CC BY
406
Ю. Д. АНДРИЕВСКАЯ,
аспирантка Института социологии НАН Украины, г. Киев
ИНТИМНОСТЬ КАК СВОЙСТВО СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ФЕНОМЕНА ПРИВАТНОСТИ
В статье рассматривается вопрос интимности как одной из сущностных характеристик социокультурного феномена приватности. Приводятся семантические значения понятия интимности, анализируются структура (субъект, объект, действие) и формы интимности. Автор рассматривает интимность в контексте социальных трансформаций, роль интимности и де-интимизации в сфере приватного и публичного, значение и роль интимности для индивида и межиндивидуального взаимодействия.
Ключевые слова: интимность, деинтимизация, сфера интимности, приватность, индивид как субъект интимности («Я-интимность», «Мы-интимность»), межиндивидуальные отношения, любовь.
Приватность как социокультурный феномен представлен в научном теоретизировании значительно скромнее, нежели противоположный ему феномен публичности, который в силу своей открытости и объективности присутствия, как зона социальной коммуникации, чаще становится предметом научного интереса в различных социогуманитарных науках. В то же время приватность в большей или меньшей степени анализируется в работах таких авторов, как Ю. Хабермас, Р. Сеннет, Э. Гидденс, Х. Арендт, Н. Элиас, Ф. Арьес, И. Гофман, Дж. Дьюи, Г. Маркузе, Г. Спенсер, М. Фуко, М. Хорк-хаймер, Э. Ноэль-Нойман, Ж. Бодрийяр, П. Бурдьё, Н. Луман, Ж. Ф. Лиотар, А. Этциони. Углубление социологического осмысления приватности, расширение ракурсов и способов концептуализации феномена предполагают необходимость выделения и описания элементов приватности. В данной статье будет охарактеризована одна из ключевых составляющих феномена приватности - интимность.
Понятие «интимность» происходит от латинского тйтш, что переводится как личный, внутренний, сокровенный, задушевный, близкий (если речь идет об отношениях людей, и в первую очередь людей разного пола) [1]. Так же это слово употребляется, если речь касается отдельного лица, его личной жизни и отношений с близкими людьми. Интимность охватывает еще и область чувств: глубокие личные и сокровенные переживания. При использовании этого слова для обозначения отношений дружеских или близких (с сексуальным контекстом или без такового) подразумевается отсутствие сухости и строгой официальности, присутствие откровенности и искренности [2]. Это
понятие, кроме дружеских отношений, описывает и отношения с романтическим оттенком, близость, задушевность, доверие, а также любовь.
Таким образом, лингвистические исследования понятия «интимности» обнаруживают ключевые узлы, с которыми связано семантическое значение слова. Это, во-первых, позитивные эмоциональные взаимоотношения между субъектом и объектом, которые возникают на основе мотивационно-ценностных установок сближения между индивидами; и, во-вторых, трансформация взаимоотношений между субъектом и объектом с нейтральных или выражен-но негативных на позитивные [3; 1].
Можно говорить о том, что интимность в своей сущности содержит обмен чувствами, мыслями и сокровенной информацией при условии доверия к противоположной стороне. Интимность не всегда предполагает романтические или сексуальные отношения, иллюстрацией чего может служить ситуативная интимность и посвящение незнакомого человека в личные чувства и информацию. Сексуальные же отношения не обязательно сопряжены с обменом и раскрытием другому интимных сторон личной жизни. Интимность тесно связана с понятием тайны, секретности, конфиденциальности.
Интимность в некоторых случаях рассматривается как синоним приватности. Но с нашей точки зрения, понятие приватности шире, чем понятие интимности, и покрывает более широкую зону социокультурного пространства. Оно образует континуум с понятием публичности, что позволяет разделить формы социального взаимодействия условно на две части, в зависимости от уровня открытости/закрытости информации и социальных практик от общественного обсуждения. Понятие «приватность» используется, когда речь идет о чем-то конфиденциальном, тайном, секретном, глубоко личностном или принадлежащем личности, сокровенном, скрытом от публичного обсуждения.
Приватность легитимируется на уровне законодательства как право и форма проявления свободы человека и гражданина демократического государства. Пространство приватности включает не только телесно-душевные компоненты, но и типизированные персонификации. Его частью является, например, частная собственность - феномен, в типизации которого содержится отсылка к личному, но не к внутренним или душевным переживаниям человека, а к тому личному, что принадлежит ему, находится на виду, тому, что потенциально может быть передано еще кому-либо.
Интимность тоже подпадает под нормативно-правовую регуляцию, но в контексте приватности, с целью защиты последней от вторжения, как физического, так и психологического. Интимность, в отличие от некоторых других форм реализации приватности, неразрывно связана с субъектом и не может быть передана другому ни физически, ни как право на владение. Однако информация о ней может быть приватной либо публичной, что в свою очередь выводит понятие интимности в зону публичного в процессе деинтимизации, о чем речь пойдет дальше.
Интимность можно отнести к естественным правам человека. Свою интимность человек в процессе социализации познает и формирует через интим-
ность Другого: с детства агенты социализации очерчивают границы своего и чужого, сокровенного и тайного, отмечая, какие объекты и темы социального пространства находятся в общем обсуждении, а какие закрыты, и их обсуждение является социально предосудительным, неприличным. Проявление интимности как компонента приватности можно наблюдать в поведении, направленном на то, чтобы укрыть от чужих глаз то, что сугубо лично для человека и является частью его внутреннего мира. В этом ракурсе можно говорить о том, что личность сознательно накладывает приватность на те аспекты жизни, которые для нее являются интимными.
В философско-психологическом ракурсе интимное ассоциируется с движением внутрь, к глубинной сущности, к имманентному, сакральному, а противоположными понятиями выступают все, связанные с движением наружу, от индивида к социальной группе: чужое, враждебное, далекое, безразличное, формальное. Если в случае интимного роли субъектов описываются местоимениями «я», «ты», «мы», то в случае с противоположной позицией субъектов их обозначают местоимениями «они», «он», «она», «оно». Это своего рода лингвистическое маркирование социальной близости: своего и чужого [4].
Интимность может проявляться как в форме индивидуальной, когда речь идет о внутреннем мире личности, так и в интимности двух и более людей, связанных общими личными, позитивными и неформальными отношениями, которая направлена на формирование общности, где индивидуальное уступает общему, коллективному. Эти две формы могут существовать одновременно: у каждого члена «Мы-интимности», существует собственная «Я-интим-ность», которая, с одной стороны, вступает во взаимодействие с другими, а с другой - остается закрытой от других. В социологическом дискурсе обсуждаются обе названные формы.
Интимность является отличительной чертой целого ряда социальных отношений. Не случайно немецкий социолог Г. Зиммель специально выделяет личные, интимные формы социации (дружбу, любовь), которые ближе всего к потоку жизни. По мнению Г. Зиммеля, основой формирования интимности является не ценность другого, а внутренняя потребность и наличие некой тайны, которую личность считает своим важным достоянием. На ранних этапах развития общества у индивида практически не было возможности развивать и проявлять собственное Я, он имел мало своего, связанный с общиной потребностями выживания. Потребность к самораскрытию, согласно Зиммелю, впервые находит свое воплощение в интимной дружбе в период античности. Растущая дифференциация и индивидуализм западного общества осложняют самораскрытие человека, в связи с тем, что современный человек вынужден больше скрывать, чем искренно делиться сокровенным. Это, в свою очередь, не способствует интимности, построенной на дружбе, как в античности [5]. Но индивиды выходят из этого усложнения таким образом, что не раскрываются полностью кому-то одному, а формируют мини-интимности с разными людьми, для которых раскрывают только одну сторону своей личности: так, с од-
ними человека связывают общие хобби и интересы, с другим - симпатия или любовь, с третьим - общность трудовых будней, с четвертым - доверительная ситуация. Зиммель подчеркивает, что именно благодаря рыночным отношениям человеческие отношения освобождаются своей вещной оболочки, становясь более индивидуализированными и интимными.
Своеобразным воплощением «Мы-интимности» является «Gemeinschaft» Ф. Тенниса, в которой членов коллектива связывают кровно-родственные связи и рабочее соседство. Члены этой группы объединены общей волей и стремлением к поддержанию и продолжению рода, а также поддерживают культ предков, не разрывая с ними связи [6]. «Gemeinschaft» характеризует общину, которая основана на эмоциональной близости, а противоположный термин «Gesellschaft» - общество, которое основано на рациональном расчете и разделении труда. Родство и соседство Теннис обозначает как вынужденную, внешнюю и принудительную интимность. Высшим же воплощением общинности является интимность, основанная на дружбе, т. е. не имеющая заданных извне корней.
Интимность можно рассматривать не только как характеристику социального отношения. Р. Сеннет трактует интимность как форму локализации человеческого опыта, когда все, что является близким к условиям жизни, приобретает первоочередное значение. Чем ближе эта локализация, тем активнее субъекты «Мы-интимности» ищут средства влияния друг на друга с целью достичь наибольшей искренности и взаимной открытости. Близкие и тесные отношения между людьми нацелены на ликвидацию барьеров ради достижения более сильного интимного контакта. Чем ближе становятся люди, тем меньше, по мнению Сеннета, в них остается дружественности, тем больше в них опасности противоборства. Ученый вводит понятие «тирания интимности», которая проявляется в том, что близкие отношения разрушают ожидания от интимных связей, те шаблонные восприятия, которые заложены публичностью, т. е. реальная интимность не оправдывает надежды, приписываемые ей.
Р. Сеннет отмечает, что природа человека в своей сущности противоречива, а в ходе близких и интенсивных отношений открываются черты и особенности характеров, которые в ходе публичного взаимодействия традиционно остаются в тени, что приводит в ходе интимизации к расслоению, сепарати-зации, автономизации, а в крайних случаях - к разрушению общества как целостности и стабильной системы. С целью минимизации этих эффектов в обществе функционируют механизмы контроля и нейтрализации негативного влияния интимной жизни на публичную. Примером может служить цензура и юридические последствия опубличивания (запрет порнографии в общем доступе по национальным телеканалам) [7].
В то же время Ю. Хабермас отмечает, что, независимо от форм и трансформаций социальной системы, интимно-приватная сфера всегда остается второстепенной, заслоненной официально-публичным дискурсом. Перспективу развития общества он видит в интегрировании голоса индивида из зоны интимности в общую социальную коммуникацию [8].
Э. Гидденс также обращается к теме трансформации интимности, показывая, что она в целом может осуществлять разрушительное воздействие на современные институты общества. Эмоциональная самореализация личности становится осью социального мира. Изменения в интимной сфере отражают изменение внешних условий, но развиваясь, и сами диктуют курсы изменений социальной системе.
Гидденс подчеркивает, что интимность переживает процесс социологи-зации, т. е. происходит рефлексия через призму социологии проблем секса и половых отношений, семейных и брачных отношений, эротических переживаний и сексуальной культуры, что провоцирует пересмотр отношения к этим явлениям, их роли и степени важности в жизни человека, способствует корректировке социального поведения в соответствии с новым восприятием интимности [9].
Процесс этот неоднозначный, с одной стороны, как подчеркивает З. Бауман, секс, как компонент интимности, с точки зрения трансформации претерпевает наименьшее количество изменений. Этот компонент интимности всегда одинаков, «ведь гораздо больше прогресса в кулинарии, чем в сексе». Меняются только формы и русла сублимации сексуальной энергии, замещения, представления, идеалы, стереотипы, фантазирование вокруг него и институты, которые выстраиваются вокруг него (институт семьи, брака, институт власти, институт любви). Так же трансформируется и дискурс о сексе, не меняя самого феномена: эта тема попадает то в открытый дискурс, то уходит в закрытое от публичного обсуждения пространство [10].
С другой стороны, Гидденс отмечает эффект демократизации интимности, последовавшей за сексуальной революцией, которая содержит в себе угрозы для любви. Этот процесс побуждает людей к просмотру ценностных и морально-этических основ межличностных отношений, выяснению внутреннего содержательного наполнения понятий «ответственность», «забота», «чувство», «интерес», «отношения», «любовь». Неопределенность создает пространство вариантов, альтернатив и возможностей, среди которых личность может выбрать подходящие для себя и своей жизненной ситуации, осознать свои цели, к которым она стремится и в которых она сможет раскрыть себя и самореализоваться [9].
Итак, социокультурная среда разворачивания интимности может рассматриваться как на уровне индивидуального жизненного пространства и времени «Я-приватности», так и в межиндивидуальном жизненном времени и пространстве общего, «нашего». Формой проявления и ключевым условием развития интимности является действие: как индивидуальное, так и общее. Сфера интимности отличается от всех других частотой и насыщенностью проявлений субъектности поведения (как индивидуального, так и группового) и свободы волеизъявления. Действие интегрирует разные уровни и способы активности «Я-интимности» и «Мы-интимности», является площадкой развертывания их взаимодействия и взаимовлияния. Структура интимности
представляет собой взаимодействие субъектов (Я и Мы), сред и времен (Моего и Нашего), действий (индивидуальных и межиндивидуальных) [11].
В социальных взаимодействиях одновременно происходит как интимиза-ция, когда субъекты индивидуализируются, выделяются из массы, разусред-няются, становятся не просто безымянными членами социума, а превращаются в равноценных производителей информации, становятся не такими, как другие, так и объектизация, усреднение, когда индивидуальность, уникальность и интимность преобразуются в социальную типичность. Таким образом, пока другой не будет воспринят субъектом как важный и ценный партнер для социального взаимодействия, механизм интимизации и формирование интимных, личных отношений не имеют места [12].
Итак, даже короткое знакомство с развитием темы интимности дает возможность констатировать, что «Я-интимность» формируется под влиянием «Мы-интимности», значимых агентов социализации, а в процессе своего развития формирует новые и новые отношения интимности, «Мы-интимности» с людьми, которые по субъективным оценкам важны для личности. Для формирования «Мы-интимности» вне границ семьи и близкого круга необходим ряд условий, которые описывает в своей концепции стадий развития Э. Эриксон. Он считает, что интимность находит свое выражение в желании и готовности человека к зрелым отношениям, которые занимают центральное место на стадии молодости. Человек должен сформировать сильное чувство идентичности, чтобы быть способным соединить свою идентичность с идентичностью других людей. Страх потерять свое Я, избегание тесных отношений с другими могут приводить к социальной изоляции [13]. Но в то же время, по мнению Х. Арендт, в интимном результируется протест против социальности, становясь его базисом. Она считает, что существование интимности возможно при условии расслоения социального пространства на приватное и публичное [14].
Интимное, внутреннее не находится в постоянном противодействии с внешним, а является его продолжением, интериоризированным внешним, что фиксируют социологические и психологические концепции социализации личности: человек в процессе вхождения в социальное пространство переводит внешние правила и нормы во внутренний мир с целью регуляции собственного поведения в границах социального. Публичное «приватизируется» субъектом, а в процессе социального взаимодействия внешнее начинает меняться и преобразовываться под воздействием внутреннего. Таким образом, внешнее, публичное меняется под воздействием внешнего же, но прошедшего через психосоциальные процессы личности. Человек в процессе социализации берет из внешнего только актуальное и необходимое, поэтому интериоризиро-ванное внешнее - это те компоненты последнего, которые соответствуют вызовам и потребностям времени. Когда внутреннее и внешнее начинают взаимодействовать и формировать восприятие повседневной действительности, то используются те конструкты внешнего, которые, по мнению его субъектов,
наилучшим образом соответствуют условиям. Интимность, таким образом, выступает не только сферой индивидуального творчества и личных переживаний, а сферой, где преобразуется внешнее, публичное.
Персональное, интимное бытие, с одной стороны, пребывает в полностью закрытой зоне приватности, а с другой стороны - оно видимо другим и зависимо от других, как отмечает А. Лэнгле [15]. Для сферы интимного, для интимных мыслей и чувств внешнее таит в себе опасность в контексте разглашения, опубличивания, развенчания сакрального такими врагами интимности, как слухи или сплетни. Интимное страдает от насильственного и несанкционированного субъектом вторжения в его сферу других посредством «дружеских» советов, подглядывания, обсуждения его в ходе общих собраний, что практиковалось в советский период.
Для обозначения такого рода вынесения интимного на всеобщее обозрение можно предложить использовать семантический конструкт - деинтими-зация, сформированный по аналогии с понятием деанонимизации (раскрытия анонимности)1. Мы понимаем под деинтимизацией процесс, при котором информация, которая является интимной для индивида и также маркируется как интимная в общественном мнении, выносится (случайно, добровольно, злонамеренно) на публичное обозрение.
Деинтимизация не является синонимом публичности. В ходе деинтимиза-ции лишь некоторые темы, информация или элементы сугубо интимной сферы переносятся в публичную, в то время как переход индивида из приватной сферы в публичную предполагает оперирование в каждой из них теми инструментами и конструктами, которые им соответствуют. Таким образом, процесс деинтимизации является противоположностью интимизации, но не совпадает с публичностью. В публичном существуют общепринятые и общепризнанные темы обсуждения, например вопросы гражданского и демократического общества. Деинтимизированное же касается тем интимных, которые в необезличенном виде становятся достоянием публики: обсуждение личной жизни отдельных граждан. Так, публичность зачастую носит обезличенный характер, а субъекты являются носителями и глашатаями общих идей, которые высказываются от лица определенных групп. Деинтимизированное же персонифицировано и связано с именами тех, кому принадлежит опубличенная интимность, т. е. несет в себе ссылку на субъекта, это не типизированная, не усредненная информация. Позитивная связь интимного и деинтимизированного проявляется в ситуациях сознательного раскрытия личной информации (например, сообщение о желании создать семью), а негативная проявляется в случае, когда против воли субъектов интимности раскрываются стороны их личной жизни.
Интересными с точки зрения научного рассмотрения сферы приватности может быть подход к процессу интимизации как к процессу интеграции,
1 Приставка «де» при добавлении к глаголам образует глаголы со значением совершать действие, противоположное тому, что названо.
объединению и формированию целостных образований. В свою очередь, де-интимизация направлена на разъединение целостности, ее деиндивидуализацию, преобразование уникального, неповторимого, единичного в типичное, шаблонное, усредненное, общее, публичное. Деинтимизированное, таким образом, занимает промежуточную позицию между приватным и публичным. Следуя этой логике, интимное как одно из ключевых свойств включено в приватное. Деинтимизация сугубо личных тем на первых порах носит индивидуализированный характер и связана с конкретным субъектом, но в ходе социокультурных процессов массивизируется, типизируется, становится шаблоном, примером, моделью поведения. На основе деинтимизации строится понимание интимности членов общества в целом в данный исторический период (пока эти темы и модели поведения не интегрировались в публичность), а типизированные портреты обывателя «оседают» как усредненные в социокультурном контексте публичности и становятся примерами типичного члена общества. Так, личность взаимодействует с публичностью двумя путями: проявляя свою активность «легальными» средствами публичной активности либо вынося на всеобщее обозрение (или подвергаясь опубличиванию) скрытые и личные стороны своей жизни. Одной из иллюстраций интимизации может служить заключение брака и формирование семьи как отдельного социального актора. А развод и разрушение целостности образования, вынесение интимных отношений, обнародование и официальное заключение соответствующего решения являются иллюстрацией процесса деинтимизации - вынесения внутреннего на обозрение общественности.
На основе сказанного можно сделать вывод о существовании естественного механизма и диалектической связи между интимным и деинтимизирован-ным, что проявляется в стремлении первого перейти в форму второго. В то же время существует и обратный процесс, когда деинтимизированное становится компонентом публичного, оно может восприниматься отдельными индивидами как элемент модели поведения в интимной сфере. Мировая теле- и киноиндустрия, а до них, например, художественная литература и изобразительное искусство отчасти развиваются благодаря эксплуатации тем, связанных с личной сферой. Эта популяризация деинтимизации, с одной стороны, является позитивной для социализирующихся членов общества в связи с тем, что у них появляется более широкий доступ к шаблонам поведения в личной сфере, не ограниченных членами их круга ближайшего общения и семьи. С другой стороны, глобальная деинтимизации может приводить и к негативным последствиям, которые выливаются в неспособность отдельных членов общества, воспитанных на тотальной всеоткрытости, различать, ценить и развивать свои личные отношения с другим человеком, переживать родственные, близкие и дружеские чувства, создавать и оберегать общность, «Мы-приватность» от внешних разрушительных влияний. Негативным проявлением может стать переживание приватности с теле- и киногероями с одновременным избеганием построения собственных отношений или формирование приватности на
виду - интимности в интернете (в блогах, соцсетях, ЖЖ и т. п.). Таким образом, деинтимизированное обобщает случаи целенаправленного и случайного, добровольного и злонамеренного опубличивания того, что является интимным.
Итак, исследование интимности, как одного из ключевых свойств приватности, дает возможность углубить концептуализацию феномена приватности. Существование противоречий между интимизацией и деинтимизацией являются основой развития как сферы приватного, так и публичного. В этом противоречии и взаимодействии лежит огромный пласт малоизученных вопросов, интересных для социологического теоретизирования и эмпирического измерения: изучение интимности в онтогенезе и трансформация ее в филогенезе (в форме социокультурных норм, правил и обычаев), изучение последствий и предпосылок смещения границ интимного, внутреннего и внешнего, де-интимизированного, изучение проявления интимности в зоне публичности (при деинтимизации), изучение сопряженных с интимностью понятия тайны, сокровенности, доверия, любви, нежности, анализ интимности в гендерновозрастном разрезе, выявление межиндивидуальной интимности, а также рассмотрение случаев и форм пересечения интимности с приватностью и публичностью.
Литература
1. Комлев, Н. Г. Словарь новых иностранных слов / Н. Г. Комлев. - М.: ЭКСМО, 2006. -672 с.
2. Малый академический словарь: в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А. П. Евгенье-вой. - 2-е изд., испр. и доп. - М., 1981-1984.
3. Татенко, В. О. Інтимно-особистісна сфера людських стосунків як предмет соціально-психологічного дослідження / В. О. Татенко // Наукові студії із соціальної психології: зб. ст. -Київ, 2010. - Вип. № 24 (27). - С. 3-19.
4. Татенко, В. О. Світ інтимного життя як предмет психологічного дослідження / В. О. Татенко // Психологія особистості: зб. ст. - Київ, 2012. - Вип. № 1. - С. 54-78.
5. Зиммель, Г. Общение. Пример чистой, или формальной, социологии / Георг Зиммель // Избранное. - М.: Юристъ, 1996. - Т. 2: Созерцание жизни. - С. 486-500.
6. Теннис, Ф. Общность и общество. Основные понятия чистой социологии / Фердинанд Теннис; пер. с нем Д. В. Скляднева. - СПб.: Владимир Даль, 2002. - 452 с.
7. Сеннет, Р. Тирании интимности [Электронный ресурс] / Sennett R. // Les Tyrannies de I’intimite / Traduit par Antoine Berman et Rebecca Folkman. - Paris: Ed. duSeuil, 1979. - Режим доступа: http://community.livejournal.com/culturology/304708.html. - Дата доступа: 02.06.2013.
8.Хабермас, Ю. Философский дискурс о модерне / Юрген Хабермас: пер. с нем. - М.: Весь мир, 2003. - 416 с.
9. Гидденс, Э. Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах / Энтони Гидденс; пер. с англ. В. Анурина. - СПб.: Питер, 2004. - 208 с.
10. Бауман, З. Индивидуализированное общество / З. Бауман: пер. с англ.; под ред. В. Иноземцева. - М.: Логос, 2005. - 390 с.
11. Татенко, В. О. До питання про структуру і типологію інтимного життя дослідження / В. О. Татенко // Психологія особистості: зб. ст. - Київ, 2011. - Вып № 1 (2). - С. 164-169.
12. Шифрин, Б. Интимизация в культуре / Б. Шифрин // Даугава. - 1989. - № 8. - C. 88-94.
13. Эриксон, Э. Детство и общество / Эрик Г Эриксон: пер. с англ. - 2-е изд., перераб. и доп. -СПб.: Ленато [и др.], 1996. - 592 с.
14. Арендт, Х. Становище людини / Х. Арендт. - Львів: Літопис, 1999. - 256 с.
15. Лэнгле, А. Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности: сб. статей // Аль-фрид Лэнгле: пер. с нем.; вступ. ст. С. В. Кривцовой. - М.: Генезис, 2005. - 159 с.
J. D. ANDRIEVSKAYA
INTIMACY AS A FEATURE OF SOCIOCULTURAL PHENOMENON OF PRIVACY
Summary
In the article the question of intimacy is handled as one of the essential characteristics of the sociocultural phenomenon of privacy. The semantic meanings of the conception of intimacy are given and the structure (subject, object, action/act) and the forms of intimacy are analyzed. The author examines the intimacy in the context of social transformations, in connection with the role of intimacy and examines in the sphere of private and public, analyzes importance and the role of intimacy for the individual and inter-individual interaction.
Keywords: intimacy, deintimacy, sphere of intimacy, privacy, individual as a subject of intimacy («i-intimacy»), «we-intimacy» inter-individual relationships, love.
Поступила 11.07.2013 г.
