CC BY
48
В. И. Косик (Москва)
Искусство русских изографов на Балканских землях (ХУШ-ХХ вв.)
Одно из первых упоминаний о русских изографах на Балканах относится к началу ХУШ столетия. Вполне возможно, что их трудами изукрашивались православные храмы в далеких славянских землях и в более раннее время, однако для этого необходимы фундаментальные исследования, затрудненные уже тем, что в своем большинстве средневековые монастыри и церкви той же Сербии горели, перестраивались, разрушались.
Практически их первоначальное убранство, я имею в випу здесь живопись, невозможно установить — краски горят быстрее всего. Тем не менее история сохранила для нас имена Ивана Максимова, Леонтия Стефанова, Тихона Иванова, Спиридона Григорьева: иконы, написанные ими, подарил Петр I знаменитому монастырю Раковина за помощь, оказанную его схии-гуменом Григорием при заключении в 1699 г. Карловацкого мира1.
Появление России на балканском горизонте, укрепление ее авторитета среди православных народов обычно связываются с чисто политическими делами. Однако в сложнейшем процессе взаимодействия славянских стран свою роль играло искусство в его религиозных формах и проявлениях. Стиль барокко, распространившийся в России в различных сферах художественного творчества2, проник и на Балканы, что просматривается в декоративной пластике храмов, алтарей, внутреннем убранстве православных церквей на территории Австрии и Венгрии3.
Особенно заметна связь с церковным искусством на Украине, в частности в композиции иконостасов. Безусловно, эта зависимость, сходство обусловлено как обучением балканских изографов в России, так и деятельностью их российских собратьев по цеху в славянских землях.
Русское церкввное барокко в сербском варианте характерно для творчества Димитрия Бачевича, особенно для написанных им престольных икон. По некоторым данным, он был ученик Васы Остоича, художника из Нового Сада. Возможно, что Бачевич учился в России или у когото из русских живописцев, находившихся в Австрии. Известны многие из созданных им иконостасов: церкви Св. Николая в Земуне (без престольных икон) (1762) вместе с Димитрием Поповичем; в церкви в с. Крушедоле (1763) и в монастыре Беочин (без престольных икон) (1765) в содружестве с Теодором Крачуном; в церкви в с. Сарваш близ Осиека (1766); в Верхней церкви в Сремских Кар-ловцах (1769) и др. Среди написанных им икон известны: св. Иоанна Предтечи (1763) в монастыре Ковиль, свв. Кирика и Иулиты (1766) в монастыре Бешеново, глава Спасителя (находится в Народном музее Белграда)4. Монах Рафаил (Георгий Момчилович) во второй половине XIX в. после двухлетней стажировки в Риме был послан митрополитом Михаилом, известным русо-
филом, на четыре года в Москву для усовершенствования в иконописи и живописи. Мастерство этого талантливого изографа проявилось в сработанных им иконостасах в таких крупных монастырях, как Доньи Ковиль, Раковица, в церкви Ружице в Белграде5.
По мнению сербского исследователя Павла Васича, престольные иконы в монастыре Крушедол (1744), монастыре Боджани (1747) и, возможно, стенопись в содружестве с Васо Остоичем в припрате Крушедольского монастыря принадлежат кисти русского художника. Речь идет о киевском иконописце, «племенитом господине Йове ВасильевиЬе», по-русски — Иване Васильевиче, дворцовом художнике карловацкого патриарха Арсения IV. Фигуры сербских правителей на его фресках изображены в торжественных одеяниях, имеющих много общего с русской царской одеждой, белее того — символы власти у них представлены двуглавым орлом и скипетром. Композиция портретов напоминает соответствующие фрески Ипатьевского монастыря6.
В сущности, о русских мастерах известно не так много, гораздо больше сведений о наших подарках славянским монастырям и церквам. Так, в 1869 г. московскими гражданами пожертвованы «в ознаменование дня тысячелетней памяти св. Кирилла, просветителя славянских народов... утварь, ризница, иконы и богослужебные книги для православных церквей в Боснии и 4 иконы в киотах и драгоценных ризах»7.
Безусловно, помощь могла быть разнообразнее тому же православному населению в Боснии или Северной Албании, однако пребывание там русских изографов было сопряжено с опасностью для их жизни, поэтому из России предпочитали дарить церковную утварь, иконы и пр. Например, в 1862 г. российская императрица Мария Александровна отправила в Ску-тарский санджак Албании вместе с солидной денежной суммой икону «Одигитрия» для строившейся в деревне Раш церкви8.
Посещение автором этих строк церковных музеев, как, например, в Це-тиньском монастыре, наглядно подтверждает традиционный тезис о не прекращавшемся на протяжении столетий процессе дарения россиянами различной церковной утвари и ценнейших икон своим балканским единоверцам.
Казалось, события начала XX в. надолго отодвинут на периферию тему русского церковного искусства на Балканах. Однако история как наука имеет «много гитик». Одним из центров русского рассеяния стало новое государство на Балканах — Королевство сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС), гостеприимно принявшее десятки тысяч россиян, нашедших убежище на братской славянской земле, нуждавшейся в их знаниях, талантах, мастерстве.
И здесь одной из сфер их деятельности оказалось церковное искусств во - Сербская православная церковь, чьи храмы сильно пострадали от вереницы войн, от «зуба времени», испытывала настоятельную необходимость в изографах, способных восстановить утраченные сокровища. Своих мастеров явно не хватало: храмов, требовавших реставрации, было гораздо больше.
И тут, если уместно употребить словечко «кстати», появилась возможность привлечь русских, даже не имевших соответствующего образования, но умевших, грубо говоря, держать кисть в руках. Ценился не диплом, а мастерство.
Русский храм Св. Троицы, построенный в 1924 г., стал одним из первых, где опробовали свои силы новые жители королевства. (Замечу, что в новом храме была помещена чудотворная икона Курской Коренной Божией Матери. Там же хранились вывезенные офицерами с Юга России более двухсот военных знамен - Отечественной войны 1812 г. и русско-турецких войн. В 1929 г. в южной части храма нашел свое вечное пристанище скончавшийся в 1928 г. в Брюсселе генерал П.Н.Врангель.) Дубовый иконостас был сделан трудами полковника А. П. Редкина (Редькина) и других художников по дереву. Первые иконы писал князь Михаил Сергеевич Путятин. Потом, много позже, будущий архиепископ Антоний (Андрей Георгиевич Бартошевич, 1910-1993). Он родился в дворянской семье в С.-Петербурге. В 1924 г. выехал с семьей вначале в Германию, затем в Королевство СХС. В 1931 г. окончил 1-ю русско-сербскую гимназию. После трех лет учебы на техническом факультете Белградского университета перешел на богословский факультет, который закончил в 1939 г. В 1941 г. принял монашеский постриг. С февраля 1942 г. был законоучителем в Русском им. великого князя Константина Константиновича кадетском корпусе в г. Белая Церковь. С сентября 1944 г. приписан сверх штата к церкви Св. Троицы в Белграде. Написал рад икон, в частности «Сошествие во ад», апостола Иоанна Богослова (крипта Иверской часовни, построенной русскими в 1931 г. в Белграде, где захоронены останки павших на Салоникском фронте, а также офицеры и солдаты двух русских батарей, отдавшие свои жизни при обороне сербской столицы во время Первой мировой войны). В 1945 г. во время приезда в Белград церковной делегации из Москвы во главе с епископом Сергием (Лариным) был принят в общение с Московской патриархией. (Как известно, Русская православная церковь за границей, куда входили и приходы в Югославии, была вне канонического общения.с Московской патриархией)9. Надеялся вернуться на родину. Приходское начальство рекомендовало патриарху Алексию I использовать его талант живописца для организации школы по подготовке отечественных изографов. Однако согласие не было получено: решала не патриархия, а «компетентные органы». В 1949 г. он выехал в Швейцарию. Затем служил на приходах во Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурге. Свое мастерство иконописца подтвердил, работая над иконостасом православной церкви в Зальцбурге. В 1957 г. хиротонисан во епископа. С 1965 г. -архиепископ Женевский и Западно-Европейский10.
С первым русским храмом Св. Троицы связано и имя замечательного изографа Пимена Максимовича Софронова (9.09.1898. д. Тихотка Псковской губ, - 16.05.1973, Мелвилл, Лонг-Айленд, США). Его судьба примечательна и удивительна. Он был настолько талантливым учеником старообрядца Гавриила Ефимовича Фролова, что вскоре они стали вместе создавать
иконы, расписывать и реставрировать церкви. Потом была самостоятельная работа, своя мастерская и ученики в Риге, куда он был приглашен староверческим кружком «Ревнителей старины». Выезжал в Бельгию, Францию, Чехословакию, где преподавал, организовывал курсы древнерусской живописи, реставрировал иконы11.
В 1934 г. приехал в Югославию, где его имя, как, впрочем, и во многих странах мира, знают и уважают. «Софронов, — как отмечал один из ценителей его творчества, — стал как бы посредником между религиозной живописью России, Сербии, Болгарии. Он как бы скрещивал многовековые традиции религиозного искусства этих народов, поставив себе целью возрождение византийских и старославянских традиций в новых временах»12.
Им было написано и отреставрировано множество икон для русских, украинских, болгарских, сербских, греческих церквей. Для упоминавшегося Свято-Троицкого храма он создал несколько икон — св. Георгия и Покрова Святой Богородицы, а также образ Аксайской Божией Матери, написанный к пятидесятилетию священства владыки Екатеринославского Гер-могена (Максимова)13.
Следует вспомнить о нем и как о руководителе иконописной школы в монастыре Раковица. Открытая по инициативе патриарха Сербского и архиепископа Белградского Варнавы, она действовала с 1934 по 1937 г., придя в запустение после кончины своего покровителя.
Среди ее выпускников были русские — Николай Шелехов (впоследствии переселившийся в Баварию и пользовавшийся большим успехом в Западной Европе), Борис Шаповалов (иконостас для церкви на Сушаке), сербы — Наум Андрич (иконостасы, иконы, фрески по различным церквам и монастырям, например, икона св. Савы в Карловацкой соборной церкви, стенопись в монастыре Мильково), Богдан Малюгич и Слободан Павлович (иконостас для монастыря Горньак), Гавро Бошкович (Бошковски) из Скопье (иконостас для церкви в Лепосавиче на Ибре14.
Учились у знаменитого наставника и игумен Тадей Штрбулович, Александр Йованович, Александр Казанов, Антоний Крылов, Божвдар Живко-вич, Здравко Блажич, Варнава Щербан; Владимир Яков, Baca Станисаале-вич, Димитрий Мернич, Коста Трайкович, Милосав Йович, Максим Сандо-вич, Павле Матич, епископ Иоанн Эстонский. История сохранила нам их имена, однако их будущие судьбы и творчество пока мне неизвестны: требуется большой поиск, прежде всего в церковных и государственных архивах той же Сербии и Македонии.
Возвращаясь к Пимену Софронову, скажу, что его дальнейший путь был связан сначала с Ватиканом, откуда «последовало приглашение в Рим, где он должен был написать 56 икон для пятиярусного иконостаса часовни на Всемирной выставке в 1942 г. Однако из-за военных действий выставка не состоялась, и работы Пимена Максимовича были помещены в Восточный институт и Академию Грегориано». В 1947 г. он прибыл в США по туристской визе, не дававшей права на жительство. «Для этого потребовался особый за-
кон, проведенный в его пользу в Палате представителей». На американской земле он расписывал храмы различных юрисдикций: Русской православной церкви за границей, Православной церкви в Америке, старообрядческие, католические. В частности, им была расписана усыпальница архиепископа Иоанна (Максимовича). Пимен Софронов «заслуженно считается самым выдающимся русским и славянским иконописцем XX столетия, сохранившим технику и стиль древнерусского благостного письма, унаследованного от Византии»15.
Кроме упомянутых выше изографов - вот еще достойные упоминания имена:
Николай Толмачев (икона св. Николая в иконостасе церкви в Джурдже-во, там же - лики св. Димитрия, св. Георгия, св. Параскевы и св. князя Лазаря. Все эти образы были написаны в 1924 г. Известны и другие церкви, где он самостоятельно или с Николаем Малышкиным создавал иконостасы);
Владимир Яковлевич Предоевич (Предаевич), автор икон и фресок в Патриаршей часовне в Белграде. В сущности, все они представляют собой талантливо выполненные копии из сербских средневековых монастырей, но скомпонованные очень удачно;
Иван Петрович Дикий (Дикой) (1896?, С.-Петербург - 1990, США штат Флорида), выпускник Харьковского художественного училища, автор стенописи в апсиде Богородичной церкви в Белграде, расписывал часовню и дворец короля Александра Карагеоргиевича на Дединье (Белград), создавал иконы и фрески для нескольких сельских церквей вблизи столицы Королевства. Он был одним из тех русских мастеров, которые украшали храм-мавзолей Кара Георгиевичей на Опленце, о котором один из русских иерархов Московской патриархии вспоминал: «снаружи... изумителен: весь выложен белым мрамором, двери массивные с барельефами. Внутри — трудно удержаться от восторга: пол выложен каким-то красивым мрамором, светящимся, как стекло. Все стены храма сверху донизу покрыты мозаичными картинами и иконами... Этот храм в своем роде — музей религиозной живописи. Идея храма принадлежит русскому эмигранту, художниками, архитекторами этого храма были исключительно русские эмигранты. Освещение в этом храме замечательное. Вместо стекол вставлен тончайший мрамор разных цветов, который бросает свет и окрашивает все находящееся в храме какими-то особенными цветовыми лучами»;
Андрей Биценко (17.10.1886, Курск— 1985, США). Учился живописи в Киеве и С.-Петербурге, участник Белого движения. Во время пребывания в Сербии расписывал церковь Вознесения Господня в Белграде: на пилястрах- портреты сербских средневековых правителей-ктиторов, на северной стене — молитва в Гефсиманском саду, Рождество Христово, на южной стене - проповедь Иисуса Христа в Иерусалимском храме, на хорах — изображения херувимов и свв. Козьмы и Дамиана. По мнению Душана Колунджи-ча, сама стенопись не представляется удачной вследствие неискусного смешения традиционной живописи с реализмом, бедного колорита, компонов-
ки фигур. В 1935-1937 гг. расписал соборную церковь в Смедереве, был автором восьми икон для иконостаса церкви в Шабачкой Каменице, привлекался к росписи и написанию икон для ряда других храмов, в частности для соборов в Лесковце, Зренянине;
Николай Богданович Мейендорф (1888, С.-Петербург - 1969, Зальцбург), барон, полковник лейб-гаардии конной артиллерии. Будучи даровитым художником, он в «новой жизни» посвятил свой талант Церкви: участвовал в росписи церкви в монастыре Жича, вместе с другими русскими изографами украшал храм-мавзолей на Опленце;
Борис Селянко— известен своими работами в церкви Св. Александра Невского в Белграде: иконы св. Николая, св. Александра Невского, св. Георгия, Пресвятой Богородицы, Благовещенье и ряд других. Писал образа для иконостаса церкви Св. Георгия на Чукарице (Белград)16.
Георгий Анатольевич Зигерн-Корн (1910, С.-Петербург), сын офицера, эмигрировавшего в Королевство сербов, хорватов и словенцев. После окончания Белградской академии художеств начал заниматься росписью православных храмов. Только 15 церквей успел он украсить фресками, как началась война, прервавшая его деятельность. В числе многих других был выдан англичанами советским органам. Получил 10 лет лагерей. После смерти Сталина и выхода из лагеря сумел воссоединиться со своими родителями, прожигавшими в США Создал серию «документальных и символических зарисовок», названных «Сталинский ГУЛАГ глазами художника»17.
Владимир Семенович Курочкин (1883 — 1943), выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества. До революции преподавал в Ришель-евской гимназии и заведовал Одесским городским музеем. В годы эмиграции обосновался в Новом Саде. По его эскизам были сделаны витражи в храме Св. Николая18.
Известно имя и Марианны Малаховой (из семьи настоятеля новосадско-го русского прихода Нила Малахова?). Из написанных ею по русским образцам икон можно назвать образы Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы для духовной семинарии Св. Арсения в Сремских Карловцах, а также две иконы на перламутре, выполненные для Соборной церкви19.
Из русских изографов, творивших в Королевстве, непременно следует назвать Ивана Иустиновича Мельникова (1896—?), количество работ которого (фрески, иконы) превышает цифру семь тысяч! Бывший студент С.-Петербургской художественной академии обладал исключительным чувством и даром к написанию икон. Сюи знания он развил, изучая сербскую средневековую живопись в монастырях и церквах. Здесь он стремился «схватить» дух православной иконы, постичь технику старых мастеров. Его первый иконостас был выполнен в 1921 г. для церкви Св. Николая в с. Наколец на Пре-спанском озере. Наиболее широко его искусство представлено иконостасами в церквах и монастырях Македонии: среди них — церковь Св. Николая в Струге, церковь Св. Анастасия в монастыре св. Наума, церковь Св. Пет-ки в Бигали, три иконостаса в монастыре Манастирац близ Дебра, церковь
Св. Феодора Тирона в с. Српци около Битоли. Мастерство Мельникова известно и в других регионах: в церквах Св. Прокопия и Св. Георгия, расположенных недалеко от Чачака; в церкви Вознесения Господня, что в с. Осе-чине близ Вальево; в овчарском монастыре Преображения. Для храма Св. Савы в монастыре Жича создал единственный в своем роде перламутровый иконостас. Величественный иконостас был создан им для церкви Пресвятой Богородицы в Чайниче. Говоря о стенописи, следует упомянуть фрески, в частности, в монастыре Калиште, в королевской часовне монастыря Св. Наума, в церквах Пресвятой Богородицы и Св. Недели в Битоли, в церкви Св. Николая с. Сопотницы, в церковке Св. Ильи в с. Жванье. Он был одним из тех редких изографов, получивших высокую оценку, награды и признание со стороны высшего церковного начальства. Ему покровительствовали знаменитые сербские иерархи: епископы Иосиф (Цвийович) и Николай (Велимирович). Особую благодарность он испытывал к владыке Николаю, который обеспечил ему свободу посещения всех монастырей Охрид-ско-Битольской епархии и поделился своими познаниями в сфере православной иконографии. (Замечу, что владыка Николай, епископ Охридский и Жичский, обладатель пяти докторских степеней, был инициатором возобновления общения Сербской православной церкви с Русской православной церковью. Был вместе с патриархом Сербской православной церкви Гавриилом (Дожичем) заключен в концлагерь Дахау. Скончался в монастыре Тихона Задонского в США. В 1991 г. его мощи были перенесены в Сербию. При-числен к лику святых.) В мастерской педагога Мельникова прошли курс более 50 учеников, которые в своем большинстве связали свою творческую судьбу с церковным искусством. В качестве примера можно назвать имя Младомира Тодоровича, профессора духовной семинарии Св. Арсения в Сремских Карловцах, известного изографа. Из довольно скудных сведений можно узнать, что Мельников входил в общество «Икона» с центром в Париже, поддерживал связи с «Институтом Кондакова» в Праге. После своего переселения в Америку создал изумительные по красоте иконостасы в кафедральной церкви Св. Савы в Нью-Йорк-Сити, в церкви Св. Николая в Джонстоне (Пенсильвания), в церкви Успения Пресвятой Богородицы в Виндзоре (Канада)20.
Среди художников-реставраторов сербской живописи известно имя Елены Владимировны Вандровской (урожденная Чарыкова) (1909, С.-Петербург). После окончания Харьковского девичьего института в г. Новый Бечей окончила Загребский университет по специальности «История искусств». После войны работала в музее Воеводины старшим реставратором, а также выполняла работы, порученные Сербской академией наук и искусств. Вскрывала первые пласты стенописи в таких монастырях, как Но-во-Хопово, Крушедол, Месич. Занималась копированием старинных фресок в Печской патриархии. Вместе с французскими реставраторами расчищала живопись XI в. в соборе Св. Софии в Охриде. Совершенствовалась в реставрации в соответствующих центрах Рима, Парижа, Мюнхена, Вены, Моек-
вы, Ленинграда... В создании икон, в частности для русского храма близ Нью-Йорка, следовала старинному иконографическому письму21.
Мастером внутреннего убранства церкви был и Григорий Иванович Самойлов (1904-1989). В частности, известен его интерьер храма в г. Баня Лука, уничтоженного во время Второй мировой войны. Заключенный в годы войны в концлагерь, он решил создать часовню с иконостасом в сербско-византийском стиле. Меняя продуктовые посылки Красного Креста на необходимые материалы и инструменты, Самойлов со своими помощниками создали «самую красивую часовню в тогдашних немецких лагерях для военнопленных». Сейчас этот иконостас установлен в часовне на Центральном кладбище в Белграде22.
Безусловно, не все эмигранты смогли увезти с собой семейные, родовые иконы. Поэтому на новой земле многие заказывали образа у различных живописцев. По стилю исполнения их можно достаточно условно объединить в две группы.
Профессиональные изографы в своих работах в основном придерживались идеи соединения византийской иконописной традиции с техникой западноевропейской живописи. По мнению исследовательницы Елены Ме-жинской, в эту группу входят икона св. Милутина, написанная Степаном Федоровичем Колесниковым (1879-1955), выпускником С.-Петербургской императорской академии художеств, учеником Ильи Ефимовича Репина, а также «Нестеровекий лик» Иисуса Христа на фоне русского пейзажа, принадлежащий кисти Елены Андреевны Киселевой (1878-1974), также учившейся у Репина.
К другой группе относятся иконы, созданные художниками-любителями. «Вопреки небольшой художественной ценности, в них ощущается сильнейшее религиозное чувство и эмоциональность». Некоторые из них подписаны, например, генералом Борисом Литвиновым, Ольгой Богорадовой23.
О художниках-реставраторах не сохранилось много сведений (в основном это некрологи), хотя вклад их в возрождение тех же храмов на македонской земле весьма значителен. Одним из них был Сергей И. Обрезков (? — 17.04.1969, Санта-Барбара, Калифорния), выпускник Елизавет-градского кавалерийского юнкерского училища, участник Белого движения, нашедший прибежище в КЬролевстве сербов, хорватов и словенцев. Обладая рисовальным талантом, он с благословения патриарха Варнавы занимался реставрацией средневековых фресок и икон в югославских монастырях. После Второй мировой войны обосновался в США, где продолжал заниматься живописью. В частности, создал иконостас для православного храма в Монтерее (Калифорния)24.
Давно ушло из жизни это поколение русских изографов, которые, подобно своим предшественникам, стремились хвалить Бога в своих трудах. Однако и сейчас живут те, кто продолжает их дело. Лет десять тому назад, проезжая по черногорскому приморью, я вместе с коллегами остановился в одной маленькой церковке. Старость ее стен и свежая роспись внутри храма
резко контрастировали между собой. В ответ на наш недоуменный вопрос,
кто в столь тревожное время работает над стенописью, священник ответил:
русские художники-
Примечания
1 ВасиН П. Црквена уметност код срба у XVIII и XIX веку // Српска Православна Црква 1219-1969. Споменица о 750-годишн.ици аутокефалносги. Бео-град, 1969. С. 339.
2 См. Сазонова Л. И. Поэзия русского барокко. М./1991.
3 ВасиН П. Црквена уметност код срба у XVIII и XIX веку... С. 338.
4 Там же. С. 341.
5 МирковиН Л., ЗдравковиН И. Манастир Бо^ани. Београд, 1952. С. 78-79.
6 ВасиН П. Црквена уметност код срба у XVIII и XIX веку... С. 340.
7 Освободительная борьба народов Боснии и Герцеговины и Россия 1865-1875. Документы. М., 1988. С. 161-162.
8 Вяземская Е. К. Помощь русских консульств православному населению Албании в 50-60-е годы XIX в. // Становништво словенского порщекла у Албании. Титоград, 1991. С. 527.
9 См. подробно: Косик В. И. Русская Церковь в Югославии (20-40 гг. XX века). М., 2000.
10 См. подробно: Косик В. И. Русская Церковь в Югославии... С. 65, 164-165, 226; КолунциН Д. Црквено сликарство од 1920 до 1970 године// Српска Православна Црква 1920-1970// Споменица о 50-годишн>ици васпоставл>ан>а српске Патриаршее. Београд, 1971. С. 388.
11 Несговоров А. Художники // Русский американец. 1997. № 21. С. 144.
1г Завалиишн Вяч. Лучший иконописец нашего времени (К пятилетию со дня кончины Пимена Софронова) // Русское возрождение. Нью-Йорк; Москва; Париж, 1980. № 12. С. 182.
13 Запись воспоминаний А. В. Тарасьева // Архив автора.
14 КолунциНД. Црквено сликарство од 1920 до 1970 године... С. 386-389.
15 Несговоров А. Художники... С. 146-147.
16 Колунцик Д. Црквено сликарство од 1920 до 1970 године... С. 389; Косик В. И. Русская Церковь в Югославии... С. 71-72; Ву/овиН Б. Улога руских уметника у разводу ликовне културе у Србищ // Руска емигращф у српс^ култури XX века. Зборник радова: В 2-х т. Београд, 1994. Т. 2. С. 58-59.
17 Несговоров А. Художники... С. 156-157.
18 Арсеньев А. У излучины Дуная. Очерки жизни и деятельности русских в Новом Саде. М., 1999. С. 56.
19 КолунциНД. Црквено сликарство од 1920 до 1970 године... С. 392.
20 Там же. С. 387, 391.
21 Арсеньев А. У излучины Дуная... С. 185.
22 Милованович М. Архитектор Григорий Самойлов // Русская эмиграция в Югославии. М„ 1996. С. 280.
23 Межинска У. Дела руских уметника у београдским културним збиркама // Руска емиграцща у српско] култури XX века. С. 89-90.
24 Часовой. Брюссель, 1969. Май. С. 24.
