Использование комбинации цитогенетических факторов риска и молекулярно-генетических показателей, выявляемых методом множественной лигазно-зависимой амплификации зондов, для прогнозирования исходов лечения острого лимфобластного лейкоза из B-линейных предшественников у детей не дает существенных преимуществ по сравнению с изолированной оценкой делеций в гене IKZF1 Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

оссиискии

ДЕТСКОЙ

ГЕМАТОЛОГИИ и ОНКОЛОГИИ 1 II 2018

Использование комбинации цитогенетических факторов риска и молекулярно-генетических показателей, выявляемых методом множественной лигазно-зависимой амплификации

зондов, для прогнозирования исходов лечения острого лимфобластного лейкоза из B-линейных предшественников у детей не дает существенных преимуществ по сравнению с изолированной оценкой делеций в гене 1Ш1

Г.А. Цаур1-4, А.Е. Друй2, 5, А.Г. Солодовников2, 4, А.М. Попов5, А.П. Шапочник6, Л.В. Вахонина1, 2, А.А. Власова1, О.Р. Аракаев1, 2, Т.О. Ригер1, 2, Т.Ю. Вержбицкая1, 2, Ю.В. Ольшанская5, Е.В. Шориков7, С.В. Цвиренко1, 4, Л.И. Савельев1, 2, 4, Л.Г. Фечина1, 2

1ГБУЗ СО «Областная детская клиническая больница № 1»; Россия, 620149, Екатеринбург, ул. Серафимы Дерябиной, 32; 2ГАУЗ СО «Центр организации специализированных видов медицинской помощи «Институт медицинских клеточных технологий»; Россия, 620026, Екатеринбург, ул. Карла Маркса, 22, корп. А; 3ФГБУН«Институт иммунологии и физиологии Уральского отделения РАН»; Россия, 620049, Екатеринбург, ул. Первомайская, 106; ФГБОУ ВО «Уральский государственный медицинский университет» Минздрава России; Россия, 620030, Екатеринбург, ул. Репина, 3; 5ФГБУ «НМИЦДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России; Россия, 117997, Москва, ул. Саморы Машела, 1; 6ГБУЗ «Оренбургский областной клинический онкологический диспансер»; Россия, 460021, Оренбург, просп. Гагарина, 11; 7ООО «ПЭТ-Технолоджи»; Россия, 620905, Екатеринбург, ул. Соболева, 29, стр. 8

Контактные данные: Григорий Анатольевич Цаур tsaur@mail.ru

Целью работы являлась оценка прогностического значения комбинации цитогенетических и молекулярно-генетических показателей, выявляемых методом множественной лигазно-зависимой амплификации зондов (Multiplex ligation-dependent probe amplification, MLPA) у 142 детей с острым лимфобластным лейкозом (ОЛЛ) из B-линейных предшественников (ВП-ОЛЛ). В группу низкого генетического риска (НГР) вошли 114 пациентов с транслокацией t(12;21)(p13;q22)/ETV6-RUNX1 или высокой гипердиплоидией с отсутствием делеций генов IKZF1, PAX5, ETV6, RB1, BTG1, EBF1, CDKN2A/2B и в псевдоаутосомномрегионе PAR1, или с единичными делециями генов ETV6/PAX5/BTG1, или наличием делеций гена ETV6с одной дополнительной делеци-ей BTG1/PAX5/CDKN2A/B. Всех остальных пациентов (n = 28) относили к группе высокого генетического риска (ВГР). Пациенты ВГР были достоверно старше (p = 0,015), чаще стратифицировались в группу высокого риска протокола ALL-MB-2008 (p = 0,001), имели высокий инициальный лейкоцитоз (p = 0,008), М3-статус костного мозга на 15-й день индукционной терапии (p = 0,002), отсутствие гематологической ремиссии на 36-й день (p = 0,039) по сравнению с группой НГР. Больные группы ВГР имели статистически значимо более низкие бессобытийную выживаемость (БСВ) (0,59 ± 0,11 и 0,88 ± 0,03;p = 0,0008) и общую выживаемость (ОВ) (0,63 ± 0,15 и 0,93 ± 0,02; p = 0,0050), а также более высокую кумулятивную частоту развития рецидива (КЧР) (0,38 ± 0,12 и 0,06 ± 0,02; p < 0,0001) по сравнению с группой НГР. Деление на группы генетического риска сохраняло прогностическое значение и в многофакторном анализе по влиянию на БСВ (относительный риск (ОР) - 2,659; 95 % ДИ 1,0476,755; p = 0,040) и КЧР (ОР - 3,864; 95% ДИ 1,226-12,183; p = 0,021), но не влияло на ОВ (ОР - 1,479; 95 % ДИ 0,356-6,139; p = 0,590). Деление на группы генетического риска утрачивало свою прогностическую роль в группе «другие B-линейные ОЛЛ». Большинство неблагоприятных событий (9 из 10) и рецидивов (8 из 9) у пациентов группы ВГР было выявлено при наличии у них делеций IKZF1. Более того, все 15пациентов с делециями IKZF1 были отнесены нами к группе ВГР. В связи с этим при включении делеций IKZF1 в многофакторную модель группа ВГР утрачивала свое неблагоприятное значение как по влиянию на риск неблагоприятного события (ОР - 0,696; 95 % ДИ 0,086-5,636; p = 0,735), так и на риск рецидива (ОР - 0,511; 95 % ДИ 0,053-4,924; p = 0,561), в то время как делеции IKZF1 сохраняли свое негативное влияние и на БСВ (ОР - 4,292; 95 % ДИ 1,521-12,911; p = 0,006), и на риск рецидива (ОР - 9,163; 95 % ДИ3,131-26,815;p < 0,001). Таким образом, использование комбинации цитогенетических групп риска и MLPA-маркеров для прогнозирования исходов лечения ВП-ОЛЛ у детей не дает существенных преимуществ по сравнению с изолированной оценкой делеций в гене IKZF1.

Ключевые слова: острый лимфобластный лейкоз, цитогенетические группы риска, дети, прогноз, факторы риска, делеции гена IKZF1, MLPA

ш ДЕТСКОЙ том 5

ГЕМАТОЛОГИИ и ОНКОЛОГИИ 1 ||2018

DOI: 10.17650/2311-1267-2017-5-1-34-43

Application of cytogenetic risk factors and molecular markers, assessed by multiplex ligation-dependent probe amplification for prognosis of outcome in pediatric B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia do not bring any

advantage over detection of isolated IKZF1 deletion

G.A. Tsaur1-4, A.E. Druy2'5, A.G. Solodonikov2'4, A.M. Popov5, A.P. Shapochnik6, L.V. Vakhonina1,2, A.A. Vlasova1, O.R. Arakaev1'2, T.O. Riger1'2, T.Yu. Verzhbitskaya1'2, Yu.V. Olshanskaya5, E.V. Shorikov7, S.V. Tsvirenko1,4, L.I. Saveliev1,24, L.G. Fechina1 2

'Regional Children's Clinical Hospital № 1; 32 Serafimy Deryabinoy, Yekaterinburg, 620149, Russia; 2Center for the Organization of Specialized Types of Medical Care "Research Institute of Medical Cell Technologies", 22A Karla Marksa St., Yekaterinburg, 620026, Russia; 3Institute of Immunology and Physiology of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences; 106 Pervomayskaya St., Yekaterinburg, 620049, Russia; 4Ural State Medical University, Ministry of Health of Russia; 3 Repina St., Yekaterinburg, 620030, Russia; 5Dmitry Rogachev National Medical Research Center of Pediatric Hematology, Oncology and Immunology, Ministry of Health of Russia; 1 Samory Mashela St., Moscow, 117997, Russia; 6Orenburg Regional Clinical Oncological Dispensary; 11 Gagarina Prosp., Orenburg, 460021, Russia; 7PET-Technology Ltd; 29, Bld. 8, Soboleva St., Yekaterinburg, 620905, Russia

The purpo.se of the current work was the estimation of prognostic significance of cytogenetic and molecular markers, assessed by multiplex ligation-dependent probe amplification (MLPA) in 142 cases of pediatric B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia (BCP-ALL) patients. Good-risk genetic (GEN-GR) group consisted of 114 patients carrying either ETV6-RUNX1 or high hyperdiploidy together with normal copy-number status for all 8 genes (IKZF1, PAX5, ETV6, RB1, BTG1, EBF1, CDKN2A/2B and PAR1) or isolated deletions affecting ETV6/ PAX5/BTG1 and ETV6 deletions with a single additional deletion of BTG1/PAX5/CDKN2A/2B. All other patients (n = 28) were classified to genetic poor risk (GEN-PR) group. GEN-PR features were older age (p = 0.015), stratification to high-risk group of ALL-MB 2008 protocol (p = 0.001), higher initial WBC (p = 0.008), M3 marrow status on day 15 (p = 0.002) and lack of remission on day 36 (p = 0.039). GEN-PR patients had statistically significant lower event-free survival (EFS) (0.59 ± 0.11 vs 0.88 ± 0.03; p = 0.0008), overall survival (OS) (0.63 ± 0.15 vs 0.93 ± 0.02; p = 0.0050) and higher cumulative incidence of relapse (CIR) (0.38 ± 0.12 u 0.06 ± 0.02; p < 0.0001) in comparison to GEN-GR patients. Genetic risk group stratification retained its negative prognostic value in multivariate analysis affecting EFS (hazard ratio (HR) - 2.659; 95 % CI 1.047-6.755; p = 0.040) and CIR (HR - 3.864; 95 % CI 1.226-12.183; p = 0.021), nut did not influenced to OS (HR - 1.479; 95 % CI 0.356-6.139; p = 0.590). There was no prognostic significance of genetic risk group classifier in the "B-other ALL" group. Majority of unfavorable events (9 out of 10) and relapse (8 out of 9) in GEN-PR patients were revealed in case of IKZF1 deletion co-occurrence. Moreover all 15 patients carrying IKZF1 deletions were stratified to GEN-PR group. So when we added IKZF1 deletion as extra variable in the multivariate analysis genetic risk group classification lost its prognostic significance on EFS (HR - 0.696; 95 % CI 0.086-5.636; p = 0,735), and CIR (HR - 0.511; 95 % CI 0.053-4.924; p = 0.561), while IKZF1 deletion remained its prognostic value both to risk of unfavorable event (HR - 4.292; 95 % CI 1.521-12.911; p = 0.006) and risk of relapse (HR - 9.163; 95 % CI 3.131-26.815; p < 0.001). Thus, combination of cytogenetic risk group and MLPA markers did not bring any advantage over detection of isolated IKZF1 deletion for the estimation of prognosis in pediatric BCP-ALL.

Key words: acute lymphoblastic leukemia, cytogenetic risk group, children, prognosis, risk factors, IKZF1 deletions, MLPA

Введение

Известно, что делеции в гене IKZF1, кодирующем белок IKAROS, в рамках различных терапевтических протоколов являются независимым прогностическим фактором, ведущим к ухудшению результатов лечения детей и взрослых с Ph-негативным острым лим-фобластным лейкозом (ОЛЛ) из B-линейных предшественников (ВП-ОЛЛ) [1-9].

Впервые связь делеций IKZF1 с прогнозом ВП-ОЛЛ была практически одновременно описана двумя исследовательскими группами в 2007 г. [10, 11]. Также было показано, что делеции IKZF1 выявляются у подавляющего большинства больных Ph-пози-тивным ОЛЛ [12, 13], и в более чем половине случаев лимфоидного бластного криза при хроническом миелоидном лейкозе [12, 14], в 40 % случаев при BCR-ABL1 -подобном профиле экспрессии генов [15], и примерно у трети пациентов с ОЛЛ и болезнью Дауна [16]. Во всех этих случаях делеции IKZF1 являются

независимым прогностическим фактором, связанным с неблагоприятным прогнозом заболевания.

Делеции IKZF1 не являются единственным инициальным фактором риска ОЛЛ у детей. Начиная с середины 1980-х годов, была показана важная прогностическая роль различных структурных и количественных цитогенетических аномалий. A. Moorman et al. на основании анализа ОЛЛ у 1725 детей, получавших лечение по протоколам ALL-97/99 в рамках британской исследовательской группы UK MRC, предложили деление всех случаев ВП-ОЛЛ на 3 группы цитогенетического риска [17]. Группа низкого цитогенетического риска включает в себя больных с транслокацией t(12;21)(p13;q22)/ETV6-RUNX1 и высокой гипердиплоидией (количество хромосом 51—65). Для включения в группу высокого цитогене-тического риска необходимо наличие одной из следующих генетических аберраций: транслокации t(9;22) (q34;q11)/BCR-ABL1, t(17;19)(q23;p13)/TCF3-HLF, пе-

Щ ^Журнал

оссиискии

нодго

ДЕТСКОЙ ГЕМАТОЛОГИИ и ОНКОЛОГИИ

1

ТОМ 5

2018

рестройки 11q23/MLL, окологаплоидного кариотипа (менее 30 хромосом), низкой гиподиплоидии/око-лотриплоидного кариотипа (30—39/66—78 хромосом), внутрихромосомной амплификации хромосомы 21 (iAMP21). Пациенты с любыми другими хромосомными аномалиями, а также с нормальным кариотипом были отнесены авторами в группу промежуточного риска [17]. Позднее этой же группой исследователей была предложена комбинированная классификация, одновременно учитывающая цитогенетическую группу риска и данные множественной лигазно-за-висимой амплификации зондов (Multiplex ligation-dependent probe amplification, MLPA), учитывающими не только статус гена IKZF1, но и других генов, детектируемых в ходе одной мультиплексной реакции с использованием коммерческого набора SALSA MLPA P335 ALL-IKZF1 (MRC-Holland, Нидерланды) [18]. В число этих генов входят следующие, связанные с развитием и пролиферацией B-клеток: PAX5, ETV6, RB1, BTG1 EBF1, CDKN2A, CDKN2B, SHOX, CRLF2, CSF2RA, IL3RA, P2RY8. Авторы разделили всех пациентов на группы. В группу низкого генетического риска (НГР) вошли больные с транслокацией t(12;21) (p13;q22)/ETV6-RUNX1 или высокой гипердиплоиди-ей в сочетании с нормальным статусом генов (отсутствие делеций) IKZF1, PAX5, ETV6, RB1, BTG1, EBF1, CDKN2A/2B и в псевдоаутосомном регионе PAR1, либо с единичными делециями генов ETV6/PAX5/ BTG1, либо с наличием делеций гена ETV6с одной дополнительной делецией BTG1/PAX5/CDKN2A/B. Всех остальных пациентов относили к группе высокого генетического риска (ВГР).

Пациенты группы НГР имели достоверно более высокие показатели бессобытийной (БСВ) и общей (ОВ) выживаемости, в первую очередь за счет более низкой кумулятивной частоты развития рецидивов (КЧР) при лечении по протоколам ALL-97/99 и UKALL2003 [18].

Несколько другой способ комбинации делеций IKZF1 c молекулярно-генетическими маркерами и данными по определению минимальной остаточной болезни (МОБ) был предложен исследовательской группой AIEOP-BFM. Наихудшие результаты лечения по протоколу AIEOP-BFM ALL-2000 имели пациенты, у которых было выявлено сочетание делеций IKZF1 c делециями одного или нескольких генов CDKN2A, CDKN2B, PAX5, PAR1 при обязательном отсутствии делеций в гене ERG. Эта группа, имевшая статистически значимо более низкую БСВ и более высокую КЧР, получила название I^F^100. При включении в модель результатов определения МОБ на день 33 было показано, что выделение профиля IKZF1плюc имеет прогностическое значение для пациентов высокого и промежуточного риска, но не стандартного риска [19].

Мы в своей работе выбрали первый подход — выделение генетических групп риска по A. Moorman et al. [18] — и оценили его прогностическое значение у больных, получавших лечение по протоколам группы Москва—Берлин (MB). Ранее в нашей стране подобное исследование не проводилось.

Цель исследования — оценить прогностическое значение комбинации цитогенетической группы риска и молекулярно-генетических показателей, выявляемых методом MLPA, для прогнозирования исходов лечения ВП-ОЛЛ у детей, получавших терапию по протоколу ALL-MB-2008.

Материалы и методы

В исследование были включены 142 пациента с ВП-ОЛЛ, получавших лечение по протоколу ALL-MB-2008 в отделе детской онкологии и гематологии Областной детской клинической больницы № 1 (Екатеринбург) (n = 121) и детском онкологическом отделении Оренбургского областного клинического онкологического диспансера (n = 21) с апреля 2008 по октябрь 2013 г. Критериями включения в данное исследование были диагноз ВП-ОЛЛ, возраст от 1,1 года до 16 лет, а также наличие ДНК, выделенной из бласт-ных клеток, взятых во время установления диагноза. В исследуемой группе было 75 (52,8 %) мальчиков и 67 (47,2 %) девочек в возрасте от 1,1 года до 16 лет (медиана возраста — 3,15 года). Медиана времени наблюдения составила 4,2 года. Исходя из критериев стратификации протокола ALL-MB-2008 [20] в группу стандартного риска были включены 63 (44,4 %) больных, в группу промежуточного риска — 64 (45,1 %), в группу высокого риска — 15 (10,5 %) пациентов.

Деление на группы цитогенетического риска проводили согласно рекомендациям A. Moorman et al. [17]. Группу «другие B-линейные ОЛЛ» (n = 84) выделяли после исключения всех неслучайных количественных (высокая гипердиплоидия, гиподиплоидия) и структурных (t(12;21)(p13;q22)/ETV6-RUNX1 t(9;22) (q34.q11)/BCR-ABL1, t(1;19)(q23;p13)/TCF3-PBX1, перестройки 11q23/MLL) цитогенетических аберраций.

Определение МОБ методом проточной цитоме-трии проведено у 119 пациентов по ранее описанной методике [21, 22] с выделением групп риска по результатам оценки на 15, 36 и 85-й дни (а для группы высокого риска — после 1-го блока интенсификации) [23].

Выявление делеций IKZF1, PAX5, ETV6, RB1, BTG1, EBF1, CDKN2A, CDKN2B, PAR1 проводили методом MLPA c использованием набора SALSA MLPA P335 ALL-IKZF1 (MRC-Holland, Нидерланды) согласно инструкции производителя. В рамках данной работы под выявлением делеции понимали только те случаи, где отсутствовали 2 и более экзона любого из исследованных генов [18]. Поскольку гены CDKN2A и CDKN2B располагаются близко друг от друга в хро-

мосомном районе 9р21.3, а к гену CDKN2B в наборе Р335 ALL-IKZF1 имеется только 1 зонд, то для практических целей эти 2 гена мы, вслед за A. Moorman et al. [ 18], рассматривали их как единое целое, обозначив CDKN2A/B. Под делецией псевдоаутосомного региона PARI, расположенного в зависимости от пола в хромосомных районах Хр22.33 и Ypl 1.31, понимали делеции генов CSF2RA и IL3RA при сохранении гена CRLF2. Делеции PARI рассматривались как эквивалент наличия химерного гена CRLF2-P2RY8. Наличие делеций в гене IKZF1 дополнительно подтверждали с использованием набора SALSA MLPA Р202 IKZF1 (IKAROS) (MRC-Holland, Нидерланды). Подробную методику проведения и оценки результатов MLPA мы приводили в своей более ранней работе [9]. Детальные условия разделения на группы НГР и ВГР приведены на рис. 1.

Для статистической обработки данных использовали программное обеспечение SAS и R-statistics. При сравнении по качественным признакам использовали критерий х2 с поправкой Йетса, при сравнении по количественным признакам — критерий Манна—Уитни. Результаты терапии оценивали по кривым БСВ и OB, построенным по методу Каплана—Майера, а также по КЧР. Для сравнения кривых использовали непараметрические критерий log-rank (для БСВ и OB) и критерий Грея (для КЧР). При расчете БСВ под событиями понимали рецидив, смерть вследствие любой причины как первое событие, потерю из-под наблюдения. Стандартную ошибку рассчитывали по формуле Грин-вуда. Расчет относительного риска (ОР) с 95 % доверительным интервалом (ДИ) был проведен по методу пропорционального риска Кокса в однофакторной и многофакторной моделях. Многофакторный анализ проведен для значимых в однофакторном анализе показателей в зависимости от их значимости, на основании величин р и ОР методом последовательного исключения. Параметры сравнивали с использованием теста Вальда. Все различия считали статистически значимыми при< 0,05.

Результаты

Частота выявления делеций каждого из исследованных генов показана на рис. 2. Наиболее часто выявлялись делеции в генах ETV6 (19,7 %) и РАХ5 (19,0 %). Делеции в гене IKZF1 обнаружены у 10,6 % пациентов, в PARI — у 6,3 %. Прогностическая роль изолированных делеций генов представлена в табл. 1. Статистически значимые различия БСВ зафиксированы только в зависимости от статуса IKZF1. Несмотря на видимые более низкие показатели БСВ у пациентов с делениями BTG1, RBI, PARI, по сравнению с больными, у которых вышеуказанные делеции отсутствовали, выявленные различия не достигали границы достоверности. Отчасти это может быть связано с небольшим размером групп.

2018

Признаки группы НГР

Цитогенетические перестройки низкого риска:

- транслокация t(12;21 )(р13;q22)/ETV6-RUNX1

- высокая гипердиплоидия (п = 51-65)

MLPA-маркеры низкого риска:

- отсутствие делеций IKZF1, РАХ5, ETV6, RB1, BTG1, EBF1, CDKN2A/2B, PARI

- единичные делеции генов ETV6, РАХ5 или BTG1

- делеции гена ETV6 с одной дополнительной делецией BTG1, РАХ5 или CDKN2A/B

Признаки группы ВГР

Цитогенетические перестройки высокого риска:

- транслокация t(9;22)(q34;q11VBCR-ABL1

- транслокация t(17;19)(q23;p13)/TCF3-HLF

- перестройки 11 q23/MLL

- окологаплоидный кариотип (п < 30)

- низкая гиподиплоидия/околотриплоидный кариотипп (п = 30-39/66-78)

- внутрихромосомная амплификация хромосомы 21 (¡АМР21)

MLPA-маркеры промежуточного и высокого риска:

- любая делеция генов IKZF1, PARI, EBF1 или RB1

- любые комбинации делеций, не упомянутые выше

Пациенты классифицируются иерархически , при этом цитогенетические аномалии имеют преимущество перед данными MLPA

Genetic Good Risk Group

Cytogenetic low-risk abnormalities:

- translocation t(12;21 )(p13;q22)/ETV6-RUNX1

- high hyperdiploidy (n = 51-65)

MLPA-markers for low risk:

- Absence of deletions IKZF1, PAX5, ETV6, RB1, BTG1, EBF1, CDKN2A/2B, PAR 1

- single deletions of genes ETV6, PAX5 or BTG1

- Deletions of gene ETV6 with one additional deletion BTG1, PAX5 or CDKN2A/B

Genetic Poor Risk Group

Cytogenetic high-risk abnormalities:

- translocation t(9;22)(q34;q11 VBCR-ABL 1

- translocation t(17;19)(q23;p13)/TCF3-HLF

- rearrangement 11 q23/MLL

- near-haploid karyotype (n < 30)

- low hypodiploidy/near triploid karyotype (n = 30-39/66-78)

- intrachromosomal amplification of chromosome 21 (¡AMP21)

MLPA-markers for intermediate and high risk:

- any depletion of genes IKZF1, PARI, EBF1 or RB 1

- any combination of deletions not mentioned previously

Patients are classified hierarchically, cytogenetic abnormalities have the advantage of MLPA data

Рис. 1. Условия разделения на группы генетического риска детей с ВП-ОЛЛ

Fig. 1. Definition of genetic risk groups stratification for pediatric BCP-ALL

25,0%

' / /

/ S / ^ /

Рис. 2. Частота выявления изолированных делеций исследованных генов

Fig. 2. The incidence of isolated deletions of the evaluated genes

Щ ^Журнал

оссиискии

нодго

ДЕТСКОЙ ГЕМАТОЛОГИИ и ОНКОЛОГИИ

1

ТОМ 5

2018

Таблица 1. Прогностическая роль изолированных делеций генов Table 1. Prognostic significance of isolated gene deletions

Ген Gene БСВ пациентов с делециями EFS of patients with deletions БСВ пациентов без делеций EFS of patients without deletions p

IKZF1 30,0 89,3 < 0,001

EBF1 100 82,1 0,998

CDKN2A 76,4 84,5 0,260

CDKN2B 81,8 83,5 0,876

CDKN2A/B 77,5 84,5 0,308

PAX5 78,6 84,7 0,643

ETV6 85,7 82,8 0,942

BTG1 66,7 84,6 0,117

RB1 50,0 83,8 0,769

PARI 64,8 84,5 0,111

Примечание. Здесь и далее в таблицах жирным шрифтом выделены статистически значимые различия (p < 0,05).

Note. Here and in the subsequent tables statistically significant differences are marked in bold (p < 0.05).

БСВ EFS

0,88 (0,03)

0,59 (0,11)

p = 0,0008

В группу НГР были включены 114 пациентов, в группу ВГР — 28. Пациенты группы ВГР были достоверно старше (р = 0,015), чаще стратифицировались в группу высокого риска протокола ALL-MB-2008 (р = 0,001), имели высокий инициальный лейкоцитоз (р = 0,008) и более медленный ответ на лечение на 15-й (р = 0,002) и 36-й (р = 0,039) дни по сравнению с группой НГР. Более подробные данные приведены в табл. 2.

Больные группы ВГР имели статистически значимо более низкую БСВ (0,59 ± 0,11 и 0,88 ± 0,03 соответственно; р = 0,0008), что было обусловлено более высокой КЧР в этой группе (0,38 ± 0,12 и 0,06 ± 0,02 соответственно; р < 0,0001). ОВ была также достоверно ниже у пациентов группы ВГР по сравнению с группой НГР (0,63 ± 0,15 и 0,93 ± 0,02 соответственно; р = 0,0050) (рис. 3).

Однофакторный анализ всех инициальных переменных и показателей ответа на терапию (без учета данных определения МОБ) показал, что прогностически неблагоприятными факторами, влияющими на возникновение негативных событий, являлись группа ВГР (р = 0,001); высокая группа риска при лечении по протоколу А^-МВ-2008 (р < 0,001); группа вы-

ОВ OS

0,93 (0,02)

0,63 (0,15)

p = 0,0050

Time (Years)

КЧР CIR

p < 0,0001

0,38 (0,12)

0,06 (0,02)

Группа НГР (n = 114) Genetic good risk group (n = 114) Группа ВГР (n = 28) Genetic poor risk group (n = 28)

Q1I3JS678 Time (Years)

Genetic Risk Groups: Good Poor

Рис. 3. Прогностическое значение разделения на группы ВГР и НГР с графическим указанием 95 % ДИ

Fig. 3. The prognostic significance of stratification into genetic good risk and genetic poor risk groups with graphical indication of 95 % CI

нодго

2018

Таблица 2. Инициальная характеристика и ответ на терапию Table 2. The initial characteristics and treatment response criteria of patients пациентов в зависимости от группы генетического риска stratified by genetic risk group

Показатель Группа НГР (и = 114) Группа ВГР (и = 28) Р

Медиана возраста, годы (диапазон) 3,0 (1,1-16,0) 5,8 (2,1-15,4) 0,015

Группа риска ALL-MB-2008

стандартная (п = 63) 57 (50,0 %) 6 (21,4 %)

промежуточная (п = 64) 50 (43,9 %) 14 (50,0 %) 0,001

высокая (п = 15) 7 (6,1 %) 8 (28,6 %)

Инициальный лейкоцитоз > 50 х 109/л 17 (14,9 %) 11 (39,3 %) 0,008

Наличие нейролей-коза 18 (15,8 %) 5 (17,8 %) 0,984

Более 1000 бластов в 1 мкл периферической крови на 8-й день терапии 4 (3,5 %) 4 (14,3 %) 0,079

М3-статус костного мозга на 15-й день 9 (7,9 %) 9 (32,1 %) 0,002

Отсутствие ремиссии на 36-й день 3 (2,6 %) 4 (14,3 %) 0,039

Группа высокого риска по данным МОБ*

> 10 % на 15-й день терапии 11 (11,7 %) 7 (31,8 %) 0,063

> 0,1 % на 36-й день терапии 13 (13,5 %) 9 (39,1 %) 0,011

> 0,01 % на 85-й день терапии 7 (7,6 %) 5 (21,7 %) 0,097

Примечание. * — определение МОБ на 15-й день проведено у 116 пациентов, на 36-й день — у 119, на 85-й день терапии (или после первого блока высокого риска) — у 115 больных.

сокого цитогенетического риска (р = 0,010); возраст старше 10 лет (р = 0,013); инициальный лейкоцитоз как выше 30 х 109/л (р = 0,001), так и выше 50 х 109/л (р = 0,002); абсолютное количество бластных клеток выше 1000 на 8-й день индукционной терапии (р = 0,042); М3-статус костного мозга на 15-й день индукционной терапии (р < 0,001); отсутствие кли-нико-гематологической ремиссии на 36-й день (р < 0,001). Результаты многофакторного анализа приведены в табл. 3. Группа ВГР достоверно снижала БСВ (ОР - 2,659; 95 % ДИ 1,047-6,755; р = 0,040), повышала риск рецидива (ОР - 3,864; 95 % ДИ 1,226-12,183; р = 0,021), но не влияла на ОВ (ОР - 1,479; 95 % ДИ 0,356-6,139; р = 0,590).

Поскольку МОБ методом проточной цитометрии была определена только у 119 пациентов, то мы не вклю-

Indicator Low-risk group (n = 114) High-risk group (n = 28) Р

Median age, years (range) 3.0 (1.1-16.0) 5.8 (2.1-15.4) 0.015

Risk group ALL-MB-2008

standart (n = 63) 57 (50.0 %) 6 (21.4 %)

intermediate (n = 64) 50 (43.9 %) 14 (50.0 %) 0.001

high (n = 15) 7 (6.1 %) 8 (28.6 %)

Initial WBC count > 50 x 109/1 17 (14.9 %) 11 (39.3 %) 0.008

The presence of CNS leukemia 18 (15.8 %) 5 (17.8 %) 0.984

More than 1000 blast cells in 1 ^l of peripheral blood on the day 8 of therapy 4 (3.5 %) 4 (14.3 %) 0.079

M3-status of the bone marrow on the day 15 of induction remission 9 (7.9 %) 9 (32.1 %) 0.002

The lack of remission on the day 36 of induction remission 3 (2.6 %) 4 (14.3 %) 0.039

High risk group according to the MRD*

> 10 % on the day 15 of induction remission 11 (11.7 %) 7 (31.8 %) 0.063

> 0.1 % on the day 36 of induction remission 13 (13.5 %) 9 (39.1 %) 0.011

> 0.01 % on the day 85 of therapy 7 (7.6 %) 5 (21.7 %) 0.097

Note. * — MRD assessment on the day 15 was performed in 116 patients, on the day 36 — in 119, on the day 85 (or after the first block for high-risk group) — in 115.

чали этот показатель в общую группу анализа и провели отдельный анализ среди тех больных, которым проводилось это исследование. Величины МОБ не менее 10 % на 15-й день индукции ремиссии (p = 0,002), не менее 0,1 % на 36-й день (p < 0,001), не менее 0,01 % на 85-й день (p < 0,001) статистически значимо чаще выявлялись у пациентов группы ВГР. Многофакторный анализ показал, что даже в присутствии такого важного параметра, как МОБ, деление на группы генетического риска сохраняет свою статистическую значимость (табл. 4). Группа ВГР достоверно снижала БСВ (ОР — 5,811; 95 % ДИ 1,747-19,326; p = 0,004) и ОВ (ОР - 7,471; 95 % ДИ 1,373-40,656; p = 0,020), а также повышала риск рецидива (ОР - 7,062; 95 % ДИ 1,947-25,619; p = 0,003).

При оценке прогностической роли группы генетического риска у 84 пациентов подгруппы «другие B-линей-

оссиискии

2018

Таблица 3. Многофакторный анализ прогностических показателей с учетом групп генетического риска у 141 пациента* с ВП-ОЛЛ

Таble 3. Multivariate analysis of prognostic factors, including genetic risk group stratification in 141BCP-ALLpatients*

Показатель ОР 95 % ДИ Р

БСВ

группа ВГР 2,659 1,047-6,755 0,040

высокая группа риска по протоколу ALL-MB-2008 3,058 1,530-6,111 0,002

Риск развития рецидива

группа ВГР 3,864 1,226-12,183 0,021

М3-статус костного мозга на 15-й день терапии 8,385 2,464-28,537 0,001

инициальный лейкоцитоз > 30 х 109/л 3,276 1,109-9,678 0,032

ОВ

группа ВГР 1,479 0,356-6,139 0,590

отсутствие ремиссии к 36-му дню терапии 12,372 3,379-45,304 < 0,001

инициальный лейкоцитоз > 50 х 109/л 4,738 1,491-15,058 0,008

Indicator Hazard ratio 95 % CI Р

EFS

GEN-PR group 2.659 1.047-6.755 0.040

high-risk group of ALL-MB-2008 protocol 3.058 1.530-6.111 0.002

The risk of relapse

GEN-PR group 3.864 1.226-12.183 0.021

M3-status of the bone marrow on the day 15 of induction remission 8.385 2.464-28.537 0.001

initial WBC count > 30 x 109/l 3.276 1.109-9.678 0.032

OS

GEN-PR group 1.479 0.356-6.139 0.590

the lack of remission on the day 36 of induction remission 12.372 3.379-45.304 < 0.001

initial WBC count > 50 x 109/l 4.738 1.491-15.058 0.008

Примечание. * — 1 пациент был исключен из анализа по причине смер- Note. * — 1 patient was excluded from analysis due to death in the induction ти в индукции, наступившей до 15-го дня. occurred before the 15th day.

Таблица 4. Многофакторный анализ прогностических показателей с учетом групп генетического риска и МОБ на 15, 36 и 85-й дни терапии у 115 пациентов с ВП-ОЛЛ

Таble 4. Multivariate analysis of prognostic factors, including genetic risk group stratification and MRD on the day 15, 36, 85 in 115 BCP-ALL patients

Показатель ОР 95 % ДИ Р

БСВ

группа ВГР 5,811 1,747-19,326 0,004

величина МОБ на 15-й день терапии > 10 % 12,892 1,426-116,539 0,023

величина МОБ на 85-й день терапии > 0,01 % 5,521 1,620-18,817 0,006

Риск развития рецидива

группа ВГР 7,062 1,947-25,619 0,003

величина МОБ на 15-й день терапии > 10 % 12,251 1,329-112,930 0,027

величина МОБ на 85-й день терапии > 0,01 % 4,574 1,170-17,881 0,029

ОВ

группа ВГР 7,471 1,373-40,656 0,020

величина МОБ на 85-й день терапии > 0,01% 9,080 1,926-42,810 0,005

Indicator Hazard ratio 95 % CI Р

EFS

GEN-PR group 5.811 1.747-19.326 0.004

MRD value > 10 % on the day 15 12.892 1.426-116.539 0.023

MRD value > 0.01 % on the day 85 5.521 1.620-18.817 0.006

The risk of relapse

GEN-PR group 7.062 1.947-25.619 0.003

MRD value > 10 % on the day 15 12.251 1.329-112.930 0.027

MRD value > 0.01 % on the day 85 4.574 1.170-17.881 0.029

OS

GEN-PR group 7.471 1.373-40.656 0.020

MRD values > 0Ш % 9.080 1.926-42.810 0.005 on the day 85

2018

Таблица 5. Прогностическое значение делеций гена IKZF1 у пациентов группы ВГР

Table 5. Prognostic significance of IKZF1 gene deletions in the GEN-PR group patients

Показатель Группа ВГР Делеции IKZF1 Отсутствие делеций IKZF1 Р

Число пациентов 28 15 13

Количество неблагоприятных событий 10 9 1 0,005

Количество рецидивов 9 7 1 0,016

Таблица 6. Многофакторный анализ прогностических показателей с учетом делеций гена IKZF1 и групп генетического риска у 141 пациента с ВП-ОЛЛ

Показатель ОР 95 % ДИ Р

БСВ

группа ВГР 0,696 0,086-5,636 0,735

делеции гена IKZF1 4,292 1,521-12,111 0,006

высокая группа риска по протоколу ALL-MB-2008 2,398 1,165-4,936 0,012

Риск развития рецидива

группа ВГР 0,511 0,053-4,924 0,561

делеции гена IKZF1 9,163 3,131-26,815 < 0,001

М3-статус костного мозга на 15-й день терапии 10,980 3,191-37,784 < 0,001

инициальный лейкоцитоз > 30 х 109/л 4,916 1,565-15,442 0,006

ОВ

группа ВГР 0,931 0,102-8,526 0,950

делеции гена IKZF1 2,557 0,237-27,594 0,439

отсутствие ремиссии 5,868 1,501-22,934 0,011 к 36-му дню терапии

^—^Ый лейкоци 4,993 1,565-15,936 0,007 тоз > 30 х 109/л

ные ОЛЛ» было показано, что уже в однофакторном анализе это деление утрачивает свое значение как по влиянию на БСВ и ОВ, так и на КЧР (р > 0,05 во всех случаях).

Так как все случаи делеций (п = 15) вошли

в группу ВГР, то мы провели оценку прогностического значения изолированных делеций у пациентов

этой группы. При этом было выявлено, что подавляющее большинство неблагоприятных событий, а также рецидивов произошли именно в группе с делециями 1КХЕ1 (табл. 5), что было достоверно чаще, чем у пациентов группы ВГР без делеций Основываясь

Parameter GEN-PR group IKZF1 deletions Absence of IKZF1 deletions Р

Number of patients 28 15 13

Number of unfavorable events 10 9 1 0.005

Number of relapses 9 7 1 0.016

Table 6. Multivariate analysis ofprognostic factors, including IKZF1 gene deletions and genetic risk group stratification in 141BCP-ALL patients

Indicator Hazard ratio 95 % CI Р

EFS

GEN-PR group 0.696 0.086 -5.636 0.735

IKZF1 gene deletions 4.292 1.521- 12.111 0.006

high-risk group of ALL-MB-2008 protocol 2.398 1.165 -4.936 0.012

The risk of relapse

GEN-PR group 0.511 0.053 -4.924 0.561

IKZF1 gene deletions 9.163 3.131- 26.815 < 0.001

M3-status of the bone marrow on the day 15 of induction remission 10.980 3.191- 37.784 < 0.001

initial WBC count > 30 x l09/l 4.916 1.565- 15.442 0.006

OS

GEN-PR group 0.931 0.102 -8.526 0.950

IKZF1 gene deletions 2.557 0.237- 27.594 0.439

the lack of remission on the day 36 of induction remission 5.868 1.501- 22.934 0.011

initial WBC count > 30 x l09/l 4.993 1.565- 15.936 0.007

на полученных данных, мы провели еще одну серию многофакторного анализа в общей группе больных (п = 142), включив в него еще и делеции Интересно отметить, что в при этом группа ВГР утрачивала свое неблагоприятное значение как по влиянию на риск неблагоприятного события (ОР — 0,696; 95 % ДИ 0,086-5,636; р = 0,735), так и на риск рецидива (ОР - 0,511; 95 % ДИ 0,053-4,924; р = 0,561), в то время как делеции сохраняли свое негативное

влияние и на БСВ (ОР - 4,292; 95 % ДИ 1,521-12,911; р = 0,006), и на риск рецидива (ОР - 9,163; 95 % ДИ 3,131-26,815;р < 0,001) (табл. 6).

оссиискии

2018

Обсуждение

Как мы уже отмечали ранее, делеции IKZF1 являются важным неблагоприятным прогностическим фактором [1—9]. Однако остается не до конца ясным, почему часть пациентов с делециями IKZF1 остаются в длительной полной продолжающейся ремиссии, в то время как у части больных без делеций развиваются рецидивы. Это подтолкнуло исследователей к более глубокому анализу, и одним из таких новых подходов стало комбинирование результатов оценки статуса гена IKZF1 с другими цитогенетическими или молекулярно-генетическими показателями, а также данными определения МОБ [18, 19, 24].

Существует несколько технологических методов выявления делеций IKZF1, такие как исследование профиля однонуклеотидных полиморфизмов (SNP array) [11], флуоресцентная гибридизация in situ, по-лимеразная цепная реакция на геномной ДНК [25], MLPA [26]. Однако самым распространенным стал последний упомянутый метод — MLPA, что связано как с его технической простотой, так и с наличием коммерчески доступных наборов, которые позволяют одновременно с делециями гена IKZF1 регистрировать делеции в других генах, статус которых включен в анализ потенциально прогностически значимых комбинаций при ОЛЛ у детей и взрослых.

Полученные нами результаты по частоте встречаемости отдельных MLPA-маркеров и прогностическому значению разделения пациентов на генетические группы риска в целом сопоставимы с данными, опубликованными A. Moorman et al. [18], однако распределение пациентов на группы ВГР и НГР несколько отличается. В нашей работе доля группы ВГР составляет почти 20 %, в то время как в упоминаемой выше работе в зависимости от протокола терапии она была 24 % (UKALL2003) и 28 % (ALL 97/99). Отчасти это может быть обусловлено тем, что не все наши пациенты были обследованы на наличие iAMP21, доля которой в общей популяции детей с ОЛЛ приближается к 2 % [27], отчасти — возможными этническими различиями.

Классификатор, предложенный A. Moorman et al., представляет особую ценность для пациентов промежуточной группы риска без прогностически значимых цитогенетических аберраций [18], однако, скорее всего, в силу небольшого размера исследуемой нами группы «другие B-линейные ОЛЛ» мы не смогли подтвердить эту закономерность.

Несмотря на то, что в многофакторном анализе нами была показана независимая прогностически неблагоприятная роль группы ВГР, которая сохраняла свое негативное значение даже при включении в анализ МОБ, однако большинство рецидивов среди пациентов группы ВГР происходило при наличии у них делеций IKZF1. Последние также являлись независимым прогностическим фактором, мощность которого превышала деление на группы генетического риска.

Подводя итоги, хочется отметить, что, несмотря на интересные результаты, полученные нами, они нуждаются в верификации на большей когорте пациентов, предпочтительно в многоцентровом формате. Поэтому мы приглашаем к сотрудничеству всех заинтересованных специалистов, работающих в онкогема-тологических лабораториях, а также врачей-гематологов и детских онкологов.

Заключение

Таким образом, деление на группы генетического риска на основании комбинации цитогенетических факторов риска и молекулярно-генетических показателей, выявляемых методом MLPA, позволило прогнозировать исходы терапии у детей с ВП-ОЛЛ, однако оно утрачивало свою прогностическую значимость в группе «другие B-линейные ОЛЛ». Большинство неблагоприятных событий происходило в группе пациентов с делециями IKZF1, которые являлись независимым прогностическим фактором, мощность которого превышала деление на группы генетического риска.

Благодарности

Авторы выражают благодарность всем врачам и медицинским сестрам отдела детской онкологии и гематологии ГБУЗ СО «Областная детская клиническая больница № 1» (Екатеринбург).

Конфликт интересов/Conflict of interests

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflict of interest.

Финансирование/Financing

Исследование проводилось без спонсорской поддержки.

The study was performed without external funding.

Р

оссиискии

Журнал

1

ТОМ s

2018

ЛИТЕРАТУРА / REFERENCES

1. Mullighan C., Su X., Zhang J. et al.; Children's Oncology Group. Deletion of IKZF1 and prognosis in acute lymphoblastic leukemia. N Engl J Med 2009;360(5):470-80. doi: 10.1056/NEJMoa0808253.

2. Kuiper R., Waanders E., van der Velden V. et al. IKZF1 deletions predict relapse in uniformly treated pediatric precursor B-ALL. Leukemia 2010;24(7):1258-64. doi: 10.1038/ leu.2010.87.

3. Olsson L., Albitar F., Castor A. et al. Cooperative genetic changes in pediatric B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia with deletions or mutations of IKZF1. Genes Chromosomes Cancer 2015;54(5):315-25. doi: 10.1002/ gcc.22245.

4. Boer J., van der Veer A., Rizopoulos D. et al. Prognostic value of rare IKZF1 deletion in childhood B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia: an international collaborative study. Leukemia 2016;30(1):32-8. doi: 10.1038/ leu.2015.199.

5. Dorge P., Meissner B., Zimmermann M.

et al. IKZF1 deletion is an independent predictor of outcome in pediatric acute lymphoblastic leukemia treated according to the ALL-BFM 2000 protocol. Haematologica 2013;98(3):428-32. doi: 10.3324/haematol.2011.056135.

6. Chen I.M., Harvey R., Mullighan C. et al. Outcome modeling with CRLF2, IKZF1, JAK, and minimal residual disease in pediatric acute lymphoblastic leukemia: a Children's Oncology Group Study. Blood 2012;119(15):3512-22. doi: 10.1182/blood-2011-11-394221.

7. Palmi C., Valsecchi M.G., Longinotti G.

et al. What is the relevance of Ikaros gene deletions as a prognostic marker in pediatric Philadelphia-negative B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia? Haematologica 2013;98(8):1226-31. doi: 10.3324/haema-tol.2012.075432.

8. Öfverholm I., Tran A.N., Heyman M. et al. Impact of IKZF1 deletions and PAX5 amplifications in pediatric B-cell precursor ALL treated according to NOPHO protocols. Leukemia 2013;27(9):1936-9. doi: 10.1038/ leu.2013.92.

9. Цаур Г.А., Друй А.Е., Солодовников А.Г. и др. Делеции гена IKZF1 - независимый прогностический фактор у детей с острым лимфобластным лейкозом из B-линейных предшественников. Онкогематология 2016;11(4):33-48. [Tsaur GA, Druy A.E., Solodovnikov A.G. et al. IKZF1 deletions are independent prognostic factor in pediatric B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia. Onkogematologiya = Oncohematology 2016;11(4):33-48. (In Russ.)].

10. Kuiper R., Schoenmakers E., van Reijmers-dal S. et al. High-resolution genomic profiling of childhood ALL reveals novel recurrent genetic lesions affecting pathways involved in lymphocyte differentiation and cell cycle progression.

Leukemia 2007;21(6):1258-66. doi: 10.1038/ sj.leu.2404691.

11. Mullighan C., Goorha S., Radtke I. et al. Genome-wide analysis of genetic alterations in acute lymphoblastic leukaemia. Nature 2007;446(7137):758-64. doi: 10.1038/na-ture05690.

12. Mullighan C., Miller C., Radtke I. et al. BCR-ABL1 lymphoblastic leukaemia is characterized by the deletion of Ikaros. Nature 2008;453(7191):110-4. doi: 10.1038/na-ture06866.

13. Martinelli G., Iacobucci I., Storlazzi C.T. et al. IKZF1 (Ikaros) deletions in BCR-ABLl-positive acute lymphoblastic leukemia are associated with short disease-free survival and high rate of cumulative incidence of relapse: a GIMEMA AL WP report. J Clin Oncol 2009;27(31):5202-7. doi: 10.1200/ JCO.2008.21.6408.

14. Nakayama H., Ishimaru F., Avitahl N. et al. Decreases in Ikaros activity correlate with blast crisis in patients with chronic myelogenous leukemia. Cancer Res 1999;59(16):3931-4. PMID: 10463586.

15. van der Veer A., Waanders E., Pieters R. et al. Independent prognostic value of BCR-ABL1-like signature and IKZF1 deletion, but not high CRLF2 expression, in children with B-cell precursor ALL. Blood 2013;122(15):2622-9. doi: 10.1182/ blood-2012-10-462358.

16. Buitenkamp T., Pieters R., Gallimore N. et al. Outcome in children with Down's syndrome and acute lymphoblastic leukemia: role of IKZF1 deletions and CRLF2 aberrations. Leukemia 2012;26(10):2204-11. doi: 10.1038/ leu.2012.84.

17. Moorman A., Ensor H., Richards S. et al. Prognostic effect of chromosomal abnormalities in childhood B-cell precursor acute lymphoblastic leukaemia: results from the UK Medical Research Council ALL97/99 randomised trial. Lancet Oncol 2010;11(5):429-38. doi: 10.1016/S1470-2045(10)70066-8.

18. Moorman A., Enshaei A., Schwab C. et al A novel integrated cytogenetic and genomic classification refines risk stratification in pediat-ric acute lymphoblastic leukemia. Blood 2014;124(9):1434-44. doi: 10.1182/ blood-2014-03-562918.

19. Stanulla M., Dagdan E., Zaliova M. et al.

IKZF1. defines a new minimal residual displus

ease-dependent very poor prognostic profile in pediatric B cell precursor acute lymphoblastic leukemia. JCO [Accepted for publication].

20. Литвинов Д.В., Карелин А.Ф., Романова К.И. и др. Лечение острого лимфобластного лейкоза у детей: современные возможности и нерешенные проблемы. Доктор.Ру 2015;(10):30-7. [Litvi-nov D.V., Karelin A.F., Romanova K.I. et al. Treatment of acute lymphoblastic leukemia in

children: current possibilities and unsolved problems. Doctor.ru 2015;(10): 30-7. (In Russ.)].

21. Цаур ГА., Попов А.М., Фечина Л.Г., Румянцев СА. Методические основы диагностики и мониторинга минимальной остаточной болезни при острых лейкозах у детей первого года жизни. Онкогематология 2016;11(1):62—74. [Tsaur G.A., Popov A.M., Fechina L.G., Rumyantsev SA. Methodological aspects of diagnostics and minimal residual disease monitoring in infant acute leukemias. Onkogematologia = Oncohematology 2016;11(1):62—74. (In Russ.)].

22. Попов А.М., Вержбицкая Т.Ю., Цаур ГА и др. Алгоритм применения проточной цитометрии для мониторинга минимальной остаточной болезни при CDW-негативном остром лимфобластном лейкозе из В-линейных предшественников. Вопросы диагностики в педиатрии 2012;5:31-5. [Popov A.M., Vrzhbitskaya T.Yu., Tsaur GA. et al. Methodology of flow cytometry application for minimal residual disease monitoring in childhood CD10-negative B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia. Vo-prosy diagnostiki v pediatrii = Diagnostics in Pediatrics 2012;5:31-5. (In Russ.)].

23. Попов А.М., Вержбицкая Т.Ю., Цаур ГА. и др. Применение проточной цитометрии для определения минимальной остаточной болезни удетей с острым лимфобластным лейкозом, получающих терапию по протоколам со сниженной интенсивностью. Онкогематология 2015;10(4):44—55. [Popov AM.,Verzhbitskaya T.Yu., Tsaur GA. et al. Flow cytometric minimal residual disease monitoring in children with acute lymphoblastic leukemia treated by regimens with reduced intensity. Onkogematologia = Oncohematology 2015;10(4): 44—55. (In Russ.)].

24. Patel S., Mason C., Glenn M. et al Genomic analysis of adult B-ALL identifies potential markers of shorter survival. Leuk Res 2017;56:44-51. doi: 10.1016/j.leukres.2017.01.034.

25. Caye A., Beldjord Kh., Mass-Malo K. et al. Breakpoint-specific multiplex polymerase chain reaction allows the detection of IKZF1 intragenic deletions and minimal residual disease monitoring in B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia. Haematologica 2013;98(4):597-601. doi: 10.3324/haematol.2012.073965.

26. Schwab C., Jones L., Morrison H. et al. Evaluation of multiplex ligation-dependent probe amplification as a method for the detection of copy number abnormalities in B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia. Genes Chromosomes Cancer 2010;49(12):1104-13. doi: 10.1002/gcc.20818.

27. Moorman A., Richards S., Robinson H. et al. Prognosis of children with acute lympho-blastic leukaemia (ALL) and intrachromosomal amplification of chromosome 21 (iAMP21). Blood 2007;109(6):2327-30. doi: 10.1182/ blood-2006-08-040436.

Статья поступила в редакцию: 10.12.2017. Принята в печать: 20.01.2018. Article was received by the editorial staff: 10.12.2017. Accepted for publication: 20.01.2018.