CC BY
96
54
Юридическая наука. 2015. № 1
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДИФФЕРЕНЦИРУЮЩИХ СРЕДСТВ В КОНСТРУКЦИЯХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ США
ГРИБОВ Александр Сергеевич,
КУЗНЕЦОВА Александра Николаевна
Аннотация. В статье рассматриваются некоторые теоретико-прикладные вопросы регламентации ответственности за экономические преступления в уголовном праве США, анализируются особенности построения квалифицированных составов и использования дифференцирующих признаков.
Annotation. In article some teoretiko-applied questions of a regulation of responsibility for economic crimes in criminal law of the USA are considered, features of creation of the qualified structures and use of the differentiating signs are analyzed.
Ключевые слова: преступление, уголовная ответственность, экономические преступления, законодательство США, квалифицирующие признаки, средства дифференциации.
Key words: the crime, criminal liability, economic crimes, legislation of the USA qualifying signs, means of differentiation.
Одним из критериев разделения ответственности за преступления в Особенной части выступает форма вины. В этой связи обращает на себя внимание, что в уголовном законодательстве США нередко допускается объединение в рамках одного состава преступления различных форм вины (и умысла, и неосторожности). Например, это сделано в ст. 32.45 УК Техаса (состав неправомерного распоряжения вверенным имуществом или имуществом финансового учреждения! На наш взгляд, умышленные и неосторожные деяния, хотя бы и родственные, не следует объединять в рамках одного состава преступления ввиду их различной вредоносности. Этот прием значительно ослабляет, по нашему мнению, дифференциацию ответственности, допуская применение одних и тех же наказаний за качественно различные акты поведения.
В доктрине уголовного права принято считать, что в настоящее время в России нецелесообразна криминализация неосторожных экономических деяний. Л.В. Иногамова-Хегай справедливо отмечает следующее: «Стремление распространить уголовную ответственность на лиц, действующих по неосторожности, является отражением подхода тотального контроля и максимального наказания предпринимателей за любые отступления от предписаний закона (а в большей части - от различных ведомственных инструкций). Думается, неосторожная вина в экономических преступлени-
ях не может и не должна иметь место. Ответственность за неосторожные формы деятельности вполне может быть реализована в рамках гражданско-правовых норм и (или) административного права»1.
Среди квалифицирующих признаков за экономические преступления в американском законодательстве нередко использован размер стоимости, ущерба, дохода либо задолженности (также и в гл. 22 УК РФ, КоАП РФ и т.д.). Например, ответственность по ст. 32.45 УК Техаса (за неправомерное распоряжение вверенным имуществом или имуществом финансового учреждения^ дифференцирована в зависимости от стоимости имущества, которым поверенный неправомерно распоряжается. Посягательство, указанное выше, признается: 1) мисдиминором класса С, если стоимость имущества, распоряжение которым совершается неправомерно, составляет менее 20 долларов; 2) мисдиминором класса В, если стоимость имущества, распоряжение которым совершается неправомерно, составляет от 20 до
1 Иногамова-Хегай Л.В. Пределы уголовной ответственности за экономические преступления // Предпринимательство. Пределы государственно-правового вмешательства : материалы конф. М., 2001. С. 40. Это мнение разделяет и Б.В. Волженкин (см.: Волженкин Б.В. Некоторые вопросы общей характеристики преступлений в сфере экономической деятельности по УК РФ // Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права : сб. науч. ст. СПб., 2005. Вып. 5. С. 78).
Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
55
500 долларов; 3) мисдиминором класса А, если стоимость имущества, распоряжение которым совершается неправомерно, составляет от 500 до 1 500 долларов; 4) фелонией, караемой лишением свободы с содержанием осужденного в тюрьме штата, если стоимость имущества, распоряжение которым совершается неправомерно, составляет от 1 500 до 20 тысяч долларов; 5) фелонией третьей степени, если стоимость имущества, распоряжение которым совершается неправомерно, составляет от 20 тысяч до 100 тысяч долларов; 6) фелонией второй степени, если стоимость имущества, распоряжение которым совершается неправомерно, составляет от 100 тысяч до 200 тысяч долларов; 7) фелонией первой степени, если стоимость имущества, распоряжение которым совершается неправомерно, составляет 200 тысяч и более долларов. Очевидно, что дифференциация ответственности за данное преступление является весьма глубокой - семиступенчатой.
Аналогична и ст. 35.02 УК Техаса о мошенничестве в сфере страхования, в которой также произведена семиступенчатая дифференциация ответственности в зависимости от суммы требования. Мошенничество, предусмотренное данной статьей, является: 1) мисдиминором класса С, если сумма требования составляет менее 20 долларов; 2) мисдиминором класса В, если сумма требования составляет от 20 до 500 долларов; 3) мисдиминором класса А, если сумма требования составляет от 500 до 1 500 долларов; 4) фелонией, караемой лишением свободы с содержанием осужденного в тюрьме штата, если сумма требования составляет от 1 500 до 20 тысяч долларов; 5) фелонией третьей степени, если сумма требования составляет от 20 тысяч до 100 тысяч долларов; 6) фелонией второй степени, если сумма требования составляет от 100 тысяч до 200 тысяч долларов; или 7) фелонией первой степени, если: (А) сумма требования составляет 200 тысяч и более долларов.
Еще один пример столь дробной дифференциации (которая является общим правилом) - ст. 32.32 УК Техаса, в которой установлена ответственность за предоставление ложных сведений в целях приобретения имущества или кредита. В п. «б» данной статьи определено, что посягательство является: 1) мисдиминором класса С, если стоимость имущества или размер кредита составляют менее 50 долларов; 2) мисдиминором класса В, если стои-
мость имущества или размер кредита составляют от 50 до 500 долларов; 3) мисдиминором класса А, если стоимость имущества или размер кредита составляют от 500 до 1 500 долларов; 4) фелонией, караемой лишением свободы с содержанием осужденного в тюрьме штата, если стоимость имущества или размер кредита составляют от 1 500 до 20 тысяч долларов; 5) фелонией третьей степени, если стоимость имущества или размер кредита составляют от 20 тысяч до 100 тысяч долларов; 6) фелонией второй степени, если стоимость имущества или размер кредита составляют от 100 тысяч до 200 тысяч долларов или 7) фелонией первой степени, если стоимость имущества или размер кредита составляют 200 тысяч и более долларов.
Подобных примеров дифференциации УК РФ не содержит (близкой по глубине дифференциации является лишь ст. 264 УК РФ с ее шестью частями). Думается, что столь дробная дифференциация ответственности вряд ли может быть однозначно положительно оценена. Как обоснованно отмечается в доктрине, «количество частей в статье, содержащей основной и квалифицированный составы, не должно, как правило, превышать трех. Включение в статью Особенной части уголовного закона более чем двух устойчивых сочетаний квалифицирующих признаков, закрепленных в отдельных частях статьи, утяжеляет законодательную конструкцию, перегружает статью и, как следствие, затрудняет ее восприятие»2. «В этом плане, - справедливо замечает А.В. Иванчин, - явно неудачной в техническом отношении выглядит ст. 264 УК, разделенная ныне на шесть (!) частей. Дело не только в громоздкости статьи, но и в нарушении баланса между унификацией и дифференциацией в пользу второй»3. Как обоснованно указывается в теории уголовного права, «унификация и дифференциация - два взаимообусловленных, сдерживающих противовеса в системе законодательного регулиро-вания»4. На наш взгляд, эти «противовесы» не
2 Костарева Т.А. Квалифицирующие обстоятельства в уголовном праве (понятие, законодательная регламентация, влияние на дифференциацию ответственности). Ярославль, 1993. С. 118.
3 Иванчин А.В. Законодательная техника и ее роль в российском уголовном правотворчестве. М., 2011. С. 167.
4 Кругликов Л.Л., Смирнова Л.Е. Унификация в уголовном праве. СПб., 2008. С. 69.
56
Юридическая наука. 2015. № 1
работают при выделении более чем четырех «ступеней» дифференциации.
Отметим, что ответственность за многие экономические преступления дифференцирована в США в зависимости от наличия судимости за совершение ранее таких же деяний. Например, в УК Техаса технически это сделано следующим образом: указанное в статье преступление объявляется мисдиминором класса С, если деятель не был ранее осужден за обманные приемы ведения бизнеса; если деятель был ранее осужден по настоящей статье, то содеянное признается мисдиминором класса А. Такой подход в различных вариациях характерен в целом для законодательства США и его штатов.
Как известно, российский законодатель в 2003 году исключил из УК РФ такой квалифицирующий признак, как совершение преступления лицом, ранее судимым за такое же либо аналогичное преступление. В уголовном же законодательстве США (в том числе на уровне штатов) такое обстоятельство имеет дифференцирующее значение в Особенной части. Полагаем, что американский подход к этому вопросу более верный. Так, доминирующей криминологической тенденцией в России остается продолжающийся рост рецидивной преступности, представляющей известную опасность как для общества, так и для государства. В таких условиях логично, на наш взгляд, вернуться к использованию в УК такого квалифицирующего признака, как судимость (включая рецидив).
Во многих штатах США уголовная ответственность за совершение экономических преступлений усиливается в Особенной части, если их субъектом выступает какое-либо организованное объединение (субъект организованной преступности). В этом плане следует отметить, что одним из основополагающих нормативных актов, регулирующих борьбу с организованной преступностью, является Закон о борьбе с коррумпированными и находящимися под рекетирским влиянием организациями, принятый Конгрессом США в 1970 году - Закон РИКО (от англ. RICO: Racketeer-Influenced and Corrupt Organization Act). Данный закон предусматривает уголовную и гражданско-правовую ответственность за различные деяния, связанные с деятельностью преступных предприятий. Закон РИКО объявляет преступными следующие деяния: 1) инвести-
рование доходов, полученных от «рэкетирского образа действий» в рамках какого-либо предприятия; 2) приобретение и сохранение доли участия в таком предприятии посредством того или иного «рэкетирского образа действий»; 3) участие в управлении предприятием посредством того или иного «рэкетирского образа действий»; 4) вступление в преступный сговор с целью совершения любых из перечисленных форм деятельности.
Для наступления ответственности по Закону РИКО необходимо, чтобы деятельность предприятия воздействовала на торговлю между штатами (иначе деяние будет подпадать под юрисдикцию конкретного штата). Понятие «рэкетирский образ действий» имеет очень большой объем, предусматривая многочисленные преступления, в том числе взяточничество, оборот контрафактной продукции, мошенничество, покупка гражданства, подкуп свидетеля, потерпевшего или информатора. По Закону РИКО предусмотрены санкции в виде лишения свободы на срок до 20 лет, огромные штрафы. Помимо этого, осужденные по Закону РИКО лишаются принадлежащих им долей участия в соответствующем предприятии, а также любого имущества, нажитого прямо или косвенно в результате рекетирской деятельности, либо с использованием доходов от рекетирской деятельности. Указанный Закон предусматривает также возможность возбуждения на его основе гражданских исков. Потерпевшие могут рассчитывать на возмещение причиненного ущерба в троекратном размере, а также сумм вознаграждения адвокатам.
Ряд отечественных авторов считает, что некоторые положения данного Закона могут быть использованы в практике борьбы с организованной преступностью, включая экономический сектор, в России. Например, С.В. Шо-шин отмечает следующее: «Целесообразно установить в Российской Федерации повышенную в три раза имущественную ответственность конкретного лица, совершившего деликт, связанный с коррупцией или теневой экономикой. Аналогичное положение, имеющееся в законодательстве США, действует весьма результативно. Многих потенциальных правонарушителей эта норма американского права в некоторой мере отрезвляет, удерживая от совершения указанных деяний. В основе деятельности теневой экономики, как правило, находится организованная преступность. Ос-
Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
57
новной целью организованной преступности, совершающей экономически деликты, является, как правило, извлечение максимально возможной прибыли из имеющихся в ее распоряжении бизнес-проектов (как законных, так и незаконных). Меры финансовой ответственности в подобных случаях способны в большей степени способствовать удержанию представителей подобного бизнеса от совершения таких деликтов, нежели иные наказания, например, связанные с лишением свободы»5. Нельзя не отметить, что приведенные рассуждения созвучны «президентским» новеллам 2011 года в нормах УК РФ о взяточничестве, в которых размер штрафа кратен величине взятки. Польза штрафов, кратных предмету экономического преступления или преступному доходу, отмечалась и в предыдущих параграфах настоящей главы, в связи с чем есть смысл использовать этот опыт применительно к гл. 22 УК РФ.
Законодательство штатов также признает совершение экономических преступлений субъектом организованной преступности усиливающим наказание обстоятельством. При этом во многих УК штатов дано определение указанной преступности. Например, в п. «д» § 186.2 УК Калифорнии организованная преступность определяется как «преступность, которая обладает качеством законспирирован-ности и организованной природой и которая осуществляет поддержку реализации незаконных товаров и услуг, таких как наркотики, проституция, порнография, азартные игры, вымогательство кредитов, или через координацию и планирование индивидуальных (преступных) действий контролирует такие преступные виды деятельности, как поджог с целью извлечения прибыли, воздушное пиратство, страховые мошенничества, контрабанда, оборот похищенных транспортных средств, или систематически обременяет предпринимательские активы с целью обмана кредиторов». Обращает на себя внимание казуистический характер данной дефиниции, что в некоторой степени снижает ее ценность (поскольку может привести к неполноте регулирования).
5 Шошин С.В. Учет опыта США при совершенствовании уголовного законодательства о противодействии организованной преступности // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : материалы 7-й Междунар. науч.-практ. конф., 28-29 января 2010 г. М., 2010. С. 527-528.
Подводя краткий итог изложенному, полагаем возможным сделать ряд выводов. Некоторые стороны американского опыта (в этой части) нельзя признать прогрессивными, а потому заслуживающими имплементации в российское уголовное законодательство (например, объединение в рамках одного состава преступления различных форм вины: и умысла, и неосторожности). Но имеются и заслуживающие внимания положения. Так, важным средством дифференциации ответственности за многие экономические преступления в Особенной части уголовного законодательства США признается признак судимости за совершение таких же деяний. Российский законодатель в 2003 году отказался от использования такого квалифицирующего признака, что было ошибкой в условиях доминирующей криминологической тенденции в России, состоящей в росте рецидивной преступности (а уголовный закон не может не считаться с данными криминологии). Важно отметить и тот факт, что, как и в России, легализацией в США признается оборот доходов, полученных в результате совершения не любого преступления, а только определенной категории. То есть, как и в России, круг первичных преступлений в США является ограниченным. Соответственно нередко высказываемое российскими юристами предложение об отнесении в нормах о легализации к первичным любых преступлений имеет контрдовод в виде опыта США -страны, где борьба с легализацией ведется на высоком уровне и значительно дольше, нежели в нашей стране. Законодательство США представляет интерес и в плане исчисления штрафа. Там наказание в виде штрафа (основной вид наказания в экономической сфере) нередко устанавливается в кратном размере к преступному доходу, полученному экономическим преступником, или предмету преступления. Подобный механизм исчисления штрафа является, на наш взгляд, одним из эффективных средств профилактики ситуации, когда бизнесмену становится выгоднее совершить экономическое преступление и заплатить уголовный штраф, нежели отказаться от идеи совершить преступление. Отечественный законодатель недавно внедрил кратные штрафы в нормы о взяточничестве (ст. 290-2911 УК). Однако, на наш взгляд, есть все основания учесть данный опыт и при установлении штрафных санкций за экономические преступления.
58
Юридическая наука. 2015. № 1
Библиографический список
1. Волженкин, Б.В. Некоторые вопросы общей характеристики преступлений в сфере экономической деятельности по УК РФ // Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права : сб. науч. ст.- СПб., 2005. - Вып. 5.
2. Иванчин, А.В. Законодательная техника и ее роль в российском уголовном правотворчестве. - М., 2011.
3. Иногамова-Хегай, Л.В. Пределы уголовной ответственности за экономические преступления // Предпринимательство. Пределы государственно-правового вмешательства : материалы конф. - М., 2001.
4. Костарева, Т.А. Квалифицирующие обстоятельства в уголовном праве (понятие, законодательная регламентация, влияние на дифференциацию ответственности). - Ярославль, 1993.
5. Кругликов, Л.Л. Унификация в уголовном праве / Л.Л. Кругликов, Л.Е. Смирнова. - СПб., 2008.
6. Шошин, С.В. Учет опыта США при совершенствовании уголовного законодательства о противодействии организованной преступности // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : материалы 7-й Междунар. науч.-практ. конф., 28-29 января 2010 г. - М., 2010. - С. 527-528.
