CC BY
87Нана ГЕГЕЛАШВИЛИ
Кандидат политических наук, заведующая Центром региональных проблем Института США и Канады Российской академии наук
(Москва, Россия).
ИРАНСКАЯ ПРОБЛЕМА НА ФОНЕ УХУДШЕНИЯ РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Резюме
В статье анализируется проблема Ирана в аспекте того, как она видится с точек зрения России и США. Особое внимание уделяется возможным сферам сотрудничества и противостояния, а также позиции обеих стран по иранской проблеме в целом. Подчеркивается, что в борьбе с распространением ядерного оружия Москва и Вашингтон накопили богатый опыт, которым они могут гордиться.
Необходимо вдохнуть в этот опыт новые аспекты и активно опираться на него в борьбе с угрозами распространения ядерного оружия, где бы они ни возникали — как в Иране, так и в любом другом месте, чтобы на смену ядерному противостоянию времен «холодной войны» не пришла более широкая гонка ядерных потенциалов, которую будет гораздо труднее контролировать.
В в е д е н и е
Напомним, что даже в разгар «холодной войны» Соединенные Штаты и Советский Союз часто объединяли свои усилия, чтобы остановить распространение ядерного оружия и помешать расширению «ядерного клуба». Ныне обе страны понимают, что ядерная программа Ирана продвинулась дальше, нежели думали до сих пор, и ее целью может быть создание собственно ядерного оружия уже в ближайшие несколько лет. В статье отмечается, что в рамках нынешнего политического курса нет средств, позволяющих замедлить получение ИРИ потенциала для производства ядерного оружия, и, пока не поздно, необходимо срочно выработать новые подходы и улучшить координацию усилий.
Позиция США по иранской проблеме
Для администрации Дж. Буша Иран стал навязчивой идеей, одной из главных тем в спорах по вопросам внешней политики между кандидатами в ходе президентской гонки. Если некоторые демократы обвиняют Дж. Буша в попытках вызвать призрак мировой войны, то X. Клинтон сочла нужным предоставить президенту карт-бланш.
Несмотря на непрерывные усилия ООН, США, ЕС и России, которые добиваются полного замораживания ядерной программы Ирана, он по-прежнему игнорирует призывы международного сообщества прекратить работы по обогащению урана.
Совет Безопасности ООН дважды (в декабре 2006 г. и в марте 2007-го) вводил против Тегерана санкции, требуя от него остановить исследования в этой сфере, хотя тот настаивал, что программа направлена на производство топлива для атомных электростанций. Так, 24 марта 2007 года Совет Безопасности ООН принял Резолюцию 1747. Она была подготовлена в развитие Резолюции 1737 от 23 декабря 2006 года, призывавшей к прекращению ядерной программы, и ужесточала санкции против Ирана.
В ответ на Резолюцию 1747 министр иностранных дел ИРИ М. Моттаки заявил: «Мир должен знать: никакие санкции, какими бы жесткими они ни были, не смогут заставить иранский народ отказаться от его законных прав... остановка программы в повестке дня не стоит»1.
Данные обстоятельства усложняют проблему и делают ее решение делом весьма нелегким. Иран непреклонен в неприятии несправедливого предварительного условия, каковым является прекращение работ по обогащению урана. Отказ от этого условия мог бы вернуть его за стол переговоров. Официальную позицию США изложила госсекретарь К. Райс. Она заявила: «Как независимое государство Иран имеет право на мирную ядерную программу. Речь идет не об использовании ядерной энергии в мирных целях, а об обогащении урана до оружейного уровня, вызывающем серьезное беспокой-ство»2.
Вашингтон настаивает на введении новых санкций до тех пор, пока Тегеран не прекратит реализацию программы и не предоставит детальную информацию о ней.
Более того, Белый дом пошел еще дальше, введя в октябре 2007 года новые экономические санкции против ИРИ, затрагивающие более 20 банков и физических лиц, с которыми частным организациям и физическим лицам США запрещено заключать финансовые сделки. Подпадает под санкции и Иранский корпус стражей исламской революции,
1 [www.strana.ru], 25 марта 2007.
2 ТИе New York Times, 27 August 2006.
который Соединенные Штаты недавно объявили террористической организацией. Корпус контролирует примерно треть иранской экономики, включая месторождения нефти и газа, автосборочные предприятия, СМИ.
Вашингтон последователен в своей политике: новые экономические санкции должны нанести Тегерану значительный ущерб, а опасность испортить отношения с США отвадит от иранских рынков иностранные компании. Американский конгрессмен К. Чэйз, «будучи противником войны, верит, что санкции возымеют эффект»3.
Однако многие представители США скептически относятся к обвинениям Белого дома в адрес иранской ядерной программы. В частности, комментируя ситуацию, С. Риттер, бывший инспектор ООН по контролю над вооружениями, утверждает, что «взвешенная, основанная на фактах оценка показывает, что от Ирана не исходит никакой угрозы законным интересам национальной безопасности Соединенных Штатов»4.
Несомненно, США и их союзники будут продолжать оказывать давление с двух сторон: путем переговоров между Ираном и ЕС и с помощью санкций, одобренных Советом Безопасности ООН. Союзники разработали план, предусматривающий для Ирана торговые выгоды и помощь в развитии гражданской ядерной энергетики в обмен на прекращение ядерной программы. Соединенные Штаты полагают, что иранцы должны просто прекратить работы над топливным циклом, обогащением и обработкой урана — всем тем, что может привести к созданию технологии для производства ядерного оружия; да и дипломатическому процессу препятствует именно Иран.
По мнению многих американских политиков, Иран в конце концов будет вынужден перейти от конфронтации к переговорам. В ином случае госсекретарю К. Райс придется отойти в сторону и уступить место тем, кто считает, что время для дипломатии прошло.
Вашингтон неоднократно заявлял, что Иран, вероятно, остается «единственной и самой серьезной угрозой безопасности США в регионе, но было бы предпочтительным дипломатическое урегулирование иранской ядерной проблемы. Иран, возможно, представляет собой самую серьезную угрозу для США не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и во всем мире, потому что взаимосвязь между иранской поддержкой терроризма, репрессиями внутри страны и набирающей обороты ядерной программой представляет собой взрывоопасную смесь»5.
Более того, по утверждениям Соединенных Штатов, опасность, исходящая от Ирана, не ограничивается лишь ядерной проблемой. Эта страна снабжает оружием террористов на Ближнем и Среднем Востоке, а также оказывает им финансовую поддержку. По мнению Белого дома, Тегеран стремится стать главной военной силой на Ближнем Востоке и с этой целью поддерживает «Хезболла», «Хамас», «Фронт национального освобождения Палестины — Главное командование», Исламский джихад и другие организации.
В докладе американской разведки от 3 декабря 2007 года отмечается, что в настоящее время Иран не развертывает свою военную ядерную программу; утверждается, что в 2003 году в результате международного давления Тегеран приостановил программу создания ядерного оружия. Американская разведка считает весьма вероятным, что летом 2007 года никакая военная ядерная программа не реализовывалась, хотя Иран способен получить в свое распоряжение ядерное оружие, если руководство страны примет такое решение.
Вместе с тем Соединенные Штаты учитывают, что Иран является четвертым в мире поставщиком нефти (после Саудовской Аравии, Ирака, Кувейта) и располагает вторыми по величине (после России) запасами газа.
3 [http://usinfo.state.gov/], 4 октября 2008.
4 Fatemi T. Growing Russian-Iran Ties // DAWN-Editorial, 30 October 2007.
5 Ibid., 24 February 2006.
В этой связи необходимо отметить, что в последние годы сочетание международных санкций с внутренними техническими и политическими проблемами сдерживало как добычу газа, так и развитие энергетики ИРИ. Однако растущие цены на голубое топливо подстегивали интерес иностранцев к иранским месторождениям. Тегеран начал проводить более активную политику в сфере добычи и продажи газа, давая понять, что в этой сфере готов сотрудничать с Европейским союзом, который, со своей стороны, стремится диверсифицировать источники поставок голубого топлива и в своих отношениях с Ираном все больше пытается отделять политические вопросы от экономических.
Исходя из этого, нельзя не упомянуть проект газопровода «Набукко», рассматриваемый Европой и Соединенными Штатами как острие своей политики диверсификации источников поставок газа в страны ЕС. Первоначально этот проект замышлялся как маршрут для транспортировки газа в Европу с иранского побережья Каспийского моря в обход России. Понимая свою ключевую роль для проекта «Набукко», Тегеран стал проявлять большую активность на газовом рынке. Вскоре после того, как Москва и София подписали договор по «Южному потоку» (в конце февраля 2007 г.), министр иностранных дел Ирана М. Моттаки заявил в ходе своего визита в Болгарию, что иранское участие в проекте «Набукко» представляет собой возможную сферу сотрудничества с ЕС.
Планы Ирана по разработке своих месторождений голубого топлива и его продвижение на европейский газовый рынок вполне способны нарушить сложившийся на этом рынке баланс интересов, что не устроит европейского потребителя.
Иранский газ — с учетом планируемой американцами разработки газовых месторождений Ирака — способен обеспечить объемы поставок, необходимые для заполнения газопровода «Набукко». Правда, сегодня такая перспектива выглядит гипотетической, но уже одно наличие потенциальных объемов газа для транспортировки по трубопроводу само по себе способно побудить Россию ускорить работы по «Южному потоку».
Пока же ИРИ играет на стремлении Европейского союза ослабить зависимость последнего от России и сэкономить деньги. К тому же вполне возможно, что Иран переориентирует свои поставки газа на Китай, Пакистан и Индию. Зачем ему ждать, пока Соединенные Штаты изменят свое отношение, если на востоке есть потенциальные клиенты с огромным спросом на энергию, которые не будут подчиняться диктату Вашингтона?
Отношение России
Москва, со своей стороны, понимает, что Тегерану приходится выбирать между сотрудничеством с мировым сообществом и продолжением работ по обогащению урана и, соответственно, усилением изоляции. Кремль больше всего тревожит возможность того, что Иран, припертый к стене, выйдет из Договора о нераспространении ядерного оружия и разорвет отношения с МАГАТЭ. Именно поэтому в ходе своего визита в Иран (октябрь 2007 г.) тогдашний президент России В. Путин напомнил, что Россия является единственной страной, которая помогает Ирану в осуществлении его мирной программы, и подчеркнул важность его членства в Договоре о нераспространении ядерного оружия6. РФ призывает к терпению, утверждая, что ИРИ все еще может прийти к соглашению с мировым сообществом, а также обращает внимание на то, что, как отмечается в докладе МАГАТЭ от ноября 2007 года, Тегеран сотрудничал с отдельными инспекторами данной организации в ряде областей и обеспечил большую прозрачность своей программы.
6 См.: The Moscow Times, 16 October 2007.
В России полагают, что нынешняя политика Соединенных Штатов в отношении Ирана направлена не против распространения ядерного оружия, а против иранского режима. Москва считает, что в этом вопросе она имеет право на собственные политические интересы. Возможно, МАГАТЭ, Китай и Индия неявно разделяют российские представления о приемлемом наращивании мощностей по обогащению урана, а в ЕС этот вопрос, вероятно, вызвал бы глубокий раскол.
Именно поэтому в геополитической игре Кремль — Белый дом в перспективе неясно замаячил драматический поворот. Заместитель госсекретаря Д. Фрид намекнул: «Если Россия заставит Иран свернуть его ядерную программу, США могут с большим вниманием отнестись к опасениям Москвы по поводу ПРО и свернуть европейский компонент программы»7.
Это в известной мере можно рассматривать как ответ на заявление В. Путина в прямом эфире в октябре 2007 года о том, что, «если решение по ПРО будет принято без учета мнения России, мы будем предпринимать ответные шаги»8.
Иранскую проблему президенты РФ и США обсуждали в 2005 году в Пусане (Южная Корея) — на саммите стран Азиатско-Тихоокеанского региона, а также на встречах «Большой восьмерки» в 2006 и 2007 годах. Этот вопрос поднимался и в ходе встреч президента России В. Путина с президентом Франции, с государственным секретарем и министром обороны США, с канцлером Германии. Вернувшись в Москву после визита в Иран, В. Путин принял премьер-министра Израиля. Таким образом, видно, что РФ поддерживает тесные контакты с ведущими игроками. Именно во время своего пребывания в Тегеране В. Путин попытался найти компромиссное решение. Речь шла о том, что Иран прекращает работы по обогащению урана, а Россия блокирует в Совете Безопасности ООН принятие новых санкций против ИРИ. Предложение получило поддержку Вашингтона. При этом Тегеран мог располагать ядерным потенциалом гражданского назначения, возвращая отработанное ядерное топливо в Россию, чтобы исключить его обогащение в ИРИ. Пока Иран отвергает это предложение, но ситуация может измениться.
Подход РФ к Ирану невозможно обсуждать, не остановившись на российских политических, экономических интересах и интересах безопасности в том, что касается ИРИ.
Политические интересы Москвы состоят в следующем:
— с начала 1990-х годов Иран являлся традиционным политическим партнером России в сдерживании радикальных суннитских группировок, прежде всего на Северном Кавказе, в предотвращении изоляции Армении, в усилиях по мирному урегулированию в Таджикистане, а также активно содействовал ниспровержению режима «Талибан» в Афганистане;
— для РФ поддержание партнерских отношений с ИРИ — одно из условий сохранения заметного влияния в регионе Ближнего и Среднего Востока;
— как региональный конкурент Турции Иран значительно ослабляет ее влияние, прежде всего на Южном Кавказе, где позиции России недостаточно сильны, особенно после существенного повышения цен на ее энергоносители (Иран — альтернативный поставщик энергоресурсов, к тому же на его территории проживают по меньшей мере 20 млн этнических азербайджанцев).
Экономические интересы Москвы таковы:
— Иран — важный торговый партнер России (ежегодный товарооборот достиг 2,2 млрд долл.) в сфере высокотехнологичной продукции, добычи и транспорти-
7 [http://usinfo.state.gov/], 27 November 2007.
8 [http://www.rol.ru/news/misc/newssng/07/10/18_083.htm ].
ровки нефти и газа, в строительстве железнодорожного участка транспортной магистрали «Север — Юг», а также в торговле продовольствием и изделиями легкой промышленности;
— ИРИ — третий в мире (после Китая и Индии) по объему импортер оружия (в ноябре 2005 г. был подписан контракт относительно поставок Ирану зенитно-ракетных систем «Тор-М1» приблизительно на 1 млрд долл.);
— Иран в больших объемах импортирует продукцию атомной промышленности (сумма контракта на продолжение строительства энергетического реактора в Бушере достигла 800 млн долл., в работах по этому контракту участвует около 300 российских компаний, что позволило создать почти 20 тыс. рабочих мест, к тому же руководство ИРИ заказало в РФ строительство еще двух энергетических реакторов).
Российские интересы в сфере безопасности можно охарактеризовать следующим образом:
— из-за территориальной близости любой вооруженный конфликт между Ираном и третьей страной может привести к дестабилизации ситуации сначала на Южном, а затем и на Северном Кавказе (население любой из республик Южного Кавказа во много раз меньше, чем население Ирана; в случае массированных бомбардировок и обстрелов ракетами «воздух — земля» туда может хлынуть многомиллионный поток беженцев из ИРИ), в результате сформировалась бы обширная зона нестабильности и весьма пострадала бы экономика всего региона;
— Россия, Китай и Индия столкнулись с трудным выбором: поддержать ли им Запад в его усиливающемся давлении на Иран, подрывая тем самым свои позиции среди мусульманских стран во всем мире, или же пойти на ухудшение отношений с Западом, рискуя перспективой глобальной поляризации и расколом мира на два противостоящих лагеря;
— продолжение конфликта вокруг иранской ядерной программы неизбежно приведет к расколу в антитеррористической коалиции, а также усилит позиции радикальных групп в мусульманском мире.
Таким образом, представляется, что для Москвы весьма важно не подвергать опасности партнерские связи с Тегераном — потому-то Россия и выступает против введения экономических санкций в отношении Ирана в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН. В то же время она подходит к ситуации прагматически и не собирается в угоду Тегерану портить отношения с Западом.
В обоих случаях, когда в Совете Безопасности ООН принимались соответствующие резолюции по Ирану, позиция РФ была вполне рациональной. Она голосовала за санкции и демонстрировала, что соображения, основанные на здравом смысле, для нее важнее экономических интересов (независимо от раздающихся в стране требований продолжать сотрудничество в ядерной сфере из-за важности иранского рынка). Кое-кто считает пустой риторикой утверждения, что для Москвы Тегеран представляет большую угрозу, чем для Вашингтона. Есть мнение, что Иран вообще не представляет опасности для России. В 1980-х — 1990-х годах еще говорили о какой-то общей идеологической угрозе, но в настоящее время Иран ни с какой точки зрения отнюдь не является противником, даже конкурентом. ИРИ уже давно стала поставщиком минеральных ресурсов для Европы, что, однако, не противоречит интересам РФ. На фоне таких претензий России к США, как объявление санкций против предприятий, продающих Ирану обычные вооружения, вмешательство в дела СНГ и особенно поддержка «цветных револю-
ций», развертывание элементов ПРО в Европе, а также возросшей в последнее время решительности Кремля на международной арене, Москва может пересмотреть свою политику в отношении Тегерана и предпочесть экономические выгоды от присутствия на иранском рынке.
У Москвы есть немало причин исторического и географического характера, чтобы в отношениях с Тегераном придерживаться политики добрососедства, да и продажа Ирану вооружений и других промышленных товаров приносит немалые выгоды. И все-таки, похоже, России придется серьезно задуматься, где следует подвести черту в таких продажах. Передача ядерных технологий или технологий производства баллистических ракет, вероятно, вызовет ярость США и их союзников — разве только в Иране произойдут политические реформы, настолько радикальные, что в его ракетно-ядерном потенциале перестанут видеть очевидную угрозу. Передача Ирану российской ядерной и ракетной технологии могла бы навредить сотрудничеству Москвы с Западом по более важным европейским проблемам. К тому же некоторые российские эксперты по вопросам безопасности считают, что передача технологий Ирану ударит и по самой России, так как будет прямо или косвенно содействовать вооружению исламистских группировок, а последние со временем вполне могут обратить свои силы против России.
Б. Шаффер из Вашингтонского института ближневосточной политики называет Россию и Иран «партнерами по необходимости», чье сотрудничество мотивируется главным образом тремя общими целями, это ограничение американского влияния, поддержание многополярного мира и противодействие усилиям Соединенных Штатов по сдерживанию обоих государств (например, новый трубопровод Баку — Тбилиси — Джейхан бьет по интересам и Ирана и России). И все же М. Айзенштадт из журнала «Ядерный контроль» утверждает, что сотрудничество между двумя странами «определяется взаимными опасениями и недоверием не в меньшей степени, чем оппортунизмом и общими интересами»9. Несмотря на это, аналитики полагают, что более тесная связь между Россией и Ираном поставит под угрозу мир на Ближнем и Среднем Востоке, особенно если в следующем десятилетии ИРИ станет ядерной державой.
Почти вся российская политическая элита, как стратегическое сообщество, скорее всего, не согласится с использованием экономических санкций или военной силы для того, чтобы помешать Ирану в создании экспериментальных мощностей по обогащению урана, если МАГАТЭ предоставит гарантии и не будут нарушены условия Договора о нераспространении. При таких ограниченных мощностях Иран не меньше чем на 10 лет отстает от реальной возможности начать производство ядерного оружия. Кроме того, хотя позиция российской элиты по этому вопросу может не совпадать с позицией администрации Дж. Буша и с точкой зрения Израиля, она, судя по всему, весьма близка к представлениям «евротройки», МАГАТЭ и демократической оппозиции в самих Соединенных Штатах, не говоря уже о Китае и Индии.
Требуя от Ирана немедленно прекратить работы по обогащению урана, Россия преследует свои экономические цели и интересы собственной безопасности, а также демонстрирует солидарность с Соединенными Штатами (и Западом в целом) в вопросах нераспространения ядерного оружия. Выступая против санкций ООН и применения военной силы Соединенными Штатами, Москва действует в соответствии со своей заинтересованностью в сотрудничестве с Ираном и в предотвращении неизбежного в случае войны экономического, политического ущерба и ущерба безопасности.
Таким образом, российский курс сделал войну менее вероятной или, по меньшей мере, на какое-то время отсрочил, возможно, даже несколько замедлил продвижение Ирана к созданию полного цикла ядерного топлива, хотя, конечно, и не остановил такое продвижение.
9 Daily Analysis. «Russia, Iran: Brothers in Arms». 1 November 2007.
Аргумент США о том, что Иран представляет собой «угрозу», мало повлияет на политическую линию РФ. С учетом отрицательного опыта Соединенных Штатов в Ираке и Афганистане Россия считает этот аргумент крайне слабым.
Если Тегеран действительно является главным приоритетом внешней политики Вашингтона и его политики в сфере безопасности, то ему следует радикально изменить весь подход к региону и, шире, политику в отношении Москвы и Пекина, а также подход к вопросам нераспространения ядерного оружия и разоружения.
Главный вопрос: что же может убедить Тегеран? Только одно — осознание им того факта, что продолжение исследований в ядерной сфере будет означать начало обратного отсчета времени до открытия военных действий Соединенными Штатами.
Сегодня Россия не может устраниться, даже если ее усилия не принесут немедленного результата. Напротив, Россия должна активно выступать на дипломатическом фронте в тесном сотрудничестве с «евротройкой» (Германия, Великобритания, Франция), Китаем — постоянным членом Совета Безопасности ООН с правом вето и, конечно же, с Соединенными Штатами.
С точки зрения РФ, ядерный Иран не так опасен, как действия, призванные не допустить такое развитие событий, но грозящие дестабилизировать Пакистан. Россия действительно боится лишь одного — того, что ядерное оружие окажется в руках террористов. Вряд ли англо-американские силы сумеют надежно нейтрализовать пакистанский ядерный потенциал в случае государственного переворота в этой стране. Такой сценарий тесно привязан к ухудшению ситуации, способному вновь поставить Россию перед той угрозой для ее безопасности, которую, казалось, удалось устранить в 2001 году.
Для Москвы неприемлемы два сценария. Первый — Тегеран, получивший возможность создания ядерного потенциала, изменяет конфигурацию сил на Юге и приводит регион на грань ядерной войны или провоцирует американский (или американо-израильский) военный удар. Согласно второму сценарию, Тегеран замедлил бы программу, но сделал бы приобретение Ираном ядерного потенциала неизбежным, что повлекло бы за собой усиление исламского радикализма в Афганистане, Ираке, Пакистане, Палестине, способное захлестнуть Кавказ и Центральную Азию.
По мнению РФ, ядерный потенциал нужен Ирану не для нейтрализации Израиля, а для того, чтобы добиться признания своего статуса региональной державы. Такое признание (наряду с соответствующими гарантиями) могло бы побудить Иран приостановить программу, не доводя ее до конца.
Похоже, администрация Дж. Буша этого не сделает, но если США признают законность интересов Ирана, восстановят отношения, снимут санкции, разморозят банковские счета... — возможно, тогда Тегеран пошел бы на широкий компромисс, предусматривающий продолжение ядерной программы, но включающий меры по предотвращению использования ядерного потенциала в военных целях. В настоящее время такая идея для Вашингтона неприемлема, но со сменой администрации в Белом доме ситуация может измениться.
И хотя многие в Соединенных Штатах все еще обвиняют Россию в двойной игре и готовы внести ее в список проблемных стран (подобно Сирии, Венесуэле и Ирану), подозревая, что она тянет время, дабы нейтрализовать ООН и помочь Ирану получить ядерное оружие, — в США не могут не понимать, что окно возможностей будет сужаться и благословенен будет тот, кто сумеет найти общие для всех правила игры, а также поймет, что Вашингтон не способен справляться с проблемами в одиночку. Лучшее доказательство тому — политические неудачи Соединенных Штатов в Ираке, Афганистане, на Ближнем Востоке, резкий рост дефицита федерального бюджета и торгового баланса, общее завышение собственного потенциала. К тому же некоторые аналитики утверждают, что позиция США по иранскому вопросу становится более гибкой, а порог предварительных требований для начала переговоров снижается.
Кроме того, в Брюсселе все яснее понимают, что Иран никогда не согласится полностью заморозить работы по обогащению урана. Так что на повестке дня скорее стоит вопрос о «новом толковании обогащения». Это означает, что ядерная программа частично сохраняется, но реального обогащения не ведется.
Именно поэтому позиция Вашингтона относительно Москвы в том, что касается иранской проблемы, претерпела определенные изменения. Так, заместитель помощника государственного секретаря США Д. Креймер заявил, что «Россия могла бы сыграть важную роль, поскольку у нее более дружественные отношения с Ираном. США могли бы использовать эти отношения, чтобы повлиять на Тегеран в интересах мирового сооб-щества»10.
РФ следует использовать все возможности, включая дипломатические договоренности, подкрепленные реальными гарантиями, активно работать вместе с ЕС и США, чтобы добиться решения иранской проблемы. Полезным инструментом для координации и для достижения лучшего понимания могла бы стать новая российско-американская рабочая группа. Мы нуждаемся друг в друге, чтобы добиться успеха в XXI веке, только объединившись, мы можем обеспечить нормальное, спокойное существование в региональном и глобальном масштабе.
3 а к л ю ч е н и е
Соединенным Штатам и России необходимо окинуть более свежим взглядом идею о том, что ядерное оружие не будет использоваться в качестве угрозы странам, которые не обладают таким оружием и не проводят в жизнь ядерные программы. После окончания «холодной войны» Соединенные Штаты и Россия уделяли большое внимание обстоятельствам, при которых они могли бы прибегнуть к ядерному оружию или к угрозе его применения. Обеим странам пора признать, что подобная политика чревата отрицательными следствиями и способна побудить другие государства приобрести ядерное оружие.
По мнению автора, обеспечить безопасность и стабильность можно лишь путем многосторонних усилий. Прежде всего это относится к таким глобальным угрозам, как международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения, религиозный фанатизм и феномен государств-изгоев. На уровне регионов сотрудничество между Россией и США абсолютно необходимо, чтобы заложить основу для стабильности на Ближнем и Среднем Востоке и прилегающих территориях, включая Афганистан и республики Центральной Азии.
В статье делается вывод, что цель политики РФ — установить отношения с США и ЕС на основе равенства и, если это окажется возможным, партнерства. Успех будет зависеть от того, чего Россия добьется в модернизации своей экономики, интеграции в мировую экономику в качестве достойного конкурента, а также от социального и политического прогресса российского общества. Россия не стремится стать вторым мировым полюсом, противостоящим Соединенным Штатам. Но что касается независимого от США центра силы, то Россия таковым уже стала.
10 [http://usinfo.state.gov/November17,2007].
