CC BY
117
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕРМИНА «ЭВОКАЦИЯ» В ЗАРУБЕЖНОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУКЕ
М.В. Коновалова
Ключевые слова: эвокация, дискурсивная лингвистика, дефи-
нирование.
Keywords: evocation, discourse linguistics, provide definitions.
Использование термина «эвокация» в зарубежном научном дискурсе не имеет четко определяемой отраслевой границы применения. Термин встречается в исследованиях различных научных отраслей, от биологии и религиоведения до искусствоведческих, литературоведческих и лингвистических изысканий, то есть в основном принадлежит сфере гуманитарных и частично естественнонаучных исследований. Энциклопедические и словарные дефиниции термина насчитывают 59 определений, в которых термин эвокация (evocation - на английском и французском языках, Evokation - на немецком языке) указывается в качестве определяемого понятия, и около двухсот определений, в которых присутствуют интерпретации и синонимы.
Термин происходит от латинского «evocare» - «вызывать», обозначавшего один из обрядов древнеримских жрецов авгуров, который совершался непосредственно перед началом сражения на поле боя, когда жрецы пытались привлечь на свою сторону богов и духов противника, чтобы они помогали им в битве. Подобное понимание эвокации часто встречается в иностранных энциклопедиях и словарях. Например, толковый словарь Французской академии дефинирует эвокацию через аллюзию к древнеримскому обряду вызывания духов: «L'évocation des démons, des ombres» (Вызывание демонов, духов) [Dictionnaire de l'Academie Française, 8eme edition, 1935]. Также присутствует определение из области юриспруденции, раскрывающее при помощи данного термина исторический факт из делопроизводства средневековой Франции, подразумевающий право королевской юстиции (Королевского совета) истребовать дело у некоролевского суда к своему производству (Словарь терминов (глоссарий) по истории государства и права зарубежных стран).
Тот же результат показывают англоязычные словари и энциклопедические электронные издания, суммарное понимание термина можно свести к следующей подборке из англоязычных толковых электронных словарей (Британика, Большой Оксфордский словарь и т.д.): «The noun EVOCATION has 3 senses: 1) imaginative re-creation; 2) calling up supposed supernatural forces by spells and incantations; 3) stimulation that calls up (draws forth) a particular class of behaviors» (Существительное ЭВОКА-ЦИЯ имеет 3 значения: 1) воссоздание образа; 2) вызывание предполагаемых сверхъестественных сил заклинаниями и заговорами 3) психол. стимуляция, способствующая формированию (закреплению) определенного образца поведения) [Encyclopedia Britannica, URL; What does evocation mean?..., URL], Большой Оксфордский словарь дает похожую дефиницию: evocation - derivative, early 17th century from evoke 1) bring or recall (a feeling, memory, or image) to the conscious mind, 2) elicit (a response), from Latin evocare; from e- (variant of ex-) 'out of, from' + vocare 'to call' (эвокация - производное слово, до 17 века от «evoke» 1) доводить до рассудка или вызывать в памяти (чувство, воспоминание или образ) 2) выявлять, делать вывод (получать отклик), от латинского «evocare», от «е-» (вариант «ех-») обозначающее «из», от «+vocare», обозначающее «вызывать») [Definition of evoke..., URL],
Развитие и упоминание термина в исследованиях ученых Оксфордского и Кембриджского университетов по музыкальной, культурной, юридической, биологической, ботанической, литературоведческой, лингвистической и прочим научным тематикам логично было бы проанализировать на материале научных статей. Так подборка из оксфордских журналов со статьями, рассматривающими термин эвокации, охватывает в основном ботанико-биологическую, химическую и музыкаль-но-культуроведческую тематику. Подборка с упоминанием термина «эвокация, эвокативный» среди статей на кембриджском электронном ресурсе Cambridge Journals Online представляет в основном социальную, философскую, страноведческую и лингвистическую тематику. Российский портал научной литературы Elibrary дает иную картину научного использования термина и развития эвокационных исследований - сочетание литературоведческих, филологических и лингвистических изысканий.
Самое раннее философское понимание эвокации можно найти в работах ученых Кембриджа. В частности, в статье А.В. Уильямса Джексона «The "Second Evocation" in the Manichaean System of Cosmogony» из журнала «Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain&Ireland» (Журнал Королевского Азиатского общества Великобритании и Ирландии) за октябрь 1924 года. Эвокация упоминается в связи с основными
маиихейскими сущностями - тьме и свете, которые существуют вместо Бога: «When the primeval attack upon the Realm of Light was made by the King of Darkness, the Sovereign of Light "evoked", or emanated, three successive evocations in the form of divine personifications, designed to serve first in combating the onslaught of Evil, and then in weakening the pernicious effects of its force» {Когда король тьмы совершает первобытную атаку на силы света, суверен света «эвоцирует» или эманирует три успешные эвокации в форме Божественной персонификации, которые призваны служить борьбе с натиском зла и потом ослаблению пагубного влияния его сил) [Williams Jackson, 2011]. Видимо из-за раннего упоминания значение эвокации приближается к первоначальному латинскому пониманию, означающему вызывание сущностей, божественных воплощений, но не принадлежащих враждебному лагерю, а скорее трансцендентальному миру, обладающих большой силой и ведущих бой против сил зла. Философский смысл, вкладываемый в это понятие, заключается в возможности выхода за пределы бытия и оперирования сущностями вне границ привычного восприятия.
Широкое использование термина «эвокация» в исследованиях ученых Оксфорда объясняется его латинским происхождением и удобством в обозначении естественнонаучных и мыслительных процессов в соответствии с его этимологией. Понимание термина «эвокация» в естественных науках может быть рассмотрено с позиций биологии и ботаники, и подразумевает обозначение процесса пробуждения зародышевой ткани. Так, в статье А. Жакомар, Р. Кеттман, Дж.А. Прайк, М. Тири, P.M. Сакс (A. Jacqmard, R. Kettmann, J.A. Pryke, M. Thiry, R.M. Sachs) «Ribosomal RNA Genes and Floral Evocation in Sinapis» (Рибосомные гены и цветочная эвокация растений горчицы) из оксфордского журнала «Annals of botany» (Анналы ботаники) эвокация рассматривается как один из процессов растительной генетики, подразумевающий индукцию или пробуждение зародышей посредством факторов генетического воздействия [Jacqmard, Kettmann, Pryke и др., 1981, с. 415-417].
Тот же процесс упоминается в том же журнале в статье Е.Ф. Уолтон, П.Дж. Фоуке, К. Уайс и П.Л. Маклейи (E.F. Walton, P.J. Fowke, К. Weis, P.L. Mcleay) «Shoot Axillary Bud Morphogenesis in Kiwifruit (Actinidia deliciosa)» («Морфогенезис через воздействие пазушными почками на ткани киви (Актинидия делициоза)»), где также речь идет о генной инженерии и пробуждении к жизни зародышей киви. В журнале «Intergrative and comparative biology» (Интегративная и сравнительная биология) в статье Б.К. Холла (В.К. Hall) «Waddington's Legacy in Development and Evolution» («Наследие Уоддинггона в развитии и эволюции») эвокация упоминается среди других терминов, представля-
югцих научное наследие Уоддинггона, одного из теоретиков эволюционной биологии [Walton, Fowke, Weis и др., 1997, с. 13-21]. Эвокации отводится роль термина, представляющего проблематику превращения внешних свойств во внутренние характеристики.
В естественнонаучных психофизиологических исследованиях эвокация тесно связана с изучением человеческой памяти: например, в журнале «Brain» в статье П. Глура (P. Gloor) «Experiential phenomena of temporal lobe epilepsy: facts and hypotheses» («Эмпирические проявления временной височной эпилепсии: факты и гипотезы») [Gloor, 1990, с. 1673-1694]. В том же журнале от 1990 года в статье Дж. Серджент и М. Понса (J. Sergent, М. Ponce) «From covert to overt recognition of faces in a prosopagnosic patient» («От закрытого до открытого распознавания лиц у пациентов с прозопагнозией») эвокация обозначает один из мыслительных процессов - вызывание в памяти характерных черт человеческих лиц при заболевании прозоагнозией - отсутствием умения распознавать лица при сохраняющейся способности распознавать предметы [Sergent, Ponce, 1990, с. 989-1004]. Использование термина «эвокация» встречается также и в химии: в журнале «Chemical senses» (Ощущения под воздействием химии) в статье Г.Т. Лоулесс, Д.А. Стевенса, К.В. Чапман и Э. Куртц (Н.Т. Lawless, D.A. Stevens, K.W. Chapman, A. Kurtz) «Metallic Taste from Electrical and Chemical Stimulation» («Металлический привкус при электрической и химической стимуляции») эвокация обозначает процесс появления металлического привкуса после электрической и химической стимуляции [Lawless, Stevens, Chapman и др., 1996, с. 553-566].
В гуманитарных науках спектр употребления понятия эвокации весьма широк и охватывает такие отрасли как юриспруденция, лингвистика, литературоведение, культура, музыковедение, дизайн, встречается использование термина и в исследованиях Холокоста. В юридической отрасли эвокация понимается как упоминание топонимов, брэндов, марок и т.п., о чем написано в журнале «Journal of Intellectual Property Law&Practice» («Журнал об интеллектуальной собственности, право и практика») в статье М.А.М. Ронсалеса (М.А.М. González) «Protection of geographical indications against translation, generic use, evocation, and other potential enemies» («Защита географических названий от перевода, како-го-либо упоминания, эвокации и других потенциальных угроз») [González, 2012, с. 20-22]. В историческом аспекте эвокация упоминается в журнале «Past&Present» («Прошлое и будущее») в статье Д. Паркера (D. Parker) «Sovereignty, absolutism and the function of the law in seventeenth-century france» («Суверенитет, абсолютизм и функция права в XVII веке во Франции») [Parker, 1989, с. 36-74]. Эвокация рассматри-
вается как одно из исторических правовых архаизмов, обозначающих процесс затребования королевскими судебными инстанциями дел, имеющихся у гражданского суда к собственному делопроизводству. То же понимание мы обнаружили в словаре Французской академии, которое приведено выше.
В контексте культуры эвокация упоминается в музыковедении и репертуаре отдельных композиторов в качестве названий музыкальных произведений. В журнале «Musik&Letters» («Музыка и письма») в статье Дрю Массея «Imagining the Infinité in Cari Ruggles's 'Evocations'» («Создание образа бесконечности в "Воскрешениях" К. Ругглза») речь идет о сочинении американского композитора К. Рагглза (1876-1971) для фортепиано, представляющих собой песнопения, написанные в 1945 году и получившие две редакции [Massey, 2011, с. 582-606]. В данном случае нет использования эвокации в рамках научного дискурса, эвокация получает значение в художественно-музыкальном дискурсе и обозначает нечто близкое к своему первоначальному значению вызывания воспоминаний, образов и ощущений в памяти слушающих произведение. В журнале «Early Music» в статье Дж. Роусона Роберта «Courtly contexts for Moravian Hanâk music in the 17th and 18th centuries» («Придворные контексты музыки моравских ганаков в XVII и XVIII веках») эвокации соответствует вызывание в памяти слушателей сельских мотивов через использование их элементов в музыкальных произведениях [Rawson, 2012, с. 577-591].
В сфере дизайна эвокация используется в связи с возможностью работать с визуальными эффектами, вызывающими различные образы у реципиентов визуальной информации. Об этом пишет Ж.П. Варнье в журнале «Journal of design history» в статье «Material Memories: Design and Evocation» («Материал для памяти: дизайн и эвокация») и А. Гудден в журнале «Oxford art journal» («Оксфордский журнал искусств») в статье «Painting for the Еуе and Painting for the Mind: Correspondences of the Arts in Eighteenth-Century France» («Рисование глаз и рисование взгляда: записи об изобразительном искусстве в XVIII веке во Франции») [Warnier, 2000, с. 263-264; Goodden, 1992, с. 113-122.].
Все вышеприведенные статьи относятся к печатным изданиям за период с 70-х под 90-е годы включительно. После 90-х и ближе к сегодняшнему дню термин «эвокация» появляется в исторических, литературоведческих и лингвистических исследованиях, что находит свое отражение в оксфордских печатных материалах. Много статей с упоминанием эвокации в журналах, посвященных лингвистическим и литературоведческим исследованиям: «Forum for Modem language studies», «Con-temporary women's writing», «English», «French history», «The English his-
torical review», «The review of English studies», «Holocaust and Genocide studies», «Literature and theology», «American literary history» и т.д.
Статьи, рассматривающие эвокацию с филологических позиций, дефинируют ее как процесс вызывания в памяти различных образов, характеров, отдельных черт, как один из художественных приемов, используемых отдельными авторами для усиления художественной выразительности произведения, красочного описания героев, их характеров, отношений. С.Э. Пул в статье «'Souvenirs, souvenirs': The Role of Memory in the Work of Annie Saumont» («"Сувениры, сувениры": роль памяти в произведениях Анни Сомон»), журнал «Forum for modern language studies» [Poole, 2012, c. 46-58]. Э. О'Бейрн в статье «Dying for Silence: Language and its Absence in the Late Work of Nathalie Sarraute and Samuel Beckett» («Смерть для тишины: язык и его отсутствие в поздних произведениях Н. Саррот и С. Бекетта») пишет о живом языке эвокации, не о «мертвом», а также о поэтической эвокации в лирическом произведении, вызывающей определенные образы и передающей оттенки смысла [O'Beirne, 2005, с. 397-406]. М. Макалистер в журнале «American literary history» статье «What is Your Heart For? Affect and Internationalism in the Evangelical Public Sphere» («Что предназначено для вашего сердца? Аффект и интернационализм в евангелической публицистической сфере») ассоциирует эвокацию с многократным обращением автора к какому-либо качеству главных героев или читателя, чтобы точнее и красочней выразить авторский замысел [McAlister, 2008, с. 870-895]. Д. Брайтон в статье «Sounding the Deep: Shakespeare and the Sea Revisited» («Звучание глубины: Шекспир и возвращение к морю»), журнал «Forum for modern language studies», 2010 год («Форум современных лингвистических исследований», 2010), пишет о вызывании в памяти живых образов моря, его дикости и жизни [Brayton, 2010, с. 189-206]. Таким образом, эвокация в литературоведении означает процесс вызывания в памяти читателя различных образов, напрямую связанных с воплощаемыми в произведении.
В оксфордских лингвистических исследованиях эвокация упоминается примерно с 2010 года и понимается как один из дускурсивных процессов и рассматривается воздействие или аллюзию того или иного плана. Д. Браун в статье «HD's trilogy: modern gnosticism?» («Поэма Х.Д. Трилогия: современный гностицизм?»), журнал «Literature and theology», 1996 год, упоминает эвокацию Блица, служащую переходом к видению возрождения или обновления [Brown, 1996, с. 351-360]. Эвокация также упоминается в ряде статей, совмещающих литературоведческие и лингвистические исследования произведений на английском языке, где под эвокацией подразумевается обращение при помощи литера-
туриых образов к образам, сформированным в памяти читателя и ассоциирующимся с названными героями, пейзажами и т.д. Э.С. Фелл в статье «Life after Léa: War and Trauma in Colette's La Fin de Chéri» («Жизнь после Jlea: война и травма в романе Коллет "Конец Шери"»), журнал «French studies», 2005 год, рассуждает о творчестве Коллет и рассматривает аспект эвокации состояния высших слоев послевоенного французского общества [Fell, 2008, с. 495-507]. Эвокация в данном случае снова становится явлением, близким к аллюзии и вызыванию в памяти не только образов, но целой эпохи, а также с помощью эвокации создает текстовое пространство и определяется временная точка в сюжете.
Эвокация встречается также в теологических и исторических исследованиях, рассматривается в качестве термина, обозначающего процесс обращения к определенной эпохе в религиозных текстах, а также к определенному состоянию общества, или как попытка описать чувства и ощущения, испытываемые людьми в значимые, трагические события. Э. Энждел в статье «Inquiring into an Inclusio - On Judgement and Love in Matthew» («Погружение в Inclusio - кара и любовь у Матфея»), журнал «The Journal of teological studies», 2014 год, упоминает об эвокации также как о воспоминании, но неточном [Angel, 2009, с. 527-530]. С. Джиджиотти в сборнике «Holocaust and Genocide studies» в статье «Cattle Car Complexes: A Correspondence with Historical Captivity and Post-Holocaust Witnesses» («Автомобили для перевозки скота: историческая переписка с пленниками и свидетелями Холоко-ста»), исследующей воспоминания узников Холокоста, говорит об эвокации в качестве травматических воспоминаний о пережитой трагедии [Gigliotti, 2006, с. 256-277].
Таким образом, эвокация в большинстве случаев используется в качестве понятия, обозначающего мыслительный процесс, связанный с воспоминанием о каких-либо событиях. Подобным подходом к определению понятия отличаются литературоведческие, филологические, исторические и прочие гуманитарные направления. Дизайнерский и естественнонаучный подходы развивают понимание эвокации как процесса, вызывающего визуальные образы и ассоциации, а также превращения одних свойств в другие. Философский подход рассматривает эвокацию ближе к пониманию древних римлян, в качестве обращения к мировоззренческим доминантам других людей и отмечает ее трансцендентальный характер, а юридическая трактовка относит исследователей к историческим эпохам права и означает нечто совершенно отличное от предыдущих определений.
Современное развитие эвокации в российской лингвистике тесно связано с именем A.A. Чувакина. Впервые термин «эвокация» в линг-
вистической аспекте был разработан им в 1995 году и обозначал один из уровней коммуникативной деятельности говорящего и слушающего по реализации репрезентативной функции языка через текст в коммуникативных ситуациях. Эвокация является базовым процессом по обеспечению преобразовательного отношения текста к действительности и другим текстам (A.A. Чувакин, С.И. Везнер, Т.Н. Василенко, Ю.В. Ожмегова, Е.А. Савочкина, O.A. Сим и другие ученые, чьи труды находятся в русле лингвоэвокационного направления, развиваемого в Алтайском государственном университете). Эвокационная или эвока-тивная коммуникативная деятельность по Чувакину включает предметные и процессуальный компоненты: объект, средство, продукт и процесс эвокации. В качестве объекта эвокации могут выступать объекты действительности, любой - коммуникативной, текстовой, семиотической, мыслительной.
В процессе эвокации объект действительности переносится в текст и интерпретируется с помощью языковых средств, используемых в данном случае в качестве эвокационных. По представлениям авторов и разработчиков теории эвокации функционирование эвокационных средств в тексте базируется на центральных оппозициях: представление действительности осуществляется через выбранные автором для категоризации и интерпретации эвокационные средства. Результатом эвокационного процесса является продукт эвокации, катетеризованный и интерпретированный с помощью выбранных автором средств, с позиции повествователя или с позиции героя повествования в художественном дискурсе и с позиции нейтрального повествования - в институциональном дискурсе. Когерентным продуктом эвокации согласно данной позиции является текст в виде составляющего компонента совокупности текстов или частичная эвокационная составляющая отдельного текста - коммуникативный блок в эвокационном аспекте. Эвокационный компонент охватывает несколько временных аспектов: прошлое - процесс эвокации, настоящее и будущее - процесс преобразования в тексте и коммуникации.
A.A. Чувакин отмечает связь взаимодействия непроцессуальных компонентов с реализацией коммуникатором своих интенций и два принципа, лежащих в основе взаимодействия - адекватности и активности. Принцип эвокациии в данном аспекте предполагает позицию Карла Бюлера, заключающуюся в следующем: благодаря пластичной структуре языка принцип адекватности воспроизведения явлений действительности в текстовой реальности предполагает не простое подражание, бездумно копируемое воспроизведение, «вид материальной верности» по Бюлеру, но реляционную верность воспроизведения.
Принцип адекватности предполагает соответствие дискурса по макропропозициям или по ключевым параметрам текста, принцип активности реализуется в активности использования стандартных для данного дискурса, текстуального стиля или жанра языковых эвокационных средств, дискурсивных и текстовых концептов непосредственно относящихся к теме и реме сообщения, активность реципиента воплощается в активности его концептуальной системы при восприятии текста и участии в коммуникативном разворачивании дискурса. Процесс эвокации завершается в продукте, передавая ему все необходимые эвокаци-онные признаки для передачи объекта в тексте. Динамика текста и эво-кативное взаимодействие коммуникаторов в дискурсе обеспечивают псевдобытие действительности в продукте эвокации [Чувакин, 1995; 1996].
Таким образом, термин «эвокация» используется в различных отраслях научных знаний, обозначает схожие понятия, полностью или частично соответствующие его этимологическому значению. Наиболее разработанный вариант представлен в лингвистической науке эвокаци-онной теорией, предложенной рядом ученых - A.A. Чувакиным, Ю.В. Ожмеговой, O.A. Сим, С.И. Везнером и др. Эвокация видится частью коммуникативного процесса, отвечающей за репрезентацию объектов действительности в текстовой и дискурсивной реальности. Процесс эвокации имеет сложную, многокомпонентную структуру и завершается в продукте эвокации, в одном из эвокативных текстов, или коммуникативных блоков, в рамках одного дискурса.
Литература
Василенко Т.Н. Новые возможности лингвоэвокационных исследований // Сибирский филологический журнал. 2007. № 3.
Везнер С. И. Объект эвокации в тексте брачного объявления // Аспирантский сборник НГПУ-2005 (по материалам научных исследований аспирантов, соискателей, докторантов): В 3-х ч. Новосибирск, 2005. Ч. 2.
Везнер С. И. Взаимодействие коммуникативной деятельности и деятельности по воспитанию как реализация принципа когнитивности коммуникации (на материале брачных объявлений) // Сибирский педагогический журнал. 2007. № 5.
Чувакин A.A. Смешанная коммуникация в художественном тексте: Основы эвока-ционного исследования. Барнаул, 1995.
Чувакин A.A. Основы эвокационной теории художественной речи: автореф. дис. ... д-рафилол. наук. Барнаул, 1996.
Angel A. Inquiring into an Inclusio - On Judgement and Love in Matthew // The Journal of teological studies. 2009. № 60.
Brayton D. Sounding the Deep: Shakespeare and the Sea Revisited // Forum for modern language studies. 2010. № 46.
Brown D. Hd's trilogy: modern gnosticism? // Literature and Theology. 1996. № 10.
Fell A.S. Life after Léa: War and Trauma in Colette's La Fin de Chéri II French Studies. 2005. № 59.
Gigliotti S. «Cattle Car Complexes: A Correspondence with Historical Captivity and Post-Holocaust Witnesses // Holocaust and Genocide Studies. 2006. № 20.
Gloor P. Experiential phenomena of temporal lobe epilepsy: facts and hypotheses // Brain. 1990. № 113.
González М.А.М. Protection of geographical indications against translation, generic use, evocation, and other potential enemies // Journal of Intellectual Property Law&Practice. 2012. №7.
Goodden A. Painting for the Eye and Painting for the Mind: Correspondences of the Arts in Eighteenth-Century France // Oxford art journal. 1984. № 7.
Hall B.K. Waddington's Legacy in Development and Evolution // Intergrative and comparative biology. 1992. № 32.
Jacqmard A., Kettmann R., Pryke J.A., Thiry M, Sachs R.M. Ribosomal RNA Genes and Floral Evocation in Sinapis // Annals of botany. 1981. № 47.
Lawless H.T., Stevens D.A., Chapman K.W., Kurtz A. Metallic Taste from Electrical and Chemical Stimulation // Chemical senses. 1996. № 21.
Massey D. Imagining the Infinite in Carl Ruggles's 'Evocations' // Musik&Letters. 2011. №92.
McAlister M. What is Your Heart For? Affect and Internationalism in the Evangelical Public Sphere // American literary history. 2008. № 20.
O'Beirne, Emer. Dying for Silence: Language and its Absence in the Late Work of Nathalie Sarraute and Samuel Beckett // Forum for modern language studies. 2005. № 41.
Parker D. Sovereignty, absolutism and the function of the law in seventeenth-century france//Past&Present. 1989. № 122.
Poole S.E. «Souvenirs, souvenirs»: The Role of Memory in the Work of Annie Sau-mont // Forum for modern language studies. 2012. № 48.
Robert G.R. Courtly contexts for Moravian Hanák music in the 17th and 18th centuries // Early Music. 2012. № 40.
Sergent J., Ponce M. From covert to overt recognition of faces in a prosopagnosic patient//Brain. August 1990. № 113.
Walton E.F., Fowke P.J., Weis K., McLeay P.L. Shoot Axillary Bud Morphogenesis in Kiwifruit (Actinidia deliciosa) // Annals of botany. 1997. № 80.
Warnier J.-P. Material Memories: Design and Evocation // Journal of design history.
2000.
Williams J.A.V. The «Second Evocation» in the Manichaean System of Cosmogony. [Электронный ресурс]. / URL:
http://journals.Cambridge.org/action/displayAbstract?fromPage=online&aid=5702744&fulltext Type=RA&fileId=S0035869X00150671
Словари и энциклопедии
Dictionnaire de l'Academie Française. [Электронный ресурс]. URL: http://fr.academic.ru/dic.nsf/daf_1935/11910
Encyclopedia Britannica. [Электронный ресурс]. URL:
http://global.britannica.com/EBchecked/topic/129024/communication/21935/Adaptability-of-language
What does evocation mean? Definition, meaning and pronouncation. [Электронный ресурс]. URL: http://www.audioenglish.org/dictionary/evocation.htm
Definition of evoke in Oxford dictionary. [Электронный ресурс]. URL: http://www.oxforddictionaries.com/defmition/engHsh/evoke?q=evocation#evoke_12
