CC BY
97УДК 94 (47).04
ИСЛАМ В КАЗАНСКОМ ХАНСТВЕ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
А.В. Аксанов
Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ Казань, Российская Федерация [email protected]
Резюме. Цель: Проанализировать исторические источники и научную литературу о развитии ислама в Казанском ханстве.
Материалы исследования: На основе изучения широкого круга источников (русские летописи, разрядные книги, посольские документы, актовый материал, тюрко-татарские нарративные источники, записки иностранцев, данные археологических исследований и эпиграфики) и специализированной научной литературы.
Результаты и научная новизна: Отдельные исторические сведения интерпретируются исходя из контекста аутентичных эпохе источников, за счет чего уточняется значение социальных религиозных дефиниций и выявляются некоторые особенности развития ислама в Казанском ханстве. Анализ недавно введенных в научный оборот данных указывает на важную роль сайидов и всего духовенства в общественно-политической жизни государства. Говоря о перспективах исследования, автор статьи обосновывает необходимость применения современных методик семантического и текстологического анализа к историческим сведениям об исламе в Казанском ханстве.
Ключевые слова: Ислам, Казанское ханство, сайиды, шейхи, дервиши, ханафитский мазхаб, суфизм.
Для цитирования: Аксанов А.В. Ислам в Казанском ханстве: проблемы и перспективы исследования. Тюркологические исследования. 2018; Т.1, №3: 63-70.
Благодаря данным аутентичных синхронных источников и с помощью экстраполяции более ранних и более поздних сведений историкам удалось ответить на некоторые важнейшие вопросы развития ислама в Казанском ханстве. В трудах Ш. Марджани, М.Г. Худякова, Д.М. Исхакова и других исследователей говорится о том, что для Казанского ханства было характерно широкое распространение ислама и важная роль мусульманского духовенства в общественно-политической жизни [5; 6; 7; 8; 11; 13]. Материалы археологии и памятники эпиграфики свидетельствуют о том, что на основной территории Казанского ханства (Заказанье, Предволжье, Нижнее Предкамье,
Западное и Центральное Закамье) проживали мусульмане, здесь не обнаружены языческие захоронения [5, с. 81]. Согласно известному хадису, религия состоит из трех элементов: иман (вероубеждение), ислам (религиозно-правовые нормы) и ихсан (состояние, которое достигается посредством тасаввуфа). По данным письменных источников, в Казанском ханстве был распространен суннитский ислам, для которого характерно матуридитское вероубеждение, ханафитский мазхаб и наличие тасаввуфа, то есть суфийской практики нравственного самосовершенствования и воплощения норм ислама в жизнь. К примеру, одно из доказательств этим утверждениям находим в «Зафер наме-и вилайет-и Казан», написанном в 1550 г. очевидцем обороны Казани Мухаммадом-Шарифи или Кул-Шарифом, который в своих суждениях опирается на книги знаменитого матуридитского и ханафитского ученого Хафиз ад-Дина Абу-л-Бараката ан-Насафи [11, а 122-123].
Летописи, посольские дела и записки иностранцев говорят об особой
роли сайидов - потомков Пророка Мухаммада - в общественно-поли-
тической жизни ханства. На вершине политического небосклона стоял хан, но и он должен был проявлять особый почет и уважение перед духовным главой - верховным сайидом. Вот, что писал австрийский дипломат С. Гер-берштейн о проявлении этикета (адаба) по отношению к сайиду: «Он пользуется у них такой властью и почетом, что при приближении даже цари выходят ему навстречу, стоя предлагают ему руку - а он сидит на лошади - и, склонив голову, прикасаются к его руке; это позволено только царям, герцоги же касаются не руки его, а колен, знатные люди - ступней, а простой народ -только его платья или лошади» [3, с. 177].
Глава сайидов в период отсутствия хана возглавлял правительство, участвовал в решении вопросов престолонаследия и государственного управления. По наблюдениям Д.М. Исхакова и И.Л. Измайлова, источники часто упоминают об участии духовенства в дипломатических делах и «создается даже впечатление, что аппаратом, так сказать, ведомства международных отношений, ведал именно сейид» [5, с. 84]. Дипломатические функции сайи-дов, которые отчетливо фиксируются и в других ханствах, видимо, развились из военных функций накиба Сайида-Ата, активно участвовавшего в исла-мизации Улуса Джучи при хане Узбеке. Согласно «Зафер наме-и вилает-и Казан», казанский сайид Кул-Мухаммад, возглавлявший оборону одних из ворот Казани зимой 1550 года, назван внуком «Кутби-ль-актаба Сейид Ата из рода господина Пророка» [4]. Проанализировав более поздние среднеазиатские источники, историки пришли к выводу, что почетная должность накиба (духовного главы и военного организатора) по распоряжению хана Узбека была закреплена за потомками Сайид-Ата [7, с. 451]. Это подтверждается и данными «Зафер наме», по которым казанский сайид Кул-Мухаммад был сыном «покойного Сейида» [4]. По хорошо аргументированному мнению
Д.М. Исхакова, отцом Кул-Мухаммада был астраханский сайид Мансур, поддержавший в борьбе за казанский престол хана Сафа-Гирея [6, с. 88-89]. Сохранились генеалогические данные, указывающие на родство сайидов Казани, Касимова, Астрахани, Крыма, Кубани и Дагестана [2, б. 226; 1, с. 22]. Таким образом, потомки Сайид-Ата и после распада Золотой Орды продолжали возглавлять духовенство и играть важную роль в общественно-политической жизни тюрко-татарских ханств.
В русских летописях сохранились известия о составе духовенства Казанского ханства - это сайиды, шейхи, шейхзаде, муллы, мулла-заде, ка-зии, хафизы, дервиши и др. Симптоматично, что об этих категориях населения мы узнаем из летописных статей, повествующих о собрании «всей казанской земли», на котором принимались важнейшие политические решения. Во главе списка членов этого ключевого государственного органа опять же были сайиды или же муллы и сайиды, и только после них шли представители царствующей династии (огланы), затем беки и мурзы. А далее вновь перечислялись категории духовенства: шейхи, шейх-задэ, мулла-задэ, имамы, дервиши, хаджи, хафизы и данишменды. Иногда, как в случае с казанским курултаем 1551 г., аристократия записана после духовенства [10, с. 167]. Почти во всех случаях сайид стоит во главе списка «всей земли», видимо, из-за того, что он возглавлял диван - государственный совет. Недавно введенный в научный оборот тюрко-татарский источник «Кара таварих» (середина XVI в.) содержит сведения о том, что в позднеордынский период сайиды возглавляли диван [12, ^ 72-73]. Столь значимая роль духовенства в политической жизни ханства в очередной раз указывает на высокий уровень религиозности казанского общества.
М.Г. Худяков дал следующие определения, приведенным категориям населения: «Шейхи - проповедники мусульманства (миссионеры) и вообще благочестивые старцы; муллы и имамы - лица, совершающие богослужение в мечетях; дервиши - мусульманские монахи; хаджи (в русской передаче -ази) - лица, совершившие паломничество в Мекку; хафизы - профессиональные чтецы корана; данишменды - учителя, наставники (мударрисы); шейх-задэ и мулла-задэ - сыновья и ученики шейхов и мулл» [13, с. 198].
В основном с приведенными трактовками можно согласиться, но напрашиваются и некоторые уточнения. М.Г. Худяков не указал на сведения синхронных источников, в контексте которых раскрывается семантика данных категорий, поэтому, вероятнее всего, его определения были сформулированы исходя из общих востоковедческих представлений, утвердившихся на тот момент. Однако в последние десятилетия в научный оборот вошли новые синхронные мусульманские источники, позволяющие уточнить значение рассматриваемых дефиниций.
В мусульманском обществе шейхами могли называть как духовных наставников (муршидов) и богословов достигших определенного уровня знаний
(например, шейх-уль-имслам), так и, просто, любых старцев. Но в тюрко-татарских источниках того периода под шейхами чаще всего подразумевались духовные наставники тариката (муршиды). К примеру, в «Кара таварих» шейхами называются именно муршиды тариката: «Шейх ал-Актаб и Наиб аз-заман Сагидетдин эфенди», «Шейх Наджм ад-дина Кубра» и «Шейх Сейф ад-дин Бахирзи» [12, с. 14, 19, 34].
М.Г. Худяков провел не совсем точную аналогию, назвав дервишей мусульманскими монахами, поскольку безбрачие в исламе порицаемо, а аскетизм (зухд), к которому стремились дервиши, не означал буквальное оставление всего мирского. Из истории ислама известно, что дервиши, несмотря на этимологию самого термина, не только имели семьи, но и нередко обладали богатством, а аскетизм (зухд) выражался в духовной непривязанности к имуществу, щедрости и полной обращенности к Творцу. При этом согласно «Зафер наме», сайид Кул-Мухаммад во время обороны Казани возглавлял «дервишей и суфиев» [11, с. 133]1, что указывает на близость, но не тождественность этих категорий. Видимо, под дервишами понимались люди, достигшие высокого уровня богопознания, духовно отрекшиеся от всего мирского, то есть захиды, тогда как под суфиями здесь имелись в виду все остальные мусульмане, вступившие на путь познания Аллаха (тарикат), но не достигшие духовных степеней дервишей (захидов) и шейхов (муршидов).
Таким образом, даже эти немногочисленные и фрагментарные сведения указывают на то, что ислам оказывал влияние на все сферы жизни общества, начиная от повседневной жизни рядовых казанцев и заканчивая делами государственного масштаба. Но скудная источниковая база не позволяет полномасштабно и всесторонне реконструировать религиозную жизнь Казанского ханства. Перспективы исследования поставленной проблемы видятся не только в открытии новых письменных, археологических и эпиграфических источников, но и в широком применении комплексного подхода к анализу уже известных данных.
К примеру, в более детальном текстологическом и семантическом анализе нуждаются произведения таких мыслителей Казанского ханства, как Умми Камал (последняя треть XIV в. - 1475 г.), Мухаммедьяр (1497-1549 гг.), Кул-Шариф (начало XVI в. - 1552 г.) и Аднаш Хафиз. Уже установлено, что на страницах своих работ они призывали к соблюдению высоких нравственных идеалов добра и милосердия и постоянному духовному самосовершенствованию, достигаемому с помощью тщательного соблюдения норм ислама [9, с. 515-523], но мало внимания обращалось на источники этих идей, недостаточно проанализирован интеллектуальный багаж этих авторов. Обращение к данным проблемам позволит не только по-новому оценить уровень религиозных знаний и найти дополнительные текстуальные указания на
1 В другом переводе: «дервишеподобная» «молодежь» и «суфии» [4].
устойчивые связи казанской интеллектуально-богословской традиции с мусульманским Востоком, но и обнаружить новые пласты информации, существенно углубив понимание изучаемых произведений.
Список литературы
1. Ахметзянов М.И., Шарифуллина Ф.Л. Касимовские татары (по генеалогическим и этнографическим материалам). Казань: Магариф, 2010. 375 с.
2. Эхмэт^анов М.И. Нугай Урдасы: татар халкыньщ тарихи мирасы. Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002.
3. Герберштейн С. Записки о Московии. М. МГУ. 1988. 430 с.
4. Зафер наме-и вилает-и Казан // Эхо веков. № 1. 1995. [Электронный ресурс] Адрес доступа: http://www.archive.gov.tatarstan.ru/magazine/go/anonymous/ mam/?path=mg:/numbers/1995_may/04/3/ (дата обращения: 17.03.2018).
5. Исхаков Д.М. Измайлов И.Л. Введение в историю Казанского ханства. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2005, 116 с.
6. Исхаков Д.М. Институт сеййидов в Улусе Джучи и позднезолото-ордынских тюрко-татарских государствах. Казань: Изд-во «Фэн» АН РТ, 2011. 228 с.
7. Исхаков Д.М., Габбасов К.А. Институт сейидов в позднезолото-ордынских тюрко-татарских юртах как историческое наследие Золотой Орды // XIII Фаизхановские чтения. Наследие Золотой Орды в государственности и культурных традициях народов Евразии: материалы международной научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 4-6 мая 2016 г. СПБ.: ИД «Медина», 2017. С. 446-456.
8. Марджани Ш. Извлечение вестей о состоянии Казани и Булгара (Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар). Ч. I. Казань: Иман, 2005. 200 с.
9. Миннегулов Х. Литература Улуса Джучи и постзолотоордынских татарских ханств // Золотая Орда в мировой истории. Коллективная монография. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2016. С. 515-523.
10. Полное собрание русских летописей. Т. 13. Ч. 1. Патриаршая или Никоновская летопись. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1904. 302 с.
11. Тоган З.В. Исламско-тюркская культура в Казанском ханстве (Отчет, направленный из Казани в 1550 году во времена Кануни) // Средневековые тюрко-татарские государства. Сб. статей. Вып. 5. Вопросы источниковедения и историографии средневековых тюрко-татарских государств. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013. С. 119-138.
12. Утемиш-хаджи. Кара таварих. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2017. 312 с.
13. Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. М.: ИНСАН, 1991. 320 с., карт.
Сведения об авторе: Анвар Васильевич Аксанов - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра исследований Золотой Орды и татарских ханств им. М.А. Усманова Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, ORCID: http://orcid.org/0000-0001-8970-5880, ResearcherlD: K-2763-2017 (420111, ул. Батурина, 7, Казань, Российская Федерация), e-mail: [email protected]
Дата поступления материала 24.09.2018.
Принят к публикации 01.10.2018.
ISLAM IN THE KAZAN KHANATE: PROBLEMS AND PROSPECTS OF THE RESEARCH
A. Aksanov
Sh.Marjani Institute of History, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan, Kazan, Russian Federation [email protected]
Abstract. Research objective: To analyse historical sources and scientific literature on development of Islam in the Kazan khanate.
Research materials: On the basis of studying of a wide range of sources (the Russian chronicles, digit books, ambassadorial documents, assembly material, the tyurko-tatar narrative sources, notes of foreigners, data of archaeological researches and an epigraphical) and specialized scientific literature.
Research results and novelty: In the article separate historical data are interpreted proceeding from a context authentic to an era of sources at the expense of what the value of social religious definitions and feature of development of Islam in the Kazan khanate is specified. The analysis of the data which are recently introduced for scientific use indicates an important role of sayid and all clergy in social and political life of the state. Speaking about prospects of a research, the author of article proves need of application of modern techniques of the semantic and textual analysis to historical data on Islam in the Kazan khanate.
Keywords: Islam, Kazan khanate, sayida, sheikhs, dervishes, hanafitsky madhhab, Sufism.
For citation: Aksanov A. Islam in the Kazan Khanate: Problems and Prospects of the Research. Tyurkologicheskie issledovaniya = Turkological Studies. 2018; Vol. 1, no. 3: 63-70. (In Russ.)
References
1. Ahmetzyanov M.I., Sharifullina F.L. Kasimovskie tatary (po genea-logicheskim i etnograficheskim materialam) [Kasimovskiye Tatars (on genealogical and ethnographic materials)]. Kazan': Magarif, 2010. 375 p. (In Russian)
2. Ahmetzyanov M.I. Nugay Urdasy: tatar halkynyn tarihi mirasy [Nogai Horde: historical heritage of the Tatar people]. Kazan: Tatarstan kitap nashriyaty, 2002. 200 p. (In Tatar)
3. Gerbershteyn S. Zapiski o Moskovii [Notes about Moskovia]. M. MGU. 1988. 430 p. (In Russian)
4. Zafer name-i vilaet-i Kazan [The book about a victory of the Kazan state]. Ekho vekov. № 1. 1995. [Elektronniy resurs] Adres dostupa: http : //www .archive .gov.tatarstan.ru/magazine/go/anonymous/main/?path=mg : /num bers/ 1995_may/04/3/ (data obrashcheniya: 17.03.2018). (In Russian)
5. Iskhakov D.M. Izmaylov I.L. Vvedenie v istoriyu Kazanskogo hanstva [Introduction to history of the Kazan khanate]. Kazan': Institut istorii im. Sh. Mardzhani AN RT, 2005, 116 p. (In Russian)
6. Iskhakov D.M. Institut seyyidov v Uluse Dzhuchi i pozdnezoloto-ordynskih tyurko-tatarskih gosudarstvah [Institute of seyyid in Ulus Dzhuchi and the pozdnezolotoordynsky tyurko-tatar states]. Kazan': Izd-vo «Fen» AN RT, 2011. 228 p. (In Russian)
7. Iskhakov D.M., Gabbasov K.A. Institut seyidov v pozdnezolotoordynskih tyurko-tatarskih yurtah kak istoricheskoe nasledie Zolotoy Ordy [Institute of seyid in pozdnezolotoordynsky tyurko-tatar yurtas as historical heritage of the Golden Horde] // XIII Faizhanovskie chteniya. Nasledie Zolotoy Ordy v gosudarstvennosti i kul'turnyh traditsiyah narodov Evrazii: materialy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii [The XIII Faizkhanovsky readings. Heritage of the Golden Horde in statehood and cultural traditions of the people of Eurasia: materials of the international scientific and practical conference]. Sankt-Peterburg, 4-6 maya 2016 g. SPB.: ID «Medina», 2017. pp. 446-456. (In Russian)
8. Mardzhani Sh. Izvlechenie vestey o sostoyanii Kazani i Bulgara (Mustafad al-ahbar fi ahvali Kazan va Bulgar) [Extraction of messages about a condition of Kazan and Bulgar]. Ch. I. Kazan': Iman, 2005. 200 p. (In Russian)
9. Minnegulov H. Literatura Ulusa Dzhuchi i postzolotoordynskih tatarskih hanstv [Literature of Ulus Dzhuchi and postzolotoordynsky Tatar khanates] // Zolotaya Orda v mirovoy istorii. Kollektivnaya monografiya [The Golden Horde in world history. Collective monograph.]. Kazan': Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2016. pp. 515-523. (In Russian)
10. Polnoe sobranie russkih letopisey [Complete collection of the Russian chronicles]. T. 13. Ch. 1. Patriarshaya ili Nikonovskaya letopis' [Patriarchal or Nikonovsky chronicle]. SPb.: Tipografiya I.N. Skorohodova, 1904. 302 p. (In Russian)
11. Togan Z.V. Islamsko-tyurkskaya kul'tura v Kazanskom hanstve (Otchet, napravlenniy iz Kazani v 1550 godu vo vremena Kanuni) [Islamic-Turkic culture in the Kazan khanate (The report directed from Kazan in 1550 at the time of Kanuni)] // Srednevekovye tyurko-tatarskie gosudarstva [The Medieval tyurko-tatar states]. Sb. statey. Vyp. 5. Voprosy istochnikovedeniya i istoriografii srednevekovyh tyurko-tatarskih gosudarstv [Questions of a source study and historiography of the medieval tyurko-tatar states]. Kazan': Institut istorii im. Sh.Mardzhani AN RT, 2013. pp. 119-138. (In Russian)
12. Utemish-khadzhi. Kara tavarikh [Black history]. Kazan': Institut istorii im. Sh. Mardzhani AN RT, 2017. 312 p. (In Tatar, Russian)
13. Khudyakov M.G. Ocherki po istorii Kazanskogo khanstva [Essays on History of the Kazan Khanate]. Moscow, INSAN Publ., 1991. 320 p. (In Russian)
About the author: Anvar Aksanov - Cand. Sci. (History), Senior Research Fellow, Usmanov Center for Research on the Golden Horde and Tatar Khanates, Sh. Marjani Institute of History of Tatarstan Academy of Sciences, ORCID: http://orcid.org/0000-0001- 8970-5880 (7, Baturin Str., Kazan 420111, Russian Federation), e-mail: [email protected]
Received September 24, 2018.
Accepted for publication October 01, 2018.
