CC BY
27
ИРАНСКО-КАСПИЙСКИЙ МАРШРУТ В «ИЗВЕСТИЯХ» ДОНА ХУАНА
ПЕРСИДСКОГО
Асташкин Руслан Сергеевич
канд. ист. наук, доц. кафедры государственного и муниципального управления Самарской государственной сельскохозяйственной академии,
РФ, г. Самара E-mail: biblio.min@mail.ru
THE IRANIAN-CASPIAN ROUTE IN THE "NEWS" OF DON JUAN THE
PERSIAN
Ruslan Astashkin
candidate of Science, assistant professor at the Department of the State and the Municipal Government of Samara State Agricultural Academy,
Russia, Samara
АННОТАЦИЯ
Предпринята попытка проанализировать сведения об иранско-каспийском пути, содержащиеся в воспоминаниях персидского вельможи начала XVII в., известного как «Дон Хуан Персидский». Данный текст рассмотрен в контексте попыток европейцев закрепиться на волжско-каспийском маршруте, соединявшем Запад с Востоком. Сделан вывод, что сообщения Дона Хуана должны были представлять значительный интерес для современников.
ABSTRACT
The attempt to analyze the information on the Iranian-Caspian route contained in the memoirs of the Persian nobleman of the beginning of the XVIIth century known as "Don Juan the Persian" is made. This text is viewed in the context of the Europeans' attempts to foothold on the Volga-Caspian route connecting the West with the East. The conclusion that the reports of Don Juan should be of much interest for the contemporaries is made.
Ключевые слова: история; торговля; Волга; Каспийское море; Персия.
Keywords: history; trade; the Volga river; the Caspian Sea; Persia.
«Известия Дона Хуана Персидского», изданные в Испании в 1604 г., принадлежали перу бывшего персидского вельможи, входившего в состав дипломатической группы Хусейнали-бека. Данное посольство было организовано в 1599 г. шахом Аббасом I, искавшим на Западе союзников в борьбе с турками. Известно, что шесть участников шахской делегации крестились по католическому обряду и отказались возвращаться на родину. В число неофитов входил некий Орудж-бек, принявший имя Дона Хуана Персидского. Заметим, что послы Аббаса, следуя в Европу, воспользовались Великим Волжским путем, лежавшим в пределах Московского царства. При этом в XVI—XVII вв. европейцы как раз проявляли большой интерес к Поволжскому региону, соединявшему Запад с Азией (прежде всего с той же Персией, через Кавказ и Каспийское море). Этот феномен подкреплялся «меркантилистской» направленностью экономической мысли и соответствующей политикой некоторых государств [2; 9; 10]. Условный «восточный вопрос» можно изучать в качестве аспекта тогдашних российско-европейских отношений [5; 6; 7]. В самой Московской Руси также оценивались перспективы освоения бассейна Волги с точки зрения внешнеторговых интересов казны [3; 4; 8]. В нашем же исследовании мы рассматриваем Великий Волжский путь как отрезок более обширного Волжско-Каспийского маршрута. Эта тематика, затронутая в т. ч. в «Известиях» Дона Хуана, сохраняла актуальность для западных читателей в течение всего XVII века [1, с. 8].
Представляется удобным классифицировать сообщения Орудж-бека по следующим тематическим разделам:
• краткие сведения о некоторых регионах Персии и их торгово-экономической специализации;
• информация о текущей обстановке, сложившейся в Иранском государстве на рубеже XVI-XVII вв.;
• собственно, описание суммарного волжско-каспийского маршрута (а точнее, одной из его возможных линий).
К первому разделу мы относим данные, касающиеся прикаспийских провинций Персии, а также некоторых внутренних местностей шахского государства. Эти области с их городами привлекали внимание европейцев, поскольку там было сосредоточено производство важнейших персидских товаров. Выработка шелка, парчи, бархата осуществлялась в Исфахане, Кашане, Тебризе, Казвине; ткани из верблюжьей шерсти закупались в том же Казвине, из овечьей шерсти - в Мазендеране [15, с. 191]. Здесь же можно было приобрести ковры, керамические и кожаные изделия, холодное оружие [15, с. 191]. Особняком стояли Ширван и Гилян, обеспечивавшие львиную долю предложения на рынке шелка. Все указанные территории и города либо лежали на волжско-каспийском пути, либо примыкали к нему. В тексте Орудж-бека можно обнаружить справочную информацию о многих из перечисленных локаций. Например, Ширван у персидского автора - это провинция к северу от Гиляна, «вдоль западного берега Каспийского моря в сторону Баку» [19, с. 31]. В Ширване всего пятнадцать городов; в столице -Шемахе - проживает «50 тысяч домовладельцев (или 225 тысяч душ)» [19, с. 31]. Орудж-бек свидетельствует, что для Ширванского ханства характерны «очень здоровая» (т. е. не грозящая инфекциями) местность и «прекрасный» климат [19, с. 31]. Автор замечает, что здесь производится много шелка [19, с. 31]. Дон Хуан описывает и некоторые другие провинции, примыкавшие к бассейну Каспия. Это, в частности, Астрабад (он же Горган, регион у юго-восточной оконечности моря) и Мазендеран (гористая область к востоку от Гиляна, на южном побережье) [19, с. 31]. Характеристика, данная восточным частям Персии (прежде всего Хорасану), не входит в предмет нашего исследования. Заметим лишь, что Орудж-бек упоминает торговлю «с Индией, Московией и двумя владениями Татарии» [последнее могло означать любую территорию в пределах Центральной и Средней Азии, Китая и т. д. -
Р.А.], которой занимались жители другой восточной провинции -Герата [19, с. 32]. Подобная информация, очевидно, должна была заинтересовать западных купцов, рассматривавших Персию как транзитную зону между Европой и отдаленными частями Азии. Ссылка на лежащую к северо-западу от Хорасана «Московию» словно дополнительно постулирует соответствующие маршрутные связи. Сообщения автора о Гиляне и внутренних персидских провинциях, вошедшие в путевой дневник посольства, будут рассмотрены нами ниже.
Сведения из второй группы отражают динамику истории Ирана конца XVI
- начала XVII вв. Не секрет, что многолетнее правление Аббаса Великого (1587-1629 гг.) начиналось в крайне неблагоприятных условиях. Так, персидско-турецкая война 1578-1590 гг. ознаменовалась победой султана, и в результате держава Сефевидов потеряла власть над Закавказьем. В свою очередь, восточные земли шахского государства - Хорасан с Мервом и Гератом
- стали объектом агрессии бухарских ханов [15, с. 179]. Дон Хуан так характеризует ситуацию, сложившуюся накануне 1587 г.: «Положение во всей Персии, пришло в полное расстройство ... Многие провинции открыто восстали, и едва одна область приводилась в подчинение, как в другой поднимался мятеж» [19, с. 130]. Однако в 1603 г. персы отобрали у Турции свою прежнюю столицу - Тебриз, а уже к 1607 г. им удалось занять остальные территории, утраченные было в конце XVI в. [15, с. 185]. Одновременно шах Аббас инициировал преобразования, способствовавшие оживлению экономической жизни [15, с. 181-185]. Очагами роста стали города Западного и Центрального Ирана, т. е. Исфахан, Казвин, Кум, Кашан, Решт. Другой эпицентр подъема располагался в персидском Закавказье: он охватывал Азербайджан и все тот же Ширван [15, с. 192]. Конечно же, в сочинении Орудж-бека нельзя найти подробного описания политики Аббаса I - хотя бы потому, что автор безвозвратно покинул родину еще в 1599 г. Характерно, впрочем, что третья книга «Известий» начинается следующей фразой: «Шах
Аббас жил в мире, покое и довольстве, отдыхая в своих поместьях, наслаждаясь победами, одержанными над врагами и покоренными провинциями» [19, с. 143]. Европейские читатели Дона Хуана должны были сделать недвусмысленный вывод: Персия не только преодолела недавний кризис и вернулась в число преуспевающих и безопасных стран, но и приобрела потенциал дальнейшего роста. Именно в этом, как мы полагаем, состояло актуальное значение сведений, отнесенных нами ко второму разделу.
Сообщения Орудж-бека о плавании по Волге были проанализированы нами в отдельной публикации [1 ], поэтому далее мы остановимся на стартовом отрезке поездки, охватившем определенные регионы Персии и акваторию Каспийского моря. Эту часть большого Волжско-Каспийского пути (от Исфахана до Астрахани) можно условно назвать «персидской» или «иранско -каспийской». Еще в 1476 г. венецианский посол А. Контарини, возвращаясь из Персии, отплыл из Дербента до Астрахани и затем поднялся по Волге до Москвы [16, с. 216-220]. Так было положено начало новейшему освоению европейцами волжского пути в Иран. Впечатляющих успехов здесь добились представители английской Московской компании. В 1562 г. Э. Дженкинсон спустился по Волге до Астрахани, откуда отплыл морем в Дербент; далее он проследовал в Шемаху и Казвин [7, с. 97-98]. Дальнейшие английские экспедиции повторяли первоначально освоенный маршрут [7, с. 99-100; 102]. Очевидно, что опорной базой Московской компании на территории Персии была Шемаха с ее приморскими окрестностями. Именно здесь западные визитеры получали доступ к вожделенной шелковой торговле. Но в результате персидско-турецкой войны Сефевиды потеряли контроль над Дагестаном и Дербентом, а в 1585-1588 гг. турки завладели Ширваном и Азербайджаном [15, с. 178]. Об этих событиях сообщал по горячим следам английский купец и дипломат Дж. Горсей, живший тогда в России [12, с. 105]. При этом мы не можем согласиться с советскими иранистами, утверждавшими, что к началу правления Аббаса I «Волго-Каспийский путь был перекрыт
турками» [15, с. 180]. Нужно говорить не столько о полном занятии турками указанных дорог, сколько о разорении местностей, пострадавших от войны. Впрочем, пока Дербент и Ширван принадлежали султану, ни европейцы, ни сами персы не имели шанса использовать традиционный вариант волжско-каспийского маршрута. Альтернативу Шемахе могло составить Гилянское ханство, располагавшееся на юго-западном берегу Каспия. Богатый шелком Гилян был известен европейцам еще до персидско-турецкого конфликта [11, с. 218; 23, с. 224]. Итак, военное поражение Персии сделало неизбежным перемещение «персидской» части волжско-каспийского пути: плавание из Астрахани в Дербент с последующим вояжем в Ширван и аналогичная обратная дорога заменялись морским маршрутом «Гилян-Астрахань». Именно к этому варианту, что вполне понятно, прибегнуло посольство Хусейнали-бека.
9 июля 1599 г. шахская делегация покинула Исфахан - город к югу от Тегерана, буквально за год до того ставший столицей Сефевидов [19, с. 146]. По свидетельству Дона Хуана, город «так многолюден, что его называют Нисфи-Джахан, что на персидском языке значит «Полмира»; но если посчитать, то его население может составить 80 тысяч домовладельцев (или 360 тысяч душ), скорее больше, чем меньше» [19, с. 30]. Автор отмечает «количество гостиниц, расположенных у городских ворот, числом свыше 600, называемых здесь караван-сарай» [19, с. 30]. В Исфахане «находится 10 тысяч лавок, так называемый базар, где можно купить одежду и продукты питания» [19, с. 30]. Важной для нашего исследования нужно признать следующую фразу: «В области вокруг Исфахана разводят шелковичных червей, и здесь искусно ткут многие шелковые ткани» [19, с. 30]. Первая остановка была сделана в Кашане, куда путники добрались за четыре дня [19, с. 146]. После двухдневного отдыха делегация доехала до Кума. Уже на следующее утро посольство вошло в город Саве (расположен близ Тегерана) [19, с. 146]. Дорога от Саве до Казвина заняла трое суток [19, с. 146]. В бывшей столице путешественники провели восемь
дней [19, с. 146]. Казвин в «Известиях» - это центр одноименной провинции, расположенной «в сторону Каспийского моря» [19, с. 30]. Город окружен плодородной местностью, заполненной фруктовыми садами и огородами [19, с. 30]. Население Казвина насчитывает «свыше 100 тысяч домовладельцев (или 450 тысяч душ)» [19, с. 31]. Данная провинция включает в себя «двадцать городов, обнесенных стеной, и тысячу открытых деревень» [19, с. 31]. Покинув Казвин, посольство за пять дней доехало до Гиляна [19, с. 146]. Эта область «лежит вдоль побережья Бакинского моря, также называемого Гулзум [или Колзум; это название встречается в персидских и арабских источниках - Р.А.], или в древности - Каспийским морем» [19, с. 146]. Главный город Гиляна - Лахиджан, «население которого составляет 70 тысяч домовладельцев (или 315 тысяч душ)» [19, с. 31]. Здесь нужно пояснить, что Лахиджан (центр одноименного региона на востоке Гиляна, от перс. «лах», т. е. «шелк») являлся резиденцией гилянских ханов до завоевательного похода шаха Аббаса; после 1590 г. значение главного местного города приобрел Решт. Дон Хуан замечает, что гилянская местность «гористая и неровная, а также очень нездоровая из-за сильной жары и влажности, а эти две причины там, где они преобладают, порождают порчу» [т. е. болезни -Р.А.] [19, с. 31]. Поселения «расположены на горных склонах, ... их хорошо можно защищать» [19, с. 31]. Рельеф вообще делает данную область «непроходимой землей, где лошади мало используются для передвижения» [19, с. 134]. Заметим, что информация о времени, затраченном иранскими дипломатами на все эти переезды (от Исфахана до Гиляна), в целом соответствует опыту знаменитого голштинского посольства, проехавшего тем же маршрутом спустя почти 40 лет, а также данным других источников [18, с. 923-934; 22, с. 30].
Дальнейший проезд по суше был невозможен в силу рассмотренных выше причин, и послам предстояло выйти в открытое море. В иных условиях Хусейнали-бек и его спутники направились бы прямиком в Ширван, чтобы уже
там сесть на корабль или - что было бы еще более удобным - выехать в Дербент [16, с. 216; 18, с. 947-956; 962-964]. В гилянских землях послы Аббаса задержались на десять суток [19, с. 146]. Через день после отплытия делегация переночевала на рыбацком островке; местные воды, по словам автора, были полны рыбы и «морских собак» (т. е. тюленей) [19, с. 147]. Как оказалось позднее, это плавание стало своеобразным «фальстартом». Дело в том, что после возобновления пути корабль персов очутился в эпицентре шторма. Дон Хуан пишет: «Очень скоро, однако, стало ясно, как плохо моряки знают погоду, так как поднялась буря, и не успели мы проплыть три или четыре мили, ветер расколол наши паруса и не единожды мы думали, что уже тонем» [19, с. 147]. Ненастье продолжалось весь день, а наутро корабль очутился «в том же порту и городе Гиляне» [неясно, какой портовый город имеется в виду -Р.А.] [19, с. 147]. Вторая попытка оказалась более удачной - за два дня судно миновало ранее пройденное расстояние, а на третьи сутки бросило якорь на восточном побережье, на полуострове Мангышлак (нынешний Казахстан). Близость этой местности к Гиляну была хорошо известным фактом [6, с. 11]. Из-за штиля, воцарившегося на море, мангышлакская стоянка продлилась две недели. Напомним, что в 1558 г. на Мангышлаке высадился Э. Дженкинсон; плавание, начавшееся близ Астрахани, заняло у него около недели [14, с. 41]. А. Олеарий даже назвал Мангышлак лучшей пристанью на всем Каспии [17, с. 507]. Покинув восточный берег, персидская делегация вновь оказалась в заложниках у погоды и в итоге провела в море целых два месяца. Орудж-бек сетует, что персы «долго плыли вдоль побережья, а при попутном ветре могли бы за двенадцать дней закончить ... путешествие через Каспий» [19, с. 148]. Таким образом, плавание из Гиляна в Россию заняло без малого три месяца. На подходе к Астрахани судно едва не перевернулось из-за налетевшего шквала [19, с. 148].
Насколько затяжной оказалась каспийская навигация персов? Обратимся к примеру послов германского императора, которые в 1603 г. проследовали той
же дорогой, пусть и в обратном направлении. По сообщению Г. Тектандера (после смерти С. Какаша он возглавлял эту делегацию), плавание из Астрахани в Гилян длилось всего лишь месяц [22, с. 27-28]. Иными словами, немцы управились в три раза быстрее своих персидских коллег! Торговцы из Московской компании в 1563 г. преодолели путь от Астрахани до ширванской гавани Низабат (нынешняя азерб. Ниязоба) за девять дней; само плавание заняло у них неделю [11, с. 216]. Но через два года их последователи по вине «противных ветров» затратили на ту же дорогу три недели с лишним [23, с. 221]. В 1568 г. аналогичный английский вояж продлился две недели [20, с. 251], а в 1580 г. - почти месяц [24, с. 268-270]. Рекордсменом стал Дженкинсон: в 1563 г. он, насколько можно судить, потратил на такое же плавание больше месяца [13, с. 70-71]. У Олеария дорога из Астрахани в Ширван отняла 26 дней [17, с. 470-478; 486-499]. Даже с учетом сравнительной близости Ширвана к Астрахани нужно констатировать, что послы Аббаса, плывя по Каспию, несли серьезные временные потери. Впрочем, имеющиеся данные свидетельствуют об известной непредсказуемости таких путешествий. Так, Контарини доплыл от Дербента до Астрахани за 24 дня [16, с. 217-219], хотя, казалось бы, он находился в более выгодной стартовой позиции, нежели британцы, следовавшие в Ширван и обратно. Подобные несостыковки можно объяснить коварством морской погоды, усугублявшим общие недостатки тогдашнего судоходства. Также можно обнаружить, что сухопутные путешествия в этом регионе в любом случае проходили быстрее, чем плавания по соответствующим маршрутам [21, с. 128; 136]. Так или иначе, «гилянский» вариант путешествия из Персии в южную Россию требовал больших затрат времени на фоне традиционного «ширванского». Эта разница становится особенно заметной, если взять за основу не морской опыт Московской компании, а сообщения Контарини и Олеария о коротких переездах между Гиляном, Шемахой и Дербентом.
Нужно признать, что вариант каспийской навигации, опробованный Доном Хуаном, оставался в центре внимания европейцев совсем недолго. Как только Персия вернула себе контроль над Азербайджаном, морская дорога из Астрахани в Гилян стала рассматриваться как сугубо периферийный маршрут. И голштинцы в 1636-1637 гг., и шведский посол Л. Фабрициус в последние десятилетия XVII в. высаживались на персидскую землю в Ширване, а не в Гиляне [17, с. 469-511; 25]. Единственный достоверный пример поездки, аналогичной вояжу Дона Хуана, - это каспийское путешествие Какаша и Тектандера в 1603 г. Опыт немцев при этом оказался достаточно мрачным, что, вероятно, также убеждало западную публику в преимуществах ширванского маршрута. Все это, однако, не отменяет важности сведений о Персии и Каспийском море, приведенных Орудж-беком. Кроме того, произведение Дона Хуана отличалось от основной массы подобных текстов по эмоциональному настрою. Морское плавание шахских посланников выдалось далеко не безоблачным, но следует признать, что группа Хусейнали-бека на фоне своих предшественников и последователей подверглась относительно терпимым испытаниям [13, с. 59-60; 71; 16, с. 217-218; 17, с. 474-475; 478; 491499; 22, с. 28; 40-41; 24, с. 274; 282]. В этом смысле чтение «Известий Дона Хуана Персидского» могло дополнительно укрепить решимость тогдашних европейцев, планировавших проникнуть в Иран по Волге и Каспию.
Список литературы:
1. Асташкин Р.С. Волжский путь на Восток в «Известиях» Дона Хуана Персидского // Научный журнал «Известия Самарского научного центра РАН». - 2016. - Т. 18, № 3. - С. 5-11.
2. Асташкин Р.С. Ж.-Б. Кольбер и культура «бюрократического меркантилизма // Модернизация культуры: идеи и парадигмы культурных изменений: материалы Междун. науч.-практ. конф. / М-во культуры РФ,
СГАКИ; под ред. С.В. Соловьевой, В.И. Ионесова. - Ч. 2. - Самара: Самар. гос. акад. культуры и искусств, 2013. - С. 24-28.
3. Асташкин Р.С. Проблема взаимоотношений государства и купечества в «Политике» Юрия Крижанича // Приволжский научный вестник. - 2014. -№ 9 (37). - С. 26-31.
4. Асташкин Р.С. Проблема персидской торговли в «Политике» Юрия Крижанича // Югра, Сибирь, Россия: политические, экономические, социокультурные аспекты прошлого и настоящего: материалы Всеросс. науч. конф., посв. 20-летию высшего истор. образования в ХМАО-Югре (г. Нижневартовск, 24-25 октября 2013 г.) / Отв. ред. Я.Г. Солодкин. -Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. ун-та, 2013. - С. 48-52.
5. Асташкин Р.С. Проблема персидской торговли в русско-голландских отношениях первой половины XVII в. // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. - 2006. - № 10-1 (50). - С. 70-73.
6. Асташкин Р.С. Россия и торговая экспансия европейцев на Восток (вторая половина XVI-XVII вв.): Автореф. дис. канд. ист. наук. - Самара, 2007. -21 с.
7. Асташкин Р.С. Россия и торговая экспансия европейцев на Восток (вторая половина XVI-XVII вв.): дис. ... канд. ист. наук. - Самара, 2007. - 260 с.
8. Асташкин Р.С. Русско-армянский договор 1667 г. и проблема торговых путей на Восток // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. - 2007. - № 5-1 (55). - С. 76-80.
9. Асташкин Р.С. Феномен «русского меркантилизма XVII в.» (к постановке проблемы) // Актуальные вопросы вузовской науки: сборник научных и научно-метод. статей. - Вып. 10. - Самара: Изд-во «Самарский институт управления», 2015. - С. 138-148.
10. Асташкин Р.С. Этические аспекты меркантилистских воззрений Томаса Мэна // Культурно-исторические исследования в Поволжье: проблемы и
перспективы: материалы II Всеросс. науч.-методол. сем. 25-26 октября 2013 г. / М-во культуры РФ, СГАКИ. - Самара: ООО «Книга», 2013. -С. 257-267.
11. Второе путешествие в Персию, совершенное в 1563 г. Томасом Олкоком, который был там убит, Джорджем Ренном и Ричардом Чини, служащими досточтимой компании купцов, торгующих с Московией, и описанное вышеуказанным Ричардом Чини // Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. - М.: Соцэкгиз, 1937. - С. 216-219.
12. Горсей Дж. Записки о России. XVI - начало XVII вв. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - 288 с.
13. Дженкинсон А. Путешествие Антона Дженкинсона в Персию // Известия англичан о России ХVI в. // ЧОИДР. - 1884. - Кн. 4. - С. 57-74.
14. Дженкинсон А. Путешествие Антона Дженкинсона от гор. Москвы в России, до гор. Бухары в Бактрии // Известия англичан о России ХVI в. // ЧОИДР. - 1884. - Кн. 4. - С. 36-57.
15. История Ирана / М.С. Иванов (отв. ред.). - М.: Изд-во МГУ, 1977. - 497 с.
16. Контарини А. Путешествие в Персию // Барбаро и Контарини о России. -М.: Наука, 1971. - С. 210-236.
17. Олеарий А. Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1637 годах, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием: Кн. 4 // ЧОИДР. - 1869. - № 1-2. - С. 389692.
18. Олеарий А. Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1637 годах, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием: Кн. 6 // ЧОИДР. - 1870. - № 2. - С. 9211038.
19. Орудж-бек Баят. Россия и Европа глазами Орудж-бека Баята - Дон Жуана Персидского. - СПб.: Изд-во СпбГУ, 2007. - 211 с.
20. Пятое путешествие в Персию, совершенное г. Томасом Бэнистером и г. Джеффри Дэкетом, агентами Московской компании, начатое выездом из Англии в 1568 г. и продолжавшееся до 1574 г. Записано П.И. со слов Лайонеля Плэмтри // Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. - М.: Соцэкгиз, 1937. - С. 250-262.
21. Тедальди Дж. Известия Джиованни Тедальди о России времен Иоанна Грозного // ЖМНП. - 1891. - № 5-6. - С. 128-147.
22. Тектандер Г. Путешествие в Персию через Московию // Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию через Московию 1602-1603 гг. -ИОИДР. - 1896. - С. 7-45.
23. Третье путешествие в Персию, начатое в 1565 г. Ричардом Джонсоном, Александром Китчином и Артуром Эдуардсом // Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. - М.: Соцэкгиз, 1937. - С. 219-238.
24. Уведомления и донесения о шестом путешествии в страны Персии и Мидии компании английских купцов по открытию новых мест торговли, собранные из отдельных писем за 1579, 1580 и 1581 гг., писанных Христофором Бэрроу, служащим означенной компании, к своему дяде г. Уилльяму Бэрроу // Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. - М.: Соцэкгиз, 1937. - С. 263-286.
25. Фабрициус Л. Краткая реляция о трех совершенных мною путешествиях // Записки иностранцев о восстании Степана Разина. - Т. 1. - Л.: Наука, 1968. - С. 145-154.
