CC BY
14
УДК 343.8 V.I. ALEXEEV
ББК 67.409-1
А47 EXECUTING CRIMINAL SANCTIONS
IN THE MECHANISM OF LEGAL REGULATION: PERMITS AND PROHIBITIONS (1879-1917)
Annotation: in this article, the components of the institution of permits and prohibitions for partial amendment of legal status of a convict are analyzed; the necessity of compulsion in peno-educational process of moral and legal
reformation of convicts is considered. Keywords: law, legal regulation, permits, prohibitions, probationer, reforming prisoners, legal reformation, penal regulations.
ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АЛЕКСЕЕВ, кандидат исторических наук, доцент кафедры теории, права и государства и международного права (Институт государства и права, экономики и управления Тюменского государственного университета) E-mail: editor62@yandex.ru.
ИСПОЛНЕНИЕ УГОЛОВНОГО НАКАЗАНИЯ В МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ: ДОЗВОЛЕНИЯ И ЗАПРЕТЫ
(1879-1917 гг.)
Аннотация: в статье анализируется элементный состав института дозволений и запретов для частичного изменения правового положения осужденного; рассматривается необходимость принуждения в карательно-воспитательном процессе, нравственного, юридического исправления осужденных. Ключевые слова: закон, правовое регулирование дозволения, запреты, испытуемые, исправляющиеся, арестанты, юридическое исправление, пенитенциарный режим, предупреждение преступности.
Преобразование уголовно-пенитенциарного законодательства и новых исправительных учреждений во второй половине XIX столетия создало условия осуществления закономерного порядка, допускающего в местах лишения свободы как прямое, так и косвенное принуждение осужденных. Закон, устанавливая вид пенитенциарного учреждения, тем самым определяет в общих чертах объем карательных ограничений в праве, обязываний, дозволений, запретов и их применение к осужденным1.
Упоминаемая нами генетическая связь между отдельными различными состояниями исследуемого «позволяет обнаружить элементы, изменение которых повлекло за собой качественное образование в целом»2. Этот элементный состав права позволяет инициировать процесс перехода к новому качеству пенитенциарно-пе-дагогической деятельности в местах лишения свободы, по-иному взглянуть на осуществление карательно-воспитательного процесса.
Анализ правовой категории «дозволение» показывает, что законодатель увеличивает объем нормативных предписаний, обеспечивающих как интенсивное воздействие на осуж-
денных, так и конкретизацию уголовно-правовой кары. Такую меру тюремной деятель нос-ти следует рассматривать как обеспечение частичного изменения правового положения осужденного.
Таким образом, обозначена четкая граница между дозволениями и запретами в уголовно-пенитенциарном праве и тесной взаимосвязи элементов карательных и исправительных мер в реализации пенитенциарной политики во второй половине XIX - начале XX века.
Классификация дозволений может быть понята из нормативных предписаний уголовно-пенитенциарного права. К отдельным элементам дозволений следует отнести: дозволения, снижающие уровень карательных свойств режима исполнения наказания; дозволения, связанные с обеспечением льгот, поощрений арестантов; дозволения материально-бытового, санитарно-гигиенического, медицинского обеспечения.
Стратегия осуществления пенитенциарной политики состояла в нормативном закреплении применения карательных средств и расширении правовых возможностей дозволений для
стимулирования правомерного поведения заключенных3 . Во второй половине XIX века карательные свойства ссылки как уголовного наказания исчерпаны. Тягчайший вид уголовной репрессии - каторжный труд становится нецелесообразным. Законодатель излагает правовые предписания, в которых предусматриваются различные дозволения в виде системы прогрессивного улучшения положения осужденного в соответствии с его поведением и усердием к труду (ст. 308-309 Устава о ссыльных)4. В частности, ст. 305 Устава о ссыльных описывает ситуацию, согласно которой условия содержания осужденных в зависимости от их правомерного поведения, установленного законом срока наказания могут изменяться в сторону расширения или сужения прав осужденного. В этой же статье установлено три уровня правового режима прогрессивной системы исполнения наказания, и по ее классификации каторжане разделялись на следующие разряды: испытуемые, исправляющиеся и внетюремного разряда5 .
Особенностью исполнения наказания являлось, как это предусматривалось уголовно-пенитенциарным законодательством, исправление преступника, а не только, как это было в прошлом, возмездие за содеянное. Статьи ст. 299-300 Устава примечательны тем, что в их содержании заключен пенитенциарно-педагогический принцип исправления. Подавшие надежду на исправление доказательствами покорности начальству, воздержанности, опрятности и трудолюбия причисляются в отряд исправляющихся (ст. 300 Устава). Статья 300 устанавливает факт правомерного поведения осужденного, результатом которого становится соблюдение предписаний тюремного режима как факт нравственного выздоровления, а ст. 301 - факт юридического исправления и перевод его в отряд исправляющихся6. «Вступить в правоотношения, значит, согласиться на совместное подчинение праву»7. Иначе говоря, одна сторона при соблюдении норм права получает правовой статус арестанта внетюремного заключения, другая в лице администрации обеспечивает условия исполнения нормативного предписания.
Вместе с тем между карательными элементами в уголовно-пенитенциарном законодательстве периода устрашения и возмездия в пенитенциарной политике и в уголовно-политическом знак равенства ставить нельзя. «До середины XIX столетия, - пишет Д. Тальберг, -тюрьма не всегда была de iure уголовным на- ISSN 2072-2427 Уголовно-ист
казанием, но всегда фактически была одним из значительных звеньев общей цепи жестоких мер, направленных на преступника»8. Ее новый этап состоял в гармоничном сочетании мер наказания с пенитенциарным режимом, дозволений и взаимодействия названных элементов.
Нормативный аспект пенитенциарной политики, формирующий социальное взаимодействие, особенно в процессе труда арестантов, повышает его нравственное значение, представляет собой структурно-логическую связь элементов права нравственного исправления. Так, поощрения, изложенные в Уставе о содержащихся под стражей, органически связаны с уголовным правом. Гуманистическая ориентация пенитенциарной политики состоит в применении поощрительных мер, так как уголовно-пенитенциарная политика выдвигала новые требования к деятельности учреждений, исполняющих наказания.
Комбинация элементов праводозволений, обладающих структурно-логической связью, которые содержатся в разных источниках права и в уголовно-пенитенциарном праве, обладает функционально-кибернетическим свойством исполнения наказания. В результате активного взаимодействия различных уровней управления исполнением наказания возникает новый тип системообразующих связей - обратные связи9. В целом в карательно-воспитательном процессе такая связь может быть оценена положительно, так как является необходимой, а значит, возможной. Это действенный инструмент нравственного воздействия на осужденных, который указывает арестантам образцы поведения, с одной стороны, и разрешение противоречий, с другой стороны.
Рассматривая структурно-логическую связь уголовного наказания и мер пенитенциарно-пе-дагогического воздействия на осужденных, следует признать, что достоинство тюремного заключения состоит в применении мер как духовного, так и психологического воздействия на арестантов10. Так, осуждая виновного за совершенное преступное деяние и осуществляя в отношении осужденного воспитательное воздействие, государство стремится привить ему навыки честного отношения к труду, точного исполнения законов.
Необходимость воспитательного процесса есть существенная часть пенитенциарного исправления, условие, открывающее свободный доступ к честной работе и возвращению в общество. В концепции пенитенциарной политики
предусматриваются дозволения как средство пенитенциарного воздействия на арестантов. В результате активного взаимодействия Устав о содержащихся под стражей устанавливает: обязательный труд (ст. 345), вознаграждение арестантов (ст. 362)11.
Структурно-логическая связь элементов дозволений подтверждает, что содержащиеся в них предписания, обладая пенитенциарно однородными свойствами, служат цели нравственного воздействия на арестантов. Анализ соотношения элементов обязательного труда показывает, что они выражают качественную определенность, поэтому новый элементный состав уголовно-пенитенциарного права реально выражается в абстрактных юридических нормах и может рассматриваться как гипотетическая возможность их реализации.
Правовые нормы государства призваны быть дополнительным рычагом превращения фактической возможности в юридически возможное (должное), когда арестанты выполняют свои юридические обязанности. Так, арестантский труд тесно связан с режимом исполнения наказания, а принцип индивидуализации наказания - с правовым статусом осужден-
ных12.
Историко-генетический (от прошлого к настоящему) анализ тюремного законодательства показывает, что введение новых элементов дозволения создает основу для обеспечения прав и свобод в местах лишения свободы. Известно, что основная масса осужденных стремится к улучшению условий содержания, сокращению числа установленных правоограни-чений, получению дополнительных прав и свобод. Одних арестантов в зависимости от их способностей, поведения, отношения к труду относили к разряду исправляющихся, других -принуждали к неукоснительному выполнению юридических обязанностей. Отсюда вытекает вывод о том, что вводимая юридическая конструкция - дозволение создает методологические возможности в реализации основных направлений пенитенциарной политики.
В пореформенный период государственно-властные веления в форме правоограничений осужденных, как правило, отождествляются с запретами. Запрет имеет целью предупреждение наказания, закреплен в уголовно-пенитенциарном праве и обладает индивидуализацией кары. В нем содержится принцип «экономии» наказания. В пореформенный период законодатель стремится исключить нормы права реп- ISSN 2072-2427 Уголовно-ист
рессивного характера, но в законе устанавливаются различные правоограничения.
Общие запреты, их социально-политическое содержание, строгое соблюдение неизбежно выходят за рамки нормативного регулирования. В динамической модели правового регулирования запреты с психологической точки зрения дают представление о готовности тюремной администрации к правовому воздействию на осужденного. Следовательно, всякая правовая норма, воплощая в себе динамическую форму осуществления юридических функций, дает установку на совершение положительных действий (обязывания), а «запреты всегда предполагают абсолютные или относительные правоограничения»13.
Таким образом, структурно-логическая связь элементов уголовно-пенитенциарного права, являясь предметной областью исследования, при тесном взаимодействии карательного, филантропического, исправительного элементов создает условия и необходимые стимулы для совершенствования карательно-воспитательного процесса.
Право требования состоит в том, чтобы обеспечить исполнение активной (обязывания) или пассивной (запрещения) юридической обязанности. Отсюда следует, что на администрацию исправительного учреждения, исполняющего наказание, ложится обязанность с помощью властных полномочий поддерживать необходимый правопорядок. Итак, по своей сущности исполнение наказания представляет собой реализацию кары. Цель функции уголовно-правовой кары - обеспечение правопорядка путем пенитенциарного воздействия на преступника, обнаруживавшего склонность к правонарушениям. Категория «правопорядок» выступает как итоговая категория, фиксирующая объективные результаты преломления в реальных общественных процессах государственной воли во всех ее проявлениях»14, поэтому «в основе всякого нормального правоотношения лежит не только уважение каждого к себе, но и взаимное уважение сторон»15.
Для обеспечения правопорядка в исправительных учреждениях необходимы правила, условия исполнения наказаний. «Иметь днем и ночью надзор за вверенными местами заклю-чения»16, а ст. 266 Устава о содержащихся под стражей только применять для тех лиц, кто осужден к тюремному заключению по одиночной системе. Запрещен переход арестантов из одной камеры в другую17.
Основная цель запрещающих норм состоит в предупреждении возможных нежелательных действий со стороны арестантов. Для разряда ссыльнокаторжных арестантов устанавливалось ограничение свиданий с ближайшими родственниками (не более одного раза в месяц). Разрешалось заниматься письменными занятиями, но арестанты, вырвавшие листы из тетради, лишались права получить новые на срок до трех месяцев18.
Правовые запреты предшествуют процессу реализации юридической ответственности. Они всегда предполагают правовые ограничения. По мнению М. И. Байтина, В. К. Бабаева, «любая юридическая норма, непосредственно регулирующая отношения между людьми, в той или иной степени содержит запрет»19. Выявление тесной связи между нормами права и правоотношениями характеризует их единство. Особенно это касается дисциплинарной ответственности арестантов, о чем свидетельствуют многие циркулярные распоряжения начальника ГТУ.
В связи с изложенным на тюрьму возлагаются специфические управленческо-государ-ственные обязательства по обеспечению реализации тюремного режима, так как силовое принуждение предполагает различные санкции к тому или иному арестанту. Средством поддержания дисциплины при пенитенциарном воздействии служит разумное и вдумчивое отношение к делу со стороны тюремной администрации.
Строгое, абсолютное справедливое, хладнокровное и обдуманное распоряжение начальника тюрьмы - гарантия поддержания и спокойствия, и дисциплины в исправительных учреж-дениях20. Никакого произвола к арестанту не должно быть. Арестант должен учиться в тюрьме уважению к закону. Но, к несчастью, не только на практике, но и в теории подчинение воли
человека часто смешивается с понятием полного ее уничтожения, что подрывает в целом усилия тюремной администрации в пенитенциарной деятельности. Так, в Канской тюрьме -пытки, в Псковской каторжной тюрьме - порка, в Канской тюрьме перепорото 130 человек. За что пороли: за то, что не держали руки по швам; за то, что лицо корявое; за то, что ев-рей21 . Отмена легальных средств, унижающих человеческое достоинство, компенсировалась применением других - по произволу надзирателей из состава тюремной администрации.
Исполнение наказания в виде лишения свободы в аспекте государственного управления предполагает возложение не только права на администрацию исправительного учреждения обеспечивать функционирование системы, но и ответственность. Это, в свою очередь, создает благоприятную морально-психологическую атмосферу в местах лишения свободы, так как справедливость или несправедливость порождает у человека различное отношение к праву и правовому регулированию.
В российской тюремной системе меры пенитенциарного воздействия на арестантов, соединяясь с реальным исполнением «срочных» наказаний, применением дозволений и запретов, представляют собой ломку привычных стереотипов их применения, выполняют компенсирующую функцию восстановления нарушенного состояния. Именно качество новых правовых предписаний играет важнейшую роль в формируемой юридической конструкции - режиме исполнения наказания. Тюремный режим как элемент карательно-воспитательного процесса есть возмездие для осужденных в местах лишения свободы, но не в форме телесных наказаний, а в виде интенсивного применения мер и средств пенитенциарного воздействия.
Список использованной литературы
1 См.: Алексеев В. И. Формирование российской пенитенциарной политики и ее источников (1879-1917 гг.) // Журн. рос. права. 2010. № 2. С. 95.
2 Алексеев В. И. Историко-генетические связи элементов тюремного режима в контексте российской пенитенциарной политики в дореволюционный период // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2009. № 2. С. 45.
3 См.: Алексеев В. И. Системно-структурный подход в изучении пенитенциарной политики (1872-1917 гг.) // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2007. № 6. С. 16.
4 См.: Устав о ссыльных // Свод законов Российской империи. СПб., 1895. Т. XIV С. 181.
5 См.: Там же. С. 180.
6 См.: Там же.
7 Ильин И. А. Сочинения : в 2 т. М., 1993. Т. 1: Философия права. Нравственная философия. С. 257.
8 Тальберг Д. Исторический очерк тюремной реформы и современная система европейских тюрем. Киев, 1875. С. 9.
9 См.: Алексеев В. И. Прямые и обратные связи в тюремном управлении в контексте кибернетического моделирования (1879-1917 гг.) // Административное право и процесс. 2009. № 2. С. 24.
10 См.: Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889. С. 319.
11 См.: Устав о содержащихся под стражей. СПб., 1890. С. 71, 74.
12 См.: Алексеев В. И. Принудительный и обязательный арестантский труд: аспект соотношения (1879-1917 гг.) // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2012. № 2. С. 24.
13 См.: Алексеев С. С. Общая теория права : в 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 297.
14 См.: Васильев А. М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М., 1976. С. 179.
15 См.: Ильин И. А. Указ. соч. С. 260.
16 См.: Циркуляр ГТУ № 14. 1906 г. // Сборник циркуляров, изданных по Главному тюремному управлению в 1879-1910 гг. : в 2 ч. СПб., 1911.
17 См.: Там же. № 20. 1 мая 1909 г.; № 34. 5 апр. 1908 г.
18 См.: Там же. № 61. 9 авг. 1908 г.
19 Нормы советского права. Проблемы теории / под ред. М. И. Байтина, В. К. Бабаева. Саратов, 1987. С. 173.
20 См.: Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999. С. 388.
21 ГАРФ. Ф. 122. Оп. 5. Д. 3123. Л. 57.
