CC BY
73
УДК 331.5 JEL: J16, J 49
DO110.25513/1812-3988.2018.4.153-166
ИССЛЕДОВАНИЕ ОТНОШЕНИЯ ЖЕНЩИН К СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИМ УСЛОВИЯМ ДИСТАНЦИОННОЙ ЗАНЯТОСТИ
Н.В. Тонких
Уральский государственный экономический университет (Екатеринбург, Россия)
Информация о статье
Дата поступления 10 сентября 2018 г.
Дата принятия в печать 25 сентября 2018 г.
Аннотация. Цель работы заключается в выявлении отношения женщин к дистанционной занятости, подтверждении наличия или отсутствия связи между условиями дистанционной занятости и основными социально-экономическими параметрами качества жизни. Сбор и обработка эмпирической информации проведена по авторской программе социологического опроса женщин, занимающихся поиском работы на территориальном рынке труда. Исследование проходило в Екатеринбурге в апреле-июле 2018 г. Опрошено более 10 % от среднегодовой численности женщин, обращающихся за помощью в трудоустройстве в службу занятости населения. Результаты анализа эмпирической информации позволили сделать вывод о сохранении тренда роста уровня распространенности удаленной занятости, отнести дистанционную занятость к группе эффективных форм социально-трудовых отношений, выявить преобладание положительного восприятия его условий. По совокупности полученных оценок, дистанционную занятость можно рассматривать как фактор повышения качества жизни женщин в социокультурной, семейной, родительской, репродуктивной сферах жизни. Эмпирически подтверждена высокая готовность женщин, занимающихся поиском работы, трудоустроиться на удаленные рабочие места. Результаты исследования обладают практической значимостью и могут быть использованы при разработке территориальных программ содействия женской занятости.
Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-010-00774 «Исследование влияния развития дистанционной женской занятости на институт родительства».
Ключевые слова
Дистанционная занятость, женская занятость, мотивация труда женщин, рынок труда, баланс работы и личной жизни
Article info
Received
September 10, 2018 Accepted
September 25, 2018
Keywords
Remote employment, female employment, women's motivation for work, labor market, work-life-balance
STUDY OF WOMEN'S ATTITUDE TO SOCIO-ECONOMIC CONDITIONS OF REMOTE EMPLOYMENT
N.V. Tonkikh
Ural State University of Economics (Yekaterinburg, Russia)
Abstract. The aim of the work is to identify the attitude of women to remote employment, to confirm the presence or absence of a link between the conditions of remote employment and the main socio-economic parameters of the quality of life. The collection and processing of empirical information was carried out according to the author's program of sociological survey of women seeking work in the territorial labor market. The study took place in Yekaterinburg in April-July 2018. The study surveyed more than 10% of the average annual number of women seeking employment assistance in the employment service. The results of the analysis of empirical information have led to the conclusion that the trend of growth in the prevalence of remote employment persists. Distance employment was classified as a group of effective forms of social and labor relations, the predominance of positive perception of its conditions was revealed. According to the totality of the estimates, remote employment can be considered as a factor in improving the quality of life of women in the socio-cultural, family, parental, reproductive spheres of life. There were empirically confirmed the high readiness of the women involved in the job search, to be employed in remote locations. The results of the study have practical significance and can be used in the development of territorial programs to promote women's employment.
Acknowledgements. The research was carried out with the support of the Russian Foundation for Basic Research under the scope of the scientific project No. 18-010-00774 Research of the impact of remote female employment development on the institution of parenthood.
© Н.В. Тонких, 2018
1. Введение. Современные технологии меняются с высочайшей скоростью, и зачастую человеческий мозг не успевает адекватно быстро перестроиться, так же быстро воспринять и перейти на новые технологические форматы взаимодействия с окружающей средой. Меняются способы организации труда, семейной и социальной жизни. Появились новые поколения людей Z и У, отличающиеся более высокой информационной адаптивностью по сравнению со старшими поколениями, которым гораздо сложнее, чем молодежи, встроиться во всеобщий стратегический вектор развития, направленный на цифровизацию. Появляются новые проблемные зоны: куда денутся люди, высвобождающиеся на рынке труда в связи с внедрением цифровых технологий? чем они будут заниматься? как сохранить трудоспособность и привлекательность на рынке труда до 65 и более лет в связи с расширением границ трудоспособного возраста? Уже есть отдельные прогнозные оценки возможной численности структурной безработицы на этапе перехода к цифре и т. д. Во всем многообразии современных проблематик рынка труда, связанных с его экономической стороной, не стоит пренебрегать и забывать о вопросах гуманизации труда, о вопросах счастья и удовлетворенности жизнью конкретных персон.
В данном отношении интересно посмотреть, способствуют ли новые технологии, в частности телекоммуникационные, достижению оптимального баланса между работой и личной жизнью, как они влияют на родительские установки и распределение семейных ролей, позволяет ли дистанционная форма занятости, которая предоставляет возможность гибко регулировать свое рабочее время и свое рабочее место, стать человеку более успешным не только в профессиональной сфере, но и в семейно-демографическом плане.
Ответы на эти вопросы представляют интерес и с экономической точки зрения (регулирование занятости), и с точки зрения инструментов управления репродуктивным поведением населения. Важны они и для стратегического прогнозирования социально-экономического развития территорий, так как дистанционный формат позволяет «оторвать» привязку отдельных профессиональных сегментов рынка труда от конкретной территории.
Многочисленные исследования свидетельствуют, что существуют гендерные особенно-
сти поведения людей, которые влияют на решения и выборы индивида в конкретных жизненных и рыночных обстоятельствах [1]. Существует дискриминация женщин на рынке труда, и хотя российская статистика в последнее время не свидетельствует о серьезных проблемах в области женской безработицы, наличие дискриминации подтверждается отдельными экспериментами, например такими, как случайная e-mail рассылка работодателям одинаковых c точки зрения профессиональных компетенций резюме женщин и мужчин, но мужчин работодатели чаще приглашали на собеседование, чем женщин. Демографическое поведение населения тоже определяет гендер. Так, конечное решение о количестве рожденных детей принимает женщина, а не мужчина.
Именно поэтому наш исследовательский фокус направлен на женское восприятие специфики пока еще новой, не слишком распространенной дистанционной формы занятости. Полученная информация позволит по-новому подойти к вопросам содействия трудоустройству женщин, особенно в удаленной от крупных центров малочисленной местности.
Цель представленной работы - выявление отношения женщин к дистанционной занятости, их субъективных оценок наличия или отсутствия связи между условиями дистанционной занятости и основными социально-экономическими параметрами качества жизни.
Основные задачи, выполненные в ходе реализации проекта:
1. Разработка программы, инструмента и проведение социологического опроса женщин на территориальном рынке труда.
2. Определение доли женщин, имеющих опыт и желание работать дистанционно, в группе женщин, находящихся в активном поиске работы на официальном рынке труда го-рода-миллионника. Обобщение субъективных оценок ее экономической эффективности.
3. Выявление наличия / отсутствия и возможного характера связи между условиями дистанционной занятости и социокультурной, семейной, родительской, репродуктивной сферами жизни женщин.
2. Обзор литературы. Теоретически ген-дерные аспекты дистанционной занятости в контексте качества жизни практически не изучены. Сегодня можно выделить отдельные исследованные пласты, прямо или косвенно относящиеся к предмету нашего проекта.
Первый пласт теории касается сущности и распространенности явления дистанционной занятости как таковой, аспектов ее экономической эффективности, особенностей организации труда. Охарактеризуем данный блок исследований более подробно, чем остальные. Отечественные разработки в рассматриваемой области начались существенно позднее, чем в зарубежных странах - пионерах применения телекоммуникационных технологий, таких как США, Канада, Швеция и др. Зарубежная теория начала развиваться с 1970-х гг., основоположником концепции дистанционной занятости принято считать Джона Ниллеса, введшего в научный оборот термины «теледоступ» (telecommuting) и «телеработа» (telework) [2]. Его идеи в дальнейшем были популяризованы Франсисом Кинсманом. Фрэнк Скифф ввел в научный оборот термин «гибкое рабочее место» (flexiplace). В зарубежной литературе со временем появилось множество терминов, обозначающих различные виды дистанционной занятости, которые на русский язык можно перевести как «виртуальное перемещение», «телезанятость», «периферийные рабочие места», «работа на дому», «удаленная работа», «электронная занятость». Международные исследования дистанционной занятости были проведены специалистами МОТ в рамках концепции «достойного труда» [3]. Далее появились исследования Джона Гордона, касающиеся фри-ланса, и Дэвида Флеминга.
В России становление теории управления дистанционной занятостью началось существенно позже, на стыке XX и XXI вв., его можно связать с именами Р.П. Колосовой, М.В. Лу-даник [4], Л.М. Кветного [5], в трудах которых раскрываются подходы к сущностному определению понятийного аппарата, классификационные критерии, факторы и предпосылки развития дистанционной занятости в России, масштабы и формы, преимущества и проблемные зоны использования дистанционного труда, подходы к институциональному закреплению дистанционной занятости и другие аспекты. Современные перспективы развития и управления дистанционной занятости изложены в работах О.Н. Альхименко, И.Г. Бублик, Ю.В. Долженковой, С.А. Долженкова, А.В. Дегтярева, С.В. Сидоркиной, Е.Ф. Про-кушева, А.П. Прокушевой, Т.А. Камаровой, О.А. Колесниковой, И. Калинина, А.М. Донецкого, В.М. Трегубовой, А.В. Звездинской,
Д.В. Зайцева, И.В. Щелоковой, А.В. Юдина и др. [6-12].
Широко обсуждались и обсуждаются правовые вопросы применения удаленной работы, которые нашли отражение в трудах М.Г. Беляева, М.М. Мухлыниной, Ю.В. Васильевой, С.В. Шуралевой, Н.В. Закалюжной, Л.В. Щур-Труханович и др. [13-17]. Отдельные исследователи выделяют дистанционную занятость как элемент научной организации труда, относят ее к экологически ответственным формам занятости [18], считают ее перспективной для развития занятости пожилых людей и инвалидов [19; 10], для реализации занятости трудовых ресурсов удаленных территорий [20]. Появились исследования молодежного сегмента виртуальной занятости [21] и дистанционного сегмента сферы услуг [22], в телекоммуникационных компаниях, в фармацевтике и в инновационных секторах промышленности. Ряд авторов, в том числе А.В. Дегтярев, реализуют исследования в области возможностей дистанционной занятости для роста производительности труда и эффективности экономики в условиях демографической ямы и дефицита трудовых ресурсов. Есть работы, в которых внимание обращается на возможности и ограничения дистанционной занятости, что очень близко пересекается с нашим предметом исследования, однако гендерный аспект дистанционной занятости пока не изучен. Можно сказать, что авторское исследование является одним из пионерных, пилотажных проектов.
Второй пласт научных разработок, на результаты которых мы ориентировались при формировании теоретико-методологического подхода и инструментария настоящего исследования, касается гендерной тематики занятости без выделения ее формы и мотивации женщин к труду. Здесь можно отметить существенный вклад следующих отечественных экономистов, социологов, философов и психологов современности, занимающихся обозначенными вопросами: В.В. Бодрова, С.Г. Айвазова, О.А. Козлова, Т.А. Зарубина, О.В. Шабалина, Н.Н. Олим-ских, З.С. Исломова, Ш.Э. Кулиева, И.А. Куль-кова, Г.Ф. Хуснутдинова, Е.М. Воробьев, О.А. Коропец и др. [23-30].
В мировой практике научных исследований гендерные аспекты занятости также весьма актуальны, ими занимаются и представители фундаментальной науки, и специалисты-практики, в том числе международных обще-
ственных организаций, таких как ООН и Международная организация труда, в исследованиях которых упор сделан на проблемы условий женской занятости и дискриминации женщин на рынке труда [31-37].
Перечислены далеко не все авторы, исследований много, проблематика имеет солидную историю, их ретроспектива значительно более глубока по сравнению с относительно новой темой развития телекоммуникационных технологий. Преобразование семейной формы женской занятости в общественную началось на рубеже ХУШ-Х1Х вв. В ХХ в. в индустриально развитых странах женская занятость обрела следующие характерные черты:
• высокий уровень занятости женщин, сопоставимый с уровнем трудовой активности мужчин;
• рост приоритета квалифицированного труда;
• формат «работающей мамы», сменивший занятость до рождения детей и после поступления их в школу;
• экспансия женской занятости, выражающаяся в стирании границ между мужскими и женскими профессиями;
• дискриминация женщин на рынке труда.
Отметим мультидисциплинарность и многогранность гендерных тематик. Широко и достаточно глубоко изучены вопросы женской занятости и безработицы; раскрыта их муниципальная, региональная и межстрановая специфика; раскрыты особенности женской занятости на селе; выделены роль и социально-психологические проблемы женской занятости, в том числе с точки зрения формирования взаимоотношений на работе и в семье; исследованы мотивационные установки женщин к продуктивной деятельности; вопросы совмещения домашнего, родительского и общественно-полезного труда; баланса работы и личной жизни и другие частные вопросы.
Большинство разработанных и частично реализованных рекомендаций управленческого характера имеет следующую направленность:
• снижение дискриминации женщин на рынке труда;
• разработка специальных мер, должных устранить гендерный разрыв в уровнях заработной платы;
• предоставление равных возможностей для реализации карьеры;
• обеспечение реализации дополнительных гарантий занятости женщинам, имеющим малолетних детей, в условиях сокращения бизнеса;
• стимулирование работодателей к применению в отношении женщин гибких режимов труда и отдыха.
Так, О.А. Козлова отмечает, что в качестве меры, способствующей снижению женской безработицы и расширению возможностей для совмещения семейных обязанностей с трудом, целесообразно разрабатывать программы по поддержке индивидуального женского предпринимательства [24]. Наше исследование позволит развить теорию организационно-управленческого воздействия на рынок труда и получить информационную базу для дальнейшей разработки адекватных для цифровой экономики инструментов содействия женской занятости, повышения ее социально-экономической эффективности через изучение отношения женщин к возможностям, которые может предоставить дистанционная форма организации труда. Несмотря на то, что в последнее время тема дистанционной занятости, нестандартной занятости стала весьма популярной, появились работы, в которых охарактеризован социальный портрет женской неформальной занятости [26], социальный портрет и структура именно дистанционной женской занятости практически не изучены, что подтверждает актуальность и новизну нашего проекта.
3. Гипотезы и методы исследования. В качестве исходного посыла для формулировки базовой гипотезы настоящего исследования послужили обобщенные представления различных ученых и практиков о факторах, содействующих развитию женской занятости, о возможностях успешной реализации своих способностей, сочетания семейных и трудовых обязанностей. Среди таких факторов чаще всего выделяют условия занятости, а именно предоставление работодателем возможности женщине гибко регулировать свой режим труда и отдыха. Гибкая занятость и самозанятость выделяются как наиболее эффективные формы, позволяющие сбалансировать семейную, личную и трудовую сферу жизни работающей женщины. Дистанционная организация труда, которая в Трудовом кодексе РФ определена как дистанционная работа, в максимальной степени приближается к характеристикам стопроцентной гибкости. Так, согласно ст. 312.1 Тру-
дового кодекса РФ «дистанционной работой является выполнение определенной трудовым договором трудовой функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, иного обособленного структурного подразделения (включая расположенные в другой местности), вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с ее выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе сети "Интернет"». То есть женщина имеет возможность самостоятельно регулировать не только время суток для выполнения производственного задания, но и место его выполнения, которое теперь с учетом уровня развития современных гаджетов и телекоммуникационных технологий может быть полностью мобильным, не привязанным к дому или какому-либо другому помещению.
В связи с вышеизложенным, рабочая гипотеза исследования сформулирована следующим образом. Дистанционная форма занятости является привлекательной для женщин, особенно в группе семейных и женщин, имеющих детей дошкольного и школьного возраста. Дистанционная (удаленная) работа позволит женщинам наиболее успешно сочетать свою занятость с социокультурной, семейной, родительской и репродуктивной сферами жизни. Дистанционная занятость имеет высокие сравнительные оценки по субъективным критериям социально-экономической эффективности.
Изучение специальной литературы по предмету исследования позволило автору составить перечень методов исследования, которые успешно зарекомендовали себя при проведении оценок развития нестандартных форм занятости в России. Методологической и теоретической основой послужили труды В.Е. Гим-пельсона, Р.И Капелюшикова и других исследователей [38]. Официальной статистики нестандартной, в том числе дистанционной, занятости пока нет, поэтому оценка масштабов и перспектив распространения дистанционной занятости проводилась различными авторами, как правило, по результатам экспертных оценок руководителей российских организаций и
по результатам социологических опросов населения [4; 39; 40].
Отдельно выделим момент, связанный с формой проведения опросов. В последнее время хорошо себя зарекомендовали онлайн-фор-маты, что подтверждено опытом изучения фри-ланса с помощью методики «Переписи фри-лансеров». Перепись русскоязычных фрилансе-ров проводилась Д.О. Стребковым, А.В. Шевчук, М.О. Спириной в форме мониторинга в начале 2009, 2011 и 2014 гг., русскоязычная анкета была размещена на сайте Free-lance.ru в формате веб-документа, участие в исследовании было добровольным, без каких-либо материальных или нематериальных стимулов для респондентов [41].
Указанные социологические инструменты относятся к количественным методам исследования. Более глубокую оценку и характеристику явления дистанционной женской занятости можно получить с помощью качественных инструментов, таких как глубинное интервью и изучение письменных личных историй, размещенных в Интернете. Данные методики позволят провести нарративный анализ и получить качественные оценки мотивации женщин к дистанционной занятости, социально-психологических и экономических результатов от совмещения дистанционной работы с родительскими функциями [27; 42]. Отмеченные количественные и качественные методики легли в основу авторской концептуальной модели исследования влияния развития дистанционной женской занятости на институт роди-тельства. Материалы, публикуемые в рамках настоящей статьи, являются результатом одного из этапов комплексного исследования, представленного на рисунке.
Примененный метод на данном этапе -социологический оффлайн-опрос женщин, занимающихся поиском работы.
Генеральная совокупность представлена женщинами, обратившимися за содействием по трудоустройству в Государственное учреждение занятости населения «Екатеринбургский Центр Занятости». Екатеринбург является крупнейшим региональным административным муниципальным образованием Урала, столицей Свердловской области, городом-милли-онником, который можно охарактеризовать как промышленный, финансовый, торгово-сервис-ный и логистический центр, обладающий каче-
ственным человеческим потенциалом и развитым научно-образовательным сектором экономики. В табл. 1 представлен расчет объема ге-
неральной совокупности в динамике за последние три года, для расчета применены данные статистической отчетности службы занятости.
1 ЭТАП Уточнение терминологии дистанционной занятости и формирование эмпирической базы исследования
конлент-аналнз научной литературы и иТ В-ре сур сов о вакансиях н резюме соискателей на рынке труда; социально-экономический анализ официальной сгатнстнкн рынка труда. он-пайн и оф-ланн опросы женщин, в том числе занятых в интернет-бизнесе: социальные сетн; интернет-магазины; анализ нарративов женщин, работающих дистанционно. экспертный опрос руководителей организаций, применяющих дистанционную форму занятости в ошошеннн женщин.
I
Е
2 ЭТАП
Обработка полученной информации: расчет показателей дистанционной занятости женщин на рынке груда, оценка ее социальной эффективности
Предлагаемые основные показатели в составе информационных блоков
- официальный уровень женской занятости:
- регистрируемый уровень дистанционной женской занятости:
- структура дистанционной занятости по ее видам.
-общий уровень дистанционной занятости женщин:
- уровень удовлетворенности женщин дистанционной занятостью:
- распространенность неформальной женской занятости в дистанционном сегменте;
- уровень готовности женщин к дистанционной занятости:
- степень корреляции дистанционной занятости с отдельными аспектами рсдигельства
- уровень готовности работодателей к развитию дистанционной занятости
- эффективность дистанционной женской занятости;
- удовлетворенность
дистанционных форм занятости в отношении женщин.
i ЭТАП
Комплексный анализ влияния дистанционной занятости на институт родительства
Совершенствование управления социально-демографически и поведением женшнн
Авторская модель формирования эмпирической базы и анализа информации о влиянии дистанционной занятости женщин на институт родительства [43]
Расчет численности женщин, обратившихся по вопросам трудоустройства в Екатеринбургский центр занятости
Таблица 1
Показатель 01.01. 2016 01.01. 2017 01.01. 2018 Среднее значение за 2015-2017 гг.
Численность незанятых граждан, обратившихся в службу занятости Екатеринбурга за содействием в поиске подходящей работы, на конец отчетного периода, чел. 7 594 6 828 3 126 5 867,3
Доля обратившихся за услугами женщин, в среднем по области, % 50,0 49,7 50,3 50,0
Расчетная численность женщин, обратившихся в службу занятости Екатеринбурга за содействием в поиске подходящей работы, на конец отчетного периода, чел. 3 797 3 394 1 572 2 934
Примечание. Сост. на основе анализа отчетности Департамента по труду и занятости населения Свердловской области (Форма № 2-Т (трудоустройство)) и статистических данных количества обратившихся граждан в разрезе муниципальных образований области.
Таким образом, для обеспечения репрезентативности объем выборочной совокупности должен быть не менее 10 %, т. е. следует опросить не менее 300 женщин. Анкеты распечатывались на бумаге, анкетирование проводилось в центре занятости на этапе обращения женщин за услугами по содействию в трудоустройстве. Разработан и апробирован следующий порядок опроса женщин.
Анкета может быть заполнена женщиной как на первичном, так и на вторичном приеме. На первичном приеме анкета выдается женщинам вместе с другими документами, которые необходимо заполнить по действующему регламенту оформления обращения. При повторном приеме анкета заполняется женщиной во время, когда специалист центра занятости подбирает подходящую вакансию.
Анкета содержит обращение, «паспортич-ку» и вопросы, касающиеся опыта дистанционной работы, ее привлекательности для женщин, компетенций в области интернет-технологий, субъективных оценок влияния дистанционной занятости на экономическую, социокультурную, семейную, родительскую и репродуктивную сферы жизни. Задавались также вопросы о приоритетных, важных для женщин условиях занятости при выборе подходящей работы.
В обращении дается авторское упрощенное разъяснение сущности дистанционной занятости, так как, несмотря на появление в Тру-
Социально-демографическая характеристика выборки следующая:
- возраст: 18-24 года - 2,7 %; 25-29 лет -9,6 %; 30-34 года - 19,2 %; 35-39 лет - 19,5 %; 40-54 года - 44,6 %; 55 и старше - 4,5 %;
- уровень образования: высшее - 63,1 %; среднее профессиональное - 22,3 %; среднее полное общее (11 классов) - 10,7 %; основное (9 классов) - 3,9 %;
- количество детей: бездетные - 23,0 %; один ребенок - 40,2 %; два ребенка - 29,7 %; три ребенка - 6,8 %; больше трех - 0,3 %;
довом кодексе РФ определения дистанционной работы, оно слишком сложное для восприятия, а единого понимания ее сути в отечественных публикациях в связи с малоизученностью явления, пока нет: «Дистанционная занятость -это выполнение работы дома, на даче, где угодно, но не в офисе у работодателя. Работа за компьютером или на телефоне, планшете. Возможны встречи, совещания на территории работодателя, но основная работа выполняется не там. Возможна официальная работа на одного работодателя или выполнение заданий различных заказчиков».
4. Результаты опроса женщин, занимающихся поиском работы на рынке труда го-рода-милионника. В течение весенне-летнего периода (апрель-июль 2018 г.) проведено анкетирование 343 женщин, что больше запланированного на 43 единицы. Учитывалась возможность последующей выбраковки анкет, но по итогам первичной, предварительной обработки полученной информации принято решение не удалять из выборки анкеты, в которых на отдельные вопросы не было дано ответов. В связи с этим при расчете структуры ответов по каждому отдельному вопросу в качестве базы для определения процентов использовалось количество полученных ответов на соответствующий вопрос, которое в каждом конкретном случае превышало расчетный объем выборки (300 женщин) (табл. 2).
- семейный статус: замужем официально - 45,8 %; замужем (неофициальный, гражданский брак, сожительство) - 14,6 %; не замужем - 39,6 %.
Таким образом, полученные данные репрезентативны.
Просматривается достаточно высокий интерес женщин и работодателей к дистанционной форме занятости. Опыт дистанционной работы имели 14,2 %. Это весьма высокий уровень, и он вырос в сравнении с результатами наших предыдущих исследований по оценке
Таблица 2
Фрагмент сводки данных по результатам опроса женщин, обратившихся по вопросам трудоустройства в Екатеринбургский Центр Занятости
Вопрос Вариант ответа Нет ответа Всего ответов
Да Нет Затрудняюсь ответить
Был ли у вас опыт работы дистанционно? 48 291 - 4 339
Вам предлагали работать дистанционно? 279 56 - 8 335
Хотели бы вы работать дистанционно, на дому? 138 89 104 12 331
распространенности нестандартных форм занятости на территории Свердловской области в период с 2015 по 2016 г. Тогда он составлял 5-7 % в зависимости от муниципального административного образования области, например, в Екатеринбурге он был выше, чем в остальных. Нельзя сказать, что результаты текущего исследования на 100 % сопоставимы с прошлыми результатами, так как ранее гендерная аналитика не проводилась, однако можно констатировать продолжение тренда на расширение применения удаленных форм занятости.
По нашему мнению, уровень распространенности дистанционной занятости можно рассматривать в качестве оценки ее экономической и социальной эффективности. С одной стороны, работодатели, максимизируя прибыль, стремятся использовать наиболее эффективные формы организации труда, бизнес-процессов, с другой - уровень готовности женщин работать дистанционно можно считать отражением социальной эффективности данной нестандартной формы занятости.
Хотя бы раз в своей практике получали предложения работать удаленно 83,3 % женщин, хотели бы трудиться таким образом 41,7 %, реальный опыт работы есть у 14,2 %.
На основе этих данных можно сделать вывод о достаточно высоком уровне эффективности такой занятости.
Предварительная оценка наличия / отсутствия и возможного характера связи между условиями дистанционной занятости и социокультурной, семейной, родительской, репродуктивной сферами жизни женщин, показала следующие результаты. По мнению большинства опрошенных женщин, условия дистанционной занятости не окажут существенного влияния ни на показатели собственного здоровья, ни на здоровье их членов семьи (74,7 и 69,1 % соответственно).
Считают, что работа удаленно может оказать положительное воздействие не только на собственное, но и на здоровье детей, 20,2 и 27,3 % женщин соответственно. Вероятно, что такое представление связано с логическими цепочками: меньше времени на дорогу - больше времени детям; больше времени дома - лучший уход, больше внимания детям и т. п.
В остальных случаях предполагается возможность ухудшения здоровья - самой женщины (5,1 %) или детей (3,5 %).
В табл. 3 сведены остальные субъективные оценки женщин.
Таблица 3
Структура ответов на вопрос: «Если бы Вы работали дистанционно, то, на Ваш взгляд,
_», %
Продолжение вопроса Варианты ответа
Да Скорее да, чем нет Скорее нет, чем да Нет Всё останется без изменений
...Вы станете чаще ходить с детьми в театр, на концерты, выставки и другие культурные мероприятия 19,5 39,9 10,9 4,6 25,1
...у Вас появится возможность больше уделять времени развитию и обучению детей 27,5 38,3 5,4 6,8 22,0
...у Вас появится больше времени на Вашу общественную, культурную и духовную жизнь 16,4 37,9 9,5 7,0 29,2
...у Вас появится больше времени на себя, отдых и общение с друзьями 19,5 38,7 8,6 7,9 25,3
...у Вас появится возможность получить образование (более высокое или другое) 15,6 29,2 14,5 15,6 24,9
...дома станет уютнее, чище 23,0 30,1 10,1 5,7 31,1
...питание в семье станет более здоровым и полезным 20,7 30,5 7,8 6,8 34,2
Только треть женщин считает, что дистанционная занятость никак не отразится на качестве их жизни. Не менее 15-27 % женщин уверены, что отдельные аспекты их жизни улучшатся, если же к ним добавить группу выбравших ответ «скорее да, чем нет», то вероятность
положительного отражения перехода работать дистанционно на другие сферы жизни указывают от 40 до 60 % респондентов.
По мнению женщин, дистанционная форма работы в меньшей степени отразится на отношениях с мужем и на показатели дохода.
Одной из актуальных на сегодняшний день проблем в сфере гендерных исследований остается баланс различных сфер жизни: сочетание времени работы и времени отдыха, времени на семью; сочетание работы и времени на домашнее хозяйство; сочетание общественно-полезной занятости и репродуктивного труда по рождению и воспитанию детей. В связи с этим женщинам был задан вопрос о готовности родить ребенка (еще одного) в случае дистанционной работы. Утвердительно ответили 15,7 % (еще 14,4 % выбрали вариант «скорее да, чем нет»), отрицательно - 34,1 % (к ним можно прибавить 9,4 %, выбравших вариант «скорее нет, чем да»). Затруднились ответить 26,4 %.
Полученные данные ситуацию не прояснили, скорее, подтвердили результаты исследований других авторов по родительским установкам, в частности ученых уральской школы, согласно которым существенного влияния каких-либо социально-экономических факторов на количественные параметры рождаемости выявлено не было [44]. Тем не менее, нельзя сказать, что условия дистанционной женской занятости отрицательно сказываются на мотивацию к деторождению. Около трети респондентов решились бы на рождение ребенка, работая удаленно.
Положительное отношение женщин к дистанционному труду подтверждают ответы на вопрос о предпочтении стандартной, с рабочим местом у работодателя, или дистанционной форм занятости - при возможности выбора, на последней остановились бы 36,3 % опрошенных.
Таким образом, число тех, кто предпочел бы удаленную занятость, более чем в два раза превышает фактический уровень наличия у женщин реального опыта работы дистанционно, т. е. данные оценки не подкреплены реальными знаниями, носят субъективный характер, основаны на умозаключениях и предположениях и требуют дальнейшего изучения, но уже с привлечением качественных методов.
5. Заключение. Представленные в статье результаты исследования по авторской методике выявления отношения женщин к дистанционной занятости, основанной на обобщении их субъективных оценок о наличии или отсутствии связи между условиями дистанционной
занятости и основными социально-экономическими параметрами качества жизни доказали ее состоятельность и возможность масштабирования. В настоящее время исследование проводится на остальных территориях Свердловской области, что позволит впоследствии провести сравнительный анализ социально-экономической эффективности дистанционной формы занятости для женщин, проживающих как в крупных, так и в малочисленных, удаленных от административного центра региона населенных пунктах.
Уровень распространенности дистанционной занятости женщин в Екатеринбурге достаточно высок и имеет дальнейшие перспективы к расширению, что позволяет отнести дистанционную форму занятости к группе эффективных форм социально-трудовых отношений. Данный тренд, скорее всего, характерен и для других крупнейших городов России, так как Екатеринбург можно рассматривать в качестве типичного представителя городов-миллионни-ков, хотя не исключены региональные отличия.
Изучение отношения женщин к дистанционному труду выявило преобладание положительного восприятия его условий. По совокупности полученных оценок, дистанционную занятость можно рассматривать как фактор повышения качества жизни женщин в социокультурной, семейной, родительской, репродуктивной сферах жизни женщин. По большинству изученных параметров более 20 % женщин отмечают рост социальной эффективности в результате применения такой занятости. Наиболее высокая вероятность наступления улучшений в жизни женщин в связи с переходом на дистанционную занятость возможна в отношении развития и обучения детей, домашнего уюта, здорового питания в семье, посещения с детьми культурных мероприятий.
Выявлена высокая готовность женщин, занимающихся поиском работы, трудоустроиться на удаленные рабочие места, 36,3 % предпочтут дистанционный формат, нежели традиционную занятость. Данный факт актуализирует дальнейшую работу в области совершенствования государственных инструментов управления женской занятостью на территориях, программ занятости с учетом активизации процессов цифровизации экономики.
Литература
1. Прохорова М. В. Особенности структур мотивации трудовой деятельности женщин и мужчин // Изв. Сарат. ун-та. Новая сер. Сер.: Философия. Психология. Педагогика. - 2016. - Т. 16. -Вып. 3. - С. 321-325.
2. Nilles J. М. The telecommunications transportation trade-off. - John Wiley & Sons, 1976. - 196 p.
3. Луданик М. В. Дистанционная занятость в России: перспективы развития и проблемы регулирования // Уровень жизни населения регионов России. - 2007. - № 8-9 (114-115). - С. 71-86.
4. Луданик М. В. Дистанционная занятость на российском рынке труда: формирование, развитие и механизмы регулирования : дис. ... канд. экон. наук. - М., 2006. - 219 с.
5. Кветной Л. М. Дистанционная занятость в XXI веке. - М. : МАКС Пресс, 2008. - 153 с.
6. Альхименко О. Н. Дистанционная занятость: понятие, содержание и современные особенности // Вопросы структуризации экономики. - 2012. - № 3. - С. 64-67.
7. Дегтярев А. В. Работа в «облаке» как способ сохранения уровня производительности труда в условиях демографической ямы // Экономический анализ: теория и практика. - 2017. - Т. 16, вып. 2. - С. 299-314.
8. Прокушев Е. Ф., Прокушева А. П. Дистанционная занятость как фактор развития трудовых ресурсов // Вестн. Белгор. ун-та кооперации, экономики и права. - 2014. - № 1 (49). - С. 92-97.
9. Камарова Т. А. Дистанционная занятость: достоинства, недостатки и масштабы развития // Глобальный научный потенциал. - 2018. - № 5 (86). - С. 82-85.
10. Калинин И. Дистанционная занятость в социально-трудовой адаптации инвалидов // Кадровик. - 2013. - № 12.- С. 29-35.
11. Долженкова Ю. В., Сидоркина С. В. Дистанционная занятость в России: современное состояние и перспективы развития // Вестн. НГУЭУ. - 2015. - № 1. - С. 156-161.
12. Трегубова В.М. Компьютерные технологии и дистанционная занятость работников // Социально-экономические явления и процессы. - 2013. - № 2 (48). - С. 117-120.
13. Беляева М.Г. Особенности трудовых отношений в условиях дистанционной занятости // Трудовое право. - 2008. - № 5. - С. 21-24.
14. Мухлынина М. М. О некоторых особенностях закрепления и развития нового института «Дистанционная занятость» в трудовом законодательстве РФ // Педагогика. Общество. Право. -2014. - № 1 (9). - С. 93-98.
15. Васильева Ю. В., Шуралева С. В. Дистанционная занятость и дистанционная работа с позиции российского трудового права // Российский ежегодник трудового права. - 2014. - № 9. -С. 385-390.
16. Закалюжная Н. В. Заемный труд и дистанционная занятость как основные формы нетипичных трудовых отношений // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11: Право. - 2015. - № 4. - С. 97-104.
17. Щур-Труханович Л. В. Дистанционная занятость - это терапия // Вопросы трудового права. - 2017.- № 9.- С. 16-20.
18. Бублик И. Г. Дистанционная занятость как элемент научной организации труда и экологически ответственная форма занятости // Человек. Экология. Право : материалы конф. / под ред. И. Г. Бублика. - Барнаул : Барнаул. юрид. ин-т МВД России, 2013. - С. 8-9.
19. Измеров Н. Ф. Работа в пожилом возрасте // Медицина труда и промышленная экология.
- 2012. - № 2. - С. 3-8.
20. Солоха И. А. Дистанционная занятость как возможность реализации конкурентных преимуществ трудовых ресурсов удаленных территорий // Экон. вестн. Республики Татарстан. -2009. - № 3. - С. 54-56.
21. Зайцев Д. В., Щелокова И. В. Виртуальная дистанционная занятость молодежи: социальное значение и прогноз // Бюл. науки и практики. - 2016. - № 9 (10). - С. 204-207.
22. Колосова Р. П., Дегтярев А. В. Дистанционная занятость в сфере услуг // Социально-экономические проблемы развития отдельных отраслей сферы услуг : сб. ст. / под ред.: Н. А. Воско-лович, И. Н. Молчанова. - М. : Экон. фак. МГУ, 2017. - С. 34-52.
23. Айвазова С. Г. Контракт «работающей матери»: нарушения или расторжение? (К вопросу об особенностях гендерной политики в современной России) // Женщина в российском обществе.
- 2011. - № 3. - С. 13-22.
24. Козлова О. А. Женская занятость: проблемы, тенденции и перспективы развития // Экономика региона. - 2005. - № 2 (2). - С. 163-174.
25. Олимских Н. Н. Проблемы женской занятости // Проблемы региональной экономики (г. Ижевск). - 2008. - № 1-2. - С. 226-228.
26. Исломова З. С. Экономики-демографические проблемы неформальной женской занятости типа «мардикорство» : дис. ... канд. экон. наук. - Душанбе, 2010. - 151 с.
27. Кулиева Ш. Э. Социально-психологические аспекты женской занятости // Вектор науки Тольят. гос. уни-та. Сер.: Педагогика, психология. - 2013. - № 1 (12). - С. 128-130.
28. Кулькова И. А. Изучение стратегий трудового поведения домохозяйств // Управленец. -2011.- № 3-4.- С. 72-76.
29. Хуснутдинова Г. Ф., Воробьев Е. М. Женщины с детьми на рынке труда: обучение и переобучение с целью трудоустройства // Современные проблемы науки и образования. - 2015. - № 1, ч. 1. - URL : https://www.science-education.ru/pdf/2015/1/1622.pdf.
30. Коропец О. А. Психологическая безопасность личности в профессиональной деятельности // Современное общество и власть. - 2017. - № 2. - С. 21-24.
31. Sex Inequalities in Urban Employment in the Third World / Eds. R. Anker, C. Hein. - Palgrave Macmillan, 1986. - xx, 378 p.
32. Bailey D. E., Kurland N. B. A review of telework research: Findings, new directions, and lessons for the study of modern work // Journal of Organizational Behavior: The International Journal of Industrial, Occupational and Organizational Psychology and Behavior. - 2002. - Vol. 23, № 4. - P. 383-400.
33. Di Martino V., Wirth L. Telework: A new way of working and living // International Labour Review. - 1990. - Vol. 129, № 5. - P. 529-554.
34. Gordon H. A., Kammeyer K. C. W. The gainful employment of women with small children // Journal of Marriage and the Family. - 1980. - Vol. 42, iss. 2. - P. 327-336.
35. Harpaz I. Advantages and disadvantages of telecommuting for the individual, organization and society // Work Study. - 2002. - Vol. 51, № 2. - P. 74-80.
36. Illegems V., Verbeke A., S'Jegers R. The organizational context of teleworking implementation // Technological forecasting and social change. - 2001. - Vol. 68, № 3. - P. 275-291.
37. Tremblay D. G. Balancing work and family with telework? Organizational issues and challenges for women and managers // Women in Management Review. - 2002. - Vol. 17, № 3/4. - P. 157-170.
38. Гимпельсон В. Е., Капелюшников Р. И. Нестандартная занятость в российской экономике. - М. : Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006. - 400 с.
39. Тонких Н. В., Камарова Т. А. Оценка распространенности нестандартной занятости на рынке труда Свердловской области Федерации по результатам социологического исследования // Вестн. Ом. ун-та. Сер. «Экономика». - 2017. - № 2 (58). - С. 185-196.
40. Хусяинов Т. М. Интернет-занятость в Нижегородской области: социально-демографический портрет Нижегородского «фрилансера» // Политика и общество. - 2017. - № 1 (145). - С. 8491. - DOI: 10.7256/1812-8696.2017.1.17780.
41. Стребков Д. О., Шевчук А. В., Спирина М. О. Развитие русскоязычного рынка удаленной работы, 2009-2014 гг. (по результатам Переписи фрилансеров) / отв. ред. В. В. Радаев. - М. : Изд. дом Высш. шк. экономики, 2015. - 225 с.
42. Федорова А. Э., Коропец О. А., Тонких Н. В. Нарративный анализ негативных факторов в трудовой сфере // Социодинамика. - 2017. - № 9. - С. 102-112. - DOI: 10.25136/24097144.2017.9.24135.
43. Тонких Н. В. Методические аспекты исследования влияния дистанционных форм женской занятости на институт родительства // e-FORUM. - 2018. - № 1 (2). - URL : http://eforum-journal.ru /images/pdf/2/3.pdf.
44. Мотивация родительского труда и регулирование установок на родительство населения Уральского региона : моногр. / А. П. Багирова и др. - Екатеринбург : Изд-во Ур. ун-та, 2014. -271 с.
References
1. Prokhorova M.V. Sense-making work motives of women and men. Izvestiya of Saratov University. New Series. Series: Philosophy. Psychology. Pedagogy, 2016, Vol. 16, iss. 3, pp. 321-325. (in Russian).
2. Nilles J.M. The telecommunications transportation trade-off, John Wiley & Sons publ., 1976, 196 p.
3. Ludanik M. V. Distantsionnaya zanyatost' v Rossii: perspektivy razvitiya i problemy reguliro-vaniya [Remote employment in Russia: development prospects and regulatory issues]. Uroven' zhizni naseleniya regionov Rossii, 2007, no. 8-9 (114-115), pp. 71-86. (in Russian).
4. Ludanik M.V. Distantsionnaya zanyatost' na rossiiskom rynke truda: formirovanie, razvitie i mekhanizmy regulirovaniya [Remote employment in the Russian labor market: formation, development and regulatory mechanisms], Dissertation, Moscow, 2006, 219 p. (in Russian).
5. Kvetnoi L.M. Distantsionnaya zanyatost' v 21 veke [Remote employment in the 21st century], Moscow, MAKS Press publ., 2008, 153 p. (in Russian).
6. Al'khimenko O.N. Distantsionnaya zanyatost': ponyatie, soderzhanie i sovremennye osobennosti [Remote employment: concept, content and modern features]. Voprosy strukturizatsii ekonomiki, 2012, no. 3, pp. 64-67. (in Russian).
7. Degtyarev A.V. Cloud working as a way to maintain the level of performance under demographic crisis. Economic Analysis: Theory and Practice, 2017, Vol. 16, iss. 2, pp. 299-314. (in Russian).
8. Prokushev E.F., Prokusheva A.P., Distance Employment as a Factor of Labor Resources Development. Herald of the Belgorod University of Cooperation, Economics and Law, 2014, no. 1 (49), pp. 92-97. (in Russian).
9. Kamarova T.A. Distance Employment - Advantages, Disadvantages and Scope of Development. Global Scientific Potential, 2018, no. 5 (86), pp. 82-85. (in Russian).
10. Kalinin I. Distantsionnaya zanyatost' v sotsial'no-trudovoi adaptatsii invalidov [Distance work in social and labor adaptation of the disabled]. Kadrovik, 2013, no. 12, pp. 29-35. (in Russian).
11. Dolzhenkova Yu.V., Sidorkina S.V. Distance employment in Russia: current state and outlooK. VestnikNSUEM, 2015, no. 1, pp. 156-161. (in Russian).
12. Tregubova V.M. Computer technologies and remote employment of workers. Social and Economic Phenomena and Processes, 2013, no. 2 (48), pp. 117-120. (in Russian).
13. Belyaeva M.G. Osobennosti trudovykh otnoshenii v usloviyakh distantsionnoi zanyatosti [Peculiarities of labor relations in conditions of distance employment]. Trudovoepravo, 2008, no. 5, pp. 21-24. (in Russian).
14. Mukhlynina M.M. To some Peculiarities of Anchorage and Development of a "Distant Employment" New Institute in the Russia Labor Legislation. Pedagogics. Society. Law, 2014, no. 1 (9), pp. 93-98. (in Russian).
15. Vasilieva Yu.V., Shuraleva S.V. Distant employment and distant work from the viewpoint of the Russian labor law. Rossiiskii ezhegodnik trudovogoprava, 2014, no. 9, pp. 385-390. (in Russian).
16. Zakaluzhnaya N.V. Agency labor and remote employment as the main forms of non-standard employment relationships. VestnikMoskovskogo universiteta. Seriya 11: Pravo, 2015, no. 4, pp. 97-104. (in Russian).
17. Shchur-Trukhanovich L.V. Remote employment is a therapy. Voprosy trudovogo prava, 2017, no. 9, pp. 16-20. (in Russian).
18. Bublik I.G. Distantsionnaya zanyatost' kak element nauchnoi organizatsii truda i ekologicheski otvetstvennaya forma zanyatosti [Remote employment as an element of scientific organization of labor and environmentally responsible form of employment], in: Bublik I.G. (Ed.) Chelovek. Ekologiya. Pravo [Man. Ecology. Law], materials of the conference, Barnaul, Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia publ., 2013, pp. 8-9. (in Russian).
19. Izmerov N.F. Old age workers. Occupational Health and Industrial Ecology, 2012, no. 2, pp. 38. (in Russian).
20. Solokha I.A. Remote employment as possibility of realization of competitive advantages of the manpower of remote territories. Ekonomicheskii vestnik Respubliki Tatarstan, 2009, no. 3, pp. 54-56. (in Russian).
21. Zaitsev D., Shchelokova I. Virtual remote youth employment: social value and forecast. Bulletin of Science and Practice, 2016, no. 9 (10), pp. 204-207. (in Russian).
22. Kolosova R.P., Degtyarev A.V. Distantsionnaya zanyatost' v sfere uslug [Distant employment in the service sector], in: Voskolovich N.A., Molchanov I.N. (Eds.) Socio-economic problems of certain
service industries, collected articles, Moscow, Faculty of Economics of Lomonosov Moscow State University publ., 2017, pp. 34-52. (in Russian).
23. Aivazova S.G. Kontrakt "rabotayushchei materi": narusheniya ili rastorzhenie? (K voprosu ob osobennostyakh gendernoi politiki v sovremennoi Rossii) [The contract of the "working mother": violation or termination? (On the issue of gender policy in modern Russia)]. Woman in Russian Society, 2011, no. 3, pp. 13-22. (in Russian).
24. Kozlova O.A. Zhenskaya zanyatost': problemy, tendentsii i perspektivy razvitiya [Women's employment: problems, trends and development prospects]. Economy of Region, 2005, no. 2 (2), pp. 163174. (in Russian).
25. Olimskikh N.N. Problemy zhenskoi zanyatosti [Problems of female employment]. Problemy re-gional'noiekonomiki (Izhevsk), 2008, no. 1-2, pp. 226-228. (in Russian).
26. Islomova Z.S. Ekonomiko-demograficheskie problemy neformal'noi zhenskoi zanyatosti tipa "mardikorstvo" [Economics and demographic problems of informal female employment, such as "mardikorstvo"], Dissertation, Dushanbe, 2010, 151 p. (in Russian).
27. Guliyeva S.E. Social and psychological aspects of women's employment. Science Vector of Togliatti State University Series: Pedagogy, Psychology, 2013, no. 1 (12), pp. 128-130. (in Russian).
28. Kul'kova I.A. Izuchenie strategii trudovogo povedeniya domokhozyaistv [Study of strategies of labor behavior of households]. Upravlenets, 2011, no. 3-4, pp. 72-76. (in Russian).
29. Khusnutdinova G.F., Vorobev E.M. Women with children in the labor market training and retraining for employment. Modern problems of science and education, 2015, no. 1, pt. 1, available at: https://www.science-education.ru/pdf/2015/1/1622.pdf. (in Russian).
30. Koropets O.A. Psychological security of the person in professional activity. Contemporary Society and Government, 2017, no. 2, pp. 21-24. (in Russian).
31. Anker R., Hein C. (Eds.) Sex Inequalities in Urban Employment in the Third World, Palgrave Macmillan, 1986, xx + 378 p.
32. Bailey D.E., Kurland N.B. A review of telework research: Findings, new directions, and lessons for the study of modern work. Journal of Organizational Behavior: The International Journal of Industrial, Occupational and Organizational Psychology and Behavior, 2002, Vol. 23, no. 4, pp. 383-400.
33. Di Martino V., Wirth L. Telework: A new way of working and living. International Labour Review, 1990, Vol. 129, no. 5, pp. 529-554.
34. Gordon H.A., Kammeyer K.C.W. The gainful employment of women with small children. Journal of Marriage and the Family, 1980, Vol. 42, iss. 2, pp. 327-336.
35. Harpaz I. Advantages and disadvantages of telecommuting for the individual, organization and society. Work Study, 2002, Vol. 51, no. 2, pp. 74-80.
36. Illegems V., Verbeke A., S'Jegers R. The organizational context of teleworking implementation. Technological forecasting and social change, 2001, Vol. 68, no. 3, pp. 275-291.
37. Tremblay D. G. Balancing work and family with telework? Organizational issues and challenges for women and managers. Women in Management Review, 2002, Vol. 17, no. 3/4, pp. 157-170.
38. Gimpel'son V.E., Kapelyushnikov R.I. Nestandartnaya zanyatost' v rossiiskoi ekonomike [Nonstandard employment in the Russian economy], Moscow, HSE publ., 2006, 400 p. (in Russian).
39. Tonkikh N.V., Kamarova T.A. Appraisal of precariousness distribution on labour market in Sverdlovsk region of the Russian Federation on the basis of social research. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2017, no. 2 (58), pp. 185-196. (in Russian).
40. Khusyainov T.M. Online employment in Nizhny Novgorod Region: socio-demographic portray of a local "freelancer". Politics and Society, 2017, no. 1 (145), pp. 84-91. DOI: 10.7256/18128696.2017.1.17780. (in Russian).
41. Strebkov D.O., Shevchuk A.V., Spirina M.O. Razvitie russkoyazychnogo rynka udalennoi raboty, 2009-2014 gg. (po rezul'tatam Perepisi frilanserov) [Development of the Russian-language market for remote work, 2009-2014 (based on the results of the Census of Freelancers)], Moscow, HSE publ., 2015, 225 p. (in Russian).
42. Fedorova A., Koropets O.A., Tonkikh N.V. Narrative analysis of the negative factors in labor relations. Sociodynamics, 2017, no. 9, pp. 102-112. DOI: 10.25136/2409-7144.2017.9.24135. (in Russian).
43. Tonkikh N.V. Methodological aspects studies of the remote forms effect of women's employment on the parenthood institution. e-FORUM, 2018, no. 1 (2), available at: http://eforum-journal.ru/ima-ges/pdf/2/3.pdf. (in Russian).
44. Bagirova A.P., Shubat O.M., Voroshilova A.I., Vitik S.V., Pshenichnikova M.M., Polush-kina I.V. Motivatsiya roditel'skogo truda i regulirovanie ustanovok na roditel'stvo naseleniya Ural'skogo regiona [Motivation of parental labor and regulation of attitudes toward the parenthood of the population of the Urals region], Monograph, Yekaterinburg, Ural University publ., 2014, 271 p. (in Russian).
Сведения об авторе
Тонких Наталья Владимировна - канд. экон. наук, доцент кафедры экономики труда и управления персоналом
Адрес для корреспонденции: 620144, Россия, Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45 E-mail: [email protected]
Для цитирования
Тонких Н. В. Исследование отношения женщин к социально-экономическим условиям дистанционной занятости // Вестн. Ом. ун-та. Сер. «Экономика». -2018. - № 4 (64). - С. 153-166. - DOI: 10.25513/18123988.2018.4.153-166.
About the author
Tonkikh Natalia Vladimirovna - Candidate of Economic sciences, Associate Professor of the Department of Labor Economics and Human Resources Management Postal address: 62/45, 8 Marta/Narodnoi Voli ul., Yekaterinburg, 620144, Russia E-mail: [email protected]
For citations
Tonkikh N.V. Study of women's attitude to socio-economic conditions of remote employment. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2018, no. 4 (64), pp. 153166. DOI: 10.25513/1812-3988.2018.4.153-166. (in Russian).
