CC BY
31
жера в структуре его профессиональных качеств была исследована профессиокарта, предназначенная для общей ориентации в профессии и представляющая собой краткое описание характера деятельности менеджера. Так же был проведен анализ профессиональных обязанностей менеджера в соответствии с классификацией психологического типа профессий [2], в зависимости от предмета труда, средств и условий труда и т.п. Это позволило выявить необходимый уровень этнокультурной компетентности современного менеджера и определить уровневые характеристики.
M. Deutsch, исследующий проблемы межэтнических взаимоотношений, выделяет следующие характеристики: мотивационную, отражающую потребность в общении разных этнофоров на основе диалога культур; когнитивную, учитывающую специфику намерений, помыслов, настроений этнофоров, имеющих различные эволюционно-генетические и эволюционно-исторические привязанности; моральную, опирающуюся на общечеловеческие духовные ценности в процессе взаимодействия с представителями любого этноса.
Таким образом, этнокультурная компетентность современного менеджера, включающая в себя мотивационную, когнитивную и моральную составляющие, позволяет находить и использовать адекватные модели поведения, способствующие повышению продуктивности совместной деятельности разных этнофоров и эффективному осуществлению менеджмента в условиях полинациональной среды.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Argyris C. Interpersonal Competence and Organizational Effectiveness. With a chapter by R. Harrison. - Homewood, Ill., Dorsey Press, 1962. - 292p.
2. Deutsch M. Interdependence and Psychological Orientation. In: Cooperation and Helping Behavior. Theories and Research. Ed. by V.J. Derlega & J. Grzelak. - New York, Academic Press, 1982. - Р.15-42.
3. Введение в психологию труда. Учебник. - М.: Академия, 2004. - 336с.
4. Гроб В.Г. Основная образовательная программа вуза: проблемы и решения // Стандарты и мониторинг в образовании. - 2004. - №2. - С.22-31.
5. Дубовицкая Т.Д. Диагностика уровня профессиональной направленности студентов // Психологическая наука и образование. - 2004. - №2. - С.82-86.
6. Ершова О.А. Формирование управленческой культуры как компонента профессиональной компетентности будущего менеджера: Дисс. ... канд. пед. наук. -Киров, 2005.
7. Игнатов В.Г., Белолипецкий В.К. Профессиональная культура и профессионализм государственной службы: контекст истории и современность: учебное пособие - Ростов н/Д: Издат. центр «МарТ», 2000. - 256с.
8. Мягкова И.В. О моделировании компетенций. - М., 2001.
9. Татур Ю.Г. Компетентностный подход в описании результатов и проектировании стандартов высшего профессионального образования: материалы ко второму заседанию методологического семинара. - М.: Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов, 2004.
С.Г. Букаренко
ИССЛЕДОВАНИЕ ДОМИНИРУЮЩИХ СВЯЗЕЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА МЕТОДОМ ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА
Психолингвистический эксперимент достаточно широко применяется при исследовании различных проблем, рассматриваемых с точки зрения носителя языка
- человека (А.А. Леонтьев, А.Р. Лурия, Ю.Н. Караулов, P.M. Фрумкина, А.П. Василевич, Н.Д. Зарубина, Н.И. Лепская, А.П. Клименко, В.П. Серкин и др.). В данной статье используется один из методов психолингвистического эксперимента - направленный ассоциативный эксперимент [4, 54; 12, 192; 9, 74 и др.] - для исследования доминирующих модально-временных связей в языковой картине мира, возникающих при мгновенной реакции. «Ассоциации могут сказать нам очень многое о тех неосознаваемых структурах, в которых мы мыслим окружающий нас мир» [12: 194]. Отсюда особенность проведения психолингвистического эксперимента: реципиентам-филологам в качестве стимула были предложены слова с указанием их синтаксической функции (функции подлежащего) с просьбой мгновенно назвать свою реакцию на них в виде сказуемого2: Москва - столица, Чайковский - композитор, Дождь идет, Небо голубое, Билет куплен и т.д.
В результате статистической обработки ассоциативного материала в виде пар П-стимул - СК-реакция (его объем 42 289 реакций на 740 стимулов) появилась возможность определить по частотности однотипной реакции относительную психологическую значимость (salience) каждой ассоциативной связи, а значит, её место среди других, поскольку первым приходит в голову то, что чаще встречается и представляется наиболее значимым [2, 31]. Это наиболее частотное и значимое, по всей видимости, наиболее прочно хранится в языковой памяти в качестве элементов системы доминирующих связей языковой картины мира. «Замечательное свойство человеческого интеллекта - неосознаваемое умение на многое не обращать внимания... Потому что нам не надо это помнить» [12, 92].
Цель сохранения в долговременной памяти такой информации, как представляется, заключается в том, чтобы использовать её в качестве синтаксических эталонов (в данном случае - эталонной сочетаемости П и СК) для оценки ситуативной сочетаемости главных членов предложения с точки зрения типичности. Эти эталоны настолько прочно закрепляются в языковой памяти, что сохраняются даже при определенных нарушениях функций мозга. В литературе описан случай, когда больного так и не удалось уговорить повторить ситуативно возможное Снег черный, ибо это противоречит эталонной сочетаемости Снег белый.
Оценка с точки зрения типичности путем соотнесенности с синтагматическим эталоном языковой картины мира даёт возможность понять авторскую речевую оригинальность, обусловленную или созданием художественного образа (ср., например, образное Дождь заплакал при эталонном Дождь идет), или болезненным состоянием (в этом плане характер отклонений от эталонной сочетаемости важен для диагностики заболевания). Значит, исследование синтагматических эталонов как отражения доминирующих связей языковой картины мира имеет смысл, а выявить их, как представляется, возможно только на основе направленного ассоциативного эксперимента с установкой на мгновенную реакцию реципиентов.
Как показал полученный ассоциативный материал, максимально доминирующей связью в модально-временной картине мира является связь предмета и его действия: П-стимулы при мгновенной реакции в 81,5% случаев обусловили глагольные СК-реакции. И это закономерно: «. мы стремимся указать на изменения и умалчиваем о том, что неизменно» [5, 175].
Установка на познание действия особенно часто наблюдается при выражении П местоимением, что проявляется в соответствующем количестве ассоциированных глагольных СК. Ср.: средний процент употребления глагольных СК при одном местоимении-П составил 91,0%, при существительном - 83,6%, при субстан-
2 Далее П - подлежащее, СК - сказуемое.
тивированном прилагательном-П - 71,7%, при числительном - 40,9%, при инфинитиве - 40,8%. Итак, местоименность (указательность) П в наибольшей мере предполагает реакцию в виде глагольного СК. И это практически независимо от конкретного местоимения, выражающего функцию П: разброс составляет всего от 100,0% до 78,1% (исключение П Она - 55,33% и П Это - 41,64%), см. таблицу:
№ пп Местоимение-П % простых глагольных СК N° пп Местоимение-П % простых глагольных СК
1 кто-то 100,0 что-либо 94,4
кто-нибудь 100,0 10 что-то 94,0
кто-либо 100,0 11 мы 93,8
2 некто 98,4 12 что 93,7
3 кое-кто 97,5 13 вы 90,7
4 то 97,4 14 ты 90,4
5 кто 96,9 нечто 90,4
6 я 96,3 15 кое-что 87,3
7 все 95,7 16 он 85,4
8 они 95,3 17 ничто 78,9
9 оно 94,4 18 всё 78,1
никто 94,4 19 она 55,3
что-нибудь 94,4 20 это 41,6
Снижает вероятность мгновенной реакции в виде глагольного СК не только неместоименность слова-П, но и ряд других факторов. Выявить эти факторы можно на основе степени контрастности количества данного типа СК при словах-П, противопоставленных по одному выбранному основанию. Оказалось, что второе место по контрастности после частеречного противопоставления слов-П по влиянию на глагольное СК, в котором первенство принадлежит местоимению-П (контрастность влияния местоимения-П и инфинитива-П составляет 50,2% - см. выше), занимает группа контрастов в пределах 28%, т.е. уже значительно менее существенная. В нее входит контрастность влияния существительного-П со значением целого и его частей, существительных-П нарицательных и собственных, существительных-П принадлежащих к таким разрядам, как единичные и абстрактные. Рассмотрим, почему в перечисленных случаях наблюдается контрастность по влиянию слова-П как стимула на количество глагольных СК-реакций.
Существительное-П ‘целое’ и существительное-П ‘части целого’ (тип П Дом и тип П Две трети дома) обусловливают соответственно 88,9% и 60,2%. Эта контрастность объясняется тем, что семантика ‘часть целого’, полученная в результате счетной деятельности человека, сопровождается семантикой пассивности, которая не способствует стимулированию сочетаемости с нею семантики активного признака
- действия, выражаемого глагольным СК. Но интересно, что и при значении в П ‘часть целого’ установка на познание действия, судя по количеству ассоциированных
3 При мгновенной реакции местоимение-П Она воспринимается прежде всего как лицо женского пола. А с женщиной у носителей русского языка, судя по данным эксперимента, далеко не всегда связывается представление об активности: «Стереотип поведения мужчины интегрально характеризуется как «активный», ..., а женский как «пассивный»» [8, 101].
4 Как известно, местоимение это имеет наиболее обобщенную семантику, что служит основанием для мгновенного приписывания более широкого спектра предикативных признаков, чем только действие. Так, в описываемом экспериментальном материале при П Это зафиксированы именные СК со значением оценки (Это хорошо 7,8%; интересно 4,3, прекрасно 1,9 и т.д.), со значением впервые представляемой субстанции (Это стол 1,6; Это я 1,6 и т.д.). И количество таких именных СК даже несколько больше глагольных (Это было 7,5; будет 2,5; лежит 2,5; стоит 2,2; есть 1,9; бежит 1,9 и т.д.).
глагольных СК, всё равно составляет достаточно высокий процент - 60,2%.
Если же значение ‘часть целого’ в П-стимуле выражается не дробным числительным, а существительным-гипонимом, т.е. не количественно, а качественно, то сопутствующим значению части может быть не только значение пассивности, но и активности, что соответствующим образом сказывается на стимулировании сочетаемости со значением действия. Так, по отношению к гиперониму Время гипонимы Век, Год, Месяц, Неделя, День, Минута, Секунда, Мгновенье и др. осознаются как качественные части целого. Однако влияние семантики части и пассивности слабее, чем семантики чего-то самоактивного, независимого от деятельности человека: «Мифическое представление о времени в переосмысленном виде продолжало существовать в обыденном сознании. как особая сила., активная личная сила: Время - лучший лекарь; Меняются времена - меняются нравы» [10, 430]. Поэтому слова-П со значением и времени вообще, и его частей (качественных и количественных единиц времени) при мгновенной реакции легко сочетаются с глагольными СК: Время идет; Год прошел, Вечер наступил и т.д.
Такими же самоактивными осознаются и части тела человека. Поэтому сома-тизмы по принципу синекдохи могут использоваться в значении целого (У него рука в посольстве; персонаж одного из произведений Н.В. Гоголя - Нос). В силу сказанного закономерна высокая частотность сочетаемости с П-соматизмами глагольных СК: Голова/Зуб/Нога и т.д. болит; Кровь/Слюна течет и т.д.; Глаз смотрит и т.д.
Иное дело осмысление частей пространства. Они, как и само пространство, осознаются как нечто познаваемое в результате деятельности человека: Расстояние кем-то пройдено, Путь кем-то пройден, Километр кем-то пройден (ср.: Год, месяц, час и т.д. прошел). Следовательно, в этом случае значение части сочетается со значением пассивности. В результате прогнозируемость при мгновенной реакции П-щими с пространственным значением глагольного СК становится проблематичной. Это же служит причиной и практического отсутствия случаев мгновенной реакции глагольным СК на П ‘единицы объема, массы’ и др. (Литр, Килограмм, Тонна и др.).
Как было сказано, второе место по контрастности прогнозирования глагольного СК принадлежит и существительным-П, противопоставленным как нарицательные/собственные. При первых количество глагольных СК составляет 86,9%, при вторых - 58,7%. Причина расхождения, думается, заключена в том, что собственное имя первоначально подводится под родовое. Только после этого ему могут приписываться другие признаки, в том числе и действие. При мгновенной реакции этот первый этап реципиентом может быть эксплицитно представлен в виде именного СК, что и сокращает количество глагольных СК. Нарицательность же дает возможность сразу реагировать глагольным СК. Ср., например: количество глагольных СК при собственном существительном-П Волга составляет 39,9%, при Обь - 42,2, но при нарицательном же существительном-П Река - 83,6; при П Буренка - 53,8; но при П Корова - 95,0; при П Черное море - 44,6, при П Каспийское море - 41,6, но при П Море - 63, 6 и т.д.
На втором месте по контрастности влияния находятся П, выраженные единичным существительным, и П, выраженные абстрактным существительным. При первых зарегистрировано в среднем 97,9% глагольных СК, при вторых - 69,9%. Вероятно, связь значения единичности с идеей действия (извлечение части из целого) по принципу контагиозности способствует дальнейшему ассоциированию с действием, выражаемым глаголом-СК.
Остальные контрастности еще менее резкие. Следовательно, немного факторов влияет на значительное изменение количества ассоциируемых глаголов-СК. А это значит, что связь субъект действия - действие является максимально доминирующей в модально-временной картине мира и соответственно отражающая её синтагматическая сочетаемость П - глагольное СК, возникающая при мгновенной реакции.
Следовательно, действие наиболее привлекает внимание носителей русского языка и запечатлевается в доминирующей языковой картине мира. И это, наверно, не случайно, если учесть, что «... ему [человеку - С.Б.] не всё равно, что он запомнит и вспомнит, ведь он при этом преследует определенные цели» [11, 249]. Значит, извлечь то, что предусмотрительно хранится в долговременной памяти - это значит понять сущность и принципы системы когнитивных установок носителей того или иного языка человека вообще, неосознаваемых или почти неосознаваемых: «Изучая ассоциации в АЭ [ассоциативном эксперименте - С.Б.], мы таким образом апеллируем к неосознаваемому, глубинному слою нашей психики» [12, 193]. Основная интуитивная «цель» живого существа прежде всего самосохранение, что может быть обеспечено его только соответствующей реакцией на изменение действительности, для выражения которого и предназначено глагольное СК. Думается, что это и объясняет существенное преобладание именно глагольных СК при мгновенных реакциях.
Типичные действия наиболее прочно сохраняются в долговременной памяти как особого рода типичные опознавательные знаки: Гром гремит, Дождь идет, Стол стоит, Лодка плывет, Картина висит, Жизнь идет, Вода течет, Волки воют и т.д.
Экспериментально полученный вывод о преобладании глагольных ассоциаций согласуется с выводами, полученными на неассоциативном материале (см., например, выводы: А.А. Потебни, В.С. Юрченко). Так решается вопрос о максимально доминирующей связи в модально-временной картине мира и о максимальной типичной установке, используемой при её познании, - этот предмет что делает?
Для выяснения этого реципиентам в качестве П-стимула были предложены существительные-гипонимы, для которых гиперонимами являются: Человек, Животное, Растение, Природное явление, Вещество, Артефакт, Абстрактное понятие. Оказалось, что в целом и при них преобладают глаголы движения по сравнению с остальными семантическими группами глаголов-СК, что закономерно, потому что «осмысление перемещения в пространстве относится к числу наиболее первичных осмыслений» [6, 87].
Так, сочетаемость П-антропонимов и глаголов-СК движения составляет 21,5% от всех зафиксированных при них глаголов-СК. Показательно, что количество случаев мгновенной сочетаемости антропонимов-П и глаголов-СК движения в 6 раз превышает количество фактов сочетаемости названных П и глаголов-СК со значением неподвижного состояния (ср. 970 случаев и 164). Следовательно, в русской языковой картине мира человек представлен прежде всего как движущееся существо, т.е. его основное действие - это движение.
При П-зоонимах при мгновенной реакции также преобладают глаголы-СК движения. Однако количество из почти в 2 раза больше, чем при П-антропонимах. Оно составляет 44,5% от количества всех глаголов-СК, зафиксированных при П-зоонимах. Причем при П, обозначающих наземных животных, их количество равно 40,7%; при П-орнитонимах - 53,8; при П со значением ‘животные, обитающие в воде’
- 54,5%. Значит, несмотря на повышенное внимание носителей русского языка к движению человека, которое к нему всё-таки значительно ниже, чем к движению животных. Но это понятно: человека в человеке еще может многое интересовать и помимо движения, хотя оно остается среди всех остальных признаков центральным. К тому же движение животного может быть чаще осмыслено как угроза по сравнению с движением человека. Но в любом случае изменение места нахождения живого существа изменяет ситуацию и требует соответствующего учета её познающим лицом.
Несколько в меньшем объеме движение является доминирующим признаком при мгновенной модально-временной характеристики остальных перечисленных гиперо-гипонимических парадигм.
Все сказанное показывает, что и местоименность и неместоименность сло-
ва-П обусловливает ассоциирование с ним глагола-СК движения как доминирующее. Общим является и повышенное внимание к двум группам глаголов-СК - движение вообще, выражаемое идти, и приближение, выражаемое прийти (внимание к уйти слабее: оно занимает в этом плане третье место). Глагол-СК идти прежде всего характеризует действие, протекающее в «чужой» зоне, прийти - в пограничной со «своей». Отсюда возможность сочетания частицы вон, указывающую на отдаленность, но в пределах видимого, с глаголом-СК идти, но не прийти: Вон идет Пётр, но не Вон приходит Пётр (см. об ошибочных употреблениях [3: 10]. Использование того или иного глагола движения при мгновенной реакции, по всей видимости, объясняется тем, что слова-П обязательно оцениваются с точки зрения «свой»/«чужой» и в соответствии с этим возникает ассоциация с глаголом-СК соответствующей зоны - «своей» или «чужой». Рассмотрим это применительно к конкретным способам выражения П-стимулов.
При мгновенной реакции П-антропонимы преимущественно мотивируют глаголы-СК приближения (ср.: прийти зафиксировано при 28 П-антропонимах, приехать - при 3, спуститься - при 1, т.е. при 32П, а уйти - при 12, уехать - при 3, выйти - при 1; пройти, пробежать - при 2). Следовательно, при мгновенной реакции человек осмысляется прежде всего как прибывший в «свою» для познающего/говорящего лица зону. Но, как было сказано, не все П-антропонимы вызывают ассоциацию о прибытии в эту зону. Поскольку «“своё” пространство представляет собой круг, который находится в непрерывном охранно-оборонительном вращении» [7, 193], то до близкого расстояния (до «прихода») допускаются только те чужие люди, которые не воспринимаются как носители потенциальной опасности: «то, чему я разрешаю близость, приятно или полезно для меня, неприятные вещи должны быть далекими от меня.» [1, 492].
Анализ антропонимов-П, мотивировавших глаголы-СК прибытия, показал, что они обозначают: 1) детей (Дочь пришла), а также близких родственников, для которых эта зона не является местом постоянного пребывания, но открытая для них (Дядя приехал 35); 2) чужих лиц, но находящихся в дружеских отношениях (Гость пришел 96; Друг пришел 34, Товарищ пришел 23 и т.д.). Ср. при П-антропонимах, обозначающих близкородственных лиц, глаголы-СК прибытия (прийти и др.) обычно не мотивируются в качестве вершинных. Ими становятся другие вершинные глаголы-СК: Мать любит 48; Отец работает 23.
Не мотивируют также в качестве вершинных глаголы-СК прибытия и те П-антропонимы, которые обозначают «чужих», а точнее - «никаких» лиц по отношению к говорящему лицу: Студент учится (но не пришел!); Начальник ругает (но не пришел!); Мастер работает (но не пришел!) и др. См. также: Человек идет (но не приходит!); Люди идут (но не приходят!).
Всегда остается в «чужой» зоне движение того, что осознается «чужим»: рыб и животных, обитающих в воде (Рыба плывет, Акула плывет, Крокодил плывет и т.д.), наземных животных (Антилопа бежит, Лошадь скачет, Пантера прыгает, Змея ползет и т.д., хотя зафиксирован единичный случай Волк пришел), людей при их родовом осмыслении (Человек идет, Люди идут), «неживых» субстанций (Война идет, Работа идет, Фильм идет, Трамвай идет и т.д.). На фоне этого особо выделяются птицы, которые могут «допускаться» в зону осознаваемую познающим/говорящим «своей» (21,2% составляют глаголы-СК приближения: Ласточка прилетела и подобные), и, еще в большей степени, качественные и количественные единицы времени: Зима пришла 66,7%, Лето пришло 34,2, Момент пришел 7,9, Вечер наступил 48,8, Осень наступила 47,6, Суббота подошла 0,6 и т.д.
В целом выстраивается такая последовательность процентного мотивирования глаголов-СК приближения при предложенных П-стимулах: при П, обозна-
чающих человека, - 47,3%; единицы времени - 29,5; птиц - 21,2; микроорганизмы -2,2; насекомых - 1,6; крупных и относительно крупных наземных животных - 0,2; рыб и обитающих в воде животных - 0,0.
Значит, можно предположить, что и в составе мгновенной сочетаемо-сти/несочетаемости П-стимулов, обозначающих те или иные фрагменты языковой действительности, лежит языковая реализация одного из универсальных и фундаментальных принципов членения мира на свой - чужой, в число которых, как известно, включаются такие языковые факты, например, как оппозиция здесь - там, этот -тот, мы - они и др. (Иванов, Попов, Лотман, Вендина, Пеньковский, Красных и др.).
Таким образом, благодаря использованию психолингвистического эксперимента, возможно, удалось выявить максимально доминирующую связь в языковой картине мира и в определенной мере описать её. На основе полученных ассоциаций предполагается, что ею является связь субъект действия - действие, выражаемая сочетанием местоимение-П/существительное-П + простое глагольное СК и доминирующая не только в мире живых существ, но и в части мира, представляемой в виде целого ряда «неживых» субстанций (Время идет, Война идет, Работа идет, Фильм идет, Трамвай идет и т.д.). Осмысление зоны осуществления действия, как выясняется, зависит от мгновенно возникающей оценки субъекта действия как принадлежащего к «своей» для говорящего/познающего лица зоне или «чужой». Значит, на доминирование той или иной связи в языковой картине мира, возникающей при мгновенной реакции, прежде всего оказывает влияние причинно-следственная связь трех основных оппозиций, используемых человеком в познавательной деятельности: 1) активность / пассивность, обозначаемого П-стимулом, ^ действие / недействие, обозначаемого СК-реакцией, 2) субъект движения / несубъект движения ^ действие / недействие; 3) «свой»/«чужой» ^ «своя» / «чужая» зона осуществления действия.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Анштатт Т. Стремление к лучшему: семантическое поле движения. // Логический анализ языка: Языки динамического мира. - Дубна, 1999.
2. Василевич А.П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте. - М.: Наука, 1987.
3. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. - М.: МГУ, 2000.
4. Зарубина Н.Д., Леонтьев А.А. О методике составления ассоциативного словаря // Словарь ассоциативных норм русского языка. - М.: МГУ, 1977.
5. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С. Кубряко-вой. - М., 1996.
6. Кубрякова Е.С. Проблемы и представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структуры представления знаний. Сб. научно-аналит. обзоров. - М., 1992.
7. Монич Ю.В. На стыке ритуала и языка: комплексная мотивация в семантической эволюции // Язык и культура: Факты и ценности. К 70-летию Юлия Сергеевича Степанова / Отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. - М., 2001.
8. Надолинская Л.Н. Модели ментальных характеристик пола в классическом, неклассическом и постнеклассическом подходах // Математические модели физических процессов. Т.2. Модели в области гуманитарных наук. - Таганрог, 2005.
9. СеркинВ.П. Методы психосемантики. - М.: Аспект Пресс, 2004.
10. Спиркин А. Происхождение сознания. - М., 1960.
11. УзнадзеД.Н. Общая психология. - М.: Смысл; СПб: Питер, 2004.
12. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. - М: Академия, 2003.
