CC BY
161
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 28 (243).
Филология. Искусствоведение. Вып. 59 . С. 152-157.
Н. В. Шутёмова
ИССЛЕДОВАНИЕ ТИПОЛОГИЧЕСКИХ ПАРАМЕТРОВ ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА В ПЕРЕВОДОВЕДЕНИИ
В связи с изучением типологических параметров поэтического текста, подлежащих рефлексивному освоению и трансляции при переводе, автор статьи анализирует процесс становления теории поэтического перевода, рассматривая исследованность переводоведением специфики данного типа текста.
Ключевые слова: поэтический текст, поэтический перевод, типологические параметры текста.
Исследуя специфику поэтического перевода как творческой деятельности по созданию культурных ценностей, направленной на репрезентацию ценностей иностранной литературы в принимающей культуре, мы полагаем, что одним из факторов, определяющих основные проблемы данного вида деятельности человека, является специфика типа текста. Актуальность исследования типологических параметров поэтического текста обусловлена необходимостью понимания переводчиком специфики поэтического смыслопорождения при освоении смыслового пространства оригинала и необходимостью определения сущностного свойства оригинала, подлежащего трансляции при переводе. В данной статье мы рассмотрим, каким образом фактор типа текста учитывается в теории поэтического перевода.
Необходимо заметить, что, несмотря на многовековую историю поэтического перевода, теория, осмысляющая данный вид деятельности, до сих пор находится в процессе своего становления. Ее эволюция в значительной мере обусловлена логикой развития переводоведения и сопоставительными исследованиями национальных литератур. Традиционно в российской науке о художественном переводе различают лингвистическую (в связи превалировавшей в переводоведении до конца XX века лингвистической парадигмой) и реалистическую теории. Зарубежная наука также выделяет в широком поле исследований перевода, обозначенном термином ‘Translation Studies’, введенным, как указывает П. Франс, Дж. Холмсом в 1972 году, два основных направления: лингвистическое и «культурное» (“cultural”)1.
Характерной особенностью теории поэтического перевода вплоть до XX века является постепенное ее формирование, прежде всего, за счет создания метатекстов самими перевод-
чиками, осмысляющими переводческие трудности, стратегии и тактики. При этом одним из ключевых вопросов практики художественного перевода Х1Х-ХХ веков, неизбежно возникавшим в контексте поиска методов перевода, стало определение сущностного свойства оригинала, подлежащего трансляции при переводе. Данным свойством считают общий тон подлинника, прелесть его формы, стиль, систему образов произведения, его ритмику, пафос2. В своей статье 1905 года «Фиалки в тигеле»
В. Я. Брюсов отмечал художественность задачи, стоящей перед поэтом при переводе стихов и заключающейся в воссоздании на языке перевода того, что «пленило на чужом»3. Кубинский переводчик Э. Диего, определявший поэтический перевод как воссоздание настроения и впечатления подлинника, видел суть любого стихотворения в его «аромате, который запечатлелся в памяти»4. В целом, поиск сущностного свойства оригинала приводил в переводческой практике преимущественно к интуитивной его интерпретации и описательному толкованию через частные компоненты.
В то же время собственно в теории перевода можно выделить тенденцию использования поэтического текста, прежде всего, в качестве материала, иллюстрирующего основные концептуальные положения. При этом в специальных теориях понятие поэтического перевода охватывается более общим понятием художественного перевода, а в общих теориях - соответственно понятием перевода, что, как правило, и является предметом рассмотрения. Соответственно на поэтический перевод проецируются и ключевые понятия разрабатываемых концепций.
В лингвистической парадигме перевод (соответственно художественный, в частности поэтический) трактуется как «вид языкового
посредничества, при котором содержание иноязычного текста оригинала передается на другой язык путем создания на этом языке коммуникативно равноценного текста»5. Например, в теории уровней эквивалентности поэтический перевод рассматривается в рамках жанровостилистической классификации и определяется как разновидность художественного перевода, который, в отличие от информативного перевода, определяется на основе представления о доминантной функции исходного текста как перевод художественных текстов, основной функцией которых является эстетическое воздействие на реципиента. При этом перевод поэзии постулируется лишь гипотетически как один из возможных подвидов художественного перевода (наряду с переводом пьес, сатиры, художественной прозы, песен). Понятие функции лежит и в основе требования соблюдения жанрово-стилистической нормы перевода, которое трактуется как требование соответствия текста перевода основной функции оригинала и стилистической специфике типа текста, которому принадлежит. При этом, однако, рассмотрение стилистических проблем собственно художественного перевода отмечается лишь обзорно и ограничивается обозначенным контекстом понятий жанрово-стилистической классификации и жанрово-стилистической нормы перевода, а художественный текст, в частности поэтический, используется для иллюстрации положений общей теории перевода и переводческих методик, предназначенных для работы с любым типом текста.
В рамках лингвистического переводове-дения на поэтический перевод проецируются понятия эквивалентности и соответствия, которые рассматривались как общие переводо-ведческие категории, представляющие онтологические свойства перевода. Так, в рамках недифференцированной интерпретации понятия эквивалентности на поэтический перевод проецируются категории постоянного равнозначного соответствия6, формального соответствия7, динамической эквивалентности8, коммуникативной и функциональной экви-валентности9. В частности, развивая теорию закономерных соответствий, Я. И. Рецкер полагает, что в адекватном переводе тождество информации обеспечивается равноценными средствами, которые делятся на три категории соответствий: 1) эквивалентные, 2) вариантные и контекстуальные, 3) переводческие трансформации. Эквивалент в данной клас-
сификации определяется как «постоянное равнозначное соответствие», независимое от контекста10. Использование художественных текстов в качестве материала позволило выявить полные и частичные грамматические трансформации, трактуемые как преобразование синтаксических структур исходного текста в процессе перевода в соответствии с нормами языка перевода. При этом фактор жанра текста, отличие художественного текста от газетно-информационного, документального, научно-технического рассматриваются в связи с проблемами трансляции отдельных частных грамматических конструкций. На материале художественных текстов в трансформационной теории изучается экспрессивно-стилистическая основа перевода, анализируются понятия экспрессивно-образной конкретизации и экспрессивно-прагматической конкретизации, а также определяется функциональный принцип передачи модальности в переводе. Однако собственно ссылка на поэтический текст возникает в концепции эпизодически, в частности для иллюстрации анаколуфа в переводе, вне контекста специфики структуры поэтического текста и проблем собственно поэтического перевода. Несмотря на то, что главным требованием, предъявляемым к адекватному переводу, является именно целостность, данная теория ориентирована на выявление разных типов соответствий как равноценных средств и строится на соотнесении языковых единиц, а не текстов. При этом специфика единства и формы художественного типа текста, в том числе и специфика целостности конкретных поэтических текстов, остается без рассмотрения.
Помимо традиционных замечаний по поводу выделения полных и частичных эквивалентов, определения последних как равнозначных эквивалентов и несущественной разницы между частичным эквивалентом и вариантным соответствием, А. Д. Швейцер критически отмечает общую направленность моделей недифференцированной трактовки эквивалентности на идеальный эталон перевода, а не реальную переводческую практику11.
В рамках дифференцированной интерпретации понятия эквивалентности на поэтический перевод проецируются семиотическая и функциональная типологии эквивалентных отношений между первичным и вторичным текстами, разработанные в связи с понятиями функционального инварианта перевода и функциональной доминанты текста, трактуемой как
определяющий фактор стратегии перевода. Представление о функциональных доминантах текста основывается на идее полифункциональности текста. По А. Д. Швейцеру, это «комплекс функциональных характеристик, играющих в нем ведущую роль, отвечающих коммуникативной установке отправителя и определяющих закономерности анализа и синтеза текстов в процессе перевода. Специфичная для данного текста конфигурация функциональных доминант (набор ведущих функциональных характеристик) определяет вместе с коммуникативной установкой и социокультурными нормами тот инвариант, который подлежит сохранению при переводе»12. В соответствии с моделью Р. О. Якобсона, А. Д. Швейцер выделяет следующие виды эквивалентности: референтную, экспрессивную, конативную, фати-ческую, металингвистическую и поэтическую. В текстах, доминантной функцией которых является металингвистическая или поэтическая функция, действует закономерность примата эквивалентности текста над эквивалентностью его сегментов. При этом отношения между оригиналом и переводом, устанавливаемые при прозаическом переводе поэзии, рассматриваются как частичная эквивалентность, т. к. предполагают передачу референтной, а не поэтической функции исходного текста. Однако, несмотря на выделение фактора функциональных доминант текста в переводе и поэтического типа эквивалентности, художественный перевод, и в частности поэтический, также не является предметом исследования и используется в качестве материала для демонстрации общих закономерностей перевода, поскольку, по мнению исследователя, «художественный перевод с широтой его функционального диапазона и разнообразием используемых в нем языковых средств как нельзя лучше соответствует этой цели»13. Соответственно и функциональные доминанты поэтического текста, релевантные для перевода, остаются в рамках общей теории перевода не выявленными.
Понятия эквивалентности и соответствий являются базовыми и в специальных стилистических концепциях, не дифференцирующих понятие художественного перевода и включающих в него, помимо перевода поэзии, перевод художественной прозы, драматургии, фольклора, оставляя без рассмотрения специфику структуры поэтического текста14.
Плодотворность понятий эквивалентности и соответствий, используемых для построения
теории перевода, обращающейся к поэтическим текстам лишь в качестве иллюстративного материала и не учитывающей специфику поэтического текста, неоднократно оспаривалась самими переводчиками в связи с проблемой гетерогенности языков и «тирании» формы (Н. А. Заболоцкий, М. Л. Лозинский, О. Пас, Ю. Тувим и др.)15, что обусловило формирование представления о невозможности поэтического перевода. Критическое отношение к данным понятиям характерно и для современной науки о переводе, одной из основных тенденций которой является рассмотрение переводческой деятельности в зависимости от типа переводимого текста. Отмечая «различие между системной и ситуативной семантикой в разных языках и культурах»16 и «несовпадение художественных импликатур в условиях культурного различия»17, Т. А. Казакова развивает мысль о непереводимости художественного текста с точки зрения однозначного соответствия: языковые элементы художественного оригинала не могут быть объективно замещены аналогичными элементами переводящего языка в силу структурно-функциональной относительности языкового знака (различие так называемых картин мира), поскольку в разных языках знаковые отношения не совпадают, а значит, чаще всего не совпадают и художественные функции этих отношений»18. Соответственно, суть переводческого семио-зиса, по мнению Т. А. Казаковой, заключается в «понимании и истолковании логической и образной информации в условиях совмещения разных картин мира и разных способов выражения. Переводчик представляет собой личность, а не аппарат по воспроизводству языковых единиц»19. В современных теориях перевод выводится за лингвистические рамки и рассматривается в ряду фундаментальных проблем понимания и творческого мышления как мыслительная деятельность переводящей личности.
Необходимо заметить, что само понятие эквивалентности содержит в себе определенное противоречие. С одной стороны, эквивалентность является отношением типа равенства, т. е. включает в себя отношения равночис-ленности, подобия, и изоморфизма, которые обладают свойствами рефлексивности (а=а), симметричности (если а=Ь, то Ь=а) и транзитивности (если а=Ь, а Ь=с, то а=с). С другой стороны, вследствие принципа индивидуации (каждый объект индивидуален) отношение
равенства относительно, что обусловливает и относительность эквивалентности. Данное противоречие объясняет возможность использования этого термина в переводоведении. В то же время обозначенные свойства объясняют тенденцию к отказу от этого термина в современном переводоведении, характеризующемся антропоцентризмом и трактующем перевод как диалог сознаний и культур. В целом, гетерогенность языковых кодов, культур и сознаний автора оригинала и переводчика обусловливает риторизм поэтического перевода и его творческий характер.
Таким образом, лингвистическое переводо-ведение, ставшее определенным этапом в освоении сущности перевода, лишь гипотетически констатирует наличие специфики поэтического перевода, ограничивая представление о нем преимущественно лингвистическими рамками. Вне поля исследования оказывается собственно специфика поэтического текста, обусловливающая проблемы, связанные с пониманием смыслового пространства оригинала и его репрезентацией в переводе. В определенной мере это можно объяснить общей нацеленностью традиционного переводоведения на разработку универсальных переводческих технологий, не учитывающих специфику типа переводимого текста.
Системное осмысление типологических параметров текста, подлежащих трансляции при переводе, стало одной из основных тенденций развития современного переводоведения, в котором, помимо лингвистических, разрабатываются деятельностные, информационно-семиотические, синергетические, интертекстуальные концепции перевода20. Так, в концепции художественного перевода, предложенной Н. Л. Галеевой, в качестве типологических параметров художественного текста рассматриваются художественность и содержательность. Если художественность предполагает направленность рефлексии во все пояса мысле-деятельности и определяется как способность пробуждать рефлексию, обогащать духовное пространство человека и культуры в целом, то содержательность трактуется как усложненное содержание, от степени освоенности которого зависят способы его трансляции. В целом, художественный текст рассматривается как переводческую трудность в плане рефлексивного освоения и трансляции. Однако в контексте общих типологических параметров художественного текста собственно специфика по-
этического текста не учитывается и, вероятно, включается в названные параметры по принципу родовидовых отношений.
С этой точки зрения интерес представляет концепция поэтического перевода, предложенная Я. Л. Либерманом, предпринявшим попытку создать специальную теорию поэтического перевода, рассматривая ее в качестве «вполне самостоятельной научной области на стыке психологии, литературоведения и линг-вистики»21. Поддерживая идеи Иржи Левого, Я. Л. Либерман определяет цель поэтического перевода как создание произведения, равного оригиналу по своему воздействию на реципиента. Соответственно ключевыми в предложенной им теории являются два взаимосвязанных понятия эмоционально-психологического потенциала произведения и эмоционально-психологической восприимчивости читателя. Если первое понятие определяется как «зафиксированные в произведении особенности характера, душевного склада и мировоззрения его творца, а также его настроения, чувства, ощущения и другие «мгновенные» нервно-психические состояния», то второе трактуется как «способность понять и прочувствовать то, что зафиксировано в про-изведении»22. Соотношение этих параметров определяет качество перевода, трактуемое через понятие адекватности. Чем выше степень совпадения этих показателей, тем более адекватным считается перевод. Полагая возможным измерить качество перевода, исследователь выделяет такие факторы, определяющие эмоционально-психологический потенциал поэтического произведения, как содержание и форма, и ранжирует факторы, определяющие форму, на действующие мультипликативно и аддитивно. Однако при всей привлекательности концепции спорным представляется сам принцип отнесения того или иного фактора к определенной группе. Также необходимо отметить, что в отдельном поэтическом тексте ранг фактора может не соответствовать данной классификации. Кроме того, вызывает вопрос сам термин ‘эмоционально-психологический потенциал’, не получивший в предложенной теории своего обоснования, а именно: остается неясным разграничение эмоционального и психологического, поскольку понятие психики является общим по отношению к понятию эмоций, включая последнее. В данной теории разграничиваются, но не определяются понятия содержания, смысла и художественной формы.
Кроме того, данная концепция основывается на разделении художественного целого на содержание и форму, при этом принципиальная для художественного произведения категория целостности, не получает специального рассмотрения.
В современном переводоведении высказываются противоположные точки зрения по поводу возможности исследования художественного, и в частности поэтического, перевода с информационных позиций. Рассматривая художественный перевод как информационный процесс и полагая, что его информационная сущность заключается в единстве содержания и формы исходного текста, упорядоченном в соприкосновении с переводящим языком, переводящей культурой и личностью переводчика, Т. А.К азакова объединяет все содержательно-смысловые категории художественного текста ключевой категорией художественной информации, определяя ее как «особый вид информационной упорядоченности, обусловленный рядом языковых, литературных и культурных ограничений, накладываемых на речевую деятельность»23. Т. А. Казакова выделяет в художественном переводе статический и динамический типы информации, а также вводит понятия информативности и информационной ценности как информационных свойств текста. Информативность трактуется как различие между объемом информации, составляющим информационную насыщенность исходного текста, и объемом информации, освоенным реципиентом. Термин ‘информационная ценность’ используется для обозначения, с одной стороны, качества информации и знаков как ее носителей, с другой стороны - предпочтений переводящей личности, обусловленных ее тезаурусом. При этом суть художественнопереводческой коммуникации в концепции Т. А. Казаковой определяется как «преобразование психологически зависимой информации в новую систему знаков, обладающих свойствами, подобными свойствам исходного информационно-семиотического комплекса»24.
Таким образом, в истории теории поэтического перевода можно выделить традиции использования поэтического текста в качестве материала, иллюстрирующего основные положения общих теорий перевода и «универсальные» переводческие методики. В качестве иллюстративного материала поэтический перевод рассматривается и в рамках специальной теории художественного перевода, которая в
традиционном переводоведении развивается на основе представления о доминанте эстетической функции художественного текста и понятий эквивалентности, субституций и трансформаций, не предлагая, однако, системного осмысления специфики поэтического текста и перевода. В современных теориях художественного перевода, исходящих из специфики художественного типа текста и основывающихся на понятии мыследеятельности, специфика поэтического текста и перевода также не эксплицируется. Таким образом, несмотря на богатую практику поэтического перевода и разностороннюю исследованность поэтического текста в теоретической поэтике, восходящей к античности и сформированной взаимодополняющими философскими, эстетическими, лингвистическими и литературоведческими концепциями, в современном переводоведе-нии вопрос о сущностном свойстве оригинала, подлежащем трансляции при переводе, остается открытым.
Исследуя типологические свойства поэтического текста, мы исходим из специфики вида деятельности, в процессе которой поэтический текст порождается, а именно художественной деятельности. В соответствии со спецификой ее структуры мы полагаем возможным выделить такие типологические параметры поэтического текста, как духовность (понимаемая как идей-но-эмотивное единство, формируемое автором оригинала при познании ценностного аспекта отношения «человек - мир»), образность, эстетически ценная языковая (в узком смысле стиховая) объективация. Типологическую доминанту поэтического текста, образуемую сопряжением данных параметров, мы обозначаем используемым в практике перевода, но не получившим своего определения термином ‘поэтичность’. Включение названных параметров в категорию поэтичности позволяет трактовать ее как сложную текстовую категорию, охватывающую глубинный и поверхностный уровни текста. Поэтичность есть сущностное свойство оригинала, подлежащее трансляции при переводе. Соответственно предметом поэтического перевода как рефлексивной деятельности является реализованное в образной системе и характеризующееся эстетически ценной языковой (в узком смысле - стиховой) объективацией духовное содержание как идейно-эмотив-ное единство, порожденное художественным познанием ценностного аспекта связи «человек - мир». Целью поэтического перевода яв-
ляется, с нашей точки зрения, создание текста, репрезентирующего в принимающей культуре поэтичность оригинала. При этом в силу риторизма поэтического перевода, обусловленного гетерогенностью сознаний автора оригинала и переводчика, гетерогенностью языковых кодов и культур, в процессе поэтического перевода происходит преобразование поэтичности подлинника, что позволяет трактовать поэтический перевод как творческую деятельность.
Примечания
1 France, P. Translation Studies and Translation Criticism // The Oxford Guide to Literature in English Translation / ed. by Peter France. Oxford Univ. Press. 2000. P. 6.
2 Чуковский, К. И. Высокое искусство. М., 1981.
3 Брюсов, В. Я. Фиалки в тигеле // Клышко А. А. Перевод - средство взаимного сближения народов. М., 1987. С. 292.
4 Диего, Э. По доброй воле и со скромной надеждой // Там же. С. 184.
5 Комиссаров, В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М., 1990. С. 248.
6 Рецкер, Я. И. Теория перевода и переводческая практика : очерки лингвистической теории перевода. М., 2004.
7 Catford, J. C. A Linguistic Theory of Translation : An Essay in Applied Linguistics. L., 1980.
8 Nida, E. A. Towards a Science of Translating, with Special Reference to Principles and Procedures Involved in Bible Translating. Leiden, 1964.
9 Jдger, G. Translation und Translationslinguistik. Halle, 1975.
10 Рецкер, Я. И. Указ. соч. С. 13.
11 Швейцер, А. Д. Теория перевода : (Статус, проблемы, аспекты). М., 1988.
12 Там же. С. 35.
13 Там же. С. 4.
14 Попович, А. Проблемы художественного перевода. М., 1980.
15 Перевод - средство взаимного сближения народов. М., 1987.
16 Казакова, Т. А. Художественный перевод : в поисках истины. СПб. : Изд-во СПбГУ, 2006.
С.103.
17 Там же. С. 105.
18 Там же. С. 141.
19 Там же. С. 139-140.
20 Данные направления в переводоведении разработаны, в частности, в следующих концепциях: Алексеева, Л. М. Методика обучения письменному переводу специального текста // Вестн. Перм. ун-та. Сер. «Российская и зарубежная филология». 2010. Вып. 2 (8). С. 77-84; Галева, Н. Л. Параметры типологии художественных текстов в деятельностной теории перевода : дис. ... д-ра филол. наук. Тверь, 1999; Казакова, Т. А. Художественный перевод.; Кузьмина, Н. А. Интертекст : тема с вариациями. Феномены культуры и языка в интертекстуальной интерпретации. Омск, 2009; Кушнина, Л. В. Теория гармонизации : опыт когнитивного анализа переводческого пространства. Пермь, 2009; Либерман, Я. Л. Как переводят стихи (заметки о переводе еврейской и не только еврейской поэзии). Екатеринбург, 1995; Нестерова, Н. М. Текст и перевод в зеркале современных философских парадигм. Пермь, 2005; Сорокин, Ю. А. Переводоведение : статус переводчика и психогерменевтические процедуры. М., 2003.
21 Либерман, Я. Л. Указ. соч. С. 6.
22 Там же. С. 7.
23 Казакова, Т. А. Указ. соч. С. 29.
24 Там же. С. 159.
