CC BY
97
глобализация: полемика цивилизаций
УДК 28(470.23-25)
ББК 86.38(2-2Санкт-Петербург)
Ю.н. Гладкий, К.Ю. Эйдемиллер
ИСЛАМ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ: КОНВЕРГЕНЦИЯ ВО ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ
Рассматривается процесс становления Санкт-Петербургской уммы - от основания столицы российского государства до сегодняшних времен. Подчеркивается, что город изначально формировался не только как многонациональный, но и поликонфессиональный центр будущей империи. Его мусульманское население никогда не было доминирующим, но всегда оставалось значительным. При этом религиозные нужды как военного, так и гражданского населения города долгое время обслуживало военное мусульманское духовенство. Освещается ход проектного строительства Великой мечети Санкт-Петербурга, размещение молелен, география расселения мусульман. Отмечается, что в постсоветские годы заметно увеличившуюся часть мусульман мегалополиса составили приезжие - прежде всего, сезонные рабочие. Это обстоятельство оказало влияние на все стороны жизни мусульманской общины, в том числе - на структуру местного рынка. Авторы приходят к выводу, что исламское возрождение способно внести весомый вклад в духовно-нравственное воспитание верующих, содействуя укреплению социальной стабильности в одном из крупнейших европейских мегалополисов. В то же время важно не допускать активизации так называемого «политического ислама», из-за рубежа подпитывающего местные радикальные течения и провоцирующего возникновение межрелигиозной и социальной напряженности.
Ключевые слова:
Великая мечеть, ислам, мультикультурализм, мусульманские общины, мусульманское возрождение, рабочая миграция, разрозненность и консолидация мусульман.
Гладкий Ю.Н., Эйдемиллер К.Ю. Ислам в Санкт-Петербурге: конвергенция во времени и пространстве // Общество. Среда. Развитие. - 2018, № 2. - С. 26-33.
© Гладкий Юрий Никифорович - доктор географических наук, профессор, член-корреспондент РАО, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург; e-mail: Gladky43@rambler.ru © Эйдемиллер Константин Юрьевич - кандидат географических наук, старший преподаватель, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург; e-mail: keidemiller@gmail.com
Аналитические материалы о «мусульманском возрождении» («мусульманском ренессансе») в России, совпавшем по времени с религиозным возрождением в целом, широко представлены в научной литературе и охватывают широкую палитру вопросов [1; 4; 9; 10 и др.]. Среди них - проблемы восприятия ислама и межкультурной коммуникации, взаимодействия христианской и исламской цивилизаций, сала-фитского вызова России (в одних случаях трактуемого как объективный этап в эволюции ислама, в других - как попытка его революционного обновления) и др.
В рамках данной статьи авторы не будут останавливаться на анализе политического ислама как идеологии (объясняющей
реальную политику многих государств стран Ближнего и Среднего Востока) и как инструмента, использовавшегося в совсем недалеком прошлом отдельными представителями официозного и неофициозного духовенства России для достижения своих эгоистических целей. Конечно, вряд ли возможно полностью абстрагироваться от имеющих явную политическую «подоплеку» проблем этнической толерантности и мультикультурализма, хотя для нашей страны они, к счастью, сегодня не относятся к числу животрепещущих проблем.
Признанный кризис политики муль-тикультурализма в его европейской интерпретации, достаточно подробно осве-щённый как в научной, так и в публичной
литературе, поставил вопрос о том, какая альтернатива могла бы ему служить. Как известно, работавшие многие годы американские модели «плавильного котла» и «лоскутного одеяла» по сугубо формальным признакам не могли быть «калькой» перенесены в Старый Свет, а сингапурский опыт экзистенциально был неприемлем для либерально-демократической Европы, пронизанной гуманистическими ценностями и верховенством права личности в своей внутренней и внешней пространственной ориентации.
Эмпирически и российский опыт не очень укладывается в европейский контекст, особенно деформированный после событий миграционного кризиса последних лет. Однако культурно-социальное пространство России (по мнению некоторых авторов - «государства-парадокса») настолько пестро феноменами, что даже в этом не самом простом случае можно найти ассоциативный пример - сегодняшний опыт Санкт-Петербурга и близких к нему территорий.
Становление петербургской уммы до 1917 г.
Санкт-Петербург изначально формировался как многонациональный, поликонфессиональный центр будущей империи, чьи пространства по своим колоссальным объёмам могли сравниться лишь с имперскими владениями Британской короны, при этом в своей концентрации не имели и до сих пор не имеют аналогов в мире. Мусульманское население в будущей столице империи появилось фактически сразу с момента ее основания. Не будучи доминирующим, оно всегда оставалось значительным. Так, Казанская губерния ежегодно направляла на строительство Санкт-Петербурга несколько тысяч человек. Место их первого компактного расселения, располагавшееся на Петроградской стороне, навсегда закрепило за собой исторический топоним «Татарская слобода», ограниченное Большой и Малой Никольскими улицами, которые в XVIII в. назывались также Татарскими (ныне это Зверинская улица и улица Блохина соответственно).
Наряду с выходцами из Казанской губернии петербургские татары были представлены жителями Астраханской, Симбирской, Пензенской, Нижегородской губерний, позднее Оренбургской, Пермской, Самарской и Уфимской. Отдельно стоит выделить переселенцев из Казани, Курмыша, Сергача и Касимова. В дальнейшем татарское население города образовало несколько крупных поместных
общин: казанскую - в Московской части, касимовскую - в Адмиралтейской, нижегородскую - у Пяти углов (с конца XVIII в. в черте города). 1/3 петербургских татар составляли мишари - выходцы из Среднего Поволжья и Приуралья, немного меньше было казанских татар и самую маленькую, но сплоченную группу представляли выходцы с территорий бывшего Касимовского ханства. Известный петербургский краевед А.А. Бахтиаров в своей книге «Брюхо Петербурга» пишет, что в XIX в. в столице проживало 6 тыс. татар [2, с. 164]. Он также отмечает, что «живя вдали от родины, татары, однакож, крепко держатся религии и обычаев своих предков и не смешиваются с другими элементами столичного населения» [2].
Особенностью ислама в Санкт-Петербурге было то, что религиозные нужды как военного, так и гражданского населения города долгое время обслуживало военное мусульманское духовенство. Наряду с тремя гражданскими приходами действовал военный магометанский приход. При нем состояли те, кто служил в армии и флоте, входил в состав царского конвоя (в Императорской гвардии имелась специальная воинская часть, на три четверти сформированная из мусульман - Собственный его императорского величества Конвой, в состав которого входили эскадроны крымских татар, лезгин, черкесов и закавказских мусульман) [4]. Офицеры-мусульмане состояли в «Обществе лейб-гвардии офицеров, исповедующих мусульманство». В кадетских и офицерских школах среди преподавателей были мугаллимы и мударрисы, обучавшие основам ислама, в гвардии и флоте - муллы и муэдзины, над которыми начальствовал ахун гвардии. Именно ахуны находились в постоянном контакте с горожанами-мусульманами и правительственными кругами. Так, по ходатайству ахуна гвардии Д. Хантемирова в 1827 г. на берегу реки Волковки был выделен участок земли под мусульманское кладбище. В 1882 г. ахун гвардии А. Баязитов получил разрешение на строительство в Санкт-Петербурге Соборной кафедральной мечети, он же входил в комитет по строительству этой мечети и помогал в сборе средств [7, с. 348]. Кроме того, ему удалось организовать издание первой в России еженедельной мусульманской газеты «Нур» («Свет»). Первый номер газеты вышел 2 (15) сентября 1905 г. [13].
Мусульмане Петербурга, вплоть до XX в. не имевшие Соборной мечети, в 1880-1890-х гг. арендовали квартиры в жи-
о
лых домах для размещения в них молелен. Так, 1-я военная молельня (ахун Х. Хали-тов) располагалась на Коломенской улице, 26 (ранее Лиговская улица, 81, кв. 3); 2-я молельня (ахун М.-З. Юнусов, получивший образование в Апанаевском медресе и в Бухаре) - на Глазовской улице, 9 (ныне улица Константина Заслонова), а 3-я (ахун А. Ба-язитов) - на набережной реки Мойки, 22, кв. 28 (дом не сохранился). Естественно, мусульмане постоянно обращались с просьбой о дозволении построить каменную мечеть с минаретом. В частности, об этом ратовал мулла А. Хантемиров еще в 1862 г. В 1881 г. министру внутренних дел было отправлено новое прошение от 13 выборных прихожан 1-го и 2-го гражданских приходов. В этом прошении было указано, что решено учредить Комитет для сбора пожертвований и сооружению Соборной мечети, а также о том, что планируется присоединить к мечети школу (медресе) для обучения мальчиков и богоугодное заведение для больных и престарелых мусульман [13, с. 50-51].
Стоит отметить, что отношение к мусульманской общине на рубеже XIX-XX вв. со стороны правительства было неоднозначным. Последнее постоянно опасалось создания в Санкт-Петербурге сплоченного центра магометанства. Консолидация по этноконфессиональному признаку происходила на фоне миграции татар из сельской местности и других городов. Поскольку Санкт-Петербург находился в отдалении от основных регионов расселения мусульман и не имел достаточного числа крупных капиталистов, то процесс формирования классического типа городской татарской махалли со своей недвижимостью в виде культового здания, помещений школ, вакуфных зданий, шел достаточного медленно [8, с. 61].
Согласно первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., инициированной русским географом и статистиком П.П. Семёновым-Тян-Шан-ским, этнический состав мусульманской общины был разнородным, в столице проживали татары (абсолютное большинство 7,1 тыс. чел. - 93%), персияне и азербайджанцы, турки, кабардинцы, лезгины, черкесы, абхазы, осетины, башкиры, казахи, бухарцы и арабы. Мусульмане в это время уже были пёстро представлены в столице, не только во всём своём конфессиональном многообразии, но и географией своего расселения. Это подтверждается и таким фактом: к 1917 г. на территории Санкт-Петербурга и губернии существовало с десяток
мусульманских кладбищ: в Любани, Царском Селе, Кронштадте, Гатчине, Луге, Петергофе, Тосно, Новой Ладоге, Выборге, Териоках (совр. Зеленогорск) [3, с. 83]. Однако со строительством стационарного места отправления культа в городе у мусульман дело не ладилось.
Еще в 1798 г. инициативная группа мусульман (военнослужащих из татар) впервые начала предпринимать централизованные действия, относящиеся к возведению молитвенного дома и отводу места для кладбища. Почти одновременно проекты мечети в 1803-1804 гг. были выполнены архитекторами Л. Руска и А.Н. Воронихиным, однако оба проекта «Татарская мечеть в лейб-гвардии Измайловском полку» и «Татарское подворье» остались лишь на бумаге. Таким образом, помещениями для отправления культа ещё более чем на столетие оставались специально отведённые для этих целей места в казармах. Вновь вопрос был поднят в 1862 г., но и тогда столичные чиновники отказали военному гвардейскому ахуну М.-А. Ханте-мирову, при этом было не просто отказано в возвращении к реализации уже разработанных проектов, но и запрещении сбора средств на строительство мечети в камне и с минаретом. Лишь несколько позже разработанное инициативной группой проектное строительство Великой мечети Санкт-Петербурга обрело зримые подвижки, вмещающиеся в три этапа.
1-й этап начался с создания «Комитета по сооружению в Санкт-Петербурге соборной мечети и по сбору пожертвований», который завершился к 1902 г. К этому времени в распоряжении татарской общины имелось примерно 44 тыс. руб. Более чем скромный размер собранных пожертвований объяснялся тем, что власти разрешили сбор садаки только среди мусульман, проживавших в Санкт-Петербурге, на которых закят, собранный в других регионах не распространялся. Однако в начале 1902 г., на общем собрании мусульман Санкт-Петербурга было принято решение о постройке мечети на те средства, что были собраны. Но и здесь инициативную группу ожидало фиаско: места-участки под проекты Руски и Воронихина уже были либо заняты, либо ходатайства не были приняты.
2-й этап проектной процедуры строительства Великой мечети Санкт-Петербурга ознаменовался созданием второго же по счёту «Комитета по постройке соборной мечети в Санкт-Петербурге». Созданный по ходатайству мусульман Санкт-
Петербурга к правительству Российской империи соответствующий запрос (1906 г.) оказался успешным, в результате благотворительная кампания по сбору средств на сооружение столичной мечети обрела статус всероссийской. Считается, что это стало возможно благодаря демократизации общественной жизни в стране под натиском революционных событий в России, а также Манифесту 17 апреля 1905 г. «О свободе вероисповедания» и Манифесту 17 октября 1905 г. «О предоставлении подданным демократических гражданских прав». Итог не заставил себя долго ждать: к процессу сбора средств подключились видные купцы, промышленники, буржуа и нувориши того времени, прежде всего имевшие происхождение из мусульманских семей.
Заметим: религиозное меценатство получила качественно иную динамику немного раньше, ибо с 1898 г., с разрешения правительства Российской империи, было создано «Петербургское мусульманское благотворительное общество». За пару лет оно разрослось с полусотни человек до двух сотен членов (кстати, последним его председателем стал внук имама Шамиля Захид Шамиль, а эмиры Бухарские Сейид Алим-хан и Сеид-Абдул-Ахад-хан, а также ханы Хивинские - Мухаммад Рахим-хан II и Асфандияр-хан значились его почетными членами). По личному указу Николая II от 18 июля 1906 г. мусульмане Петербурга получили возможность собрать садака на сумму до 750 тыс. руб. по всей империи за 10 лет. В 1907 г. в том числе и на эти средства были приобретены два земельных участка на углу Кронверкского проспекта и Конного переулка, 9/1 и участок по Кронверкскому проспекту, 7 [8].
3-й этап выразился в реализация проекта строительства и материализации мечети как таковой. Этот период длился с 1909 по 1923 гг. По итогам конкурса, объявленного Императорским Санкт-Петербургским обществом архитекторов в журнале «Зодчий» на составление эскизного проекта структуры Великой мечети Санкт-Петербурга, победил проект инженера, художника-архитектора Васильева Н.В. под рабочим названием «Тимур». В период с июля по ноябрь 1909 г. вырыли котлован и выполнили работы «нулевого» цикла. 3 февраля 1910 г. произошла закладка основания мечети, которая была приурочена к 25-летию вступления на престол эмира Бухарского Сеид-Абдул-Ахад-хана. Купол Великой мечети Петербурга копировал купол Гур-Эмир - мавзолей «Вели-
кого хромца» Тамерлана, а основой узоров и изразцов стал комплекс Шахи Зинда. (Оба вдохновившие автора архитектурные шедевры расположены в Самарканде, бывшей столице империи Тимуридов).
Мусульманская община в советский период
Хотя заключительный этап строительства Великой мечети вписывается не только в дореволюционную, но и советскую хронику событий, революционные потрясения 1917 г. открыли новую страницу в жизни мусульманской общины столицы.
Постройку и открытие Великой мечети хотели приурочить к празднованию 300-летия дома Романовых (1913 г.), однако этим планам не суждено было сбыться. После Октябрьского переворота и начала Гражданской войны в России попечение за строительством мечети от Комитета по постройке было передано Комиссариату по делам национальностей Петроградской трудовой коммуны (Петрокомнац) - в татарский отдел комиссариата.
Договор о передаче Великой мечети Петрограда в безвозмездное пользование мусульманской общине был подписан 27 октября 1927 г. Но уже меньше чем через полтора года по «Акту контрольно-технического осмотра Великой мечети Ленинграда» выяснилось, что издержки и задержки, которые объективно происходили во время строительства в силу непреодолимых социально-экономических и политических обстоятельств, самым пагубным образом отразились на строительстве мечети - прохудилась крыша; «барахлила» система отопления (по этой причине внутри здания начала отваливаться штукатурка и краска), рассохся и местами сгнил паркетный пол. В 1928 г. Великую мечеть посетила первая зарубежная делегация Королевства Афганистан во главе с королём Амануллой-ханом, а вот в следующий раз мечеть открыла свои двери для зарубежных гостей лишь... после Второй мировой войны (через 28 лет).
Во время антирелигиозной пропаганды в СССР в Ленинграде начался активный период (с 1925 по 1947 г.) деятельности самой массовой общественной организации, сосредоточенной на этой деятельности - «Союза воинствующих безбожников». Несмотря на то, что мечеть была действующей, уже в начале 1930-х гг. районная администрация Петроградского района предоставила подвал мечети базе «Лен-горплодовощ» для хранения овощей. А в 1940 г. Ленгорсовет принял постановление «О закрытии мусульманской мечети»,
что вызвало резкий протест мусульманской общины Ленинграда.
В январе 1941 г. Управление делами искусств при СНК РСФСР сообщило, что против культурного использования «бывшей Великой мечети» в Ленинграде не возражает, при условии «сохранения фасадов и внутренних архитектурных деталей» и возможности эксплуатации. В мае 1941 г. Музею истории религии АН СССР по акту были переданы имеющие музейное значение вещи, до этого принадлежавшие мусульманской общине Ленинграда, а здание мечети передали Ленгорздраво-тделу под склад медицинской техники. В это непростое время мусульмане собирались на намаз у Волковского проспекта у мусульманского участка Ново-Волковско-го кладбища. До полутысячи верующих мусульман в любое время года собиралось по пятницам на джума-намаз и до пяти тысяч - в дни праздников Разговения (Ураза-байрам/Ид аль-Фитр) и Жертвоприношения (Курбан-байрам/Ид аль-Ахда).
По ходатайству директора Эрмитажа академика И.А. Орбели в 1949 г. здание бывшей Великой мечети Ленинграда было передано Государственному Эрмитажу для открытия в нём филиала с целью размещения в ней коллекций произведений искусства Средней Азии. Мусульмане Ленинграда стали просить разрешения правительство города дать построить на собственные средства молельный дом или выделить другое помещение, в числе которых значился склад, а в прошлом разорённый католический костел Св. Станислава, что на пересечении улиц Союза Печатников и Мастерской (улица Союза Печатников, 22), однако на этот запрос был получен категорический отказ.
Первые положительные подвижки для мусульман Ленинграда начались в 1952 г., когда Исполком Ленгорсовета, позволил тресту «Похоронное обслуживание» предоставить мусульманам помещение в 14 м2 на мусульманской площадке кладбища для проведения ритуальных процедур (обмывания тел умерших, подготовки инвентаря и т.п.). Уже в 1954 г. в Управление по делам архитектуры г. Ленинграда поступил запрос о возможности строительства нового здания мечети при участке мусульманского Ново-Волковского кладбища, однако управление отклонило просьбу мусульман, сочтя её нецелесообразной.
Всё начало меняться лишь с наступлением «Оттепели». Постановлением Совета Министров от 12 декабря 1955 г. было принято решение о передаче здания
Великой мечети Ленинграда мусульманской общине. 18 января 1956 г. в заново открывшейся мечети состоялся первый намаз. В октябре 1956 г. в Ленинград прибыла правительственная делегация во главе с первым президентом Индонезии А. Сукарно, он же стал и первым иностранным гостем, посетившим мечеть после её повторного открытия. 10 мая 1958 г. в ходе своего визита в Северную Пальмиру мечеть посетил другой харизматический лидер постколониального мусульманского мира - второй президент Египта Г.А. Насер. Таким образом, посещение Великой мечети Ленинграда стало важным элементом историко-культурной программы визитов в Ленинград делегаций из различных мусульманских стран Азии и Африки - прежде всего Ирака, Йемена, Ирана, Нигерии и мн. др. Имам-хатыбом Великой мечети Ленинграда, с момента ее вторичного открытия был утвержден А.Н. Исаев, который помимо собственно религиозных функций выполнял и представительские, принимая иностранные делегации.
В 1974 г. мусульмане Ленинграда обратились в Ленгорсовет с просьбой оказать помощь в неотложном ремонте мечети, но лишь в 1980 г. по распоряжению горисполкома началась подготовка к полномасштабной реставрации здания. Прошло ещё 4 года, прежде чем развернулись работы по демонтажу майолики купола и т.д. В целом, с началом «перестройки» мусульманская община начала меняться во всех отношениях, а представители власти и сама власть впервые за долгие годы стали оказывать ей реальную поддержку в восстановлении полноценной религиозной жизни.
Жизнь петербургской уммы в постсоветский период
Знаковой вехой в жизни мусульманской общины стало создание в 1994 г. Попечительского совета Великой мечети Санкт-Петербурга, который возглавил востоковед, доктор исторических наук, главный советник мэра, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, коренной петербуржец В.С. Ягья. Уже к маю 2003 г., ко дню рождения и 300-летнему юбилею основания Санкт-Петербурга все ремонтно-восстановительные работы в Великой мечети Санкт-Петербурга были завершены.
К началу XXI в. население города значительно обновилось, в том числе за счет миграционного обмена с ближним зарубежьем - бывшими советскими республиками (преимущественно - среднеазиатскими). Резко возросла численность этничес-
ких мусульман при уменьшении численности татар. Перепись 2010 г. зафиксировала 30,9 тыс. татар, 20,4 тыс. узбеков, 17,8 тыс. азербайджанцев, 12,1 тыс. таджиков, 3,4 тыс. казахов, 3,3 тыс. киргизов, 2,8 тыс. лезгин, 2,7 тыс. башкир, 2 тыс. аварцев, 1,5 тыс. чеченцев, 1,5 тыс. туркмен, 1,2 тыс. кабардинцев, 999 турок, 947 кумыков, 946 даргинцев, 930 ингушей, 929 арабов [6].
Число исповедующих ислам в Санкт-Петербурге и прилегающей к нему области составляет несколько сотен тысяч человек (официальной статистики нет, а из-за высокого миграционного потока указать точную цифру не представляется возможным). Всех мусульман, населяющих как РФ в целом, так и Санкт-Петербург, условно возможно стратифицировать по обобщённой принадлежности к этнической группе или географическому региону: «тюркскому», «кавказскому», «среднеазиатскому», а также к «трансэтническому» и секторальному кластеру по принципу уже документального подтверждения: «автохтонный житель», «внутренний» и «внешний» мигрант и т.д. В петербургской мусульманской общине - умме - представители всех т.н. «кластерных монолитов» имеют свои организационные структуры, а также возможность изучать и вести проповедь ислама на родном языке, однако в силу специфики и многообразия общины ваазы, преимущественно ведутся на русском языке, а хутба читается на арабском.
На сегодняшний день в Санкт-Петербурге существует централизованная религиозная организация «Духовное управление мусульман Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона России», образованное в 1994 г. Как указано на официальном сайте организации, ее основными задачами являются обучение мусульманской религии, совместное исповедание и распространение, сохранение и развитие догм ислама, воспитание верующих в духе уважения и почитания установлений Корана, сунны Пророка и мусульманских традиций. Продолжает функционировать Большая Соборная мечеть Петербурга под контролем Религиозной организации «Региональное объединение мусульман Санкт-Петербурга» и Централизованной религиозной организации «Духовное управление мусульман Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона России». (На третьем этаже мечети, согласно данным, приведенным на официальном сайте Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона России, находятся классы воскресной школы-
медресе, где ведется обучение арабскому и татарскому языкам, а также основам ислама). Помимо нее в городе была построена еще одна мечеть - Коломяжская.
Кроме этих двух мечетей для удовлетворения нужд мусульманской общины Санкт-Петербурга открываются молельные комнаты (мусалля) в разных районах города под эгидой Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и Ленинградской области, или Санкт-Петербургского Мухтасибата, штаб-квартира которого расположена по адресу Литейный проспект, 46. В ней, помимо административной части, есть полноценный молитвенный зал, а также место для совершения омовения. Управление Санкт-Петербургского Мухта-сибата также имеет свой печатный орган -ежемесячную газету «Аль-Минбар и официальный журнал «Наджат» («Спасение»). Отдельное молельное помещение (мусал-ла) имеется на Московском проспекте, организованное членами таджикской общины вмещающее от 600 до 1000 человек. Прихожанами являются как таджики, так и татары, узбеки, выходцы из Кавказа. (В этом же помещении с августа по сентябрь 2010 г. действовал первый и последний в современной истории Санкт-Петербурга шариатский суд, противоречивший отечественному законодательству).
Молельные комнаты, расположенные по всему городу, зачастую формируются стихийно, постоянно открываются и закрываются, поэтому установить их точное количество и местонахождение порой не представляется возможным. Наиболее многочисленными (помимо Соборной/Великой мечети Петербурга и квартальной Коломяжской) считаются мусаллы на Ап-раксином (ул. Садовая, 28), Сенном (Московский пр., 12) и Софийском (Софийская ул., дом 4, корп. 3) рынках, мусалла «Аль-Фатх» (наб. Мартынова, 12, кв. 23), а также мусаллы Исламского культурного центра «Источник», Санкт-Петербургского просветительского центра исламской культуры и другие менее известные - как существующие уже десятилетия, так и появившиеся относительно недавно. При этом часть официально зарегистрированных исламских организаций располагаются в Ленинградской области [11].
Обращаясь к вопросам мультирелиги-озности мегалополиса, межрелигиозной коммуникации и изменения конфессионального баланса, напомним о том, что два десятилетия стали периодом активизации межконфессиональных связей, берущих свое начало еще от Петра Велико-
о
го - сторонника веротерпимости. Число приходов лишь Московского Патриархата в Санкт-Петербурге приближается к 150. Параллельно функционируют приходы Римско-Католической, Армянской Апостольской, Евангелическо-Лютеранской Церквей, протестантов, буддистов, иудеев и, естественно, религиозные объединения мусульман, представляющие в данном случае особый интерес. Последователи всех религий нашли в городе духовное пристанище при активном содействии городских властей.
Известно, что заметно увеличившуюся часть мусульман мегалополиса составляют приезжие - прежде всего, сезонные рабочие. Это обстоятельство оказало влияние на все стороны жизни мусульманской общины, в том числе на структуру местного рынка. Открылась сеть мусульманских магазинов «Мекка», реализуются товары с пометкой «халяль», функционирует мусульманская поликлиника «Абу Али ибн Сина» и т.д. Конечно, желанная атмосфера духовности и толерантности в городе не достигнута (и это притом, что последователи учения Пророка разрознены и нередко конфликтуют между собой на организационном уровне).
Появление в Санкт-Петербурге и его окрестностях местных исламских объединений сопровождалось чередой конфликтов, выходивших на уровень «высоких» властей (полпреда президента в СЗФО, губернатора Ленинградской области и т.д.). Создателей таких «кустовых» организаций подозревали не только в клановых интригах и «внутримусульманской конкуренции» духовной татарской номенклатуры, но и «потенциальном экстремизме» и т.д. [5]. Государственные структуры подчас настороженно относятся к деятельности исламских религиозных центров, опасаясь не только экстремистской деятельности, но и политизации процессов, причинами и предпосылками которых могут служить как внутренние, так и внешние источники (как, например, недавняя ситуация с бе-женцами-рохинья в Мьянме).
Власти не без оснований ориентируются на то, чтобы абсолютное большинство местных мусульманских организаций функционировало в рамках Управления Санкт-Петербургского Мухтасибата, с тем, чтобы различные этнические исламские религиозные центры и направления (тари-каты) не были охвачены сепаратистскими настроениями и, главное, не управлялись извне. Известно, что в северной столице проживают как сунниты, придерживаю-
щиеся ханафитского и шафиитского маз-хабов, так и шииты джафаритского толка. Особенно диверсифицированы суфийские тарикаты, состоящие из еще более мелких религиозных групп - вирдовых братств -особых форм социально-религиозной жизни (которых лишь в Чечне существует более тридцати). Далеко не все они представлены в Петербурге, но надо иметь в виду, что в некоторых из них исподволь популяризируются идеи исламского фундаментализма (салафизма).
Под обозначенной в названии статьи конвергенцией ислама в Петербурге авторы понимают процессы медленного, но неизбежного сближения имеющихся мусульманских организаций и групп. Существует две противоположные точки зрения по поводу консолидации российских мусульман: одни полагают, что она вовсе не выгодна государству, другие, наоборот - заинтересованы в ней. Большинство экспертов полагает, что властям следует поддерживать тенденции к реальной низовой консолидации мусульман (в частности, для нейтрализации фундаменталистских течений), но не «сверху», искусственно, с помощью авторитарных методов, а с «благословения», например, такой организационной структуры, как Совет муфтиев (Совет улемов) России, в котором были бы представлены самые разные общины страны и, прежде всего, татаро-башкирские и кавказские. (Кстати, в царской России мусульманская умма была консолидирована в рамках нескольких духовных управлений).
Одним из наиболее трудных вызовов не только для многочисленной христианской общественности Петербурга, но и для мусульманской уммы, является рабочая миграция, в том числе из ближнего и дальнего зарубежья. Мусульмане, вливающиеся в местную, внутренне неструктурированную уммму, приводят к недопониманию, к утере Управлением Санкт-Петербургским Мухтасибатом функции управляемости новыми общинами, не говоря уже о росте настороженности со стороны других жителей мегалополиса. В этой связи решение проблемы адаптации мигрантов, равно как и их религиозного просвещения, могло бы снять многие острые вопросы.
Подытожим изложенное. Конкретно для поликонфессионального Петербурга интеграционные процессы в местном мусульманском сообществе на основе соблюдения буквы и духа Конституции являются важнейшими элементами организации жизни петербуржцев и формирования городской среды. Отличаясь многофактор-
ным характером, исламское возрождение способно внести весомый вклад в духовно-нравственное воспитание верующих, содействовать укреплению социальной стабильности в одном из крупнейших европейских мегалополисов. В то же время важно не допускать активизации так называемого «политического ислама», извне подпитывающего радикальные течения, нарушающего принципы толерантности и провоцирующего возникновение межрелигиозной и социальной напряженности,
Такая позиция зафиксирована, в частности, в одном из последних концептуальных документов, посвященных месту и роли ислама в современной идейно-политической жизни нашей страны и нацеленных на сближение всех мусульманских
общин в вопросах исламского богословия - Социальной доктрине российских мусульман, принятой в 2015 г. Болгаре (Татарстан) на основе общественного обсуждения с учеными, теологами и в целом мусульманской уммой России [12]. Из многочисленных положений упомянутого документа выделим два, составляющие, по нашему мнению, его квинтэссенцию: во-первых, организованная мусульманская община - «одна из прочных основ российского гражданского общества и государства»; во-вторых, «в соответствии с основополагающими канонами ислама, для мусульман является богоугодным делом защита государственных интересов и безопасности страны, в которой они проживают» [12].
Список литературы:
[1] Баконина М.С. Ислам в России: болевые точки, явные и тайные // «Ислам в России: культурные традиции и современные вызовы». Материалы международной научной конференции. - СПб.: СПбГУ, 2013. - С. 32-38.
[2] Бахтиаров А.А. Брюхо Петербурга. - СПб.: Ферт, 1994. - 224 с.
[3] Беккин Р.И. Забытые мусульманские кладбища в окрестностях Петербурга // История Петербурга. - 2014, № 1 (70). - C. 81-85.
[4] Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. Ислам и православно-мусульманские отношения в России в зеркале истории и социологии. - М.: Культурная революция, 2010. - 312 с.
[5] Гильмшина Ю. Религиозный экстремизм или клановые интриги? - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://rn.47news.ru/articles/60971/
[6] Ислам в Санкт-Петербурге. Энциклопедический словарь. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http:// www.idmedina.ru/books/encyclopedia/?3393 (05.02.2018)
[7] Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь / Под ред. С.М. Прозорова. Т. I. - М.: Наука.
[8] Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи. Мусульманская община в Санкт-Петербурге XVIII- начало XX вв. - Казань: Изд-во Казанского университета, 2003. - 179 с.
[9] Малашенко А.В. Исламские ориентиры Северного Кавказа. - М.: Гендальф, 2001. - 180 с.
[10] Маточкина А.И., Эйдемиллер К.Ю. Конфессиональная география в контексте религиозного образования на примере мусульманской общины Санкт-Петербурга и Ленинградской области // Российский социум: прошлое, настоящее, будущее. - СПб.: ФГАОУ ВПО СПбПУ, 2014. - С. 316-317.
[11] Официальный сайт Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона России. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://dum-spb.ru/ (05.02.2018).
[12] Социальная доктрина российских мусульман. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.kavkaz-uzel.eu/articles/266307/
[13] Тагирджанова А.Х. Мусульмане в жизни и культуре Петербурга (XVIII-XIX вв.). - СПб.: Полторак, 2013. - 82 с.
