CC BY
224
УДК 81’42 ББК 81.2
Симонов Константин Иванович
кандидат филологических наук, доцент
кафедра романо-германской филологии и методики преподавания иностранного
языка
Оренбургский государственный педагогический университет
Оренбург Simonov Konstantin Ivanovich
Candidate of Philology, associate professor
of the Roman-German philology and technique of teaching of a foreign language The Orenburg state pedagogical university Orenburg custos2@yandex.ru Исходные множества архетипа героя сказки в нарративном тексте Initial sets of an archetype of fairy tale hero in the narrative text
В статье решается задача самооотнесенность понятий «базисного» и «национального» архетипов. Мысль о представлении знака как актуальной бесконечности позволяет рассматривать архетип героя сказки в нарративном тексте как исходные множества («базисный архетип» и «национальный архетип»). В рамках парадокса Бертрана Рассела - это обычные, поэлементные множества, которые объединяются воедино только потому, что одинаково не существуют. Их определение нейтрально к своему предмету.
Problem of a self-determination of concepts of "basic" and "national" archetypes is solved in the article. The thought of sign representation as actual infinity allows to consider an archetype of fairy tale hero in the narrative text as initial sets ("a basic archetype" and "a national archetype"). Within Bertran Russell’s paradox are usual, bit-by-bit sets which unite together only because equally don’t exist. Their definition is neutral to the subject.
Ключевые слова: архетип, ментальность, теория множеств, план выражения, план содержания, субстанция, форма.
Key words: archetype, mentality, theory of sets, expression plan, contents plan, substance, form.
При рассмотрении сферы применимости понятия «архетип» к описанию и
анализу языковых феноменов, можно констатировать, что понятие «архетип» до сих пор является нечетким, что, в свою очередь, ведет к различной его ин-терпретации1. Возможность сравнения каких-либо объектов предполагает на-
1 Юнг К., Мелетинский Е.М., Панарин А.С., Кантор В.К., Тишков В.А., Касьянова К.О..
личие основания для сравнения. Что же может рассматриваться как такое основание, когда мы говорим об архетипе сказочного героя? Прежде всего, это применение понятий, включающих «инвариантность» и «вариативность», рассматривающих их в диалектическом единстве, такие как «архетип» и «ментальность»1. При всем том, что данные понятия обнаруживают много общего, их необходимо различать :
1. Архетип - генетически закрепленное «коллективное бессознательное» - «природный процесс», смысл и цель которого - осуществление (заложенной в эмбрионе) личности во всех ее аспектах [22, с. 160]. Ментальность - категория, относящаяся к «коллективному неосознанному», располагающемуся «на границе биологического и культурного» [3, с.248]. Это не данный от природы в неизменном виде, а культурно-исторический феномен, подверженный процессу постоянного изменения, «семиотическим мутациям» и трансформациям во времени.
2. Архетип носит всеобщий, общепространственный характер. Его содержанию одинаково подвержены все люди на земле, как в прошлом, так и в настоящем. Ментальность исходит из культурно-пространственного распространения. Она характеризуется определенными временными рамками - эпохой и местом (нация, регион). М.Вебер выделял три общих способа отношения к «миру», которые в свою очередь соответствуют трем пространственным регионам мира: «приспособленность к миру» (конфуцианство в Китае); «бегство от мира» (индуизм и буддизм в Индии); «овладение миром» (иудаизм на Ближнем Востоке и христианство в Европе) [3, с.248].
3. Архетип этически нейтрален. Ментальность - этически содержательная категория, которая зависит от социокультурного фона, определяющего исторически сложившиеся моральные принципы конкретного социума.
1 Леви-Брюль Л., Лефевр Ж., Блок М., Февр Л., Ле Гофф Ж., Гуревич А.Я., Лотман Ю.М., Успенский Б.А., Неретина С.С., Мелетинский Е.М.
Вся сложность в понимании архетипа сказочного героя состоит в том, что он, с одной стороны - специфический инстинкт, заложенный каждому индивиду природой от рождения, а с другой, то культурное поле, на котором сообщество индивидов пишет свои письмена. Приведенные определения понятий «архетип» и «ментальность» оперируют широким спектром явлений, проходящих через призму ментального отражения, стереотипов восприятия и установочного поведения, влияющего в конечном итоге на специфику общества или отдельной социальной страты. Вышеизложенное позволяет сказать, что термин «архетип героя» скрывает два понятия, два множества («базисный архетип» и «национальный архетип»).
Показательным в этом отношении является парадокс Бертрана Рассела. Когда брадобрей бреет самого себя, то... жителя деревни бреет брадобрей. В качестве того, кого бреют, брадобрей принадлежит к множеству жителей поселка (которые не бреются сами), в качестве того, кто бреет, брадобрей относится к совсем иному множеству - брадобреев. При таком повороте выясняется, что, во-первых, речь идет не о парадоксальности определения одного логического субъекта двумя атрибутами, а о том, что, брея себя, брадобрей выступает (расщепляется) в двойном бытии - брадобрея и жителя, в форме двух логических субъектов. Во-вторых, брея себя, брадобрей превращает себя (жителя) в брадобрея и превращает себя, брадобрея, - в жителя поселка, который не бреется сам. Брадобрей здесь не только «относится» к двум множествам одновременно; брея себя, он порождает оба множества, определяет их. В момент бритья он возникает как элемент множества «не бреющих себя» и как элемент множества «брадобреев».
За противопоставлением «базисный архетип»/«национальный архетип» скрывается существенный логический момент: по отношению к самому себе понятие «базисный архетип» оказывается не элементом множества, а
учредителем, основателем радикально (логически) нового множества, состоящего из «национальных архетипов».
Пропущенные через этот парадокс, исходные множества преобразовались; они теперь иные множества, становящиеся самими собой в тот момент, когда мы говорим о национальном и общечеловеческом характере искомого объекта. «Базисный архетип» не «исходная» структура, учрежденная произвольно. Основная его функция - быть обоснованным, быть порождением особого множества национальных архетипов. Рассматриваемый в отдельности, «национальный архетип» - это не множество, это субъект, порождающий множество. Или еще так: множество, порождающее самого себя.
Рассматриваемые исходные множества (множество национальных архетипов) - это множества обычные, поэлементные, они объединяются воедино только потому, что одинаково не существуют. Их определение нейтрально к своему предмету. Но множество (из базисного архетипа), порождаемое национальными архетипами (количество которых может варьировать, начиная с двух), - это совсем иное множество, больше того, переход к иной теории множеств, шире - к иной логике.
Множество всех множеств, не являющихся своими элементами, не может наличествовать в качестве своего элемента и не может не наличествовать. Оно порождает себя в качестве своего элемента и тем самым порождает себя в качестве множества, не могущего быть своим элементом. Оно не собственный элемент и не «не собственный элемент», оно - потенция того и другого, или, точнее, субъект, формирующий то и другое множества. Такое множество порождает себя как предмет определения и одновременно как определение предмета. В данном случае речь идет об отождествлении потенциальной бесконечности, бесконечности вывода и определяемой величины.
Чтобы последнее утверждение было ясным, немного о логических предпосылках такой постановки вопроса. Логика Нового времени вводит в определение конечного предмета потенциальную бесконечность таким образом,
что между предметом и его бесконечным «приближенным» измерением совпадение оказывается неполным; измерение никогда не может быть до конца тождественным определению. Именно поэтому логика «определения» и логика «вывода» могли существовать раздельно, и логический вывод не замыкался на содержательное определение, а содержательная теория ничего не подозревала о своем логическом формализме. В таких условиях исходное определение остается по ту сторону логического движения; между определением идеализованного предмета и логикой дедукции вечно сохранялся зазор. Опасности самообоснования не могли стать реальными логическими проблемами. Исходные «аксиомы», не замыкаясь «на себя», работали «от себя», в расчете тех или иных процессов.
В теории множества такого зазора быть не может, идея бесконечного приближения к дискретной величине не «срабатывает». В конкретной теории обнаруживается симптом всеобщего логического кризиса. В парадоксах теории множеств обнаруживается не математический (в узком смысле) кризис, а кризис оснований логики. Наибольшая трудность теоретикомножественных парадоксов в том, что эти парадоксы пытаются решать как математические или как формально-логические. Между тем эвристическая, творческая сила этих парадоксов обнаруживается только в отходе от узкоматематической и узко-логической формы и их преобразование в коренные парадоксы всей логической культуры.
Весь смысл парадоксов теории множеств состоит в этой потенции смены логической формы творческого движения мысли. Парадоксы сигнализируют, что необходим переход от расщепленной формы логического движения (логика определения - логика доказательства) к логике самообоснования.
В логике самообоснования понятия математика действительно уже не может быть всеобщей формой движения мысли, наиболее адекватной является философская форма размышления. Вот в чем смысл утверждения, что творческая сила парадоксов теории множеств обнаруживается в процессе «сди-
1 m
рания» с них узко-математической формы. Іакое «сдирание» есть внутренний замысел этих парадоксов, есть пароксизм превращения философии в адекватную (и осознанную) форму логической культуры XX века [20, С.238-241].
Идея предмета (точки, знака) как актуальной бесконечности требует постоянного целенаправленного внимания к проблеме самообоснования логических начал; ведь бесконечность анализа должна теперь изнутри войти в определение конечного предмета.
Мысль о представлении знака как актуальной бесконечности позволяет нам рассматривать архетип сказочного персонажа в нарративном тексте следующим образом1 (в данном логическом построении мы опираемся на схему
языкового знака Л.Ельмслева [5] и морфологию сказки В.Проппа [15]):
план выражения субстанция - функции действующих лиц (31 функция)
форма - действующие лица (7 персонажей сказки)
план содержания форма - архетипы действующих лиц форма - базисный архетип
субстанция - национальный архетип
субстанция - семантическое пространство, образуемое функциями действующих лиц [161
Форма содержания (представленная архетипами действующих лиц сказки), в свою очередь расщепляется на форму и субстанцию второго порядка, где формой содержания второго порядка выступает базисный архетип, а субстанцией - национальный архетип.
Таким образом, задачу самообоснования, фактически самооотнесения понятий «базисный» и «национальный» архетип можно считать решенной.
Библиографический список
1. Белая Г.В. От многообразия к единой классификации архетипа сказочного персонажа [Текст]/ Г.В.Белая, К.И.Симонов//В мире научных открытий. - Красноярск: Научно-инновационный центр. №11.7 (23), 2011. - С.1960-1980.
1 В данном логическом построении мы опираемся на схему языкового знака Л.Ельмслева [Ельмслев 1960] и морфологию сказки В.Проппа [Пропп 1969] (Прим.автора)
2. Блок М. Апология истории [Текст]/ М.Блок. - М., 1986. - 254 с.
3. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов»
[Текст]/А.Я.Гуревич. - М.: Индрик. 1993. - 328с.
4. Гуревич А.Я. Европейское средневековье и современность
[Текст]/А.Я.Гуревич// Европейский альманах. История. Традиции. Культура. - М., 1996. - 192 с.
5. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка [Текст]/ Л.Ельмслев //Новое в лингвистике, т. 1. - М., 1960. - 272 с.
6. Касьянова К. О русском национальном характере [Текст]/К.Касьянова. - М.: Институт национальной модели экономики. - 1994. - 367 с.
7. Кантор В.К. Стихия и цивилизация: два фактора «российской судьбы» [Текст]/В.К.Кантор // Вопросы философии. - 1994. № 5. - С. 27-46.
8. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении
[Текст]/Л.Леви-Брюль. - М.: Педагогика-Пресс, 1994. - 608 с.
9. Лефевр Ж. Великий страх 1789 года [Текст]/Ж.Лефевр//История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. - М., 1996. - 255 с.
10.Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада [Текст]/ Ж. Ле Гофф. - М., 1992. - 376 с.
11.Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства [Текст]/ Ю.М. Лотман. - Спб., 1994. - 339 с.
12. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов [Текст]/ Е.М. Мелетинский // Вопросы философии. -1991, №10. - С.4
13. Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. История: миф, время, загадка [Текст]/ С.С.Неретина. - М.: Гнозис, 1994. - 208 с.
14. Панарин А.С. Российская ментальность [Текст]/ А.С. Панарин // Вопросы философии. - 1994. №1. - С.34-53.
15. Пропп В.Я. Морфология сказки [Текст]/ В.Я.Пропп. - М., 1969. - 351 с.
16. Симонов К.И. Методика представления координат семантического поля функции в пространстве [Текст]/К.И.Симонов//Доклады региональной научнопрактической конференции молодых ученых и специалистов Оренбуржья. - Оренбург: Изд-во ОГУ, 2000. - С.174-175.
17. Тишков В.А. Социальное и национальное в историко-антропологической перспективе [Текст]/ В.А.Тишков// Вопросы философии. - 1990. №12. - С.3-15.
18. Успенский Б. А. Избранные труды, т.1. [Текст]/ Б.А.Успенский//Семиотика истории. Семиотика культуры. - М.: Гнозис, 1994. - 432 с.
19. Февр Л. Бои за историю [Текст]/ Л. Февр. - М., 1991. - 629 с.
20. Френкель А. Основания теории множеств [Текст]/ А. Френкель, И. Бар-Хиллел. - М., 1966. - С. 12, 14-15, 24-25, 238-241.
21. Юнг К. Архетип и символ [Текст]/К. Юнг. - М.: Ренессанс, 1991. - 304 с.
22. Юнг К. Психология бессознательного [Текст]/К. Юнг. - М., 1994. - 320 с.
Bibliography
1. Belaya G. V. From variety to uniform classification of fantastic character archetype [Text] / G. V. Belaya, K.I.Simonov//In the world of discoveries. - Krasnoyarsk: Scientific and innovative center. No. 11.7 (23), 2011. - P. 1960-1980.
2. Block M. Apologia of history [Text] / M. Block. - M., 1986. - 254 p.
3. Gurevich A.Ya. Istorichesky synthesis and School of "Annals"
[Text]/A.Ya.Gurevich. - M.: Indrik. 1993 . - 328 p.
4. Gurevich A.Ya. European Middle Ages and present [Text]/A.Ya.Gurevich//European almanac. History. Traditions. Culture. - M, 1996. -192 p.
5. Elmslev L. Prolegomena to the language theory [Text] / L.Elmslev//New in linguistics, t. 1 . - M., 1960. - 272 p.
6. Kasyanova K. About the Russian national character [Text] / K. Kasyanova. -M.: Institute of national model of economy. - 1994. - 367 p.
7. Cantor V. K. Element and civilization: two factors of "the Russian destiny" [Text]/V.K.Kantor//philosophy Questions. - 1994 . No. 5. - P. 27-46.
8. Levi-Bryul L. Supernatural in primitive thinking [Text]/L.Levi-Bryul. - M.: Pedagogika-Press, 1994. - 608 p.
9. Lefebvre J. Great fear of 1789 [Text] / Ge. Lefebvre//History of mentalities, historical anthropology. Foreign researches in reviews and papers. - M, 1996. - 255 p.
10. Le Goff Ge. Civilization of the medieval West [Text] / Ge. Le Goff. - M, 1992. -376 p.
11. Lotman Yu.M. Conversations about the Russian culture: Life and traditions of the Russian nobility [Text] / Yu.M. Lotman. - SPb. 1994. - 339 p.
12. Meletinsky E.M. Analytic psychology and origin problem of archetype plots [Text] / E.M. Meletinsky//Philosophy Questions. - 1991, No. 10. - P. 4
13.Neretina S. S. The word and the text in medieval culture. History: myth, time, [Text] / S.S.Neretina. - M.: Gnozis, 1994. - 208 p.
14. Panarin A.S. Russian mentality [Text] A.S. Panarin//Philosophy Questions. -1994 . No. 1. - P. 34-53.
15. Propp V. Ya. Morphology of the fairy tale [Text] / V.Ya.Propp. - M, 1969. - 351
p.
16. Simonov K.I. Metodika of representation of coordinates of a semantic field of function in space [Text]/K.I.Simonov//Reports of regional scientific and practical conference of young scientists and experts of Orenburg. - Orenburg: Regional public institution publishing house, 2000. - P. 174-175.
17. Tishkov V.A. Social and national in historical and anthropological prospect [Text] / V. A. Tishkov//Philosophy Questions. - 1990 . No. 12. - P. 3-15.
18.Uspensky B. A. Chosen works, t.1. [Text] / B.A.Uspensky//History Semiotics. Culture semiotics. - M.: Gnozis, 1994. - 432 p.
19. Febvre L. Fights for history [Text] / l. Febvre. - M, 1991. - 629 p.
20. Frenkel A. Bases of the theory of sets [Text] / A. Frenkel. - M, 1966. - Page 12, 14-15, 24-25, 238-241.
21. Jung K. Archetype and symbol [Text] / K. Jung. - M.: Renaissance, 1991. - 304
p.
22. Jung K. Psychology of unconscious [Text] / K. Jung. - M, 1994. - 320 p.
