CC BY
155А.И.ФЕДОРЕЦ (МГУ) Исповедные ведомости XVIII века как исторический источник
(на примере Москвы)
В современной исторической науке идет поиск новых подходов к давно уже известным материалам. Церковная статистика в целом и исповедные ведомости в частности — это один из немногих массовых источников XVIII столетия, притом источник, обладающий большим потенциалом. Как таковой, он привлекал внимание многих ученых. Традиционно исповедные ведомости (они же исповедные росписи) и метрические книги используются при генеалогических изысканиях, особенно когда интерес исследователя прикован к представителям непривилегированных сословий, изучение которых вне материала исповедных ведомостей и ревизских сказок в принципе невозможно.
Новый подход к материалам церковного учета населения обозначился в 1960-е годы, когда В.М. Кабузан предложил использовать этот «ценный, хотя и незаслуженно забытый источник» в историко-демографических исследованиях1. Он впервые провел критический разбор ряда исповедных ведомостей и пришел к выводу, что они дают, пусть и с некоторыми оговорками, вполне достоверные данные.
Призыв В.М. Кабузана извлечь исповедные ведомости из архивов и провести на их основе анализ социально-демографических процессов был услышан. К концу 1980-х годов появляются региональные исследования, частично претворившие его в жизнь. Так, Н.А. Варламова, опираясь на данные исповедных росписей, предлагает картину размещения населения петербургских приходов2. Одна из задач статьи — показать на практике особенности работы с исповедными ведомостями. Фундаментальный характер носит статья Б.Н. Миронова3. Автор сравнивает исповедные росписи с другими статистическими источниками XVIII — первой половины XIX века: ревизскими сказками и административно-полицейскими данными. Вывод, к которому он приходит, таков: церковный демографический учет «дает в руки исследователя достаточно надежные данные о численности, социальной и отчасти профессиональной структуре сельского и городского населения. Некоторую неточность церковного учета следует принимать в расчет, но это не должно останавливать исследование, ибо совершенно точных данных вообще нет»4. Те же сюжеты подробно разбираются в монографии Б.Н. Миронова «Русский город в 1740-1860-е годы»5. Он рассматривает многообразные аспекты существования города на протяжении этого периода, и прежде всего автора интересуют социально-демографические сюжеты. Так, в одной из глав он немалое место отводит классификации сословий в разных видах демографического учета.
Из новейших исследований, базировавшихся на материале исповедных ведомостей, стоит упомянуть статью О.В. Щербачева6, в которой он прослеживает историю московских дворянских родов. Автор обращает внимание на то, что взятые за опреде-
1 Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII — первой половине XIX в.: По материалам ревизий. М., 1963. С. 82-84.
2 Варламова Н.А. Исповедальные ведомости 1737 г. как источник по истории населения Петербурга // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Вып. 11. Генезис и развитие феодализма в России. Л., 1988. С. 187-196.
3 Миронов Б.Н. Исповедальные ведомости — источник о численности и социальной структуре православного населения России XVIII — первой половины XIX в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XX. Л., 1989. С. 102-117.
4 Там же. С. 117.
5 Миронов Б.Н. Русский город в 1740-1860-е гг.: Демографическое, социальное и экономическое развитие. Л., 1990.
6 Щербачев О.В. Исповедные ведомости московских сороков как источник по генеалогии дворянства середины XVIII века // Известия Русского генеалогического общества. Вып. 12. СПб., 2003. С. 25-52.
ленный временной промежуток исповедные росписи позволяют проследить межсословные связи, и что именно здесь становится очевидной вся зыбкость и условность хрестоматийного деления российского общества на сословия7.
Несомненный интерес представляет сборник «Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник»8. Сборник условно можно разделить на две части. Первая часть включает статьи, ориентированные в основном на изучение источниковедческих проблем, возникающих при использовании материалов церковной статистики. Вторая часть посвящена методам обработки данных, извлекаемых из метрических книг, исповедных и клировых9 ведомостей. Хронологически сборник охватывает XVII — начало XX века, однако основной массив статей приходится на XIX век. Тематически большая часть сборника посвящена метрическим книгам. Единственным близким к нашей тематике исследованием оказывается статья М.А. Марковой по истории населения Санкт-Петербурга и столичной губернии в 17301740-е годы10. Исследование построено на материалах исповедных ведомостей.
Другими словами, современная наука проявляет усиленный интерес к исповедным ведомостям. В специальной исторической литературе, где так или иначе затрагивались исповедные ведомости, содержатся хаотичные, разнородные, хотя порой и меткие наблюдения по поводу информационной ценности этого источника. Ни один из перечисленных выше исследователей не пытался изучить этот вопрос систематически, то есть посвятить самостоятельную работу проблемам источниковедческой оценки исповедных ведомостей. Поэтому данная разновидность церковно-статистических документов нуждается в пристальном внимании и специальном изучении как исторический источник. В частности, необходимо твердо установить внутреннюю структуру данного источника, стабильность его формуляра, определить список основных исследовательских направлений, по которым есть возможность использовать данные, извлеченные из исповедных ведомостей; кроме того, следует выявить основные причины искажения социальной информации, содержащейся в них, а также ограничения при использовании подобного рода документации. Эта задача и решается в рамках настоящей статьи.
Для решения перечисленных выше вопросов удобно использовать московский материал, поскольку от этого города сохранился крупнейший комплекс исповедных ведомостей, находящихся, в основном, в прекрасном состоянии11.
Исповедные ведомости московских приходов дошли до наших времен в составе комплекса материалов Московской духовной консистории12, органа местного церковного управления, хранящихся в Центральном историческом архиве Москвы (ЦИА-Ме)13. Самые ранние из сохранившихся ведомостей датируются 1737 годом14, позд-
7 Там же. С. 30-31.
8 Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник. Барнаул, 2007.
9 Клировые ведомости содержали информацию в первую очередь о священнослужителях, а также о состоянии того или иного прихода.
10 Маркова М.А. Источники по истории населения Санкт-Петербурга и столичной губернии: 1730-1740-е гг. // Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник. Барнаул, 2007. С. 103-120.
11 Другой крупный комплекс, связанный с Санкт-Петербургом, уже получил освоение в названных статьях Н.А. Варламовой и М.А. Марковой.
12 Консисторией она становится в 1742 году, до этого она называлась Московской духовной дикастерией.
13 ЦИАМ (Центральный исторический архив г. Москвы). Ф. 203. Московская духовная консистория. Оп. 747. Исповедные ведомости церквей г. Москвы и уездов Московской губернии.
14 В описи Духовной консистории ЦИАМа (№ 747) напротив дел № 1 и 2 (исповедные ведомости Замоскворецкого и Пречистенского сороков соответственно) ошибочно указан 1734 год вместо 1737-го. Одна из причин того, что более ранние ведомости не сохранились — грандиозный московский пожар 1737 года, в котором выгорели многие документальные фонды.
нейшие — 1915-м. В 1737 году был введен единый порядок составления и формы исповедных ведомостей, о чем ниже будет сказано подробнее. Московские росписи формировались по сорокам. Сорок — это церковно-административная единица, аналогичная современному благочинию15. В разное время в Москве было от пяти до семи сороков, в XVIII столетии — пять-шесть. Исповедные ведомости по входившим в сорок приходам сшивались в единую книгу — ведомость по сороку. От 1737, 1740 и 1741 годов сохранилось пять ведомостей (по Замоскворецкому, Ивановскому, Никитскому, Пречистенскому и Сретенскому сорокам). От 1738 и 1739 гг. осталось лишь по одной ведомости. Следует учесть, что росписи церквей самого маленького, Китайского, сорока появляются только с 1748 г. (непонятно, почему: то ли в 1737-1747 годах этот сорок не существовал, то ли его росписи сохранились хуже прочих)16. Следовательно, наиболее ранние исповедные ведомости, которые дают информацию по большей части церквей Москвы, — это ведомости за 1737 и 1740-1741 гг.17
Возникновение исповедных ведомостей было напрямую связано с расколом и шло в общем русле церковных реформ второй половины XVII века. Так, еще Собор 1666-1667 годов принял постановления, согласно которым приходским священникам вменялось в обязанность вести регистрационные книги свадеб, смертей, исповедовавшихся и неисповедовавшихся. Первоначально эти постановления в жизнь претворены не были18.
Первые исповедные ведомости были составлены по инициативе митрополита Новгородского Кирилла в 1690 году. Эта мера была направлена на выявление «скрытых раскольников», которые не ходили исповедоваться в «никонианские» церкви. Б.Н. Миронов предполагает, что в дальнейшем составление ведомостей было поддержано в 1697 году как патриархом Адрианом, так и Петром I19. Выявленные приверженцы старой веры были обязаны платить повышенные подати, а неисповедовавшиеся — штраф «против доходу втрое». Это означает, что к прежней цели составления ведомостей, а именно проверке религиозной и политической лояльности жителей страны, добавились новые. Во-первых, государство получает новый источник сбора средств с населения. Во-вторых, исповедные ведомости становятся своего рода инструментом контроля над религиозной жизнью населения. Уплата податей должна была не только вернуть старообрядцев в лоно официальной Церкви, но и понудить православное население ежегодно посещать приходской храм (если оно по каким-то причинам этого не делало, что было особенно характерно для сельской местности с ее разбросанностью поселений и труднопроходимыми дорогами, а также для районов, где было много «новокрещеных»).
15 В среднем он объединяет около 30-40 приходских церквей, хотя состав самого маленького Китайского сорока в иные годы не превышал 10-ти храмов. По-видимому, сороки — явление специфично московское и в других городах не встречается. Оно прослеживается с середины XVI века: упоминания о сороках встречается в «Стоглаве» 1551 года (в тексте они названы «соборами»), но точная дата их появления неизвестна. По-видимому, состав сороков не был постоянен, а границы между ними могли существенно колебаться.
16 Китайский, или Китайгородский, сорок в 1750-е годы был самым маленьким сороком Москвы. Так, в 1755 г. в нем насчитывалось всего 20 приходов. К тому же он обладал своей спецификой: здесь сосредотачивалась торговля, следовательно, было много лавок и мало жилых дворов. Поэтому на протяжении всего столетия сорок то расформировывался таким образом, что его приходы распределялись между соседними сороками, то вновь создавался.
17 ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 747. Д. 1-5, 20-24, 45-50. Из них наилучшим образом сохранились дела за 1741 год (№ 45 и 48), хуже — за 1740-й. В частности, в деле 22 по Никитскому сороку за 1740 год верхние части тех страниц, на которых значится название церкви, истлели, и зачастую не представляется возможным понять, о каком приходе идет речь.
18 Стефанович П.С. Приход и приходское духовенство в России в XVI-XVII веках. М., 2002. С. 305.
19 Миронов Б.Н. Исповедальные ведомости... С. 102.
Ведение исповедных ведомостей стало с начала XVIII века обязательным для всего белого духовенства страны. Указы от 8 февраля 1716 года и 17 февраля 1718 года обязывали приходских священников и старост составлять полный список исповедовавшихся, неисповедовавшихся и раскольников, копию с него предоставлять в духовные правления архиереям, а также в присутственные места для сбора штрафных денег. Указ от 16 июля 1722 года впервые вводил учет населения по отдельным дворам на территории всей России и разъяснял возникавшие в процессе составления росписей процедурные вопросы. Все эти предписания вызвали недовольство как духовенства, для которого составление книг было лишней обузой, так и прихожан, вынужденных платить за пропуск исповеди. С 1726 года подача исповедных (а с ними и метрических) ведомостей была отменена — с тем, чтобы возобновиться в 1728 году. В 1737 году правительство принимает ряд решительных мер по налаживанию системы церковного учета. Была выработана новая, более сложная, форма составления исповедных ведомостей; подкорректированная в 1742 году, она, как пишет Б.Н. Миронов, с небольшими изменениями просуществовала до 1917 года, когда ведение исповедных ведомостей на территории страны было официально прекращено20. Следует отметить допущенную Б.Н. Мироновым неточность: формуляр исповедных ведомостей на протяжении столь длительного периода изменялся заметно. Например, уже через несколько лет после указа 1737 года к прежнему формуляру ведомостей добавилась новая важная деталь: метрические таблицы по приходам, а также доношение священника в Московскую Духовную консисторию об отправке ведомости21. К тому же сам Миронов упоминает о следующих изменениях: в 1841 году из ведомостей исключили столь неоднородную сословную группу, как «разночинцы», после 1861 года — группу «дворовых»22; это не могло не отразиться на их формуляре. Следовательно, однородными за период с 1737 по 1860 год23 можно считать лишь основные таблицы, в которых идет детальное перечисление жителей дворов прихода, в целом же формуляр исповедных ведомостей был подвержен значительным изменениям.
Итак, верховная власть последовательно проводила политику по возложению на духовенство обязанностей регистрации населения, направленную на удовлетворение интересов государства. Таким образом, Церковь все больше и больше включалась в государственную структуру. Начатая Петром I и приостановленная при Екатерине I, эта линия затем возобновилась и четко велась ее преемниками, пока не была окончательно закреплена при Елизавете Петровне в 1742 году.
Особого внимания заслуживает указ от 16 апреля 1737 года «О штрафах, положенных с уклоняющихся от исповеди и Святаго причастия и об обязанностях в сем отношении духовных и светских начальств»24. Приходским священникам было приказано составлять «росписи» согласно определенной форме и отсылать их в духовное правление не позже Фоминой недели25. После этого ведомости должны были отсылаться: из Синодальной области в Духовную дикастерию (с 1742 года — Духовную консисто-
20 Но в отдельных приходах ведомости могли составляться и в более поздний период. Более подробно см.: Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 102-105.
21 См., например: ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 747. Д. 219. Исповедные ведомости церквей Замоскворецкого сорока за 1755 год. Л. 105 об.-106, 134-135 и др.
22 Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 105.
23 Там же.
24 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года (ПСЗ). Т. X. (1737-1739). СПб., 1830. № 7226.
25 Фомина неделя — это неделя, следующая за Пасхой. Таким образом, исповедные ведомости за определенный год должны были подаваться не позднее апреля-мая следующего года.
рию), а из епархий — в архиерейские дома. Там ведомости обобщались в генеральный экстракт26 и отсылались далее в Синод.
Так как учет жителей велся подворно, указ настрого запрещал прихожанам исповедоваться и ином приходе, чем тот, где они проживают27. Впрочем, это положение трудно было полностью реализовать; отсюда — возможные недоучеты населения ведомостями. С другой стороны, многие горожане, особенно купцы и дворяне, могли на протяжении нескольких месяцев или даже лет отсутствовать в городе. В таких случаях указ предписывал человеку «исповедываться в тех местах, где он в отлучке будет <...> и от того священника, у коего он во отъездах исповедается, взять о том свидетельствующее за рукою его письмо, которое, возвратясь в дом свой, объявит приходскому своему священнику». и исповедоваться у него вторично, чтобы «такими отъездами и извинением бывшей во отъезде исповеди не могли прикрываться раскольники»28. Тех, кто не исповедовался три года подряд, автоматически записывали в раскольники.
Указ 1737 года повелевал, чтобы «всякого чина мужеска и женска пола люди, от семилетнее-возрастных и до самых престарелых, во дни Святыя четыредесятницы у отцов своих духовных исповедывались и приобщались Святых Тайн повсягодно»29. Если кто по каким-либо причинам не успевал исповедоваться и причаститься в Великий пост30, он мог это сделать в Петров или Успенский пост31. Если же он и тогда пренебрегал своей обязанностью перед Церковью, с него взыскивался штраф «без всякаго послабления».
Ранее уже упоминалось о факторах, которые могли влиять на точность исповедного учета. Горожане, записанные в приходе одного священника, могли иметь духовником священника из другого прихода. Сбору данных мешала постоянная миграция населения: переселяясь из одной части города в другую или даже на соседнюю улицу, человек автоматически становился частью паствы другого прихода — это не говоря о перемещениях между городами или между городом и деревней. Солдатские жены могли за год сменить 6-7 квартир — и оказаться записанными в 4-5 исповедных росписях (в том случае, если за год они исповедовались несколько раз). Можно указать и другие факторы, снижавшие достоверность учета населения32.
Ограничения в использовании данного источника связаны также со спецификой исповедного учета. Специфика эта в том, что он фиксировал наличное население приходов. То есть, во-первых, ведомости не дают сведений о лицах, на данный год отсутствующих по месту жительства33. Во-вторых, они учитывают временно пребывающих в
26 Генеральный экстракт представлял собой таблицу, в которой обобщались данные по епархии.
27 Еще в XVII веке была широко распространена практика, когда человек, особенно горожанин, сам выбирал, в какую церковь ему идти — в приходскую или в соборную.
28 ПСЗ. Т. X. № 7226. С. 118.
29 Там же. С. 115.
30 Великий пост, или Святая Четыредесятница — период литургического года, предшествующий Страстной седмице и празднику Пасхи. В связи с тем, что Пасха может попадать на разные числа календаря, Великий пост также каждый год начинается в разные дни. Обычно приходится на март — первую половину мая.
31 Петров, или Апостольский пост начинается через семь дней после праздника Троицы (Пятидесятницы). Начальная его граница подвижна и зависит от дня празднования Пасхи, поэтому продолжительность поста варьируется от шести недель до недели; оканчивается пост 12 июля, в день Петра и Павла. Успенский пост длится две недели, заканчиваясь 28 августа, в день Успения Богородицы.
32 См. жалобы петербургских священников, приведенные в публикации: Маркова М.А. Указ. соч. С. 107108. Священники в своем обращении в Синод высказывали сомнения в том, что составленные исповедные росписи верно отражают действительность и приводили причины, затрудняющие регистрацию прихожан.
33 Впрочем, когда речь идет о дворянах, минимальные сведения обычно приводятся. Чаще всего указывается род занятий, имя и фамилия владельца двора. Иногда даются более подробные сведения, например:
городе лиц разных сословий. В-третьих, за их рамками остается все неправославное население. Тем не менее, Б.Н. Миронов, сравнивая церковный учет с ревизским и административно-полицейским учетом, приходит к выводу, что его точность была достаточно высока34. Эта оценка аргументирована, но требует уточнений. Так, нельзя говорить о высокой или низкой точности исповедных ведомостей, не учитывая особенностей того региона, по которому они составлены. Точность московских исповедных ведомостей, несомненно, выше, чем в целом по стране. Во-первых, потому, что московские священники должны были быть более грамотны, чем провинциальные, а значит, допускали меньше ошибок при учете населения. Во-вторых, их приход не был столь необъятен, как приход какой-нибудь сибирской деревни35, а, напротив, отличался компактными размерами. К тому же на одного священника приходилось вполне обозримое количество прихожан — а значит, он должен был хорошо знать большинство из них, и ему было труднее ошибиться. Тем не менее, оценка полноты и достоверности исповедных ведомостей должна производиться для записей каждого священника по отдельно-сти36.
Каковы же основные достоинства исповедных ведомостей как исторического источника? Во-первых, ведомости дают сведения о численном, половозрастном и социальном составе населения. Причем поскольку они составлялись отдельно по каждому городу и уезду, постольку на столе исследователя оказываются данные о численности и социальной структуре православного населения по конкретному городу и уезду, а в конечном счете — по епархиям и по стране в целом. Важно помнить, что исповедные росписи велись погодно. Следовательно, с 1740-1750-х годов, когда Синоду удается наладить их регулярный сбор и присылку из епархий, по ним можно проследить динамику изменений в составе как приходского населения, так и самих приходов. В частности, московские исповедные ведомости (рассматриваемые наряду с метрическими книгами) дают возможность выявить поприходный состав и населенность каждого сорока, а также границы занимаемой им территории на протяжении 1737-1917 годов.
Во-вторых, начиная с 1737 г., исповедные ведомости фиксируют лиц обоего пола. Это крайне важно, так как в других материалах учета населения лица женского пола начинают фиксироваться с более позднего времени: ревизскими материалами — с 3-й ревизии (1763 г.); в метрических же книгах до 30-х годов XIX века, как правило, не было указано имя матери37. К этому примыкает следующее достоинство источника: ведомости охватывают прихожан всех возрастов, включая пожилых и старых людей, живущих во дворах или церковных богадельнях, а также детей до семи лет — то есть до того возраста, начиная с которого они должны были исповедоваться. Таким образом, исповедные росписи — уникальный источник, по которому виден полный состав населения двора. Это позволяет сравнить социальный состав, скажем, мещанской и дворянской усадьбы в тот или иной период. Это делает возможным выявление наиболее обеспеченной части дворянства и купечества, выяснение состава всех служб, расположенных на территории дворянского родового гнезда (в тех случаях, когда перечисляются занятия служителей: дворецкие, повара, конюшие, псари и т.п.). По итогам анализа исповедных ведомостей становится заметно, представители каких сословий соседствовали в
«Двор капитана Петра Иваныча сына Пазухина. В Москве не имеется и с женою и с детьми и со служители обретается в городе Костроме воеводою» (ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 747. Д. 48. Л. 173 об.)
34 Миронов Б.Н. Исповедальные ведомости... С. 114.
35 См.: Зольникова Н.Д. Сибирская приходская община в XVIII в. Новосибирск, 1990.
36 Так, некоторые священники детально приводят состав каждого двора своего прихода, но не отмечают, кто был или не был у причастия, ограничиваясь лишь записью о выявленных раскольниках. Такова роспись прихода замоскворецкой церкви Иоанна Предтечи под Бором за 1741 год (ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 747. Д. 45).
37 Щербачев О.В. Указ. соч. С. 25.
рамках одного прихода, оценив, таким образом, его социальный состав и увидев воочию, где предпочитали селиться мастеровые и торговцы, а где — сливки аристократии. Можно узнать, представители каких социальных групп вносили больший вклад в дела благотворительности, привечая на своем дворе нищих и убогих, а также выяснить, какой состав семьи был наиболее характерен для представителей данного сословия. Наконец, на основе данных ведомостей легко подсчитывается, какое количество православного населения жило в данном городе/уезде/епархии.
Еще один важный момент: исповедные ведомости учитывали все категории населения — как податные, так и неподатные38. Это дает возможность пополнить данные других источников — в частности, ревизских сказок — при воссоздании модели социального взаимодействия жителей прихода/города/уезда.
К несомненным достоинствам этого источника следует добавить и то, что исповедные ведомости за XVIII век (по крайней мере, по Москве и Московской губернии) сохранились лучше, чем, скажем, метрические книги, которые также велись погодно.
Перейдем к структуре исповедных росписей, которая была четко задана указом 1737 года. Сначала должна была идти собственно роспись, записи в которой располагались по дворам. Для каждого двора указывалось, кто его владелец; далее подробно шли члены семьи владельца (иногда весьма многочисленной) с указанием родства; дворовые люди, они же служители (если они проживали в данном дворе); квартиранты; наемные работники; была также особая категория людей, живущих на дворе из милости: солдатские жены и вдовы, а также престарелые люди и сироты. Каждого человека должны были записать под порядковым номером (отдельный для мужчин и женщин) с приведением его имени, отчества (или имени отца), прозвища, рода занятий, пола и возраста; напротив его имени ставилась отметка в одной из трех граф (кто был у исповеди и у причастия; кто только исповедовался, но не причастился — с указанием при-чины39; кто не был у исповеди). Фактически род занятий зачастую обозначали лишь напротив имени дворовладельца, что ограничивает масштаб извлекаемой из источника информации.
Ведомости следовало вести, «не смешивая чин с чином», то есть сначала указывать священников и членов их семей, потом военных, приказных, посадских и т.д. На деле принцип расположения людей в порядке их сословной принадлежности соблюдался далеко не всегда (скажем, в ведомости по Замоскворецкому сороку за 1741 год40 он соблюден в 7-ми приходах из 28-ми, а по тому же сороку за 1755 год41 — уже в 18-ти из 37-ми).
После росписи следовала итоговая таблица. Она объединяла всех людей прихода в семь социальных категорий (было бы неправильно говорить о сословиях, так как границы этих категорий не совпадают с сословным делением): «духовные», «военные», «приказные», «разночинцы», «посадские», «дворовые» и «поселяне» (они же «крестьяне»). Внутри этих категорий отдельно дано число взрослых мужчин и женщин, отдельно — детей «мужеска и женска полу». Таблица также разделена на три графы, где отмечалось количество исповедовавшихся и причастившихся, только исповедовавшихся и не бывших у причастия. В конце таблицы, особняком, могли быть приписаны ста-
38 В этом состоит важное отличие исповедных ведомостей от ревизских сказок. В.М. Кабузан склонен более доверять данным ведомостей относительно численности неподатных групп населения, так как податные категории учитывались этим источником не в полной мере. Подробнее см.: Кабузан В.М. Указ. соч. С. 83.
39 Самое распространенное обоснование того, почему человек не причащался — «по совету духовника». Могли быть и другие причины: «за отлучкою», «за нерадением» (или «по лености»), «за малолетством», «за пьянством» и т.п.
40 ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 747. Д. 45.
41 Там же. Д. 219.
рообрядцы — если таковые были выявлены священником42. После таблицы шло краткое заключение, текст которого был стандартен и зависел от того, есть ли на территории прихода старообрядцы или же их нет. Указ давал также образец составления генерального экстракта (то есть таблицы, содержащей обобщенные сведения по городам и уездам, и отсылавшейся в Синод). Как уже было указано, позже формуляр ведомостей пополнился метрическими таблицами по приходам (располагались после итоговой таблицы) и доношением священника в Московскую Духовную консисторию об отправке ведомости. В метрической таблице указывалось число родившихся, бракосочетавшихся и умирающих прихожан, а также возраст умирающих людей «мужеска полу».
Поскольку материалом для составления итоговых таблиц служили исповедные росписи, их сильные и слабые стороны в основном совпадают. Но у таблиц есть и свои особенности. Так, представители дворянского сословия могли быть отнесены к одной из трех категорий: «военные», «приказные» или «разночинцы». Категория «разночинцев» вообще крайне интересна: сюда попадают дворяне, дети боярские, городовые, служилые, ямщики, рассыльщики, сторожа, «архиерейского дому и монастырских разных служеб служители», отставные солдаты (которых правильнее было бы отнести к военнослужащим), а также многие другие группы населения, которых нельзя приписать ни к одной из прочих категорий. Важно помнить о том, что составители ведомостей могут по-разному понимать, каких чинов людей включать в ту или иную категорию. Подобное отсутствие унификации создает путаницу в подсчетах.
Некоторые категории делятся на более мелкие разряды. «Духовные» делятся на протопопов и попов, дьяконов, иподьяконов, певчих, дьячков, псаломщиков и пономарей. «Военные» — на штаб- и обер-офицеров, унтер-офицеров и рядовых солдат. «Приказные» — на секретарей, протоколистов, переводчиков, актуариусов, регистраторов, канцеляристов, подканцеляристов и копиистов. «Посадские» — на собственно посадских и цеховых. В связи с этим бросается в глаза, что в категории «поселян» не выделяется никаких групп: и помещичьи, и дворцовые, и государственные крестьяне оказываются слиты воедино. Точно так же отсутствует разделение на группы такой неоднородной категории, как «разночинцы».
В целом, исповедные ведомости — источник в высшей мере информативный. Несмотря на ограничения, связанные с особенностями его составления, он может быть использован при социально-экономических, культурологических, генеалогических и прочих исследованиях. В ряде случаев это уникальный источник по истории семьи и брака, существования и взаимоотношения представителей различных социальных групп, по быту и функционированию городских и сельских усадеб, по истории приходов тех или иных храмов и сороков Москвы. Исповедные ведомости позволяют увидеть разные уровни существования того или иного населенного пункта — город/село, сорок, приход, двор, а также дают возможность понять закономерности в распределении православного населения по его территории. Невзирая на то, что формуляр ведомостей с течением времени изменялся, по ним возможно проследить те социальные, бытовые, территориальные изменения, которые происходили в конкретном городе/уезде или же на территории всей страны в течение периода от 40-х годов XVIII до начала XX века.
42 Поражает количество выявленных старообрядцев: оно очень невелико. Так, из 28 приходов Замоскворецкого сорока в 1741 году они были выявлены лишь в пяти. Из более чем 14-ти тысяч проживавших в сороке людей староверами оказались всего 12 человек!
