боспора по причине его более ранней датировки. Сфрагистический тип печати представлен хорошо известной инвокативной крестообразной монограммой, традиционно датируемой исследователями в пределах IX в. [Зайбт, Зайбт, 1995, с. 95].
В то же время Н. и В. Зайбты упомянули еще одну печать, хранящуюся в Копенгагене, которая, возможно, принадлежит еще одному стратигу Боспора. Однако до настоящего времени эта печать так и не была введена в научный оборот и проверить эти данные пока так и не представилось возможности.
Вслед за И.И. Толстым и Б.А. Панченко большое значение для отечественной истории крымских моливдовулов отмечал один из корифеев византийской сфрагистики - академик Н.П. Лихачев. Еще в 1911 году выходит его капитальный труд, посвященный иконописи, в котором для иллюстрации эволюции изображения Богоматери он использует одну из херсонских булл [Лихачев, 1911, с. 68б рис. 132, прим. 5]. Несмотря на широкий круг интересов ученого, на протяжении всей его работы с памятниками сфрагистики главная тема была посвящена крымским печатям. К началу 20-х годов им была подготовлена работа «Моливдовулы Херсонской фемы и связанные с ними», по трагической случайности утраченная из-за вокзальной кражи [Шандровская, Янин, 1991, с. 9-10]. В течение 1920-1921 гг. им были прочитаны три доклада, посвященные излюбленной теме: «О Херсонской феме по данным сфрагистики», «О византийской печати херсонского василиска и о печатях, найденных на Тамани» и «Чиновники Херсонской фемы по их печатям» [Янин, 1962, с. 13]. Ученый постоянно ведет активную исследовательскую и собирательскую деятельность. Регистрирует моливдовулы, поступающие к нему из самых различных мест, 230
в том числе из Крыма. В его картотеке печатей, ныне хранящейся в Государственном Эрмитаже, сохранились важные для нас сведения о месте находки или приобретения некоторых экземпляров.
К середине 30-х гг. Н.П. Лихачев заканчивает свой главный труд по сфрагистике, к сожалению, увидевший свет лишь спустя много лет после смерти ученого благодаря упорству и настойчивости его последователей. В византийский раздел «Сфрагистического альбома», который получил название «Моливдовулы греческого Востока», были включены одна из печатей Херсонской фемы и три молив-довула, происхождение которых связано непосредственно с Боспором [Лихачев, 1991, с. 57-58, 13 (М-7989), табл. LIX,13; с. 108, № 15 (М-8086), табл. LXIII,15; с. 118-119, № 13 (М-8219), табл. LXIV, 13; с. 149, № 12 (М-6260), табл. LXVII, 12]. Е.В. Степанова в последнее время к печатям боспорского происхождения присоединила еще два экземпляра, для которых существуют соответствующие отметки в картотеке, сделанные рукой Н.П. Лихачева [Степанова, 2007, с. 366-367, № 3 (М-5935) и № 4 (М-11567), рис. 3-4].
С довоенных времен вплоть до последних десятилетий многие вопросы, связанные с изучением политико-административной истории и развитием сфрагистики Восточного Крыма, и в особенности Боспора, по причине и слабой освещенности в источниках и практического отсутствия самих моливдовулов так и оставались в большинстве своем не исследованными.
В то же время, как мы попытались показать выше, вопрос о существовании византийской администрации на Боспоре находился в поле зрения исследователей с первых моментов возникновения интереса к средневековой истории этого региона. К сожалению, источники сохранили для нас ничтожно малое количество свидетельств по данному вопросу. В дальнейшем, судя по всему, мы можем рассчитывать в лучшем случае лишь на помощь данных памятников археологии. Не вызывает сомнения, что ведущее место среди них наряду с возможным обнаружением каких-либо новых эпиграфических свидетельств займут моливдовулы - беспристрастные источники исторических реалий, свидетелями которых они являлись, отражающие истинное положение своих владельцев в византийском государстве и обществе и тем самым показывающие роль и значение местного statusquo для империи.
Напомним, что в традиционных письменных источниках IX - середины Х вв., в которых перечислен многочисленный бюрократический аппарат империи, представители боспорской администрации никак не обозначены. Отсутствуют они и среди имперских функционеров Тактикона Успенского (842-843), и в «Клиторологии» Филофея (899), и в Тактиконе Бенешевича (934-944) [Успенский, 1898; Oikonomides, 1972]. Та же ситуация и с нарративными памятниками. Означает ли это, что собственного аппарата управления или представителей центральной администрации на Боспоре до середины Х в. не существовало?
Как известно, заинтересованность Византии в этом стратегически важном регионе, контролировавшем внешнеполитическую обстановку на северных границах
231
империи, источники отмечают начиная уже с VI столетия [Прокопий, 1939, с. 249; Латышев, 1894, с. 657; Латышев, 1895, с. 56-60; Латышев, 1896, с. 98-105]. И если вспомнить херсонского дуку Евпатерия, проводившего на Боспоре фортификационное строительство при императоре Маврикии Тиберии [Латышев, 1906, с. 662-672], то можно предположить, что эта территория все время, находясь в ареале византийских интересов в Таврике, оставалась в подчинении херсонских правителей. Однако изменение политической обстановки на полуострове с приходом хазар, очевидно, внесло свои коррективы в сложившуюся обстановку и, видимо, говорить о присутствии представителей византийской администрации здесь в VШ-IX вв, а возможно, и до середины Х в. у нас нет пока оснований. В историографии данный период обычно обозначается как протекторат Хазарии над Боспором [см. библиографию: Науменко, 2001, с. 346].
Лишь в Эскуриальском Тактиконе (Ьв ТаШкоп ёв ГЕзеипа!: 971-975) появляется указание на византийского правителя Боспора, которого издатель памятника (Н. Икономидис) связывает с Боспором Киммерийским. Примечательно, что местный стратиг фигурирует в табели о рангах вместе с правителем Херсона. Однако боспорский в ней занимает лишь последнее - 87-е место вслед за Месопотамией Запада [Oikonomides, 1972, р. 268-26917]. Несмотря на очевидный незначительный статус боспорского стратига, его появление в официальном имперском документе, вне всякого сомнения, говорит о включении этого региона в последней четверти Х в. в орбиту византийского административного управления, а, следовательно, мы вправе ожидать и появления здесь соответствующих атрибутов, присущих имперскому бюрократическому аппарату - моливдовулов чиновников.
Напомним, что изданный Г. Шлюмберже моливдовул стратига Боспора Аркадия стилистически принадлежит именно памятникам конца Х - начала XI вв., что вполне согласуется с данными Эскуриальского Тактикона.
Тем не менее до настоящего времени боспорская сфрагистика принесла лишь единичные отрывочные сведения, которые только очерчивают круг традиционных вопросов и даже не обозначают возможных путей решения данной проблемы.
Даже обнаруженные в последнее время в Судаке и Херсонесе значительные комплексы византийских печатей не сняли завесу таинственности с рассматриваемой проблемы. В Сугдее печатей боспорских чиновников до настоящего времени не было известно совсем, а в византийском Херсоне присутствуют лишь четыре буллы иерархов боспорской епархии - епископа Петра Пистика VП-VШ вв. и архиепископов Луки 1Х-Х вв., Николая и Георгия второй половины Х в. [Смычков, 1999, с. 128. № 3; Алексеенко, 2001, с. 132-134, № 1-4], а также единственный со-ливдовул архиепископа Сугдеи Льва, датируемый Х в. [Алексеенко, Самойленко, 2008, с. 94, № 3, рис. 3].
Впрочем, однажды нам довелось видеть печать боспорского нотария первой половины IX в., найденную в Херсонесе, следы которой, к сожалению, затем затерялись. На сегодняшний день ее путь по коллекциям так и не удалось проследить, и мы 232
не располагаем ни ее изображением, ни точным воспроизведением легенды. Тем не менее ее наличие может свидетельствовать в пользу мнения А.И. Айбабина, что Боспор не только с последней четверти IX в., но, возможно, и ранее уже принадлежал Византии [Айбабин, 1999, с. 222]. К сожалению, те немногочисленные сфраги-стические находки, известные к настоящему времени на Боспоре и относящиеся к рассматриваемому периоду, также не проливают свет на данную проблему.
Безусловно, находки византийских моливдовулов на территории самого города Керчи так или иначе свидетельствуют о контактах боспорских властей с имперской администрацией. Один из таких примеров - относительно недавно обнаруженная печать с крестообразной монограммой имени Максима VII столетия, происходящая со склона горы Митридат [Алексеенко, 2011, с. 128, № 7]. Другой пример - давно известная печать, принадлежавшая спафарию Боспора Георгию Цуле, датируемая началом XI в. [Соколова, 1971, с. 70, № 1 (ГИМ 159); Соколова, 1983, с. 103, № 2, с.133, прим. 235], дающая основание полагать о наличии в этот период официальной византийской администрации в регионе.
Сегодня мы имеем возможность ввести в научный оборот второй экземпляр данного моливдовула, происходящего из подводных находок в Судакской гавани2.
1. Частная коллекция (рис. 2).
Диаметр - 23 мм; толщина пластинки - 2 мм.
Сохранность: пробита с одного края; на лицевой стороне снизу имеет повреждения (утраты металла) поля по линии канала; покрыта серо-коричневой патиной.
Аверс. Погрудное изображение св. Георгия,одетого в плащ, анфас; над головой нимб. По сторонам фигуры в поле надпись в столбик: слева - не сохранилась; справа - 0|Р|Г1|0 - 'О аую^ Геюрую^ - св. Георгий. Жемчужный ободок практически не сохранился.
Реверс. Пятистрочная надпись в жемчужном ободке (плохо сохранился): +геи|.ГАСПАе|бТЕбЛА|0Ь0С|?0Рб - Геш[р]у(юи) (яротш)ола0(арш) тоЩоМатой Воофорои - Георгия из рода Цулы, протоспафария Босфора.
К сожалению, сохранность легенды новой находки, так же как и из собрания ГИМа, не полная. Однако она все-таки позволяет при соотнесении сохранившихся литер на обеих печатях дать полную реконструкцию надписи оборотной стороны. И.В. Соколова в свое время высказывала ряд сомнений относительно использования родительного или дательного падежей в надписи. На наш взгляд, новая печать подтверждает точку зрения исследовательницы, что здесь применена формула с использованием в начале надписи слова «печать» (офрауц), которая иногда лишь подразумевается (но не пишется), и соответственно начертание надписи в родительном падеже, о чем свидетельствуют сохранившиеся лигатуры дифтонга ои. Кроме того, наша находка позволяет уточнить и написание топо-
2 Автор выражает глубокую благодарность Ю.А. Цепкову за предоставленную возможность изучения и публикации моливдовула.
нима, где в начале слова представлена не пи, а бета традиционной открытой для этого времени формы.
Недостаточность данных по-прежнему не позволяет пролить свет на не вполне традиционное представление ранга владельца в форме протоспафария Боспора. Вряд ли следует считать, что резчик печати исказил текст и пропустил должность заказчика. Напомним, что практика опускания должности, но указания топонима обычно не использовалась. Мы можем назвать лишь один пример, известный еще со времен Г. Шлюмберже, но, что примечательно, он также связан с именем Цулы. Речь идет о печатях спафария Херсона Цулы ^сЫитЬещег, 1884, р. 238, пг. 8; Alekseyenko, 2012, р. 231 232, пг. 151, 152.1-3], место которого в административной иерархии херсонских чиновников пока так и не определено. Возможно, в артикле той начертанной на новой сугдейской печати перед именем Боспора следует видеть указание на предлог из, который не указывает на принадлежность титулованной особы к местным властным структурам, а просто обозначает, откуда происходит владелец печати (изБоспора). В таком случае становится вполне понятной и легенда херсонских печатей родоначальника семейства - Цулы, который, очевидно, при поступлении на византийскую службу в Херсоне был удостоен имперского звания (императорского спафария), но мог еще не получить официальной должности и поэтому указал, что он спафарий из Херсона. Но это лишь одна из версий. Возможно, появление новых печатей, а особенно представителей боспорской администрации, со временем прольет свет на этот и на другие еще остающиеся без ответов вопросы.
Тем не менее, согласно данным памятников сфрагистики, пока более-менее определенно мы можем говорить лишь о том, что представители византийской администрации появляются на Боспоре со второй половины Х в. Об этом в первую очередь красноречиво свидетельствуют печати боспорских адресантов, представляющих как представителей имперских центральных или провинциальных ведомств, так и высокопоставленных придворных вельмож. Среди них печати Николая, протоспафария и стратига Македонии, [Лихачев, 1991, с. 149, № 12. М-6260, табл. LXVII, 12], Льва, императорского спафария и турмарха Готии [Алексеенко, 2006, с. 566], аристократов Михаила Псилиана [Лихачев, 1991, с. 108, № 15 (М-8086), табл. LXШ,15], Никифора Ко... (родовое имя, которое не полностью сохранилось) [Степанова, 2007, с. 366-367, № 3 (М-5935), рис. 3], а также найденная около крепости Ени-Кале булла XII столетия со стихотворной «вычурной», по выражению Н.П. Лихачева, легендой [Лихачев, 1991, с. 118-119, № 13 (М-8219), табл. LXIV, 13], владельцем которой был известный по письменным источникам Иоанн Ангел (чаще называемый Дукой), сын деспота Константина Ангела и дочери императора Алексея I Комнина Феодоры.
Текст легенды последнего моливдовула говорит сам за себя: «Железо на свинце опечатывает власть Иоанна, урожденного Ангела, от отца могучего деспота Константина и порфирородной Феодоры». Он не оставляет сомнений, что отправитель корреспонденции адресовал свое послание только кому-то из высокопоставленных представителей византийской власти в регионе. 234
Очевидно, еще одним дополнительным подтверждением существования на Боспоре местной администрации являются и находки здесь древнерусских печатей. Видимо, нет оснований сомневаться, что буллы Ратибора, Олега-Михаила и Владимира Мономаха [библиографию см.: Степанова, 2007, с. 365], обнаруженные в районе Керчи, являются свидетельством тесных русско-византийских контактов в XI столетии. Среди удивительных памятников, хотя он и найден на другом берегу пролива, на Тамани, нельзя не назвать и моливдовул конца Х в. с уникальной надписью «для переправы»[Лихачев, 1930, с. 44-45; Степанова, 2007, с. 371-372, № 11; Чхаидзе, 2015, с. 81, № 40], который, скорее всего, свидетельствует о возможном существовании на Боспоре некого таможенного пункта, подобного Херсону.
Таким образом, как показывают находки памятников сфрагистики в Восточном Крыму, несмотря на их очевидную немногочисленность и пока достаточную редкость, последние все же обладают ценной и полезной информацией о контактах Боспора с окружающим миром и охватывают практически весь период византийского присутствия в Таврике. Существование этих связей и особенно присутствие на Боспоре моливдовулов представителей провинциальной администрации и имперского нобилитета, на наш взгляд, - безусловное свидетельство наличия в регионе представителей официальных имперских властей.
Вне всякого сомнения, продолжение исследований средневековых объектов как в самой Керчи, так и ее округе принесут новые интересные открытия, и мы со временем сможем говорить не только о византийском присутствии на Боспоре, но, возможно, удастся проследить и определенные особенности или специфику административной системы в регионе.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Айбабин А.И. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь, 1999. 452 с. Алексеенко Н.А. Печати боспорских иерархов из Херсона // Проблемы религий стран черноморско-
средиземноморского региона. Сб. научных трудов. Севастополь; Краков, 2001. С. 131-138. Алексеенко Н.А. Византийская администрация на Боспоре во второй половине Х в. (по данным памятников сфрагистики) // МАИЭТ 2006. Т. XII (2). С. 564-570. Алексеенко Н.А. Новые находки византийских печатей на территории Крыма // АДСВ 40. Екатеринбург, 2011. С. 121-135.
Алексеенко Н.А., Самойленко Ю.Н. Моливдовулы деятелей церкви из херсонского архива: новые находки // AMV. Varna, 2008. Vol. VII(2). С. 91-99. Зайбт Н., Зайбт В. Печати стратигов византийской фемы Херсон // АДСВ. Симферополь, 1995. Вып. 27. С. 91-97.
Латышев В.В. Этюды по византийской эпиграфике // ВВ. 1894. Вып. 1. С. 657-672. Латышев В.В. Греческие и латинские надписи, найденные в южной России в 1892-1894 гг. // МАР. 1895. Т. 17. 86 с. 2 табл.
Латышев В.В. Сборник греческих надписей христианских времен из южной России. СПб., 1896. 143 с. 18 табл.
Латышев В.В. Эпиграфические новости из южной России // ИАК. 1906. Т. 18. С. 95-137. Лихачев Н.П. Историческое значение итало-греческой иконописи. Изображения Богоматери в произведениях итало-греческих иконописцев и их влияние на композиции некоторых прославленных русских икон. СПб., 1911. 264 с. VIII табл. (+ 36 с. описание таблиц).
Лихачев Н.П. Материалы для истории русской и византийской сфрагистики. Вып. 2 // Труды музея палеографии. Л., 1930. Т. 2. 280 с. Лихачев Н.П. Моливдовулы греческого Востока // Научное наследие. М.: Наука, 1991. Т. 19. 360 с. Науменко В.Е. Место Боспора в системе византийско-хазарских отношений // БИАС. Симферополь,
2001. Т. 2. С. 336-361. Панченко Б.А. Каталог моливдовулов. София, 1908. 178 с. XVII табл. Прокопий Кессарийский. О постройках // ВДИ. 1939. № 4. С. 203-283.
Смычков К.Д. Печати церковных иерархов из Херсона // АДСВ. Екатеринбург, 1999. Вып. 30. С. 124-129. СоколоваИ.В. Печати Георгия Цулы и события 1016 года в Херсоне // Палестинский сборник. Л., 1971. Т. 23(86). С. 68-74.
Соколова И.В. Монеты и печати византийского Херсона. Л.: Искусство, 1983. 176 с. XI схем. ХХ табл. Степанова Е.В. Византийские печати, найденные в Керчи и на Таманском полуострове, из собрания
Н.П. Лихачева // МАИЭТ. Симферополь; Керчь, 2007. Вып. XIII. С. 364-374. Толстой И.И. О византийских печатях Херсонской фемы // ЗРАО. 1887. Т. II. с. 28-43. Успенский Ф.И. Византийская Табель о рангах // ИРАИК. 1898. Т. III. С. 98-137. Чхаидзе В.Н. Византийские печати из Тамани М., 2015, 202 с.
Шандровская В.С., Янин В.Л. Н.П. Лихачев и его труд «Моливдовулы греческого Востока» // В: Н.П. Лихачев «Моливдовулы греческого Востока». М.: Наука, 1991. С. 5-19. Юргевич В.Н. Две печати, найденные в византийском Херсоне в 1884 г. // ЗООИД. Одесса, 1886. Т. 14. С. 2-21.
Юргевич В.Н. Свинцовые печати, хранящиеся в музее // ЗООИД. Одесса, 1889. Т. 15. С. 41-46. Янин В.Л. К столетию со дня рождения Н.П. Лихачева // СА. М., 1962. № 2. С. 10-16. Alekseyenko N. L'administration Byzantine de Cherson / Catalogue des sceaux. Paris, 2012, 268 p. BeeçN. Avayvroasiç Kai Kaxaxô^siç ßu^aviivrov ^oXußSoßoüXXrov // JIAN. 1911. Vol. 13. Birch W.G. Catalogue of Seals in the Department of Manuscripts in the British Museum. London, 1898. Vol. 5. 1044 p. XVIII pl.
Ebersolt J. Sceaux bizantins du Musée de Constantinople // RN. Paris, 1914. Vol. 18. P. 207-243, 377-409. KwvaiavTonovloç K.M. BuÇavxiaKÙ MoXußSößouXXa sv тф 'E9viKÖ No^ia^axiKÖ Mouasiro AB^vrov // JIAN. 1902. Vol. 5. P. 149-164.
KwvaiavTonovloç K.M. BuÇavciaKà MoXußSößouXXa sv тф 'E0vuaï> No^ia^a-raa» Mouasiro AB^vrov // JIAN. 1906. Vol. 9. P. 61-146.
KwvaxavTonovloç K.M. BuÇavciaKà MoXußSößouXXa той sv AB^vaiç E9viKoù No^ia^aTiKoù Mouasiou.
sv A9^vaiç, 1917. 432 p. Oikonomides N. Les listes préséance Byzantines des IXe et Xe siècle. Paris. 1972. 404 p. Schlumberger G. Sceaux byzantins le thème de Cherson et la Bulgarie // Mémoires de la Société Nationale des
Antiquares de France. Paris, 1881. P. 136-154. Schlumberger G. Sigillographie de l'Empire Byzantin. Paris, 1884. 748 p.
Schlumberger G.L. Mélanges d'archéologie byzantine: monnaies, médailles, méreaux, jetons, amulettes, bulles d'or et de plomb, poids de verre et de bronze, ivoire, objets d'orfèvrerie, bagues, reliquairies, etc. Paris: E. Leroux, 1895a.
Schlumberger G. Sceaux byzantins inédits. Mélanges d'archéologie byzantine. Paris, 1895b. P. 199-274. Schlumberger G. Sceaux byzantin inédits // RN. Paris, 1916. Vol. 20. P. 32-46.
REFERENCES
Ajbabin A.I. Etnicheskaja istorija rannevizantijskogo Kryma. Simferopol', 1999, 452 p.
Alekseienko N.A. Pechati bosporskih ierarkhov iz Khersona. Problemy religij stran chernomorsko-
sredizemnomorskogo regiona. Sb. nauchnyh trudov. Sevastopol'; Krakow, 2001, pp. 131-138. Alekseienko N.A. Vizantijskaja administracija na Bospore vo vtoroj polovine X v. (po dannym pamjatnikov sfragistiki). Materialy po arkheologii, istorii i etnografii Tavrii, Simferopol', 2006, vol. XII (2), pp. 564-570.
################## BocnopcKMe uccneflOBaHum, Bbin. XXXV
Alekseienko N.A. Novye nahodki vizantijskih pechatej na territorii Kryma. Antichnaia drevnost' i srednie veka, Ekaterinburg, 2011, vol. 40, pp. 121-135.
Alekseienko N.A., Samojlenko Ju.N. Molivdovuly dejatelej cerkvi iz hersonskogo arhiva: novye nahodki. Acta Musei Varnensis, Varna, 2008, vol. VII(2), pp. 91-99.
Zajbt N., Zajbt V. Pechati stratigov vizantijskoj themy Kherson. Antichnaia drevnost' i srednie veka, Simferopol', 1995, vol. 27, pp. 91-97.
Latyshev V.V. Jetjudy po vizantijskoj jepigrafike. Vizantijskii Vremennik,1894, vol. 1, pp. 657-672.
Latyshev V.V. Grecheskie i latinskie nadpisi, najdennye v juzhnoj Rossii v 1892-1894 gg. Materialy po arkheologii Rossii, 1895, vol. 17. 86 p., 2 pl.
Latyshev V.V. Sbornik grecheskih nadpisej hristianskih vremen iz Juzhnoj Rossii. SPb., 1896, 143 p., 18 pl.
Latyshev V.V. Jepigraficheskie novosti iz Juzhnoj Rossii. Izvestiia ImperatorskoiArkheologicheskoi Komissii, 1906, vol. 18, pp. 95-137.
Lihachev N.P. Istoricheskoe znachenie italo-grecheskoj ikonopisi. Izobrazhenija Bogomateri v proizvedenijah italo-grecheskih ikonopiscev i ih vlijanie na kompozicii nekotoryh proslavlennyh russkih ikon. SPb., 1911, 264 p., VIII pl.
Lihachev N.P. Materialy dlja istorii russkoj i vizantijskoj sfragistiki. Part 2. Trudy muzejapaleografii. L., 1930, vol. 2, 280 p.
Lihachev N.P. Molivdovuly grecheskogo Vostoka. Nauchnoe nasledie. M.: Nauka, 1991, vol. 19, 360 p.
Naumenko V.E. Mesto Bospora v sisteme vizantijsko-hazarskih otnoshenij. Bakhchisarajskii istoriko-arkheologicheskii sbornik, Simferopol', 2001, vol. 2, pp. 336-361.
Panchenko B.A. Katalog molivdovulov. Sofija, 1908, 178 p., XVII pl.
Prokopij Kessarijskij. O postrojkah. Vestnik Drevnei Istorii, 1939, № 4, pp. 203-283.
Smychkov K.D. Pechati cerkovnyh ierarhov iz Khersona. Antichnaia drevnost'i srednie veka, Ekaterinburg, 1999, vol. 30, pp. 124-129.
Sokolova I.V. Pechati Georgija Tzouly i sobytija 1016 goda v Khersone. Palestinskij Sbornik, L., 1971, vol. 23(86), pp. 68-74.
Sokolova I.V. Monety ipechati vizantijskogo Khersona. L.: Iskusstvo, 1983. 176 p. XX pl.
Stepanova E.V. Vizantijskie pechati, najdennye v Kerchi i na Tamanskom poluostrove, iz sobranija N.P. Lihacheva. Materialy po arkheologii, istorii i etnografii Tavrii, Simferopol'; Kerch', 2007, vol. XIII, pp. 364-374.
Tolstoj I.I. O vizantijskih pechatjah hersonskoj femy // ZRAO. 1887. T. II. S. 28-43.
Uspenskij F.I. Vizantijskaja Tabel' o rangah. Izvestija Rossijskogo arkheologicheskogo Instituta v Konstantinopole, 1898, vol. III, pp. 98-137.
Chhaidze V.N. Vizantijskie pechati iz Tamani. M., 2015, 202 p.
Shandrovskaja V.S., Janin V.L. N.P. Lihachev i ego trud «Molivdovuly grecheskogo Vostoka». In: Lihachev N.P. Molivdovuly grecheskogo Vostoka. M.: Nauka, 1991, pp. 5-19.
Jurgevich V.N. Dve pechati, najdennye v vizantijskom Khersone v 1884 g. Zapiski Odesskogo Obschestva Istorii i Drevnostejj, Odessa, 1886, vol. 14, pp. 2-21.
Jurgevich V.N. Svincovye pechati, hranjashhiesja v muzee. Zapiski Odesskogo Obschestva Istorii i Drevnostejj, Odessa, 1889, vol. 15, pp. 41-46.
Janin V.L. K stoletiju so dnja rozhdenija N.P. Lihacheva. SovietskajaArkheologiia. M., 1962, № 2, pp. 10-16.
Alekseyenko N. L'administration Byzantine de Cherson /Catalogue des sceaux. Paris, 2012, 268 p.
Bssç N. Avayvrôasiç Kai Kaxaxô^siç ßu^aviiviBv ^oXußSoßoüXXrov. Journal International d'Archéologie numismatique, 1911, vol. 13.
Birch W.G. Catalogue of Seals in the Department of Manuscripts in the British Museum. London, 1898, vol. 5, 1044 p., XVIII pl.
Ebersolt J. Sceaux bizantins du Musée de Constantinople. Revue Numismatique, Paris, 1914, vol. 18, pp. 207-243, 377-409.
KrovaxavxonouXoç K.M. BuÇavnaKà MoXußSößouXXa sv xrô 'E9viKrô No^ia^axiKi» Mouasiro AB^vrov. Journal International d'Archéologie numismatique, 1902, vol. 5, pp. 149-164.
KrovaravTonouXoç К.М. BuÇavtiaKà MoXupSôpouXXa sv тф 'Е9\^кф No^ia^atirà Mouasiro AB-qviBv. Journal
International d'Archéologie numismatique, 1906. vol. 9, pp. 61-146. KrovaravTOTOouXoç K.M. BuÇavtiaKà MoXupSôpouXXa той sv A0r|vaiç E9viKoù No^ia^aTiKoù Mouasiou. sv
A9^vaiç, 1917, 432 p. Oikonomides N. Les listes préséance Byzantines des IXe et Xe siècle. Paris, 1972, 404 p. Schlumberger G. Sceaux byzantins le thème de Cherson et la Bulgarie // Mémoires de la Société Nationale des
Antiquares de France. Paris, 1881. P. 136-154. Schlumberger G. Sigillographie de l'Empire Byzantin. Paris, 1884. 748 p.
Schlumberger G.L. Mélanges d'archéologie byzantine: monnaies, médailles, méreaux, jetons, amulettes, bulles d'or et de plomb, poids de verre et de bronze, ivoire, objets d'orfèvrerie, bagues, reliquairies, etc. Paris: E. Leroux, 1895a.
Schlumberger G. Sceaux byzantins inédits. Mélanges d'archéologie byzantine, Paris, 1895b, pp. 199-274. Schlumberger G. Sceaux byzantin inédits. Revue Numismatique, Paris, 1916, vol. 20, pp. 32-46.
Резюме
Моливдовулы византийской Таврики находятся в зоне внимания исследователей с самого начала изучения истории этого региона. Однако сначала лишь византийский Херсон был единственным местом находок византийских печатей в Крыму. Известия о памятниках сфрагистики с других таврических территорий, в том числе и с Боспора, долгое время составляли исключительную редкость.
Тем не менее сегодня памятники сфрагистики на Боспоре, несмотря на их малочисленность, все же обладают ценной информацией о контактах Боспора с окружающим миром и охватывают практически весь период византийского присутствия в Таврике. Находки здесь моливдовулов не только представителей провинциальной администрации, но и имперского нобилитета, безусловно, свидетельствуют о наличии в регионе, по крайней мере, со второй половины Х в. представителей официальной византийской администрации.
Ключевые слова: сфрагистика, печати (моливдовулы), византийская Таврика, Херсон, Бо-спор, провинциальная администрация.
Summary
The molybdoboulla in Byzantine Taurica reside in the sphere of scholarly interest for the very beginning of the studies in the history of this region. However, initially Byzantine Cherson was the only place in the Crimea where Byzantine seals were discovered. For a long period, there were a very few accounts of sigillographic monuments from other areas of Taurica, Bosporos in particular. Nonetheless, today sigillographic monuments in Bosporos, still few in number, present valuable data on Bosporos' contacts with outside world and envelope the entire period of the Byzantine presence in Taurica. Local finds of the molybdoboulla of both officials of the local administration and the imperial elite form a doubtless evidence that representatives of official Byzantine administration resided in the region from the second half of the tenth century at the earliest.
Keywords: sigillography, seals (molybdoboulla), Byzantine Taurica, Cherson, Bosporos, provincial administration.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ Алексеенко Николай Александрович, к.и.н., Государственный музей-заповедник «Херсонес Таврический», заведующий филиалом «Крепость Чембало» chembalo@yandex.ru
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR Alekseienko, Nicholas.
dr. Etudes médiévales (Paris IV-Sorbonne), CSc., State Museum-Preserve "Tauruc Chersonese", ^ef of Departement "Fortress Chembalo" chembalo@yandex.ru
Рис. 1. Печать Аркадия, протоспафария и стратига Боспора (конец Х - начало XI вв.)
(по Г. Шлюмберже, 1895).
Рис. 2. Печать Георгия Цулы, протоспафария и стратига Боспора (XI в.) (частная коллекция).
