CC BY
193
ISSN 2311-8768 (Online) ISSN 2073-4484 (Print)
Мониторинг экономических процессов
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕТОДИКИ WGI ВСЕМИРНОГО БАНКА В ОЦЕНКЕ ИЗМЕНЕНИИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ СРЕДЫ РОССИИ: ВОЗМОЖНОСТИ И ОГРАНИЧЕНИЯ
Вадим Вячеславович ВИХАРЕВ
старший преподаватель кафедры маркетинга и управления предприятием,
Кубанский государственный технологический университет, Краснодар, Российская Федерация
v.v. viharev@mail. ги
История статьи:
Принята 17.11.2016 Принята в доработанном виде 29.11.2016 Одобрена 13.12.2016
УДК 330.3, 338.001.36 JEL: В52, Е02, 011, 043, Р51
Ключевые слова: методика WGI, институциональная среда, эффективность, государственное управление
Аннотация
Предмет. Задачи улучшения институциональной среды в условиях трансформации социально-экономических систем определяют необходимость использования соответствующего методического инструментария ее анализа и оценки. В числе различных методик, разработанных отдельными исследователями, коллективами ученых и крупными международными организациями, все более широкое распространение получает методика Всемирного банка «World Governance Indicators» (WGI). Это актуализирует выявление возможностей и ограничений применения данной методики в оценке институциональной среды России.
Цели. Выявление возможностей и обозначение ограничений применения предложенной Всемирным банком методики WGI в оценке институциональной среды России, а также динамический анализ развития институциональной среды России на основе этой методики. Методология. При помощи методов динамического, ситуационного и сравнительного анализа и с применением индикативной методики WGI Всемирного банка в работе дана оценка и исследовано развитие институциональной среды России.
Результаты. Проведенные оценка и динамический анализ развития институциональной среды России в 2000-2015 гг. показали: несмотря на положительную динамику большинства индикаторов WGI, что свидетельствует о постепенном развитии институциональной среды, практически по всем рассматриваемым показателям Россия имеет довольно низкие позиции, причем не только в сравнении с развитыми западными странами, но и в сравнении с некоторыми странами группы БРИКС и СНГ, что говорит о наличии институциональных дисфункций.
Выводы. Ограничения применения методики WGI связаны с ее сложностью, отсутствием сопоставимости во времени и пространстве первичных показателей, спорным распределением весов по применяемым для расчета WGI показателям. Применение же данной методики дает возможность оценить состояние институциональной среды в различных аспектах: эффективности органов государственного управления; гражданских прав и свобод; политической стабильности; безопасности; законодательного регулирования, верховенства закона; уровня коррупции.
© Издательский дом ФИНАНСЫ и КРЕДИТ, 2016
Проблемы улучшения институциональной среды в трансформирующихся социально-экономических системах тесно связаны с повышением эффективности государственного управления, реализуемого через многочисленные общественные институты [1-3]. При всем разнообразии этих институтов их функциональное содержание связано с реализацией общественных интересов и сбалансированием последних как фундаментального условия социальной стабильности, что определяет их роль в формировании институциональной среды.
В исследовании трансформации социально-экономических систем велик риск столкнуться с методической проблемой анализа: единого
мнения о количественных и качественных показателях институциональной среды и ее изменений в современной экономической науке не сложилось. При этом существует достаточное количество подходов и методик, предлагаемых крупными международными институтами и видными, преимущественно западными учеными-экономистами к анализу институциональной среды, в рамках которых разработаны значительные группы различных индикаторов и показателей, к которым можно отнести:
- семейство индексов Worldwide Governance Indicators (WGI, эффективности государственного управления)1;
1 Всемирный банк. Проект Worldwide Governance Indicators. URL: http://info.worldbank. org/governance/wgi/#home
- индексы разрабатываемые The PRS Group в рамках модели International Country Risk Guide2 [4];
- индекс свободы деловой активности (Business Freedom), разработанный американским институтом Heritage Foundation3;
- показатели, разработанные в рамках проекта Polity IV: индикатор Xconst, переменная Percomp4 [5, 6];
- показатели группы Freedom House: идикатор гражданских свобод (Civil Liberties), индикатор политических прав и гражданских свобод (Political Rights)5 [6, 7];
- индекс гражданского общества (Civil Society Index) компании The CIVICUS6;
- индекс восприятия коррупции, являющийся продуктом международной независимой исследовательской организации Transparency International (Transparency International's Corruption Perceptions Index)7 и др.
В статье остановимся на разработанной Всемирным банком (авторы Kaufmann D., Kraay А.) индексной методике Worldwide Governance Indicators (WGI, эффективности государственного управления). Данная методика широко используется в отечественной и зарубежной практике оценки эффективности государственного управления, о чем свидетельствуют публикации российских [8-12] и зарубежных ученых [13-16]. А поскольку институты государственного управления являются частью институциональной среды, причем их особенностью и отличием от других
2 The PRS Group. International Country Risk Guide. URL: http://www.prsgroup.com/about-us/our-two-methodologies/icrg
3 Heritage Foundation. Business Freedom. URL: http://www.heritage.org/index/business-freedom
4 Polity IV Project. URL: http://www.systemicpeace.org/polity/ polity4.htm
5 Freedom House. URL: https://www.freedomhouse.org/
6 Civil Society Index. URL: https://www.odi.org/sites/ odi.org.uk/files/odi-assets/publications-opinion-files/6654.pdf
7 Transparency International. Corruption Perceptions Index.
URL: http://www.transparency.org/research/cpi/overview
институтов является то, что они же ее и формируют, то правомерно рассматривать предлагаемую методику WGI Всемирного банка в качестве инструмента оценки институциональной среды.
Этот проект реализуется с 1996 г. и предполагает расчет более чем для 200 стран мира шести следующих индивидуальных агрегированных показателей эффективности государственного управления:
— индикатор гражданских прав и подотчетности государственных органов (Voice and Accountability Indicator);
— индикатор политической стабильности и отсутствия насилия (Political Stability and Absence of Violence Indicator);
— индикатор эффективности органов государственного управления (Government Effectiveness Indicator);
— индикатор качества законодательного регулирования (Regulatory Quality Indicator);
— индикатор верховенства закона (Rule of Law Indicator);
— индикатор антикоррупционного контроля (Control of Corruption Indicator)8.
Информационной базой показателей WGI выступает более 3 0 публичных информационных источников данных, как правило, публикуемых крупными международными институтами, которые обобщают мнения граждан, предпринимателей и экспертов в области государственного, частного сектора и неправительственных организаций со всего мира, по различным качественным аспектам институциональной среды. Все эти источники возможно условно разделить на четыре группы:
— проекты, исследующие мнения домашних хозяйств, например, социологические опросы Gallup World Poll, проект
8 Kaufmann D., Kraay A., Zoido-Lobaton P. Governance Matters // World Bank Policy Research Working Paper. 1999. No. 2196. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm? abstract id=188568
Afrobarometer, отчет о глобальной конкурентоспособности (ежегодный доклад Всемирного экономического форума) и др.;
- проекты, исследующие мнения бизнеса, например, Economist Intelligence Unit, Global Insight, Political Risk Services и др.;
- проекты неправительственных организаций, например, Global Integrity, Freedom House, Reporters Without Borders и др.;
- проекты организаций общественного сектора, в том числе CPIA Всемирного банка (country policy and institutional assessment -политика страны и оценка институциональной среды), Доклад ЕБРР EBRD Transition Report (о переходном процессе), IPD (Institutional Profiles Database) Министерства финансов Франции и др.9
Рассматриваемая методика предполагает построение агрегированных показателей WGI путем усреднения всех данных из указанных информационных источников, что реализуется в рамках трех этапов.
На первом этапе происходит распределение аналитических показателей из информационных источников по шести группам индикаторов WGI (стоит отметить, что не все источники данных охватывают все страны, и поэтому итоговая сумма баллов на данном этапе по каждому из показателей WGI для разных стран может различаться).
На втором этапе происходит приведение всех используемых для расчета показателей из различных информационных источников к единой размерности от 0 до 1, при этом наивысшее значение показателя соответствует единице, а наименьшее - нулю.
На третьем этапе для построения взвешенного среднего отдельных показателей для каждого информационного источника используется статистическая модель ненаблюдаемых компонентов. В данном случае модель используется, чтобы сделать приведенные к единой размерности (от 0 до 1) показатели,
9 Links to the Individual WGI Sources. URL: http://inf0.w0rldbank.0rg/g0vernance/wgi/#d0c
сопоставимыми по источникам, а затем построить взвешенное среднее данных из каждого источника для каждой страны. Полученные в конечном итоге показатели WGI представляют собой взвешенное среднее данных из каждого источника, с присвоенными им экспертным путем весами, отражающими картину корреляции между источниками данных. В рамках этой модели больший вес присваивается к тем источникам данных, которые имеют тенденцию быть более тесно связаны друг с другом. Хотя это взвешивание улучшает статистическую точность совокупных показателей, как правило, это не влияет на ранжирование стран по совокупности показателей. Полученные показатели WGI в единицах стандартного нормального распределения с нулевым средним характеризуются стандартным отклонением приблизительно от -2,5 до 2,5 с б олее в ысо кими з наче ниями, соответствующими более высокому уровню эффективности государственного управления. Кроме того, в рамках модели рассчитывается ранг: от 0 (низший ранг) до 100 (наивысший ранг), измеряемый в процентилях (процентное отношение элементов в наборе данных, расположенных ниже оцениваемой точки, то есть если стране присвоен 90-й процентиль, то это значит, что 90% стран, рассматриваемых в исследовании, имеют более низкие показатели, также это означает, что 10% получили более высокие результаты)10.
Описанная методика получила ряд критических замечаний [17, 18], которые были опровергнуты авторами методики WGI в нескольких публикациях [19-21]. При этом стоит выделить следующие объективные ограничения:
— сложность предложенной Всемирным банком методики: огромное число показателей из достаточно большого списка источников, разных по качеству и сложно сопоставимых, делает восприятие предложенного подхода затруднительным;
10 Kaufmann D., Kraay А., Mastruzzi М. The Worldwide Governance Indicators: Methodology and Analytical Issues // World Bank Policy Research Working Paper. 2010. № 5430. URL: https://papers. ssrn. com/sol3/papers. cfm? abstract id=1682130
— отсутствие сопоставимости во времени и пространстве показателей используемых источников, несмотря на призванную снять это ограничение и применяемую в методике статистическую модель ненаблюдаемых компонентов, также вызывает ряд вопросов, например, индикатор антикоррупционного контроля по Восточной Европе и Центральной Азии основывается на 23 различных комбинациях источников, но только для восьми стран рейтинги основаны на общем наборе источников;
— отсутствие концепции или единой теории (как минимум четких критериев) отличающей «хорошее» или «плохое» управление;
— спорное распределение экспертным путем весов по применяемым для расчета WGI показателям, например, низкий вес, присваиваемый исследованиям мнений домашних хозяйств относительно весов экспертных оценок и исследований крупных институтов: социологические опросы Gallup World Poll, которые публикуют мнения граждан отдельных стран об уровне преступности, имеют нулевой вес для «законности», в то время как мнению частной американской компании Global Insight, которая измеряет риск преступности для бизнеса, присваивается третий по величине вес и др.
Перечисленные факторы ограничивают применение методики WGI в качестве универсального инструмента оценки эффективности государственного управления и институциональной среды отдельно взятой страны. Хотя, несомненно, данная методика имеет право на существование, так как позволяет оценить в той или иной степени состояние институциональной среды в различных аспектах:
— эффективности органов государственного управления;
— гражданских прав и свобод;
— политической стабильности;
— безопасности;
— законодательного регулирования, верховенства закона;
— уровня коррупции.
Проанализируем изменение показателей WGI для России за последние 15 лет. Для анализа сравним показатели России с отдельными странами СНГ, БРИКС и развитыми странами мира (табл. 1-3).
Анализ представленных в табл. 1-3 данных позволяет сделать ряд выводов. Рассматривая динамику индикаторов гражданских прав и подотчетности государственных органов (Voice and Accountability Indicator) по отдельным странам мира можно заключить, что в течение всего рассматриваемого периода лидерами по данному показателю являются такие страны, как Швеция, Швейцария и Финляндия. Россия за эти годы значительно опустилась по данному показателю: с 37 на 19 процентиль. Схожую динамику по данному показателю продемонстрировали и другие страны СНГ: Армения, Белоруссия и Казахстан (последние две по показателям отстают от России). При этом показатели Украины за этот же период возросли, и по данному показателю она обошла все рассматриваемые страны СНГ. Стабильно и весьма значительно в течение исследуемого периода увеличивались показатели Израиля, Индии и Германии, а вот Китай, напротив, оказался в аутсайдерах рассматриваемого списка стран со стабильным отрицательным трендом. Из всех стран БРИКС лучшими показателями характеризуется ЮАР, но и она не относится к группе стран-лидеров.
Индикатор политической стабильности и отсутствия насилия (Political Stability and Absence of Violence Indicator) в России незначительно, но вырос, однако из всех рассматриваемых стран данный показатель ниже лишь у Израиля и Украины. Лидирующие строчки рейтинга занимает Швейцария, а Канада значительно поднялась в рейтинге, такие страны как США, Великобритания, Франция, Германия, Австралия, Финляндия и Швеция к 2015 г. по отношению к 2000 г., напротив, опустились.
Из стран СНГ наилучшую динамику по данному показателю продемонстрировала Армения, а лидером, несмотря на незначительное снижение показателя, осталась Белоруссия.
Индикатор эффективности органов государственного управления (Government Effectiveness Indicator) России значительно выше других показателей WGI, кроме того, тренд его изменения стабильно положительный: с 23 процентиля в 2000 г. индикатор поднялся до 48 процентиля в 2015 г., это говорит о том, что по данному показателю Россия в 2015 г. находилась примерно в середине списка стран мира. К сожалению, по данному показателю к 2015 г. среди стран БРИКС нам уступает только Бразилия, индикатор которой значительно снизился за 15 лет. Отрицательной тенденцией характеризуется и показатель ЮАР, а Китай, напротив, значительно улучшил свои показатели. Но ни одна из стран БРИКС не входит в лидеры по данному показателю, в число которых стабильно входят Швейцария, Швеция, Канада и Великобритания. Показатели США и Финляндии незначительно, но уменьшились. При этом стоит отметить значительный рост данного индикатора в Японии: с 57 процентиля в 2000 г. до 96 процентиля в 2015 г., то есть из стран «среднячков» по данному показателю Япония вырвалась за 15 лет в лидеры. Положительную динамику также показывают страны СНГ и Украина.
Лидерами по индикатору качества законодательного регулирования (Regulatory Quality Indicator) в течение всего рассматриваемого периода являются Великобритания, Швеция, Швейцария и Австралия. Значительно опустились в рейтинге США: с 96 процентиля в 2000 г. до 88 процентиля в 2015 г. Динамика показателя России хоть и положительна за 15 лет, однако в 2007 г. он был еще выше, чем в 2015 г. Среди стран СНГ по данному показателю Россию весьма значительно опережают Казахстан и Армения, при этом темпы роста индикаторов этих стран пожалуй самые высокие из всего списка рассматриваемых стран. А самые
низкие показатели за весь исследуемый период из всех рассматриваемых стран, хоть и с положительной динамикой, имеет Белоруссия. Среди стран БРИКС за исключением Китая, несмотря на отрицательную тенденцию снижения показателей стран-партнеров, Россия по группе оказалась замыкающей.
По индикатору верховенства закона (Rule of Law Indicator) абсолютным лидером среди всех стран мира в 2000 и 2015 гг. является Финляндия. Весьма высокие показатели характерны также для Дании (которая возглавляла полный список стран мира в 2007 г.), Швеции и Швейцарии. Следом идут Канада, Австралия и Германия. Стабильно и значительно за последние 15 лет сокращались рассматриваемые индикаторы в США, Великобритании и Италии. Россия по данному индикатору за 15 лет поднялась с 13 до 26 процентиля. Несмотря на это, как и по многим другим показателям семейства WGI, Россию по данному индикатору весьма серьезно опережают Армения и Казахстан, причем последний обгоняет по темпам роста этого показателя все рассматриваемые страны. Опережают Россию и сстраны БРИКС, причем тенденция изменения показателей всех этих стран, за исключением Индии, носит положительный характер.
По индикатору антикоррупционного контроля (Control of Corruption Indicator) в 2000 г. полный список стран мира возглавляла Финляндия, а в 2007 г. - Дания, также стабильно высокие результаты по этому показателю характерны для Швеции, Швейцарии, Австралии, Канады, Германии и Великобритании. Стоит отметить стабильное и весьма значительное снижение данного индикатора в США: с 93 процентиля в 2000 г. до 83 процентиля в 2015 г. А среди всех западноевропейских стран наибольшими темпами падения характеризуется Италия: с 77 процентиля в 2000 г. до 57 процентиля в 2015 г., что ставит ее наравне с ЮАР, для которой характерна аналогичная тенденция. Данный показатель для России за рассматриваемый 15-летний период незначительно вырос, однако среди всех стран
БРИКС и СНГ Россия занимает последнюю строчку, ниже показатели только у Украины.
В целом по большинству показателей из семейства индексов WGI стабильно лидируют развитые западные страны с высоким уровнем качества жизни, такие как Швейцария, Дания, Швеция и Финляндия. Несколько уступают им пальму первенства Канада, Австралия, Великобритания и Германия. При этом стоит отметить, что США по каждому из рассматриваемых показателей находятся в среднем в топ-20 стран мира (если рассматривать полный список стран), однако лидирующие позиции не занимают. Следом идут такие крупные европейские страны как Франция, Италия, а также Япония, которые хоть и имеют показатели выше среднего, но на лидерство не претендуют. Страны БРИКС, за исключением ЮАР, и СНГ, включая Россию, имеют показатели ниже или же значительно ниже среднего. Лидирующие позиции среди группы стран БРИКС по всем показателям занимает ЮАР, а среди стран СНГ по большинству показателей лидируют Казахстан и Армения. Практически по всем показателям семейства индексов WGI Россия имеет довольно низкие позиции (несмотря на их положительную динамику, за исключением индикатора гражданских прав и подотчетности государственных органов, что свидетельствует о постепенном развитии институциональной среды России), причем не только в сравнении с развитыми западными странами, но и в сравнении с некоторыми странами группы БРИКС и СНГ, что говорит о наличии институциональных дисфункций как минимум в шести рассмотренных областях.
Таким образом, несмотря на наличие выявленных ограничений применения методики WGI Всемирного банка в оценке институциональной среды России, связанных прежде всего,с ее сложностью, отсутствием сопоставимости во времени и пространстве первичных показателей, спорным распределением весов по применяемым для расчета WGI показателям, данная методика дает возможность оценить состояние институциональной среды, в различных аспектах:
— эффективности органов государственного управления;
— гражданских прав и свобод;
— политической стабильности;
— безопасности;
— законодательного регулирования, верховенства закона;
— уровня коррупции.
Проведенные на ее основе оценка и динамический анализ развития
институциональной среды России в 2000-2015 гг. показали, что при положительной динамике большинства индикаторов WGI, что свидетельствует о постепенном развитии институциональной среды России, практически по всем рассматриваемым показателям Россия в сопоставлении с развитыми и некоторыми развивающимися странами имеет довольно низкие позиции, что свидетельствует о наличии институциональных дисфункций.
Таблица 1
Индикаторы гражданских прав и подотчетности государственных органов, политической стабильности и отсутствия насилия отдельных стран мира за 2000, 2007 и 2015 гг.
Table 1
Indicators of civil rights and accountability of governmental authorities, political stability and non-violence of certain countries in 2000, 2007 and 2015
2000 2007 2015
Значение Процентиль Значение Процентиль Значение Процентиль
Индикатор гражданских прав и подотчетности государственных органов
Армения -0,41 36,54 -0,76 26,92 -0,54 26,96
Австралия 1,51 95,67 1,4 94,23 1,36 93,1
Белоруссия -1,35 10,58 -1,69 4,81 -1,46 8,87
Бразилия 0,15 52,4 0,48 62,02 0,38 60,1
Канада 1,59 98,08 1,4 94,71 1,44 96,06
Китай -1,29 11,54 -1,67 5,29 -1,58 4,93
Дания 1,58 97,6 1,52 97,6 1,57 92,16
Финляндия 1,66 99,52 1,5 96,63 1,56 97,04
Франция 1,16 86,06 1,26 91,35 1,18 86,21
Германия 1,32 89,9 1,35 93,27 1,43 95,57
Индия 0,25 56,25 0,43 59,13 0,39 60,59
Израиль 0,64 66,35 0,72 69,71 0,74 71,43
Италия 1,02 79,33 1,1 85,1 1,01 77,34
Япония 0,92 75,48 0,95 75,96 1,02 79,31
Казахстан -0,96 20,67 -1,12 16,35 -1,15 16,75
Россия -0,39 37,02 -0,9 23,08 -1,07 19,21
ЮАР 0,72 70,19 0,56 64,42 0,63 68,97
Швеция 1,63 99,04 1,53 98,56 1,6 99,51
Швейцария 1,44 93,75 1,55 99,04 1,58 99,01
Украина -0,65 28,37 0,03 48,08 -0,03 47,78
Великобритания 1,34 90,87 1,34 92,79 1,27 92,12
США 1,35 91,35 1,09 84,13 1,08 81,28
Индикатор политической стабильности и отсутствия насилия
Армения -0,8 22,22 0,11 46,86 -0,29 35,71
Австралия 1,26 93,72 0,92 79,23 0,9 76,67
Белоруссия 0,06 48,31 0,31 55,07 0 47,62
Бразилия 0,18 53,14 -0,38 31,88 -0,38 34,29
Канада 1,1 83,57 0,96 80,68 1,24 93,81
Китай -0,28 35,27 -0,49 28,5 -0,56 27,14
Дания 1,43 96,14 1,11 86,96 0,89 76,19
Финляндия 1,63 99,52 1,49 100 1,04 87,14
Франция 0,74 71,5 0,55 64,25 0,27 56,67
Германия 1,32 95,17 0,98 82,61 0,72 70
Индия -0,99 17,87 -1,15 14,01 -0,92 16,67
Израиль -1,06 16,43 -1,26 11,59 -1,12 11,43
Италия 0,85 76,81 0,43 59,9 0,34 58,1
Япония 1,12 87,44 0,95 80,19 0,98 82,38
Казахстан 0,01 45,41 0,58 66,67 -0,1 42,86
Россия -1,42 10,14 -0,86 18,84 -1,05 12,86
ЮАР -0,26 35,75 0,2 50,72 -0,18 38,57
Швеция 1,32 94,69 1,24 94,69 0,97 81,43
Швейцария 1,49 97,1 1,24 94,2 1,31 95,24
Украина -0,5 29,47 0,15 48,31 -1,93 6,19
Великобритания 0,98 79,23 0,56 64,73 0,56 62,38
США 1,01 79,71 0,37 57,49 0,7 69,52
Источник: данные Всемирного банка. URL: http://info.worldbank.org/governance/wgi/index.aspx#reports
Source: W0rld Bank data. Available at: http://inf0.w0rldbank.0rg/g0vernance/wgi/index.aspx#rep0rts
Таблица 2
Индикаторы эффективности органов государственного управления и качества законодательного регулирования отдельных стран мира за 2000, 2007 и 2015 гг.
Table 2
Indicators of public administration authorities' performance and the quality of legislative regulation of certain countries in 2000, 2007 and 2015
2000 2007 2015
Значение Процентиль Значение Процентиль Значение Процентиль
Индикатор эффективности органов государственного управления
Армения -0,57 31,71 -0,36 44,17 -0,14 48,56
Австралия 1,77 91,71 1,83 96,12 1,56 92,31
Белоруссия -0,65 28,29 -1,13 12,14 -0,48 37,5
Бразилия 0,05 58,05 -0,2 48,54 -0,19 47,6
Канада 1,95 96,1 1,76 94.66 1,77 95,19
Китай -0,09 53,66 0,19 59,71 0,42 68,27
Дания 2 97,56 2,36 99,51 1,85 97,6
Финляндия 2,13 99,51 1,48 89,32 1,82 96,63
Франция 1,72 91,22 1,64 92,23 1,44 89,42
Германия 1,91 94,15 0,12 95,63 1,74 94,23
Индия -0,14 51,22 1,24 86,89 0,1 56,25
Израиль 1,15 86,34 1,24 86,89 1,38 87,5
Италия 0,77 78,54 0,21 61,65 0,45 69,23
Япония 1,19 56,59 1,45 88,63 1,79 95,67
Казахстан -0,71 25,85 -0,57 31,55 -0,05 50,96
Россия -0,77 23,41 -0,38 43,2 -0,18 48,08
ЮАР 0,69 75,61 0,48 69,42 0,27 64,9
Швеция 1,97 97,07 2,02 98,06 1,81 96,15
Швейцария 2,06 98,54 2,03 98,54 2,01 99,52
Украина -0,75 24,88 -0,67 28,16 -0,51 34,62
Великобритания 1,86 93,66 1,66 93,2 1,74 93,75
США 1,84 93,17 1,65 92,72 1,46 89,9
Индикатор качества законодательного регулирования
Армения -0,13 45,1 0,26 58,74 0,25 61,06
Австралия 1,6 94,61 1,68 95,63 1,8 96,63
Белоруссия -1,75 5,39 -1,44 5,83 -1 14,9
Бразилия 0,37 64,22 -0,03 53,4 -0,21 46,63
Канада 1,49 93,14 1,6 94,17 1,71 94,23
Китай -0,33 36,27 -0,15 50,97 -0,27 44,23
Дания 1,76 96,08 1,92 99,51 1,73 94,71
Финляндия 1,81 96,57 1,55 93,2 1,83 98,09
Франция 0,91 80,39 1,28 86,89 1,15 83,65
Германия 1,47 91,67 1,62 94,66 1,67 93,27
Индия -0,16 42,65 -0,27 44,17 -0,39 39,9
Израиль 1,13 84,8 1,11 84,47 1,27 87,02
Италия 0,81 78,92 0,92 78,16 0,73 73,56
Япония 0,81 79,41 1,14 85,44 1,18 85,1
Казахстан -0,59 26,96 -0,37 39,32 -0,03 53,85
Россия -0,56 27,94 -0,29 42,23 -0,52 32,21
ЮАР 0,4 64,71 0,5 66,5 0,3 63,94
Швеция 1,38 90,69 1,58 93,69 1,81 97,12
Швейцария 1,84 97,55 1,65 95,15 1,76 95,67
Украина -0,52 29,41 -0,43 37,38 -0,58 29,81
Великобритания 1,85 98,04 1,86 99,03 1,86 98,56
США 1,74 95,59 1,5 91,75 1,3 88,46
Источник: данные Всемирного банка. URL: http://inf0.w0rldbank.0rg/g0vernance/wgi/index.aspx#rep0rts
Source: World Bank data. Available at: http://inf0.w0rldbank.0rg/g0vernance/wgi/index.aspx#rep0rts
Таблица 3
Индикаторы верховенства закона и антикоррупционного контроля отдельных стран мира за 2000, 2007 и 2015 гг. Table 3
Indicators of the rule of law and anti-corruption control in certain countries in 2000, 2007 and 2015
2000 2007 2015
Значение Процентиль Значение Процентиль Значение Процентиль
Индикатор верховенства закона
Армения -0,46 36,84 -0,46 40,19 -0,34 42,79
Австралия 1,7 95,22 1,74 77,99 1,82 94,23
Белоруссия -1,02 17,7 -1,15 11,96 -0,79 24,04
Бразилия -0,3 42,58 -0,44 42,11 -0,19 50
Канада 1,68 94,74 1,79 96,17 1,84 95,19
Китай -0,48 35,89 -0,45 41,15 -0,34 43,75
Дания 1,8 97,13 2 100 2,04 99,04
Финляндия 1,94 100 1,9 98,56 2,07 100
Франция 1,4 91,39 1,43 89,95 1,41 88,46
Германия 1,59 93,78 1,75 94,74 1,78 92,79
Индия 0,28 59,81 0,11 56,94 -0,06 55,77
Израиль 0,98 81,82 0,81 73,86 1,17 84,62
Италия 0,8 72,73 0,44 61,72 0,25 64,42
Япония 1,29 88,52 1,33 89,47 1,51 89,42
Казахстан -1,08 16,27 -0,89 21,05 -0,37 42,35
Россия -1,13 13,1 -0,95 18,18 -0,72 26,44
ЮАР 0,1 55,02 0,06 55,02 0,06 59,13
Швеция 1,78 96,65 1,88 98,09 2,04 99,52
Швейцария 1,93 99,52 1,84 97,13 1,97 97,6
Украина -1,14 12,92 -0,75 25,84 -0,8 14,35
Великобритания 1,65 94,26 1,68 92,82 1,81 89,47
США 1,54 93,3 1,58 91,39 1,6 87,08
Индикатор антикоррупционного контроля
Армения -0,65 30,24 -0,68 29,13 -0,45 38,94
Австралия 1,96 94,15 2,05 95,63 1,91 95,19
Белоруссия -0,5 36,59 -0,68 27,18 -0,37 45,67
Бразилия 0,02 59,51 -0,12 54,85 -0,43 41,35
Канада 2,23 95,61 1,99 94,66 1,85 93,75
Китай -0,24 51,22 -0,6 32,52 -0,27 50
Дания 2,52 99,51 2,53 100 2,23 98,08
Финляндия 2,59 100 2,48 99,51 2,28 99,52
Франция 1,36 87,32 1,44 91,75 1,28 87,98
Германия 1,9 93,17 1,7 92,23 1,82 93,27
Индия -0,37 46,34 -0,42 40,39 -0,38 44,23
Израиль 1,01 84,39 0,81 75,73 0,89 78,37
Италия 0,72 77,07 0,31 67,48 -0,05 57,21
Япония 1,23 86,34 1,21 85,92 1,61 89,95
Казахстан -1,06 8,29 -0,91 18,93 -0,76 24,52
Россия -0,92 16,59 -0,95 16,02 -0,86 19,23
ЮАР 0,61 73,17 0,21 61,65 -0,04 58,17
Швеция 2,4 99,02 2,25 97,57 2,25 98,56
Швейцария 2,21 95,12 2,19 96,6 2,17 97,6
Украина -1,07 7,8 -0,74 24,27 -0,98 14,9
Великобритания 2,24 96,1 1,72 92,72 1,87 91,39
США 1,66 92,68 1,34 89,81 1,38 82,78
Источник: данные Всемирного банка. URL: http://inf0.w0rldbank.0rg/g0vernance/wgi/index.aspx#rep0rts
Source: World Bank data. Available at: http://inf0.w0rldbank.0rg/g0vernance/wgi/index.aspx#rep0rts
Список литературы
1. Игонина Л.Л. Российская экономическая модель 2: динамика и контексты. VIII Международная научно-практическая конференция. Анапа, 15-19 мая 2013 г. // Journal of Economic Regulation. 2013. Т. 4. № 2. С. 135-139.
2. Игонина Л.Л., Соболев Э.Н. Политэкономия: взгляд на капитализм // Вестник Института экономики РАН. 2013. № 1. С. 179-188.
3. Игонина Л.Л. Финансовая система и экономическое развитие: монография. М.: Русайнс, 2016. 140 с.
4. Вихарев В.В. Прогнозные оценки развития институциональной среды трансформирующейся социально-экономической системы России на основе индексов The PRS Group в рамках модели ICRG // Экономико-правовые аспекты реализации стратегии модернизации России: реальные императивы динамичного социохозяйственного развития: материалы международной научно-практической конференции / под ред. Г.Б. Клейнера, Э.В. Соболева, В.В. Сорокожердьева, З.М. Хашевой. Краснодар: ЮИМ, 2014. С. 76-81.
5. Gretchen C., Tufis C. Correlation Versus Interchangeability: the Limited Robustness of Empirical Finding on Democracy Using Highly Correlated Data Sets // Political Analysis. 2003. Vol. 11. Iss. 2. Р. 196-203. doi: 10.1093/pan/mpg009
6. Миронюк М.Г., Тимофеев И.Н., Ваславский Я.И. Универсальные сравнения с использованием количественных методов анализа (обзор прецедентов) // ПОЛИС. Политические исследования. 2006. № 5. С. 39-57.
doi: http://dx.doi.org/10.17976/jpps/2006.05.04
7. Полтерович В., Попов В., Тонис А. Экономическая политика, качество институтов и механизмы «ресурсного проклятия». М.: ГУ ВШЭ, 2007. 98 с.
8. Петухов А.Ю., Красницкий Н.В. Моделирование динамики российской управленческой подсистемы 1996-2013 гг. // Вектор науки ТГУ. 2014. № 4. С. 189-195.
9. Булач М.Х., Кривцова М.К. Проблема оценки эффективности деятельности органов власти: зарубежный опыт // Государственный аудит. Право. Экономика. 2015. № 1. С. 104-107.
10. Тяглецова Я.С. Оценка рейтинга государственного управления в РФ // Молодежь и XXI век: материалы IV Международной молодежной научной конференции. Курск: Университетская книга, 2012. С. 358-361.
11. Попов В.В. Почему Запад разбогател раньше, чем другие страны, и почему Китай сегодня догоняет Запад? Новый ответ на старый вопрос // Журнал Новой экономической ассоциации. 2012. № 3. С. 35-64.
12. Полтерович В., Попов В. Демократия, качество институтов и экономический рост // Прогнозис. 2006. № 3. С. 115-132.
13. Nurul Aqilah Binti Zamri, Wan Mohammad Taufik Bin Wan Abdullah, Nurul Nadiah Binti Ahmad. Greasing the Wheels of the Worldwide Governance Indicators (WGI) through Smart Governance Matrix (SGM) in Controlling Corruption // International Business Management. 2015. Vol. 9. Iss. 4. Р. 536-539. doi: 10.3923/ibm.2015.536.539
14. Anagnostou A., Kallioras D., Kollias C. Governance Convergence Among the EU28? // Social Indicators Research. 2016. Vol. 129. Iss. 1. Р. 133-146. doi: 10.1007/s11205-015-1095-2
15. Jana Votäpkovä, Milan Zäk. Institutional efficiency of selected EU & OECD countries using dea-like approach // Prague Economic Papers. 2013. Iss. 2. P. 206-223. doi: 10.18267/j.pep.448
16. Albassam B.A. The Influence of Budget Transparency on Quality of Governance // Mediterranean Journal of Social Sciences. 2016. Vol. 7. № 1. P. 227-238. doi: 10.5901/mjss.2016.v7n1p227
17. Thomas M.What Do the Worldwide Governance Indicators Measure? // European Journal of Development Research. 2009. Vol. 22. Iss. 1. P. 31-54. doi: 10.1057/ejdr.2009.32
18. Langbein L., Knack S. The Worldwide Governance Indicators: Six, One, or None? // Journal of Development Studies. 2010. Vol. 46. Iss. 2. P. 350-370. doi: 10.1080/00220380902952399
19. Kaufmann D., Kraay A., Mastruzzi M. Growth and Governance: A Reply/Rejoinder // Journal of Politics. 2007. Vol. 69. Iss. 2. P. 555-572. doi: 10.1111/j.1468-2508.2007.00550.x
20. Kaufmann D., Kraay A., Mastruzzi M. Response to: What Do the Worldwide Governance Indicators Measure? // European Journal of Development Research, forthcoming. 2010. № 1. P. 55-58.
21. Kaufmann D., Kraay A. Governance Indicators: Where Are We, and Where Should We Be Going? // World Bank Research Observer. 2008. № 23. P. 1-30.
Финансовая аналитика: Financial Analytics:
проблемы и решения 46 (2016) 32-44 Science and Experience
ISSN 2311-8768 (Online) Monitoring of Economic Processes
ISSN 2073-4484 (Print)
THE USE OF WGI METHODS OF THE WORLD BANK TO EVALUATE CHANGE IN RUSSIA'S INSTITUTIONAL ENVIRONMENT: OPPORTUNITIES AND CONSTRAINTS
Vadim V. VIKHAREV
Kuban State Technological University, Krasnodar, Krasnodar Krai, Russian Federation v.v.viharev@mail.ru
Article history:
Received 17 November 2016 Received in revised form 29 November 2016 Accepted 13 December 2016
JEL classification: B52, E02, O11, O43, P51
Keywords: WGI, institutional environment, efficiency, public administration
Abstract
Importance Whereas the institutional environment should be improved during the transformation of socio-economic systems, there should be relevant methodological tools to analyze and evaluate it. Researches, scholarly teams and large international organizations devised a lot of various methods, including World Governance Indicators (WGI). Therefore, it is reasonable to determine opportunities and constraints of this method for purposes of evaluation of Russia's institutional environment. Objectives The research identifies and indicates what impedes the use of the WGI method proposed by the World Bank, and analyzes trends in the development of Russia's institutional environment using this method.
Methods Using methods of dynamic, situation and comparative analysis and the indicative method based on the World Bank's WGI, I evaluate and investigate the development of Russia's institutional environment.
Results Having evaluated the development of Russia's institutional environment and analyzed its trends in 2000-2015, I concluded that, notwithstanding positive trends in most WGIs, almost each indicator of Russia lagged behind not only foreign countries, but also some countries of the BRICS and CIS.
Conclusions and Relevance WGI methods face certain practical constraints due their complexity, with some source indicators being incomparable in terms of time and space, and indicators used to assess WGI being disputable. If applied, the method will allow for evaluating the institutional environment by different aspect, i.e. the efficiency of governmental authorities, civil rights and freedoms, political stability, security, legislative regulation, supremacy of law, and corruption.
© Publishing house FINANCE and CREDIT, 2016
References
1. Igonina L.L. [Russia's economic model 2: trends and contexts. The 8th International Scientific and Practical Conference in Anapa. 2013, 15-19 May]. Journal of Economic Regulation, 2013, no. 2, pp. 135-139. (In Russ.)
2. Igonina L.L., Sobolev E.N. [Political economy: a view on capitalism]. Vestnik Instituta ekonomiki Rossijskoj akademii nauk, 2013, no. 1, pp. 179-188. (In Russ.)
3. Igonina L.L. Finansovaya sistema i ekonomicheskoe razvitie: monografiya [The financial system and economic development: a monograph]. Moscow, RuScience Publ., 2016, 140 p.
4. Vikharev V.V. [Projected estimates of the institutional environment development in the transforming socioeconomic system of Russia through the PRS Group indices as part of the ICRG model]. Ekonomiko-pravovye aspekty realizatsii strategii modernizatsii Rossii: real'nye imperativy dinamichnogo sotsiokhozyaistvennogo razvitiya: materialy mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii [Proc. Int. Sci. Conf. Economic and Legal Aspects of Implementing Russia's Modernization Strategy: Real Imperatives of Dynamic Socio-Economic Development]. Krasnodar, Yuzhny Institute of Management Publ., 2014, pp. 76-81.
5. Gretchen C., Tufis C. Correlation Versus Interchangeability: the Limited Robustness of Empirical Finding on Democracy Using Highly Correlated Data Sets. Political Analysis, 2003, vol. 11, iss. 2, pp. 196-203. doi: 10.1093/pan/mpg009
6. Mironyuk M.G., Timofeev I.N., Vaslavskii Ya.I. [Versatile comparison using quantitative research methods]. POLIS. Politicheskie issledovaniya = Journal Polis. Political Studies, 2006, no. 5, pp. 39-57. (In Russ.) doi: http://dx.doi.org/10.17976/jpps/2006.05.04
7. Polterovich V., Popov V., Tonis A. Ekonomicheskaya politika, kachestvo institutov i mekhanizmy "resursnogo proklyatiya" [Economic policy, quality of institutions and 'resource curse' mechanisms]. Moscow, HSE Publ., 2007, 98 p.
8. Petukhov A.Yu., Krasnitskii N.V. [Modeling the Russian management sub-system trends of 1996-2013]. Vektor nauki TGU = Vector of Science of Togliatti State University, 2014, no. 4, pp. 189-195. (In Russ.)
9. Bulach M.Kh., Krivtsova M.K. [The issue of evaluating the efficiency of governing bodies: foreign experience]. Gosudarstvennyi audit. Pravo. Ekonomika = State Audit. Law. Economics, 2015, no. 1, pp. 104-107. (In Russ.)
10. Tyagletsova Ya.S. [Evaluating the public administration rating in the Russian Federation]. Molodezh' i XXI vek: materialy mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii [The Youth and the 21st Century]. Kursk, Universitetskaya kniga Publ., 2012, pp. 358-361.
11. Popov V.V. [Why did the West get rich earlier than other countries? Why has China almost caught up with the West? A new reply to the old question]. Zhurnal Novoi ekonomicheskoi assotsiatsii = Journal of the New Economic Association, 2012, no. 3, pp. 35-64. (In Russ.)
12. Polterovich V., Popov V. [Democracy, quality of institutions and economic growth]. Prognozis, 2006, no. 3, pp. 115-132. (In Russ.)
13.Nurul Aqilah Binti Zamri, Wan Mohammad Taufik Bin Wan Abdullah, Nurul Nadiah Binti Ahmad. Greasing the Wheels of the Worldwide Governance Indicators (WGI) through Smart Governance Matrix (SGM) in Controlling Corruption. International Business Management, 2015, vol. 9, iss. 4, pp. 536-539. doi: 10.3923/ibm.2015.536.539
14. Anagnostou A., Kallioras D., Kollias C. Governance Convergence Among the EU28? Social Indicators Research, 2016, vol. 129, iss. 1, pp. 133-146. doi: 10.1007/s11205-015-1095-2
15. Votapkova J., Zak M. Institutional Efficiency of Selected EU & OECD Countries using Dea-like Approach. Prague Economic Papers, 2013, no. 2, pp. 206-223. doi: 10.18267/j.pep.448
16. Albassam B.A. The Influence of Budget Transparency on Quality of Governance. Mediterranean Journal of Social Sciences, 2016, vol. 7, no. 1, pp. 227-238. doi: 10.5901/mjss.2016.v7n1p227
17. Thomas M. What Do the Worldwide Governance Indicators Measure? The European Journal of Development Research, 2009, vol. 22, iss. 1, pp. 31-54. doi: 10.1057/ejdr.2009.32
18.Langbein L., Knack S. The Worldwide Governance Indicators: Six, One, or None? The Journal of Development Studies, 2010, vol. 46, iss. 2, pp. 350-370. doi: 10.1080/00220380902952399
19. Kaufmann D., Kraay A., Mastruzzi M. Growth and Governance: A Reply. The Journal of Politics, 2007, vol. 69, iss. 2, pp. 555-572. doi: 10.1111/j.1468-2508.2007.00550.x
20. Kaufmann D., Kraay A., Mastruzzi M. Response to 'What Do the Worldwide Governance Indicators Measure?' The European Journal of Development Research, 2010, vol. 22, iss. 1, pp. 55-58. doi: 10.1057/ejdr.2009.49
21. Kaufmann D., Kraay A. Governance Indicators: Where Are We, and Where Should We Be Going? The World Bank Research Observer, 2008, vol. 23, iss. 1, pp. 1-30. doi: 10.1093/wbro/lkm012
