CC BY
39
Использование приграничного положения в развитии внешнеэкономических связей
The use of cross-border location in development of foreign economic relations
Дьяченко Владимир Николаевич
кандидат философских наук, старший научный сотрудник Института экономических исследований ДВО РАН, (Хабаровск) E-mail:[email protected]
Dyachenko Vladimir Nikolaevich
candidate of philosophical sciences senior research scientist of Economic Research Institute FEB RAS (Khabarovsk) E-mail:[email protected]
В статье на основе анализа складывающихся тенденций развития внешнеэкономических связей региона делается попытка оценить их эффективность и определить перспективы развития. Обосновывается возможность существенного расширения спектра направлений деятельности, позволяющих более активно использовать возможности, заложенные в приграничном положении Приамурья.
In the report based on analysis on the emerging trends of the foreign economic development the attempt is being made to identify its effectiveness and further development prospects. Defines the possibility of activities range increase, that allows to use the Amur river region cross-boarder location opportunities more proactively.
Ключевые слова
Приграничные внешнеэкономические связи, туризм, торговля, инвестиции, иностранная рабочая сила, свободная экономическая зона. Key words
Cross-border foreign economic relations, tourism, trade, investment, foreign labour, the free economic zone.
Приграничные регионы страны имеют существенную специфику в происходящих процессах экономического и социального развития, во многом определяющуюся использованием возможностей заложенных во внешнеэкономических связях.
Приграничное положение уже само по себе содержит возможность в более широком масштабе использовать потенциал, содержащийся в трансграничном сотрудничестве, являющемся мощным фактором развития региона. Особенно важно это для регионов Дальнего Востока, территориальная удаленность которого предопределяет слабость экономических связей с другими регионами страны.
Возможности использования трансграничных связей зависят от широкого круга факторов. Среди них в первую очередь следует отметить уровень и характер взаимоотношений, складывающийся между сопредельными государствами, степень либерализации международных связей, совокупность применяемых преференций, обеспечивающих развитие приграничного сотрудничества. При этом важна сопоставимость правовых оснований региональных связей, определяющих равность условий для регионов, предоставляемых странами-участницами, поскольку в противном случае образующаяся разность потенциалов приводит к формированию острых и болезненных проблем, не имеющих своего решения.
Другую группу факторов составляют внешнеэкономические потенциалы сопредельных регионов, включающиеся в себя, помимо выгод экономико-географического положения, природно-ресурсный, социально-экономический и демографический потенциалы территории. Существенное значение имеет и взаимодополняемость экономик, наличие в них таких различий, которые бы благоприятствовали обмену товарами и услугами.
Возможности позитивного влияния этих факторов на развитие внешнеэкономических связей, на их использование для экономического и
социального развития регионов во многом определяются внешней политикой проводимой государственными и муниципальными органами власти.
Сложившаяся реально дифференциация этих факторов делает каждый из приграничных регионов страны по существу уникальным, не сопоставимым с другими регионами, что, в свою очередь, предопределяет востребованность персонифицированной оценки происходящих в каждом регионе процессов уровня развития внешнеэкономических связей и их использования для имеющихся экономических и социальных проблем.
В данном докладе делается попытка оценить состояние и перспективы ряда направлений внешнеэкономических связей в рамках приграничного сотрудничества Приамурья и сопредельных территорий Китая.
К настоящему времени сформировался достаточно широкий набор направлений, форм и методов внешнеэкономических связей, осуществляемых на приграничных территориях в Приамурье. В их числе внешняя торговля, туризм, международное производственное и инвестиционное сотрудничество. Широкое распространение получили создание предприятий с участием иностранного капитала и привлечение иностранной рабочей силы, предоставление целого спектра услуг.
При оценке как складывающихся тенденций развития приграничного сотрудничества, так и его перспектив важно учитывать особенности сопредельных регионов.
С китайской стороны сопредельные к Приамурью районы относятся к числу экономически наименее развитых. Плотность населения в них значительно ниже средней по Китаю и сравнима со сложившейся в российском приграничье. Это уезды с сельскохозяйственной специализацией, где отсутствуют крупные промышленные предприятия, наукоемкие и высокотехнологичные производства.
Достаточно близкую картину представляет собой и Приамурье, экспортный потенциал которого ограничивается природными ресурсами. Исторически сложилось так, что на территории области не размещалось
крупных промышленных производств. Развитие сельского хозяйства на юге сочеталось с добычей полезных ископаемых и лесозаготовками в северной части области, которая в силу природно-климатических условий мало пригодна для заселения. Важным элементом экономики региона стала электроэнергетика.
Все это накладывает существенные ограничения на возможные направления развития приграничного экономического сотрудничества, в котором с обеих сторон активно используются посреднические функции, потенциал других регионов России и Китая.
Важное значение в развитии внешнеэкономической деятельности двух стран и их субъектов имеет безвизовый приграничный порядок пересечения государственной границы. В результате одним из наиболее успешно и стремительно развивающихся направлений приграничного сотрудничества был и пока остается туризм. Его привлекательность для населения сопредельных территорий определяется, прежде всего, его использованием как механизма осуществления товарного обмена и взаимовыгодного сотрудничества в сфере услуг.
Выездной туризм с российской стороны претерпевал существенные изменения по величине и по направленности. К первым посещениям сопредельной территории, носившим практически исключительно товарообменный характер и ограничивающийся городом Хэйхэ, в последующем добавились привлекательные для россиян выезды на отдых, прежде всего к морю. Достаточно широкое распространение получили также поездки оздоровительного характера в центры китайской медицины. При этом на протяжении длительного времени число выезжающих в Китай россиян увеличивалось высокими темпами. Турфирмы Приамурья стали все более широко привлекать к поездкам и население других регионов.
Однако, достигнув своего пика в 2008 году в размере 95119 человек, число туристов, обслуженных туристическими фирмами для посещения
Китая, упало до 55939 человек. Потери числа поездок составили 41% от совершавшихся в 2008 году [1].
В числе наиболее значимых причин происходящих перемен следует прежде всего назвать ослабление интереса россиян к шоп-турам в Китай [5].
Качество потребительских товаров, предлагаемых китайской стороной в рамках приграничной "народной торговли", обеспечивает им привлекательность за счет низких цен только для наименее обеспеченных слоев населения, которые далеки от использования личных поездок за границу за покупками. Поскольку в настоящее время торговля активно ведется китайцами и на российской стороне, к поездкам за китайским ширпотребом все больше теряют интерес и российские мелкие предприниматели, поскольку различия в ценах становятся практически значимыми только при больших оптовых закупках.
В то же время для более обеспеченной части россиян все большую привлекательность набирают поездки на отдых в другие страны, составляющие Китаю увеличивающуюся конкуренцию. Особенно это проявляется в последние годы. Так, например, если число туристов, выезжавших в Китай, в 2012 году составило 78% по сравнению с 2005 годом, то в Таиланд выехало туристов в 35,5 раза больше.
Что касается въездного туризма, то больших перспектив в этом направлении вряд ли стоит ожидать. Разумеется, практически отсутствующая инфраструктура туризма в регионе должна развиваться, и приграничная территория должна приобретать черты приемлемости не только для неприхотливых китайских торговцев, но и для более взыскательной публики.
Однако сделать регион привлекательным для массового туризма вряд ли возможно в ближайшие десятилетия. Что касается туристической инфраструктуры, то она уже сейчас в крупных поселенческих центрах Китая имеется на очень высоком уровне и получает дальнейшее самое активное развитие с использованием мировых достижений. Российское приграничье вряд ли имеет ресурсы для достижения конкурентного уровня. Что же
касается памятников культуры и иных элементов, делающих территорию привлекательной для туристов, то в этом отношении территорию региона можно отнести только к слабейшим в России.
Следует также учитывать, что население сопредельных территорий Китая в настоящее время в своей основной массе не испытывает интереса к туризму. Подавляющая часть китайцев, пересекающих в настоящее время границу в пределах Приамурья, связана с "народной торговлей" и далека от того, чтобы тратить деньги в России на развлечения.
Торговля была и остается доминирующим элементом приграничного внешнеэкономического сотрудничества. На долю Китая в экспортных и импортных связях Амурской области приходилось почти 90% внешнеторгового оборота. Двусторонний внешнеторговый оборот с Китаем за 2012 год по сравнению с 2005 годом вырос по Амурской области в 4,7 раза, суммарно по регионам Дальневосточного федерального округа (ДВФО) -почти в 3,0 раза, в целом по Российской Федерации - в 4,3 раза.
Экспорт товаров из области имел сырьевую направленность. В объеме экспортируемых товаров и продукции за 2012 год преобладали минеральные продукты - 74,1% (электроэнергия, руды и др.), древесина и изделия из нее -18,5% (за 2005г.: древесина (почти 58%)), металлы и изделия из них (38%). Если в первые годы после открытия приграничной торговли амурскими экспортерами активно использовались возможности продажи товаров, произведенных в других регионах, то в настоящее время торговля ведется практически исключительно тем, что производится непосредственно в области.
Заявляемое неоднократно желание переходить от роли поставщиков сырья к поставкам продуктов их переработки пока реальными шагами в этом направлении не подкрепляется.
Что касается китайской стороны, то спектр предлагаемых экспортных товаров постоянно расширяется. Наряду с поставками овощей и фруктов, текстильных и кожаных изделий, обуви все более активно поставляются на
рынок области тракторы и грузовые автомобили. Спектр товаров имеет устойчивую тенденцию к расширению с использованием возможностей производств из других провинций Китая.
В перспективе практически пока неиспользуемой китайскими торговыми организациями нишей остается организация торговли товарами привлекательными для более обеспеченных слоев населения, проявляющих значительно большую требовательность к их качеству.
Важным элементом торговых приграничных связей остается "теневой" импорт потребительских товаров. На импорт товаров из Китая в 2005 году приходилось около 70-80% рынка потребительских (непродовольственных) товаров. По оценке специалистов Благовещенской таможни, от 60 до 80% объема ввезенных потребительских товаров физическими лицами, заявленных в декларациях «для собственных нужд», попадает на амурские рынки как «нелегальный импорт». Проведенные расчеты по некоторым группам товаров, по которым имеется возможность сопоставления розничного товарооборота на внутреннем рынке и объемов поступления товарных ресурсов по учтенным каналам, показывают, что по ряду товарных групп эти оценки даже являются заниженными, поскольку "теневой" ввоз составляет более 90% (верхняя одежда, изделия из трикотажа).
Питательную почву для "серых" схем создают различия в таможенной политике России и Китая. Если в России предпринимаются активные попытки ограничить ввоз физическими лицами товаров, предназначенных на продажу, то в Китае "народная торговля" стимулируется снятием таможенных барьеров.
Одним из важнейших элементов совершенствования условий для товарного обмена может быть использование опыта Китая в предоставлении льгот для участников приграничного сотрудничества, обеспечивающих их равенство с партнерами [4].
Тем самым, оценивая складывающуюся ситуацию в развитии приграничной внешней торговли, следует, на наш взгляд, ожидать, что
экспортный потенциал Приамурья не позволит в ближайшей перспективе расширить номенклатуру поставок в Китай, и изменения в торговых операциях с российской стороны ограничатся их объемами. Производимые поставки в КНР носят ярко выраженный сырьевой характер. При этом намечаемые перспективы развития экономики региона не предполагают возможности изменения этой тенденции, поскольку задач создания перерабатывающих и высокотехнологичных производств имеющих экспортную направленность даже не ставится.
Важно учитывать, что сырьевой характер экспорта, фактически реализуемая схема освоения невоспроизводимых природных ресурсов приводит к их исчерпанию и ограничивает возможности их использования в перспективе как базы для экономического развития региона.
В то же время китайская экспансия на российский рынок будет характеризоваться как увеличением объема поставок, так и расширением предложения товаров, включая высокотехнологичную и наукоемкую продукцию.
Одним из наиболее перспективных направлений приграничного сотрудничества является использование иностранной рабочей силы. Весь опыт освоения Дальнего Востока показывает, что развитие хозяйственной деятельности в регионе всегда осуществлялось с использованием трудовых ресурсов из других регионов страны, привлекаемых в качестве временной рабочей силы. Особенно это касалось строительства новых крупных хозяйственных объектов, проведения сезонных работ. За счет привлеченной рабочей силы производилось большинство работ в сельском хозяйстве региона. Внутренние ее источники формировались за счет привлечения к сельхозработам студентов, школьников, работников предприятий других отраслей, государственных служащих и военных. В современных условиях возобновление такой практики не представляется возможным.
Легальная трудовая миграция из Китая стала возможной с 1989 года после подписания соответствующего Соглашения между двумя странами.
Областной рынок труда не испытывал негативного влияния иностранной рабочей силы на занятость амурчан. Конкретных данных о негативном влиянии миграции на безработицу в сторону ее увеличения официальными органами не зарегистрировано. В то же время с помощью иностранных рабочих активнее развивалось строительство, добыча полезных ископаемых, сельское и лесное хозяйство, торговля, связь и другие сферы экономики.
Хозяйствующими субъектами, использующими иностранную рабочую силу из Китая, в 2010 году было произведено 1144,6 т. овощей, 1857 т. картофеля, 61 т. бахчевых, 50 т капусты, 5 т. моркови и 5 т. лука, а также 84747 т. сои. Особо важно, что благодаря участию китайских работников налажено производство плодоовощной продукции на севере области.
В настоящее время проводимая политика свидетельствует о свертывании привлечения рабочих из Китая для сезонных работ в сельском хозяйстве. В Приамурье квота на привлечение иностранных работников сократилась в целом на 22%, то есть при заявленной численности 22481 человек разрешения могли получить лишь 17643 человека.
Поскольку в регионе альтернатива использованию китайской рабочей силы отсутствует, ее сокращение автоматически означает соответствующее сокращение производства продукции и услуг, что прямо противоречит интересам повышения благосостояния населения.
Очевидно, что и в обозримой перспективе восточные районы страны останутся емкой нишей для миграции. При этом покрыть потребности в рабочей силе источниками из европейской части страны не удастся, поскольку они также будут оставаться трудонедостаточными.
Тем самым темпы экономического развития региона во многом будут ограничиваться недостатком трудовых ресурсов. При реализации курса на ускоренный подъем экономики в настоящее время отсутствует альтернатива использованию иностранной рабочей силы, прежде всего в строительстве, при организации сезонных работ в сельском хозяйстве.
Важным достоинством, создаваемым приграничным положением, является возможность организации производства с использованием маятниковой миграции. Внедрение специальных таможенного и приграничного режимов может позволить сочетать использование китайской рабочей силы в России с ее проживанием на китайской территории. Международная практика подобного рода уже накоплена и может быть использована в регионе [3].
Следует отметить, что в настоящее время возможность статистической оценки реально происходящих процессов использования трудовых мигрантов отсутствует. Практика выдачи кратковременных квот, вне соответствия с реальными хозяйственными циклами, заставляет работодателей постоянно возобновлять запросы на выделение квот при использовании тех же работников. В результате неизбежно возникает проблема многократного повторного счета трудовых мигрантов, существенно искажающего реальную картину. Речь в данном случае идет об искажении представлений как о численности иностранной рабочей силы, так и о сроках занятости иностранцев. Последнее, как представляется, не позволяет на основе данных статистики судить о масштабах фактического оседания на Дальнем Востоке китайских граждан.
Существенным элементом приграничного экономического сотрудничества стали китайские инвестиции, позволившие качественно изменить ситуацию в сфере услуг и строительном комплексе региона. Однако сферы вложения китайского капитала на территории области (жилищное строительство, сельское хозяйство и торговля) не являются долговременными проектами (стимулирующими стабильную заинтересованность в экономическом развитии территории, качестве и росте объема выполненных работ и услуг), а направлены на удовлетворение текущего потребительского спроса и потому не оказывают существенного влияния на рост ВРП [2].
Существующие в Приамурье предприятия, как показывает имеющийся опыт, могут стать основой для развития международной производственной
кооперации в целях создания и реализации импортозамещающей и экспортной продукции. В рамках этого направления, при условии активного участия государства, могут решаться задачи обновления структуры производства в регионе за счет развития наукоемких и высокотехнологичных производств.
Развитие приграничных связей Приамурья и оценка вытекающих из складывающихся тенденций перспектив экономического сотрудничества позволяют сделать вывод, что имевшееся на ранних стадиях преимущество, определяемое самим фактом сопредельности, к настоящему времени стирается. Сохраняющаяся слабость экспортного потенциала, низкий уровень экономического развития приграничья России и Китая приводят к тому, что выгоды внешнеэкономических связей перемещаются в более развитые регионы и на межстрановый уровень, на котором реализуются во все больших масштабах экономические проекты, осуществляемые крупными компаниями и корпорациями.
Давление периферийности и стартовой экономической слабости при сохранении сложившихся правовых условий приграничных связей предопределяет дальнейшее их воспроизводство.
Существенное изменение ситуации требует прежде всего осуществления на федеральном и региональном уровне мер направленных на создание условий для более эффективного использования потенциала, заложенного в приграничном положении региона. На федеральном уровне необходимо определить для приграничья систему преференций, как минимум, соответствующую принятым на сопредельной территории.
В разрабатываемые программы социально-экономического развития региона должны закладываться меры по использованию потенциала приграничного положения, создания системы льгот для хозяйствующих субъектов осуществляющих сотрудничество в сферах представляющих особый интерес для развития региона, в частности для модернизации действующих производств на высокотехнологичной основе, эффективного
использования земельных ресурсов для обеспечения продовольственной безопасности, развития импортозамещающих производств.
К числу стратегических направлений повышений эффективности использования потенциала приграничного положения области следует отнести создание СЭЗ как основы для использования на основе Благовещенска и Хэйхэ структуры по типу «еврорегионов», показавшей свою эффективность в организации приграничного взаимодействия как формы международной интеграции, основанной на тесном сотрудничестве двух или нескольких территориальных образований, расположенных в приграничных районах соседствующих государств Европы.
Одним из важнейших направлений работы органов управления должно стать развитие инфраструктуры инвестиционной деятельности. В частности, речь идет о стимулировании развития аудиторских, консалтинговых и оценочных услуг, предоставляемых инвесторам в соответствии с инвестиционным законодательством.
Обеспечение информационной поддержки инвестиционной деятельности отнесено к первоочередным мерам по улучшению инвестиционного климата и привлечению частных инвестиций. Для предоставления потенциальным инвесторам официальной информации о состоянии недвижимости, действующем законодательстве и других данных, требующихся на стадии принятия решения об инвестировании, широко используются такие формы, как областные и городские информационно-аналитические системы (ГИАС), а также создание агентств по привлечению инвестиций
К числу приоритетов проводимой региональной политики относится формирование Благовещенска как центра туризма. Одной из приоритетных сфер деятельности является привлечение инвестиций в гостинично-турист-ский сектор. Предметом внимание органов управления в этом направлении может быть разработка инвестиционных каталогов и их представление иностранным партнерам, содействие и оказание консультационной помощи
иностранным партнерам, заинтересованным в работе на гостиничном рынке. Для повышения стандартов обслуживания клиентов, обеспечения доступа к международным системам бронирования, резервирования, маркетинга и рекламы, а также применения программ по повышению квалификации российских специалистов, необходимо привлечение авторитетных международных компаний для управления гостиницами.
Библиографический список:
1. Амурский статистический ежегодник 2010: Статистический сборник/ Амурстат.-Благовещенск, 2010.- 616 с.
2. Глазырина И.П., Фалейчик А.А.,Фалейчик Л.М.Приграничное сотрудничество в свете инвестиционных процессов: пока минусов больше, чем плюсов // ЭКО, 2011, №9 стр. 50-70.
3. Дьяченко В.Н., Бурлаев Е.А. Перспективы использования иностранной рабочей силы для сезонных работ в сельском хозяйстве российского приграничья // Россия и Китай: социально-экономическое взаимодействие между странами и приграничными регионами. Вып. 1: материалы международной научно-практической конференции / под общ. ред. Л.А. Понкратовой, А.А. Забияко. - Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2011. -С. 235-240.
4. Павлов П.В. Приграничная торговля как часть приграничного сотрудничества России с иностранными государствами: проблемы административно-правового регулирования // NB: Административное право и практика администрирования. — 2013. - № 2. - С.1-71. DOI: 10.7256/23069945.2013.2.607. URL: http://e-notabene.ru/al/article_607.html
5. Понкратова Л. А. Трансграничные обмены и взаимодействие приграничных регионов России и Китая // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 6. - С. 99 -115.
References
1. Amur Statistical Yearbook 2010: Statistical Yearbook / Amurstat . -Blagoveschensk ., 2010. - 616 р
2. Glazyrina I.P., Phaleychik A.A., Phaleychik L.M. Cross-border cooperation in the light of investment processes: at the moment cons are more than pros//ECO, 2011, №9 p.50-70.
3. Dyachenko V.N., Burlaev E.A. Prospectives of foreign labour employment for agricultural seasonal work in Russian cross-border region//Russia an China: social-economic cooperation with countries and regions. Report 1: international research and practice conference materials/under general editorship of L.A. Ponkratovoy, A.A. Zabiyako. - Blagoveschensk: Amur State University, 2011. - C.235-240.
4. Pavlov P.V. Cross-border trade as a part of cross-border cooperation of Russia with foreign countries: administrative-legal regulation problems// NB: Administrative law and administration practice. -2013. - № 2. - C.1-71. DOI: 10.7256/2306-9945.2013.2.607. URL: http://e-notabene.ru/al/article 607.html
5. Ponkratova L. A. Cross-Border Exchanges and Cooperation of Border Regions of Russia and China // Far Eastern Affairs. 2010. № 6. - P. 99 - 115.
