CC BY
39
А.Б. Юнусова
ИСЛАМ И ОБЩНОСТЬ УРАЛО-АЛТАЙСКИХ НАРОДОВ ВО ВЗГЛЯДАХ МУХАММЕД-ГАБДУЛХАЯ КУРБАНГАЛИЕВА
Мухаммед-Габдулхай Курбангалиев — представитель древнего ишанского рода Курбангали-евых, внук известного на Урале ишана Абдул Хакима, имама в д. Айбатова Челябинского уезда Оренбургской губернии, сын не менее известного «Аксак ишана» Габидуллы Курбангалиева, имама д. Медиак Челябинского уезда Оренбургской губернии, ахуна, землевладельца и предпринимателя, сформировавшего на свои средства в 1919 г. «полк Мухаммеда» для борьбы с большевиками. М.-Г. Курбангалиев — башкирский националист, политический оппонент А.-3. Ва-лидова, был религиозным деятелем, белогвардейцем, организовал башкирское войсковое самоуправление в армии А.В. Колчака и не оставил своих земляков единоверцев до последних дней борьбы за «белое дело» в России, ушел в Маньчжурию с башкирскими солдатами и взял на себя их устройство на чужбине [3, с. 75—81; 4, с. 83— 85].
Будучи в эмиграции, М.-Г. Курбангалиев сыграл большую роль в консолидации мусульман тюркского, японского, корейского происхождения: он создал всеяпонскую мусульманскую общину, открыл в Токио медресе, построил мечеть, издал Коран, стал также редактором мусульманского раздела журнала «Япон мухбири» («Японский вестник»). На страницах этого журнала и в японской печати Курбангалиев выступает не только как религиозный мусульманский деятель, но и как геополитик и этнополитолог. Его рассуждения по поводу этнокультурной общности народов урало-алтайской языковой группы, основанные на изучении работ известных лингвистов, аргументированы и современны в контексте сегодняшнего евразийского геополитического пространства.
Организаторские способности Курбангалие-ва, предприимчивость, умение сходиться с различными людьми при различных обстоятельствах привлекали внимание японских разведыватель-
ных органов, которые в 20—30-е годы последовательно поддерживали антисоветски настроенных эмигрантов из России в борьбе против СССР. Военно-политические круги Японии видели в Курбангалиеве инструмент расширения собственного влияния в странах мусульманского Востока, а также военной экспансии в Юго-Восточной Азии и Северо-Восточном Китае. Идея развития контактов с мусульманами Востока, включая и создание под японским протекторатом мусульманских государств в Центральной (в т.ч. и в китайском Синьцзяне) и Юго-Восточной Азии, давно вынашивалась в правительственных кругах Японии. Но для ее реализации необходимо было подготовить почву — создать в среде многотысячного мусульманского населения этих регионов привлекательный образ Японии как страны — защитницы интересов ислама и мусульман.
Еще в ноябре 1920 года, получив рекомендации японского консула в Харбине, Курбангалиев вместе с полковником Бикмеевым отправился в Токио, чтобы «разрешить вопрос об устройстве на жительство и службу в Маньчжурии около двух тысяч белогвардейцев башкир из остатков армий Каппеля и Семенова», — так он утверждал в своих показаниях после ареста в августе 1945 г. Приветствуя приезд в Токио башкир-белогвардейцев, японская газета «Асахи Симбун» писала: «Мусульмане, жаждущие воли и освобождения, станут во главе объединительного движения народов Азии» [2, с. 188—195]. Сразу по приезду Курбангалиев и Бикмеев отправились в Генеральный штаб вооруженных сил Японии, где они отрекомендовались как представители башкир. Затем они побывали в Министерстве иностранных дел, посетили посла царской России в Японии Крупинского (в 1920 году он еще оставался и признавался таковым. — А.Ю.), а тот познакомил башкир с видным общественным деятелем Японии, председателем Японско-русской ассоциации Гото. Гото представил башкир члену
Юнусова Айслу Билаловна, доктор исторических наук, профессор, директор Института этнологических исследований УНЦ РАН
© Юнусова А.Б., 2009
Гэнро1 Окуме Сигэнову, во время бесед с которыми была достигнута договоренность о вторичном приезде Курбангалиева в Японию, на этот раз в сопровождении делегации мусульманских офицеров [4, с. 83—117]. В феврале 1921 года десять офицеров из башкир и татар (среди них полковник Бикмеев, капитан [поручик] Таган, мулла Мадьяр Шамгулов) прибыли в Токио. Японцы были явно благосклонны по отношению к антисоветски настроенным белым офицерам-мусульманам. Интерес к ним был обусловлен также активной разведывательной деятельностью японского командования в районе Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД), шедшей от Мукдена в сторону полуострова Ляодун. В силу этого Курбангалиеву было предложено устроиться на работу в правление ЮМЖД «экспертом по магометанскому вопросу».
Позже, во время допросов 1945—1947 гг., М.-Г. Курбангалиев сообщал: «С марта 1923 года по октябрь 1924 я проживал в городе Дайрен и служил у японцев в качестве советника правления Южно-Маньчжурской железной дороги. <...> По заданию японцев подготовил к печати научный труд о сущности магометанства и параллельно частным образом изучал вопрос об урало-алтайской группе народов, убедившись в результате этого в научной обоснованности концепции Ба-ратоши». Встреча с венгерским ученым произвела на М.-Г. Курбангалиева большое впечатление. «В конце 1922 года, — говорит на одном из допросов М.-Г. Курбангалиев, — будучи в Токио, я имел встречу с находившимся там венгерским профессором филологом Баратоши. Во время первой мировой войны Баратоши находился в плену у русских в Якутии и изучал якутский язык как наиболее сохранившийся в чистом виде старо-тюркский язык. А затем в Японии он проводил сравнительные научные изыскания о сходности тюркского, японского языков. Развивая теории немецкого ученого Винкелера о языковой однородности группы народов урало-алтайского происхождения, — монголов, маньчжуров, корейцев, японцев, тюрков, татар, башкир, киргизов, узбеков и других, а также финнов, эстонцев, венгров, — Баратоши доказывал племенное единство этих народов. Должен заметить, что эти взгляды весьма интересовали японцев. Выслушав Баратоши в частных беседах и его доклад на от-
крытии в Токио Великого Азиатского общества, я весьма заинтересовался выдвинутой им теорией об урало-алтайской группе народов, ее принципиально разделял» [4, с. 83—117]. Как считает исследователь Лариса Усманова, Курбангалиев хотел при помощи японцев построить тюркское государство, подобное Маньчжу-ди-Го, в Башкиро-Уральской равнине и Центральной Азии. С этой целью в 1934 году он принимал участие в создании Федерации мусульман Маньчжурии [6].
Объясняя интерес японских правящих кругов к проблеме общности урало-алтайских народов, Курбангалиев говорил: «В системе ЮМЖД служило до десяти тысяч китайских мусульман, и сфера экономического влияния дороги распространялась на территории, населенные китайскими мусульманами. Кроме того, как я уже показал, магометанский вопрос вообще интересовал японские правящие круги с точки зрения возможности отыскания путей политической и экономической экспансии в мусульманских странах».
В 1938 году японское правительство выслало М.-Г. Курбангалиева в Дайрен (Дальний). Обстоятельства высылки Курбангалиева из Японии описаны японским исследователем К. Нисияма, обнаружившим в Государственном архиве внешних отношений Японии «Дело о высылке Курбангалиева за границу» [2, с. 194]. Документы архива прямо указывают на то, японское правительство по-прежнему намеревалось использовать своих мусульманских контрагентов в своей внешнеполитической экспансии, но испытывало определенное неудобство от того, что мусульманская община Японии раскололась из-за распрей между сторонниками М.-Г. Курбангалиева и его соперника Г. Исхаки. Последнему удалось объединить большинство татарских эмигрантов вокруг идеи создания татаро-башкирской культурной автономии «Идель-Урал», в основе которой лежали мечты о возвращении в освобожденную от большевиков Россию. Курбангалиев же пропагандировал идею более широкой — «от Урала до Фудзи» — языковой и культурной общности урало-алтайских народов «Великой Азии» и создания на этой основе независимого исламского государства под эгидой Японии, включающего не только волжско-уральский регион, но и среднеазиатскую периферию СССР, а также китайский Синьцзян.
1 Генро — Совет при японском императоре. Генро не предусмотрен японской конституцией, но его политическая роль и влияние в обществе чрезвычайно велики.
В своих показаниях 1945—1946 гг. Курбан-галиев говорил, что с идеей общности урало-алтайских народов он выступал в японской печати. К. Нисияма сообщает о выпущенной Курбанга-лиевым в Японии брошюре «Урало-алтайские народы» (дословно: «Урало-алтайские языковые племена»), а во время следствия по делу Курбанга-лиева в качестве вещественного доказательства антисоветской деятельности ему был предъявлен номер журнала «Япон мухбири» с его же статьей о возрождении урало-алтайских народов в едином государстве под протекторатом Японии. В этой статье Курбангалиев, критикуя Исхаки и «идель уральцев», обосновывал невозможность создания самостоятельного тюрко-мусульманско-го государства между Волгой и Уралом, и с запада, и с востока соседствующего с разделенной на две части Россией. Но все смогло бы выглядеть иначе, — считал он, — если такое государство будет расширено за счет отторгнутой от СССР Средней Азии и находящегося под властью Китая Синьцзяна. Более того, это территориально значительное мусульманское политическое образование могло бы быть создано при поддержке Японии, Маньчжоу-Го, а также правительств исламского мира [4, с. 83—117].
М.-Г. Курбангалиеву судьба подарила шанс вернуться на родину. После десяти лет заключения во Владимирской тюрьме, в 1956 г. он приехал в Уфу, побывал на приеме у муфтия Шакира Хиялетдинова. Из Уфы уехал в Челябинск, где прожил до августа 1972 года. До последних дней исполнял обязанности муллы. Похоронен на кладбище возле городской мечети. Реабилитирован Мухамед-Габдулхай Курбангалиев через 20 лет после смерти — 24 июня 1992 года.
Документ I
Протокол допроса обвиняемого Курбангали Мухамед-Габдулхая
28 мая 1946 г.
В конце 1922 года, будучи в Токио, я имел встречу с находившимся там венгерским профессором филологом Баратоши. Во время первой мировой войны Баратоши находился в плену у русских в Якутии и изучал якутский язык, как наиболее сохранившейся в чистом виде старотюркский язык. А затем в Японии он проводил сравнительные научные изыскания о сходности
тюркского, японского языков. Развивая теории немецкого ученого Винкелера о языковой однородности группы народов урало-алтайского происхождения, — монголов, маньчжуров, корейцев, японцев, тюрков, татар, башкир, киргизов, узбеков и других, а также финнов, эстонцев, венгров, — Баратоши доказывал племенное единство этих народов. Должен заметить, что эти взгляды весьма интересовали японцев. Выслушав Барато-ши в частных беседах и его доклад на открытии в Токио Великого Азиатского общества, я весьма заинтересовался выдвинутой им теорией об урало алтайской группе народов, ее принципиально разделял. Но тогда по этому вопросу публично не выступал и в то время идею создания урало-алтайской тюрко-татарского государства не выдвигал. Свою точку зрения по существу урало-алтайской группы народов я высказал позднее, после того, как эту теорию тщательно изучил.
Вопрос: По заданию японцев?
Ответ: С марта 1923 года по октябрь 1924 я проживал в городе Дайрен и служил у японцев в качестве советника правления Южно-Маньчжурской железной дороги. На эту должность я был рекомендован Готто и приглашен директором ЮМЖД Мацуока, ставшего впоследствии министром иностранных дел Японии. По заданию японцев подготовил к печати научный труд о сущности магометанства и параллельно частным образом изучал вопрос об урало алтайской группе народов, убедившись в результате этого в научной обоснованности концепции Баратоши. Специального задания от японцев относительно изучения теории об урало-алтай-цах я не имел. Повторяю, японцы мне официально поручили подготовить книгу о магометанстве.
Вопрос: В какой связи это интересовало правление ЮМЖД?
Ответ: В системе ЮМЖД служило до десяти тысяч китайских мусульман, и сфера экономического влияния дороги распространялась на территории, населенные китайскими мусульманами. Кроме того, как я уже показал, магометанский вопрос вообще интересовал японские правящие круги с точки зрения возможности отыскания путей политической и экономической экспансии в мусульманских странах.
Вопрос: Установлено, что японцы через органы ЮМЖД вели разведывательную деятельность против Советского государства.
Ответ: Являясь советником правления ЮМЖД, свою постоянную деятельность я проПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2009/1 (43)
водил в научно-исследовательском отделе дороги. Этот орган занимался изучением экономики Советской России и, главным образом, Дальнего Востока, Сибири и Китая. Научно-исследовательский отдел располагал достаточным штатом специалистов, и меня лично к работе над вопросами, имевшими отношение к экономике Советской России и Китая, не привлекали. Я занимался только написанием труда о магометанстве. А когда эта книга была мной приготовлена, в конце 1923 года японцы направили меня в Северный и Средний Китай, где я находился в течение двух месяцев.
Вопрос: Какое задание японцев вы имели при поездке в Китай?
Ответ: Я побывал в городах Мукден, ТяньЦзинь, Пекин, Ханькоу, Шанхай, Нанкин, устанавливал там связь с видными магометанскими деятелями и обменивался с ними мнениями относительно проблем китайских мусульман. Изучал роль и степень влияния каждого из них в китайских мусульманских массах, их настроение и взгляды. Возвратившись из этой поездки, я представил японцам, в частности, лично Мацу-ока, доклад о результатах моего пребывания в Китае. Вскоре, освободившись от службы в правлении ЮМЖД, я выехал на постоянное жительство в город Токио.
ЦА ФСБ РФ. Следственное дело № 1741. Т.1. Рукопись. Подлинник.
Документ 2
Протокол допроса обвиняемого Курбангали Мухамед-Габдулхая
27 марта 1947 г.
Профессор Бараташи прочитал лекцию в азиатском обществе на тему «О родственности народов Урало-Алтая». Я заинтересовался этим вопросом. И в Дайрене, будучи советником ЮМЖД, по своей инициативе взял себе на квартиру книги из библиотеки ЮМЖД на русском языке и прочитал данные об урало-алтайцах. В частности читал книгу «Азиатская Россия» (издание министерства земледелия). Она была издана 1910 году под наблюдением министра земледелия Криво-
шеина, и так далее. К группе урало-алтайских языков принадлежит угро-финская группа языков, включающая в себя венгерский, эстонский, финский, а также тюркские языки: османский, тюрко-татарский, монгольский, маньчжурский, корейский, родственность которых точно установлена в научном отношении. Но родственность этих групп народов в этнографическом отношении находится впереди у исследования. Исследуя их, означенный выше венгерский ученый Бараташи пришел к заключению, что они в этнографическом отношении также родственны между собой. Он же утверждал, что японцы входят в эту группу народов, исходя из того, что японскими учеными установлена родственность японского языка с корейским, а корейского с маньчжурским. Родственность монгольского языка с тюркским тоже установлена, в прошлом они составляли один язык. Установлено тождественность и однород-ственность монгольского с маньчжурским.
ЦА ФСБ РФ. Следственное дело № 1741. Т. 2. Рукопись. Подлинник.
Документ 3 Письмо М.-Г. Курбангалиева министру народного просвещения Японии2 с просбой об открытии тюркского отделения при Института иностранный языков в Токио
12 сентября 1922 г.
г. Мукден
Ваше высокопревосходительство, принимая во внимание огромную важность культурно-экономического сближения тюркских народностей с Японией, как в целях поднятия культурно-экономического благосостояния всей Азии, так и в интересах установления мировой справедливости путем обеспечения расового равноправия, я предлагаю вниманию Вашего Высокопревосходительства настоящее письмо о нижеследующем.
В настоящее время тюркские народы занимают больше половины Азии, значительную часть юго-восточной Европы и северо-восточной части Африки, начиная с Ледовитого океана (якуты) до Куень-Луня[,] полу Испагани3 (туркмены
2 Документы № 3—6 были любезно предоставлены автору исследователем Р.М. Адутовым из г. Набережные Челны.
3 Исфаган.
Персии) и от берегов Колымы и Желтой реки до Центральной России (татары Касимовские) и Македонии (османы) и, кроме того, встречаются в разных частях Сибири.
Для сохранения своего свободного существования и экономического поднятия своей страны эти народы заинтересованы в искренне дружественном отношении к ним более могущественных народов Великой Урало-алтайской семьи и других народов Азии, цивилизованным авангардом которых в настоящее время могла быть Япония.
После мировой войны устанавливаются новые взаимоотношения народов, и мир несомненно стоит перед новым переустройством на других началах.
Если тюркские народы, выступившие на арену истории более чем за 2000 лет до Рождества Христова и показавшие миру пример культуры и цивилизации и могущество своей расы, в настоящее время путем национального движения и вооруженной борьбы в Турции, образованием семи автономных республик в России, как то: Туркестанской, Киргизской, Башкирской, Татарской, Азербайджанской и Крымской, — стремятся взять свою судьбу в собственные руки, то, я полагаю, было бы актом справедливости оказание им хотя бы моральной поддержки страной «СТРАНОЙ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА».
Экономический кризис Европы, упадок ее духа и единодушия способствуют облегчению самоопределения тюркских народов на совершенно новых и демократических началах. Также положительным основанием этому движению является крепкий союз тюркских народностей с другими магометанскими народностями мира, насчитывающих в своих рядах магометан в числе 200 миллионов.
Установление же дружеских взаимоотношений с другими народами послужило бы исправлением той исторической ошибки, которая привела азиатов к внутренней борьбе между собою, способствовала падению когда-то Великой и могущественной Азии и, наконец, довела до настоящего положения.
Началом культурно-экономического сближения может служить только взаимное изучение друг друга, но для этого первым и непременным условием должно быть знание тюркского языка. Поэтому в виде пробного шага по означенному стремлению тюркских народов в целях образования крепкой связи между магометанскими на-
родами и Японией и закрепления расового тяготения друг к другу, прошу Вас, Ваше Высокопревосходительство, не отказать поднять вопрос об изучении тюркского языка в правительственных школах.
Рассмотрев со стороны[,] я мыслил бы разрешить этот вопрос так — открытием тюркского отделения при институте иностранных языков Токио, который оказал немало услуг Японии в подготовке ориенталистов. Если вопрос этот разрешится в благоприятном смысле, то я мог бы всемерно содействовать этому начинанию, как по привлечению достойных преподавателей, так и в подборе надлежащих учебников.
Так как в тюркской письменности приняты арабские буквы, арабскими буквами пишет весь магометанский мир, то изучение этой письменности японцами облегчило бы в дальнейшем и изучение арабского и персидского языков.
При сем прилагаю две справки: одну о тюркских наречиях, а другую — об изучении русскими тюркского языка.
Представитель Башкир М.-Г. Курбангалеев
Документ 4 Справка М.-Г. Курбангалиева
о народах, говорящих на тюркских языках
ТЮРКОЯЗЬГЧНЫЕ НАРОДЫ
На тюркском наречии говорят в настоящее время многочисленные племена и народы, начиная от якутов и кончая населением Европейской части. К ним относятся якуты, южно-сибирские тюрки, алтайцы и телеиты.
Тюрки по Верхней Оби — кумандинцы, качин-цы, лебединцы, шорцы, черневые татары и другие.
Тюрки по Верхнему Енисею — кызылы, ка-чинцы, агайцы, карагаси и другие.
Урянхайцы или туба, живущие в Западной Монголии.
Татары Западносибирские — барабинцы.
Киргизы, в настоящее время имеющие свою республику.
Башкиры, тоже имеющие свою республику.
Татары казанские и вообще [близкие к] ним поволжские татары, имеющие свою республику.
Сарты и туркмены, обитатели Туркменской республики.
Узбеки, обитатели ханств Хивинского и Бу-харсконго.
Тюрки, живущие в Китайском Туркестане (санжан).
Тюрки, обитатели Азербайджанской и Дагестанской республик на Кавказе.
Тюрки по Юго-восточной России, Касимовские и Астраханские татары и ногайцы и, наконец, турки-османы.
Тюркская ветвь Урало-Алтайских языков находится в наиболее тесном родстве с монгольской.
У тюрок есть общепринятый язык, литературный, на котором излагаются книги, газеты, журналы, и также на нем ведется частная переписка между этими народами, что же касается турок, османов, бухардцев и хивинцев, то их правительственная переписка ведется на родном языке, а у остальных тюркских народностей, подчиненных Россией, правительственная переписка велась на русском языке, который в настоящее время заменяется тюркским языком. Замена эта вызвана самой жизнью в виду незнания большинства тюрков русского языка, например, в Туркестане и Киргизии 90% населения совершенно не знают русского языка.
Печатное дело у тюрок России, не говоря уже об османах, существует издавна, так, например, 4-я типография с арабско-турецким шрифтом вводилась в городе Казани (столица Татарской республики) с 1800 года.
Документ 5 Справка М.-Г. Курбангалиева об изучении восточных языков в России
ИЗУЧЕНИЕ ТЮРКСКОГО ЯЗЫКА РУССКИМИ
Русские с давних времен изучали восточные языки. Еще Петр I отправил в Персию 5 учеников московских латинских школ для изучения восточных языков.
Восточные языки, как то: турецкий, персидский, арабский, монгольский, китайский, армянский — преподавались в разных училищах и гимназиях в городах, расположенных ближе к восточным народам. Затем при Казанском университете была введена с 1807 года кафедра восточных языков. Затем существовали до революции в 1917 году следующие факультеты.
Факультет восточных языков при Петербургском университете, который по Положению 1854 г. состоял из 9 ти кафедр для языков: 1) арабского, 2) персидского, 3) турецко татарского,
4) монгольского, 5) китайского, 6) корейского, 7) армянского, 8) грузинского, 9) маньчжурского. Затем было введено преподавание языков хал-дийского и сирийского и зендского и не обязательный курс языка <...ского>.
Преподавателями были самые известные русские ориенталисты и пять лекторов — выходцев Азии.
Лазаревский институт восточный языков в Москве, основанный еще в 1809 г., в котором языки арабский, персидский и турецко-татарский преподавались
Кроме того, при Казанской Духовной Академии в интересах миссионеров преподавались татарский и монгольские языки, и также с целью образования кафедры драгоманов для русских миссий и консульств на Востоке было учреждено учебное отделение восточных языков при Азиатском департаменте министерства Иностранных Дел.
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА О ТЮРКСКИХ ЯЗЫКАХ
По диалектологии
О.В. ЯСТРЕМСКИЙ. Грамматика якутского языка 1900 г., грамматика алтайского языка 1869 года.
МЕЛТОРАНСКИЙ. Краткая грамматика ка-зак-киргизского языка.
A. ВОСКРЕСЕНСКИЙ. Грамматика казанско-татарского наречия.
B.П. НАЛИВКИН. Руководство к практическому изучению сартского языка.
Т. МАКАРОВ. Татарская грамматика кавказского наречия.
Л. БОГДАНОВ. Практическое руководство турецко-татарского и азербайджанского наречий.
ШИМКЕВИЧ. Краткое практическое руководство для ознакомления с наречием туркмен Закаспийской области.
МАКСИМОВ. Опыт исследования тюркских диалектов.
По лексикографии
Л. БОГДАНОВ. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий.
В.В. РАДЛОВ. Опыт словаря тюркских наречий.
И.И. ИЛЬМИНСКИЙ, В.В.КАТАРИНС-КИЙ. Киргиско-русский словарь.
В.В. КАТАРИНСКИЙ. Башкирско-русский словарь.
И.И. ОСТРОУМОВ. Татарско-русский словарь.
В. и М. НАЛИВКИНЫ. Русско-сартский и сартско-русский словарь.
ЛАПИН. Русско-узбекский словарь.
Документ 6 Письмо М.-Г. Курбангалиева министру иностранных дел Японии с просьбой о содействии введению тюркского языка в правительственных школах
12 сентября 1922 г.
г. Мукден
Ваше Высокопревосходительство!
[Прилагаю] копию моего письма на имя Министра Народного Просвещения. В своем письме Министру Народного Просвещения я сообщаю о нашем пожелании. Эти пожелания, заключающиеся в желательности культурноэкономического сближения Японии с нашими народностями и защиты их свободного существования, были представлены вверенному Вам Министерству перед Вашингтонской, Генуэзской и Чанчунской, Японо-Русской конференциями.
Кроме вышеизложенного еще осмеливаюсь просить содействия Вашего Высокопревосходительства введению тюркского языка в Правительственных школах. Главной же нашей задачей является осуществление культурно-экономи-
ческого сближения тюркских народностей России с Японией.
В данный момент наши народности с падением культурно-экономического благосостояния России ощущают острую потребность в установлении культурно-экономической поддержки, и поддержку эту они видят в лице Японии в виду расового их тяготения к последней.
Представитель Башкир М.-Г. Курбангалеев
ЛИТЕРАТУРА
1. Адутов P.M. Татарская и башкирская эмиграция в Японии. Япониядэге кардэшлэребез. — Набережные Челны, 2006. — С. 120—124.
2. Кацунори Нисияма. Мусульмане в Японии / Вступительная статья и редакция Салихов А.Г. // Ва-тандаш. — 1999. — № 10.
3. Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. — Уфа: Полиграфкомбинат, 1999.
4. Юнусова А.Б. «Великий имам» Дальнего Востока Мухамед-Габдулхай Курбангалиев // Вестник Ев-разиии (Москва). — 2001. — № 4 (15).
5. Юнусова А.Б. Мухамед-Габдулхай Курбангалиев о преподавании восточных языков в России. По материалам российских и японских архивов // Археография Южного Урала. — Уфа: ЦЭИ УНЦ РАН, 2006.
6. Larisa Usmanova. The Turk-Tatar Diaspora in Northeast Asia. Transformation of Consciousness: A Historical and Sociological Account Between 1898 and the 1950s. — Rakudasha, Tokyo, 2008.
Aislu B. Yunusova
ISLAM AND THE URAL-ALTAIC NATIONS’ COMMUNITY IN VIEWS OF MUKHAMED-GABDULKHAI KURBANGALIYEV
Mukhamed-Gabdulkhai Kurbangaliyev is a representative of an ancient ishan kin of the Kurbangaliyevs, a grandson of the well-known in the Urals ishan Abdul-Khakim, a son of «Aksak ishan» Gabidulla Kurbangaliyev. The Kurbangaliyevs were the initiators of Bashkirian military self-government in Kolchak’s army. Mukhamed-Gabdulkhai left for Manchuria with Bashkir soldiers where he founded a Bashkir settlement. Since 1923 he lived in Tokyo. His talent for organization, enterprise, the ability to mix with various people under any circumstances attracted the attention of Japanese Intelligence service. And he was employed in the capacity of an agent of Japanese Intelligence. His life in Japan reveals some unforeseen traits of his character. He founded the All-Japanese Moslem community, set up a madrasah, published the Koran and became editor of the Moslem section of the «Nippon Mukhbiri» (Japanese Bulletin) journal. On the pages of this journal and in Japanese press Kurbangaliyev presents himself not only as a Moslem religious functionary but also as a geopolitician and ethnopolitician. His reflections on ethnocultural affinity of the peoples belonging to the Urals-Altai language group sound very convincing and up-to-date from the point of view of the fates of the Eurasian geopolitical area.
