CC BY-NC
24Человек и культура
Правильная ссылка на статью:
Ярская-Смирнова В.Н., Божок Н.С., Зайцев Д.В. — Инверсия темпоральное™ в коммеморации культурно-исторической реконструкции // Человек и культура. - 2020. - № 5. - С. 11 - 24. DOI: 10.25136/24098744.2020.5.33747 URL: https://nbpublish.com'Hbrary_read_article.php?id=33747
Инверсия темпоральности в коммеморации культурно-исторической реконструкции
Ярская-Смирнова Валентина Николаевна
доктор философских наук
директор Научно-образовательного регионального центра мониторинговых исследований 410054, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Политехническая, 77, оф. 103
И jarskaja@mail.ru Божок Николай Сергеевич
кандидат социологических наук
доцент, кафедра Психология и прикладная социология, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовский государственный технический
университет имени Гагарина Ю.А»
410054, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Политехническая, 77, оф. 103
И nikolaybozhok@gmail.com
Зайцев Дмитрий Викторович
доктор социологических наук профессор кафедры Психология и прикладная социология 410054, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Политехническая, 77, оф. 103
И zaitsevd@bk.ru Статья из рубрики "Культура и культуры"
DOI:
10.25136/2409-8744.2020.5.33747
Дата направления статьи в редакцию:
25-08-2020
Дата публикации:
01-09-2020
Аннотация.
В представленной статье объектом исследования являются коммеморативные практики культурно-исторической реконструкции. Предметом исследования выступает инверсия
темпоральности в фестивальных практиках культурно-исторической реконструкции. Цель статьи - сквозь призму концепта инверсии социального времени выявить специфику темпоральных представлений исторических реконструкторов. Для её достижения проведен вторичный анализ данных интервью организаторов и участников фестиваля исторической реконструкции «Времена и эпохи». Эмпирическую базу исследования составили материалы российских медиа. Наиболее информативным явился контент портала «The City», разместившего интервью с участниками движения исторической реконструкции, представляющими различные российские города, социально-демографические и профессиональные группы населения. Новизной исследования является введение в научный оборот нового теоретического и эмпирического материала. Впервые в контексте темпорального подхода мемориальная культура и культурно-историческая реконструкция рассматриваются в качестве значимых и эффективных факторов коммеморации коллективного формата. Проведённый анализ позволил авторам статьи определить многовариативность мотиваций и интенций, составляющих основу коммеморативных практик культурно-исторической реконструкции. Фестиваль «Времена и эпохи» рассматривается авторами статьи в качестве примера неповседневных коммеморативных практик, где предметом коммеморативной деятельности является коллективное прошлое, актуализированное в социокультурном пространстве мегаполиса в рамках проектно-сетевого подхода. Раскрываются проблемы развития фестиваля как мемориального проекта, перспективы его интеграции в городскую среду.
Ключевые слова: социальное время, коммеморация, память, мемориальная культура, культурно-историческая реконструкция, темпоральность, инверсия, город, городское сообщество, социальный урбанизм
Социальный темпорализм
Инверсия времени, темпоральности имеет сегодня не только физический, но и широкий социокультурный смысл Категория времени как родовое понятие в теории
обозначает темпоральность , то есть временность любой формы реальности, все виды времени, или все видовые понятия этой категории. Темпоральность - актуальное время, понятие онтологии.
Темпорализм же объединяет совокупность концепций, теорий и парадигм времени, а также эмпирическое, на учное или бытовое, повседневное описание времени в конкретную историческую эпоху, а потому имеет культурно-историческую и жизненную, личностно-субъективную окрашенность. Время как многоуровневый атрибут любой реальности попросту не обходится без инверсий, раскрывает значимые исторические и повседневные события, индивидуальные, биографические и групповые темпоральности и системы отсчёта, альтернативные привычному для нас объективированному, астрономическому темпорализму.
Благодаря абсолютному концепту времени, выраженному утверждением основных представлений классической механики Ньютона, научная картина мира конструировала детерминизм, прозрачность, монокультуру и моноязык описания. В индустриальную эпоху организацией техногенного типа культуры выступают линейная темпоральность и включённость в господство централизации. Время бессубъектно, не содержит ничего социального, личного, ни задержки событий прошлого, ни накопления индивидуальной и коллективной памяти.
Парадокс настоящего как единственно актуально существующей темпоральности в том, что прошлого уже нет, будущее ещё не пришло: эти времена - лишь в рамках настоящего. В известный период критика эмпириокритицизма исключила из поля зрения учёных экзистенциальные практики конструирования свободного времени, жизненного
пути как форм социального времени [5, с 168"". Темпоральный язык был заимствован из естественных наук - биологии, квантовой механики, аэродинамики. Отделение от общества стало предпосылкой инструментального конституирования природы в качестве ресурса, лишённого значений и потому пригодного для мира интеллекта
Тем не менее, концепт единого, абсолютного и субстанциального времени постепенно
отступает, раскрывая калейдоскоп I22", иерархию включения темпоральностей I24", от человеческого фактора до вечности. Современный темпорализм характеризуется
обилием парадигм, дефиниций, разрабатываемых М. Хальбваксом[16, с 40-41; 25"" - под влиянием постмодернистского понимания темпоральностей как состояний нелинейного мира, моделирования времени в эволюции практик, обострения неравенства и вопросов солидарности.
И дея времени общества, превра щённая в социологическую категорию, анализируется сегодня не только на макроуровне, в качестве атрибутивного свойства социальной реальности, форм социальных, производственных и историко-культурных процессов, но и в микроконтексте субъективного существования / повседневности, экзистенциальной идентичности, индивидуальности и нравственности. Другими словами, содержанием этих категорий становятся не только объективированные социальные проблемы, решение которых зависит от понимания инструментальной роли социологии времени, социального неравенства, но и микропроблемы, субъективное время, психология и психика [22, с- 14В отечественном контексте социальное время определяется историей и политикой, включает дискриминацию и инклюзию, прогресс и упадок, разобщённость и сплочённость. Поэтому «игнорирование социального времени, по мнению М. Хальбвакса делает невозможным существование социологии» [16, с. 42-43"", а нежелание соединения категорий культуры и времени приводит к отсутствию основания для культурологических исследований.
В данной статье в качестве объекта исследования представлены коммеморативные практики культурно-исторической реконструкции. Предметом исследования выступает инверсия темпоральности в фестивальных практиках культурно-исторической реконструкции. Анализируя избранную тему, авторы преследуют цель - сквозь призму концепта инверсии социального времени выявить специфику темпоральных представлений исторических реконструкторов.
Время в своем разнообразии с последующими инверсиями формирует многовариантность памяти культурной в диалоге «история - культура». Функционирование памяти невозможно без коллективных инструментов - слов, идей, не придуманных индивидом, а заимствованных из культуры. Историческая память выступает в культурных формах, сохранении культурного наследия нации, способствуя содружеству, консолидации взаимодействия социальных субъектов. Ф ормы темпоральности подчинены эволюции культуры, «вспоминают» уроки истории, формируют историческую память поколения. В итоге инверсия в прошлое накапливает, интегрирует, закрепощает и освобождает.
Культурно-исторические события, традиции выступают основой мемориальной культуры,
культурно-исторической реконструкции, event-практик, а также инклюзивной трансформации окружающего пространства, ландшафта, в виде соответствующего дизайна, архитектурных форм и проявлением аспектов социального урбанизма и инклюзивной культуры города. Исследование динамики мемориальной культуры выводит на более качественное понимание и прогноз происходящих изменений в российской идентичности. Культурно-историческая темпоральность демонстрирует формирование своей уникальной мемориальной культуры в определенный исторический отрезок времени социокультурного пространства, в котором происходит замещение прежних систем, хотя наличествует сохранение ценностных установок в самой культуре по отношению к её истории и народности. Смена политического режима, социального порядка приводит к конструированию мемориальной культуры и появлению новых коммеморативных практик в идеологическом поле новой темпоральности.
Темпоральная инверсия времени культуры - это извлечение возможностей социальной и культурной памяти на макро- и микроуровне социальных процессов 12Ш. Концепт инверсии социального времени органично вписывается в дискурс коммеморации, особенно в контексте инклюзии и социальной сплоченности
Время культуры, наполненное качественными смыслами, выступает важным источником формирования ценностного отношения к миру, жизни, опосредует духовно-практическую деятельность человека и общества
Специфику группового и индивидуального отношения ко времени представляет, с одной стороны государственная культурная политика, с другой - совокупность культуротворческих мемориальных инициатив, отражающих потребности и интересы различных сегментов российского общества. Одним из ярких новаторских проявлений этого выступает движение культурно-исторической реконструкции как модель темпоральной инверсии.
Коммеморативные практики культурной реконструкции
Культурно-историческая реконструкция представляет собой отдельное направление мемориальной культуры. Коммеморативные практики культурной реконструкции построены на культурно-исторической рефлексии времени (темпоральности) и осуществляются в контексте истории культуры, где важнейшим элементом выступает память, транслирующая аксиологические ряды, смыслы от поколения к поколению. Модусы прошлого, настоящего и будущего переплетаются в работе памяти индивидов, групп и сообществ и транслируются на основе отбора воспоминаний, важных с позиций настоящего, что и называется коммеморацией. Коммеморацию следует интерпретировать «как совокупность публичных коллективных практик, направленных на формирование ценностей и моделей поведения через ритуально оформленное удержание и воспроизведение (повторение) в актуальной культуре значимых для группы, символически выраженных представлений о прошлом», апеллирующих преимущественно
«к эмоционально-чувственному началу человеческой личности» с- 1621.
Содержательные аспекты коммемораций представлены, как отмечает М.Л. Шуб, «...в широком смысловом диапазоне - от инструмента поддержания коллективной солидарности и трансляции культурной памяти до конкретно-деятельностных форм воплощения этой памяти» [18, с- 81].
Коммеморация исторического события, по мнению О.Ю. Малиновой, опирается на сложившуюся социально-культурную инфраструктуру памяти и вместе с тем предполагает
ее достраивание» [9, с- 11]. Это предполагает открытие новых мемориальных комплексов и музеев, установку и демонтаж памятников, выбор соответствующих названий или переименование улиц и площадей, учреждение новых праздников и памятных дней и иных элементов мемориальной инфраструктуры, стимулирующих «коллективное
«вспоминание» и (пере)оценку исторических событий» с 13]. Подобные инициативы могут исходить как от государственных, так и от общественных структур.
В отличие от памятников и мемориальных досок - статичных форм коммеморации, материально связующих настоящее с событиями прошлого, движение культурно-исторической реконструкции является динамическим, деятельностным компонентом инфраструктуры памяти [10, с- 122].
В данном контексте репрезентативен фестиваль культурно-исторической реконструкции, в рамка х которого воссоздание духа, культуры и традиций прошлого осуществляется в динамике, методом живой истории с использованием этнографического и фольклорного компонента. Современный фестиваль как вид мемориальной культуры предлагает индивиду широкий спектр коммеморации, с учётом роли зрителя и действующих лиц, многогранности визуальных, слуховых и тактильных компонентов, способствуя достижению историчности. Мемориальная культура в сочетании с духом познания и соревнования формирует привлекательность фестиваля и расширяет поле коммеморации, вовлекая различные категории населения на основе межпоколенческих связей и инклюзии.
В фестивальной среде формы репрезентативных практик коммеморации влияют на творческое начало и потенциал участника и зрителя, которые в зависимости от формата фестиваля могут меняться местами, что позволяет лучше понять атмосферу самого действия и его связь с прошлым событием посредством инверсии времени. Актуализируя культурное прошлое отдельно взятого сообщества, реконструкторы, с одной стороны -возрождают историческую память, с другой - создают в массовом сознании собирательный образ носителя данной культуры. Связь «образ - ценность» является ключом к пониманию того, как движение культурно-исторической реконструкции при помощи наглядности и доступности организуемых мероприятий влияет на формирование общественных представлений об истории и культуре прошлого [2, с- 33].
Анализ эмпирических данных (интервью)
Значение движения культурно-исторической реконструкции, мемориальной культуры подтверждается результатами вторичного анализа серии интервью его участников, представленных в общем доступе в медиапространстве. В частности, информативным явился контент портала «The City», содержащий блоки транскриптов интервью с участниками ежегодного (с 2011) фестиваля исторической реконструкции «Времена и эпохи», представляющими разные российские города, социально-демографические и
профессиональные группы населения ^^ Проведенный анализ позволил определить мотивации и интенции, составляющие основу мемориальных практик культурно-исторической реконструкции.
Фестиваль «Времена и эпохи» репрезентативен в силу полифункциональности, общедоступности и интегративности. Уникальность фестиваля как коммеморативной практики заключается и в том, что по своим масштабам он значительно превосходит реконструкторские мероприятия, проводимые в России и зарубежных странах. «Времена и эпохи» является единственным в мире историческим фестивалем, интегрированным в
социокультурное пространство мегаполиса. Международный статус определяет его особое место в системе массовых праздников российской столицы «Московские сезоны». Темпоральную специфику фестиваля задает контекст коммеморации, а его пространственные границы опосредованы городской средой.
Важный момент понимания социальной темпоральности - чувство её субъектности, зависимости не только от социальных трансформаций, но и выбранного эталона, отправной точки в системе временных координат индивида, группы, сообщества. Исторические реконструкторы в силу специфики работы с прошлым острее, чем иные группы российского общества, ощущают изменения социальной темпоральности и пространства. Однако в ситуации «соприсутствия множества темпоральностей»,
делающей «современность в разных ее проявлениях предельно гетерогенной» [17, с- 16], субъективное и коллективное переживание времени может существенно различаться. В частности, это различие проявляется в специфике определения опыта прошлого как предмета деятельности, мотивах, целях и способах обращения к прошлому в
неповседневных и повседневных коммеморативных практиках
Отличительной особенностью фестиваля является наличие единой концепции, отражающей систему ценностей, утвердившихся в реконструкторском движении, в котором позитивное отношение к историческому прошлому становится основой социокультурного проектирования, ориентированного на будущее.
«Есть некая общность людей, объединенных интересом и любовью к истории своей страны. И на основании этого интереса у них уже выработалась своя система ценностей, система миропонимания, отношения к жизни. Для нас это <...> уже образ жизни, внутренняя цель, конечно, это самосовершенствование. Жизнь человека - это поиск, вот мы и ищем. Как бы оборачиваясь назад, мы смотрим вперед» I12!.
Проектно-концептуальные идеи фестиваля «Времена и эпохи»и способы их реализации постоянно развиваются, аккумулируя различные формы общественной мемориальной активности, в том числе проекты клубов исторической реконструкции. При этом основными критериями поддержки новых коммеморативных практик выступают оригинальность проектов, историчность, возможность их интеграции в городское пространство. Фрагменты интервью организаторов фестиваля отражают рефлексию специфики постсовременной темпоральности в дискурсе инклюзии и урбанистики.
«Сейчас мы заранее принимаем заявки. Эксперты оценивают, насколько идея интересна <...> хорошо ли площадка впишется в городскую среду» [7].
В фокусе внимания организаторов фестиваля - учет мнения городских жителей, являющихся основными потребителями услуг фестиваля. Результатом стало расширение пространственно-темпоральных границ его проведения. Первоначально фестиваль проводился в музее-заповеднике «Коломенское» в течение трех дней:
«<...> сейчас он идет на протяжении 10 дней. Однако мы продолжаем получать отзывы, что гости не успели обойти все площадки, почему фестиваль такой короткий, давайте
делать 20 дней» [7].
Организаторы фестиваля связывают его динамику с оптимальным использованием не только «мест памяти», но и открытых публичных пространств мегаполиса, доступных для различных когорт населения. В 2019 году фестиваль проходил уже на 40 площадках города.
Проблематика инклюзивной городской среды и её формирование в рамках исторического комплекса коррелирует с созданием специальных условий для социально уязвимых категорий населения, использованием современных технологий инклюзии в городское пространство Москвы. В инклюзивном контексте культурно-историческая реконструкция характеризуется широким «включающим» потенциалом, созданием условий и генерированием факторов личностной самореализации, прежде всего, людей с ограниченными возможностями здоровья, с инвалидностью. Ф ормат проекта включает широкий спектр мероприятий культурно-исторической направленности, отличающихся значительным предметно-сюжетным разнообразием. В их числе: публичные лекции, интеллектуальные игры, исторические квесты, бесплатные экскурсии, демонстрации ретро-фильмов, выставки артефактов, конкурсы, общение с учеными, презентующими результаты своих культурно-исторических исследований. Всего в рамках фестиваля 2019 г. было проведено 550 реконструкций сражений, 1040 бесплатных экскурсий, состоялось 490 концертов и 400 исторических мастер-классов
Подобный формат фестиваля обеспечивает возможность реального включения в культурную и социальную жизнь города представителей неблагополучных и маломобильных когорт населения (инвалидов, детей, пожилых людей), чьи интересы не всегда в должной мере учитываются, обеспечиваются в социокультурном пространстве мегаполиса.
В рамках фестиваля «Времена и эпохи» реализуются детские программы, «специальные детские игры, реконструированные из XVII века - подвижные, менее подвижные, отдельно будет площадка уже больше не для детей, а для их родителей, где будут отдыхать с совсем маленькими детьми. Для детей мы всегда стараемся сделать и максимально независимую программу, и программу, адаптированную - это очень важно, мы не хотим изолировать детей из фестивального процесса <...> У нас есть отдельные условия для групп, в частности, для инвалидов...» 112".
Множественные барьеры городской среды, по мнению В.Н. Ярской-Смирновой, существенно снижают качество жизни маломобильных и малообеспеченных людей,
возможности удовлетворения их культурных и социальных потребностей 123———44". О беспечение равенства возможностей и создание безбарьерной среды для граждан со слабыми адаптационными и инклюзивными ресурсами в рамках фестиваля «Времена и эпохи» организаторы мероприятия связывают с развитием информационно-коммуникативных технологий, отражающих специфику новой темпоральности цифровой цивилизации.
В частности, речь идет о расширении онлайн-трансляций исторических сражений, входящих в программу фестиваля «Времена и Эпохи». Артикулируя данную идею, Павел Сапожников - реконструктор, координатор спецпроекта «Смутные времена», отмечает:
«Комфортно могут посмотреть сражение практически на любой площадке лишь несколько тысяч человек, а это для Москвы просто ничто. У нас возникла идея попробовать полностью уйти в онлайн <...>», поставив в центре города большие экраны «<...> хорошо подготовленная видеотрансляция сражения позволит дать более сочную и зрелищную
картинку для гораздо большего количества людей» I14".
Анализ интервью с участниками фестиваля «Времена и эпохи» демонстрирует полифонию мотивов мемориальной активности реконструкторов, коррелирующих с субъективными особенностями восприятия времени и оценками прошлого и настоящего. Позитивное
восприятие социального времени находит отражение в понимании общественной
значимости исторического познания в подвижном мульттемпоральном универсуме [17, с-
Культурно-историческая реконструкция положительно оценивается многими информантами с точки зрения самореализации и культуротворчества; артикулируются просветительские и воспитательные функции фестиваля «Времена и эпохи»:
« Когда я узнал о фестивале, взял отпуск, чтобы принять участие, и не жалею. Моя главная цель - популяризация истории. Самое приятное в работе здесь, когда незнакомые люди спрашивают о нашем орловском клубе и хотят в него вступить. В такие моменты я чувствую, что мое увлечение может заинтересовать кого-то еще » (представитель Эпохи: Расцвет могущества Османской империи. Валерий, г. Орёл) ^^
«Когда я провожу экскурсии и вижу счастливые лица детей, которые валяются в палатках, изучают оружие, учатся протыкать мешок с опилками штыком и находятся в полном восторге от происходящего, понимаю, что все не зря. <...> привлекает людей с улицы и наша гордость - полевая кухня и повар Тамара Степановна, которая знает о военных рецептах начала ХХ века все» (представитель Эпохи: 1916 год - какими были будни времен Великой войны? Милена , г. Калуга)
«После института я столкнулся с тем, что кроме нудной работы и дома, мне больше некуда пойти. Здесь я занимаюсь чем-то интересным и подаю пример другим людям, вдохновляю на занятия спортом и изучение истории, умение создавать что-то своими руками (представитель Эпохи: Русские в Париже: рассказы о заграничном походе 18131814 годов. Андрей, г. Москва)
В интервью реконструкторы подчеркивают важную особенность коммеморативных практик культурно-исторической реконструкции - стремление к аутентичному воссозданию материальной и духовной культуры прошлого, что стимулирует потребность в научно-исследовательской деятельности:
« <...> люди задают много интересных вопросов и суть фестиваля в том, чтобы дать на них правильные ответы, ведь большинство судит о нашей эпохе по фильмам, а там всё очень неточно» (представитель Эпохи: Рим. Гарнизоны Крыма. Роман, г. Санкт-Петербург)
«Мы с друзьями изучаем архивы и документы времен Николая II и Александра III в научно-историческом клубе , называется «Семеновский полк лейб-гвардии Его величества». Он был создан петербургскими реконструкторами в конце 80-х и существует до сих пор. <...> Несмотря на погоду, я чувствую себя настоящим рядовым, ведь солдаты моей эпохи воевали на территории Болгарии, Плевны и Шипки, а там было жарко во всех смыслах» (представитель Эпохи: Расцвет могущества Османской империи.
Дмитрий, г. Санкт-Петербург) ^^
Занятие реконструкцией рассматривается как сохранение традиционных профессий, аутентичных технологий и популяризация ручного труда:
«Людей, которые работают с металлом, совсем немного, ремесло теряется в истории. Со стороны все выглядит просто, но это тяжелый труд . » (представитель Эпохи: Москва
Ивана Грозного. Андрей, г. Москва)
«Костюм портного я сшил сам - это точная копия, по основной профессии я работаю закройщиком в ателье уже больше 30 лет и увлекаюсь историей, такой «военный
портной» (представитель Эпохи: Расцвет могущества Османской империи. Валерий, г. Орёл) Щ
«Хотя одежда на мне - новодел, вс е сделано вручную соответственно времени, ведь 200 лет назад не было швейной машинки. Наши мундиры наполеоновской эпохи сделаны по технологии тех лет: сукно настоящее, без синтетики, швы ручные, льняная рубаха и костяные пуговицы. В этой одежде не жарко, ведь она защищает тело от солнечных лучей» (представитель Эпохи: Русские в Париже: рассказы о заграничном походе 18131814 годов. Андрей, г. Москва)
Высказываются суждения о том, что в движении исторической реконструкции интерес к быту и практике труда, воссоздаваемого прошлого всё более усиливается:
«Организация фестиваля с годами становится выше, но формат уже не тот. Год или два назад было большое количество сражений и участников, сейчас все упирается в бытовую составляющую исторической реконструкции» (представитель Эпохи: Рим.
Гарнизоны Крыма. Р оман , г. Санкт-Петербург)
«Я начал заниматься исторической реконструкцией больше 25 лет назад, когда в России все это только зарождалось. Что-то черпал из литературы, что-то на основе исторических находок, а через друзей рассматривал закрытые коллекции в музеях <...> . По большей части я изучаю ремесло, а эпоха не так важна» (представитель Эпохи: Москва Ивана
Грозного. Андрей , г. Москва)
Для реконструкторов, профессионально занимающихся изготовлением и продажей артефактов, грань между неповседневными и повседневными коммеморативными практиками постепенно стирается. В процессе овладения ремеслом «исторический опыт трансформируется в традицию, формируя конкретные повседневные стороны знаний о прошлом, <...> в том числе и в процессе использования, хранения, изготовления орудий труда. Однако передача трудовых навыков предполагает и определенную культуру труда. При этом «<...> данная сфера повседневной исторической идентификации нередко оказывается более устойчивой, чем официальные коммеморации, образовательные коммеморативные практики»
В то же время «оповседневнивание» пространства культуры может, как считает Н.Д. Мостицкая, являться одним из катализаторов процесса консьюмеризма 111———120]. Материалы интервью демонстрируют, что наиболее отчетливо эти процессы проявляются в среде реконструкторов, занятых производством исторических артефактов. Повседневные коммеморативные практики, в том числе ремесленные, рассматриваются респондентами не только как возможность самореализации, но и как потенциальный источник дохода или дополнительного заработка:
«Это моя кузница, здесь я занимаюсь изготовлением медной посуды, различных сковородок и тарелок, собственно, в реальном мире тем же самым я зарабатываю на жизнь. У меня есть собственная кузнечная, столярная и слесарная мастерская, где мы создаем исторические копии для музеев или инвентарь для кинофильмов. Там есть современный газовый горн, новое оборудование и импортные инструменты, но от раннего средневековья и античности до промышленной революции технологии почти не менялись, так что работать в эпохе Москвы Ивана Грозного не так трудно» (представитель Эпохи: Москва Ивана Грозного. Андрей, г. Москва)
«В обычной жизни я работаю в автосервисе, учусь работать с военной техникой. Верю,
что когда-нибудь я освою это дело, ведь на реконструкции техники можно хорошо заработать, например, сдавая е е в аренду или создавая достоверные копии тех лет <... > . Сейчас на мне костюм рядового русской армии времен Русско-турецкой войны 18771878 годов. Это недешево, но участие в этом фестивале полностью отбивает затраты на костюм и вооружение, за десять дней правительство выплачивает порядка 40 тысяч рублей, плюс бесплатный обед и проживание» ( представитель Эпохи: Расцвет
могущества Османской империи. Дмитрий , г. Санкт-Петербург) -13".
Некоторые представители сообщества реконструкторов, объясняют свой интерес к историческому прошломунеудовлетворённостью реальным социальным временем, чувством ностальгии по историческому времени, в котором они сами не жили. При этом обнаруживается феномен забвения, исторической амнезии, дефицит исторического знания, культуры духа, смысла и нравственных идеалов современного общества:
«Окунуться в быт солдата русской императорской армии конца XIX века гораздо интереснее, чем жить собственной жизнью. Хотя с тех пор прошло больше ста лет, она не идет ни в какое сравнение с тем, что происходит в армии сегодня. Современная Россия - бездуховная, а эта эпоха мне близка» (представитель Эпохи: Расцвет
могущества Османской империи. Дмитрий, г. Санкт-Петербург) [3".
«Моя реальная жизнь - это не так интересно. Я работаю системным администратором, обслуживаю компьютеры, бухгалтерию и прочую ерунду» (представитель Эпохи: Русские
в Париже: рассказы о заграничном походе 1813-1814 годов. Андрей , г. Москва) 13".
Становятся очевидными динамика и субъектность социальной темпоральности, сжатость времени. Темпоральности отдельных индивидов, социальных групп и общностей связаны с прогнозированием будущего, использованием определённого сценария поведения, стремлением контролировать деятельность. Темпоральность оказывается ключевым параметром инверсивного, нелинейного проекта - социальный конструкт, биографический опыт, воплощенный в телесных практиках, событиях, жизненных случаях, оказавшийся в конфликте с этакратизмом. Это не простая сумма пересечений индивидуальных времен, даже темпоральность отдельного человека связана со статусными характеристиками и многослойна: экзистенциальный, психологический,
социальный, культурный форматы [21, с- 26"".
Таким образом, феномен коммеморации наблюдается в разных аспектах жизни современного общества, позволяя понимать прошлое время в настоящем, транслировать прошлое и воспринимать его в будущем. Мемориальная культура и культурно-историческая реконструкция выступают одними из значимых и эффективных факторов коммеморации коллективного формата. Современный фестиваль культурно-исторической реконструкции, являясь эволюционной формой мемориальной культуры, предлагает индивиду разный набор темпоральностей и многовариантность в коммеморации прошлого. Семантика культурной реконструкции, коммеморации в итоге обусловлена новой рациональностью, концепцией ускорения, социальным режимом, самой темпоральной инверсией. Темпоральная инверсия коммеморации и реконструкции становится, наряду с инклюзивной культурой, важным элементом в системе современных сообществ и движений. Инверсия времени раскрывает оценочную модификацию, взаимопроникновение прошлого, настоящего и будущего. Сущее приходит и уходит, но не исчезает, а превращается в память. Прошлое как модус времени есть единственный материал для памяти, саморефлексии. При этом, будущее втягивает в себя содержание прошлого и оживляет его.
Библиография
1. Богатырева Е. Н. Время культуры в контексте ценностно-оценочного отношения человека к миру // Известия Саратовского ун-та. Нов. серия. Сер. Философия. Психология. Педагогика. 2013. Т. 13. Вып. 4. С. 13-17.
2. Богданов С.В., Волошинов А.В. Инженерия духа: движение военно-исторической реконструкции и формирование ценностей современного общества // Обсерватория культуры. Ном. 6, 2014. С. 33.
3. Времена и эпохи: точная реконструкция, другая жизнь и хороший заработок // The City. URL: https://thecity.m24.ru/articles/737 (дата обращения: 30.06.2020).
4. Зайцев Д.В. Социальная сплоченность: ресурсы и проблемы достижения // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2016. № 4 (40). С. 113-123 (в соавт).
5. Инклюзивная культура горожан (Нижнее Поволжье): Кол. мон / ред. В. Ярская-Смирнова и Д. Зайцев. М.: «Вариант», 2019. - 274 с.
6. Линченко А.А. Коммеморативные практики и массовое историческое сознание: методологический аспект // Вестник ТвГУ. Серия «Философия». 2015. № 2. С. 116127.
7. Людям интересно, как жили их предки: интервью с организатором фестиваля «Времена и эпохи» А.Овчаренко // Официальный сайт мэра Москвы. 2019.12.06. URL: https://www.mos.ru/news/item/56751073/ (дата обращения: 02.07.2020).
8. Макнотен Ф. и Урри Дж. Социология природы. Перевод с англ. А. Д. Ковалева // Теория общества / ред. А. Ф. Филиппов. М.: КАНОН-пресс, 1999. с. 260-291.
9. Малинова О.Ю. Коммеморация исторических событий как инструмент символической политики: возможности сравнительного анализа // «Полития. Анализ. Хроника. Прогноз» (Москва). Ном. 4 (87) , 2017 г. С. 6-22.
10. Малинова О.Ю., Ефремова В.Н. Коммеморация исторических событий и государственные праздники как инструменты символической политики // Историческая память и российская идентичность / под. ред. В.А. Тишкова, Е.А. Пивне-вой. М.: РАН, 2018. С. 122.
11. Мостицкая Н.Д. Феномен «оповседневнивания» коммуникативного пространства культуры: признаки и механизмы // Вестник Кемеровского института культуры. 2016. № 36. С. 120.
12. Овчаренко А.А. «Времена и эпохи» будет крупнейшим историческим фестивалем в Европе // РИА новости. 2012.01.06. URL: https://ria.ru/20120601/ 226314614.html (дата обращения: 04.07.2020).
13. Попова В.Н. Праздник как форма культурной памяти: проблема «забвения» и реконструкции прошлого // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. 2011. № 1 (87). С. 16.
14. Смутные времена. П. Сапожников в радио-программе «Proshloe» // исторический журнал «Proshloe» URL: https://proshloe.com/smutnye-vremena.html (дата обращения: 27.06.2020).
15. Фестивальное лето: чем удивит Москва в этом году // Официальный сайт мэра Москвы URL: https://www.mos.ru/mayor/themes/3299/5733050/ (дата обращения: 13.06.2020).
16. Хальбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас № 2-3. М., 2007. С. 40-41.
17. Чеканцева З.А. Историчность и история в интеллектуальной культуре XXI века //
Диалог со временем. 2018. № 65. С. 5-20.
18. Шуб М.Л. Современные коммеморативные практики: образовательный и воспитательный потенциал // Челябинский гуманитарий. 2016. № 3(36). С. 81.
19. Шуб М.Л. Феномен коммеморации: опыт культурологического анализа практик публичного поминовения (на примере наименования улиц Челябинска) // Обсерватория культуры. 2018. Т. 15. № 2. С.162.
20. Ярская В.Н. Инверсия времени как механизм памяти в контексте культуры // Власть времени: социальные границы памяти. М.: ЦСПГИ, 2011.-111 с.
21. Ярская В.Н. Инверсия времени: небольшой экскурс в большую тему (размышления и воспоминания). Журнал социологии и социальной антропологии. 2015. Т. 20. № 3. С. 19-38.
22. Ярская В.Н., Калейдоскоп времени. Следы биографии. М. ООО «Вариант», 2015.243 с.
23. Ярская-Смирнова В.Н. О роли темпоральности в жизни людей с ограниченны-ми возможностями // Социологические исследования. 2019. № 3. С. 42-48.
24. Fraser J.T. Time. Conflict and Human Values. University of Illinois Press, 1999.-320 pp.
25. Rosa H. and Scheuerman W. (eds.) High speed Society: Social acceleration, power and modernity. University Park: Pennsylvania State University Press, 2009.-328 pp.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
В журнал «Человек и культура» авторы представили свою статью «Инверсия темпоральности в коммеморации культурно-исторической реконструкции», в которой поднимается вопрос об исследовании особенностей временность любой формы реальности как социокультурного феномена. Авторы исходят в изучении данного вопроса из того, в частности, что темпорализм объединяет совокупность концепций, теорий и парадигм времени, а также эмпирическое, научное или бытовое, повседневное описание времени в конкретную историческую эпоху, а потому имеет культурно-историческую и жизненную, личностно-субъективную окрашенность. Время как многоуровневый атрибут любой реальности попросту не обходится без инверсий, раскрывает значимые исторические и повседневные события, индивидуальные, биографические и групповые темпоральности и системы отсчёта, альтернативные привычному для нас объективированному, астрономическому темпорализму. Идея времени общества, превращённая в социологическую категорию, анализируется сегодня не только на макроуровне, в качестве атрибутивного свойства социальной реальности, форм социальных, производственных и историко-культурных процессов, но и в микроконтексте субъективного существования повседневности, экзистенциальной идентичности, индивидуальности и нравственности. Другими словами, содержанием этих категорий становятся не только объективированные социальные проблемы, решение которых зависит от понимания инструментальной роли социологии времени, социального неравенства, но и микропроблемы, субъективное время, психология и психика. М ногочисленные научные дискуссии констатируют, что культурно-историческая реконструкция представляет собой отдельное направление мемориальной культуры. Коммеморативные практики культурной реконструкции построены на культурно-исторической рефлексии времени и осуществляются в контексте истории культуры, где важнейшим элементом выступает память, транслирующая аксиологические ряды, смыслы
от поколения к поколению. Модусы прошлого, настоящего и будущего переплетаются в работе памяти индивидов, групп и сообществ и транслируются на основе отбора воспоминаний, важных с позиций настоящего, что и называется коммеморацией. Коммеморация интерпретируется как совокупность публичных коллективных практик, направленных на формирование ценностей и моделей поведения через ритуально оформленное удержание и воспроизведение повторение в актуальной культуре значимых для группы, символически выраженных представлений о прошлом. В данной статье в качестве объекта исследования представлены коммеморативные практики культурно-исторической реконструкции. Предметом исследования выступает инверсия темпоральности в фестивальных практиках культурно-исторической реконструкции. Анализируя избранную тему, авторы преследуют цель - сквозь призму концепта инверсии социального времени выявить специфику темпоральных представлений исторических реконструкторов. Ключевой задачей, которую пытается решить авторы, является следующая задача: проанализировать и актуализировать репрезентативность фестиваль культурно-исторической реконструкции, в рамках которого воссоздание духа, культуры и традиций прошлого осуществляется в динамике, методом живой истории с использованием этнографического и фольклорного компонента. Решая данную задачу, авторы статьи обращают внимание на то, что современный фестиваль как вид мемориальной культуры предлагает индивиду широкий спектр коммеморации, с учётом роли зрителя и действующих лиц, многогранности визуальных, слуховых и тактильных компонентов, способствуя достижению историчности. Мемориальная культура в сочетании с духом познания и соревнования формирует привлекательность фестиваля и расширяет поле коммеморации, вовлекая различные категории населения на основе межпоколенческих связей и инклюзии. В этом случае в фестивальной среде формы репрезентативных практик коммеморации влияют на творческое начало и потенциал участника и зрителя, которые в зависимости от формата фестиваля могут меняться местами, что позволяет лучше понять атмосферу самого действия и его связь с прошлым событием посредством инверсии времени. Актуализируя культурное прошлое отдельно взятого сообщества, реконструкторы, с одной стороны - возрождают историческую память, с другой - создают в массовом сознании собирательный образ носителя данной культуры. Связь «образ - ценность» является ключом к пониманию того, как движение культурно-исторической реконструкции при помощи наглядности и доступности организуемых мероприятий влияет на формирование общественных представлений об истории и культуре прошлого. Также авторы статьи подтверждают результатами вторичного анализа серии интервью участников фестивалей реконструкций, представленных в общем доступе в медиапространстве, немаловажное значение движения культурно-исторической реконструкции, мемориальной культуры в процессе сохранения историко-культурного наследия. Проведенный анализ позволил определить мотивации и интенции, составляющие основу мемориальных практик культурно-исторической реконструкции. Отмечается при этом, что важный момент понимания социальной темпоральности - чувство её субъектности, зависимости не только от социальных трансформаций, но и выбранного эталона, отправной точки в системе временных координат индивида, группы, сообщества. Исторические реконструкторы в силу специфики работы с прошлым острее, чем иные группы российского общества, ощущают изменения социальной темпоральности и пространства. Итак, представляется, что авторы в своем материале затронули важные для современного социогуманитарного знания вопросы, избрав для анализа актуальную тему, рассмотрение которой в научно-исследовательском дискурсе помогает некоторым образом изменить сложившиеся подходы или направления анализа проблемы, затрагиваемой в представленной статье. Какие же новые результаты демонстрируют авторы статьи?1. Полученные результаты
позволяют утверждать, что проблематика инклюзивной городской среды и её формирование в рамках исторического комплекса коррелирует с созданием специальных условий для социально уязвимых категорий населения, использованием современных технологий инклюзии в городское пространство. 2. Авторы констатируют, что феномен коммеморации наблюдается в разных аспектах жизни современного общества, позволяя понимать прошлое время в настоящем, транслировать прошлое и воспринимать его в будущем. Мемориальная культура и культурно-историческая реконструкция выступают одними из значимых и эффективных факторов коммеморации коллективного формата. Современный фестиваль культурно-исторической реконструкции, являясь эволюционной формой мемориальной культуры, предлагает индивиду разный набор темпоральностей и многовариантность в коммеморации прошлого. Семантика культурной реконструкции, коммеморации в итоге обусловлена новой рациональностью, концепцией ускорения, социальным режимом, самой темпоральной инверсией. Темпоральная инверсия коммеморации и реконструкции становится, наряду с инклюзивной культурой, важным элементом в системе современных сообществ и движений. Как видим, авторы выполнили поставленную цель, получили определенные научные результаты, позволившие обобщить материал. Этому способствовал адекватный выбор соответствующей методологической базы, а именно социокультурный подход, и грамотный анализ эмпирического материала. Статья обладает рядом преимуществ, которые позволяют дать положительную рекомендацию данному материалу, в частности, автор раскрыл тему, привел достаточные аргументы в обоснование своей авторской позиции, выбрал адекватную методологию исследования. Представленный в работе материал имеет четкую, логически выстроенную структуру. Библиография позволила авторам очертить научный дискурс по рассматриваемой проблематике (было использовано 25 источников, в том числе и иностранные источники). Итак, следует констатировать: статья может представлять интерес для читателей и заслуживает того, чтобы претендовать на опубликование в авторитетном научном издании.
