CC BY
134
© И.С. Колесова, 2008
УДК 141.4 ББК 87.3(0)416
ИНТУИЦИЯ СОБОРНОСТИ В РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКОЙ СИСТЕМЕ МАКСИМА ИСПОВЕДНИКА
И.С. Колесова
Статья посвящена проблеме влияния восточной патристики на идейно-смысловое содержание понятия «соборность». Автор, опираясь на обстоятельный анализ творений св. Максима Исповедника, пытается проследить внутреннюю логику эволюции религиозно-философской системы богослова через раскрытие ее основных аспектов: онтологического, гносеологического, этического, которые неразрывно связаны с богословскими проблемами.
Ключевые слова: религиозная философия, соборность, православие, богословы, Троица, Церковь, византийское богословие.
Тема соборности, имеющая глубокие корни в русском национальном и православном сознании, многогранно представлена в русской философии в творчестве А.С. Хомякова, В.С. Соловьева, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, Н.С. Бердяева и др. Исследованию соборности посвящено множество публикаций последнего времени (Е.С. Троицкий, В.Ш. Сабиров, Л.Е.Шапошников, В.В. Холодный, С.С. Хоружий и др.). Однако активная работа в этом направлении была начата немногим более десяти лет назад, вследствие чего интересующая нас тема имеет множество пробелов. В частности, вопрос о влиянии восточной патристики на идейно-смысловое содержания понятия «соборность» практически не имеет историографической традиции. Между тем как восточную патристику необходимо рассматривать главным источником идеи соборности. Недостаточное внимание к этой стороне проблемы порождает искаженное толкование соборного единства и мало способствует прояснению своеобразия основ русской жизни 1.
Данная статья посвящена творчеству Максима Исповедника, чей теоретический
вклад в обосновании метафизики соборности трудно переоценить.
Идея соборности, основополагающим принципом которой является «единство во множестве», представляет собой сложный структурный феномен, вобравший такие аспекты, как онтологический, гносеологический, этический, эстетический, неразрывно связанный также с богословскими проблемами экк-лесиологии, христологии, триадологии, эсхатологии, литургии.
В той или иной мере в русле обозначенной проблематики соборная идея рассматривалась отцом византийского богословия св. Максимом Исповедником, послужив основой для его теоретических построений, по основным мыслям близких к св. Дионисию Аре-апагиту и св. Григорию Нисскому.
В творчестве св. Максима Исповедника нет специальных работ, непосредственно посвященных соборности, однако принцип соборности органически присутствует в его сочинениях при анализе многих богословско-философских вопросов. Более того, на наш взгляд, именно соборность, «единство множества», есть тот основной мотив, который позволяет уловить гармонию целого за пестротой и отрывочностью его неизло-женных систематически мыслей и придает цельность мировоззрению св. Максима Исповедника.
Чтобы убедиться в этом, достаточно проследить внутреннее содержание системы византийского богослова.
В основе онтологии св. Максима Исповедника лежит представление о Боге как истинном всеединстве: Божественная природа неделима и неизменна, содержит в себе все многообразие божественных качеств в тесном внутреннем единстве. Опираясь на святоотеческое учение о Троице как Едином Боге, который «везде во всем», как основе бытия, Максим Исповедник пишет: «Бог един, безначален, непостижим и обладает всей целокупностью бытия» [9, с. 215]. «Бог по природе... есть всегда... Единый и Единственный; Он заключает в Себе всю совокупность подлинно бытия»; «Бог безграничен, неподвижен, беспределен» [там же, с. 216]. Он «связывает, сочетает и ограничивает все... промыслительно соединяя одно с другим и с Самим Собою» [там же, с 157].
Соборность, которая есть совершенное единство множества, находит полное выражение в Троице, как единство ипостасей, неслитно соединенных и нераздельно различаемых. Для описания характера этого единства Максим Исповедник использует терминологию пифагорейцев. Он пишет: «Един Бог, потому что едино Божество. Единица безначальная, простая, сверхсущностная, неделимая и нераздельная; Она же Единица и Она же Троица, целиком Единица и целиком Троица; целиком Единица - по сущности, целиком Троица - по ипостасям. Ибо Божество есть Отец, Сын и Святой Дух, и Божество - в Отце и Сыне и Святом Духе. Оно целиком в целом Отце и Отец целиком в целом Божестве; Оно целиком в целом Сыне, и Сын целиком в целом Божестве; оно целиком в целом Святом Духе, и Святой Дух целиком в целом Божестве. Оно целиком Отец и в целом Отце; целый Отец в целом Божестве и целый Отец есть целое Божество. И целое Божество есть целый Сын, целое Божество есть в целом Сыне и целый Сын в целом Божестве. Целое Божество есть Дух Святой, и Оно в целом Духе Святом; целиком Божество есть целый Святой Дух, и целый Святой Дух в целом Божестве. Ибо Божество не отчасти в Отце, и Отец не отчасти в Сыне, и Сын не отчасти в Святом Духе, и Святой Дух не отчасти Бог. Ведь Божество неделимо, и Отец или Сын или Свя-
той Дух не есть совершенный Бог, но совершенное Божество целиком и совершенным образом есть и в совершенном Отце, и в совершенном Сыне, и в совершенном Святом Духе. Отец целиком и совершенным образом есть в целом Сыне и Духе; Сын целиком и совершенным образом есть в целом Отце и Духе; Святой Дух есть целиком и совершенным образом в целом Отце и Сыне. Поэтому Отец и Сын и Святой Дух есть Единый Бог. Ибо одна и та же самая сущность, сила и действие Отца и Сына и Святого Духа; они не существуют и не мыслятся в каком-либо из этих Божественных лиц отдельно одна от другой» [9, с. 233-234].
«Во множестве - инаковость, несходство и различие; в Боге же, подлинно Едином и Единственном, только одно тождество, простота и сходство» [там же, с. 230]. «Святая Триипостасная Единица: Отец и Сын и Святой Дух; беспредельное единство трех Беспредельных. Един Бог, потому что едино Божество, Единица безначальная, сверхсущно-стная, неделимая и нераздельная. Та же самая Единица и Троица, и так далее» [9, с. 257].
Многочисленные дефиниции, через посредство которых св. Максим Исповедник описывает природу духовного Божественного организма, соединяющим воедино и содержащим «все во всем» (1 Кор. 15, 28), не теряя своего качественного своеобразия, свидетельствуют о стремлении мыслителя усвоить, истолковать «высказанную уже мудрость» и тем решить труднейшую богословско-философскую проблему.
Для ее решения в своих построениях византийский мыслитель использует учение о Логосе, которое не в такой развитой форме, как у Максима Исповедника, встречается у предшествующих церковных авторов (Климент Александрийский, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Василий Великий). Максим Исповедник выделяет Логос среди лиц Святой Троицы, отводя ему центральное место. Ибо в Логосе все бытие причастно к Богу: Единый Божественный Логос расчленяется на маленькие логосы - идеи, в форме божественных энергий они проявляются в мире и снова «объединяются в Нем, как радиусы в центре круга» [там же, с. 66].
В религиозно-философской системе св. Максима Исповедника бытие имеет два
уровня: мысленный (духовный) и чувственный (телесный). Истинную духовную его сущность составляет умопостигаемое бытие, так как через него реализуется родство с Богом. Родственность миров достигается через одинаковое отношение к Логосу: «В чувственных вещах... можно созерцать идеи мира мысленного, и наоборот» [4]. Св. Максим Исповедник подчеркивает, что тварный мир - это совокупность множества уплотненных Логосов. Причастность одной высшей идее - Божественному Логосу - связывает воедино все бытие в форме всеобъемлющего соборного единства. «.. .все приводится к неуничтожимому и несли-янному тождеству движения и бытия, так что при различии природы или движения ни одно из первоначально не восстает против другого и не отделяется от другого, но без смешения соединено между собой посредством единой нерушимой связи. Эта связь упраздняет и покрывает собой все частные связи, зримые, соответственно природе каждого, во всех сущих. Однако она упраздняет и покрывает не разрушением, уничтожением или приведением к небытию, но побеждая и являясь им сверху, как является целое частям или причина самому целому» [9, с. 157]. Учение о Логосе как принципе творения, причине соборного единения мира приобретает у Максима Исповедника онтологический статус. Онтология мыслителя тесно связана с гносеологией. Созерцая все разнообразие мира как совокупность «таинственно образующих каждую вещь идей Логоса», возводя их от низших к высшим и, наконец, к самому Логосу, «ум достигает неведомого постижения Божества Логоса».
Исходя из этих представлений, византийский ученый строит свою экзегезу.
От александрийцев и Дионисия Ареопа-гита Максим Исповедник воспринял апофа-тический подход, суть которого в том, что Бог, являясь абсолютной Первопричиной мира, по Своей Сущности закрыт и недосягаем для тварных умов, но в то же время в соответствии с катафатикой проявляет Себя в Своем творении и открывается навстречу своему творению и каждому ищущему Его.
Поскольку человек в результате грехопадения потерял ориентацию на Творца и обратился к материальной стороне мира, то Сам Бог - Слово, Логос, будучи Духом, из любви к
человечеству «уплотняется», чтобы стать доступным чувствам людей в своем Откровении и Воплощении для спасения людей.
В Святом Писании за внешней явленно-стью буквы содержится «сокрытый в ней дух, бытие которого непреходяще и составляет предмет созерцания» [там же, с. 684].
Этот дух Писания, а точнее Логос, Бог-Слово, воплотившийся в Писании своими Логосами-смыслами, открывается уму толкующего Писание духовно, то есть аллегорически, или анагогически.
Сами по себе духовные истины Писания лишены словесной множественности, не нуждаются в аллегорическом (аногогическом) толковании и могут созерцаться умом обожен-ного человека. Но когда Бог-Слово пришел к людям, не могущим постигать умозрительные истины, Он, изъясняясь с ними по их обыкновению, стал плотью, в которой сочетается пестрая множественность повествований, притч и темных речений.
Падший человеческий ум не может подняться до созерцания духовной реальности, где пребывает «нагая умопостигаемая плоть Слова» [3, с. 145]. Чтобы быть воспринятым ради спасения людей, Бог-Слово «одевается» в одежды Слова Святого Писания, становясь «единством во множестве», и таким образом становится доступным людям.
Учение о Логосе становится отправным пунктом и в онтологии, и в гносеологии Максима Исповедника, и в экзегезе, и в его учении о человеке.
Идея о человеке, представляя собой «суммарное повторение всего богатого содержания идеи Логоса, насколько она выразилась в макрокосме... сводит в себя воедино все нити, как от катафатики, так и в онтологии» [4, с. 74]. В системе св. Максима Исповедника она имеет важное значение как основа различения двух миров: мысленно-духовного и чувственно-телесного - и установления гармонии между ними.
Логос каждого существа предполагает цель его жизни: движение по восходящей к Богу - идеалу соборного Триединства. Свободное движение к Богу, направляемое силой любви, естественно для человека, ибо человек создан по Его образу и подобию. Значит, единственное предназначение человека - до-
биться соответствия своей природе через общение с Богом. «Ибо таким человек должен был быть вначале: не влекомым ничем из того, что было ниже него или рядом с ним, и не желающим совершенства ни в чем, кроме непреодолимого движения со всей силой любви к Единому, кто был над ним, то есть к Богу» [9, с. 215].
Путь к Всеединому соборному Первоначалу осложнен грехопадением человека, утратой связи с Богом, разрушением единства и первозданной гармонии.
Творение мира приняло форму разделения единой природы на пять существенных подразделений, которые Максим Исповедник обозначил как пять противоположностей: тварное - нетварное, духовное - материальное, небо - земля, рай - мир, мужское и женское начала. Сотворенная природа должна пройти путь постепенного и последовательного развития из состояния грубой материальности к духовному преображению. Преодолевая эти противоположности, человек реализует желание Творца, которое состоит в том, чтобы «множество раздельных межу собой по природе существ пришли к единству, сливаясь друг с другом в единой природе человека, и так Сам Бог сделался бы всем во всем» [9, с. 136].
Особый смысл жизни человека, главная его цель заключается в реализации принципа «единство во множестве», то есть соборных начал. Ибо человек для Максима Исповедника - горнило, «в котором сосредоточено все созданное Богом, из разных природ», слагаясь в единую гармонию. Его назначение - быть «естественной связью» между крайностями творения, объединяя все в Боге:
Частица целой я Вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных И цепь существ связал всех мной.
Я связь миров повсюду сущих,
Я крайняя степень вещества,
Я средоточие живущих Черта начальна Божества.
Г.Д. Державин
Пока только Богочеловек мог воссоединить разъединенное. Христос все соединил с Богом, «всяческое со всяческим».
Идея соборности, нашедшая свое идеальное отражение в Троице, вобрав онтологическую, гносеологическую, антропологическую проблематику, у Максима Исповедника неразрывно связана и с христоло-гией. Ее основу составляют шесть пунктов Символа Веры с 2 по 7. Св. Максим Исповедник внес в православную христологию ряд важных уточнений. У мыслителя учение об Иисусе Христе органично связано с учением о соборности.
Максим Исповедник, возвращаясь к образу ветхого Адама, пишет, что он был совершенным человеком, ибо в нем сочетались Божественное и природное начала. В результате грехопадения человек утратил связь с Творцом и совершенство было разрушено. Чтобы воссоздать совершенство, нужно восстановить связь с Богом. Новый Адам должен стать родоначальником нового человечества, распространив на него силу духа, освободить от грехов и привести к обожению.
Таким Адамом стал Божественный Логос, Богочеловек - Иисус Христос, который «в Себе все обнял и объединил, снял рассечения бытия... Он соединил пол мужской и женский... вселенную и рай, Своим вознесением - землю и небо, созданное и несоздан-ное. И все возвел и свел к Первоначалу или Первопричине... Он есть Слово и творчески все в Себе объемлет и содержит» [12, с. 574]. Иисус Христос искупил грех Адама. Кровь Его с креста пролилась в том месте, где покоились останки Адама.
Божественный Логос, обладая всеми свойствами божественной природы, в то же время обладает и всеми свойствами человеческой природы. Вследствие богочеловеческого единства его личности все Его человеческие свойства являются божественными.
И как все человеческое во Христе пронизано Божеством, так человек должен стремиться к обожению через духовно-нравственное совершенство, ибо «обожение означает совершенное согласие и единство...» [там же, с. 576].
Таким образом, в христологии Максима Исповедника онтологический идеал соборного Единства неотделим от идеала
целостной соборной личности, в которой гармонично соединены Божественное и человеческое, и каковой является Иисус Христос.
Важным элементом учения Максима Исповедника о человеке является его фило-софско-созерцательная аскетика. Она представляет не только синтез различных тенденций и направлений предшествующей христианской аскетики, но основана и на личном духовном опыте Максима Исповедника.
Аскетическая жизнь приводит к видению Бога и обожению, способствуя реализации соборных принципов и воссоединению с Богом. Аскетические упражнения дают возможность человеку «свободно выйти из самого себя и отрешиться от того, что является для него естественным, получив, таким образом, высшую Благодать Духа» [9, с. 108]. Этот выход за пределы самого себя - экстазис, когда человек не чувствует ни самого себя, ни что-либо из сущих, «а лишь одного Того, кто Своей любовью так озаряет его. Тогда двигаясь вблизи логосов, которые окрест Бога, ум воспринимает чистые и явные образы Его» [9, с. 108]. Неизреченное познание Бога в акте экстатического единения с Ним сопровождается неописуемым блаженством. Ибо в благодатном общении с Богом произойдет объединение не с частями, но со всей Его полнотой. Будущему соборному единению верующих с Богом символически соответствует причащение Бога в Евхаристии.
В русле богословско-аскетических воззрений Максим Исповедник толкует Божественную Литургию. Этой проблеме посвящена прежде всего «Мистагогия», которая создана под влиянием Дионисия Ареопаги-та. Корни богословия св. Дионисия Ареопа-гита - александрийская богословская традиция и философия неоплатонизма. В «Ареопа-гетиках» Дионисием был осуществлен синтез неоплатонического всеединства и христианства. В результате рождается особый вариант всеединства - соборность. Бог, которого Дионисий называл Единым, - это духовная реальность, пронизывающая всю Вселенную, причина всего существующего, причина всякого блага. Бог Единый св. Дионисия Ареопагита, который есть и Единица и Троица, становится выше всеединства. Он -
источник и первообраз всего существующего. И все существующее сотворено для соединения с Богом. Человек имеет божественную природу, но из-за своей греховности отдален от Него. В отдаленности «человек отчаянно тоскует», рвется из раздираемого страстями мира, «из ночной тени» к свету, к единству с Богом для спасения и обретения бессмертия. Воссоединение с Богом как соборное единство достигается в Церкви, иерархия которой способствует возвышению человека над реальностью материального мира к подлинному духовному миру. У св. Дионисия Ареопагита смысл иерархии во всеобщем движении твари к Богу, ибо иерархия представляет собой священный порядок, науку, деятельность, ведущую к возможно большему уподоблению божественному и, по мере даруемого Богом просвещения, возвышающую в направлении подражания Богу (см.: [2]). Деятельность иерархии -теургия - один из способов познания Бога. Неоплатоническая онтология иерархии способствует передаче гносиса через посредников и символы.
Главное назначение Литургии для св. Дионисия Ареопагита - постижение тайны Божественного, которое «единственно и духовно, явлено нам во множественном, материальном» [11, с. 107]. Усвоив идейное наследие св. Дионисия Ареопагита и став его комментатором, св. Максим Исповедник все же был далек от компиляторства, ибо он творил, опираясь на собственный духовный опыт и опыт других подвижников. Поскольку божественный мир непосредственно постичь невозможно, он дается нам в символах. Символ Максим Исповедник трактует в русле неоплатонической традиции: символ не столько знак отсутствующей реальности, сколько сама реальность, присутствующая в символе. На основании данной символической концепции Максим Исповедник впервые интерпретирует Литургию, используя в «Ми-стагогии» оригинальный прием толкования Литургии: чтобы раскрыть ее внутренний смысл, необходимо уяснить значения множества фрагментов, которые составляют данную смысловую целостность. Это дает понимание того, что главная идея Литургии есть идея единства, объединяющая мно-
жество. Ее сущность в том, что она «не позволяет началам сущих рассыпаться по перифериям, но замыкает их центробежное стремление» [9, с. 157]. Смысл и центр этой идеи в Евхаристии - собирание многих в одно, соборность. Правда, содержание ее скрыто под покровом символов.
Таким образом, к пониманию философии культа Максим Исповедник подходит, отталкиваясь от идеи соборного единства.
С позиции неоплатонической теории символа Максим Исповедник дает несколько толкований Церкви как соборного организма. В Церкви византийский ученый видит образ Бога, собирающего воедино множество людей, но каждый при этом, сливаясь в одно, отличен от других. «Церковью же называется в подлинном значении слова потому, что всех собирает и совокупляет» [там же, с. 341].
Являя Божественные свойства на земле, соединяя, подобно Богу, все творения друг с другом, Церковь удерживает связью с Богом разных по природе и социальному статусу людей. Но, как подчеркивает св. Максим Исповедник, земные различия этим единением не уничтожаются, не происходит обезличивания людей. Напротив, ярче выделяется уникальность каждого индивида или народа. Соборное единство в Церкви высвечивает начало, причину земного многообразия, за множеством частей являет целое «...как части из целого, так и следствия существуют и познаются из причины, а также обладают своим собственным скрытым своеобразием, когда взятые в соотнесенности с причиной целиком получают свое качество от нее, благодаря единой... связи с ней» [9, с. 157].
Церковь для св. Максима Исповедника -образ мира, объединяющий в одно и видимый материальный мир (алтарь - небо, неф - земля), и невидимый духовный (неф - святилище в потенции, алтарь - неф в действии). Св. Максим Исповедник толкует Церковь как образ соборного идеального человека, сотворенного по образу и подобию Божию (неф - тело, алтарь - душа, святой престол - дух, необходимый для богопознания).
Церковь являет символически образ Логоса, приводящего весь мир к единству.
Заключая в себе выражение идеи Христа (единство Божеского и человеческого), Церковь представляет «Тело Христово», свободное единение верующих на основе любви к Богу и к другим людям. Входящие в церковную общину внутренне тесно связаны так, что когда страдает один член общины, «страдают с ним все члены, славится ли один член, с ним радуются все члены» (1 Кор. 12, 26).
Св. Максиму Исповеднику принадлежит и толкование важнейшего церковного понятия «кафоличность», которое имеет в христианстве богатую традицию осмысления. Святые отцы верили «во единую, святую, соборную, то есть кафолическую Церковь», но расходились в понимании применения этого понятия. Так, для святого Игнатия Антиохского понятие кафолической общины связано с понятием местной общины («Где Христос, там и кафолическая Церковь»); для святого Кирилла Иерусалимского, который подчеркивает прежде всего универсальность Церкви, кафолич-ность или соборность Церкви означает ее полноту, ее способность охватить все стороны человеческого бытия как физического, так и духовного.
Из всех значений кафоличности выделяются три: соборность, подлинность или пра-вославность, вселенскость. Если в раннехристианскую эпоху доминировала идея соборности, то в более поздний период стало преобладать значение «вселенскости» или экуме-ничности.
О том, как понимал кафоличность отец византийского богословия, мы можем судить на основании сохранившихся протокольных записей судебного процесса над св. Максимом Исповедником. Мыслитель противопоставлял идею соборности идее экуменичности своих противников. «Если даже вся Вселенная будет в общении с вами, я один не буду». Эту фразу, якобы сказанную Максимом Исповедником, не удалось обнаружить в данных актах, но эта идея, несомненно, присутствует в тексте [8, с. 55].
Поясняя смысл того, как понимал Максим Исповедник соборность и экуменич-ность, следует заметить, что первоначально кафоличность применялась к местной Церкви, выражая ее полноту. Если Церковь
состоит из 2-3 человек, то она кафолична, то есть соборна, «ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их» (Мф. 18, 20). Кафоличность, как и соборность, - не количественное, но качественное понятие. Данная характеристика Церкви означает не количество ее членов, а степень их углубленности в Истину, выражает онтологическое свойство Церкви. Отсюда можно сделать вывод, что предикат «вселенская» только часть более объемлющего определения «соборность».
Итак, патристика стала той почвой, на которой «произросла» идея соборности, в том виде, как она рассматривалась в русской духовной традиции. Над ее «взращиванием» потрудились многие отцы Церкви. Особо, вероятно, следует выделить Максима Исповедника, который не отвергая «эллинской премудрости», применяя философский дискурс и опираясь на важнейшие идеи предшественников (Ориген, Евагрий, каппадокийцы, Кирилл Иерусалимский, Псевдо-Дионисий), разрабатывая отдельные темы, соединяя их вместе, добился своеобразного синтеза, результатом которого, по определению Г. Фло-ровского, стало создание не столько системы догматики, сколько системы аскетики. «Это скорее симфония, чем система», «симфония духовного опыта» [12, с. 557]. Ее главным лейтмотивом стала идея «единства множества» или соборности.
В религиозно-философской системе Максима Исповедника соборность - это глубинный нерв, который сообщает всем аспектам теоретических построений Максима Исповедника, единство.
Важное значение в системе Максима Исповедника играет учение о человеке. Нося в себе образ Божий, человек стремится к спасению, духовно и нравственно совершенствуя себя. Через аскетические упражнения, естественное созерцание идей Логоса в бытии он сможет достичь Бого-уподобления как идеала соборного единства по образцу и подобию единого Божественного организма. «Этот организм собирает себя в единую простоту и тождество, сообразно которым никто никоим образом не отделяет своего от общего, но каждый - для каждого и все - для всех и, более того, для
Бога скорее, чем друг для друга, имеют единое существование» [9, с. 649].
Высокое назначение человека предопределено его «составным характером». В силу этого человек призван «установить царство Божие в материи и в духе в их нерасторжимом единстве» [5, с. 326].
Соборность в религиозно-философской системе Максима Исповедника выражается в том, что он сумел соединить и богословие, и философию в единую систему цельного мировоззрения. Потому взгляды преп. Максима Исповедника оказали заметное влияние на будущих православных мыслителей, многие из которых находили в творчестве византийского мыслителя источник и основу для создания своих концепций соборности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Эмпирические предпосылки идеи соборности обнаруживаются во многих пластах народной жизни: в экономическом укладе, быте, культурных традициях, в религиозной организации общества (см., например: [1; 6; 7; 10; 13; 14]).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Булгаков, С. Н. Философия хозяйства / С. Н. Булгаков. - М. : Республика, 1990. - 410 с.
2. Дионисий Ареопагит О Божественных именах. - СПб. : Изд-во АСТ, 1995. - 450 с.
3. Доброцветов, П. К. Толкование Святого Писания преп. Максимом Исповедником / П. К. Доброцветов // Философские науки. - 2004. - N° 3.
4. Епифанович, С. Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие / С. Л. Епифанович. - М. : Изд-во АСТ, 1996. - 352 с.
5. Мейендорф, И. Жизнь и труды святителя Григория Паламы / И. Мейендорф. - СПб. : Азбука-классика, 1997. - 326 с.
6. Платонов, О. Русский труд / О. Платонов. -М. : Республика, 1991. - 269 с.
7. Сабиров, В. Ш. Русская идея спасения / В. Ш. Сабиров. - СПб. : Изд-во СПбГУ 1995. - 151 с.
8. Сидоров, А. И. Преподобный Максим Исповедник: эпоха, жизнь, творчество / А. И. Сидоров // Творения преподобного Максима Исповедника. В 2 т. Т. 1. - М., 1993.
9. Творения преп. Максима Исповедника. В 2 т. Т. 1. - М. : СТСЛ МДА, 1993.
10. Титова, С. Ю. Дух народа: русский и западно-европейский менталитет / С. Ю. Титова // Вос-
питание духовности : сб. ст. и тез. - Екатеринбург : Изд-во УрГУ 1998. - С. 18-20.
11. Уайбру, Х. Православная Литургия. Развитие евхаристического богослужебного византийского обряда / Х. Уайбру - М. : ББИ, 2000.
12. Флоровский, Г. Восточные отцы Церкви / Г. Флоровский. - М. : Изд-во АСТ, 1993.
13. Чернышкова, З. Е. Идея соборности в духовной жизни России / З. Е. Чернышкова // Судьба России: прошлое, настоящее, будущее : тез. Всерос. конф. - Екатеринбург : Изд-во УрГУ, 1995. - С. 26-30.
14. Шумихина, Л. А. Генезис русской духовности / Л. А. Шумихина. - Екатеринбург : Изд-во Т. И. Возяковой, 1998. - 318 с.
SOBORNOST IN RELIGIOUS PHILOSOPHY OF ST. MAXIMUS THE CONFESSOR
I.S. Kolesova
The article considers the influence of eastern patristics on the content of the notion «sobornost». Studying the works of St. Maximus the Confessor the author makes an attempt to trace the evolution of his religious philosophy through the main aspects: ontological, gnosiological, ethic, which are closely connected with theological problems.
Key words: religious philosophy, sobornost, Orthodoxy, theologians, Trinity, Church, Byzantine theology.
