CC BY
455
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 27 (165).
Филология. Искусствоведение. Вып. 34. С. 145-148.
э. м. хабибьярова
ирония истории в романе м. Булгакова «мастер и маргарита»
В статье предпринимается попытка дать теоретическое обоснование терминологическому словосочетанию «ирония истории». Исследуются роль и место иронии истории в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита».
Ключевые слова: ирония истории, противоречие, несовпадение целей и результатов, состояние окружающего мира.
Термин «ирония истории» впервые был использован В. Гегелем1.
Ирония истории - это ирония, в основе которой противоречие между целями, ставящимися перед обществом в его движении к идеалу, и результатом предпринятых усилий. Это тот случай, когда ирония фиксирует феномен, заключающийся в том, что «человек или общество в целом, стремясь к одним целям, достигает других, вовсе нежелательных для них»2.
Ирония истории построена на основании расхождения смысла объективно наличествующего и смысла как ожидаемого. Противоречие, лежащее в основе этой иронии, связано с тем, что «интеллектуально-культурное развитие человечества провоцирует оформление в его самосознании иллюзий собственной свободы и возможности социального целе-полагания. Однако, выстраивая свои стратегические программы социальных действий и реализуя их в соответствии с кажущейся ему истинной моделью социального бытия, человек в принципе не способен постичь взаимодействие исторических связей, и учесть игру исторических случайностей»3. Таким образом, ирония истории заключается в том, что, наделив человека способностью целеполага-ния, история отказывает ему в возможности достижения своих целей.
В художественном творчестве ирония истории - это «ирония автора, выступающего <.. .> от имени законов истории, природы; это суд истории над человеком, народом или этапом человеческого развития, оказавшимися неподготовленными или неспособными подняться на высоту ее требований»4.
Так, при помощи иронии истории в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» раскрывается неудовлетворенность автора состоянием окружающего мира.
Например, символом человеческого общества и современной цивилизации в произведении выступает хаотичная толпа. Москва М. Булгакова - это замкнутое пространство, загромождённое всевозможными госучреждениями, администрациями и комиссиями, это пространство, по которому снуют, толкаются в магазинах, бранятся в трамваях безликие, ненавидящие друг друга жильцы и жилички. Сравним изображение города в ранней редакции романа и в более поздних: «Не город приводил ее [Маргариту] в состояние веселого бешенства, а люди. Они лезли отовсюду, из всех щелей. Они высыпались из дверей поздних магазинов. <...> Они хлопали дверьми, входя в кинематографы, толкались на мостовой, торчали во всех раскрытых окнах, они зажигали примусы в кухнях, играли на разбитых фортепьяно, дрались на перекрестках, давили друг друга в трамваях. <.> «У, - саранча!» -прошипела Маргарита»5. В дальнейшем ирония усиливается: картина толпы заменяется упоминанием «миллиона кепок», плывущих по улицам реками и ручейками; в последней редакции героиня видит сверху «реки кепок»: «Э, какое месиво, - сердито подумала Маргарита. - Тут повернуться нельзя»6. Эти описания вполне созвучны рассказу Мастера о том, как после истории с романом он начал бояться толпы.
В этом случае ирония возникает в результате сопоставления объектов, принадлежащих разным «классам»: впечатление о городе как об объекте мироздания строится на основании изображения того, кто его населяет.
Ирония истории в данном эпизоде отражает предметно-логические связи и взгляд автора на мир. Рассказ о Москве превращается в рассказ о судьбах мироздания. Москва, не теряя внешнего сходства с реальным городом, приобретает характер города фантасти-
ческого, а внешне благополучное московское общество оказывается глубоко порочным миром, в котором царят насилие, страх и доносительство.
Вот автор организует для своего читателя впечатляющую экскурсию по дому Грибоедова, давая исчерпывающее представление
о нравственном и интеллектуальном уровне «счастливцев - членов МАССОЛИТа», имеющих не только доступ в «рыбно-дачную секцию», «квартирный вопрос» и право на «полнообъёмные творческие отпуска», но и возможность посещения святая святых грибоедовского дома - ресторана, «и какого ресторана!» Автор не скупится на оценки-характеристики, но читать их нужно с точностью до наоборот. Билет члена МАССОЛИТа вовсе не свидетельствует о причастности его владельца к писательскому цеху, так как «не удостоверением определяется писатель, а тем, что он пишет!» Противоестественно считать человека способным к творческой деятельности - писательству - только на основании его принадлежности к определённой организации. С помощью иронии М. Булгаков подчеркивает, что «нездорово общество, где определяют, является ли тот или иной человек писателем по клочку картона, пусть и в дорогой коже <...>»7. Вот и многие писатели, будучи приближёнными к власти, искренне служа советской литературе, отдалились от первоначального писательского предназначения - писать историю души человека. Они увлеклись его физической оболочкой. Даже звуковая ассоциация - МАССОЛИТ - вызывает представление о массовости этой организации и «халтурном характере ее продукции»8.
Дом Грибоедова наполнен ложью, начиная уже с названия, так как, несмотря на слухи, никогда в нем не бывал Грибоедов и не жила его тетка. В доме якобы «скрывается и вызревает бездна талантов». На самом деле ни одного таланта в МАССОЛИТе нет. Завсегдатаи Грибоедова за литературой признают лишь утилитарную агитационную задачу, отбрасывая ее духовную и нравственную функции. Достаточно вспомнить, как изображены в романе писатели. Ироническое вызывается противоречием, возникающим между высоким назначением искусства слова и тем, что представляют собою результаты творчества членов МАССОЛИТа, превративших литературу в недостойный торг. Здесь доступ к гастрономическим и прочим плотским радо-
стям является признанием таланта.
Можно предположить, что в «Мастере и Маргарите» ирония истории позволяет заострить внимание на том, что предмет изображения М. Булгакова не пороки и не застывшие в своей отрицательности низкие черты человека, а общая ничтожность, пошлость жизни, лишенной на какие-то мгновения высшего смысла. Ирония истории призвана помочь увидеть причину, объективный смысл «невинных» поступков в самой жизни.
Террор и доносительство стали нравственной нормой нового общества, перечеркнувшей моральные принципы, выработанные человечеством за тысячелетия существования. Так, характерен для своего времени интерес Берлиоза к незнакомцу, резко отличному от окружающих. «Никогда не разговаривайте с неизвестными» - название 1-й главы выражает «житейскую» мудрость обывателя эпохи политического террора, шпиономании и разоблачения «врагов народа». Вскоре после встречи с Воландом Берлиоз и Иван Бездомный готовы к тому, чтобы задержать «иностранца».
Тесно связана с современной писателю действительностью линия Воланда. В романе даются весьма противоречивые описания князя Тьмы: «маленького роста» - «роста громадного», «зубы имел золотые» - «коронки имел платиновые», «хромал на правую ногу» - «хромал на левую ногу» и, наконец: «особых примет не имел». За всеми этими впечатляющими деталями - откровенная авторская ирония, насмешка над чересчур бдительными и впечатлительными советскими гражданами.
Всматриваясь в отношения человека с «нечистой силой», читатель понимает, что это не она «попутала» людей, а люди поставили ее себе на службу, сделали инструментом исполнения своих желаний. На самом деле и театр Варьете, где на время материализуются из воздуха дьявольские червонцы, и соблазнительные парижские наряды, и дом № 302-бис на Садовой, где в квартире 50 происходят невероятные события, - это реальный мир, а все мнимое и иррациональное в нем - следствие людских пороков. Вспомним «сеанс черной магии» в Варьете, где Бегемот, Коровьев и Воланд становятся чуткими и послушными исполнителями прихотей толпы, выраженных явно и неявно.
Далее единосущность массы подчеркивается в сцене, описывающей бал Сатаны, где
все известные истории преступники объединены совершенными злодеяниями и восприятием ими содеянного. Они предстают как безголосое, безликое и полупрозрачное целое, которое никак не участвует в фабульном развитии, даже в момент кульминации. Мир нынешний ничем не лучше прежних эпох: люди не изменились внутренне. Здесь зло изображается не только в конкретно-историческом плане, как в московских главах, но и в бесконечном космическом масштабе.
Люди сами открывают Дьяволу умы и души. Возможности Воланда ограничены. Он знает силу и меру идеи зла. Воланд обретает полноту власти только там, где последовательно истребляются честь, вера, совесть, подлинная культура. Через «князя Тьмы» и его свиту развертывается карнавальное действие в Москве 1930-х годов. Причем именно здесь, в этом мире, торжествует ирония, поскольку скрещение комического и трагического характерно для нее. Использование иронии истории позволяет автору выразить отношение к изображаемой действительности. М. Булгаков показал мир, в котором, по замечанию Воланда, «чего ни хватишься, ничего нет», - нравственности, суда. Даже дьяволы, пародируя власть, на деле изображают милицию: «Паспорт! - тявкнул кот и протянул пухлую лапу. - Каким отделением выдан документ?». И потом: «Потрудитесь уехать к месту жительства» [3, 209]. Мещанство, пошлость, приспособленчество, корыстолюбие - вот на чем пытается заострить внимание писатель.
Обратимся к эпизоду выступления Волан-да и его свиты в варьете: «Через несколько секунд денежный дождь, все густея, достиг кресел, и зрители стали бумажки ловить. Поднимались сотни рук, зрители сквозь бумажки глядели на освещенную сцену и видели самые верные и праведные водяные знаки. Сперва веселье, а потом изумление охватило весь театр... Кое-кто ползал в проходе, шаря под креслами. Многие стояли на сиденьях ловя вертлявые, капризные бумажки». Массовый гипноз?! Может быть. Но выражение «массовый гипноз» - метафора особого нравственного, психологического состояния, предполагающего, прежде всего, почти полную невозможность выражения доброй воли. Поэтому публике призывы Бенгальского разоблачить опыт явно не понравились. Автор иронизирует: единение людей массы происходит на
основе негативных свойств в то время когда нет возможности совершать индивидуальный нравственный и идейный выбор: «Человеческое сознание забито ненужными вещами, которые мешают каждому почувствовать свою индивидуальность, выбрать свой собственный путь. В конечном счете люди притворяются, что живут и думают, не умея делать ни того, ни другого»9.
М. Булгаков не мог не размышлять над тем, что происходит с человеческой природой, когда начинаются времена «больших» перемен. Испытывая жесточайшее давление времени, он смог сказать столь дорого доставшуюся ему правду о времени и людях. Автор «Мастера и Маргариты» не выставляет никаких программ, не имеет практических идеалов, кроме тех, которые исстари волнуют человечество, а именно: свобода, равноправие и справедливость. Писатель не приемлет фанатизм в области социальной и политической. Позиция художника была порождена вовсе не потребностью мистифицировать публику, его задачей было найти приемы искусства, адекватные духу времени. Возможно, обращение к иронии диктовалось не столько беспокойной и экспериментирующей волей писателя, сколько объективными обстоятельствами.
Исследователи, изучающие историю русской литературы советской эпохи и пытающиеся объяснить, как в условиях жесткой идеологии возникли и состоялись такие значительные фигуры, как М. Булгаков, склонны считать, что «определенная степень внутренней напряженности в структуре отношений идеального и реального, официального и внутренне-человеческого в какой-то степени была необходима для того, чтобы искусство было способно на своей территории создавать особые смыслы и свой говорящий язык»10. Сама по себе ситуация противостояния между легализованным и табуированным чрезвычайно продуктивна для развития разных форм художественного иносказания: подстрочных и контекстуальных смыслов, создаваемых, например, и при помощи иронии. Действительно, жутковатость и фантас-магоричность Москвы 1930-х годов в «Мастере и Маргарите» удивляют и ужасают, давая толчок к возникновению в сознании читателя «неадаптированных» ассоциаций. Рассогласованность действительности и идеала побуждала к критике, открывая простор для художественных изобретений, одним из
которых применительно к романному творчеству М. Булгакова явилась ирония истории. Она выступает средством, помогающим автору показать абсурдность явлений, изображенных в «московских» главах романа. Так, прохожие, бегущие по своим делам, давно привыкшие к тому, что теперь по всякому поводу и без повода поют, прохожие не удивляются, увидев среди «белого» дня грузовики, набитые поющими людьми. Им это нелепое и странное зрелище представляется будничным, вполне обычным. Это событие никого не в состоянии удивить. Но это лишь иллюзия. Такое положение дел должно не просто удивлять, а вызывать недоумение. Вспомним, как негодовал по этому поводу профессор Преображенский, считавший, что каждый должен заниматься своим делом, а петь должны в Большом театре. Таким образом, при помощи иронии, в основе которой несовпадение видимого положения дел и сути происходящего, обнажается нелепость жизни. Но, рисуя фантастическую картину, где так много неурядиц и беспорядка, М. Булгаков далек от отождествления мира отрицательного с реальным миром: «Два мира существуют как бы отдельно друг от друга. Булгаков словно бы сформировал отрицательный мир из разрозненных явлений, сконцентрировал, соединил эти явления вместе, чтобы осмеять их и отбросить прочь <...> создание такого отрицательного мира в художественных образах вовсе не исключает наличие иного мира, мира положительного»11.
Анализ проблемы «Ирония истории в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» позволяет высказать ряд обобщающих суждений.
Обращение к иронии истории в художественном творчестве обусловлено определённой стадией общественного сознания и внутренними закономерностями литературного развития.
В основе иронии истории в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» лежит противоречие между целями исторического развития и результатами деятельности, предпринятой для реализации намеченных задач.
Посредством иронии истории в произведении передается авторское суждение о действительности, раскрывается неудовлетворенность автора состоянием окружающего мира.
Ирония истории выражает тревогу автора романа за происходящее вокруг, способствуя
созданию такой картины действительности, когда за внешним ее благополучием просвечивает глубинная деформация.
С помощью иронии истории в «Мастере и Маргарите» М. Булгаков сумел передать через фантастическую мистерию эмоционально выразительных сцен и эпизодов духовнопсихологическую абсурдность окружающей жизни, обнажая нравственную опустошенность своих современников.
Примечания
1 См.: Гегель, В. Ф. Г. Понятие прекрасного в искусстве. Ирония // Эстетика : в 4 т. Т. 1. М. : Наука, 1968.
2 Всемирная энциклопедия : философия / гл. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. М. : АСТ; Минск : Харвест, Современный литератор, 2001.С. 112.
3 Там же. С. 435.
4 Хрулев, В. И. Леонид Леонов : магия художника. Уфа : БашГУ, 1999. С. 23-24.
5 Булгаков, М. А. Великий канцле. М. : РОСМЭН-ПРЕСС, 1992. С. 145-146.
6 Булгаков, М. А. Собачье сердце // Собр. соч. : в 3 т. Т. 3. СПб. : Золотой век : Диамант, 1999. С. 244. В дальнейшем ссылки на это издание в тексте статьи даны в квадратных скобках с указанием арабскими цифрами тома и страницы.
7 Соколов, Б. В. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» : очерки творческой истории. М. : Эллис Лак, 1991. С. 162.
8 Лесскис, Г. А. Триптих М. А.Булгакова о русской революции («Белая гвардия», «Записки покойника», «Мастер и Маргарита») : коммент. М. : ОГИ, 1999. С. 251.
9 Вахитова, Т. М. Проблема власти в романе «Мастер и Маргарита» // Творчество М. Булгакова. Кн. 2. СПб. : Премьера, 1994. С. 89.
10 Кривцун, О. А. Социально-художественные парадоксы развития искусства в условиях то-талиризма. Эстетика. М. : Высш. шк., 2001. С. 225.
11 Петелин, В. В. Жизнь Булгакова. Дожить раньше, чем умереть. М. : Центрополиграф, 2005.С. 88.
