CC BY
24Е.А. Гаврилина
УДК 174: 007.51: 316.42:378.4
Инженер в современном мире: Homo faber vs Homo mechanicus
Аннотация. Статья посвящена обоснованию места и роли инженерной этики в структуре профессиональной компетенции. Показано, что инструментальное прагматическое понимание пафоса инженерной профессии не обеспечивает необходимую степень рефлексии над ценностно-смысловыми основами инженерного этоса. Обозначены основные современные вызовы к инженерному корпусу и описаны моральные дилеммы, возникающие у его членов. Зафиксирована конфликтность между существующими профессиональными практиками, транслируемыми, в том числе, и через институт высшего технического образования, и вызовами времени к профессиональной группе. Намечены пути преодоления этого разрыва.
Ключевые слова: инженерная этика, инженер, инженерная деятельность, инженерное проектирование, прототип, кодекс инженерной этики, социотехническая система, виртуализован-ная инженерная деятельность, высшее техническое образование, инженерный этос.
Структура современного мира усложняется и диверсифицируется. Все более значительную роль в нем играет техника и созданная человеком техническая среда, причем значение последней будет возрастать, вероятно, и дальше. В таком ракурсе все более значимой становится профессия инженера и, шире, инженерная деятельность, которая охватывает сейчас уже практически все сферы общественной жизни.
В массовом представлении понятие «инженер» многозначно: это создатель новой техники и технологии, проектировщик, исследователь, технолог, дизайнер, организа-
тор производства. Актуальными стали понятия генной и социальной инженерии, что позволяет нам говорить об «изготовимости» самых разнообразных систем: от традиционных технических до биологических и социальных. А это и означает их включенность в пространство инженерной деятельности. Кроме того, в рамках современной инженерной деятельности, помимо выполнения традиционных технико-технологических расчетов и проектирования сложных социотехнических систем, инженеры часто вынуждены выступать в роли экспертов при принятии управленческих и политических решений.
Разумеется, в таком ключе на первый план в деятельности профессиональных инженеров выходит этическая рефлексия последних над ценностными и смысловыми основами этой деятельности. Конечно же, любое профессиональное пространство формирует собственные нормы и ценности, как те, которые вырабатываются членами социально-профессиональной группы, так и те, которые включаются в это пространство из более широкого социального контекста. Они выстраиваются в иерархию в зависимости от факторов, обусловленных, соответственно, как логикой внутреннего развития сферы рассматриваемой деятельности, так и более широким культурным фоном.
Однако здесь необходимо отметить, что любая профессиональная этика конституируется не только функциональностью той профессиональной группы, к которой она относится, но и ее пафосом, то есть некоторым пониманием глобального предназначения профессии и ее носителей в обществе, пафоса, выраженного, в том числе, и в создании трендов общественной динамики. Такой подход развивает В.И. Бакштановский: «Наличие у профессии от-рефлексированной миссии прямо связано с предназначением (миссией) соответствующей профессиональной этики» [3, 107]. Фактически можно сказать, что понимание па-
фоса профессии задает параметры профессиональной этики. Следовательно, любая профессиональная этика не только задает образцы и нормы «того, что должно», но и критикует, регулирует «то, что не должно» как в рамках профессиональной группы, так и в широком социокультурном контексте. Причем эта регуляция должна осуществляться даже в случае, если «не должно» становится распространенной социальной практикой. Разумеется, написанное выше относится и к этике инженерной.
Очевидно и обратное. До тех пор пока миссия профессии воспринимается исключительно инструментально, профессиональная этика будет сводиться только к профессиональным кодексам, которые чаще всего понимаются как нормативный документ, а в пределе - как документ, на основе которого могут осуществляться карательные функции.
Изучая материалы, относящиеся к проблематике инженерной этики, автор статьи столкнулась с тем фактом, что большая их часть обращается к апологии создания профессиональных инженерных сообществ и их кодексов как средству регуляции профессионального инженерного этоса [например, 5; 12]. Что отражает, на взгляд автора, понимание пафоса инженерной профессии в современном мире, мире достаточно «технологизированном» для того, чтобы человек в нем успел стать «одномерным» в смысле Г. Маркузе [13], как исключительно инструментального и прагматического.
Подтверждается такое понимание смысла инженерной профессии и в разговорах, как с состоявшимися инженерами, так и со студентами, получающими техническое образование. Обычно на вопрос о том, как понимается этос инженерной профессии и первые и вторые отвечают: «Я должен качественно и правильно выполнить свою работу. Я отвечаю только за правильность инженерных расчетов». Вопрос о выполнении «правильной» работы, в том
смысле, который заявлен в эпиграфе проекта, предложенного авторам данного выпуска «Ведомостей прикладной этики», в среде профессиональных инженеров и людей, собирающихся ими стать, пока даже не предполагается [ср. с 4].
Возможно, это особенность исключительно России и связана она с масштабной трансформацией социальной структуры нашей страны в девяностых годах прошлого столетия и последовавшей за ней деформацией (если не сказать, разрушением) промышленности и, как следствие, вымыванием инженерного слоя: квалифицированные инженеры вынуждены были заниматься деятельностью, хоть как-то обеспечивающей возможность их физического выживания. А инженеры сегодняшние, утратив профессиональную преемственность, еще «не дозрели» до более глубокого понимания пафоса своей профессии.
Однако и общение с коллегами за рубежом, в частности в Германии, где, несмотря на развитость институтов, осуществляющих общественную рефлексию над последствиями научно-технического развития, инженеры говорят в первую очередь о важности использования правильных моделей, расчетов и т.п., подтверждает распространенность утилитарного, прагматического понимания смысла инженерной профессии в профессиональной инженерной среде.
Этот же прагматический подход отражен и в исследованиях [напр., 20; 26; 27], и в учебниках [напр., 2; 14; 21; 22], и в профессиональных этических кодексах [напр., 7; 8; 9; 10; 11], и даже в институализированных системах общественной рефлексии над техникой типа оценки техники (Technology Assessment) [24; 25]. Их авторы обращаются к проблеме ответственности инженера (перед работодателем, клиентом, обществом) как ключевой, однако понимание ответственности подразумевает не только ограничение власти эксперта в поле его профессиональной дея-
тельности, пусть даже и с помощью только моральных ре-гулятивов, но и оправдание необходимости самой этой деятельности, что с неизбежностью приводит к поиску прагматических ее основ.
Получается замкнутый круг, выход из которого возможен только через формирование содержательно-аксиологической идентификации профессионалов-инженеров, в том числе и через этическую рефлексию своей деятельности. И именно в этом видится возможность ухода от рациональной механизированной парадигмы инженерной деятельности, и именно в этом - предназначение профессиональной, в нашем случае, инженерной этики. Для дальнейшего анализа нам необходимо обратиться к обзору динамики инженерной деятельности.
Сама профессия инженера (и инженерная деятельность) существенно изменилась с момента своего возникновения, отличается она также и от инженерной деятельности в двадцатом веке. На рубеже XIX - XX веков П. К. Энгельмейер определял роль техники так: «Своими приспособлениями она усилила наш слух, зрение, силу и ловкость, она сокращает расстояние и время и вообще увеличивает производительность труда. Наконец, облегчая удовлетворение потребностей, она тем самым способствует нарождению новых... Техника покорила нам пространство и время, материю и силу и сама служит той силой, которая неудержимо гонит вперед колесо прогресса» [19].
К концу XX века формируется социотехнический тип инженерной деятельности, когда объектом проектирования становится коллективная человеческая деятельность, что приводит к актуализации поиска социокультурных оснований, в том числе морально-этических, в инженерной сфере. [17, 370].
А к началу XXI века в связи с существенным изменением понятия проекта, а также проектной культуры [18], изменилось и понимание инженерной деятельности, кото-
рая теперь носит в значительной мере информационный характер и реализуется в основном посредством технологии компьютерного моделирования. Что закономерно формирует новую модель инженерной деятельности - виртуа-лизованную инженерную деятельность. Характерной особенностью нового типа инженерной деятельности является создание так называемых распределенных творческих коллективов для совместной работы по реализации инженерных и инженерно-научных проектов при оперативном взаимодействии исполнителей по сети Интернет [6].
Изменения характера инженерной деятельности формируют новые вызовы к профессии и новые моральные дилеммы для ее носителей. Опишем более подробно некоторые из них.
Во-первых, проектирование современных сложных со-циотехнических систем - это проектирование без прототипов [подробнее см. в 15; 16]. Прототип играет важнейшую роль в проектировании, это своего рода некий «идеальный тип» создаваемого объекта в веберовском смысле, или даже платоновский эйдос. При сооружении материальных объектов мы всегда создаем нечто определенное - самолет, станок, здание, завод и т.п. Фактически в проектировании артефактов и технических систем всегда можно найти тот или иной прототип, который и задает параметры будущего реального объекта, включая и его ограничения. Это, однако, не означает, что прототипы не могут изменяться со временем. Разумеется, время от времени инженеры были вынуждены решать принципиально новые задачи, фактически создавая новые прототипы. Но они всегда могли опираться на предшествующий опыт технологически и эстетически, по сути, новые прототипы были новыми комбинациями известных ранее принципов.
Не так обстоит дело в проектировании социотехниче-ских систем. Здесь, из-за беспрецедентного изменения структуры социума и включения человека в эти системы
как их элемента, часто приходится решать задачи, которые раньше даже не мыслились как возможные. Поэтому прототипов для их решения часто нет, и дело не только в профессиональной компетентности разработчика этих новых объектов. Речь идет о том, что искомый прототип просто отсутствует в профессиональной традиции. И, конечно, здесь возникает ряд вопросов.
Например, возможно ли в проектировании объектов, в которые человек оказывается включен как структурный элемент, идти путем «проб и ошибок»; какова цена этих ошибок, насколько она приемлема и как она изменится в мире глобальном; насколько деятельность по созданию этих систем может подчиняться технической рациональности и насколько в ней должны учитываться социокультурные аспекты; можем ли мы здесь использовать традиционные технико-технологические подходы или необходимо разрабатывать новые способы организации инженерной деятельности; если необходимы новые способы, можем ли мы сохранить преемственность профессии инженера и профессиональную самоидентификацию ее носителей. Все эти вопросы требуют специальных исследований, но ответ на них с неизбежностью должен повлиять на ценностно-смысловые основы самой инженерной профессии.
Во-вторых, сегодня очень часто ресурсные ограничения самого разного толка, с одной стороны, и активно развивающиеся информационные технологии - с другой, приводят к тому, что инженерная деятельность от создания реальных материальных образцов на этапе проектирования и создания новой техники перемещается в виртуальное пространство, а многие виды инженерного исследования проводятся с помощью технологий компьютерного моделирования. Здесь возникает проблема, связанная с возможностью экстраполяции полученных в модельном эксперименте результатов на реальные практики, особенно
учитывая социотехнический характер большинства разрабатываемых теперь систем.
Особенно остро этот вопрос встал после осознания того, что маловероятные события, так называемые «тяжелые хвосты» в нормальном гауссовом распределении вероятности событий или «черные лебеди» [23], как сейчас их принято обозначать, обычно не рассматриваются при моделировании социотехнических систем как граничные условия. Но если они все же происходят в реальности, то это влечет за собой колоссальные, как правило, очень тяжелые последствия для конкретных обществ и даже для всего человечества.
Это, на наш взгляд, третий вызов, который встает перед профессиональным инженерным сообществом, и третья моральная дилемма, которую нужно решать его членам. Современный инженер просто обязан осознавать все мыслимые последствия своей деятельности, особенно учитывая их антропологическое и социокультурное измерения.
И наконец, постепенно приходящее осознание того, что в ситуации доминирования социотехнического проектирования, осуществляемого преимущественно в виртуальной среде компьютерных моделей, симуляций и эмуляций, когда все, даже человек, мыслится «изготовимым», то есть в пределе «искусственным», традиционный для XX века технократический подход, основанный на технической рациональности и технико-технологической оптимальности, становится неприемлемым. В этом видится моральная дилемма для представителей инженерного цеха, потому что им труднее, чем людям других профессий отказаться от технократического взгляда на действительность.
Для подтверждения последнего тезиса можно найти достаточно большое число примеров. Так, в одной из новостных рассылок в МГТУ им. Н.Э. Баумана представитель инженерного сообщества, комментируя события, про-
исходящие сейчас на Украине, призвал своих собратьев по цеху «быть аполитичными технократами». На этом примере видно, что представители инженерного цеха даже не фиксируют негативных коннотаций понятия «технократизм». Именно поэтому преодоление технократических тенденций в мышлении и сознании может быть обозначено как моральная дилемма для инженеров, во всяком случае в перспективе.
Характерно, что система высшего технического образования продолжает транслировать технократические смыслы и ценности профессии, уже устаревшие этос, нормы и правила, что, вообще говоря, не удивительно, так как именно для этого и предназначено профессиональное образование. Однако сейчас происходит изменение доминирующего «идеального типа» личности, уход молодых людей от образцов «книжной культуры», формирование визуально-клипового мышления. Этот факт подтверждается, с одной стороны, наблюдениями, в ходе которых выясняется, что молодые люди не знакомы со многими хорошо известными прежде фамилиями и произведениями писателей, поэтов, художников, музыкантов, ученых. С другой стороны, на него указывают жалобы преподавателей, которые сетуют на то, что студенты плохо воспринимают материал лекций, не умеют работать с литературой, не фиксируют причинно-следственных связей и т.п.
Собственно в этом разрыве между традиционными академическими способами передачи информации и организации обучения и потребностями молодежи и может появиться то окно принятия решений, та точка бифуркации, неопределенности [1], из которой потом вырастет и новая система технического образования, и новый способ понимания ценностно-смысловых основ инженерной профессии, способ, ориентированный не только на прагматический инструментальный подход, но и на подлинно гуманитарные основания культуры.
Но разрыв этот может быть преодолен только при движении с двух сторон: из профессионального сообщества, где рефлексируются моральные основания, ценностные детерминанты и пафос профессии и, с другой стороны, из образовательного пространства, где упор будет делаться именно на формирование подлинно гуманитарной среды, независимо от профиля обучения.
Тогда у нас может появиться шанс из состояния Homo mechanicus вернуться к Homo faber и, возможно, даже к Homo creator.
Список литературы
1. Багдасарьян Н.Г. Культура как среда выживания: эффект бабочки и «окно принятия решений» // Культурологическая парадигма: исследования по теории и истории культурологического знания и образования. Научный альманах. Вып.2. Культурологич. интерпретации соц. динамики. - М.: Согласие, 2011. - 368 с. С.24-41.
2. Багдасарьян Н.Г., Горохов В.Г., Назаретян А.П. История, философия и методология науки и техники: учебник для магистров / Под общ. ред. Н.Г. Багдасарьян. - М.: Изд-во «Юрайт», 2014. - 383 с.
3. Бакштановский В.И. Прикладная этика: инновационный курс для магистр(ант)ов и профессоров (Часть вторая): Учебное пособие. - Тюмень: НИИ ПЭ ТюмГНГУ, 2012. - 268с.
4. Богданова М.В. Этика инженера: материалы пилотных интервью // Профессиональная этика инженера. Ведомости. Вып.17 / Под ред. В.И.Бакштановского, Н.Н. Карнаухова. Тюмень: НИИ ПЭ, 2000. С. 6-15.
5. Васенкин А. В. Мировоззренческая роль инженерной этики // Молодой ученый. 2011. №3. Т.1. С. 213-216.
6. Гаврилина Е.А. Инженерное творчество в информационном обществе: типология, динамика, критерии оценки
инженерной компетентности. Дис. ...канд. филос. наук. М.: МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2006. - 162 с.
7. Кодекс профессиональной этики инженера АТЭС / Российский центр сертификации и регистрации профессиональных инженеров АТЭС [Электронный ресурс]. Режим доступа http://portal.tpu.ru/apec/certification/require-ment/code (дата обращения 10.05.2014).
8. Кодекс профессиональной этики российских инженеров-проектировщиков. НП Столичное объединение проектировщиков «Техпроектсовет». [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.st-sovet.ru/sro-proekt-codex.html (дата обращения 10.05.2014).
9. Кодекс профессиональной этики российских инженеров-проектировщиков. Предлагается ассоциацией «Рос-гражданпроект» и гильдией проектировщиков Владимирской области / Сайт торгово-промышленной палаты Владимирской области. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.cci.vladimir.ru/chamber/kodeks_prof_etiki.doc (дата обращения 20.04.2014).
10. Кодекс этики и профессиональной деятельности в области программной инженерии (версия 5.2). Рекомендован ACM/IEEE-CS Joint Task Force on Software Engineering Ethics and Professional Practices и совместно одобрен ACM и IEEE-CS в качестве стандарта обучения и работы в области программной инженерии. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://club.shelek.ru/viewart.php?id=277 (дата обращения 10.05.2014).
11. Кодекс этики ученых и инженеров. Редакция Российского союза научных и инженерных общественных организаций. [Электронный ресурс]. Режим доступа http: //www.rusea.h11.ru/code.html (дата обращения 10.05.2014).
12. Косарукин В.А. Основы формирования инженерной этики // Электронный журнал «Труды МАИ». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mai.ru/sci-
ence/trudy/published.php?ID=13412 (дата обращения 08.05. 2014).
13. Mаркузе Г. Одномерный человек /пер. с англ. A.A.Юдина. - M.: Изд-во ACT, 2009. - 336 с.
14. Разин Ab. Основы этики: учебник. - M.: ИД «ФО-РУM»: ИНФРA - M., 2008. - 304с.
15. Раппопорт A.n Проектирование без прототипов / Библиотека. Тексты московского методологического кружка и других интеллектуальных школ, включенные в работы PRISS-laboratory // Сайт лаборатории проектирования и исследования социокультурных и социотехнических систем. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://priss-laboratory.net.ru/library/library_rappaport.htm (дата обращения 10.05.2014).
16. Раппопорт AX. Границы проектирования / Тексты участников MMК // Некоммерческий научный фонд «Институт развития им. Г.П. Щедровицкого» [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.fondgp.ru/lib/journals/vm/-1991/1/v911rpp0 (дата обращения 10.05.2014).
17. Стёпин В.С., Горохов В.Г., Розов M. A. Философия науки и техники. - M.: Контакт - Aльфа, 1995. С. 370.
18. Философия техники: история и современность / Под ред. В. M. Розина. - M.: ИФ РAН, 1997.
19. Энгельмейер П.К. Технический итог XIX века. -СПб., 1898. - Цит. по: Степин В.С., Горохов В.Г., Розов M. A. Философия науки и техники. - M.: Контакт-альфа, 1995. - С. 293.
20. Этика инженера: через понимание к воспитанию. Ведомости прикладной этики. Вып. 42 / Под ред. В.И. Бак-штановского, В.В. Новоселова. Тюмень: НИИ ПЭ, 2013. -258 с.
21. Fleddermann Charles B. Engineering Ethics. - Upper Saddle River, New Jersey: Pearson Prentice Hall, Pearson Education, Inc, 2008 - 168p.
