CC BY
30
О.А. Харусь
ИРКУТСКИЙ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ СОЮЗ И ЕГО ПЛАНЫ ПО РЕФОРМИРОВАНИЮ РОССИИ: О СПЕЦИФИКЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ ПРОВИНЦИАЛЬНЫХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА*
O. Kharus
Irkutsk Trade and Industry Union and its Plans on Reforming Russia: About Specific Political Self-Identification of Provincial Entrepreneurs in the early 20th century
Одной из важнейших примет начала XX в. в России стала стремительная политизация общества, катализатором которой явилась революция 1905 - 1907 гг. Процессы, растягивавшиеся в условиях стабильной социально-политической ситуации и размеренного течения событий на годы и десятилетия, на волне революционного подъема заметно «уплотнились» во времени. Декларированные Манифестом 17 октября 1905 г. гражданские свободы послужили импульсом для политической самоидентификации либерально настроенной общественности и консерваторов. Стремление найти свою «нишу» в формирующемся новом политическом пространстве, дополненное осознанием необходимости консолидации для укрепления позиций, становилось стимулом для формирования профессиональных, профессионально-политических, партийных организаций различной идейной направленности.
Пик активности инициативной общественности в этом направлении пришелся на последние месяцы 1905 г. Именно в конце 1905 г. процесс политического самоопределения отдельных групп и слоев населения Российской империи переходит из «вяло текущей» фазы на уровень институционального оформления. Столь сжатая во времени и, вместе с тем, весьма значимая для общего состояния социума трансформация представляет существенный интерес для понимания своеобразия политических процессов в России начала XX в. Конкретно-исторический подход в рассмотрении данной проблемы предполагает внимание не только к социально типичному, но и к уникальному; не только к персонам «первого плана», но и к «рядовым» участникам общественно-политического движения; не только к организациям общероссийского формата, но и к «малым» по численности и масштабу деятельности группам.
* Выполнено в рамках работ по проекту «Человек в меняющемся мире. Проблемы идентичности и социальной адаптации в истории и современности» (грант Правительства РФ П 220 № 14.B25.31.0009).
27
Одной из таких «малых» групп являлся Иркутский торгово-промышленный союз (ИТПС), создание и деятельность которого пришлись на конец 1905 - начало 1906 гг. Эта организация до настоящего времени не являлась предметом специального исследования, в научных публикациях бегло упоминается лишь сам факт ее существования1 .
Между тем, ИТПС заслуживает внимания историков в связи с двумя, как минимум, обстоятельствами.
Во-первых, он явно выделялся в ряду других профессионально-политических союзов, созданных в Иркутске в 1905 г., своим социальным составом: ИТПС стал единственной организацией, объединившей политически активную часть предпринимательского сообщества. Поэтому обращение именно к его истории позволяет осуществить историческую реконструкцию начального этапа политического самоопределения местных предпринимателей.
Не менее важно и второе обстоятельство, определяющее особый исследовательский интерес к этой организации. В отличие от других профессионально-политических союзов, являвшихся фактически филиалами соответствующих Всероссийских организаций и разделявших их программные и тактические установки, ИТПС был сформирован как самостоятельное объединение. Со Всероссийским торгово-промышленным союзом (ВТПС), учредительное собрание которого состоялось в Петербурге 11 ноября 1905 г., иркутян объединяло только название организации.
В этой связи постановка вопроса о специфике политического самоопределения провинциальных предпринимателей и обусловивших ее обстоятельствах представляется вполне логичной и оправданной.
* * *
Принципиальные различия позиций петербургских и иркутских предпринимателей обнаружились уже в самой формулировке целей консолидации. Организаторы Всероссийского союза, согласно опубликованному ими заявлению в № 1 «Вестника торгово-промышленного союза», исходили из необходимости «объединения классовых интересов» для противодействия «законодательным и исполнительным мерам бюрократического характера» в сфере торговли и промышленности, не соответствующим «действительным нуждам и потребностям этих отраслей государственной жизни», а также «началам общественной самодеятельности и самостоятель-ности»2. ВТПС был задуман его инициаторами как общественное объединение представительского характера, своего рода профсоюз хозяев и служащих торгово-промышленных заведений. Об этом свидетельствовала характерная для представительских организаций постановка целей и задач союза. Устав определял торгово-промыш-
ленный союз как «сотрудничество хозяев торгово-промышленных заведений и их служащих на пространстве всей империи в целях развития отечественной торговли и промышленности, создания нормальных условий для частной и общественной предприимчивости, естественного их роста и прогресса». Одной из первоочередных задач союза провозглашалось «представительство этого содружества во всех общественных организациях, правительственных учреждениях, Государственной думе и международных торгово-промышленных сношениях и учреждениях»3.
Иначе представляли цели своей организации деятели ИТПС. В его программе констатировалась необходимость объединения торговцев и промышленников Иркутского района «на почве общих для них интересов в целях принятия участия в современном освободительном движении России в виде организованной группы, способной явиться выразителем общих для торгово-промышленного класса жизненных требований, как экономических, так и полити-ческих»4. Иными словами, ИТПС создавался как политизированная организация, призванная активно включиться в общественное движение с «пакетом» требований по широкому кругу проблем.
Такое понимание предназначения союза наложило отпечаток на его программу, в которой был представлен перечень необходимых преобразований в различных сферах жизни общества. Программа содержала, в частности, разделы: «Права граждан», «Государственное устройство», «Местное самоуправление и автономия», «Суд», «Финансовая и экономическая политика», «Аграрное законодательство», «Рабочее законодательство», «Народное просвещение». Перечень проблем, обозначенных в программе иркутского союза был гораздо шире, чем в программе одноименной всероссийской организации, которая, к примеру, не предусматривала мер по решению социальных вопросов, совершенствованию аграрного и рабочего законодательства5.
Еще более существенными представляются различия в концептуальных подходах петербуржцев и иркутян при определении характера предполагаемых реформ. В программе Всероссийского торгово-промышленного союза, предусматривавшей включение в основные законы положения об обеспечении всеобщего равенства граждан путем уничтожения всех сословных привилегий, особо оговаривался принцип неприкосновенности «личных и имущественно приобретенных прав»6. Иркутские же предприниматели, обойдя в программном разделе «Права граждан» принцип частной собственности, включили в этот раздел полный перечень гражданских личных свобод: равенство перед законом всех граждан без различия национальности, вероисповедания и пола; свобода совести, вероисповедания, слова, печати, собраний, союзов, обществ и «всяких групповых организаций»; неприкосновенность личности, жилища и частной корреспонденции; недопустимость внесудебных и неза-
конных преследований и наказаний; отмена паспортной системы и полная свобода передвижений по России и выезда за границу7.
Акцентированное признание права собственности в программе Всероссийского союза на практике ставило реализацию всех прочих гражданских прав в зависимость от имущественного состояния и придавало элитарную направленность предлагавшимся реформам. В основу же программы иркутского союза был заложен принцип приоритета индивидуальной свободы, предусматривавший наделение каждой личности неотъемлемыми основополагающими гражданскими правами.
По-разному представляли петербургские и иркутские предприниматели и принципы желательного государственного устройства России. ВТПС политическим идеалом провозгласил «единую и неделимую империю с конституционным монархом». Основными средствами воплощения этого идеала в жизнь должны были стать «самоорганизация Государственной думы как народной представительной формы, осуществляющей участие в этой думе всех русских граждан [Способ осуществления этого «участия» не оговаривался, ибо предполагалось, что порядок выборов определят депутаты I Думы. - О.Х. ], а также предоставление Государственной думе «права законодательного почина и решающего голоса с включением этого права в основные законы империи». Прерогативу утверждения Кабинета или Совета министров программа всероссийского союза оставляла за монархом и весь замысел реорганизации высшей исполнительной власти сводила к декларированию принципа обязательности опоры Совета министров на большинство Думы8. Таким образом, ориентиром в сфере политического устройства для петербургских предпринимателей являлась дуалистическая конституционная монархия, основанная на сохранении широких полномочий императора.
Помыслы же организаторов ИТПС были направлены на создание парламентарно-конституционной модели государственного устройства. В качестве ее принципов программа союза провозглашала гражданское и политическое равноправие всех населяющих государство народностей при предоставлении им права свободного культурного и политического самоопределения, а также создание народного представительства на основании всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права без различия национальности, пола и вероисповедания. При этом речь шла о наделении народного представительства чрезвычайно широкими полномочиями, а именно: исключительными правами законодательной власти; установления росписи государственных доходов и расходов; контроля законности и целесообразности действий всех исполнительных органов государственной власти; правом объявления войны, ее прекращения и заключения мира. Предусматривалась ответственность министров перед собранием народных представителей, обладающих правом за-
просов и интерпелляций. Приверженность иркутских предпринимателей либеральному принципу разделения властей подтверждалась планировавшимися судебными реформами, которые были призваны, в частности, обеспечить отмену всех исключительных законов и судов, бесплатность, публичность и независимость суда, введение суда присяжных для всех преступлений, защиту на предварительном следствии и введение в обряд предания суду состязательного начала9.
В целом сравнительный анализ программных установок Всероссийского и Иркутского торгово-промышленных союзов по проблемам реформирования общества и государства убеждает в том, что они представляли два различных в своей концептуальной основе варианта либерального переустройства Отечества. Проект петербургских предпринимателей был выдержан в духе классического консервативного либерализма: их намерения отстаивать начала общественной самодеятельности и самостоятельности, содействовать развитию частной и общественной инициативы в сфере предпринимательства, а также стремление обеспечить естественный характер экономического развития вполне органично вписывались в парадигму этого типа политического сознания. В программном же документе ИТПС отчетливо звучали неолиберальные мотивы.
Подтверждением наличия неолиберальных тенденций в умонастроениях деятелей Иркутского торгово-промышленного союза является и содержание предполагавшихся ими реформ в области аграрного и рабочего законодательства (попутно заметим, что отказ ВТПС от разработки социальной программы можно, в свою очередь, рассматривать как косвенное подтверждение ориентации на элитарно-буржуазную концепцию классического либерализма). Аграрная программа ИТПС предусматривала создание общегосударственного земельного фонда для наделения землей нуждавшегося в ней населения «сообразно особенностям землепользования в различных областях России, при условии регулирования расселения народа государством». Источником его формирования должны были послужить государственные, удельные, кабинетские и монастырские земли, а также выкупавшиеся за счет государства частновладельческие земли с вознаграждением владельцев по справедливой (не рыночной) оценке. В качестве основных направлений совершенствования рабочего законодательства программа ИТПС намечала: введение законодательным путем 8-часового рабочего дня; предоставление свободы рабочих союзов, собраний, организаций и стачек; законодательное установление минимальной заработной платы; учреждение примирительных камер из равного числа представителей труда и капитала для разбора споров между ними; установление независимой инспекции труда с участием рабочих в надзоре за использованием законов, охраняющих интересы трудящихся; развитие системы государственного страхования рабочих; установление уголовной от-
ветственности за нарушение законов об охране труда10.
Характер предлагавшихся иркутянами нововведений в аграрном и рабочем законодательстве, по-видимому, отражал их представления о необходимости усиления регулирующей роли государства в социально-экономической сфере. Основной смысл государственного регулирования должен был заключаться в некотором сглаживании реально существовавшего неравенства различных слоев, обеспечении крестьянам и рабочим соответствующего человеческому достоинству общественного статуса и минимума материального благополучия. Можно предположить, что поддержка перечисленных неолиберальных по своему содержанию мер имела под собой этические, духовно-нравственные основания, определяющие уважительное отношение к личности и ее естественным правам.
Фактором, обусловившим поддержку социально ориентированных реформ со стороны предпринимательского сообщества Иркутска, могло являться и осознание зависимости собственного благополучия от покупательной способности населения. В конце XIX - начале ХХ вв. в числе предпринимателей региона преобладали выходцы из среды мелких товаропроизводителей (крестьян, казаков, мещан и т.п.). В формировании капиталов крупной буржуазии Сибири заметную роль сыграло государство, обеспечивавшее правительственные монополии, субсидии, подряды (особенно в период строительства железной дороги и Русско-японской войны), но основная масса представителей местных деловых кругов на такого рода поддержку рассчитывать не могла. При отсутствии масштабных госзаказов и покровительства со стороны бюрократических учреждений, создававших для петербургских предпринимателей режим наибольшего благоприятствования безотносительно к условиям рыночной конъюнктуры, успех большинства торговых и промышленных предприятий в Сибири определялся, прежде всего, устойчивостью потребительского спроса.
Социальная направленность прослеживалась и в перечне планируемых мер в сфере финансовой и экономической политики. Соответствующий раздел программы ИТПС содержал, в частности, такие требования, как уничтожение непроизводительных расходов в государственном бюджете и соответственное увеличение затрат государства на действительные нужды народа; отмена косвенных налогов на предметы потребления народных масс и развитие прямых налогов на основе прогрессивного подоходного и поимущественного обложения; понижение таможенных пошлин в целях удешевления предметов народного потребления и технического подъема промышленности и земледелия с одновременным повышением пошлин на предметы роскоши и т.д.11
Отсутствие в программе указаний на конкретные механизмы реализации перечисленных требований придавало им оттенок декларативности (впрочем, пожалуй, неизбежный в документах такого
рода). Тем не менее, они являлись, на наш взгляд, отражением неолиберальных представлений о компенсаторно-интегрирующей роли государства в социально-экономической сфере. Эти представления явно контрастировали с принципами неограниченной «общественной самодеятельности и самостоятельности» в торговле и промышленности, провозглашенными всероссийским союзом и, судя по контексту, являвшихся аналогом принципа свободной конкуренции. Абсолютизация последнего составляла одну из характерных черт классического либерализма.
Наконец, программу ИТПС от установок всероссийской организации отличало признание возможности осуществления изложенных в ней требований «лишь при условии немедленного созыва Учредительного собрания на основании всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права при фактическом проведении в жизнь объявленных Манифестом 17 октября свобод»12.
Различия в политических ориентациях петербургских и иркутских предпринимателей, вероятно, объяснялись особенностями их статуса.
Петербургская буржуазия, формировавшаяся, главным образом, из представителей высшего чиновничества и иностранного капитала, тесно связанная с верхами петербургской бюрократии и царским правительством (в том числе системой поощрительных правительственных заказов и т.п.), отличалась лояльным отношением к существующему режиму и официальным властям. Ее либерализм имел умеренно-консервативный характер. В свою очередь, ущемление сибирской буржуазии не только в политических, но и в социально-экономических правах, определявшееся полуколониальным статусом региона, питало более оппозиционные настроения предпринимателей, проявлявших интерес к общественно-политической деятельности. Именно поэтому в своих политических предпочтениях они сомкнулись с «освобожденческим» крылом либеральной оппозиции, носителями идей которого в Центральной России являлись почти исключительно представители интеллигенции.
Можно предположить, что начало приобщению иркутян к неолиберальным идеям было положено в ходе обсуждений на собраниях инициативной общественности программных установок «Союза освобождения»13, ознакомиться с которыми местные предприниматели имели возможность через распространявшийся в Иркутской губернии журнал «Освобождение». В конечном итоге, по своему содержанию программа ИТПС оказалась весьма сходной с программой Конституционно-демократической партии14. Большая часть положений программного документа иркутских предпринимателей выглядела как грамотно составленный конспект программы кадетов. Формулировки были изменены, по-видимому, для простоты восприятия, но при этом суть основных требований сохранилась. Однако следует признать, что составители этого документа не удо-
вольствовались ролью эпигонов и привнесли в него некий элемент «творчества», причем с очевидным оттенком радикализма.
Примечательно, что этот радикальный оттенок наиболее явственно проявился в постановке политических проблем, а именно при определении перспектив реформирования государственного устройства. Предусмотренные кадетской программой конституционные гарантии права свободного культурного самоопределения для всех населяющих империю народностей иркутяне дополнили требованием закрепления в Основном законе права на политическое самоопределение народностей. При этом обращает на себя внимание характерная деталь: в отличие от кадетов иркутские предприниматели в соответствующем разделе программы не использовали понятие «Российская империя», заменив его понятием «Российское государство». Оставив без внимания программные требования кадетской партии о введении автономного устройства в Царстве Польском и особом государственном статусе Финляндии, иркутяне сместили акцент на предоставление «всем отдельным народностям и различным областям права автономии при условии сохранения государственного единства и участия в центральном народном представительстве» 15.
Существенными были различия двух программных документов и в трактовке полномочий представительного органа. Программа Партии народной свободы предусматривала участие народного представительства «в осуществлении законодательной власти, в установлении государственной росписи доходов и расходов и в контроле за законностью и целесообразностью действий высшей и низшей администрации». Программа же ИТПС наделяла народное представительство «исключительными правами» в реализации всех перечисленных функций, а в дополнение к ним включала в круг полномочий представительного органа «право объявления войны, прекращения ее и заключения мира». Кроме того, в отличие от кадетов иркутские предприниматели, как уже отмечалось выше, заявили о необходимости немедленного созыва Учредительного собрания на основе всеобщих, равных, прямых и тайных выборов.
Таким образом, взяв, по-видимому, программу Конституционно-демократической партии за основу при определении своих политических позиций, организаторы ИТПС внесли в нее некоторые коррективы. Перечисленные «новации» отражали демократические настроения, которыми осенью 1905 г. было охвачено большинство политически активных жителей Иркутска.
В частности, чрезвычайной популярностью у местной общественности пользовался лозунг Учредительного собрания. Требование немедленного созыва Учредительного собрания на основании всеобщего, равного, прямого избирательного права с тайной подачей голосов для выработки конституции на демократических началах активно поддерживали действовавший в городе Восточно-
сибирский отдел Союза инженеров и техников16, а также Иркутская группа Всероссийского союза адвокатов17. Резолюция состоявшегося 6 ноября митинга профессиональных союзов констатировала, что реальное значение Манифесту 17 октября может придать только сформированное из либерально настроенных лиц однородное деловое министерство, которое немедленно издаст временные законы о созыве Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования и о свободах, предотвратив тем самым «кровавую» революцию18. 20 ноября резолюция с требованием созыва Учредительного собрания была принята на общем собрании Иркутского союза служащих почтово-телеграфного ведомства19.
Очевидно, что требование созыва Учредительного собрания стало едва ли не всеобщим. Эта доминанта общественного сознания выполняла роль своеобразного камертона, с которым (осознанно или импульсивно, поддавшись настроениям момента) сверяли свои политические предпочтения самые различные социальные группы. Не составили исключения в этом отношении и предприниматели Иркутска.
Включенность ИТПС в общий оппозиционный поток проявилась не только в формулировке программных установок, но и в его практической деятельности. В ноябре 1905 г. ИТПС присоединился к созданному в городе месяцем ранее Союзу Союзов20. В соответствии с одобренным на учредительном съезде этой организации в Москве (8-9 мая 1905 г.) проектом устава, она была призвана объединить «на федеративных началах автономные всероссийские союзы, ведущие борьбу за политическое освобождение России на началах демократизма»21. Видные предприниматели З.А. Ельяшевич, П.И. Пальчинский, И.Л. Новомейский вошли в бюро иркутского Союза22. «Союзники» (такое название закрепилось в Иркутске за членами Союза Союзов) сотрудничали с местными социал-демократами и, особенно тесно, с эсерами23. Более того, документы Иркутского губернского жандармского управления указывали на руководящую роль эсеров в Союзе Союзов24.
Следует отметить, что иркутские предприниматели не просто двигались в фарватере оппозиционного движения, но и выступали с собственными социальными инициативами. Показательна в этом отношении роль ИТПС в организации дружин самообороны.
Проблема самообороны остро встала в ноябре 1905 г. Психологическая усталость от революционных потрясений, недовольство резким обострением криминальной обстановки и общей нестабильностью ситуации, расчет на создание благоприятных условий для проведения обещанных Манифестом 17 октября реформ - таковы были основные мотивы различных групп и слоев городского населения, стремившихся к восстановлению общественного порядка. Скепсис в отношении возможностей правительственной полиции как органа защиты имущественной и личной безопасно-
сти граждан стал основанием для постановки вопроса о создании альтернативных формирований по поддержанию общественного порядка на началах самообороны.
13 ноября этот вопрос обсуждался на митинге, организованном объединенным бюро 8-ми союзов (торгово-промышленного, инженеров, адвокатов, врачей, равноправия женщин, приказчиков, фармацевтов, типографщиков)25. Резолюция митинга гласила: «Принимая во внимание, что государственная полиция в течение борьбы народа и общества с ненавистным им режимом не только не охраняла жизнь, здоровье, имущество, общественный порядок и публичную безопасность, но даже являлась органом, создающим хулиганские отряды и руководящим их преступной деятельностью, митинг считает необходимым предложить иркутскому городскому самоуправлению совместно с представителями общественных организаций и союзов немедленно учредить городскую милицию, возложив на нее функции наружной полиции и упразднив ныне действующую государственную полицию»26.
Роль организатора городской милиции взял на себя ИТПС, собравший по подписке более 1 000 руб. на содержание отрядов самообороны. 11 декабря общее собрание союза высказалось за добровольное самообложение всех квартиронанимателей и домовладельцев, а также лиц, занимающих торговые, промышленные и другие заведения, годовая арендная плата которых превышает 300 руб., посредством установления ежемесячного сбора в 5 % от годовой стоимости этих помещений27. 15 декабря вопрос о немедленном образовании денежного фонда поддержки дружин самообороны стал предметом обсуждения на очередном собрании ИТПС. Определив ежемесячный расход на содержание дружин в 3 000 руб., предприниматели обратились к гражданам Иркутска с предложением присоединиться к самообложению в форме 5 % сбора с квартирной платы. Для контроля за деятельностью самообороны, выдачи ей средств и закупки оружия Иркутский торгово-промышленный союз избрал комиссию из 5-ти известных в Иркутске купцов28.
Вопрос о материальном содействии дружинам самообороны стал одним из центральных в повестке состоявшегося 18 декабря собрания представителей союзов адвокатов, инженеров и техников, служащих городского управления, равноправия женщин, врачей, железнодорожных служащих, приказчиков, торгово-промышленни-ков и областников29. Выступив от имени ИТПС, Р.В. Мейер сообщил о планах торгово-промышленного союза по обеспечению материальной поддержки дружин самообороны. Эта инициатива встретила всеобщее одобрение и была поддержана бюро Союза Союзов30.
Мотивы и цели своей деятельности по поддержке дружин самообороны ИТПС изложил в воззвании к населению, опубликованном в местной газете «Восточное обозрение». Констатируя широкое распространение грабежей и насилия, он ставил задачу: «Создавать
материальные средства для существующей уже самообороны и тем дать ей возможность успешнее ограждать мирных граждан от разбоев и насилия». Воззвание намечало комплекс конкретных мер по материальной поддержке дружинников (сбор средств на квартиры, теплую одежду, питание во время дежурств, а главное - на оружие). Взывая к гражданским чувствам населения, союз просил оказать поддержку развитию дела самообороны добровольными пожертвованиями и брал на себя обязанность контролировать их сбор и рас-ходование31.
Следует заметить, что практические действия по организации общественной охраны порядка, к которым столь активно подключился торгово-промышленный союз, в Иркутске оказались гораздо более эффективными, чем в других городах Сибири. К середине декабря 1905 г. произошло объединение дружин самообороны, было создано центральное руководство - Иркутский объединенный комитет самообороны, заявивший о намерениях действовать «на принципе защиты личности и имущества от насилий хулиганов и «черной сотни»32. Техническая и тактическая постановка дела самообороны обеспечивала надежность охраны порядка. Однако деятельность дружин была пресечена административными мерами в связи с введением 24 декабря в городе чрезвычайной охраны и объявлением с 31 декабря военного положения33.
По мнению специалистов-краеведов, Иркутску, в отличие от Читы, Красноярска, Томска, удалось избежать трагических последствий и жестоких расправ с забастовщиками не в последнюю очередь благодаря влиятельности реформаторски настроенной обще-ственности34. Именно к этой среде принадлежали и члены ИТПС. Проявленная ими активность в организации самообороны объяснялась не только вполне естественным для обывателя вообще, а «имущего» тем более, стремлением к стабильности и правопорядку, гарантирующим, в частности, права собственности, но и гражданской позицией, основанной на признании необходимости покончить как с эксцессами леворадикального толка (неуместными, с их точки зрения, в условиях провозглашенных правительством намерений реформировать политический порядок), так и с черносотенными и репрессивными акциями, ставившими под сомнение возможность практической реализации декларированных свобод.
Возлагая особые надежды на реализацию реформ через созыв органа народного представительства, иркутские предприниматели, естественно, не могли пренебречь возможностью участия в выборах I Государственной думы. 19 января 1906 г. на заседании ИТПС рассматривался вопрос о том, к какой партии следует примкнуть союзу в ходе избирательной кампании. Принятое по этому поводу решение гласило, что члены союза, как принявшие платформу Конституционно-демократической партии, должны придерживаться ее программы (попутно заметим, что ВТПС, фактически действовав-
ший только в С.-Петербурге, на выборах в I Думу вступил в блок с консервативно-либеральным «Союзом 17 октября», Прогрессивно-экономической партией и Партией правового порядка). С целью приведения программы ИТПС в соответствие с программой кадетской партии, а также «ввиду изменившихся обстоятельств, каждому известных», из программы союза на заседании был исключен пункт о созыве Учредительного собрания35.
В результате сходство кадетской программы и программы ИТПС еще более усилилось, а различия были сведены к минимуму и касались, главным образом, формулировок. В этой связи логично предположить, что с организационным оформлением в мае 1906 г. Иркутского отделения Партии народной свободы36 союз предпринимателей прекратил свое существование, поскольку продолжение его деятельности лишилось политического смысла, а кроме того, было чревато распылением сил идейных единомышленников. Во всяком случае, упоминаний об ИТПС в более поздний период в источниках обнаружить не удалось.
* * *
Таким образом, история ИТПС оказалась весьма непродолжительной по времени. И тем не менее, обращение к документальным свидетельствам его деятельности позволяет сформулировать ряд выводов, которые могут представлять интерес для дальнейшего изучения процессов политического самоопределения российских предпринимателей в начале XX в.
Выбор представителей торгово-промышленных кругов Иркутска в пользу неолиберальной по своему духу программы является показателем отсутствия детерминистской зависимости политических предпочтений социальной группы от ее узко-прагматических интересов. Именно этим объясняется то обстоятельство, что, несмотря на фиксируемое исследователями несоответствие классовым интересам предпринимательского сообщества таких требований, как, например, введение прогрессивного подоходного налога, постепенная отмена косвенных налогов, реформы в области рабочего законодательства и т.п.37, все эти положения были включены в программу ИТПС.
Поддержка иркутскими предпринимателями неолиберальных по своему характеру преобразований определялась конкретными обстоятельствами времени и места. Роль ситуативных факторов в формировании либеральных предпочтений социальных групп является чрезвычайно значимой38. В ходе дискуссий 1990-х гг. о судьбах отечественного либерализма Б.Г. Капустин убедительно обосновал этот тезис, сформулировав его в виде следующего умозаключения: «Та или иная группа становится носителем либерализма не вследствие каких-то ее "имманентных" свойств..., а сугубо ситуативно,
т.е. когда при данных параметрах данной ситуации она видит возможность удовлетворения своих устремлений в установлении политико-правового режима равной свободы для всех (во всяком случае, политически значимых) общественных групп»39. Именно такая «ситуативная логика» определила политический выбор целого ряда сибирских предпринимателей, в том числе иркутян, в пользу либеральной программы реформ.
Дискриминационные меры центра по отношению к окраине, находившие проявление как в политико-юридической, так и в социально-экономической сферах, безусловно, влияли на настроения представителей местного торгово-промышленного сообщества. Господство крупного банковского капитала центра страны, тормозившее темпы развития Сибири, ущемленность социально-экономического и правового статуса регионального предпринимательства, слабость экономических позиций местной буржуазии в конкурентной борьбе с буржуазией центра подрывали лояльность представителей этого социального слоя в отношении существовавшего режима. В конечном счете, по справедливому замечанию А.В. Ремнева, «позиции сибирских деловых людей должны были сомкнуться с позициями интеллигенции, что придавало их экономическим интересам широкий региональный формат и политическое содержа-ние»40. Либерально настроенная интеллектуальная элита Сибири остро ставила вопросы стимулирования темпов экономического и социального развития региона, введения порто-франко в устьях Оби и Енисея и организации судоходства по северному морскому пути, отмены Челябинского тарифного перелома, серьезно подрывавшего конкурентные позиции сибирских производителей хлеба на рынке Европейской России41, и т.п. Серьезные надежды на преодоление полуколониального статуса региона инициативное меньшинство связывало с введением земства.
Последовательность местных либералов в отстаивании принципов экономического и политического равноправия региона, сулившего перспективы свободного вхождения в общероссийский рынок и представительства интересов капитала в местных и центральных органах управления, делала их позиции весьма привлекательными для предпринимательского сообщества42. При этом, сама по себе постановка проблем регионального развития, предполагавшая ограждение сибирской экономики от произвола центральной и местной администрации, оказывалась обращенной против официальной политики властей империи.
На рубеже XIX - XX вв. защита интересов края, стремление к преодолению его полуколониального статуса, стали консолидирующей основой для прогрессивных элементов и обусловили заметное сближение их политических позиций. Таким образом, специфика статуса региона в Российской империи и осознание своей «сибир-скости» оказали заметной влияние на процесс политической само-
идентификации местных предпринимателей.
Констатация этого обстоятельства, в свою очередь, является основанием для вывода о необходимости дифференцированного подхода к оценке политических позиций различных групп российской буржуазии в начале XX в. Сама по себе эта методологическая установка, безусловно, не может претендовать на новизну. Более того, соответствующий методологический подход успешно реализован в трудах авторитетных специалистов. При этом для выделения групп и слоев буржуазии со специфическими политическими предпочтениями используются отраслевые, национальные, религиозные маркеры43. Общепризнанным является тезис о различиях в политических приверженностях крупной, средней и мелкой буржуазии. Однако особенностям политических позиций отдельных «территориальных» сообществ предпринимателей (за исключением московского и петербургского44) не уделяется должного внимания.
Между тем, обращение к истории ИТПС подтверждает необходимость учета региональных особенностей при изучении процесса политического самоопределения буржуазии в России начала XX в. Такой подход позволяет расширить контуры исследовательского пространства за счет включения в него вопросов о соотношении политической и региональной идентичности предпринимателей на разных этапах общественного развития, о влиянии региональной идентичности на политическое поведение социальных групп в различных исторических обстоятельствах. В результате открываются новые возможности для рассмотрения проблем политической самоидентификации в контексте экономических, социальных, культурных процессов, имеющих определенную пространственно-временную систему координат.
Примечания
1 Мосина И.Г. Формирование буржуазии в политическую силу в Сибири. Томск, 1978. С. 60; Третьяков В.В., Третьяков В.Г. Кадеты Восточной Сибири в 1905 - 1917 гг. Иркутск, 1997. С. 80.
2 Рейхардт В.В. Политические группировки и «представительство интересов» крупного капитала в 1905 - 1906 гг. // Красная летопись. 1930. № 6. С. 26.
3 Рейхардт В.В. Политические группировки и «представительство интересов» крупного капитала в 1905 - 1906 гг. // Красная летопись. 1930. № 6. С. 29.
4 Государственный архив новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО). Ф. 300. Оп. 1. Д. 158. Л. 1.
5 Программа Всероссийского торгово-промышленного союза // Полный сборник платформ всех русских политических партий: С приложением высочайшего манифеста 17 октября 1905 г. и всеподданнейшего доклада графа Витте. М., 2001. С. 89, 90.
6 Там же. С. 89
7 ГАНИИО. Ф. 300. Оп. 1. Д. 158. Л. 1.
8 Программа Всероссийского торгово-промышленного союза. С. 89.
9 ГАНИИО. Ф. 300. Оп. 1. Д. 158. Л. 1.
10 Там же.
11 Там же.
12 Там же.
13 Программа Союза Освобождения // Освобождение. 1905. № 69-70. С. 305, 306.
14 Программа конституционно-демократической партии (партии народной свободы) // Российские либералы: кадеты и октябристы: Документы, воспоминания, публицистика. М., 1996. С. 51-58.
15 ГАНИИО. Ф. 300. Оп. 1. Д. 158. Л. 1.
16 Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 601. Оп. 1. Д. 65.Л. 113.
17 ГАИО. Ф. 245. Оп. 3. Д. 322. Л. 128.
18 ГАИО. Ф. 601. Оп. 1. Д. 65. Л. 260.
19 Шиловский М.В. Первая русская революция 1905 - 1907 гг. в Сибири. Новосибирск, 2012. С. 155.
20 ГАИО. Ф. 601. Оп. 1. Д. 81. Л. 39-40.
21 С.Д.К. Профессиональные союзы и объединение их в Союз Союзов // Спутник избирателя на 1906 год. СПб., б.г. С. 142.
22 Мосина И.Г. Формирование буржуазии в политическую силу в Сибири. Томск, 1978. С. 61.
23 Плотников А.Е. Профессионально-политические союзы интеллигенции Сибири в 1905 - 1907 гг. // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895 - 1917 гг. Вып. 2. Томск, 1995. С. 99.
24 ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 141. Л. 34.
25 ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 234. Л. 221.
26 ГАИО. Ф. 601. Оп. 1. Д. 65. Л. 254.
27 Восточное обозрение (Иркутск). 1905. 25 дек.
28 Сибирские вопросы (СПб.). 1907. № 27. С. 8.
29 ГАИО. Ф. 601. Оп. 1. Д. 81. Л. 18.
30 Восточное обозрение. 1905. 21 дек.
31 Восточное обозрение. 1905. 23 дек.; 24 дек.; 25 дек.
32 Восточное обозрение. 1905. 23 дек.
33 Сибирские вопросы. 1907. № 27. С. 9.
34 Дамешек Л.М. Иркутск в панораме веков: Очерки истории города. Иркутск, 2002. С. 248.
35 Сибирская жизнь (Томск). 1906. 1 февр.
36 Сибирское обозрение (Иркутск). 1906. 13 мая; Вестник партии народной свободы (СПб.). 1906. № 12. Стб. 823, 824.
37 Селезнев Ф.А. Конституционные демократы и буржуазия (1905 -1917 гг.). Нижний Новгород, 2006. С. 43-46, 51-53.
38 Харусь О.А. Формирование либеральной идентичности в социокультурном и политическом пространстве Сибири начала XX века: концепту-
альная модель исследования // Сибирские исторические исследования. 2013. № 2. С. 70.
39 Капустин Б.Г. Алгоритмы и варианты западного либерализма // Русский либерализм: Исторические судьбы и перспективы. М., 1999. С. 41.
40 Ремнев А.В. Национальность «сибиряк»: региональная идентичность и исторический конструктивизм // Полития. 2011. № 3 (62). С. 116.
41 Ноздрин Г.А. Челябинский тарифный перелом // Историческая энциклопедия Сибири. Новосибирск, 2009. Т. 3. С. 477.
42 Харусь О.А. Штрихи к политическому портрету сибирского купечества // Сибирские исторические исследования. 2016. № 2. С. 79, 88.
43 Селезнев Ф.А. Конституционные демократы и буржуазия (1905 -1917 гг.). Нижний Новгород, 2006. С. 39-63.
44 Карнишин В.Ю. Партии промышленников и предпринимателей // Политические партии России: История и современность. М., 2000. С. 98.
Автор, аннотация, ключевые слова
Харусь Ольга Анатольевна - докт. ист. наук, профессорНационального исследовательского Томского государственного университета
olga.kharus@mail.ru
Центральная проблема исследования - влияние регионального фактора на процесс политической самоидентификации провинциальных предпринимателей в России начала XX в. Впервые на основе архивных документов и материалов местной периодической печати дана комплексная характеристика политических позиций представителей деловых кругов Иркутска. Осенью 1905 г. они объединились в Иркутский торгово-промышленный союз (ИТПС), который выдвинул программу реформирования России. Сравнительный анализ программных документов ИТПС с программами Всероссийского торгово-промышленного союза и Конституционно-демократической партии позволил выявить своеобразие политических предпочтений иркутских предпринимателей, имевших радикал-либеральный характер. Эта специфика подтверждается фактами практической деятельности членов союза. Делается вывод, что основные причины повышенной в сравнении с настроениями делового сообщества центральной России оппозиционности сибирской буржуазии были непосредственно связаны с особенностями статуса Сибири в Российской империи.
Российская империя начала XX в., Русская революция 1905 - 1907 гг., Сибирь, Иркутск, предприниматели, торгово-промышленный союз, Конституционно-демократическая партия, политическая самоидентификация
References (Articles from Scientific Journals)
1. Kharus O.A. Formirovanie liberalnoy identichnosti v sotsiokulturnom i politicheskom prostranstve Sibiri nachala XX veka: kontseptualnaya model issledovaniya. Sibirskie istoricheskie issledovaniya, 2013, no. 2, p. 70.
2. Kharus O.A. Formirovanie liberalnoy identichnosti v sotsiokulturnom i politicheskom prostranstve Sibiri nachala XX veka: kontseptualnaya model issledovaniya. Sibirskie istoricheskie issledovaniya, 2013, no. 2, p. 72.
3. Kharus O.A. Shtrikhi k politicheskomu portretu sibirskogo kupechestva. Sibirskie istoricheskie issledovaniya, 2016, no. 2, pp. 79, 88.
4. Reykhardt V.V. Politicheskie gruppirovki i "predstavitelstvo interesov" krupnogo kapitala v 1905 - 1906 gg. Krasnaya letopis, 1930, no. 6, p. 26.
5. Reykhardt V.V. Politicheskie gruppirovki i "predstavitelstvo interesov" krupnogo kapitala v 1905 - 1906 gg. Krasnaya letopis, 1930, no. 6, p. 29.
6. Remnev A.V. Natsionalnost "sibiryak": regionalnaya identichnost i istoricheskiy konstruktivizm. Politiya, 2011, no. 3 (62), p. 116.
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
7. Kapustin B.G. Algoritmy i varianty zapadnogo liberalizma. Russkiy liberalizm: Istoricheskie sudby i perspektivy [The Russian Liberalism: The Historical Destinies and Perspectives]. Moscow, 1999, p. 41.
8. Karnishin V.Yu. Partii promyshlennikov i predprinimateley. Politicheskie partii Rossii: Istoriya i sovremennost [The Political Parties of Russia: The History and Modernity]. Moscow, 2000, p. 98.
9. Nozdrin G.A. Chelyabinskiy tarifnyy perelom. Istoricheskaya entsiklopediya Sibiri [The Historical Encyclopedia of Siberia]. Novosibirsk, 2009, vol. 3, p. 477.
10. Plotnikov A.E. Professionalno-politicheskie soyuzy intelligentsii Sibiri v 1905 - 1907 gg. Materialy k khronike obshchestvennogo dvizheniya v Sibiri v 1895 -1917 gg. [The Matericals for the Cronicle of Social Movement in Siberia in 1895 - 1917]. Tomsk, 1995, vol. 2, p. 99.
(Monographs)
11. Dameshek L.M. Irkutsk v panorame vekov: Ocherki istorii goroda [Irkutsk in the Panorama of Centuries: Essays on the History of the City]. Irkutsk, 2002, p. 248.
12. Mosina I.G. Formirovanie burzhuazii v politicheskuyu silu v Sibiri [The Formation of the Bourgeoisie into a Political Force in Siberia]. Tomsk, 1978, p. 60.
13. Mosina I.G. Formirovanie burzhuazii v politicheskuyu silu v Sibiri [The Formation of the Bourgeoisie into a Political Force in Siberia]. Tomsk, 1978, p. 61
14. Seleznev F.A. Konstitutsionnye demokraty i burzhuaziya (1905 - 1917
gg.) [The Constitutional Democrats and the Bourgeoisie]. Nizhny Novgorod, 2006, pp. 43-46, 51-53.
15. Seleznev F.A. Konstitutsionnye demokraty i burzhuaziya (1905 - 1917 gg.) [The Constitutional Democrats and the Bourgeoisie]. Nizhny Novgorod, 2006, pp. 39-63.
16. Shilovskiy M.V. Pervaya russkaya revolyutsiya 1905 - 1907 gg. v Sibiri [The First Russian Revolution of 1905 - 1907 in Siberia]. Novosibirsk, 2012, p. 155.
17. Tretyakov V.V., Tretyakov V.G. Kadety Vostochnoy Sibiri v 1905 -1917 gg. [The Constitutional Democrats of Eastern Siberia in 1905 - 1917]. Irkutsk, 1997, p. 80.
Author, Abstract, Key words
Olga A. Kharus - Doctor of History, Professor, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russia)
olga.kharus@mail.ru
The article focuses on the impact of the regional factor on the process of political self-identification of provincial entrepreneurs in Russia in the early 20th century. Based on archival documents and local periodical press, it offers the first complex analysis of political positions of business community in Irkutsk. In autumn 1905 the entrepreneurs joined together in Irkutsk Trade and Industry Union (ITIU) which worked out a programme to reform Russia. The comparative analysis of the programmes adopted by ITIU, the All-Russian Trade and Industry Union and the Constitutional Democratic Party reveals specifically radical liberal stance of the entrepreneurs of Irkutsk, which is also testified in their practical activities. It is concluded that the Siberian bourgeoisie's stronger opposition as compared to the political mood of the business community of Central Russia can be largely related to Siberia's specific status in the Russian Empire.
Russian Empire of the early 20th century, Russian Revolution of 1905 -1907, Siberia, Irkutsk, business class, Trade and Industry Union, Constitutional Democratic Party, political self-identification
