CC BY
214
ФИЛОЛОГИЯ
Е.С. ГАВРИЛОВА
кандидат филологических наук, доцент кафедры философии и истории Орёл ГАУ Е-mail: ka_bul82@mail.ru Тел. 8 905 046 52 65
ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ АРГУМЕНТЫ КАК СРЕДСТВА НАРУШЕНИЯ КОММУНИКАТИВНОГО КАЧЕСТВА РЕЧИ «ЛОГИЧНОСТЬ» В АСПЕКТЕ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В ЗАЩИТИТЕЛЬНЫХ РЕЧАХ Ф.Н. ПЛЕВАКО (СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
Использование определённых средств убеждения, доказывания и аргументации в каждой отдельной речи обусловлено защитительной позицией адвоката по данному делу. В аспекте речевого воздействия иррациональные аргументы выполняют функцию аргументации. Данные детального риторико-логико-аргументативного анализа защитительных речей свидетельствуют, что только оптимальное сочетание в выступлении оратора всех указанных средств речевого воздействия способствует вынесению оправдательного вердикта по делу.
Ключевые слова: теория аргументации, аргумент, доказывание, убеждение.
Объектом исследования аргументации является аргумент.
А. Д. Белова определяет аргумент как «текст, изменяющий модель мира реципиента таким образом, чтобы повлиять на процесс принятия им решения» [1: 12].
В защитительных речах Ф.Н. Плевако кроме риторических единиц убеждения и логических единиц доказывания можно выделить иррациональные единицы аргументации, или иррациональные аргументы.
Мы в качестве объектов аргументативного воздействия в речах Ф.Н. Плевако обратились к двенадцати основным иррациональным аргументам, выделяемым большинством исследователей (далее - ИАЕ).
Классификация ИАЕ
(наша концепция)
1. Аргумент к здравому смыслу
2. Аргумент к публике
3. Аргумент к традиции
4. Аргумент к авторитету: ________________I____________
а). Аргумент к верности
-С
5. Аргумент к личности:
а). Аргумент к тщеславию
і. Аргумент к невежеству верности.
6. Аргумент к жалости
7. Аргумент к вере
8 Аргумент к выгоде
9. Аргумент к человеку
© Е.С. Гаврилова
Номинацию и количество употребления ИАЕ иллюстрирует приведённая ниже таблица.
Таблица 1.
Номинация и количественный процентный показатель употребления иррациональных аргументов в защитительных речах Ф.Н. Плевако
Номинация ИАЕ Количественные показатели
Аргумент к здравому смыслу 49 24,38 %
Аргумент к публике 37 18,41 %
Аргумент к традиции (аргумент к опыту) 32 15,92 %
Аргумент к авторитету 28 13,93 %
Аргумент к личности 21 10,45 %
Аргумент к жалости 10 4,98 %
Аргумент к верности 10 4,98 %
Аргумент к тщеславию 7 3,48 %
Аргумент к выгоде 2 0,99 %
Аргумент к невежеству 2 0,99 %
Аргумент к вере 2 0,99 %
Аргумент к человеку 1 0,5 %
ИТОГО 201 100 %
1. В проанализированных речах Ф.Н. Плевако аргументы к здравому смыслу занимают ведущее место (49 ИАЕ; 24, 38 % от общего процента использования).
Аргумент к здравому смыслу - использование оратором апелляций к обыденному сознанию присяжных: «В полчаса научиться грамоте невозможно, следовательно, текст векселей не мог быть писан Замятиным без посторонней помощи или без того, чтобы он откуда-нибудь их списывал» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Замятиных, с.198).
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
2. В проанализированных речах Ф.Н. Плевако аргументы к публике занимают второе место по общей частоте использования (37; 18, 41 %).
Аргумент к публике - обращение к присяжным и составу суда с целью воздействовать на их чувства: «Я верю, что вы не позволите укорениться в своей мысли убеждению, что после слышанного вами вчера нет надобности в дальнейшем разъяснении дела и нет возможности иными доводами, указанием иных обстоятельств, забытых или обойдённых моими противниками, поколебать цену их слов, подорвать кажущуюся основательность их соображений» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Дмитриевой и Кострубо-Карицкого, с. 23) [8]
3. В проанализированных речах Ф.Н. Плевако аргументы к традиции занимают третье место по общей частоте использования (32; 15, 92 %).
Аргумент к традиции (аргумент к опыту) -апелляция к «анонимной, стихийно сложившейся системе образцов, норм, правил и т.п., которой руководствуется в своём поведении достаточно обширная и устойчивая группа людей» [3: 108]: «Известна человеческая слабость к быстрым обобщениям: мы охотно спешим впечатление, полученное от одного ряда явлений, перенести на соседние, сходные с ними. Мы незаметно объединяем в одно целое группу независимых предметов и думаем о них, как об одном» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Максименко, с.288).
Аргументы к традиции наиболее частотны в речах по делам Замятиных и Максименко, где защитительная позиция оратора построена, в частности, также и на отсылках к типичности действий подсудимых.
Аргументы к традиции прежде всего отличает использование особой лексики, указывающей на обыденность действия: «Преступнику свойственно
скрывать концы в воду» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Маруева, с.22), «Обыкновенно свидетель или забыл, что говорено прежде, если прежнее, по напоминании, ему кажется вероятнее позднего показания; или свидетель настаивает на позднем показании, утверждая, что следователь его не понял и он подписал неверно воспроизведённое показание» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Максименко, с. 297); «... но ошибки в диагнозе вообще возможны, а в таких болях, как женские немочи известного сорта, ошибки далеко не редкость» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Максименко, с. 299); «Нежелание жены уродовать труп вообще естественно» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Максименко, с.303).
В аргументах к традиции широко используются личное местоимение 1-го лица мн.ч. мы и его косвенные форма, что объясняется ссылками на общепринятую систему норм и правил: «Мы начинаем смотреть на всех подсудимых, привлечённых по одному
делу, на всю скамью, как на одного человека. Преступление вызывает в нас негодование против всех. Улики, обрисовывающие одного подсудимого, мы переносим на остальных» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Максименко, с.288).
Довольно часто аргументы к традиции представлены односоставными предложениями (сложными предложениями, где односоставным, бессубъектным является главное или придаточное), где деятель не назван, а действие представлено как обобщённое. Сказуемое может быть выражено возвратным глаголом: «Напротив, при известных отношениях приличие наружно соблюдается тем строже, чем свободнее оно внутри» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Замятины, с.194); «Самая лживая клевета, пока не обсудится, не обследуется, может быть так же стройна, так же логична, как и добросовестное заявление о совершении преступления» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Маруеваа, с.17); «Таким путём складываются те пристрастные показания, существование которых во всяком процессе не редкость. Так складываются людьми, относительно хорошими, те односторонние мнения о людях почему-либо нежеланных и неприятных им» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Дмитриевой, с.260), кратким причастием в форме среднего рода: «Чтобы органы власти не впадали в невольные ошибки, тяжело отражающиеся на участи личностей, привлечённых к суду, им предписано проверять их окончательные выводы путём, исключающим ошибки в сторону осуждения невиновного почти до невозможности противного» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Максименко, с.305); кратким причастием в форме среднего рода: «В тюрьме развито широко учение об оговоре. Нам, ежедневно вращающимся с уголовными делами, сотни примеров приходят на память» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Дмитриевой и Кострубо-Карицкого, с.39); «Принято давать веру такому свидетелю, который в тех частях своего показания, которые допускали проверку, оказался точным. Такому свидетелю верят уже во всём, и верят весьма основательно: он не только даёт материал для дела, но и отличается основательностью в сообщении материала» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Дмитриевой, с.257).
Думается, что обилие безличных предложений при использовании аргумента к традиции призвано подчеркнуть общую бессубъектность действия, названного глаголом. Безличным конструкциям в судебной речи свойственно одновременно отображать как типичность совершения деяния, так и его несоотнесённость с каким-либо конкретным субъектом.
Нередко при построении аргумента к традиции оратор вначале приводит обобщение, а потом, ссылаясь на него как на существующую тенденцию вообще, проводит аналогию с обстоятельствами дела:
«Молодой человек, если полюбит женщину, то не задумывается жениться на ней, каково бы ни было её прошлое; по-
ФИЛОЛОГИЯ
жилой же не скоро на это решится» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Замятиных, с.194). Именно так доказывает Ф.Н. Плевако тот факт, что истец У. Курбатов, интересы которого он представлял на суде, не думал жениться на ответчице М. Замятиной. «И развратные девушки родятся чистыми созданиями, и у них до поры потери чести богатый запас того целомудрия, которое то стыдом, то страхом, то отвращением спасает их от бездны падения. И это не только по отношению к девушкам порядочного круга, нет, это, кажется, общее правило. Куда бы мы ни спустились, хотя бы в вертеп разврата, и там сумели бы вырвать горькое признание, исповедь падения у несчастной жертвы греха, мы услыхали бы и в сотый раз убедились бы, что у порога гибели девушки стоит не её, а чужая порочная и развращённая воля. Сближение Максименко со своей будущей женой не нарушало господствующего права» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Максименко, с.293).
4. В проанализированных речах Ф.Н. Плевако аргументы к авторитету занимают четвёртое место по общей частоте использования (28; 13, 93 %).
Аргумент к авторитету - привлечение внимания слушателей к мнению великих людей, ссылка на источники и положения, признаваемые всеми [9].
5. В проанализированных речах Ф.Н. Плевако аргументы к личности занимают пятое место по общей частоте использования (21; 10, 45 %).
Аргумент к личности - «переключение внимания слушателей с проблемы истинности тезиса на свойства какой-либо личности, принимающей участие в обсуждении тезиса» (4: 148): «Но обвинение и тут ищет опоры для мрачных предположений о нравственных недостатках подсудимой» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Максименко, с.194).
Аргументы к личности не употреблены в речах по делу Дмитриевой и Первушиных, поскольку адвокату не нужно было искать упущений в речи прокурора и т.д.: все факты были доказаны и установлены. Ему важно было поменять акценты, переубедить присяжных. Вследствие этого речи отличает неиспользование аргументов к личности и активное использование аргументов к публике.
В качестве адресата при аргументе к личности у Ф.Н.Плевако могут выступать:
• прокурор: «.вряд ли прав прокурор, говоря, что Мария Алексеевна раскаивается в том, что вышла за него замуж.» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Замятиных, С.195);
• защитник второго подзащитного:
«Обвинитель и защитник Дмитриевой, каждый по-своему, потрудились над обвинением Карицкого. Если прокурор подробно излагал, в ряду с прочими, улики против Карицкого, то защитник Дмитриевой исключительно собирал данные против него» (Ф.Н. Плевако. Речь по
делу Дмитриевой и Кострубо-Карицкого, с.23);
• сам подсудимый (в том случае, если адвокат выступает представителем гражданского истца и подсудимый является ответчиком): «. мне придется утверждать, что в таком важном вопросе Мария Алексеевна говорит неправду» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Замятиных, с.195).
6. В проанализированных речах Ф.Н. Плевако аргументы к жалости занимают шестое место по общей частоте использования (10; 4, 98 %).
Аргумент к жалости (состраданию) «проявляется в тех случаях, когда вместо реальной оценки конкретного поступка или действия прибегают к таким чувствам, как жалость, сострадание» [Кузнецов 2003: 244]: «чем он был раньше, чем стал теперь, и какой долгий, бесконечно долгий путь терзаний и ужасающих мучений прошёл он!» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Росковшенко, с. 247).
Аргументы к жалости не слишком характерны для риторического наследия Ф.Н. Плевако. В достаточной степени они присутствуют только в речи по делу Росковшенко (непоказательно их единичное употребление в миниречи и в речи по делу Маруева, в речи по делу Замятиных их использование составляет только 5, 8 % от общего числа). В речи по делу Росковшенко они занимают важное место, являются основой защитительной позиции, потому что при общей доказанности обвинения можно было уповать только на милость присяжных. На наш взгляд, данный вид иррациональных аргументов было целесообразно включить в должной мере и в речь по делу Маруева, где также налицо была доказанность основных улик. Однако адвокат в упомянутой выше речи основной упор сделал на несогласовании свидетельских показаний, ошибочности трактовки (а не самого наличия!) некоторых улик.
Аргументы к жалости легко вычленить из общего контекста благодаря использованию особой лексики: «Он не из тех фарисеев, которые на глазах света корчат добродетельные рожи, а за спиною совершают преступления.
Он тот мытарь, который с отвращением вступил на ужасную дорогу и пал под ударами жестокой судьбы; он до конца борется, борется для того, чтобы спасти свою честь» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Росковшенко, с.249); «Где есть человек, способный оценить по достоинству те нравственные мучения, то состояние вечного гнета, вечного страха, какие выносил Росковшенко с того рокового момента? Он думал, что раз прибегнув к подобному средству, он снимет с себя петлю, но ошибся» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Росковшенко, с.248).
Ф.Н. Плевако в своих защитительных речах призывал присяжных к состраданию не только к
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
тем, кого он защищал, но и к тем, кого он обвинял: «Без сомнения, Замятин теперь сознает свою ошибку и страдает в душе» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Замятиных, с.199). Это происходило в тех случаях, когда адвокат выступал поверенным гражданского истца, и ему было важно установить совершение преступного деяния, а не чью-либо виновность.
7. Аргумент к верности отличается тем, что «вместо обоснования тезиса как истинного склоняют к его принятию в силу верности, привязанности или уважения к данной фирме» [5: 244] (10; 4, 98 %): «Если вы спросите меня, убежден ли я в её невиновности, я не скажу: да, убежден. Я лгать не хочу. Но я не убеждён и в её виновности» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Максименко, с.306).
Личное местоимение «я», притяжательное местоимение «мой», их косвенные формы указывают на непосредственную соотносимость действия с конкретным субъектом - в данном случае с защитником Ф.Н. Плевако.
На наш взгляд, применительно к защитительным речам Ф.Н. Плевако примерный смысл аргумента к верности можно определить как его отсылку к себе самому. При общей спорности данного заключения, отметим, что большинство проанализированных нами речей Ф.Н. Плевако произносил уже будучи очень известным и уважаемым адвокатом, тогда, когда «прославился на всю Россию своим ораторским дарованием и долгие годы слыл московским златоустом. Его личность сделалась легендарной.» [7: 15]. По выражению Г. Резника, он был кумиром суда присяжных [6: 13], и поэтому подобные отсылки в общей схеме речевого воздействия и достижения нужного адвокату вердикта не выглядят нелогично. На наш взгляд, они вполне обоснованы. В любом случае, их неоднократное использование в речах не позволяет не упомянуть данный вид иррациональных аргументов в нашем исследовании.
Аргументы к верности отличает непременное использование личного местоимения 1-го лица ед.
ч. я, его косвенных форм; притяжательного местоимения мой, его косвенных форм: «По моему мнению, этого нельзя ставить ей в вину» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Замятиных, с.195).
Употребление личных и притяжательных местоимений, а также их косвенных форм вполне объяснимо, поскольку в общем указывает на непосредственную соотносимость действия с конкретным субъектом - в данном случае, с говорящим.
8. Аргументы к тщеславию - разновидность аргументов к личности - в речах Ф.Н. Плевако употреблены весьма редко (7; 3, 48%).
Аргументы к тщеславию - «расточение неумеренных похвал оппонентам в надежде, что, тронутые комплиментами, они станут мягче» [2: 13]: «Я утверждаю, что довольная своим личным состоянием, она не могла дойти до такого положения, когда, прежде чем отдаться человеку, с ним условливаются о вознаграждении, заставляют его покупать любовь!» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Замятиных, с.195).
Данный вид иррациональных аргументов отличает особая лексика: «Но вы с неустанным вниманием следили за делом, вы сами давали вопросы, а, следовательно, следили и за интересующими вашу мысль ответами» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Дмитриевой и Кострубо-Карицкого, с.39).
Аргумент к тщеславию может быть обращён не только к присяжным, но и к тому, кого Ф.Н. Плевако обвиняет: «Я уже указал, что Замятнина на такой высоте, которая не позволяет женщине падать до продажи своей любви и ласки» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Замятиных, с.195).
Данный аргумент к тщеславию, обращённый представителем гражданского истца к ответчице, выглядит нелогично только на первый взгляд. На самом деле, это своего рода риторический капкан: адвокат Замятиной, конечно же, не будет оспаривать слова Ф.Н. Плевако. Из этого необратимо следует, что У Курбатов, гражданский истец по данному делу, не мог выписать в пользу М. Замятиной векселя на 100 000 рублей как благодарность за их отношения (именно на этой версии настаивала ответчица).
9. Аргументы к вере Ф.Н. Плевако употребляет очень редко (2; 0, 99%).
Аргумент к вере - отсылка к «глубоким, искренним, эмоционально насыщенным убеждениям в справедливости какого-то положения или концепции» [3: 129].
Мы понимаем под аргументом к вере апелляцию к набожности присяжных, к текстам Священного писания.
Данный вид иррациональный аргументов отличает особая лексика: «... защита есть исполнение Божественного требования, предъявленного к человеческим учреждениям» (Ф.Н. Плевако. Речь по делу Максименко, с.305). Эти слова, вероятно, произнесены Ф.Н. Плевако в ответ прокурору, говорящему о несомненной виновности Максименко и нецелесообразности её защиты.
10. Аргументы к выгоде Ф.Н. Плевако употребляет очень редко (2; 0, 99%). В обоих случаях использования - это аргументы с нетипичным значением (изменён адресат).
Аргумент к выгоде - агитация присяжных за
Шэй
ФИЛОЛОГИЯ
принятие решения, исходя из сиюминутной выгоды, без логического обоснования общей пользы [5: 243].
В первом случае - это аргумент к выгоде второго подсудимого по делу: «У подсудимой, которую он защищал, с вопросом о виновности Карицкого связывался вопрос жизни и смерти: перенося петлю на его голову, она этим снимала ее с себя» (Ф. Н. Плевако. Речь по делу Дмитриевой и Кострубо-Карицкого, с.23); во втором - аргумент к антивыгоде подзащитного: « Росковшенко точно также не извлекал выгоды из своих преступлений. Пользовались другие: пользовались кредиторы, которые сознательно давали себя обманывать, чтобы только душу человеческую держать в залоге!» (Ф.Н.Плевако. Речь по делу Росковшенко, с.250).
11. Аргументы к невежеству Ф.Н. Плевако употребляет очень редко (2; 0, 99 %).
Аргумент к невежеству - ссылка на неосведомлённость оппонента: «Прокурор, по-видимому, забыл, что Устав гражданского судопроизводства давно разрешил выдачу справок из дел, кроме сведений, подлежащих тайне» (Ф. Н. Плевако. Речь по делу Дмитриевой и Кострубо-Карицкого, с.29).
Данный аргумент, по нашему мнению, является разновидностью аргумента к личности, поскольку также направлен на поиск различных претензий к речи противной стороны.
12. Иррациональный аргумент к человеку употреблён в проанализированных защитительных речах только однажды (0, 5%).
Аргумент к человеку - «спекуляция гуманистическими ценностями. Он фактически противопоставлен аргументу к массам. Рассуждение на тему светлых сторон человечества и человека, игра, направленная на использование возвышенных гуманистических ценностей в качестве отвлекающего манёвра» [4: 148-149]: «Что станете делать: человек создан таким образом, что ни корпоративные особенности, ни мундир не изменяют его, и публика усматривает его только с точки зрения человеческой природы» (Ф. Н. Плевако. Речь по делу Росковшенко, с.241).
Аргументы к выгоде, к невежеству, к человеку традиционно находятся на периферии использования по сравнению с остальными. Частотное употребление данных ИАЕ характеризует оратора самым нелицеприятным образом: он превращается в манипулятора, искусственно навязывает своё мнение, ничего не доказывая и ни в чём не убеждая своих слушателей.
Наглядно общий показатель преимущественного употребления всех рассмотренных иррациональных аргументов можно увидеть на итоговой диаграмме.
Диаграмма Иллюстрация количественного состава и номинации простых аргументов в анализируемых защитительных речах
Анализируя иррационально-аргументативное своеобразие речей Ф.Н. Плевако (наряду с логическим и риторическим), следует отметить, что оно напрямую зависит от защитительной позиции, выбранной оратором при работе над данным делом [10].
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
Количественный показатель и номинация простых и сложных аргументов в каждой анализируемой защитительной речи
Таблица 2.
Речь" Название аргумента Дмитриева Максименко Росковшенко Замятины Первушины Маруев Миниречь Кострубо - Карицкий ИТОГО
ПРОСТЫЕ АРГУМЕНТЫ
Аргумент к здравому смыслу 14 16 3 14 49
Аргумент к публике 4 9 3 8 5 3 6 38
Аргумент к традиции (аргумент к опыту) 3 9 2 10 2 5 1 32
Аргумент к авторитету 5 5 6 3 6 2 28
Аргумент к личности 3 3 3 11 21
Аргумент к жалости 5 3 10
Аргумент к верности 3 2 10
Аргумент к тщеславию 4 2 7
Аргумент к выгоде 1 2
Аргумент к невежеству 1 2
Аргумент к вере 2
Аргумент к человеку 1
11 44 19 51 11 24 2 40 202 СЛОЖНЫЕ АРГУМЕНТЫ
Аргумент к здравому смыслу / аргумент к публике 3 1 7
Аргумент к публике / аргумент к личности 5 6
Аргумент к публике / аргумент к жалости 2 4
Аргумент к личности/ аргумент к авторитету/ 2 3
Аргумент к здравому смыслу / аргумент к верности 1 3
Аргумент к жалости/ аргумент к личности 2 3
Аргумент к авторитету/ аргумент к верности 3 3
Аргумент к здравому смыслу/ аргумент к традиции (опыту) 1 2
Аргумент к публике/ аргумент к верности 2
Аргумент к традиции (опыту) / аргумент к публике 2
Аргумент к здравому смыслу / аргумент к личности 2 2
Аргумент к публике / аргумент к тщеславию 2 2
Аргумент к традиции/ аргумент к человеку 2
Аргумент к здравому смыслу/ аргумент к авторитету 1
Аргумент к тщеславию/ аргумент к традиции 1
Аргумент к жалости / аргумент к верности 1
Аргумент к жалости / аргумент к выгоде 1
Аргумент к публике / аргумент к вере 1
Аргумент к публике / аргумент к авторитету 1
Аргумент к публике / аргумент к авторитету/ аргумент к традиции 1
Аргумент к традиции/ аргумент к жалости 1
Аргумент к публике / аргумент к авторитету/ аргумент к вере 1
Аргумент к публике / аргумент к человеку 1
Аргумент к авторитету/ аргумент к невежеству 1
Аргумент к личности/ аргумент к авторитету/ аргумент к верности 1
Аргумент к личности/ аргумент к выгоде 1 1
Аргумент к публике / аргумент к личности/ аргумент к традиции 1
Аргумент к публике / аргумент к личности/ аргумент к здравому смыслу 1
56
ИТОГО 18 57 26 60 11 32 2 51 257
ФИЛОЛОГИЯ □Vr---—-——
Библиографический список
1. Белова А.Д. Лингвистические аспекты аргументации. Киев: Астрея, 1997. 309 с.
2. Власова Н.А. Основные понятия и термины по риторике. Словарь - минимум. Орел: Отдел оперативной полиграфии Орловского областного комитета государственной статистики, 2000. 143 с.
3. Ивин А.А. Риторика: искусство убеждать. М: ФАИР-ПРЕСС, 2002. 304 с.
4. Коротец И.Д. Риторика: экспресс - справочник для студентов вузов. Москва: ИКЦ «МарТ», Ростов-на-Дону: Издательский центр «МарТ», 2006. 240 с.
5. Кузнецов И.Н. Риторика. Минск: ТетраСистемс, 2003. 560 с.
6. Резник Г. Рыцарь правосудия. Ф.Н. Плевако. Избранные речи. М.; 1993
7. Смолярчук В.И. Фёдор Никифорович Плевако (1842-1908). Избранные речи. Сост. И.В. Потапчук. Тула: Автограф (Юридическое наследие), 2000. 368 с.: ил. С.7-16.
8. Булгакова Е.С. Иррационально-аргументативное своеобразие защитительных речей Ф.Н. Плевако (статья). Проблемы ономасиологии и теории номинации. Сборник материалов международной научной конференции, посвящённой 85-летию со дня рождения д.ф.н. проф. И.С. Торопцева и 70-летию д.ф.н. проф. М.С. Зайчёнковой. 11-13 октября, 2007 г. В 2-х частях. 4.II. Орёл, ОГУ 2007. С.92-97
9. Булгакова Е. С. Классификация иррациональных аргументов в речах Ф. Н. Плевако. Риторика как предмет и средство обучения: Материалы XV Международной научной конференции (1-3 февраля 2011 г.). М.: МИГУ 2011. 396 с. С.64-68.
10. Булгакова Е.С. Специфика реализации и нарушения коммуникативных качеств речи «выразительность» и «логичность» в адвокатских речах Ф.Н.Плевако. Русское слово в контексте культуры: Материалы конференции/ Отв. ред. д.п.н.,проф. Б.Г. Бобылев. - 8-9 июля 2008 г., ОрёлГТУ Орёл:ООО «Издательскй дом «ОРЛИК» и К»,2008. 396 с. - ISBN 978-5-903804-08-5.-С.60-65
11. Плевако Ф.Н. Избранные речи. Сост. И.В. Потапчук. Тула: Автограф, 2000. 368 с.: ил. (Юридическое наследие).
E.S. GAVRILOVA IRRATIONAL ARGUMENTS AS MEANS OF COMMUNICATIVE SPEECH QUALITY “CONSISTENCY” DEVIANCE IN THE ASPECT OF LINGUISTIC MANIPULATION IN F.N. PLEVAKO’S DEFENSIVE SPEECH (SEMANTIC ASPECT)
The use of certain persuaders, proof and argumentation in each particular speech is caused by the barrister’s defensive position with regard to this case. In the aspect of linguistic manipulation the irrational arguments fulfill a function of argumentation. The data of the defensive speech detailed rhetorical-logical-reasoned analysis show that only the optimal combination of all the mentioned means of linguistic manipulation in orator’s speech leads to the justificatory verdict.
Key words: argument, argumentation, communicative speech qualities “expressiveness” and “consistency”, rhetorical-logical-reasoned analysis, linguistic manipulation.
