CC BY-NC-ND
116
УДК 159.9
DOI: 10.28995/2073-6398-2022-4-79-90
Исследование магии в современном обществе сквозь призму биографии (на примере нарративного анализа жизненной истории)
Дмитрий А. Хорошилов
Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия, d.khoroshilov@gmail.com
Дмитрий С. Машков
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия, saturnprosto@gmail.com
Аннотация. В статье представлены результаты теоретического и эмпирического исследования феномена «ренессанса» магических практик в современном изменяющемся обществе. Анализ разных интерпретаций магии и магического мышления (от классического психоанализа до семиотики и культурной антропологии) доказывает, что в индивидуальном и общественном сознании всегда сосуществуют элементы архаического (мифологического) и научного знания: магический дискурс дополняется и усложняется за счет заимствования психологических категорий и псевдопонятий. Известно, что интерес к магии, эзотерике и оккультизму характерен для ситуации кризиса и трансформации социальных институтов, которая оборачивается усилением неопределенности и непредсказуемости, вследствие чего индивиды обращаются к разным, в том числе маргинальным, стратегиям конструирования идентичности и жизненного пути. Одной из таких стратегий становится позиционирование себя как профессионального «мага» или «эзотерика». Такой тип позиционирования следует считать особой формой социализации и индивидуализации, поддержания самоуважения и позитивной социальной идентичности в условиях транзитивности общества и культуры. Выдвинутая гипотеза подтверждается данными кейс-стади, а именно нарративного анализа интервью с астрологом, чей жизненный выбор и профессиональное становление пришлось на постсоветское время.
Ключевые слова: магия, магическое мышление, социальные изменения, нарратив, кейс-стади
© Хорошилов Д.А., Машков Д.С., 2022
ISSN 2073-6398 • Вестник РГГУ: Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2022. № 4
Для цитирования: Хорошилов Д.А., Машков Д.С. Исследование магии в современном обществе сквозь призму биографии (на примере нарративного анализа жизненной истории) // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2022. № 4. С. 79-90. DOI: 10.28995/2073-63982022-4-79-90
Study of magic in modern society through the prism of biography (on the example of a narrative analysis of the life history)
Dmitry A. Khoroshilov
Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia, d.khoroshUov@gmail.com
Dmitry S. Mashkov
Russian State University for the Humanities, Moscow), Russia, saturnprosto@gmail.com
Abstract. The article presents the results of a theoretical and empirical study of the phenomenon of "Renaissance" of magical practices in today's changing society. An analysis of different interpretations of magic and magical thinking (from classical psychoanalysis to semiotics and cultural anthropology) proves that elements of archaic (mythological) and scientific knowledge always coexist in individual and social consciousness: magical discourse is supplemented and complicated by borrowing psychological categories and pseudo-concepts. It is known that interest in magic, esotericism and the occult is characteristic of a situation of crisis and transformation of social institutions, which turns into increased uncertainty and unpredictability, as a result of which individuals turn to different, including marginal, strategies for constructing identity and life path. One of these strategies is positioning yourself as a professional "magician" or "esotericist". This type of positioning should be considered a special form of socialization and individualization, maintaining self-respect and a positive social identity in a transitive society and culture. The hypothesis put forward is confirmed by the data of the case study, namely, the narrative analysis of an interview with an astrologer, whose life choice and professional development took place in the post-Soviet period.
Keywords: magic, magical thinking, social changes, narrative, case study
For citation: Khoroshilov, D.A. and Mashkov, D.S. (2022), "Study of magic in modern society through the prism of biography (on the example of a narrative analysis of the life history)", RSUH/RGGU Bulletin. "Psychology. Pedagogics. Education" Series, no. 4, pp. 79-90, DOI: 10.28995/2073-6398-2022-4-79-90
«Магический ренессанс» в контексте социальных изменений
Магические практики и магическое мышление в современном обществе не замещаются наукой (вопреки гипотезе М. Ве-бера о секуляризации и «расколдовывании мира»), напротив, в массовой культуре и медиа происходит их синкретизация и гибридизация, что описывается в теории социальных представлений С. Московиси как состояние когнитивной полифазии, то есть одновременного сосуществования различных форм социального знания. Н.А. Бердяев еще в начале ХХ столетия обращал внимание на то обстоятельство, что магические и оккультные традиции являются «подземным» руслом в культуре. Современность, время позднего модерна и постмодерна, без обиняков именуется «новой магической эпохой» [Ионин 2005]. Начиная с классических работ Ф. Йейтс по герметической философии в культуре Ренессанса, эзотерика, магия и оккультизм (мы пока не проводим терминологического различия между этими тремя понятиями и рассматриваем их в едином идейном комплексе) перестали быть маргинальными темами в гуманитарных науках и стали изучаться в междисциплинарном ракурсе как значимая составляющая культуры и интеллектуальной истории [Носачев 2023; Ханеграаф 2016].
В настоящей статье используется классическое определение магии по С.А. Токареву, согласно которому магия - это суеверные действия человека, влияющие сверхъестественным образом на материальный предмет или явление [Токарев 1990]. Магическое мышление - как психологическое измерение магических практик - основывается на наивной эпистемологии неконвенциональной интерпретации взаимосвязи между означающим и означаемым. Между ними устанавливаются отношения тождества: слово, «имя» - не условность, а составляющая физического предмета, следовательно, слово обладает перформативной силой относительно конструирования реальности тех или иных вещей и событий [Мечковская 1998].
Ключевая характеристика магического мышления, по З. Фрейду, - это всемогущество мысли и интеллектуальный нарциссизм. Человек в напряжении собственных желаний создает симуляцию их удовлетворения, и эта иллюзия индивидуального всемогущества пробуждает к жизни фантазии и аффекты, репрезентирующие реальность. Фрейд сопоставляет первобытные верования анимизма и магическое мышление [Фрейд 2015]. В клинической психологии давно изучаются закономерности и специфика магического мышления при расстройствах личности пограничного спектра, связанных с нарушением базисного про-
цесса де-идеализации значимых Других и защиты от сложной и угрожающей социальной реальности, с которой в онтогенезе не были выстроены надежные кооперативные связи и привязанности [Холмогорова 2002]. В обозначенном отношении кли-нико-психологический подход к магии во многом продолжает и развивает принципы классического психоанализа и теории объектных отношений.
В современных психологических исследованиях доминирует не психоаналитическая, а культурно-антропологическая трактовка магии, восходящая к старым работам Дж. Фрэзера, который выделил два закона магического мышления - подобия и заражения [Фрэзер 2021]. Первый закон исходит из того, что подобное производит подобное, или следствие похоже на причину (как в максиме Гермеса Трисмегиста: что наверху, то и внизу), а любое действие над миром производится через подражание или имитацию. Второй закон - заражения - утверждает следующее: вещи соприкасаются друг с другом и продолжают взаимодействовать уже после прекращения контакта, следовательно, манипуляции над тем или иным артефактом оказывают воздействие на человека, который соприкасался с ним, что иллюстрируется манипуляциями со знаменитой куклой Вуду, прокалываемой иголками для нанесения вреда или даже смертоносного урона. Законы магического мышления, сформулированные антропологами прошлых столетий, используются и сегодня для анализа связей магического мышления, стратегий совладания и психологических защит личности [Байрамова, Ениколопов 2021]. Одновременно в науке происходит переход от описания феноменологии магии, магических верований и практик к изучению ее социальных и психологических функций в повседневной жизни общества и культуры.
Л. Леви-Брюль проводил различие между современным рациональным мышлением и мышлением первобытным, которое является, по его мнению, «пралогическим» и подчиняется закону мистической сопричастности [Леви-Брюль 2017]. Как уже говорилось ранее, доказана обратная гипотеза, введенная в научный оборот Б. Малиновским [Малиновский 2015]. Вера в магическое, чудесное и необычное является неотъемлемым свойством жизни современного человека и выполняет функции регуляции социального поведения и познания при кризисе и трансформации социальных институтов [Lindquist 2006]. Кроме того, магическое мышление обладает важными когнитивными функциями в онтогенезе, что показал в экспериментальных исследованиях Е.В. Субботский [Субботский 2015].
Магическое мышление включает в себя житейские, мифологические и псевдо-научные представления, верования и убеждения в том, что реальные действия, обладающие ритуально-символическим характером, непосредственно влияют на окружение и действительность через специальные магические практики. В данном случае «стираются» границы между аффективно-когнитивным и физическим модусами бытия человека. С социально-психологической точки зрения магическое мышление - форма каузальной атрибуции, объяснения причин и следствий социального поведения в определенных символических категориях. Магическое мышление следует рассматривать как механизм социального познания, эвристику, стратегию быстрого принятия решения и интерпретации в ситуации неопределенности.
Процессы архаизации общественного и массового сознания (сопряженные в том числе с развитием новых медиа, отчуждающих сложный информационный и технологический мир от человека, который пытается найти его простое и понятное объяснение) являются следствием изначальной иррациональности человеческого сознания; в условиях глубинной медиатизации общества и культуры магические практики вбирают в себя категории научных и медицинских дискурсов [Тхостов 2020]. В антропологических исследованиях доказывается, что магические практики и верования актуализируются в переломные для общества моменты, когда у человека нет иных средств для совла-дания с неопределенностью, кроме «привычных» архаических и мифологических средств [Христофорова 2010].
Сказанное подтверждается в индивидуально-психологическом плане каноническими работами Л.С. Выготского, считавшего культурные практики бросания жребия, пасьянсы рудиментарным способом овладения собственным поведением со стороны [Выготский 2005]. Таким образом, в обращении к магии, эзотерике и оккультизму правомерно видеть стратегию копинга с трансформацией социальных институтов, задаваемых ими ценностей, норм и правил, что закономерно оборачивается усилением неопределенности. Под воздействием социальных изменений индивиды ищут различные, в том числе полумаргинальные и негативные стратегии конструирования персональной идентичности и своего жизненного пути, например, начинают позиционировать себя как профессиональных «магов» или «эзотериков», что является, по-видимому, усложненным способом социализации и индивидуализации, а также поддержания позитивной самооценки в условиях транзитивного общества [Хорошилов, Машков 2020].
Нарратив в исследовании единичного случая: анализ биографии астролога
Закономерно встает вопрос о методологии и методах психологического исследования непростой и закрытой сферы жизни так называемых «консультантов», использующих в своей профессиональной деятельности элементы магических и эзотерических практик (астрологии, хиромантии, карт Таро, ясновидения). Представляется логичным изучить социокультурный и психологический контексты жизненного пути эзотериков с помощью качественных методов нарративного интервью и нарративного анализа отдельных жизненных историй (кейс-стади). Сегодня анализ единичных случаев ориентирован на аналитическое обобщение данных, а не только на описание кейса как уникального и неповторимого [Мельникова, Хорошилов 2020]. Нарративный анализ единичного случая позволяет реконструировать модель идентичности, жизненной истории и автобиографии, воплощаемой в конкретных социальных и исторических обстоятельствах [Рождественская 2012].
Цель проведенного исследования заключалась в изучении значения магических практик в структуре жизненной истории неформальных «консультантов», позиционирующих себя как профессиональных эзотериков.
Далее представлен анализ одного нарративного интервью по модифицированной схеме Д. Хайлса и И. Чермака [Бусыгина 2020] с профессиональным астрологом N., рассказывающей о развитии интереса к магии и эзотерике от детских увлечений до занятия, определяющего в конечном счете смысл всей ее жизни [Машков 2020].
Первичный нарративный анализ интервью N. начинает рассказывать историю жизни с того, что задает сама себе экзистенциальный вопрос: «Как ты дошла до жизни такой?». Ее история является автобиографией с элементами ретроспективной интерпретации событий жизни, складывается впечатление, что она вступает во внутренний диалог с собой. Тип сюжета - хроникально-концентрический, конструируемый вокруг темы профессионального становления и самореализации, отстаивания независимости и права на самостоятельный, независимый от социальных конвенций стиль жизни. С детских лет N. интересовалась эзотерикой и «народными» магическими практиками (например, гаданием на игральных картах); она признается, что жила с интуитивным ощущением присутствия Бога вопреки атеистическому советскому воспитанию. При этом N.
равнодушно смотрела на то, что составляет интересы окружающих людей (стремящихся, прежде всего, достичь высокого социального статуса и престижной позиции), ей вообще было трудно «вписаться в обычную человеческую жизнь». Жизнь N. приобрела иное звучание после увлечений астрологией и Таро. Благодаря полученным эзотерическим знаниям и общению с начинающими эзотериками, N., согласно ее признанию, удалось разобраться в себе, объяснить свою социальную инаковость и отсутствие конформности. После того, как N. осознала и приняла отсутствие интереса к «обычной жизни женщин своего возраста», она смогла наконец-то профессионально заняться тем, что ей всегда было по-настоящему интересно, - астрологией и гаданием на картах.
Анализ содержания нарратива
В ходе нарративного анализа интервью удалось выделить следующие темы.
1. Детство: ранний интерес к необычному («У меня всегда было ощущение Бога»).
2. Этап «спокойной» жизни: поиск жизненного интереса («Социум меня не волновал вообще»); благоприятные детские воспоминания как контраст с последующей жизнью («Это всю мою оставшуюся жизнь перетягивает, иначе бы не вытянуло»); институт ( «Ты так тихо, спокойной поступаешь на экономический на ровном месте»); первая работа («Спокойно сидела, занималась своими делами»);
3. Этап «интересной» жизни: увлечение астрологией и знакомство с эзотерическим сообществом («Когда я стала заниматься астрологией, жить стало веселее и интереснее»); профессиональная эзотерическая карьера («Я стала делать гороскопы за деньги, вот тогда я поняла, что я это могу»); приглашение на работу в эзотерический салон («Называется «мечта идиота» сбылась»); посвящение себя эзотерике как направляющему интересу жизни («Потом решила, что, пожалуй, уйду совсем, пошло бы все на фиг»).
Фабула и сюжет нарратива
Детство N. прошло в сельской учительской семье. Рано научилась гадать на картах. По настоянию матери поступила на экономический факультет одного из институтов Москвы, куда поступать не хотела. Во времена перестройки, когда появилась ранее запрещенная литература, заинтересовалась эзотерикой на новом уровне, с увлечением занялась астрологией, бесплатно составляла гороскопы и гадала на картах друзьям и знакомым. В 1998 г. из-за финансового кризиса на «официальной» офисной работе
перестали платить зарплату, N. решает, что может брать деньги за свои услуги как профессиональный астролог. Она знакомится с владелицей эзотерического салона, которая приглашает N. к себе, та увольняется с основного места работы и полностью посвящает себя эзотерическому консультированию. Фабула -профессиональная идентификация в роли астролога, а сюжет -обретение эзотерического интереса как сквозной тематической линии жизненного пути.
Анализ формы нарратива
Жизненная история N. является рассказом об обретении своего призвания, следовании внутреннему голосу. В прологе рассказа обнаруживаются образы детства, когда респондентка встречается с нетипичными для большинства детей мистическими переживаниями. Появление в свободном доступе оккультной литературы начинает играть все большую роль в ее жизни. N. знакомится с новыми людьми, которых увлекают те же вопросы, в общении внутри этого круга проявляется малознакомое, но приятное «ощущение братства». N. начинает изучать астрологию, благодаря чему переосмысляет свои переживания, находит единомышленников и становится участником полумаргинального и закрытого сообщества (эзотерического клуба). Социальные обстоятельства (экономический кризис) выступают фактором принятия решения окончательно уйти с работы и посвятить жизнь профессиональному занятию эзотерикой. В этот решающий момент она делает судьбоносный и во многом рискованный выбор («Я ушла абсолютно в никуда»): отказывается продолжить «жить обычную жизнь» и следует своему призванию. Необходимо отметить, что астрология, по мнению N., является не только профессией, но также и определенным стилем жизни.
История N. похожа на сатиру (типология Н. Фрая) - это нарратив, бросающий вызов социальному порядку: она отказывается от нормативных жизненных и гендерных сценариев, предлагаемых обществом и культурой. При этом героиня не выступает против традиционных норм жизни и не призывает других людей следовать ее примеру, она постоянно подчеркивает индивидуальный, точнее, - приватный характер избранного пути как стратегии максимального дистанцирования от общества и социальных институтов. Конституирующим для нарратива N. является контраст двух модусов-этапов жизни: «спокойной» и «интересной», что лучше всего иллюстрирует следующая цитата из интервью. «Вписаться в обычную жизнь мне было трудно, мне не хотелось выходить замуж, потому что я не видела ни перспективы, ни интереса во всем этом, мне не хотелось иметь детей, поскольку я
прекрасно понимала, что я не выращу нормального ребенка, я достаточно практична в этом отношении. Поэтому смысл моей жизни стал заключаться в том, чтобы - не дай Бог! - не заскучать».
Критический анализ нарратива:
латентная социальная детерминация биографии
Нарративный анализ интервью позволяет реконструировать автобиографический опыт респондента и ее модель проживаемой идентичности, которая выступает дискурсивной схемой организации жизненного пути. В описанном нами случае повествовательная идентичность конструируется как конфигурация внутреннего поиска аутентичного «Я» в ситуации кризиса и распада советских и постсоветских социальных институтов, от которых рассказчик пытается максимально дистанцироваться. Как отчетливо видно из нарратива, символическим стержнем идентичности астролога является обретение профессиональной позиции в маргинальной части социокультурного порядка, что можно считать стратегией совладания с неопределенностью и нестабильностью изменяющегося общества. Подобная эмоционально-смысловая «инвестиция» в магический и эзотерический дискурс осуществляется почти всегда параллельно с аффективной самопроверкой жизненных поисков респондента (этот момент на протяжении всего интервью выражается в постоянном употреблении категории интереса). При этом контекст социальных изменений остается скорее повседневным фоном, который в рассказе вытесняется все большим сосредоточением на внутренней жизни и переживаниях, на профессиональной самореализации вне установленных социальных фреймов.
Таким образом, в методологической оптике нарративного анализа автобиографии и жизненной истории раскрывается не феноменология, а социально-психологическая функция эзотерического знания и магических практик, являющихся не только архаическим и мифологическим наследием в жизни современного человека, но и специфически маргинальной формой социализации и индивидуализации в ситуации радикальных изменений общества и культуры, стратегией самоидентификации в изменяющемся социальном порядке.
Благодарность
Работа выполнена при поддержке РФФИ, проект № 20-013-00799 «Социально- психологические механизмы соматизации и ипохондриза-ции в информационном обществе».
Acknowledgment
This work was supported by the Russian Foundation for Fundamental Research, project "Social psychological mechanisms of somatization and hypochondrization in the informational society", no. № 20-013-00799.
Литература
Байрамова, Ениколонов 2021 - Байрамова Э.Э., Ениколопов С.Н. Магическое мышление и вера в магию в структуре психологических защит и копинг-стратегий // Психология. Психофизиология. 2021. Т. 14. № 4. С. 5-13.
Бусыгина 2020 - Бусыгина Н.П. Качественные и количественные методы исследований в психологии. М.: Юрайт, 2020. 423 c. Выготский 2005 - Выготский Л.С. Психология развития человека. М.: Смысл, Эксмо, 2005. 1136 c.
Ионин 2005 - Ионин Л.Г. Новая магическая эпоха // Логос. 2005. № 2 (47). С. 156-173.
Леви-Брюль 2017 - Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М.: Кра-санд, 2017. 338 с.
Малиновский 2015 - Малиновский Б. Магия, наука и религия. М.: Академический проект, 2015. 305 с.
Машков 2020 - Машков Д.С. Нарратив в исследовании единичного случая // Материалы международной конференции «Психология личности: реальный и виртуальный контекст», РГГУ, Институт психологии имени Л.С. Выготского, 23-24 ноября 2020 г. М.: РГГУ, 2020. С. 62-66. Мельникова, Хорошилов 2020 - Мельникова О.Т., Хорошилов Д.А. Методологические проблемы качественных исследований в психологии. М.: Акрополь, 2020. 324 с.
Мечковская 1998 - Мечковская Н.Б. Язык и религия. М.: Агентство «ФАИР», 1998. 349 с.
Носачев 2023 - Носачев П.Г. Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века: историко-аналитическое исследование. М.: НЛО, 2023. 504 с.
Рождественская 2012 - Рождественская Е.Ю. Биографический метод в социологии. М.: издательский дом Высшей школы экономики, 2012. 380 с.
Субботский 2015 - Субботский Е.В. Неуничтожимость волшебного: как магия и наука дополняют друг друга в современной жизни. М.-Берлин: Директ-Медиа, 2015. 316 с.
Токарев 1990 - Токарев С.А. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1990. 621 с.
Тхостов 2020 - Тхостов А.Ш. Культурно-историческая психопатология. М.: Канон+, 2020. 320 с.
Фрейд 2015 - Фрейд З. Тотем и табу. СПб.: Азбука, 2015. 256 с. Фрэзер 2021 - Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии. СПб.: Азбука, 2021. 976 с.
Ханеграаф 2016 - Ханеграаф В.Я. Западный эзотеризм: путеводитель для запутавшихся. М.: Центр книги Рудомино, 2016. 256 с. Холмогорова 2002 - Холмогорова А.Б. Личностные расстройства и магическое мышление // Московский психотерапевтический журнал. 2002. № 4. С. 80-88.
Хорошилов, Машков 2020 - Хорошилов Д.А., Машков Д.С. Метод обоснованной теории как инструмент психологического картографирования социальных ситуаций // Вестник Санкт-Петербургского университета. «Психология. Педагогика». Серия 16. 2020. Т. 10. № 1. С. 18-32. Христофорова 2010 - Христофорова О.Б. Колдуны и жертвы: антропология колдовства в современной России. М.: ОГИ, 2010. 432 с. Lindquist 2006 - Lindquist G. Conjuring hope: Magic and healing in contemporary Russia. New York, Oxford: Berghahn Books, 2006. 272 p.
References
Bayramova, E.E. and Enikopov, S.N. (2021), "Magical thinking and belief in magic in special cases of ¡psychological defense and coping strategies", Psychology. Psychophysiology, vol. 14, no. 4, pp. 5-13.
Busygina, N.P. (2020), Kachestvennye i kolichestvennye metody issledovanii v psikhologii [Qualitative and quantitative research methods in psychology], Yurait, Moscow, Russia.
Frazer, J.G. (2021), Zolotaya veto': issledovanie magii i religii [The golden bough: A study in magic and religion], Azbuka, St. Petersburg, Russia. Freud, S. (2015), Totem i tabu [Totem and taboo], Azbuka, St. Petersburg, Russia.
Ionin, L.G. (2005), "New magical era", Logos, no. 2 (47), pp. 156-173. Kholmogorova, A.B. (2002), "Personality disorders and magical thinking", Moskovskii psikhoterapevticheskii zhurnal, no. 4, pp. 80-88. Khoroshilov, D.A. and Mashkov, D.S. (2020), "Grounded theory method as a tool for psychological papping of social situations", Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. «Psikhologiya. Pedagogika». Seriya 16, vol. 10, no. 1, pp. 18-32.
Khristoforova, O.B. (2010), Kolduny i zhertvy: antropologiya koldovstva v sovremennoi Rossii [Sorcerers and Victims: An Anthropology of Witchcraft in Contemporary Russia], OGI, Moscow, Russia.
Levi-Bryul', L. (2017), Pervobytnoe myshlenie [Primitive thinking], Krasand, Moscow, Russia.
Lindquist, G. (2006), Conjuring hope: Magic and healing in contemporary Russia, Berghahn Books, New York, Oxford, USA, UK.
Malinovskii, B. (2015), Magiya, nauka i religiya [Magic, science and religion], Akademicheskii proekt, Moscow, Russia.
Mashkov, D.S. (2020), "Narrative in case study research", Proceedings of the international conference "Psychology of personality: real and virtual context", Russian State University for the Humanities, Institute of Psychology named after L.S. Vygotsky, Moscow, Russia, 23-24 November 2020, pp. 62-66. Mechkovskaya, N.B. (1998), Yazyk i religiya [Language and religion], Agentstvo «FAIR», Moscow, Russia.
Mel'nikova, O.T. and Khoroshilov, D.A. (2020), Metodologicheskie problemy kachestvennykh issledovanii v psikhologii [Methodological problems of qualitative research in psychology], Akropol', Moscow, Russia. Nosachev, P.G. (2023), Izuchenie marginal'noi religioznosti v XX i nachale XXI veka: istoriko-analiticheskoe issledovanie [Study of a marginal community in the 20th and early 21st centuries: a historical and analytical study], NLO, Moscow, Russia.
Rozhdestvenskaya, E.Yu. (2012), Biograficheskii metod v sotsiologii [Biographical method in sociology], Izdatel'skii dom Vysshei shkoly ekonomiki, Moscow, Russia.
Subbotskii, E.V. (2015), Neunichtozhimost' volshebnogo: kak magiya i nauka dopolnyayut drug druga v sovremennoi zhizni [The indestructibility of the magical: how magic and science complement each other in modern life], Direkt-Media, Moscow, Berlin, Russian, Germany.
Tkhostov, A.Sh. (2020), Kul'turno-istoricheskaya psikhopatologiya [Cultural-historical psychopathology], Kanon+, Moscow, Russia. Tokarev, S.A. (1990), Rannie formy religii [Early forms of religion], Politizdat, Moscow, Russia.
Vygotsky, L.S. (2005), Psikhologiya razvitiya cheloveka [Psychology of human development], Smysl, Eksmo, Moscow, Russia.
Информация об авторах
Дмитрий А. Хорошилов,, доктор психологических паук, Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия; 125047, Россия, Москва, Миусская пл., д. 6; d.khoroshilov@gmail.com
Дмитрий С. Машков,, магистр психологии, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия; 125009, Россия, Москва, Моховая ул., д. 11, стр. 9; saturnprosto@gmail.com
Information about the authors
Dmitry A. Khoroshilov, Sc.D. (Psychology), Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia; bld. 6, Miusskaya Square, Moscow, Russia, 125047; d.khoroshilov@gmail.com
Dmitry S. Mashkov, Master of Psychology, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia; bld. 11-9, Mokhovaya Street, Moscow, Russia, 125009; saturnprosto@ gmail.com
