CC BY
26
ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ
УДК 159.9
ИССЛЕДОВАНИЕ САМОПОНИМАНИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ МОЛОДЕЖИ (НА ПРИМЕРЕ РУССКИХ И АДЫГСКИХ СТУДЕНТОВ
КУБАНСКИХ ВУЗОВ)
© 2010 г. О. Р. Тучина
Кубанский государственный технологический университет, Kuban State Technological University,
ул. Московская, 2а, г. Краснодар, 350072, Moskovskaya St., 2a, Krasnodar, 350072,
[email protected] [email protected]
Изучается этническая составляющая самосознания личности. Этнокультурная традиция рассматривается как нормативно-ценностная система, субъективной стороной которой является национальная идентичность, в ее контексте происходит самопонимание через осмысление скрытых ценностей в предданных индивиду традиционных нормах. Нормативно-ценностным ядром в этнокультурном компоненте самопонимания русских студентов являются векторы самостоятельности и открытости Другому. Для адыгских студентов значима традиционность и внутригрупповая сплоченность.
Ключевые слова: самопонимание, национальная идентичность, национальное самосознание, традиционные нормы и ценности, этнокультурный образец.
The purpose of research is studying an ethnic component of the person's consciousness. The structure of national self-consciousness of Russian and Adygeysk students has been studied. Ideas of respondents about typical and ideal representatives of ethnic groups and their own role in the ethnic-cultural context have been investigated. General directivities of self-understanding of the national identity have been observed; also independency and tolerance of Russian students, traditionalism and intragroup interaction of Adygeysk students.
Keywords: self-understanding, national identity, national self-consciousness, traditional standards and values, ethnic cultural example.
В конце XX в. мир столкнулся с феноменом, получившим название «этнический парадокс» [1, с. 12]. Произошло усиление этнических чувств, повысился интерес к национальной истории и культуре, возросла значимость национального фактора во многих областях жизни. Данные явления парадоксальны, поскольку происходят на фоне процессов глобализации в экономической и в культурной сферах. Субъективной стороной «этнического парадокса» является самосознание человека как субъекта социокультурной реальности.
Человек становится человеком лишь в обществе, в рамках культурного поля, где сосредоточены нормы и образцы человечности, он принадлежит культуре, вырастает из нее. Причем изначальной и поэтому базовой формой культуры для него является этническая ее форма, которая представляет собой исторически сложившуюся нормативно-ценностную систему. Норма - это образец, определяющий способы и правила деятельности, а ценность определяет ее цели, основанные на желаемых идеалах. Нормы вовлекают человека в культурную деятельность, ценности придают ей значение [2, с. 101]. Причем всякая норма включает в себя представление о цели как желаемом образце, который придает этой норме ценность. То есть норма - это реальная социально-историческая
сторона ценности, а ценность - идеальная направленность нормы. Вместе с тем взаимосвязь конкретных норм и ценностей не является однозначной. С одной стороны, одни и те же способы деятельности могут иметь различную ценностную окраску, с другой -ценности могут искать разные пути реализации, при которых одни нормы отрицаются другими.
Этнокультурная традиция как способ исторического существования определенных нормативно-ценностных систем реальна и объективна, т. е. интерсубъективна. Однако сама традиция дана и вообще может существовать лишь сквозь призму сознания личности, и в этом плане она субъективна, точнее -субъектна, поскольку субъект здесь рассматривается как объективная данность [3, с. 86 - 97]. Изначальная погруженность индивида в этнокультурную традицию предполагает наличие социокультурных детерминант в его личностном становлении. Подобный детерминизм основывается на интериоризации культурных форм, которые из внешне положенных становятся внутренне своими, определяющими «Я» человека. К тому же формирование человека как субъекта этнокультурной традиции предполагает его свободу и автономность, ведь субъект - это человек на высшем уровне деятельности, что невозможно без самостоя-
тельности, выраженной в целеполагании, целостности, как соединения природного и социального, духовности, связанной с высшими устремлениями и смыслами человеческой жизни [4, с. 21 - 39]. При этом свобода субъекта не противостоит социокультурному детерминизму - ведь без него невозможно построение субъектных структур личности, а является его продолжением, при котором объективная обусловленность индивида социокультурной традицией оборачивается самосозиданием личности, это порождает встречный процесс оценочного отношения к нормативным образцам данной традиции, определением их личностной ценности и значимости. В результате такого взаимооценивания формируется личностный горизонт нормальности, как соединение представлений о норме (тем, как должно быть) и обыденности (тем, что есть в наличии). И здесь возможен как критический пересмотр традиционных норм, так и их максимально полное принятие. Именно построение личностного уровня нормальности является субъективной стороной движения этнокультурной традиции, как трансляции определенной нормативно-ценностной системы.
Оценочная деятельность неразрывно связана с процедурой осмысления культурных форм и образцов. То есть здесь происходит понимание жизнедеятельности этнокультурного организма, которое тождественно самопониманию себя как субъекта этнической культуры, своей этнической идентичности.
Самопонимание связано с постижением ценностных оснований человеческого бытия. Как отмечает В.В. Знаков, оно, с точки зрения психологии человеческого бытия, является одновременно и целостным, интегративным, и неоднородным, многомерным психологическим феноменом. Его когнитивная составляющая представлена способностью и склонностью субъекта к рефлексии, сознательному самоанализу. Экзистенциальная составляющая самопонимания воплощается не столько в научно достоверных знаниях и познавательной деятельности, сколько в смыслах и приобщении к разнообразным ценностям [5, с. 383].
Самопонимание как когнитивный феномен направлен на осмысление, порождение смысла того, что человек узнал о себе во время самопознания. Успешное самопонимание можно определить как осмысленный результат наблюдения и объяснения человеком своих мыслей и чувств, мотивов поведения, умение обнаруживать смысл поступков, способность отвечать на причинные вопросы о своем характере, мировоззрении, отношении к себе и другим людям, а также о том, как другие понимают его.
Если рассматривать данный феномен в контексте смысловой теории личности Д. А. Леонтьева, его можно охарактеризовать как тип динамики смысловых образований личности, определяемый как смыс-лоосознание, т. е. восстановление контекстов и смысловых связей, позволяющих решить задачу на смысл объекта, явления и действия [6]. Самопонимание как личностная характеристика предполагает осознание и вербализацию системы ценностей, жизненных целей,
мотивов поведения, а также систему отношений человека к окружающему миру и к самому себе и свою позицию в системе уникальных личностных связей.
Самопонимание в этнокультурном контексте - это выявление ценностного горизонта традиционных образцов, их оправдания. Подобное самопонимание связано с этнической идентичностью - отождествлением себя с определенной этнокультурной общностью, при которой собственная индивидуальность связывается с определенной этнокультурной традицией. Этническая идентичность как психологическая категория - составная часть социальной идентичности личности, которая относится к осознанию принадлежности к определенной этнической общности. В первую очередь это результат когнитивно-эмоционального процесса осознания себя представителем этноса, определенная степень отождествления себя с ним и отделения от других этносов [7, с. 72 - 80].
Этническое самосознание представляет собой иерархическое в ценностном отношении образование, включающее личностное отношение к обыденности (стереотипными представлениями о типичных представителях и формах поведения), а также представления об этнокультурном идеале. Последние представляют собой смыслообразующую основу этнической идентичности, а их интерсубъективной стороной является «человек культуры», который вбирает в себя комплекс нравственных ценностей народа и передает его следующему поколению [8, с. 128]. При осмыслении подобных образов происходит проникновение в идейное ядро этнической культуры, неотделимое от поиска в ней личностной значимости, позволяющего увидеть в ней средоточие предельно истинного, правильного - того «нашего», что есть, или должно стать «своим», определяющим сущность человеческого в человеке.
В рамках проекта «Социокультурные нормы и ценности в формировании самопонимания идентичности (на примере молодежи Кубани)» нами проведено исследование этнической идентичности как элемента структуры самопонимания личности. Его целью было изучение этнической составляющей самосознания личности, т. е. той смысловой структуры, которую человек рассматривает как «русскость», «кавказскость», «адыговость» и т.д. Объект исследования - студенты 9-ти кубанских вузов, представляющих техническое, гуманитарное и силовое направления. В ходе работы были выделены две статистически значимые этнические группы испытуемых -русские (536 чел.) и адыги (202 чел.).
Нами было выдвинуто предположение, что этническая идентичность определяет основные структуры субъектности человека, а самопонимание своей этнической идентичности выстраивает смысловые доминанты личности и выявляет ее ценностные ориентиры. Основными задачи в исследовании являются следующие:
- определение актуальности и значимости этнической идентичности в структуре самопонимания исследуемых групп молодежи;
- выявление структуры этнического самосознания исследуемых этнических групп;
- изучение национальной идентичности как элемента структуры самопонимания.
Определение актуальности и значимости национальной идентичности в структуре самопонимания проводилось при помощи методики Куна-МакПартленда: респондентов просили ответить на вопрос «Кто Я?» Этничность была проанализирована с точки зрения ее наличия в ответах респондентов, частоты ее встречаемости и очередности появления.
Среди респондентов, относящих себя к русскому этносу, только 23 % мужчин и 13 % женщин указали национальную принадлежность среди пяти первых ответов на вопрос «Кто Я?», что говорит о невысокой актуальности этнической идентичности испытуемых. Однако ее значимость существенна: при ранжировании самоописаний по степени важности, этничность вошла в пятерку наиболее значимых самоописаний у 64 % мужчин и 40 % женщин. Подобное соотношение указывает, с одной стороны, на стабильно позитивный характер межнациональных отношений в крае, где русские составляют подавляющее большинство (86,56 % по переписи 2002 г.), что обусловливает низкую актуальность этничности. С другой стороны, значимость национальности говорит о ее высокой смысловой роли в личностном самосознании, что, вероятно, связано с пограничным расположением края и с ощущением своей инаковости другим этнокультурным традициям.
Среди респондентов, относящих себя к адыгскому этносу, 27 % мужчин и 30 % женщин указали национальную принадлежность среди пяти первых ответов на вопрос «Кто Я?» Актуальность этнической идентичности студентов-адыгов несколько выше, чем у их русских сверстников, однако в общем можно диагностировать сравнительно невысокую ее значимость. Это, по-видимому, обусловлено отсутствием этнической напряженности в крае, где представителя достаточно небольшого этноса на бытовом уровне не ощущают остро свою «инаковость». При этом значимость этнической идентичности для студентов-адыгов весьма существенна: при ранжировании самоописаний по степени важности, включая этничность, она вошла в пятерку наиболее значимых самоописаний у 83 % мужчин и 85 % женщин. Адыгские респонденты считают этническую принадлежность весьма важной, часто даже определяющей частью своей личности.
Если этническое самосознание рассматривать как относительно устойчивую систему осознанных представлений и оценок реально существующих этнодиф-ференцирующих и этноинтегрирующих признаков этнической общности [9], то его структуру можно представить в виде основных принципов дифференциации человеческих качеств и поведенческих паттернов в соответствии с ценностными ориентациями этнической группы.
Изучение этнического самосознания в отечественных и зарубежных исследованиях проводилось с помощью метода «репертуарных решеток» Келли и раз-
личных его модификаций, в том числе - психосемантики. Психосемантические модели получили широкое распространение для исследований картин мира «обобщенного» субъекта (общественного сознания), в частности для изучения социальных идей и связанных с ними социальных установок и поведенческих стереотипов [10].
При конструировании методик данного типа можно либо предлагать испытуемым самим формулировать конструкты, составляя содержание шкал измерения, либо задать готовый их набор. Формирование нами экспериментальных шкал было проведено на основе результатов свободного ассоциативного эксперимента с множественными ассоциациями. Респондентам предлагалось ответить на вопрос: «Какие черты и свойства характерны для представителей Вашей национальности?» На основе результатов эксперимента были сформированы шкалы, характеризующие личностные качества, типичные формы поведения, жизненные цели и ценности субъекта (всего 81 шкала).
Респонденты (представители русского и адыгского этноса) оценивали степень выраженности данных качеств и форм поведения у следующих объектов: типичного представителя этнокультурной общности мужского и женского пола, идеального представителя этнокультурной общности мужского и женского пола, мужчины и женщины периода молодости родителей испытуемых и у самих себя.
Индивидуальные матрицы всех респондентов были суммированы в четыре группы согласно различию по двух параметрам: полу и этнической принадлежности. Таким образом, мы получили мужскую и женскую матрицы и для русских, и для адыгов. Далее усредненная матрица оценок мужской и женской выборки каждой этнической группы была обработана методом факторного анализа для размещения всех объектов в семантическом пространстве шкал оценивания. Обработка результатов методом факторного анализа позволила построить категориальную структуру этнического самосознания исследуемых групп.
Данная структура у всех групп испытуемых включает три основных фактора: «нормативность в рамках этничности», в контексте которого происходит противопоставление идеального и типичного представителей национальности; «фемининность - маскулинность», различающая мужские и женские качества; и «традиционность», связанная с межпоколенными различиями и традиционными ценностями.
Для русских испытуемых первый фактор в мужской выборке включает следующие шкалы (доля общей дисперсии 55 %): добродушие (0,992), любовь, стремление к порядку (0,982), доброта (0,978), готовность помочь (0,943), отзывчивость (0,943), оптимизм (0,940), уважение к старшим (0,915), ответственность (0,907), тактичность (0,902), честолюбие (0,896), выдержка (0,894), сопереживание 0,894), трудолюбие (0,888), уравновешенность (0,884), жизнерадостность (0,883), открытость (0,880), рассудительность (0,8), честность (0,865), добросовестность (0,861), терпение (0,851). Отрицательный полюс фактора включает
шкалы: надежда на «авось» (-0,993), грубость (-0,968), «тяжелы на подъем» (-0,959), стремление к «халяве» (-0,958), стремление к шумному веселью (-0,946), наглость (-0,944), пристрастие к алкоголю (-0,929), во-роватость (-0,923), беспечность (-0,916), лень (-0,911), равнодушие (-0,903), эгоизм (-0,902), склонность к вранью (-0,859), совершает одни и те же ошибки (-0,787), агрессивность (-0,776), высокомерие (-0,722), расточительность (-0,720).
Для женской выборки шкалы первого фактора (доля общей дисперсии 64,8 %) составляют честолюбие (0,982), добросовестность (0,976), жизнерадостность (0,977), умение посмеяться над собой (0,976), искренность (0,974), добродушие (0,970), рассудительность (0,965), дружелюбие (0,965), тактичность (0,963), оптимизм (0,958), бескорыстие (0,955), верность дружбе 0,955), любовь, стремление к порядку (0,954), честность (0,954), общительность (0,952), ум (0,945), щедрость (0,944), отзывчивость (0,943), доброта (0,942), ответственность (0,929), надежность (0,926), отходчивость (0,919), выдержка (0,916), уравновешенность (0,914), готовность помочь (0,911). Отрицательный фактор полюса представлен следующими шкалами: склонность к вранью (-0,981), грубость (-0,978), равнодушие (-0,976), «тяжелы на подъем» (-0,972), надежда на «авось» (-0,971), вороватость (-0,969), пристрастие к алкоголю (-0,968), беспечность (-0,963), наглость (-0,954), стремление к умному веселью (-0,940), совершает одни и те же ошибки (-0,922), эгоизм (-0,894), стремление к «халяве» (-0,875), агрессивность (-0,869), жесткость (-0,864), высокомерие (-0,851), лень (-0,834), расточительность (-0,797), упрямство (-0,734).
Таким образом, для группы русских студентов фактор «нормативность в рамках этничности» связан с экстравертивными и коллективистскими чертами в представлениях студентов об идеальных образах русских мужчин и женщин. Смысловой основой коллективизма является открытость Другому как в эмоциональном, так и в деятельностном аспектах. С ним же связываются представления о нормальном пути к жизненному успеху. При этом женщины относят к данному фактору креативно-интеллектуальные черты, мужчины же склонны считать их маскулинными.
Второй фактор для мужской выборки (29,1 % общей дисперсии) представлен шкалами: находчивость (0,966), изобретательность (0,940), чувство юмора (0,928), сила (0,927), склонность к риску (0,927), неприхотливость (0,902), умение посмеяться над собой (0,871), самостоятельность (0,839), ум (0,820), выносливость (0,802), настойчивость 0,797), верность дружбе (0,786), выдержка (0,712). Отрицательный полюс фактора составляют шкалы доверчивость (-0,886), мечтательность (-0,834), наивность (-0,816), застенчивость (-0,805), вера в чудо (-0,772), жалостливость (-0,677).
Второй фактор в женской выборке (14,7 % общей дисперсии) представлен шкалами: вера в чудо (0,990), доверчивость (0,973), застенчивость (0,950), наивность (0,904), мечтательность (0,897), жалостливость
(0,895), скромность (0,683). Отрицательный полюс фактора составляют шкалы склонность к риску (-0,873), сила (-0,689).
Фактор «фемининность - маскулинность» показывает, что мужчины более склонны к противопоставлению маскулинности, связанной с авантюрно -волевыми, дружескими и креативно-интеллектуальными чертами, и фемининных свойств, связанных с заботой о других. Однако и те и другие полагают, что идеалом мужчины является маскулинность, а женщины - равновесие маскулинных и фемининных свойств.
Представления о межпоколенных различиях связаны с фактором «аскетичность». Данный фактор в женской выборке образован положительными полюсами шкал: строгость (0,918), простота (0,881), неприхотливость (0,850), патриотизм (0,800) и отрицательными полюсами шкал: эмоциональность (-0,861) и гордость (-0,838). В мужской выборке данный фактор включает шкалы: строгость (0,958), простота (0,621). По мнению респондентов, именно это сочетание качеств в максимальной степени присуще поколению родителей и в минимальной - собственному Я.
В мужской выборке также был выделен фактор традиционности, представленый чертами «соблюдение религиозных обрядов» (0,728) и «следование традициям» (0,689).
Респонденты-адыги фактор «нормативность в рамках этничности» связывают с качествами, позволяющими выполнить долг перед группой и отрицанием эгоизма и уклонения от выполнения обязанностей. Данный фактор в мужской выборке включает следующие шкалы: терпение (0,969), добросовестность (0,887), доверчивость (0,824), уравновешенность (0,798), отходчивость (0,778), любовь, стремление к порядку (0,740), рассудительность (0,734), простота (0,715), скромность (0,703), «тяжелы на подъем» (-0,972), эгоизм (-0,955), равнодушие (-0,921), эмоциональность (-0,910), стремление к «халяве» (-0,874), лень (-0,815), стремление к шумному веселью (-0,790), пристрастие к алкоголю (-0,785), грубость (-0,771), упрямство (-0,765), вороватость (-0,748), совершает одни и те же ошибки (-0,740), склонность к вранью (-0,708). В женской выборке фактор включает шкалы: дружелюбие (0,972), жизнерадостность (0,942), ответственность (0,916), верность дружбе (0,888), искренность (0,863), доброта (0,845), неприхотливость (0,841), рассудительность (0,840), ум (0,826), добросовестность (0,826), честолюбие (0,820), честность (0,789), находчивость (0,773), любовь, стремление к порядку (0,760), оптимизм (0,740), добродушие (0,730), отзывчивость (0,719), тактичность (0,712); тяжелы на подъем (-0,896), вороватость (-0,890), надежда на «авось» (-0,889), стремление к «халяве» (-0,862), грубость (-0,856), эгоизм (-0,833), совершает одни и те же ошибки (-0,811), пристрастие к алкоголю (-0,811), высокомерие (-0,810), склонность к вранью (-0,793), беспечность (-0,761), равнодушие (-0,742), стремление к шумному веселью (-0,723).
В этническом самосознании адыгских студентов маскулинность предполагает силу, активность, волевые качества, а фемининность - мягкость, пассивность, низкую рациональность. У мужчин данный фактор включает шкалы расточительность (0,945), общительность (0,939), выносливость (0,934), работоспособность (0,924), склонность к риску (0,921), чувство юмора (0,891), сдержанность (0,891), сила (0,891), настойчивость (0,859), неприхотливость (0,834), гордость (0,826), агрессивность (0,798), решительность (0,795), хитрость (0,783), самостоятельность (0,755), храбрость (0,719), выдержка (0,714); мечтательность (-0,976), жалостливость (-0,966), вера в чудо (-0,960), наивность (-0,713). У женщин - шкалы: сила (0,966), храбрость (0,942), настойчивость (0,931), склонность к риску (0,875), выдержка (0,794), строгость (0,773), наивность (-0,955), вера в чудо (-0,940), мечтательность (-0,933), застенчивость (-0,922), скромность (-0,885), жалостливость (-0,819), доверчивость (-0,819), эмоциональность (-0,709), сопереживание (-0,682).
Фактор традиционности у адыгских студентов более содержательный, чем у русских. Он включает, по мнению мужчин, соблюдение религиозных обрядов (0,915), следование традициям (0,781), щедрость (0,735), жизнерадостность (-0,709). У женщин - следование традициям (0,953), уважение к старшим (0,902), патриотизм (0,889), религиозность (0,889), соблюдение религиозных обрядов (0,889), трудолюбие (0,875), сдержанность (0,813), работоспособность (0,784), отходчивость (0,776), щедрость (0,775), простота (0,775), терпение (0,751), упрямство (-0,801).
Таким образом, свойственная русским студентам персонально-экстраверсивная направленность идентичности в контексте этнического самосознания имеет ценностные векторы самостоятельности и открытости Другому. Интеридентичность адыгских студентов связана с переплетением традиционности и образцовых качеств личности.
Еще одной задачей исследования стало изучение национальной идентичности как элемента структуры самопонимания. Респондентам был задан вопрос: «Что для Вас значит быть представителем данной национальности?». Контент-анализ ответов испытуемых показал, что для русских студентов, наиболее значимым является фактор «гражданственность» (47,56 % ответов мужчин и 35,66 % - женщин). Соответственно основной чертой самосознания русской молодежи является российскость, этническая идентичность во многом совпадает с гражданской идентичностью, а самопрезентация себя как русского предполагает указание на страну как онтологическую основу своей русскости, что ярко выражено в ответе «Русский - это не национальность. Это любовь к Родине, к России». Значимость таких факторов, как служение Родине, толерантность, уважение и открытость к представителям других культур и национальностей, ответственность за судьбу России как полиэтнического организма предполагает осознание ценности единого и сильного государства в самоидентифи-
кации русской молодежи. Вместе с тем происходит различение и даже противопоставления России как страны и как государства. Государство приобретают в глазах респондентов легитимность лишь через актуализацию традиционалистских идей, восходящих к представлениям о государстве как воплощении идей высшей справедливости, ответственности и патернализма [11, с. 193].
В группе испытуемых-адыгов основную часть ответов составляют указания на этнокультурные традиции (31 % ответов мужчин и 55,2 % - женщин), а также система ценностных ориентиров (48,2 % ответов мужчин и 37,2 % - женщин). Здесь ярче прослеживается этническая составляющая идентичности. Характерен высокий вес фактора «гордость за нацию» (19,5 % ответов мужчин и 21,1 % - женщин). Интервьюеры отмечали важность соблюдения традиций, особо выделяя соблюдение обычаев и правил поведения, что вполне соотносится с адыгэ хабзэ - сводом этических и этикетных правил, которыми должен руководствоваться «настоящий» адыг [12]. Следование традиции рассматривается как ритуализированное воспроизведение освященных авторитетом истории правил, демаркирующих культурно нормальное и де-виантное поведение. Данное положение подчеркивает такой ценностный ориентир, как соответствие национальному идеалу, необходимость воспроизводства в практической плоскости канонизированных форм этикетного поведения, выражающего базовые национальные ценности, что должно способствовать созданию положительного образа адыга в иноэтнической среде.
Таким образом, ценностные векторы этнического самосознания русских студентов осмысляются, главным образом, в контексте гражданственности. Именно с Россией как с родной страной связываются бытийные основания себя как русского, возможность к самореализации своей самостоятельности. Любовь к Родине являет высшее воплощение такой национальной ценности, как открытость Другому. При этом многонациональный характер как России, так и Кубани придает этой открытости толерантную направленность.
Интеридентичная направленность этнического самосознания адыгов имеет прямое продолжение в осмыслении национальной идентичности. Основой «адыговости» респонденты считают как можно более полное следование освященному традицией национальному идеалу.
Полученные данные свидетельствуют о размывании границы между национальным и государственным у русских, и о стремлении к воспроизводству нормативных этнокультурных образцов у адыгов.
Проведенное исследование подтверждает теоретический вывод об этнокультуре как базовой форме самосозидания личности. Этническая идентичность определяет основные структуры субъектности человека, прежде всего, интуитивные представления о должном и нормальности, мужских и женских качествах, ген-дерных ролях и межпоколенных различиях. Самопо-
нимание своей этнической идентичности выстраивает смысловые доминанты личности и выявляет ее ценностные ориентиры.
Работа выполнена в рамках реализации Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009 - 2013 гг. Государственный контракт от 27.08.2009 г. № 1176.
Литература
1. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 1999. 320 с.
2. Тульчинский Г.Л. Постчеловеческая персонология. Новые перспективы свободы и рациональности. СПб., 2002. 677с.
3. Столович Л.Н. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. 2004. № 7.
4. Брушлинский А.В. Психология субъекта. М., 2003. 272 с.
5. Знаков В.В. Понимание в мышлении, общении, человеческом бытии. М., 2007. 479 с.
6. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М., 2003. 487 с.
7. Хотинец В.Ю. О содержании и соотношении понятий этническая самоидентификация и этническое самосознание // СОЦИС. 1999. № 9.
8. Северный Кавказ: человек в системе социокультурных связей. СПб., 2004. 368 с.
9. Хотинец В.Ю. Этническое самосознание. СПб., 2000.
10. ПетренкоВ.Ф. Основы психосемантики. СПб., 2005. 480 с.
11. Бгажноков БХ. Основание гуманистической этнологии. М., 2003. 272 с.
12. Мафедзев С.Х. Адыги. Обычаи, традиции (Адыгэ Хабзэ). Нальчик, 2000. 360 с.
Поступила в редакцию 13 апреля 2010 г.
