CC BY
39
ПЕРЕДОВАЯ СТАТЬЯ
УДК 616.71-001.5:611.718
ИСХОД ОСТЕОПОРОТИЧЕСКОГО ПЕРЕЛОМА ПРОКСИМАЛЬНОГО ОТДЕЛА БЕДРА
О.Б. Ершова1, К.Ю. Белова, О.А. Ганерт, М.А. Романова, О.С. Синицына
Ярославская государственная медицинская академия
Остеопороз — широко распространенная болезнь, основное ее проявление — переломы. Самым неблагоприятным исходом в отношении выживаемости и качества жизни пациентов является перелом проксимального отдела бедренной кости. Проанализированы данные исследований, проведенных как в Российской Федерации, так и в других странах, в которых оценивались показатели летальности и функциональной активности у пациентов, перенесших перелом проксимального отдела бедра.
Ключевые слова: остеопороз, перелом бедренной кости Kew words:osteoporosis, fractury of a femur
Остеопороз относят к ведущей патологии человека наряду с инфарктом миокарда, инсультом, онкопатологией, внезапной смертью. По мнению экспертов ВОЗ, остеопороз занимает главное место и в структуре заболеваемости и смертности населения [1], что связано, с одной стороны, с его высокой распространенностью в популяции, с другой, — с тяжестью исхода основных последствий остеопороза — перелома костей, в первую очередь проксимального отдела бедренной кости.
Известно, что частота остеопороза увеличивается с возрастом среди мужчин и женщин. В настоящее время растет продолжительность жизни населения в мире, особенно в развитых странах,
1 Ершова Ольга Борисовна, д-р мед наук, профессор кафедры терапии института профессиональной переподготовки ЯГМА. Тел.: 7(4852) 30-56-41. E-mail: rector@yma.ac.ru.
в связи с чем ожидается увеличение частоты ос-теопоротических переломов — от 1,66 млн случаев в 1990 г. до 6,26 млн — в 2050 г. [2].
Одно из самых серьезных осложнений остео-пороза — перелом проксимального отдела бедренной кости. Показатели смертности, инвали-дизация и стоимость медицинских затрат при переломе бедра выше, чем при всех других осте-опоротических переломах, вместе взятых [3].
Их частота широко варьирует в отдельных областях земного шара, достигая 10-кратного различия между странами. Наибольшая заболеваемость отмечается в США и Европе, особенно в Скандинавии. В Российской Федерации в 2008—2011 гг. проведено многоцентровое исследование, целью которого было определить реальную распространенность этого вида перелома в стране [4]. По результатам проведенного исследования, заболеваемость составила 233,94 на
100 000 населения (174,71 у мужчин и 233,94 у женщин); по сравнению с данными других стран она расценена как высокая у мужчин и средняя у женщин [5].
Летальность среди лиц 50 лет и старше, перенесших перелом бедра. Во многих странах мира отмечается высокая летальность пациентов как на госпитальном этапе, так и после выписки из стационара: перелом бедра возникает обычно у лиц пожилого и старческого возраста с сопутствующей патологией, что еще более отягощает их состояние.
По данным разных авторов, летальность в стационаре пациентов пожилого и старческого возраста с переломом проксимального отдела бедра составляет 4,31 — 14% [6-9], через 4 мес. после травмы — 15,9—20% [10,11], через 1 год — 14,85-48,5% [8,12-20], через 2 года - 36,239,0% [7,15].
Показатели летальности в последние десятилетия в развитых странах не изменяются. Причиной этого авторы считают увеличение возраста пациентов (за 1 год в каждые 5 лет: от 73 лет в 1960-е годы до 79 лет в 1990-е [14,21].
Согласно единственному многоцентровому исследованию, проведенному в Российской Федерации, показатели летальности в отдельных городах значительно различались: наименьшие — в Ярославле — 15,1%, в Екатеринбурге — 43,7%, в Хабаровске — 50,8% [22]. Столь значимые различия в пределах одной страны в большей степени объясняются различным подходом к оказанию медицинской, в том числе хирургической, помощи пациентам. Так, в Ярославле все пациенты с переломом бедра в обязательном порядке госпитализируются в стационар, и в 80% случаев им проводится оперативное лечение, в то время как в других городах госпитализация и активная хирургическая тактика не являются стандартом оказания помощи этим пациентам [23].
С учетом высоких показателей летальности при переломе бедра представляется важным детально изучить влияющие на нее факторы. Среди демографических показателей к независимым факторам риска смерти пациентов можно отнести мужской пол [19,20,24-27] и увеличение возраста [20,26,27]. Так, через год после травмы смертность у мужчин достоверно выше по сравнению с женщинами (31 против 17%) [27]. Летальность повышалась с каждой декадой жизни и
максимальна у мужчин 9-й декады (80% в течение года) и 10-й декады (100%) [20].
Анализ влияния срока оперативного лечения на риск неблагоприятного исхода показал довольно противоречивые данные. Так, одни исследователи отмечают увеличение летальности лиц, оперированных позднее 4 сут с момента перелома [17]; другие авторы [29] — более 5 и более 6 сут [18]. Однако в ряде работ [16,30] не выявлено зависимости показателей летальности от срока оперативного лечения.
Большинство авторов [16,30,32] отмечают достоверную зависимость срока проведения оперативного лечения от длительности пребывания в стационаре и наличия осложнений (пролежни, пневмония, тромбоз, инфекция мочевых путей), что и является причиной повышенного риска неблагоприятных исходов при задержке срока оперативного лечения. Кроме того, на риск летального исхода после перелома влияет состояние здоровья пациента до травмы. У пациентов без сопутствующих заболеваний смертность составила 0%, при наличии 1—2 болезней — 14%, 3 — 24% (p < 0,001). Среди заболеваний, оказавших влияние на повышение риска летальных исходов, отмечены: хроническая обструктивная болезнь легких, хроническая сердечная недостаточность, злокачественные новообразования [33], делирий в послеоперационном периоде [34], наличие когнитивных расстройств [33-35].
Для предоперационной оценки состояния здоровья пациентов широко используется шкала определения анестезиологического риска ASA (American Society of Anesthesiologists). Она основана на субъективном распределении больных на пять категорий в зависимости от соответствия тяжести состояния пациента (наличия сопутствующих заболеваний и степени их компенсации) объему запланированного вмешательства. При оценке состояния здоровья пациентов по классификации ASA обнаружено достоверное увеличение летальности с каждым классом анестезиологического риска: при риске I класса летальность составила 0%, II класса — 4,3%, III класса — 21,3%, IV класса - 42,1%, V класса - 68,9% (p< 0,001) [20,36-38].
При анализе физической активности лиц после перенесенного перелома бедра ряд исследований [18,25] выявил повышение риска неблагоприятного исхода у пациентов с низкой физичес-
кой активностью после перелома: летальность повышалась при использовании трости, костылей, а также невозможности передвигаться самостоятельно.
На уровень летальности пациентов влияют различные лабораторные показатели. Так, среди показателей, повышающих риск летальности, отмечены: снижение уровня гемоглобина [37,39,40,41], альбумина [36,41-43], лимфоцитов [42,43], а также повышение концентрации креатинина [40,41,44]. Например, низкий уровень альбумина и лимфоцитов тесно связывают с мальнутрицией, частой у лиц пожилого и старческого возраста [36]. Рост летальности этих пациентов обусловлен, по-видимому, большей частотой инфекционных осложнений, более длительным заживлением ран, медленной реабилитацией. По результатам K.J. Koval и соавторов [42], уровень альбумина менее 3,5 г/дл был предиктором более длительной госпитализации (p = 0,03) и внутригоспитальной смертности (p = 0,03). Показатель лимфоцитов <1500 клеток/мл достоверно повышал летальность через год после травмы (p < 0,01). Пациенты с низким уровнем альбумина и общего количества лимфоцитов имели в 3,9 раза больше шансов умереть в течение года после операции (p = 0,02), а также данные лица в 2,9 раза чаще оставались в стационаре более двух недель (p = 0,03).
Таким образом, летальность у пациентов, перенесших перелом бедра, последние десятилетия остается высокой во всем мире. Вместе с тем факторы, влияющие на показатели летальности во время стационарного, последующего амбулаторного лечения и реабилитации, полностью не определены и требуют дальнейшего изучения.
Оценка функциональных исходов у пациентов с переломом проксимального отдела бедра. Несмотря на улучшение оказания медицинской помощи пациентам с переломом бедра и увеличение числа лиц, подвергнутых оперативному лечению, многие из них нуждаются в постороннем уходе, зачастую и в отдаленном периоде после травмы. Так, в Бельгии [14] в последние 20 лет по-прежнему перелом проксимального отдела бедра приводит к выраженному снижению двигательной активности, способности к самообслуживанию, а иногда и к потере возможности независимого проживания пациента. Это, в свою очередь, ведет к значительным экономическим
тратам на реабилитацию и уход за ними как членов семей, так и государства в целом.
Согласно результатам зарубежных исследований, только 36—43% пациентов смогли вернуться к прежнему уровню двигательной активности через 4 мес после травмы [11,45], через год — 67—86% [46-48]. Способны жить самостоятельно через 4 мес после травмы — от 40 до 82%. Причем через 12 мес этот показатель существенно не меняется и составляет от 44 до 86% [52,53]. По данным других авторов [54], через 12 мес после выписки из стационара могли ходить самостоятельно или с помощью трости — 74,2% пациентов.
Следует отметить, что наибольший объем восстановления двигательной активности и способности к самообслуживанию пациентов отмечается в первое полугодие после травмы [55-58].
Анализ факторов, влияющих на скорость и степень восстановления двигательной активности и способности к самообслуживанию пациентов показал наличие положительной взаимосвязи срока проведения оперативного лечения и скорости восстановления повседневной активности пациента. Так, при проведении оперативного лечения в срок более чем через 36 и 48 ч после госпитализации наблюдались худшие результаты по способности к независимому проживанию пациентов после травмы [60]. Кроме того, выявлено влияние функционального статуса пациента и его двигательной активности до травмы и во время выписки из стационара на реабилитационный прогноз в отдаленном периоде [8]. Способность к реабилитации после перелома напрямую зависит от показателей функциональной активности пациента до травмы [61].
Длительный период иммобилизации [62] и низкая функциональная активность на момент выписки [58,63,64] также являются одними из наиболее значимых предикторов плохого реабилитационного прогноза в отдаленном периоде.
На восстановление двигательной активности и способности к самообслуживанию влияет и возраст пациента. У более молодых пациентов лучший прогноз в отношении скорости и объема восстановления двигательных функций [45,47, 58,63,65-67]. Авторы связывают эту закономерность со многими факторами, типичными для пожилых пациентов: накоплением сопутствующих болезней, наличием когнитивных нарушений и
страха перед падениями после полученного перелома, саркопенией и другими. По данным M.R. Shah и соавт. [68], у пациентов в возрасте 90 лет и старше чаще снижена способность к самообслуживанию (p = 0,03) и двигательная активность (p = 0,01) по сравнению с лицами более молодого возраста.
Следует отметить, что функциональная активность на момент выписки из стационара и возраст пациента оказывали влияние на способность к восстановлению повседневной активности и по результатам исследований, проведенных более 20 лет назад [69].
Когнитивные способности пациента в пожилом возрасте в большой степени определяют способность к независимому проживанию и самообслуживанию. Так, L.M. Van Dortmont с соавт. [35] отмечено негативное влияние деменции на восстановление двигательной активности: к прежней двигательной активности вернулись лишь 54% пациентов с деменцией, по сравнению с 93% пациентов без нее (p < 0,001). Схожие данные показаны и в исследованиях других авторов [8,61,67].
У пациентов с нормальной когнитивной функцией на зависимость в отношении самообслуживания влияет более преклонный возраст (80 лет и старше), большее число сопутствующих заболеваний, наличие болевого синдрома в области перелома. Среди тех, кто был полностью независим от посторонней помощи до перелома бедра, в раннем реабилитационном периоде (3 мес) наиболее часто возникали сложности с самостоятельным посещением ванной комнаты. Если эта сложность уже была до травмы, на первом плане оказывались проблемы с самостоятельным одеванием.
Следует отметить, что данные по влиянию различных сопутствующих заболеваний на реабилитационный прогноз противоречивы. Показано негативное воздействие на восстановление двигательной активности и способности к самообслуживанию наличия в анамнезе перенесенного острого нарушения мозгового кровообращения [33,67] и болезни Паркинсона [33]. Однако, по данным T. Youm с соавторами [70], не было получено различий в скорости восстановления функций между группами пациентов, имеющих и не имеющих в анамнезе цереброваскуляр-ных заболеваний.
Лучшему восстановлению двигательной активности и возможности самообслуживания способствует меньшее время пребывания в стационаре и меньшее число сопутствующих заболеваний [54].
Кроме того, существуют данные по влиянию ряда лабораторных показателей на способность к восстановлению двигательной активности. Так, по результатам K.J. Koval с соавторами [42], у пациентов с уровнем альбумина менее 3,5 г/дл и уровнем лимфоцитов <1500 клеток/мл показатели восстановления повседневной активности были в 4,6 раза хуже (p < 0,01). Подобные результаты показаны и в работах других авторов [36].
В целом данные, полученные из опубликованных работ, неоднозначны и требуют уточнения в дальнейших исследованиях.
ЛИТЕРАТУРА
1. World Health Organization. Assessment of fracture risk and its implication to screening for postmenopausal osteoporosis: Technical report series 843. Geneva: WHO, 1994.
2. Gullberg B., Johnell O., Kanis J.A. World-wide projection for hip fracture // Osteoporosis Int. 1997. Vol. 7. P. 407-413.
3. Johnell O. The socioeconomic burden of fractures: today and in the 21st century // Amer. J. Med. 1997. Vol. 103.
P. 20S-26S.
4. Ершова О.Б., Белова К.Ю., Белов М.В. с соавт. Эпидемиология переломов проксимального отдела бедренной кости у городского населения Российской Федерации. Форум остеопороза. Санкт-Петербург, 23—25 сентября 2012. С. 23-27.
5. Kanis J. A., Odén A., McCloskey E.V. et al. A systematic review of hip fracture incidence and probability of fracture worldwide // Osteoporos Int. 2012. Vol. 23. № 9. P. 2239-2256.
6. Myers A.H., Robinson E.G., Van Natta M.L. et al. Hip fractures among the elderly: factors associated with inhospital mortality// Amer. J. Epidemiol. 1991. Vol. 134. P. 1128-1137.
7. Ngobeni R.S. Mortality in elderly patients with intertro-chanteric fractures: three years' experience // SA orthop. J. 2010. Vol. 9. № 1. P. 55-60.
8. Svensson O., Stromberg L., Ohlen G., Lindgren U. Prediction of the outcome after hip fractures in elderly patients // J. Bone Joint Surg. 1996. Vol. 78. № 1. P. 115-118.
9. Alzahrani K., Gandhi R., Davis A. et al. In-hospital mortality following hip fracture care in southern Ontario // Can. J. Surg. 2010. Vol. 53. P. 294-298.
10. Scheerlinck T., Opdeweegh L., Vaes P., Opdecam P. Hip fracture treatment: outcome and socio-economic aspects. A one-year survey in a Belgian university hospital // Acta Orthop. Belg. 2003. Vol. 69. P. 145-156.
11. Van Balen R., Steyerberg E.W., Polder J.J. et al. Hip fracture in elderly patients:outcomes for function, quality of life, and type of residence // Clin. Orthop. 2001. Vol. 390. P. 232-243.
12. Lee A. Y. J., Chua B. S. Y., Howe T.S. One-year outcome of hip fracture patients admitted to a Singapore hospital: quality of life post-treatment // Singapore Med. J. 2007. Vol. 48. № 1. P. 996.
13. Kates S.L., Mendelson D.A., Friedman S.M. Co-managed care for fragility hip fractures (Rochester model) // Oste-oporos Int. 2010. Vol. 21. № 4. S. 621-625.
14. Fierens J., Broos P.L.O. Quality of life after hip fracture surgery in the elderly // Acta Chir. Bel. 2006. Vol. 106. № 1. P. 393-396.
15. Giversen I.M.: Time trends of mortality after first hip fractures // Osteoporos Int. 2007. Vol.18. № 6. P. 721-732.
16. Smektala R., Endres H.G., Dasch B. et al. The effect of time-to-surgery on outcome in elderly patients with proximal femoral fractures // BMC Musculoskelet Disord. 2008. Vol. 9. P. 171.
17. Moran C.G., Wenn R.T., Sikand M., Taylor A.M. Early mortality after hip fracture: is delay before surgery important? J. Bone Joint. Surg. Amer. 2005. Vol. 87 P. 483-489.
18. Tonetti J., Couturier P., Remy A. Proximal femoral fractures in patients over 75 years. Vital and functional prognosis of a cohort of 78 patients followed during 2.5 years // Rev. Chir. Orthop. Rep. Appar. Mot. 1997. Vol. 83.
P. 636-644.
19. Kang H.Y., Yang K.H., Kim Y.N. et al. Incidence and mortality of hip fracture among the elderly population in South Korea: a population-based study using the national health insurance claims data // BMC Public. Health. 2010. Vol. 10. P. 230.
20. Dzupa V., Bartonicek J., Skala-Rosenbaum J., Prika-zsky V. Mortality in patients with proximal femoral fractures during the first year after the injury// Acta Chir. Orthop. Traumatol. Cech. 2002. Vol. 69. P. 39-44.
21. Haleem S., Lutchman L., Mayahi R. et al. Mortality following hip fracture: trends and geographical variations over the last 40 years // Injury 2008. Vol. 39. № 10. P. 1157-1163.
22. Лесняк О.М., Норой Л. Аудит состояния проблемы остеопороза в странах Восточной Европы и Центральной Азии 2010 // International Osteoporosis Foundation. Naturaprint. 2011. P. 45-51.
23. Endo Y., Aharonoff G.B., Zuckerman J.D. et al. Gender differences in patients with hip fracture: a greater risk of morbidity and mortality in men // J. Orthop. Trauma. 2005. Vol. 19. P. 29-35.
24. Kopp L., Edelmann K., Obruba P. et al. Mortality risk factors in the elderly with proximal femoral fracture treated surgically // Acta Chir. Orthop. Traumatol. Cech. 2009. Vol. 76. № 1. P. 41-46.
25. Hawkes W.G., Wehren L., Orwig D., Hebel J.R. Gender differences in functioning after hip fracture // J. Gerontol. A Biol Sci Med Sci. 2006. Vol. 61. № 5. P. 495-499.
26. Forsen L., Sogaard A.J., Mever H.E. et al. Survival after hip fracture: short- and longterm mortality accordIng to age and gender // Osteoporos Int. 1999. Vol. 10. № 1. P. 73-78.
27. Friesendorff M., Besjakov J., Akesson K. Long-term survival and fracture risk after hip fracture: a 22-year fol-
low-up in women. J. Bone Miner. Res. 2008. Vol. 23. P.1832-1841.
28. Doruk H., Mas M.R., Yildiz C. et al. The effect of the timing of hip fracture surgery on the activity of daily living and mortality in elderly // Arch. Gerontol. Geriatr. 2004. Vol. 39. P. 179-185.
29. Simunovic N., Devereaux P.J., Sprague S. et al. Effect of early surgery after hip fracture on mortality and complications: systematic review and meta-analysis // CMAJ. 2010. Vol. 182. № 15. P. 1609-1616.
30. Shiga T., Wajima Z., Ohe Y. Is operative delay associated with increased mortality of hip fracture patients? Systematic review, meta-analysis, and meta-regression // Can. J. Anaesth. 2008. Vol. 55. № 3. P. 146-154.
31.Lefaivre K.A., Macadam S.A., Davidson D.J. et al. Length of stay, mortality, morbidity and delay to surgery in hip fractures // J. Bone Joint. Surg. 2009. Vol. 91. P. 922-927.
32. Penrod J.D., Litke A., Hawkes W.G. et al. The association of race, gender, and comorbidity with mortality and function after hip fracture // J. Gerontol. A Biol. Sci Med. Sci. 2008. Vol. 63. 867-872.
33. Edelstein D.M., Aharonoff G.B., Karp A. et al. Effect of postoperative delirium on outcome after hip fracture // Clin. Orthop. Relat. Res. 2004. Vol. 422. P. 195-200.
34. Van Dortmont L.M., Oner F.C., Wereldsma J.C., Mulder P.G. Effect of mental state on mortality after hemiarthroplasty for fracture of the femoral neck // Eur. J. Surg. Vol. 1994. № 160. P. 203-208.
35. Oztürk A., Ozkan Y., Akgöz S. et al. The effect of blood albumin and total lymphocyte count on short-term results in elderly patients with hip fractures // Ulus Travma Acil Cerrahi Derg. 2009. Vol. 15. № 6. P. 546-552.
36. Oztürk A., Ozkan Y., Akgöz S. et al. The risk factors for mortality in elderly patients with hip fractures: postoperative one-year results // Singapore Med. J. 2010. Vol. 51. № 2. P. 137-143.
37. Nurmi I., Narinen A., Lüthje P., Tanninen S. Functional outcome and survival after hip fracture in elderly: a prospective study of 106 consecutive patients // J. Orthop. Traum. 2004. Vol. 5. № 1. P. 7-14.
38. Gruson K.I., Aharonoff G.B., Egol K.A. et al. The relationship between admission hemoglobin level and outcome after hip fracture // J. Orthop. Trauma. 2002. Vol. 16. № 1. P. 39-44.
39. Ho C.A., Li C.Y., Hsieh K.S., Chen H.F. Factors determining the 1-year survival after operated hip fracture: a hospital-based analysis // J. Orthop. Sci. 2010. Vol. 15. № 1. P. 30-37.
40. Mosfeldt M., Pedersen O.B., Riis T. et al.: Value of routine blood tests for prediction of mortality risk in hip fracture patients // Acta Orthop. 2012. Vol. 83. № 1. P. 31-35.
41. Koval K.J., Maurer S.G., Su E.T. et al. The effects of nutritional status on outcome after hip fracture // J. Orthop. Trauma. 1999. Vol. 13. № 3. P. 164-169.
42. O'Daly B.J., Walsh J.C., Quinlan J.F.et al. Serum albumin and total lymphocyte count as predictors of outcome in hip fractures // Clin. Nutr. 2010. Vol. 29. P. 89-93.
43. Lewis J.R., Hassan S.K., Wenn R.T., Moran C.G. Mortality and serum urea and electrolytes on admission for hip fracture patients // Injury. 2006. Vol. 37. P. 698-704.
44. Koot V.C.M., Peeters P.H.M., de Jong J.R. et al. Functional results after treatment of hip fracture: A multicentre, prospective study in 215 patients // Eur. J. Surg. 2000. Vol. 166. P. 480-485.
45. Kitamura S., Hasegawa Y., Suzuki S.et al. Functional outcome after hip fracture in Japan // Clin. Orthop. Relat. Res. 1998. Vol. 348. P. 29-36.
46. Koval K.J., Skovron M.L., Aharonoff G.B., Zucker-man J.D. Predictors of functional recovery after hip fracture in the elderly // Clin. Orthop. 1998. Vol. 348. P. 22-28.
47. Rosell P.A., Parker M.J. Functional outcome after hip fracture. A 1-year prospective outcome study of 275 patients // Injury. 2003. Vol. 34. P. 529-532.
48. Heikkinen T., Parker M., Jalovaara P. Hip fractures in Finland and Great Britain — a comparison of patient characteristics and outcomes // Int. Orthop. 2001. 25. P. 349-354.
49. Heikkinen T., Wingstrand H., Partanen J. et al. Hemiar-throplasty or osteosynthesis in cervical hip fractures: matched-pair analysis in 892 patients // Arch. Orthop. Trauma Surg. 2002. Vol. 122. P. 143-147.
50. Jalovaara P., Berglund-Roden M., Wingstrand H., Thorngren K.G. Treatment of hip fracture in Finland and Sweden: prospective comparison of 788 cases in three hospitals // Acta Orthop. Scand. 1992. Vol. 63. № 5. P. 531-535.
51. Thorngren K.G., Ceder L., Svensson K. Predicting result of rehabilitation after hip fracture. A ten-year follow-up study // Clin. Orthop. Relat. Res. 1993. Vol. 287. 76-81.
52. Keene G.S., Parker M.J., Pryor G.A. Mortality and morbidity after hip fractures // Brit. Med. J. 1993. Vol. 307. 1248-1250.
53. Shyu Y.I.L.,Chen M.C., Liang J. et al. Predictors of functional recovery for hip fractured elders during 12 months following hospital discharge: a prospective study on a Taiwanese sample // Osteoporosis Int. 2004. Vol. 15. № 6. P. 475-482.
54. Borgquist L., Ceder L., Thorngren K.G. Function and social status 10 years after hip fracture: Prospective follow-up of 103 patients // Acta Orthop. Scand. 1990. Vol. 61. № 5. Vol. 404-410.
55. Ceder L., Thorngren K.G., Wallden B. Prognostic indicators and early home rehabilitation in elderly patients with hip fractures // Clin. Orthop. 1980. Vol. 152. P. 173-184.
56. Heikkinen T., Jalovaara P. Four or twelve months' follow-up in the evaluation of functional outcome after hip fracture surgery? Scand. J. Surg. 2005. Vol. 94. P. 59-66.
57. Magaziner J., Simonsick E.M., Kashner T.M. et al. Predictors of functional recovery one year following hospital discharge for hip fracture: a prospective study. J. Gerontol. 1990. Vol. 45. № 3. M101-M107.
58. Magaziner J., Hawkes W., Hebel J.R. et al. Recovery from hip fracture in eight areas of function // J. Gerontol. A Biol. Sci Med. Sci. 2000. Vol. 55. M498-507.
59. Al-Ani A.N., Samuelsson B., Tidermark J. et al. Early operation on patients with a hip fracture improved the ability to return to independent living. A prospective study of 850 patients // J. Bone Joint. Surg. Amer. 2008. Vol. 90. № 7. P. 1436-1442.
60. Chin R.P.H., Ng B.H.P., Cheung L.P.C. Factors predicting rehabilitation outcomes of elderly patients with hip fracture. Hong Kong Medical. J. 2008. Vol. 14. № 3. P. 209-215.
61. Siu A.L., Penrod J.D., Boockvar K.S. et al. Early ambula-tion after hip fracture: effects on function and mortality // Arch. Intern. Med. 2006. Vol. 166. P. 766-77.
62. Haentjens P., Autier P., Barette M., Boonen S. Predictors of functional outcome following intracapsular hip fracture in elderly women. A one-year prospective cohort study // Injury. 2005. Vol. 36. № 7. P. 842-850.
63. Boonen S., Autier P., Barette M. et al. Functional outcome and quality of life following hip fracture in elderly women: a prospective controlled study // Osteoporos Int. 2004. Vol. 15. P. 87-94.
64. Jensen J.S., Tondevold E. Mortality after hip fractures // Acta Orthop Scand. 1979. Vol. 50. P. 161-167.
65. Arinzon Z., Fidelman Z., Zuta A. et al. Functional recovery after hip fracture in old-old elderly patients // Arch. Gerontol. Geriatr. 2005. Vol. 40. № 3. P. 327-336.
66. Tarazona-Santabalbina F.J., Belenguer-Varea A., Rovira-Daudi E. et al. Early interdisciplinary hospital intervention for elderly patients with hip fractures — functional outcome and mortality // Clinics (Sao Paulo). 2012. Vol. 67. № 6. P. 547-555.
67. Shah M.R., Aharonoff G.B., Wolinsky P. et al. Outcome after hip fracture in individuals ninety years of age and older // J. Orthop. Trauma. 2001. Vol. 15. № 1. P. 34-39.
68. Broos P.L.O. Hip fractures in the elderly. A prospective study of 384 consecutive cases // Thesis Acco, Leuven. 1985. 60-62 and. P. 115-121.
69. Youm T., Aharonoff G., Zuckerman J.D., Koval K.J. Effect of previous cerebrovascular accident on outcome after hip fracture // J. Orthop. Trauma. 2000. Vol. 14. № 5. P. 329-334.
Поступила 27.01.2014
